Колыбель ужаса

"Последняя трапеза перед смертью всегда намного вкуснее обычной." Фраза, неосторожно брошенная Хуа Чэном, заставила остальных присутствующих, что негромко переговаривались между собой, невольно притихнуть и оглянуться на него. Судя по тону, юноша вроде бы и шутил, но в мирах за дверью такие шутки в любой момент могли обернуться реальностью — каждый, кто хоть раз был там, понимал это. Се Лянь поднял взгляд на немного отстранённо улыбающегося Сань Лана, недолго наблюдая за тем, как тот пустым взглядом уставился куда-то за плечо Тан Яояо. Девушка, к слову, судя по всему, уже тоже не особо горела желанием продолжать разговор, хмуро сверля взглядом деревянную поверхность стола. Остальные вскоре снова зашептались, у них было что обсудить — труп Сяо И, который всё ещё должен был валяться в холодильнике, необъяснимым образом испарился без каких-либо видимых причин, и никто не знал, было ли это предвестием того, что вскоре случится ещё что-то неприятное. К тому же они находились в этом мире уже три дня, до дня рождения оставалось четверо суток, но никто так и не обнаружил условий смерти, даже более того — ни один игрок ещё не умер. Се Лянь не знал, какова выживаемость в "лёгких" мирах, но судя по нервозности бывалых игроков, всё же странно, что до сих пор никто не умер. Хозяйка квартиры, буквально вчера потерявшая одну из своих дочерей, едва не смыв собственное лицо из-за горестных рыданий, сегодня, в явно хорошем расположении духа, удалилась на кухню "готовить праздничный торт" и развернула там бурную деятельность. Провожая её взглядом, игроки пребывали в крайне удручённом настроении, охваченные ощущением приближения чего-то неотвратимого, однако никто сразу не мог определить, откуда именно исходит это чувство опасности. Тан Яояо решила, что ключевая зацепка находится на нижних этажах, в лице старушки и того молодого человека, поэтому вместе с Чжан Синхо — вторым бывалым игроком, который, как потихоньку начал подозревать Се Лянь, является её напарником в реальности, — отправилась туда в попытке ещё что-то разузнать. Сань Лан не пошёл с ними, оставшись в гостиной. Не пошёл и Се Лянь, полагающий, что юноша хочет с ним что-нибудь обсудить. За компанию с ними также остались Сюй Сяочэн и Цзэн Жуго. Оба выглядели измождёнными, будто бы одни только нервы от пропажи трупа и повисшей с самого утра атмосферы успели основательно вымотать их. С кухни слышался шелест одежды и простой мотив весёлой песенки, которую женщина напевала себе под нос, под аккомпанемент стука кухонных приборов о пластмассовую посуду. Дверь в спальню девочек была крепко заперта, выжившие близняшки прятались в комнате, и никто не знал, чем они сейчас заняты. Костюм-Тройка от волнения с самого утра выпил много воды, и теперь собирался пойти в туалет, при этом бросая на Се Ляня взгляд, полный мольбы. — Что? — Немного рассеяно спросил юноша, заметив направленное на него внимание. До этого он на какое-то мгновение впал в подобие бездумного оцепенения, сосредоточившись на нарушающих тишину звуках, витавших в квартире. — Я могу тебе чем-то помочь? — Сянь Лэ, слушай... — Цзэн Жуго явно чувствовал себя неловко, но, стиснув зубы, всё-таки решился спросить: — Ты не мог бы сходить со мной в туалет? Мне одному немного страшно. Се Лянь, уже, вероятно, по привычке коротко переглянулся с Сань Ланом. Туалетная комната здесь была соединена с душевыми, в одной из которых Се Лянь увидел труп младенца на душевой лейке, поэтому возвращаться туда лишний раз не хотелось. Но увидев озабоченное выражение лица Цзэн Жуго, юноша кивнул: — Хорошо, пойдём вместе. Глаза Цзэн Жуго засияли от радости и он взволнованно закивал, вскакивая с места. Се Лянь тоже поднялся, а вслед за ним и Хуа Чэн, причём настолько естественно, будто тот был тенью юноши. Коротко вздохнув, Се Лянь повернул голову назад, снова встретившись глазами с Сань Ланом и беспомощно улыбнувшись: — Сань Лан? Хуа Чэн остановился, всё ещё сверкая милой и дружелюбной улыбкой, которую он всегда обращал Се Ляню. — Да, Гэгэ? — Тебе ведь... Не обязательно всюду следовать за мной, верно? Се Лянь уже думал об этом ночью, да всё не знал как бы поделикатнее спросить. Право слово, может это и была всего лишь вторая его дверь, но он всё же не так беспомощен, как может показаться смотря на его хрупкую фигуру. В той деревне, если