Колыбель ужаса

Се Лянь недолго рассматривал высокое здание метрах в тридцати перед собой, быстро оглядевшись, но, к сожалению, рядом никого не увидел. Зато вокруг плотным туманом клубилась тьма, не закрывая собой только этот один единственный дом и широкую площадку перед ним. Несмотря на полностью закрытое тучами небо, было достаточно светло, будто само здание источало слабый свет, привлекая к себе внимание. Прищурившись, юноша обнаружил прямо у входа небольшое скопление людей — человек шесть-семь, и, недолго колеблясь, направился к ним, на ходу снимая со своего запястья браслет и убирая его в один из внутренних карманов кардигана, о чём его ещё в коттедже попросил Сань Лан. Подойдя ближе, юноша прошёлся по лицам поверхностным взглядом, но не встретил ни одного знакомого лица. Все были одеты по-разному, и вели себя так же по всякому. Один из людей, мужчина на вид лет сорока-пятидесяти, одетый в костюм-тройку, прижимая к груди дорогой кожаный саквояж, истошно вопил, покраснев от гнева: — Что это за место?! Вы кто такие?! Я вызову полицию!!! Не сложно было понять, что происходит. Этот мужчина, должно быть, в первый раз оказался в мире за дверью.               — Даже не думайте меня одурачить, какой ещё мир за дверью? Вы тут шоу снимаете или хотите меня на деньги развести? Смотря на его поведение, становилось понятно, почему бывалые игроки не любят новичков. Се Лянь смерил его внимательным взглядом и вспомнил о вопросе, что уже давно казался ему интересным: почему для кого-то это была первая дверь, а для других вторая или третья? Было ли это способом дверей помочь новичкам освоиться и выжить, или же причина была в другом? — Я ни за что вам не поверю. Я прямо сейчас намерен убраться отсюда! — Заявил мужчина не терпящим отказов тоном. — И даже не думайте мне помешать! Неподалёку от мужчины, тихонько всхлипывая, горько плакала хрупкая девушка, напуганная окружающей картиной. Она всё время озиралась, всматриваясь в густеющую на горизонте тьму, и с явной опаской поглядывала на других людей, однако уходить куда-либо боялась. Остальные вели себя либо немного растерянно, либо совершенно равнодушно, и это создавало такой разительный контраст, что наверняка ввело бы Се Ляня в замешательство, окажись это его первой дверью. И лишь один молодой парень язвительно усмехнулся, смотря на кричащего мужчину: — Хочешь убраться отсюда, так убирайся! Можно подумать тебя кто-то держит. Костюм-Тройка — как его в мыслях окрестил Се Лянь (Ши Цинсюань посоветовал ему давать подобные прозвища людям, что бы не грустить, если они умрут. Ну, а ещё чтобы не путать их, если у тебя плохая память.) — ответил холодной усмешкой и в самом деле развернулся прочь, идя в противоположную от входа сторону. Кроме этой одинокой высотки, все остальные строения прятались во тьме, словно чёрная дымка накрыла весь мир, так что можно было назвать Костюм-Тройку смелым человеком — даже не обернувшись, он вошёл прямо в густой чёрный туман. Се Лянь не пошёл за ним. Он хотел и, вероятно, мог остановить Костюм-Тройку, но неожиданно, стоило ему сделать шаг в том направлении, как его внезапно за руку мягко удержал другой человек. То был Сань Лан. Се Лянь не узнал его лица, но довольно скоро заметил некоторое сходство в отдельных чертах, волосах, взгляде и улыбке, даже не считая тёмно-красную рубашку с серебряным принтом в виде бабочек с округлыми крыльями, поверх которого была накинута лёгкая чёрная ветровка — именно в это был одет Хуа Чэн перед тем, как отлучился. Едва ли успела пройти половина минуты, за которую Се Лянь успел рассмотреть чужое лицо и, в особенности, открытый с виду целый правый глаз, как из тумана раздался жуткий, душераздирающий крик. Юноша резко развернулся, застав момент, как из мглы показалась пошатывающаяся фигура, полностью залитая кровью. Лица было не разглядеть, но благодаря телосложению и росту, становилось понятно, что это — тот самый мужчина средних лет, только