Амбивалентность

*** События, и так быстро сменявшие друг друга, понеслись со скоростью выстрела. После объявления войны и ультимативного требования Сатаны покинуть Школу всем, кто хочет воевать на стороне Ада, ангелы предсказуемо «закрутили гайки» и никого не отпустили. Люцию, которая в ярости послала их на три весёлых буквы и неслабо расшвыряла при задержании, пришлось посадить под стражу. Девушка понимала, что её хотят использовать как заложницу, и это бесило больше всего. Хотя нет, больше всего таки бесило то, что даже теперь заносчивые белокрылые ублюдки были уверены в своём превосходстве и в том, что намерения Сатаны — блеф слабых и отчаявшихся. Когда стены Школы начали сотрясаться от ударов и атак, Люция сумела сбежать из Башни, оставшейся без присмотра, и присоединилась к нападающим. Впервые использовала свой модифицированный сплав на бессмертных, и да — он работал. Любая царапинка вызывала мгновенную смерть. Правда, в пылу битвы некому было заметить её достижения, но оно пока и к лучшему. Вдруг на неё накинулись сзади сразу несколько архангелов и связали неразрывными путами руки и крылья прежде, чем она успела оказать достойное сопротивление. Для верности ещё и отвесили приличный по силе удар, от которого заплыл один глаз и разбилась губа. Вот в таком неприглядном виде и доставили прямо пред очи Сатаны, требуя отступить в обмен на её жизнь. В глубине души Люция знала, что сейчас услышит, но всё же сердце облилось кровью от боли и обиды, когда Сатана равнодушно ответил серафиму Кроули, приставившему клинок к её шее: — Убивай. — Что?! — все ангелы, даже хладнокровная Ребекка, удивились ответу. — Что слышал. Можешь убить мою дочь. Есть вещи поважнее неё. Страх сковал её тело, но она удержала его в узде, как злого дрессированного пса. Пока все ангелы замерли в недоумении и обдумывании дальнейшего шага, она молниеносно вытащила сразу два спрятанных в рукавах кинжала из модифицированной архидемонической стали, и одним из них пронзила сердце всё ещё удерживающему её старику Кроули, а другим — подрезала путы, насколько это было возможно за данное ей на это краткое мгновение. Затем одним мощным рывком отпрыгнула на безопасное расстояние, оказавшись практически позади отца, и лишь неимоверным усилием подавила желание вонзить окровавленный кинжал ему в спину. За все те мучения, которые он ей принёс, за всё издевательства и полную бесчувственность к единственному ребенку, который когда-то не пожалел бы целого мира за один его благосклонный взгляд. Понимала: если убьёт правителя, единственный авторитет для демонов, то это равносильно подписанию капитуляции. Секунду и ангелы, и Сатана в шоке наблюдали за тем, как ещё могущественный, несмотря на возраст, серафим вдруг белеет как полотно и покрывается линиями проступающих синих вен, похожих на чернильные трещины, и тут же падает замертво. Затем перевели ошарашенные взгляды на Люцию, которая самодовольно ухмыльнулась, мол, вот видишь, папочка, не такая я и бесполезная. Окончательно освободившись от пут, она первой бросилась в бой, несмотря на то, что даже с новым оружием почти не имела шансов против серафима и нескольких архангелов, которые уже очнулись из оцепенения. Следом в атаку бросился и сам Сатана, и прочие демоны, но для озверевшей Люции это точно стало бы концом, если бы не внезапно будто подцепившая крюком за внутренности в разгар сражения неведомая сила, которая куда-то потащила её. В висках заломило со страшной силой, голова закружилась. Проклятое видение Кубка крови стояло перед глазами, но горящее дерево, к которому она против воли приближалась, на сей раз было реальнее некуда. Сквозь застилающую сознание вязкую пелену принцесса с леденящим ужасом осознала, что видение сбывается. — Мразь, — увидев довольного и абсолютно спокойного Фенцио и сложив в своей голове полную картину, выплюнула демоница, — Всё это время, все убийства… Это был ты! — Что?! Так это… были вы?! — поразилась Непризнанная Уокер, которая тоже оказалась здесь, связанная и беспомощная. — Да, это был я. Кстати, вижу, ты не удивлена, принцесса, что папочка пренебрёг твоей жизнью? Я бы с радостью посмотрел, как тебе перерезают горло, из-за того, что ты дважды чуть не подставила Дино под казнь или лишение крыльев, но увы, вы обе, две никчемные пигалицы, нужны живыми. — Для того, чтобы возродить Мальбонте, — Люция уже не спрашивала — утверждала. — Но зачем вам это?! — искренне недоумевала Вики. — Разве тебе не хочется установить справедливость, поставить на место всех лизоблюдов Шепфа? — ангел проигнорировал Вики и вновь повернулся к демонице, — Без Мальбонте демоны уже никогда не получили бы такую возможность, а теперь она есть, нужно только взять. Или так и хочешь оставаться никому не нужной слабой девчонкой, которую шпыняют всё кому не лень и у которой нет ничего, кроме пустого титула? — Заткнись, — яростно оскалилась Люция, ничего не желая больше, чем разорвать Фенцио на месте, но проклятая слабость полностью обездвижила её. Презрительно ухмыльнувшись, Фенцио отвернулся от неё и продолжил злодейски распинаться уже перед Непризнанной, поведав занимательную историю о том, как Мальбонте завербовал его и как он убил Вики по его приказу, чтобы мог осуществиться этот ритуал. «Намудрил же кто-то с условиями» — мысленно прокомментировала