верить записке, всё время находиться в компании с кем-то было необходимо, чтобы выжить. В этом мире таких ограничений нет — Костюм-Тройка, например, все эти дни ночевал совершенно один, и всё ещё жив. Юноша понимал опасения Хуа Чэна, но как он может научиться самостоятельности, если за ним на каждом шагу будут следовать? Сань Лан замер, смотря на Се Ляня, его улыбка застыла, а взгляд остекленел. Судя по тому, как в следующее мгновение его брови сошлись на переносице, он совершенно не ожидал подобного и не был к этому готов. Он открыл рот, но, ничего не сказав, просто закрыл его, будто и не зная даже, что на это сказать. — Мы пойдём на тринадцатый этаж, и я обещаю, что мы не будем там задерживаться, к тому же, если и там всё-же есть какая-то тварь, будет плохо, если пострадает ещё и Сюй Сяочэн, — Будто оправдываясь, спешно проговорил юноша. — а мы ведь не можем оставить её одну в квартире со слегка... — Се Лянь запнулся, силясь подобрать максимально нейтральное слово. — Опасной женщиной. — Медленно закончил он, неуверенно встречаясь взглядом с Хуа Чэном. Сложно было понять, что в это время творилось у Сань Лана в голове. Тот, всё ещё не издав ни звука, кинул непроницаемый взгляд на тихо наблюдающую за ними девушку и на враз напрягшегося Цзэн Жуго. Почему-то казалось, что атмосфера в комнате упала на пару градусов. — Мы с Сюй Сяочэн подождём Гэгэ в коридоре у двери. — Спокойно заявил Сань Лан, наконец нарушая затянувшуюся паузу, отчего остальные присутствующие бесшумно выдохнули, даже не заметив, как задержали дыхание. — Можно и так. — Не долго думая, тут же кивнул Се Лянь, не видя смысла спорить. В конце концов он не хотел с наскока обидеть Сань Лана, просто чтобы бродить в этом опасном мире в одиночестве. Они ещё успеют обсудить этот вопрос позже, без лишних глаз. Итак, они вчетвером направились в туалет. Стрелка часов совсем недавно перебежала за полдень и сейчас приближалась к трём, но снаружи тем не менее уже спускались сумерки. Рядом с туалетной комнатой располагалось окно, выходящее на улицу, и Се Лянь, перед тем как зайти в туалет, бросил взгляд наружу. Туман висел всё такой же тяжёлой завесой, как и в первый день их пребывания здесь, казалось, с тех пор на улице совершенно ничего не изменилось, будто само время там остановлено. Се Лянь, удостоверившись, что данная душевая, как и прежде, совершенно неотличима от таковой на четырнадцатом этаже, и что вроде как той маленькой твари нигде не видно, тоже буквально за пару минут сходил в туалет, не желая находиться здесь долго. Однако выйдя из своей кабинки, понял, что Цзэн Жуго, по видимому, немного задерживается, возможно от нервозности. — Я подожду тут, снаружи. — Негромко сказал Се Лянь, обращаясь к сидящему в туалетной кабинке мужчине и выходя из туалетной комнаты в душевую. — Хорошо. — Тут же послышался неловкий голос Цзэн Жуго. Се Лянь, снова пробежавшись внимательным взглядом по всему помещению душевой, отдельно остановился на зеркалах, и, вновь убедившись в отсутствии монстров, с некоторым недолгим колебанием подошёл ближе к раковинам, вглядываясь в своё отражение. Не то чтобы юноша любил смотреть на себя в зеркало — он не был настолько самовлюблён — но с тех пор, как Се Лянь оказался за дверью, он не может отказать себе в иррациональном желании делать это снова и снова. Потому что его лицо изменилось. В отражении виднелся незнакомый юноша с разрезом глаз в форме цветов персика со слегка опущенными вниз уголками, от чего при улыбке взгляд становился ещё нежнее. Прямой нос, уголки губ чуть приподняты от природы в тёплой улыбке... Лицо совершенно не агрессивного человека. Подобная внешность у девушек вызывала спокойствие и симпатию от одного только взгляда, а если охарактеризовать его более конкретно, Се Лянь сейчас выглядел как типичный сердцеед. Юноша некоторое время просто внимательно разглядывал свою изменившуюся внешность, а затем импульсивно поднёс руку к лицу и потёр скулы, наблюдая за тем, как человек в отражении в этот же момент повторяет все его движения. Так странно — смотреть на себя и видеть абсолютно незнакомого человека, будто дальнего родственника, отдалённо напоминающего тебя. Ощущают ли себя попаданцы из фэнтези книг так же каждый раз, как смотрятся в зеркало? Се Лянь покачал головой и отошёл от раковины. Вспомнив о Цзэн Жуго, и, доставая телефон, он