что скрывшийся в тумане. Если прищуриться, можно даже заметить, что он всё ещё прижимает к груди точно так же покрытый кровью саквояж. — А он везунчик. — Негромко усмехнулся Сань Лан. — Смотрите-ка, жив ещё. Взгляд Се Ляня снова вернулся к своему спутнику. Юноша хотел было что-то сказать, всем сердцем чувствуя осуждение, но всё же сжал губы в тонкую линию, промолчав. У Сань Лана, который также наблюдал за лицом Се Ляня в ответ, на мгновенье дрогнула улыбка, но тут же восстановилась, будто ничего и не было. — Что это за место такое? — Подрагивающим голосом спросила плачущая девушка, со страхом в глазах наблюдая за бредущей к ним окровавленной фигурой. — Мне так страшно… — Мир дверей. — Учтиво ответил Сань Лан куда более приятным и доброжелательным тоном, поворачиваясь к девушке. — Я попадаю сюда уже в третий раз. Се Лянь с некоторым удивлением взглянул на него, заметив резкую перемену настроения, и в некоторой недоверчивости сузил глаза, но его лицо всё равно чуть-чуть смягчилось, а губы расслабились, приняв положение куда более похожее на его обычную повседневную улыбку. — Меня зовут Сянь Лэ, — Подойдя ближе к плачущей девушке, юноша утешительно ей улыбнулся и назвал свой старый псевдоним. — Я лишь второй раз. Где-то в начале этой недели, Ши Цинсюань попросил Се Ляня придумать себе пару-тройку прозвищ, которые он будет использовать при походе за двери, и Се Лянь, немного подумав, вспомнил об имени, которое часто использовал в детстве и юношестве в качестве своего псевдонима. — Моё имя Сяо Хуа, — Улыбнулся Хуа Чэн, прежде чем повернуться к своему спутнику. — но Гэгэ может звать меня Сань Ланом. — Едва ли не проурчал юноша, от чего Се Лянь залился краской. Девушка, шмыгая носом и с некоторым любопытством смотря на них, через некоторое время и сама представилась: — Меня зовут Сюй Сяочэн. — Она благодарно кивнула, когда Се Лянь протянул ей пачку сухих салфеток, и попыталась кое-как привести себя в порядок. Похоже, она начала рыдать сразу, как оказалась за дверью, потому что её покрасневшие глаза совершенно опухли, а лицо сильно покраснело, будто она находилась в состоянии лихорадки. Остальные присутствующие один за другим тоже постепенно представились, и вместе с Костюмом-тройкой их оказалось семеро, среди которых было трое новичков. Помимо Сюй Сяочэн, одним из таких оказался молодой парнишка с бледным лицом и встревоженными глазами, опасливо бегающими с одного человека на другого. Он выглядел так, будто в любой момент может свалиться без сознания. Сань Лан, по всей видимости, решил выступить негласным лидером в их команде, поскольку никто более не проявил инициативы, — так же как Сюн Ци в той деревне — и предложил для начала войти в здание, чтобы осмотреться. Се Лянь не знал, стоило ли ему удивляться, но Хуа Чэн очень органично вписался в лидерскую роль, будто не он в той заснеженной деревне отказывался лишний раз заговорить с остальными членами команды, из-за чего говорил тогда в основном Се Лянь. Даже спустя столько времени юноша каждый раз поражался, стоило Хуа Чэну показать себя с новой стороны, но также он не мог не думать о том, что в их первую встречу Сань Лан обманул его, пусть Се Лянь и пытался забыть об этом, приводя рациональные доводы в пользу действий юноши. — А с ним что? — Спросила молодая женщина с ничем не примечательной внешностью, которая оказалась одной из двух бывалых игроков. Ранее она представилась как Тан Яояо, сказав, что за дверь попала в третий раз, а теперь пальцем указывала на облитого кровью мужчину, вернувшегося из тумана. — Ничего не будем делать? Сань Лан окинул Костюм-Тройку критическим взглядом и махнул рукой, равнодушно ответив: — Не думаю, что он проживёт достаточно долго, с таким-то характером, однако если так хочешь, можешь позаботиться о нём сама. — Тогда так и оставим. — Кивнула Тан Яояо. Мужчина, о котором шла речь, тяжело дыша, стоял на месте с выражением крайнего ужаса на лице. Казалось, он