Колыбель ужаса

Се Лянь, ступив за порог чёрной металлической двери, всё продолжал идти вперёд, свет становился ярче и ярче, не позволяя открыть глаза. Юноша будто шёл в вакууме прямо к солнцу - он ничего не видел и не слышал. К счастью, дорога под ногами оказалась достаточно ровной, чтобы Се Лянь мог беспрепятственно идти по ней, не боясь оступиться. Он шёл... Не то что бы долго, на самом деле совсем нет, но в глубине его разума уже успел появиться вопрос о том, сколько ещё ему предстоит идти, когда юношу настигло резкое и неожиданное головокружение, из-за которого он едва не упал, вовремя оперившись рукой о гладкую деревянную поверхность перед собой. Се Лянь открыл глаза и тут же тихо выдохнул, когда увидел прямо перед носом знакомую светлую дверь. Головокружение враз исчезло, будто его и не было, но в ушах всё ещё стоял звон. Это... Дверь его кухни?.. Юноша резко развернулся, скользнув взглядом по привычной глазу обстановке родного жилища. Рядом у его ног валялся белый пакет, выскользнувший из рук. Се Лянь спиной привалился к двери кухни и медленно сполз на пол. Он дома?.. Юноша растерянно уткнулся лицом в колени, чувствуя, как в мыслях поселился сумбур. Сейчас он находился в обыкновенном коридоре обыкновенного жилого дома. На потолке висит маленькая лампа, горящая тусклым белым светом. Обои по низу в некоторых местах заметно поцарапаны маленькими коготками. Некоторое время Се Лянь просто сидел, а затем, вспомнив нечто важное, с разбегу кинулся в ванную, вцепившись в раковину побелевшими от напряжения пальцами и суматошно осматривая собственное отражение в зеркале. На этот раз, с его лицом было всё в порядке. Оно выглядело в точности так же, как и неделю, месяц, год назад. Се Лянь с силой импульсивно потёр глаза и щёки, не отрывая взгляда от зеркальной поверхности, но ничего не произошло. Его настоящее лицо никуда не делось, будто бы того, что юноша видел пару часов назад в экране собственного телефона, никогда не было. Наконец, Се Лянь перевёл своё внимание на остальные части тела. Одежда и волосы, казалось, за всё время проведённое за дверью, должны были уже испачкаться и засалиться — юноша не особо обращал на это внимание, поскольку его голова всё время была занята чем-то другим, однако пару раз он отмечал этот факт, когда быстро ополаскивался перед сном. Однако, проведя рукой по волосам и внимательно осмотрев одежду Се Лянь с удивлением для себя обнаружил, что она чистая, и даже всё ещё пахнет гелем для белья. Точно ведь — за день до момента, когда юноша попал за дверь, он мыл голову и ставил стирку, надев утром уже чистую и свежую одежду, которую Се Лянь сейчас и рассматривал. К тому же, юноша совершенно не чувствовал во рту немного кисловатого привкуса, который появился, после стольких дней без зубной щётки. Большую часть времени Се Лянь совершенно не замечал его, но думая об этом сейчас, он был точно уверен, что этот привкус исчез. Да и кожа юноши совершенно никак не отреагировала на смену климата с леденящей кровь зимы до приятной прохлады поздней весны. Не было ни мурашек, ни спада давления, ни внутренних спазмов, которые были бы обычным делом в случае резкого изменения температуры. Если бы Се Лянь не вспомнил об этом, он бы ничего так и не заметил. Складывалось ощущение, будто Се Лянь никогда не попадал в иной мир, наполненный странными правилами и кошмарными тварями. Юноша нервно улыбнулся, чувствуя, как слабеют ноги. Это всё ведь не могло быть просто сном, верно? Се Лянь отчётливо помнит, как ощущался рыхлый снег под ногами, как колюче мороз кусал щёки, как тепло чужой руки разгоняло кровь. Се Лянь опёрся руками о раковину, тяжело дыша. Он опустил голову, смотря прямо в слив и крупно вздрогнул, тут же отшатнувшись, когда увидел на нём длинный тёмный волос. Сердце подскочило к горлу, но юноша всё равно довольно быстро пришёл в себя, тут же захотев дать себе оплеуху. Это ведь был его собственный волос! У него была длинная грива, с которой юноша ходил уже на протяжении многих лет, и, по идее, он