пошёл в сторону туалетных кабинок. Прошло всего-то около пяти-семи минут, но за это время уже можно было управиться со всеми неотложными делами. Мимоходом юноша заметил, что в этом здании телефон ловит слабый сигнал, но не решился никуда звонить, опасаясь, что дозвонится до того, о чём совершенно не хотел бы знать. Уже на подходе юноша уловил резкие нотки металлического запаха, в которых Се Лянь мог немедленно и безошибочно опознать кровь. — Цзэн Жуго!!! — Се Лянь вмиг подскочил к двери туалетной комнаты, и нерешительно замер, не зная, стоит ли врываться внутрь. Ответа не последовало, в туалетной комнате стояла тишина, от которой становилось откровенно жутко. Се Лянь, больше не колеблясь ни секунды, открыл дверь и вошёл, тут же услышав душераздирающий звук, который очень сложно описать словами. Ничего подобного юноше в жизни не приходилось слышать. И если уж непременно нужно описывать, то казалось, будто что-то твёрдое толкут или колют как орех чем-то явно твёрже первого, поскольку Се Лянь с каждым равномерным ударом отчётливо слышал хруст. Самое близкое, что он мог привести в пример, было растирание чёрного перца в гранитной ступке, но как будто не совсем. Се Лянь почувствовал, как спина покрылась холодным потом, а по всему телу пробежались мурашки. Его чувство самосохранения в этот момент громко трубило: БЕГИ ОТСЮДА, но он остался на месте и, движимый тусклой верой в то, что мужчина ещё жив и его можно спасти, негромко позвал: — Цзэн Жуго, ты ещё здесь? Ответа по-прежнему не было. Сердце Се Ляня тяжело опустилось, в тот же миг, как лопнула последняя надежда. Юноша понял, что Цзэн Жуго наверняка уже попрощался с жизнью. Через щель между кабинками оттуда, где сидел мужчина, медленно растекалась лужа крови, привлекая к себе всё внимание. Красная жидкость ползла по швам плитки на полу и очень скоро достигла ног Се Ляня, однако юноша среагировал на удивление быстро и тут же шагнул в сторону, инстинктивно не желая пачкаться в том, что когда-то было его временным товарищем. Но кровь у его ног повела себя словно живая — струйки начали следовать за его шагами, поначалу медленно, затем всё быстрее и уверенней. Юноша едва успевал переставлять ноги, прежде чем спиной дошёл до душевой, и, захлопнув туалетную дверь, со всех ног бросился прочь отсюда, уже спустя считанные секунды вырвавшись в коридор, где его встретили Сань Лан с Сюй Сяочэн. Не успел никто из них и слова сказать, как Се Лянь, выдохнув: "Быстрее!", бросился к квартире, увлекая их за собой.

***

— Что случилось? — Хмуро спросил Хуа Чэн, едва только дверь в квартиру захлопнулась за их спинами. Взгляд юноши выражал нечто, смутно сочетающее в себе негодование и тревогу. И Се Лянь, поняв о чём тот думает, потупил взгляд, ощущая вину, смущение и стыд. Почему с ним случилось что-то странное именно в тот момент, когда он пытался убедить Сань Лана в том, что ему не нужно постоянное сопровождение? — Цзэн Жуго, он... С ним что-то случилось, пока он сидел в туалетной кабинке. Боюсь... Он уже мёртв. — Едва-едва подрагивающим голосом, вспоминая произошедшее, кое-как смог выдавить из себя Се Лянь, оседая на ближайшее к нему место - плоскую спинку дивана, стоявшего в гостиной перед телевизором. — Что произошло? — Грубее чем рассчитывал, переспросил Сань Лан, всем своим видом транслируя нервозность. Он замолчал, видимо и сам понимая, что только что неуместно повысил голос, и уже спокойнее добавил: — Почему ты бежал, Гэгэ? — Я ждал Цзэн Жуго снаружи, в душевой, в итоге так и не дождался. А когда вошёл - увидел, что пол залит кровью. — Се Лянь нахмурился. — Та кровь целенаправленно текла за мной, я поэтому и бежал - она преследовала меня. Сань Лан в раз материализовался рядом с ним, осматривая с ног до головы: — Кровь? Гэгэ, ты не испачкался? — В его голосе явственно чувствовалась тревога, а во взгляде - искреннее волнение. Се Лянь, чтобы не расстраивать своего спутника, сначала показательно поочерёдно поднял ноги, демонстрируя довольно чистую — без грязи — подошву, затем покрутился, позволяя рассмотреть штанины и прочую одежду. Памятуя о произошедшем в той заснеженной деревне, он так же провёл ладонью по волосам, вслед за этим внимательно рассмотрев руки. Всё чисто. На нём не было ни капли крови. Хуа Чэн выдохнул от облегчения, вновь вернув свой спокойный и уравновешенный вид. Он