не вполне нормально воспринимал окружающую действительность, находясь в состоянии, подобном трансу. Однако когда он заметил, что все куда-то пошли, резво вышел из оцепенения и поспешил нагнать их, словно проснувшись. Его взгляд наполнился ужасом. Оставалось только гадать, что такого он увидел в тумане. Здание оказалось довольно старым многоквартирным домом с одним подъездом и не внушающим доверия покачивающимся скрипучим лифтом, который за раз мог вместить не больше пяти человек. Поэтому пришлось им разделиться на две команды. Все, в особенности новички, хотели поехать вместе с бывалыми игроками, поэтому довольно скоро у лифта возникла пробка. Сложив руки на груди и облокотившись о шершавую поверхность стены, Хуа Чэн издал смешок, наблюдая за этим цирком, однако взгляд его то и дело цеплялся за стоящего рядом с обеспокоенным видом юношу. Спустя краткий миг раздумья, практически не отразившегося на лице Сань Лана, он оттолкнулся от стены, подходя ближе к спорящим людям, и громко заявил: — Значит так. — Неожиданно услышав за своими спинами чужой голос, некоторые люди подпрыгнули от страха, прежде чем они всей толпой посмотрели на него, тут же замолчав. — Сначала я поднимусь с несколькими старыми игроками и осмотрюсь наверху, а вы подождёте внизу. Затем я снова спущусь за вами на лифте. Се Лянь, как и практически все в комнате, кивнул, найдя это предложение разумным. Юноша оглянулся на остальных. С недавних пор он очень хорошо знал, что представляет собой страх, знал, как страх неизвестности выворачивает тебя на изнанку, а страх за собственную жизнь чувствуется так, словно кипящая кровь бежит по твоим венам, в то время как кожа обращается в лёд. Он прекрасно представлял, что будут чувствовать люди, оставшиеся здесь одни, а потому не собирался оставлять их сейчас. Но не успел он сказать об этом, как внезапно его взгляд перехватил чужой, пристальный и настойчивый. Сань Лан смотрел на него выжидательным взглядом, в котором бушевали и другие эмоции. Много эмоций, раз уж на то пошло. Должно быть он понял, что хотел сделать Се Лянь, но в глубине его тёмных глаз плескалось отнюдь не осуждение или неодобрение чужой самостоятельности, а нечто, что знающий человек назвал бы грустной отчаянной мольбой, как будто пытались сказать: "Пожалуйста, не делай этого". Се Лянь моргнул, до глубины души ошарашенный этим зрелищем, и в тот же миг наваждение спало, будто и не было — чужие глаза вернулись к прежнему спокойствию, практически лишённому эмоций. С каких пор у Сань Лана при взгляде на Се Ляня появился такой взгляд, заместо игривых смешинок, аристократической лености и небывалой нежности, которые были раньше? Юноша в красной рубашке с улыбкой протянул Се Ляню руку, прежде чем неспешно произнести: — Сянь Лэ не откажет мне в компании? Юноша в бежевом кардигане долгим взглядом смерил протянутую ладонь Сань Лана, прежде чем вложить в неё свою руку. — Конечно, Сань Лан. На этот раз улыбка Хуа Чэна прямо на глазах заискрилась искренней радостью, избавившись от той фальши, которую только сейчас Се Лянь сумел заметить на контрасте. В конце концов Се Лянь, Сань Лан и ещё двое бывалых игроков вчетвером вошли в лифт. Очевидно, срок его эксплуатации давным-давно истёк, стены были исписаны всяческими каракулями, рекламой, нецензурщиной и какими-то непонятными рисунками. Кнопки в лифте шли от одного до четырнадцати, однако горели из них всех лишь две — первая и последняя, остальные банально не работали, сколько бы на них не нажимали. — Можно доехать только до четырнадцатого. — С ноткой беспомощности в голосе поведала Тан Яояо, стоявшая ближе всего к панели. — Едем. — Без тени сомнений кивнул Сань Лан. Се Лянь внимательно вгляделся в его лицо, но теперь оно казалось самым обычным — всё та же ленивая улыбка и полуприкрытый взгляд, будто всё то, что он видел до этого ему просто померещилось. Сколько же Сань Лану пришлось пройти, чтобы эта маска стала его вторым лицом?