давно уже привык к тому, что его волосы будут встречаться по всему дому на каждом углу. Се Лянь снова с силой потёр лицо, устало вздохнув, а затем развернулся и побрёл прочь из ванной обратно к кухне — не смотря на моральную усталость, казалось, его тело было полно сил, а желудок подавал сигналы голода. Белый пакет с продуктами всё так же одиноко валялся у двери кухни, терпеливо дожидаясь своего хозяина, однако, вопреки всем опасениям, едва Се Лянь заглянул внутрь, как тут же убедился в очевидной свежести продуктов, будто не они несколько дней провалялись вне холодильника. Юноша подхватил пакет и занёс его на кухню, сразу же выкладывая содержимое на стол, внимательно разглядывая их и усердно принюхиваясь. На овощах и зелени — а в основном в пакете были именно они — не было ни единого вялого места или тёмного пятна, часто появляющихся со временем. На ощупь помидоры и огурцы твёрдые и упругие, а зелень чистая и ровная, без следа гноя или слизи. А самое главное - контейнер с живыми виноградными улитками, всё ещё был цел и внутри полупрозрачных стенок всё ещё виднелись зелёные веточки каких-то пряных трав и нечёткие тёмные силуэты, лениво и едва заметно ползающие каждый в своём направлении. Се Лянь бездумно смотрел на свежие, по всем признакам, овощи, уперев руки в край стола, и потерянно пытался смахнуть мысли в кучу. Внезапно, телефон в его кармане завибрировал и издал серию выстрелов с эффектом эха, которую со словами: "может ты хоть так начнёшь слышать наши письма", когда-то на рингтон сообщений установил ему Фэн Синь. Се Лянь включил телефон, тут же залезая в уведомления. Он не тратил время на пароль, поскольку так его и не установил, не смотря на предостережения друзей, справедливо считая, что на его телефоне нет ничего ценного — банковская карта к нему подсоединена не была, а в галерее можно было найти лишь фотографии с приготовленными им самим блюдами и в основном Жое с нередко замыленной мордочкой — фотограф из Се Ляня был такой себе, да и интереса к этому делу у него не было. Как оказалось, ему пришло оповещение от компании доставки с перечнем скидок на ближайшие дни. Он периодически получал такие, поскольку на протяжении почти пяти лет довольно часто пользовался их услугами. Се Лянь посмотрел на список приходящих сообщений, и увидел сразу под новым сообщением то, которое, как юноша помнит, пришло ему последним перед тем как он оказался "за дверью" — оповещение о том, что заказ доставлен. И если верить показанным на экране датам, это произошло сегодня, буквально семнадцать минут назад. Семнадцать минут назад юноша забрал свои продукты из рук курьера и с пакетом в руках пошёл к двери кухни. А затем пропал в неизвестной заснеженной горной деревне по среди леса почти на неделю, длившуюся, судя по всему, всего пару мгновений. Се Лянь перевёл взгляд на стоящие здесь же на столе электронные часы, на которых помимо времени внизу указывалась и сегодняшняя дата. Часы показали тот же результат — именно сегодня, в это число, семнадцать минут назад Се Лянь забрал заказ у курьера, и именно сегодня перед ним появилась чёрная железная дверь. Се Лянь нахмурился, медленно начав раскладывать продукты по местам. В его голове роились мысли и воспоминания, он пытался зацепиться хоть за что-то, как вдруг резко остановился, снова беря телефон в руки. Се Лянь со вздохом не то потрясения, не то облегчения, увидел галочки возле тех уровней которые он проходил в судоку за дверью. Неужели... Всё-таки это было правдой? Юноша почувствовал, как по его телу прошла волна обжигающего тепла. Он отложил телефон на стол и тут же единым движением стянул с головы свою белую толстовку. И едва он это сделал, как ему на грудь упало незамеченное ранее серебряное кольцо, которое Се Лянь принялся внимательно рассматривать. Именно такое — с виду самое обычное, но изнутри окольцованное красной нитью, ему подарил Сань Лан. Юноша растерянно сел на ближайший стул и вперился взглядом в одну точку. Он как не понимал, что тут происходит, так и не понимает.