немного помолчал, явно пребывая в задумчивости, а затем произнёс: — Раз так, тогда всё в порядке... Се Лянь с некоторой долей любопытства смотрел на своего спутника, прокручивая в голове всю эту ситуацию. Почему Сань Лан так переживал? Не потому ли, что Цзэн Жу... Костюм-Тройка, так и не смог отмыть себя от крови и оказался первым убитым игроком в этой двери? Запачкаться в крови — это условие смерти? — Идём, посмотрим вместе. — Внезапно предложил Сань Лан, прерывая чужие размышления. Се Лянь и Сюй Сяочэн в очевидном ошеломлении уставились на него, никак не предполагая подобного исхода. — Мы же не можем все последующие дни не заходить в туалет. — Вполне разумно пояснил Хуа Чэн, пожав плечами. Се Лянь задумчиво кивнул - после того происшествия с тварью на душевой лейке все ходили мыться и справлять нужду на тринадцатый этаж, и теперь, когда там произошло убийство, было бы неплохо рассмотреть эту проблему поподробнее. — Я полагаю, что дело не в самой локации, а в твари, преследующей определённую жертву в определённых местах, но это нужно проверить. Се Лянь задумчиво свёл брови у переносицы, чувствуя некоторую беспомощность, когда Сань Лан посмотрел на него в поиске одобрения своей идеи. С одной стороны возвращаться туда, к, буквально, живой крови и убитому товарищу совершенно не хотелось, а с другой... Ну не мог Хуа Чэн предложить эту авантюру наобум — не в его характере. Скорее всего, он посчитал, что это будет относительно безопасная для них вылазка. Но почему? Из-за лимита на убийства в день? Если этот мир считается лёгким, то и лимит, допустим, тоже может быть небольшим, в районе одного-двух человек. На это рассчитывал Сань Лан? Честно говоря, лезть на рожон никакого желания не было, однако, вспоминая тот колодец, буквально ведущий к выходу из задверного мира, стоит признать — иногда рисковать жизненно необходимо. Как там говорил Ши Цинсюань? "Qui ne prend pas de risques — il ne boit pas de champagne."? Се Лянь, встретился взглядом с молчаливо ожидавшим его решения Сань Ланом и решительно улыбнувшись, твёрдо кивнул. Сюй Сяочэн со стороны смотрела на этих безумцев испуганно-заинтригованным взглядом, ставшим испуганно-взволнованным, когда они, наконец прекратив любоваться друг-другом, перевели своё внимание на неё. Её лицо после рассказа Се Ляня побледнело, и сейчас, когда Сань Лан предложил эту сумасбродную идею, в выражении её лица мелькнула безысходность. Хуа Чэна она знала достаточно давно, так что была уверена — её мнение он даже спрашивать не будет и в любом случае пойдёт туда. Единственный её возможный выбор: либо пойти с ним, либо остаться один на один с сумасшедшей женщиной, предположительно являющейся каннибалом. Поэтому она обречённо вздохнула и вымученно улыбнулась: — Я с вами. Се Лянь, смотря на яркую бурю эмоций, отражающуюся на лице девушки, невольно, с ноткой озадаченности, подумал о том, были ли они настоящими. Она же, вроде, известная актриса? Или... Кем она там была? У Се Ляня совершенно вылетело это из головы, но он точно помнил, что Сань Лан назвал Сюй Сяочэн знаменитостью. Они вновь пошли вниз, на тринадцатый этаж. Се Лянь окинул Хуа Чэна взглядом, когда юноши уже подходили к двери. Тот выглядел спокойно, на его лице не отражалось ни тени страха или волнения, словно ничего из того что уже произошло или сейчас происходит, не превзошло его ожиданий. Такое отношение немного успокаивало и самого Се Ляня, но юношу, к сожалению, волновал отнюдь не страх. Его голова полнилась мыслями о том, а мог ли он спасти Костюм-Тройку? Вовремя прийти на помощь? Был ли Костюм-Тройка обречён на смерть ещё с того момента, как повстречался с той маленькой тварью, а Се Лянь лишь оттянул неизбежное? Где-то в глубине души Се Лянь давно знал, что если кто и умрёт первым, то это будет Костюм-Тройка, просто он не хотел себе в этом признаваться. Может, они не были друзьями, но какую-никакую симпатию Се Лянь всё же испытывал к мужчине, и теперь чувствовал под рёбрами неуютную, сосущую пустоту от осознания, что Костюма-Тройки больше нет. Он был, и теперь он мёртв. И возможно в его смерти частично виноват Се Лянь, не успевший его спасти. С последнего раза в душевой ничего не изменилось, кровь видимо так и не вышла за пределы туалетной комнаты, после того, как Се Лянь захлопнул дверь. Сань Лан, попросив их встать подальше, аккуратно