***

Если верить словам членов "Бедствия", второй мир всегда должен иметь низкий уровень сложности, и, к тому же, Ши Цинсюань отмечал, что вероятно им здесь предстоит работа, вот только вдаваться в подробности отказался, загадочно переведя тему. Почему-то все они любили недоговаривать, каждый на свой лад, заставляя Се Ляня додумывать самому. Но, может, это и к лучшему, ведь не сказать, что юноше действительно не нравилось самому находить ответы на свои вопросы. Лифт медленно поднимался наверх, издавая неприятный металлический скрежет, от которого вяли уши. Все четверо молчали, быть может думая о своём, но при этом выглядели серьёзно и сосредоточенно. Когда двери лифта наконец неохотно открылись на четырнадцатом этаже, Се Лянь, поборов в себе желание сделать шаг назад, приводя встревоженному разуму доводы о том, почему за порогом прямо сейчас их не должна поджидать тварь, несмело оглядел открывшийся взору людей старый обшарпанный коридор, отделкой напоминающий первый этаж этого же дома. Внимание людей привлекла полуоткрытая дверь в самом конце коридора, из которой доносились смутно различимые звуки... Телепередачи? Мультиков? Се Лянь не мог сказать наверняка. Переглянувшись между собой, все четверо вышли из кабины. Как ни странно, Сань Лан вёл их за собой. Он же и постучал в ту самую дверь костяшками пальцев, всё ещё не выглядя особо взволнованным. — Вы пришли! — Вскоре на пороге появилась миловидная женщина в фартуке. Се Лянь уловил от неё тонкий запах специй и овощей, должно быть она готовила в этот момент. Не спросив ничего, она, улыбаясь впустила их внутрь. Сань Лан первым шагнул через порог. Се Лянь и Тан Яояо последовали сразу за ним.　 Жилище оказалось видавшей виды квартирой из трёх комнат и двух залов, впрочем, довольно просторных. И хотя в комнатах всё выглядело устаревшим, было видно, что здесь довольно часто прибираются — даже в сравнительно труднодоступных местах не лежало ни пылинки. Се Лянь, внимательно осматриваясь по сторонам, неспешно вышел в центр гостиной и увидел старый пузатый телевизор по которому шли мультфильмы — герои пищали и верещали, издавая немного раздражающий шум. А прямо напротив экрана на диване сидели три совершенно одинаковые девочки. Се Лянь моргнул, но реальность не изменилась. Три абсолютно одинаковых ребёнка всё так же сидели в ряд перед телевизором. Юноша некоторое время переводил взгляд с одной на другую, пытаясь заметить различия, однако так ничего и не обнаружил. Помимо одинаковых лиц, выдающих в них тройняшек, одежда и причёски также нисколько не отличались. Увидев четверых незнакомцев, они на пару секунд перевели безразличный взгляд с экрана на них, а затем снова вернули своё внимание телевизору. Кажется, они совершенно не были заинтересованы приходом гостей. Обычно, Се Лянь любил детей. Да, они могли быть вредными, шумными и надоедливыми, но юноша всё равно находил их милыми. Однако сейчас, смотря на тройняшек, Се Лянь испытывал нечто вроде тревоги. Он не мог не думать о том, насколько они были настоящими. — Это мои дочки. — Мило улыбаясь, сказала хозяйка, с нотками родительской гордости в голосе. Юноша невольно перевёл к ней взгляд и отметил, что на вид женщине было лет тридцать, может немного больше. — Спасибо, что пришли поучаствовать в праздновании их Дня рождения через семь дней. Поскольку у Се Ляня уже был какой-никакой опыт попадания за дверь, он сразу же обратил внимание на последние слова женщины — через семь дней они отпразднуют День рождения тройняшек. Семь дней. Вероятно, это нечто вроде крайнего срока, иначе она бы не стала акцентировать на этом внимание. Всё же, по установке этой двери, они вроде как были приглашёнными гостями, а значит в теории и так должны были знать точную дату праздника. Если задуматься, в прошлый раз, в деревне, никаких крайних сроков староста им не устанавливал — у игроков было время до тех пор, пока все кроме одного не умрут. Однако, в прошлый раз хотя бы была поставлена точная задача: создать гроб. Но что игроки должны сделать сейчас? Чем им заниматься на протяжении недели? И что именно значит "отпраздновать День рождения"? Им просто нужно дожить до праздника и поучаствовать в нём? Но где тогда должен быть ключ? Как им достать его? Се Лянь беспомощно нахмурил брови и оглянулся, случайно встретившись взглядом с Сань Ланом. Тот, подбадривающе улыбнувшись, едва заметно кивнул, и Се Лянь улыбнулся в ответ. По крайней мере он был