***

В конце концов Се Лянь вышел из задумчивого оцепенения и, на скорую руку состряпав себе яичницу с медовыми сотами, корицей и охотничьими колбасками, — на большее его моральных сил не хватило — увалился спать. Пролежав в небытии до самой глубокой ночи, Се Лянь, проснувшись, кое-как отодрал себя от матраса и побрёл в душ, ощущая, как его собственная черепная коробка немилосердно давит на мозг. Если верить часам, было уже пол третьего утра, что говорило о том, что Се Лянь проспал что-то около десяти часов и это вполне объясняло его разбитое состояние. В душе он провёл довольно много времени — не сдержался и помыл помимо тела ещё и свои длинные волосы, пусть на самом деле в этом не было необходимости, а затем, вычистив добела зубы, намазал лицо кремами — маленькая привычка, передавшаяся от матери. В большинстве своём, физически, в этих действиях не было особой нужды, по сути он проделал всё это только вчера, однако воспоминая о том, что юноша на протяжении недели кроме быстрого ополаскивания не был способен сделать ничего для личной гигиены, совершенно никуда не делись и невыносимо давили на разум воспитанного чистоплотным юношу. Из ванной он пошёл прямиком в жемчужину своего дома - кухню, где обычно проводил довольно много времени. С тех пор, как восемь лет назад умерли его родители, Се Лянь нашёл свою отдушину в кулинарии, учась готовить и создавая собственные рецепты. Под тетради и записные книжки, в которых он записывал придуманные и воплощённые в жизнь идеи, был отдан целый шкафчик. Навесной, разумеется. В доме Се Ляня довольно много навесных полок или шкафов, потому что с ним уже много лет живёт одно милое и в общем послушное, но очень активное и любопытное создание из семейства куньих, в народе именуемое хорьком. Те, кто держал у себя хорьков, в особенности самок, легко могут представить себе их шебутной характер и игривый темперамент, пусть они и бодрствуют всего ничего, но со своей энергичностью едва ли не бегают по стенам. Се Лянь улыбнулся, вспоминая самые забавные проделки его любимицы, а затем вернулся к своему ассортименту чая, достав Анчан Чанг Шу, как-то подаренный ему Му Цином на день рождения, а к нему и гвоздику, чей запах всегда успешно бодрил юношу на неделю вперёд. Усевшись за стол в ожидании закипания чайника, Се Лянь задумчиво прокручивал в голове планы на сегодняшний день. Пока Жое была у ветеринара, юноша успел основательно почистить её вольер и немного прибраться в доме, так что особых дел на сегодня у него не было. Не смотря на то, что после смерти родителей Се Ляню как практически единственному живому родственнику перешло солидное наследство, которое он разделил с кузеном, и часть из которого он тут же продал или сдал в аренду, не желая возиться с этим самостоятельно, юноша всё равно устроился подрабатывать по собственной инициативе, чтобы не ощущать себя совсем бесполезным. Однако даже так у него оставалось много свободного времени. К тому же Се Лянь уже много лет ходит на курсы по самообороне к одному тренеру, но тот, к сожалению, последние месяцы по личным причинам не мог вести занятия. В общем, сегодняшний день был у него абсолютно свободен. Се Лянь задумчиво почесал шею — кажется, его укусил комар, пока он спал — и с секундным удивлением наткнулся на толстую нить, опоясывающую шею. Точно ведь, он так и не снял кольцо, перед тем как лёг спать. Не то чтобы это было его намереньем, на самом деле он просто не привык носить украшения и всё время забывал о них, если всё-таки надевал. На кухне в самом углу стоял ноутбук, старый, рабочий, достался от матери. В основном Се Лянь использовал его в качестве телевизора, который негромко бубнил что-то на фоне, пока юноша готовил. Се Лянь взял с полки одну из записных книжек, и ручку от туда же, раскрывая на середине и просматривая идеи, которые он планировал притворить в жизнь с улитками. В конце-концов, мясо этих милейших созданий абсолютно безвкусно, так что без хороших приправ в деле не обойтись. Юноша склонился над ящиком с приправами, внезапно вспомнив о остатках шоколадной мяты, которая могла бы придать улиткам неповторимый аромат, когда из ноутбука донеслось: — Вчерашним днём в период между 14:40 и 14:55 в городах N, B, K и А произошла серия аварий и несчастных случаев, унёсших с собой жизни восьми человек... Такие новости появлялись периодически хотя бы раз в пару дней, Се Лянь посмотрел на экран новостного канала, на котором как раз в этот момент сменялись фотографии погибших и места происшествия, отстранённо думая про себя о том, что в стране, в которой юноша живёт, слишком плотное население. На одной из фотографий было видно, как полицейские выносят перекорёженное и явно уже не живое тело водителя из разбитого вдребезги автомобиля, лица было не опознать, но вот одежда показалась юноше смутно знакомой. Оказалось, что машина врезалась в дерево. Неизвестно, с какой скоростью она ехала, но переднюю часть просто расплющило в лепёшку. Се Лянь неуютно повёл плечами, поняв, что одежды всех погибших он уже однажды видел, вот только так и не смог вспомнить где. Ни одного из опознанных людей юноша, на сколько он помнил, раньше не видел. Вскоре новости сменила реклама, и Се Лянь, выкинув из головы лишние мысли, вернулся к улиткам.