и медленно открыл дверь, сразу же отходя на всякий случай с прохода, но такие предосторожности оказались ни к чему — ничего необычного из туалета не вылетело. На самом деле, вообще ничего не произошло. Хуа Чэн встал на пороге, какое-то время осматривая помещение. Се Лянь из любопытства подошёл ближе и тоже заглянул внутрь. Та самая живая кровь, которая преследовала его до самой двери, сейчас свернулась, будто была здесь уже довольно давно, и цветом теперь напоминала соевый соус, растёкшись на полу в виде неприятного вида бурых пятен, не проявивших никакого интереса к стоящим на пороге юношам. Сань Лан, некоторое время пронаблюдав за застывшей без движения кровью, и наконец шагнул внутрь, осторожно ступив на чистый участок пола и негромко сказал: — Гэгэ, будь осторожен. Не наступай на кровь. — Будто бы он был совершенно уверен, что Се Лянь сунется сразу за ним. И на самом деле он был прав. Се Лянь без единой доли сомнения вошёл следом, осматриваясь, уделяя особое внимание полу и потолку. Уже вскоре они заметили труп. Тот лежал ничком на кафельной плитке, вывалившись из кабинки, чья дверь распахнулась и прижалась к стенке, совершенно не закрывая вид на мёртвое тело. Се Лянь предположил, что Костюм-Тройка не запер эту дверь, когда зашёл в кабинку, и потому, когда уже будучи убитым, он навалился на неё всем телом, та тут же открылась, уронив мужчину на пол. А то, что это было убийство, сомневаться не приходилось — череп мужчины оказался раздавлен в кровавую кашу. Сюй Сяочэн, зашедшая следом за юношами, зажала рот руками и отвернулась — ей снова стало дурно. А Се Лянь, тем временем, пустым взглядом продолжал смотреть на голову мужчины, вспоминая тот стук. Что же, теперь он точно знал, что это было. Прорываясь сквозь наполненные виной мысли, в голову юноши внезапно пришло осознание какого-то несоответствия, от которого он нахмурился. Се Лянь, не ступая в кровь, подошёл ближе на сколько это возможно, внимательно пригляделся, и тут же понял в чём дело — голова мужчины оказалась пуста! Череп Костюм-Тройки размозжили до такой степени, что совершенно не представлялось возможным разглядеть, как его голова выглядела изначально. Но всё же мозги, которые по логике должны были растечься по полу, бесследно пропали. На полу в луже крови остались лежать только осколки костей и ошмётки плоти. — Где его мозг? — Беспомощно спросил Се Лянь, пока в его голову лезли не самые приятные предположения. Стоящий рядом Сань Лан, подошедший когда Се Лянь внезапно приблизился к трупу, согласно кивнул: — И вправду пропал. Гэгэ очень внимательный. Се Лянь погрузился в молчание, пропустив комплимент мимо ушей, а затем, почувствовав тошноту, встал и развернулся. Единственная причина, объясняющая изъятие мозгов из черепа, которую он мог придумать, заключалась в том, что их, как и мозги прочих животных, например обезьян, можно было использовать в готовке. От этих мыслей становилось дурно. Юноша развернулся и пошёл к выходу, желая подышать чистым, не пропитанным запахом железа воздухом. Он внимательно глядел себе под ноги, что бы не наступить на раскиданные повсюду лужи засохшей крови, как вдруг остановился. Его глаза слегка расширились, когда голову пронзило новым осознанием. Се Лянь медленно повернулся, поймав взгляд смотрящего на него Сань Лана и тихим неверящим голосом спросил: — Мы и есть "яйца"? Сань Лан неспешно кивнул, осторожно подходя ближе: — Я не знаю наверняка, Гэгэ, но считаю, что это весьма вероятно. Теперь всё встало на свои места. Сёстры-невесты — тройняшки. Злой колдун — мать тройняшек. А яйца — сами игроки. Становилось ясно, почему Хуа Чэн так суетился насчёт крови. Она действительно несмываема в этом мире. И вот тебе и причина смерти Сяо И — первое "яйцо", Костюм-Тройка, оказался весь в крови. Потому та женщина и убила девочку. Се Лянь не знал, почему между этими двумя событиями был такой большой разрыв во времени, но и в сказке девушки тоже не умирали сразу как только роняли яйца в кровь. Хуа Чэн осторожно сжал плечо застывшего в раздумьях Се Ляня, отчего тот вздрогнул. — Гэгэ, — Мягко произнёс юноша. —пойдём отсюда. — А что с трупом? — Наконец вновь кинув взгляд на Костюм-Тройку, немного пришибленно спросил Се Лянь. — Как обычно, ничего. Пусть будет здесь. — Сань Лан успокаивающее улыбнулся. — Сомневаюсь, что он останется тут надолго.