здесь не один, к тому же, всё-таки, празднование Дня рождения звучит лучше, чем изготовление гроба. Договорив, женщина с деловитым выражением лица сообщила, что ей нужно готовить, а потому, вручив им несколько ключей и сказав, что все комнаты на этаже свободны, она выгнала их в коридор. Сань Лан, которому вручили связку ключей, спрятал их куда-то во внутренний карман куртки и сказал им немного подождать, пока он спустится вниз за новичками, прежде чем позвать с собой Се Ляня. Тот недоумённо моргнул. Он и раньше обратил на это внимание, но всё-таки, почему Сань Лан так стремится держать Се Ляня рядом? Да, в записке к той деревне с колодцами была строчка о том, что "в одиночку останешься без опоры", полностью объясняющая причину того, почему Хуа Чэн, являясь человеком с большим опытом прохождения задверных миров, решил объединиться с Се Лянем, и также объясняющая то, почему Сань Лан вообще не отходил от него на протяжении всех тех дней. Однако почему он сейчас не хочет оставлять Се Ляня одного? В сказке "Диковинная птица" про это не было ни строчки — юноша прочёл самые разные вариации перевода этой сказки и даже худо-бедно, не без помощи Ши Цинсюаня, в совершенстве знающего французский и английский, смог прочесть оригинал. Неужели Сань Лан совершенно ему не доверяет? Или считает слишком слабым для прохождения, по общему признанию, самой лёгкой двери из всех двенадцати? Или, может, для такого поведения есть и иная причина? Се Лянь встретился с Сань Ланом взглядом, и увидел в чужих глазах не приказ, а просьбу. Юноша тихонько вздохнул, сдавая позиции — он был слишком слаб перед этим взглядом — и согласно кивнул. Тан Яояо и тот мужчина, чьё имя Се Лянь не запомнил, ничего против этого не имели, оставшись в коридоре.

***

Уже вскоре на четырнадцатом этаже собрались все присутствующие игроки. Удивительно или нет, но облитый с ног до головы кровью Костюм-Тройка безропотно пошёл с ними. На его лице всё ещё был написан чистейший ужас, очевидно, увиденное в тумане изрядно его потрясло, поэтому он до сих пор выглядел до смерти напуганным. Кровь на его теле уже засохла, превратившись в страшного вида чёрную корочку, покрывающую каждый сантиметр его кожи и одежду, благодаря чему никто об него не запачкался, стоя рядом с ним в лифте, однако запах вокруг мужчины витал до тошноты отвратительный. — Условие уже известно. — Обведя присутствующих взглядом, заявил Сань Лан. — Мы должны прожить здесь семь дней и поучаствовать в праздновании Дня рождения тройняшек. — Он достал из куртки ключи, которые дала ему хозяйка, и подвесил всю связку в воздухе, позволяя остальным рассмотреть их. — У нас всего четыре ключа, значит, четыре комнаты. Кто, где и с кем будет спать, выбирайте сами. Се Лянь смотрел на него немного сложным взглядом, стоя со спины, и думал в этот момент о чём-то своём. Он так и не смог найти в себе силы спросить о странном поведении Хуа Чэна. Даже думать об этом было немного неловко. Ведь, действительно, всё, что делает Сань Лан, направлено на защиту Се Ляня, так как тот может жаловаться? Особенно учитывая, что юноша лишь раз бывал за дверью и всё ещё мало что знает об этом странном ненаучном мире. К тому же, стоило лишь глубже задуматься о всей этой ситуации в целом, как до Се Ляня дошло: в отличие от прошлой двери, где Сань Лану просто нужно было найти себе товарища ради выживания, в этот раз Хуа Чэн официально взял на себя ответственность за жизнь Се Ляня. Если бы сам Се Лянь взял бы на себя ответственность за чью-то жизнь и его подопечный всё же умер бы, юноша никогда себе бы этого не простил. — А мы не можем жить все вместе? — Неуверенно спросила Сюй Сяочэн. К этому моменту она перестала плакать, однако всё ещё время от времени начинала дрожать. Девушка немного помолчала, с таким видом, будто боялась, что её наругают, но всё же тихонько добавила: — Если людей много, уже не так страшно. — Если будем спать всем вместе, станем шведским столом для твари. — Лениво, но достаточно серьёзно ответил Сань Лан, отчего она вздрогнула. Юноша снова обвёл взглядом присутствующих, видимо проверяя нет ли ни у кого больше вопросов, и после этого подошёл к ближайшей комнате, без тени сомнения вставив ключ в замочную скважину. С тихим скрипом дверь перед ним распахнулась, открывая вид на... Помещение? — Почему эта комната такая странная? — Явно чувствуя себя неуютно, Сюй Сяочэн неуверенным тоном задала вопрос, крутившийся у всех в