***

Утром Се Ляню на телефон пришло сообщение от ветеринара с разрешением забрать хорька домой, и уже три часа спустя, Жое, уютно примостившись на лежанке в гостиной, счастливо дрыхла, пока юноша приводил в порядок помещение и убирал на место игрушки да подушки, после игры этой энергичной особы. Хорьки спят довольно долго и крепко, потому Се Лянь, расположившийся в той же гостиной с ноутбуком, совершенно не боялся разбудить её. Юноша счастливо вздохнул, наблюдая за сопящей любимицей. Главной причиной того, почему он отправил Жое на полное обследование в ветеринарную клинику, занявшее несколько дней, заключалась в её странном поведении накануне. Она появилась у Се Ляня ещё щенком, и с тех пор выросла пусть игривой и энергичной, но весьма послушной и покладистой, считая своего хозяина своей семьёй и всегда относясь к нему с любовью и уважением. Однако недавно она ни с того ни с сего начала вести себя агрессивно по отношению к юноше, шипела, убегала и даже отказывалась есть. Се Лянь мог бы поклясться, что не видел её такой за все восемь лет их совместной жизни, да и не должен был видеть — он стерилизовал её в раннем возрасте, что оставило свой след на её характере, и растил с любовью и вниманием. Если обобщить, ветеринар, когда отдавал Се Ляню переноску с задремавшим зверьком, сказал, что с её здоровьем всё в порядке и поведение тоже нормализовалась — она была как обычно спокойна и мила к окружающим. С этим ветеринаром Се Лянь был знаком уже довольно давно — он, можно сказать, был лечащим врачом Жое, поэтому, когда он сказал, что не может понять чем вызвана такая реакция, юноша забеспокоился, справедливо опасаясь того, что этот инцидент может повториться. К счастью, проснувшись, едва только они с Се Лянем приехали домой, белоснежный хорёк с чёрными глазами-бусинками вёл себя хорошо и уже больше не шипел на юношу, разве что немного сторонился, отказываясь играть с ним, но в целом Жое вела себя хорошо, плотно покушав и энергично попрыгав по гостиной, задорно чирикая, что точно являлось хорошим знаком. Во время своих игр она даже принесла Се Ляню клочок бумаги, про который он уже успел забыть и за который получила немного лакомства, счастливо удалившись. Бумажкой той, оказался полученный во время открытия двери обратно в реальность, небольшой прямоугольник, больше похожий на вырезанную на скорую руку закладку или записку. На одной из её сторон печатными буквами было крупно написано "Диковинная птица". В общем-то, именно ради этой записки он и принёс сюда ноутбук. Се Ляня вела простая логика — если он принёс что-то из другого мира, даже такое на вид безобидное, как бумага с надписью, следует всё же это изучить. Если оно пришло из другого мира, значит оно каким-то образом связано с другим миром. И, к слову, Сань Лан упоминал, что если тот мир работает по правилам компьютерных игр, то первый, кто выйдет с уровня должен получить награду. Се Лянь не был уверен, узнал ли Сань Лан об этом раньше, или же это была просто догадка, но так или иначе, его слова оказались вещими. Но в каком вообще смысле пара слов на клочке бумаги могла быть наградой? Юноша задумчиво ввёл "Диковинная птица" в поисковик, звучно щёлкая клавишами. Вопреки всему, что вы могли подумать о Се Ляне как о далёком от технологий пареньке, он умел пользоваться интернетом, просто так уж вышло, что техника не была его стезёй и особого интереса не вызывала. Юношу не привлекали социальные сети или видеоигры, но