***

В итоге всё так и вышло — когда те, кто ходил на первый и четвёртый этаж, вернулись, труп Костюм-Тройки уже бесследно исчез. Осталась только высохшая кровь на полу в туалете, как доказательство того, что всё увиденное им не померещилось. — Цзэн Жуго умер? — С лёгким удивлением переспросила Тан Яояо, услышав последние новости. Честно говоря, девушка не выглядела особо впечатлённой. Умер и умер. Люди, прошедшие через задверные миры, начинали по-другому воспринимать смерть. — Как это произошло? — Мы пошли с ним в туалет на тринадцатый этаж, — Сказал Се Лянь, практически слово в слово повторяя то, что ему наказал Сань Лан. — закончив свои дела, я вышел в душевую, ожидая его, но так и не дождался. Он вывалился из кабинки с проломанной головой. Тан Яояо скривилась, а затем, недолго думая, безразлично фыркнула: — Ну и ладно. Ему ещё очень повезло прожить столько. Обычно, если кто-то попадает в туман, тут же прощается с жизнью. — Она замолчала, в некоторой задумчивости посмотрев на Се Ляня, прежде чем развернуться к выходу. — Труп на тринадцатом, верно? Пойду посмотрю. — Да, в туалете. — Кивнул юноша. — Я с тобой. — В один голос заявили Чжан Синхо и Чжун Чэнцзянь, спеша вслед за девушкой. Се Лянь, переглянувшись с Сань Ланом, из любопытства тоже направился в ту самую туалетную комнату. На самом деле, юноша не знал, чего ожидать, но, вспоминая опыт прошлой своей двери, думал о том, что труп вполне может пролежать там целый день. В конце концов в этом мире, судя по всему, даже насекомых не было, а в самом здании, особенно в душевой, было достаточно прохладно, так что и труп, наверное, мог полежать подольше без явных признаков гниения. Однако, отправившись все вместе в туалетную комнату, игроки обнаружили, что труп пропал. Туалетная кабинка пустовала, и только на полу остались заметные следы засохшей крови. — Он исчез? — Выгнув бровь, спросила Тан Яояо, без страха прошествовав через всю комнату прямиком к большой луже крови, оставленной мёртвым телом мужчины. В её взгляде плескалась задумчивость. — Кто-то забрал труп?.. — Мы не знаем. — Покачал головой Се Лянь, краем глаза наблюдая за тем, как Сань Лан незаметно, но тщательно избегая крови, подошёл ближе к той кабинке. — Мы всё это время находились в зале. Мать тройняшек мы тоже не видели. Хуа Чэн некоторое время просто молча стоял прямо напротив распахнутой кабинки, высматривая там что-то, а затем произнёс: — Думаю, его забрали через дырку в туалете. — Его голос был настолько спокоен, пропитанный будничным тоном, что Се Лянь даже не сразу понял, что тот имеет ввиду. Юноша моргнул, затем повернулся окинул взглядом ближайшую открытую кабинку. Те имели вполне стандартные размеры, вот только вместо унитазов содержали в себе, по сути, углубления в полу с дыркой посередине. Довольно узкой, к слову, сантиметров восемь в диаметре. — С чего ты взял? — Недоумённо нахмурившись, спросила Тан Яояо, подходя ближе к Сань Лану и тоже заглядывая внутрь пресловутой кабинки. Затем, она замерла, и тут же скривилась, отвернувшись. — Действительно. — Что там? — Нетерпеливо спросил Чжан Синхо, подходя ближе. — В дыре видны останки. — С отвращением ответила девушка. — И волосы. Остальные обнаружили то, о чём она говорила, лишь подойдя ближе и заглянув непосредственно в дыру. Сквозь узкое отверстие действительно виднелись плавающие внутри кусочки плоти и чёрные волосы. Если бы они находились в реальном мире, утащить труп через дырку в туалете казалось бы делом невозможным, но всё-таки в мире за дверью нельзя было полагаться на привычные законы реальности. Се Лянь подошёл последним, когда другие уже отошли, не желая во время толкотни наступить в кровь, пусть та уже засохла, и, по-видимому, совершенно не липла к подошвам. На протяжении всего своего здесь нахождения, он испытывал угрызения совести от того, что никого не предупредил насчёт крови, и к этому неуютному чувству, подпитываемому лёгкой тошнотой от витавшего в этой комнате запаха, добивалось ещё и инстинктивное отторжение при взгляде на всё, что осталось от мужчины в той дыре. Мозг юноши кричал от несоответствия действительности ожиданиям: по логике вещей, тело взрослого человека просто не могли протолкнуть в настолько маленькое отверстие, но тем не менее, это произошло. И это казалось абсолютно неправильным. Сань Лан вновь отвлёк юношу от неприятных мыслей, положив руку тому на плечо, а затем мягко вывел его от туда, едва Се Лянь тихонько попросил уйти.