голове. Помещение, хоть оно и располагалось на месте, где по идее должны быть такие же квартиры, как и у матери тройняшек, оказалось больше похожим на тёмную коморку с единственной деревянной кроватью, стоящей под окном прямо по середине. Как ни посмотри, а это место больше напоминало гроб, чем хотя бы просто комнату. Сань Лан нахмурился, быстро пройдя по этажу и открыв ещё три двери, к которым подходили имеющиеся у него ключи, но результат был всё тот же: каморка с единственной кроватью и окном. — Как видите, комнаты слишком маленькие, мы все не поместимся. — Хмыкнул юноша. — Разделимся. Сюй Сяочэн, хотевшая жить с Сань Ланом, едва успела открыть рот, как юноша быстро добавил: — Я хочу быть с Сянь Лэ. Се Лянь, разглядывающий в это время внутреннее убранство одной из открытых комнат, немного заторможено кивнул — он ещё не привык к своему новому имени. Встретившись взглядом с расстроенной девушкой и осознав, что она, по-видимому, хотела быть с одним из них, юноша почувствовал себя виноватым. Он мог представить каково это, когда в такой страшной непонятной ситуации ты совсем один, но с другой стороны ничего поделать не мог — Сань Лан уже выбрал с кем хотел жить, а сам Се Лянь, со своим мизерным опытом, совсем не мог поручится даже за собственную жизнь, не то что за чужую. — Я бы хотел помыться. — Неожиданно для всех произнёс Костюм-Тройка, видимо наконец выйдя из оцепенения. Он говорил негромко и всё ещё выглядел глубоко потрясённым, однако, видимо, мужчина к этому моменту успел достаточно прийти в себя. — Здесь что, даже ванной комнаты нет? Он, к тому же, казалось, был немного смущённым тем фактом, что всё его тело покрывала засохшая зловонная кровь. — Ванная комната, кажется, была в конце коридора. — Недолго думая, ответил Се Лянь. Юноша совершенно не сердился на Костюм-Тройку, в какой-то степени считая его поведение у входа в здание оправданным, а потому не видел смысла отказывать в помощи мужчине, который и так находился в довольно щекотливой ситуации. — Когда мы поднялись сюда, я увидел табличку «общая душевая». Пойдём позже, посмотрим? К тому же, всё-таки, находясь рядом с человеком, залитым кровью и от того тошнотворно воняющем, испытываешь не самые приятные ощущения. — Хорошо, — Кивнул Костюм-Тройка, а затем, с секунду помолчав, выдавил: — спасибо. Се Лянь в ответ улыбнулся. Мужчина представился как Цзэн Жуго, сказав, что занимается торговлей ювелирных изделий. И, судя по проскальзывающему в каждом слове высокомерию, в реальной жизни этот мужчина действительно был довольно богат, однако, к сожалению, задверные твари предпочитают человеческие жизни золоту. Когда пришло время разбирать комнаты, Сань Лан, твёрдо уверенный в выборе Се Ляня, первым выбрал одну из комнат. Остальные члены команды переглянувшись, в конце концов тоже нашли себе по соседу, путём недолгих обсуждений. Сюй Сяочэн поселилась с Тан Яояо, ещё двое мужчин договорились заселиться вместе, ну а Костюм-Тройка вполне ожидаемо остался один, всеми отвергнутый. Лицо мужчины потемнело, от злости он даже не мог и слова выговорить, но не то чтобы в этой ситуации у него вообще был выбор. — И что, мне придётся жить одному? — Цзэн Жуго, будучи новичком, пока не знал, что если умрёшь здесь, то и в реальности выжить не получится, и всё же, кажется, о чём-то смутно догадывался. Его голос дрогнул: — Что если со мной что-то случится? Тан Яояо закатила глаза, а затем наиграно подбадривающим голосом произнесла: — Не волнуйся, если суждено умереть, рано или поздно, это случится. Без разницы, с кем жить. Костюм-Тройка хотел сказать что-то ещё, но, видя, что никто не собирается с ним нянчиться, махнул рукой. Пока было время, Сань Лан предложил осмотреть крышу, раз уж они уже находились на последнем этаже. Лестница, ведущая туда, действительно была, однако, дверь от неё оказалась заперта на огромный ржавый навесной замок, который, судя по всему, уже очень давно не снимали. — Давайте тогда осмотрим нижние этажи. — Предложил Се Лянь. — Если наверх нам не попасть. — Подождём до завтра, отправимся, когда рассветёт. — Покачала головой Тан Яояо. — Уже скоро стемнеет, нам нужно скорее умыться и идти спать. — А мы не можем собраться вместе и оставить дозорных? — Спросил второй новичок, молодой парень. — Когда нас много, мы сильнее, а разделившись, мы даже не узнаем, что с кем произошло. — Нет. — Ответил Сань Лан. — Если останемся вместе, в определённый момент все одновременно