Близнецы солнца

Она… Наверное она должна была знать, что, как и у любого представителя ее семьи, особенно у такого гибрида как она, а теперь это включает в себя и ее детей, которые унаследовали ее способности и способности их отцов в полной мере, судьба просто обожает возиться с ними. Причем на отсутствие фантазии та явно не жаловалась, раз продолжала подкидывать им столько разного в их жизни. Так почему же, после столь обширного опыта в самых разных ситуациях, она продолжала надеяться, что Общество душ не узнает про ее детей еще некоторое время? Она ни в коем случае, не жалела, что оставила своих детей и родила их — они стали смыслом ее жизни и она ни в коем случае не стыдилась их. Просто… Ее дети внезапно стали такими же какой когда-то была она: сильными, смелыми, готовыми на все ради семьи. Иногда, в особенно темные дни, наполненные дождем, пеплом и слезами, она впускала в свой разум мысли о правильности своих жизненных выборов: правильно ли она поступила, когда ушла из Общества душ, правильно ли она поступила, когда утаила детей от их отцов? Ведь, несмотря на обстоятельства, ни Джуширо ни Шунсуй не стали бы пренебрегать детьми, даже незаконнорождёнными и нежданными, — это было не в их характерах. Порой червячок сомнений грыз ее сердце и душу, заставляя погружаться все глубже в сомнения и ненависть к себе. В такие моменты она ненавидела себя еще сильнее. Иногда она думает — правильно ли она поступила, когда рассказала своим детям об изнанке этого мира? Про существование еще нескольких миров, про монстров, готовых пожрать их в момент проявления слабости. А потом она вспоминает про своего отца, который скрывал от нее ее же собственное наследство и бросил в битвы неподготовленной и тут же подавляет эти мысли — она не желала таить от детей их истинную сущность и в случае нападения они должны были уметь себя защитить и понять что именно произошло. Единственное о чем она умолчала — это об их отцах. Она не была готова к этому разговору. Ни тогда ни сейчас. Но дети, даже никогда не встречаясь с этими шинигами и никоем образом не зная про них, были невероятно похожи на своих отцов. До рези в глазах и дрожи в коленках. Но она считала себя сильной и потому не обращала на это внимания — ее дети заслуживали только самого лучшего и ничего иного. Однако все рано или поздно подходит к концу — более десятилетия мира тому доказательство. Ее детям пятнадцать — как и ей когда-то — когда они попадают в Общество душ. Пусть в этот раз это происходит при более мирных обстоятельствах — если борьбу с пустыми так можно было назвать — но сам факт болью отдавал в ее сердце. Но в отличии от нее самой в то время — ее дети понимают что именно происходит вокруг, кем именно являлись существа с которыми они могли столкнуться и что надо делать в таким обстоятельствах. Это пожалуй единственное что может ее успокоить. Однако она все равно спешит. Теперь, спустя столько лет знания о своем истинном наследстве — сущности — и абсолютном единении с духами-зампакто — ей были доступны все способности ее рас, если конечно можно было так сказать. Ведь она гибрид. Идеальный. Единственный в своем роде — даже ее дети были в большей степени шинигами нежели пустыми или квинси. В ней же все было в одинаковом количестве и поддерживалось абсолютным балансом. Ичиго с легкостью выскальзывает из своего тела, оставляя вместо себя мод-душу и легким движением запястья открывает гаргану. Небольшая и не привлекающая лишнего внимания. На ней уже не черное шихакушо шинигами — ведь ей столько раз говорили, что она не шинигами, — ее мечи не висят у нее за спиной и на поясе — они идут чуть позади нее, готовые в случае опасности прикрыть ее и ее детей. На ней обычное одеяние души, живущей в среднем районе Руконгая — ни больше ни меньше. Однако она должна была заметить, что в случае опасности она с легкостью перейдет из одного «режима» в другой. Стоит только захотеть. Стоит только шинигами сделать шаг в сторону. Стоит только бросить угрозу в сторону ее детей — от Общества Душ не останется ничего. За свою жизнь она побывала на двух войнах, не считая стычек, и сейчас давно забытое — оставленное и насильно запертое ощущение и воспоминания — вновь вернулось на поверхность. И впрямь «как на войну». Это ведь нормально если она волнуется? Нормально, что она боится? Что такое пятнадцать лет для долго живущей расы? Кто она теперь для них? Человек? Квинси? Пустой? Друг? Враг? Предатель? Союзник? Или крыса, нестоящая и крошки хлеба и взгляда таких как они? Ичиго силой пробирается сквозь эти мысли — совсем скоро она все узнает и поймет, совсем скоро давний конфликт в ее душе будет решен раз и навсегда. Она опирается на протянутую руку Оссана, вдыхает воздух с высоким содержанием рейши, поднимает гордо голову и поджимает губы в тонкую полоску. Она делает шаг вперед — через гаргану — через разделитель между ней и ее целью — через преграду, разделяющую ее и ее детей. Через последнюю барикаду перед встречей с ее друзьями и теми душами. Если бы кто-то спросил у нее о Шунсуе и Джуширо, если бы кто-то спросил у нее любит ли она их? Она бы ответила — всегда. Слишком пафосно и непохоже на нее, но такова уж ее натура — если любить, то всем сердцем, если ненавидеть, то от души. Говорят же, что от любви до ненависти один шаг. А сколько шагов в обратную сторону? Девушка пару раз моргает от яркого света другого мира, она все еще опирается на руку своего духа, когда другой идет рядом. Ей даже не нужно тянуться к духовным нитям чтобы найти своих детей. Их она найдет всегда. Почувствует и отыщет. Достанет из-под земли. Потому что Джуширо и Шунсуй ей не принадлежат, как бы она не желала этого, как бы она не мечтала об этом — они не ее, они принадлежат друг другу — отдав свои сердца и клятвы друг другу. Но Арата и Кен — ее. Они дети от плоти, крови, реацу и души. Арата и Кен — Куросаки. И пока они не скажут ей что она больше им не нужна — она никуда не уйдет, и даже тогда, после этих жестоких слов, она будет изо всех сил присматривать за ними, а если они будут ранены или устанут, если им потребуется убежище от жестокого мира — она им его предоставит. И только от ее детей зависит все происходящее. Потому что свое сердце Куросаки Ичиго посвятила двум самым важным существам в ее жизни — ее детям. Ни больше ни меньше. Арата и Кен — Куросаки. Они — ее. Ичиго ощущает знакомое духовное давление, исходящее из первого отряда: там были все известные ей капитаны и лейтенанты. Ее реацу плотно скручивается под кожей, заставляя скрыть от всех ее присутствие здесь. Она ощущает маяком четыре знакомых хорошо контролируемых реацу. Она не может не усмехнуться от горечи. Будь ее дети чуть менее обучены, а ее возлюбленные чуть менее растерянными — они бы поняли родство. Ибо его нельзя было не заметить. В конце-концов Кен был сыном Шунсуя, а Арата — Джуширо. А она — Куросаки Ичиго — была их матерью.