***

— А что у вас? Удалось обнаружить что-нибудь новое на нижних этажах? — Спросил Хуа Чэн, обращаясь к идущей неподалёку от него Тан Яояо, когда игроки уже подходили к квартире тройняшек на четырнадцатом этаже. — Нет. — Устало фыркнула девушка. Она выглядела как обычно нейтрально-раздражённой, но на этот раз Се Ляну показалось, что была в её тоне какая-то странная, неопределённая нотка. — Этот парень на четвёртом, увидев меня, тут же захлопнул дверь. Так что в следующий раз сам сходишь, может у вас получится разузнать больше. — Она снова фыркнула, и пробурчала что-то себе под нос. Се Лянь смог разобрать пару ругательств, направленных в сторону того мужчины. Тан Яояо вздохнула и вскоре продолжила: — А старушка та совсем впала в маразм. Я проверила, вроде бы, в её квартире нет других жильцов, она живёт там одна и совсем не понимает, о чём её спрашивают. То и дело талдычит на каждый вопрос: «я уже поела, я уже поела». Да кому вообще интересно, поела она или нет? — Раздражённо выдохнула девушка. Сань Лан на краткий миг изменился в лице услышав это, но так ничего и не сказал. — Что нам делать? — Продолжала Тан Яояо, совершенно не обращая внимание на своего собеседника. — Кажется, сейчас у нас совсем нет подсказок. Неужели остаётся только дожидаться их Дня рождения? — Самый главный вопрос - сможем ли мы до него дожить. Такое ощущение, что смерть Цзэн Жуго - это лишь начало. — Задумчиво произнёс Чжан Синхо. — Обычно, стоит только кому-то умереть, стоит только запустить процесс, и всё становится намного сложнее. Никто не сказал ни слова ему в ответ, и только Сюй Сяочэн снова захныкала. Тан Яояо, которой уже порядком надоели её всхлипы, раздражённо бросила: — Может, хватит? Если бы слёзы помогали хоть немного, никому бы не пришлось умирать. — Простите. — Опустив голову в пол, с несчастным видом, пролепетала Сюй Сяочэн, сжавшись вдвое. — Ладно вам, не стоит ссориться. — Миролюбиво улыбнувшись вмешался Се Лянь. Юноша бросил короткий взгляд на Хуа Чэна, и затем добавил: — Я думаю, спешка ничего нам не даст. То, что должно случиться, рано или поздно случится. Тан Яояо смерила его взглядом, но со вздохом кивнула: — Иного выхода не остаётся. Из-за гибели Костюм-Тройки обстановка в команде заметно ухудшилась. Впрочем, если члены команды ходили как в воду опущенные, то, в отличие от них, мать тройняшек пребывала в отличном расположении духа. Вечером она снова приготовила несколько мясных блюд, при виде которых никто из команды не притронулся к палочкам. Женщина не настаивала, у неё прекрасно получалось утолять голод в одиночку. Сюй Сяочэн не выдержала первой — откусив пару кусочков хлеба, вышла из-за стола. Чжун Чэнцзянь, неразговорчивый новенький, тоже решил пойти к себе, но в проходе наткнулся на двойняшек. Девочки, как заметил Се Лянь, всегда появлялись неожиданно, будто бы из воздуха, и каждый раз было совершенно непонятно, сколько они там уже успели простоять. — Ты знаешь, кто я? — Внезапно спросила одна из девочек, та, что справа. Се Лянь не был уверен в её личности, поскольку на таком расстоянии не мог разглядеть блёсток. Чжун Чэнцзянь, услышав этот вопрос, нахмурился сильнее и раздражённо бросил в ответ: — А ну, с дороги. Не стойте на пути. Смотря на этого парня со стороны, Се Лянь не мог не думать о том, что отчасти понимает его чувства, пусть и не разделяет их. Чжун Чэнцзянь в первый раз оказался за дверью, вот только он, в отличие от Се Ляня, по природе своей, не отличался спокойным и оптимистичным нравом, к тому же он так и не встретил надёжного напарника, который был бы заинтересован в его выживании. Пусть парень и находился в компании людей, которые нормально с ним взаимодействовали и не отторгали, он всё ещё не чувствовал, что на них можно положиться, в итоге оказавшись снедаемым одиночеством, которое, в купе с жуткой обстановкой и внезапной смертью одного из товарищей, довело его до состояния, близкого к нервному срыву. Снова увидев на столе мясо, Чжун Чэнцзянь, чтобы хоть как-то успокоиться, решил как можно скорее убраться куда подальше, желательно в свою комнату, которую он неосознанно начал воспринимать своим пристанищем. О том, чтобы сейчас, в этот самый момент, отвечать на вопросы каких-то жутких детей, не могло быть и речи. — Ты знаешь, кто я? — Несмотря на грубый тон, малышка в платьице, совершенно не переменившись в лице, невозмутимо и спокойно повторила свой вопрос. Се Лянь уже хотел подойти, чтобы помочь мужчине ответить, и даже успел привстать со стула, как вдруг Чжун Чэнцзянь применил силу — с силой оттолкнул девочку в сторону, грязно выругался и в гневе потопал прочь. Все присутствующие, не издав ни звука, ошеломлённо застыли, со страхом наблюдая за всей этой ситуацией со стороны. Се Лянь сквозь ступор удивления почувствовал, как кто-то — Сань Лан — тянет его вниз, из-за чего он невольно опустился обратно на свой стул. Девочка, которую толкнул Чжун Чэнцзянь, тяжело ударилась о стену, но вскоре медленно выпрямилась и взглядом чёрных глаз, угрюмо — как показалось Се Ляню, — проводила выходящего из квартиры парня. Младшая сестра рядом с ней чуть