уснут. Как старый игрок, советую вам всё-таки ложиться спать пораньше, так безопаснее. И что бы ни случилось ночью, не выходите из комнат. Парню пришлось кивнуть, выражая понимание, хотя судя по его лицу, он слабо верил в чужие слова. — Идём умываться, — Не обращая внимание на новичка, продолжил Сань Лан, доставая из кармана телефон. — пока ещё есть время. Сейчас на часах было шесть, можно считать, только самое начало вечера, но тучи снаружи накрыли небо плотным одеялом, поэтому казалось, что мир вот-вот погрузится в кромешную тьму. Сам коридор освещали лишь тусклые потолочные лампы, некоторые из которых периодически мигали и, вероятно, уже доживали свой последний век. Мужчины первыми направились в общую душевую. Цзэн Жуго как-то отыскал в своей комнате сменную одежду, которая, возможно, находилась в его саквояже, и быстро присоединился к ним. Не желая терять много времени, Се Лянь решил по-быстрому ополоснуться. Благо волосы он предусмотрительно вымыл и высушил этим же утром, так что на их счёт он совершенно не беспокоился. Остальные, видимо, тоже не хотели задерживаться в душевой слишком долго, поэтому закончили водные процедуры очень быстро, второпях. Сама душевая в лучшем случае выглядела просто старой и неухоженной — пол покрывали какие-то скользкие пятна, по швам между плиток разрослась плесень, и что стены, что напольные туалеты, были испещрены трещинами и покрыты какой-то непознаваемой грязью, напоминающей ржавчину. Из-за потолочных ламп, освещающих всё помещение тёмно-жёлтым светом, в придачу к общей мрачности душевая выглядела так, будто её пропустили через фильтр с эффектом старой фотографии. Двое поселившихся вместе мужчин, те, что были вторым новичком и вторым бывалым игроком, уже умылись перед зеркалом по соседству с Се Лянем и Сань Ланом, вот-вот готовые покинуть душевую, перед уходом помахали оставшимся: — Сяо Хуа, Сянь Лэ, мы пойдём. Се Лянь кивнул, заканчивая умываться, и сказал им во след: — Да, спокойной ночи. Он взял полотенце, тоже уже собираясь выходить вместе со ждущим его Сань Ланом, как вдруг к нему обратился Костюм-Тройка: — Сянь Лэ, — Цзэн Жуго, не успевший ещё принять душ, как раз стоял рядом с кабинками. — ты уже уходишь? Се Лянь слабо кивнул, но, прекрасно понимая, что Костюм-Тройка наверняка боится остаться здесь в одиночестве, спросил: — Подождать тебя немного? Цзэн Жуго рассыпался в благодарностях, скользнув внутрь душевой кабинки. Запоздало вспомнив о своём спутнике, Се Лянь обернулся на стоявшего у выхода Сань Лана, но тот, лениво сложив руки на груди и оперевшись на дверной косяк, совершенно не выглядел недовольным. Кажется, до тех пор, пока Се Лянь находится рядом с ним и не подвергает себя опасности, Хуа Чэн позволит ему делать что угодно. Се Лянь встал у выхода рядом с Сань Ланом, ожидая, пока Костюм-Тройка помоется. Каждая душевая кабинка отделялась от другой небольшой шторкой, за которой располагалась душевая лейка. В помещении было очень тихо, слышался только звук воды, стекающей на пол. Се Лянь особо не смотрел в ту сторону, достав телефон и посмотрев время, но в какой-то момент его внимание привлёк тихий голос, принадлежавший Костю-Тройке. Тот, кажется, бормотал себе под нос, поэтому слова были нечёткие, но всё ещё узнаваемые: — Почему никак не отмывается? — Поначалу его недоумённый и слегка раздражённый тон с каждым последующим словом приобретал всё более истеричные нотки. — Почему кровь никак не отмывается, а? Се Лянь посмотрел в ту сторону и увидел, как понизу душевой, за прорезью, оставленной под шторкой, у ног мужчины лилась и скапливалась насыщенно-бордовая жидкость, медленно утекая по желобу в сток — смесь воды и крови. Кое-что в этой сцене ему показалось странным. Почему крови было так много? Да, мужчина был весь ею покрыт, однако всё же не на столько. Вода стекала настолько красная, что, казалось, соотношение крови и воды в ней было одинаковым. И при этом, она не смывалась? Се Лянь нахмурился, смотря на это, и громко спросил: — Что случилось? Цзэн Жуго незамедлительно ответил: — Не отмывается!.. — Его голос звучал растерянно, но с явными нотками непередаваемого ужаса. — Повсюду кровь!.. Всё никак не отмывается... Внезапно в мозгу Се Ляня возникли строки:

Девушка подняла яйцо и кровь с него стала стирать, но тщетно старалась: кровь на нем через минуту выступала вновь. И как она ни терла, как ни скоблила — уничтожить кровавые пятна на яйце она не могла.