Люция и похолодела, поняв, кто бездвижно привязан к обратной стороне горящего дерева. — Что было однажды, то будет и дважды… Дети ангелов и демонов правда умирали, но то был период нестабильности. Однако один ребёнок выжил, и он был сильнее прочих. Шепфа и его приближённых напугали возможности Мальбонте, а особенно его идеи господства. Поэтому он решил разорвать личность мальчика на две части: бестелесную темную заперли в вечном мраке и беспрестанных мучениях, а светлую, принявшую облик чистейшего ангела, — в башне, скрыв заклинанием. И если светлая сторона ничего не помнила о своём прошлом, то тёмная жила лишь ненавистью и жаждой мести. Веками Мальбонте подготавливал всё для своего освобождения, собрав множество сторонников, и вот момент настал. Каково же было моё удивление, Люция, когда я понял, что ты освободила Бонта, чего у меня долго не получалось сделать! Не знаю, зачем тебе это было нужно, но спасибо, что значительно облегчила мне задачу. С этими словами он порезал им с Вики запястья и с полным кубком крови подошёл к бессознательному Бонту. — Тварь!!! Я убью тебя! Не трогай его… — отчаянно закричала Люция, позорно едва сдерживая слезы. Услышанное вывернуло ей всю душу наизнанку, и хотя разум упорно отказывался признавать, что это может быть правдой, если хотя бы допустить, что Фенцио не лжёт… Прежде, чем она успела додумать эту необъятно шокирующую мысль, всё её тело скрутило неописуемой болью, а по острову вместе с болезненной тёмной энергией разлился надрывный, режущий сердце на куски крик Бонта. Миг, и тьма поглотила её сознание, как бы демоница ни пыталась сопротивляться. *** Промозглый ледяной ветер гулял то в одну сторону, то в другую, не находя себе пристанище. Люция оглядела обрыв и попыталась вспомнить, как оказалась здесь, и где это «здесь», но тщетно. Вместо это, словно ответ на всё вопросы, внимание привлек маленький темноволосый мальчик с яростно раскрытыми белыми крыльями. Казалось, медленно окружающие его ангелы загоняли его в угол. Каким-то необъяснимым шестым чувством Люция сразу поняла, что это за ребёнок, хотя это и казалось невозможным. «Видение, — догадалась она, — Энергия, связывающая нас с Мальбонте сейчас, во время ритуала, показывает мне спонтанный обрывок его прошлого. Но почему именно мне, а не Вики? Из-за того, что я… проводила много времени с Бонтом? В любом случае, я могу лишь наблюдать». — Успокойся, мы не причиним тебе вреда, — пытались увещевать ангелы, медленно приближаясь к мальчику, но он только пятился до самого края, не прекращая испуганно кричать. — НЕЕТ! — Крик его повалил нескольких бессмертных, и некоторые из них больше не поднялись. «Вот это силища… — оценила и одновременно ужаснулась Люция. — Если он мог такое уже тогда, то на что же способен сейчас?» — Успокойся! — уже гневно повелел серафим, вновь пытаясь подойти ближе. — НЕЕЕЕТ!!! — Ещё сильнее закричал Мальбонте, и в этот раз уже никто из ангелов не поднялся. Крик ребёнка убил их. Дюжина мёртвых, искревленных от страха лиц замерла перед взглядом демоницы. Мальчик напряжённо дышал, так, что плечики его поспешно поднимались и тут же опускались, чтобы вновь подняться. Он был смертельно напуган. Мгновение Люция молча наблюдала за ребёнком, оставшимся одиноким среди пепелища своей ненависти. Он рассматривал трупы бессмертных так, словно не имел к ним отношения, как дитя, наступившее на таракана, удивляется, что тот больше не двигается. В голове не было определённой цели, хитрого плана или альтруистических побуждений. Люция просто подошла к мальчику и успокаивающе положила руку ему на плечо. Но чего она точно не ожидала, так это того, что он почувствует её прикосновение и поднимет прямо на неё взор своих бесконечно чёрных глаз, удивлённо разлепив бледные губы. — Ты меня видишь?.. — изумилась она. Его щеки были мокрыми, и Люция одним лёгким движением смахнула с них слезы. С детства ей внушали, что слезы — непозволительная слабость, но сейчас она не чувствовала ничего похожего на презрение — только неумелое, непривычное сочувствие. Ненависть и страх, окружавшие мальчика, отчего-то ранили её, оставляя невидимый рубец. Мальбонте вновь поднял на неё вопросительный, молящий взгляд, но она тут же начала отдаляться от видения. В странном инстинкте протянула к нему руки, растворяясь во тьме, но оставалось только наблюдать, как мальчик печально смотрит ей вслед. *** Когда она пришла в себя, остров был уже пуст. Рядом не было ни Непризнанной, ни Фенцио, ни Бонта… Мальбонте. А ещё кто-то стащил у неё её особенные кинжалы. Люция была уверена, что это Фенцио, который кое-что смыслил в алхимии, видел смерть Кроули и заинтересовался их действием. Несмотря на слабость и головную боль, демоница злорадно усмехнулась: на то, чтобы разгадать состав, ему потребуются долгие годы. Едва вернувшись в гущу битвы, демоница стала свидетельницей тому, как переполненная чужой тёмной силой Вики отрубает голову Сатане, защищая мать. Сердце на это отозвалось лишь пустотой: она уже не чувствовала ни сожаления, ни гнева. — Сатана мёртв! Всё кончено! — громогласно и самонадеянно заявила серафим Ребекка. Но ощущение громадной, невозможно могущественной энергии заставило всех бессмертных замереть и обернуться к её источнику в предчувствии непоправимого. — Нет. Всё только начинается.