он нередко читал электронные книги или какие-нибудь передачи, активно пользуясь услугами доставки. Уже вскоре на экране монитора отобразилось множество результатов поиска, среди которых наиболее популярными были форумы и статьи об одноимённой сказке "Диковинная птица", или, в зависимости от перевода, "Предиковинная птица-оборотень" и "Чудо-птица", написанная братьями Гримм. В рамках школьной программы зарубежной литературы на базовом уровне Се Лянь был знаком с творчеством братьев Гримм, однако об этой сказке он слышал впервые. Юноша встал, чтобы заварить себе чаю и вернулся к ноутбуку уже с кружкой в руках, неспешно приступая к чтению. Как оказалось, сказка повествовала о трёх сёстрах и злом волшебнике, который притворялся нищим попрошайкой и повсюду ловил себе невест. Поймав очередную невесту, он привёл девушку в свой дом, где дал ей ключ и яйцо, а потом сказал, что на несколько дней уйдёт из дому, да наказал, чтобы девушка не ходила в определённую комнату. Но после ухода волшебника девушка из любопытства всё-таки отворила ключом ту самую запретную дверь, а когда увидела, что комната завалена разрубленными на части телами, выронила яйцо из рук. Упавшее на пол яйцо запачкалось в крови и стало красным, и как бы девушка ни старалась, стереть кровь дочиста не вышло. По возвращении волшебник, увидев на яйце красные следы, утащил девушку в ту комнату и порубил на куски топором. Всего в сказке говорилось о трёх сёстрах, и только самая младшая из них смогла избежать страшной участи, да ещё при помощи смекалки спасла сестёр, а потом убила волшебника. Се Лянь поморщился — в связи с недавними событиями он мог во всех красках представить происходящий в этой истории ужас. Особенно неприятно становилось от сцены где младшая сестра собрала тела других сестёр по кускам и радостно наблюдала, как те оживают. Братья Гримм были очень запоминающимися писателями в том смысле, что писали они, судя по всему, совершенно не для детей. Эта сказка, к слову, походила на «Синюю бороду», с которой Се Лянь уже был знаком, вот только казалась даже более кровавой. Но что же тогда означали эти слова на бумажке? Се Лянь задумчиво уставился на свою любимую белую кружку, с красными листьями клёнов, пытаясь соединить записку с тем, что пережил, но всё никак не мог отделаться от ощущения того, что любые связи выглядят надуманными. По сему выходило, что содержимое сказки совершенно не вязалось с тем, что Се Лянь пережил в той проклятой деревне. Но если это не предыдущий опыт, неужели… Предисловие к тому, что будет дальше? Сюн Цин говорил, что был "за дверью" уже шесть раз, и не похоже, что миры повторяют друг друга в чём-то, кроме правил. Внезапно, на весь дом прозвучала мелодия дверного звонка. Жое, погружённая в сон, и ухом не повела, однако вот Се Лянь немедля встал, ощущая лёгкую растерянность — к нему почти никто не приходит, поэтому он никогда и не ждёт гостей. Му Цин с Фэн Синем редко когда заглядывали без предупреждения, да и то, просто таранили дверь вместо того, чтобы использовать звонок. Се Лянь подошёл к двери и заглянул в глазок, увидев по ту сторону молодого человека в яркой свободной одежде, чей пол юноша всё никак не мог определить. Он нажал на висящий рядом домофон, прежде чем неуверенно сказать в него: — Кто там? — Здесь живёт Се Лянь? — Послышался из устройства лёгкий и жизнерадостный голос незваного гостя. — Да, это я. — Я пришёл поговорить насчёт миров за дверью. Могу я войти?