Братья Гримм "Диковинная птица"

Неужели, в этом мире однажды запятнанный кровью уже не сможет смыть её? Юноша вздрогнул, вспомнив тех тройняшек — дочерей хозяйки, и сопоставив их с тремя сёстрами из сказки. Он снова посмотрел на шторку и чувствуя, как внутри него наряду с нервозностью нарастает плохое предчувствие, быстро сказал: — Не смывается, так не смывай. Выходи скорее. Всё время бормотавший что-то Цзэн Жуго внезапно замолк, чем насторожил юношу ещё больше, а затем двумя руками отдёрнул шторку, открывая юношам вид на своё покрытое кровью тело. Вот только, Се Лянь смотрел совершенно не на него, а на ранее скрытую шторкой душевую лейку. Ту самую лейку, на которой сверху сидела странная маленькая тварь, с которой ручьями вниз непрерывно стекала кровь, смешиваясь с потоком воды. Тут же стало понятно, почему мужчина всё никак не мог отмыться. Чёрт побери, да было бы удивительно, если бы он в таких условиях смог отмыться! — Сейчас же выходи оттуда! — Крикнул Се Лянь, чувствуя, как его внезапно хватают за ладонь и дёргают прочь из помещения. Цзэн Жуго, увидев выражение лица Се Ляня, быстро схватил полотенце и вылетел следом, не успев взять одежду. Второпях они выбежали в коридор, где столкнулись с двумя девушками, идущими от лестницы в их сторону. Те смерили парней удивлёнными взглядами, в особенности покрытого свежей кровью и прикрывающегося единственным полотенцем Цзэн Жуго, и спросили у юношей: — Что у вас случилось? Се Лянь с Сань Ланом, обернувшись и увидев, что тварь не пошла за ними, остановились, с опаской оглядываясь по сторонам. Костюм-Тройка скрылся за дверью своей комнаты. — В душевой на лейке пока Цзэн Жуго мылся появилась тварь, с которой на него стекала кровь. Мы убежали, как только увидели её. — Фу, Господи. — Сморщившись от отвращения выплюнула Тан Яояо, пока Сюй Сяочэн рядом с ней прикрывала рот от шока. — Хорошо, что решили не ждать и пошли проверить нет ли душевой на тринадцатом этаже. — Так вы уже помылись? — Спросил Се Лянь, чувствуя облегчение от того, что сейчас никому не придётся возвращаться в душевую к странной твари. — Ничего странного там не видели? — Там было до ужаса грязно, но вода по крайней мере была нормального цвета и ничем особо не пахла. — Пожала плечами Тан Яояо. Довольно скоро свернув разговор и попрощавшись, юноши ушли в свою комнату и, повесив верхнюю одежду на спинку кровати, в обнимку улеглись на узкую кровать. Се Лянь даже и не знал, удивляться ли ему теперь из-за того, что он уже привык лежать с ним в одной кровати и совершенно не чувствует смущения по этому поводу? Комнатушка была настолько узкой, что казалось, тут нет места для вздоха. Се Лянь, чувствуя некоторый клаустрофобический дискомфорт, перевернулся на другой бок и, увидел перед собой серую стену. Испещрённый крупными трещинами грязноватый потолок, с которого свисала одинокая лампочка, казалось, в любую секунду готов был обрушиться прямо на них. Сань Лан как обычно лежал без единого движения, так что сложно было сказать, уснул ли он на самом деле. Погружённый в мысли о сегодняшнем дне, Се Лянь тоже закрыл глаза, медленно погружаясь в глубокий сон.