***

— Хотите чаю? Может мороженного? — Проводив гостя до гостиной, спросил Се Лянь, заворачивая на кухню. — Ох, от мороженного уж точно не откажусь! — Ответил, по всей видимости, юноша - Се Лянь успел заметить кадык у него на шее. — Можешь звать меня Ши Цинсюанем. Хозяин дома кивнул, едва не выпалив собственное имя в ответ, но вовремя вспомнил, что его гость уже и так о нём знает. Нормальный диалог у них начался, едва на столик перед гостем было поставлено по две чашки и две небольшие миски. Се Лянь даже опомниться не успел, как юноша перед ним уже за обе щёки уплетал мороженое. — Так, зачем вы меня искали? — Убрав ноутбук в сторону, спросил Се Лянь, устроившись с чаем на диване. — Давай на ты, мне всего девятнадцать. — Задорно улыбнувшись, предложил Ши Цинсюань. — А причина... Что же, давай зайдём издалека. Ты недавно попадал за дверь, ведь так? — Се Лянь кивнул, не видя смысла врать. — Я тоже. Многие, на самом деле, попадают туда. И если тебя затянуло однажды, даже и не надейся, что это был единичный опыт. — Юноша скривился, будто вспоминая нечто неприятно, а затем, встряхнувшись, продолжил: — По идее, всего у каждого человека ровно двенадцать дверей, каждая сложнее предыдущей. — Почему двенадцать? — Спросил Се Лянь, почему-то посчитав это число довольно примечательным. — Позже поймёшь. — Махнул рукой юноша. — Многие люди так и проходят их, один за другим, однако есть те, кто входят в чужие двери и помогает хозяевам этих дверей выжить. Не за бесплатно, разумеется. Таких людей называют проводниками или наёмниками, и они, могут как работать в одиночку, так и объединяться в организации. Действительно известных в нашей стране организаций немного, и я состою в той, что именует себя "Бедствием". "Бедствие"? Какое... Странное название для людей, берущих оплату за, судя по всему, услуги, своего рода, охраны. Се Лянь снова кивнул, а затем, поняв, что собеседник даёт ему возможность задать очередной вопрос, спросил: — Так, чего вы хотите от меня? — Ты приглянулся одному из нас. — Пожал плечами Цинсюань. — Дело в том, что когда мы встречаем талантливых новичков, мы приглашаем их к себе. — И кому же я приглянулся? — Осторожно спросил Се Лянь, прокручивая в голове всех, кого видел в той заснеженной деревушке. — Нашему лидеру, Хуа Чэну. — Радостно заявил юноша. — На самом деле это не обязательно, ты имеешь право отказаться, однако, я бы всё же посоветовал найти себе кого-то, кто тоже ходит за двери. Поверь, этот ужас гораздо легче переживать в компании, чем в одиночку. — Ши Цинсюань едва видно поёжился, пока говорил это, будто снова вспомнив что-то неприятное. — Давай, я отвезу тебя к нам, и если тебе понравится, ты присоединишься? — Но... Я не знаю никого с именем Хуа Чэн. — Потерянно ответил Се Лянь, пытаясь осмыслить всё, что его гость успел сказать ему. — А, — Цинсюань снова махнул рукой. — за дверью мы не называем своих настоящих имён. Это одно из правил нашей организации. — Почему? — Потому что в ином случае нас можно легко вычислить. — Пожал плечами юноша. — Спасибо, кстати, за мороженное, я так устал и проголодался, ты даже не представляешь, с самого раннего утра пытался найти тебя хоть где-нибудь. — А? — Ну, когда мне назвали твоё имя, я с горем пополам смог найти и взломать тебя, но это было непросто. Ты как призрак, знаешь? Будто и вовсе в интернет не залазишь. — Продолжал жаловаться юноша. — Почему вы просто не обменялись контактами там, за дверью, вместо того, чтобы просто разойтись как в море корабли? Нет, это, конечно, было романтично, но напрочь не практично! Се Лянь неопределённо пожал плечами — честно говоря, в тот момент он снова совершенно забыл о том, что у него есть телефон. — О, и к слову, — Вдруг продолжил Цинсюань, указывая себе в миску. — а что это за мороженное? Никогда такого не пробовал! — Оно домашнее, я сам его приготовил. — Правда? Классно! Но всё же, что ты в него засунул? Оно, очевидно, ванильное, пахнет шоколадом, но начинка, кажется, мятная? Но при этом не зелёная, и у неё такая странная текстура, напоминающая, наверное, мякоть персика в йогурте? Что это? — Спросил юноша, как раз засовывая большую с горкой ложку белого мороженого себе в рот. — Улитки. Ши Цинсюань громко подавился, закашлявшись.