поджала губки, как будто собиралась что-то сказать, и на лице несправедливо обиженной девочки вдруг появилась странная улыбка. Мать тройняшек, находившаяся в той же комнате, совершенно никак не отреагировала на произошедшее, продолжая поглощать собственную стряпню. Казалось, она не просто проигнорировала, а вообще не заметила происходящее, ни разу не обернувшись, чтобы посмотреть на своих детей, которые вскоре исчезли в глубине квартиры, так же тихо и незаметно, как и появились. Наконец придя в себя, Се Лянь с некоторой беспомощностью во взгляде повернулся к спокойно жующему свой хлеб Сань Лану. Тот, недолго думая, покачал головой, но промолчал. — Обычно такой молчаливый, а характер, оказывается, буйный. — Пренебрежительно фыркнула Тан Яояо, сложив руки на груди. — Даже этих странноватых девочек не побоялся обидеть... — Она оторвала кусочек засохшего хлеба и, будто произошедшее буквально только что совершенно не стоило её внимания, без энтузиазма вздохнула: — Когда выйду отсюда, непременно наемся до отвала. Се Лянь моргнул, слегка озадаченный такой реакцией. Он вновь задумался о том, как ему стоит относиться к жителям задверных миров. Юноша был с детства приучен вести себя как весьма воспитанный человек, а потому он проявлял хотя бы элементарную вежливость по отношению ко всем своим собеседникам, даже если они на самом деле не были людьми. Но он не понимал, как другие игроки относятся к NPC. Такое ощущение будто... Люди, проходящие задверные миры, смотрят на задверных обитателей с лёгким опасением, намешанным с щедрой долей пренебрежения, будто к ходячим манекенам. Действительно, как на живых манекенов — с неприязнью, словно бы всё время ожидая от них подставы. Ведь, как оказалось, NPC могут врать и недоговаривать, могут быть убийцами и убитыми. Опасения по отношению к ним совершенно оправданы. Конечно, если не отождествлять их с живыми, то не будешь грустить, если они предадут тебя, или если вдруг умрут. Если не отождествлять их с живыми, можно не чувствовать себя виноватым, когда нанесёшь им вред, можно не сочувствовать их положению, если они поставлены в жестокие бесчеловечные условия. Се Ляню стало немного грустно от осознания этого, всё же, в некоторой степени он действительно симпатизировал задверным жителям, пусть и знал, что в сути своей они недалеко ушли от обтянутых кожей роботов. Но юноша не был настолько наивен, чтобы не понимать, насколько NPC могут быть опасны. В конце концов он всё ещё помнил шило, которое не пробило его череп исключительно благодаря удаче. В общем, вероятно, правильнее всего будет сказать, что задверные обитатели безвредны, если не давать им повода убить тебя. Но Чжун Чэнцзянь, по видимому, не понял этого, и за эту ошибку он с большой долей вероятности поплатится жизнью. Осознание всего этого тяжело оседало в груди Се Ляня. Он хотел помочь, исправить ситуацию, но не знал как. Не думал, что его помощь действительно нужна. И даже если он попытается, вероятнее всего этой ночью Чжун Чэнцзянь всё равно умрёт.

***

Позже, уже в комнате, когда Сань Лан с самым заботливым видом спросил что тревожит его Гэгэ, Се Лянь неохотно рассказал ему о своих мыслях. — Возможно, я неверно истолковал условия смерти. — После недолгого молчания, задумчиво произнёс Хуа Чэн, а затем, с явным утешением в голосе добавил: — Гэгэ слишком сострадателен, но мы не можем всё время жертвовать собственной безопасностью ради тех, кому не можем доверять. Се Лянь вздохнул, невидящим взглядом сверля свои ладони. — Я ведь мог предупредить, предотвратить... — Гэгэ не должен нести ответственность за их жизни. — Решительно заявил Хуа Чэн, мягко обхватывая лицо Се Ляня и поворачивая его к себе, заставляя смотреть на себя. — Гэгэ силён и смел, но, к сожалению, нельзя спасти всех. Се Лянь печально улыбнулся, смотря будто бы сквозь Сань Лана: — Куда уж мне? Я просто думаю, что было бы хорошо, если бы в живых осталось побольше народу. Юноша знал, что и сам он во всём полагался на Хуа Чэна, без которого он давно уже был бы мёртв. И, разумеется, Се Лянь ни за что не стал бы опрометчиво полагать, что способен стать отважным защитником для всех. Сань Лан вздохнул, и после короткой паузы сказал: — Я слышал, жизнь и смерть предопределяются судьбой. И нам с тобой, Гэгэ, простым смертным, сложно изменить решение Небес. "Сложно, но не невозможно." — Уверенно говорили его глаза. — "Только скажи, и я помогу тебе." И Се Лянь, смотря на это, наконец слабо улыбнулся своей привычной, мягкой улыбкой, слегка отстранившись назад, отчего руки, мягко держащие его лицо, плавно опустились вниз. — Спасибо. — Тихо сказал он, получив в ответ яркую улыбку. В их узкой комнате горела тусклая лампа. Было уже поздно — Се Лянь нажал на выключатель, и пространство вокруг погрузилось во тьму. Из-за событий вчерашней ночи они передвинули кровать на середину комнаты и, для надёжности, переложили подушки на другой край кровати. — Ночью я весь полагаюсь на тебя. — Со смешком заявил Сань Лан, устраиваясь поудобнее. — Рядом с Гэгэ я каждый раз сплю мёртвым сном и совершенно ничего не слышу, если меня не разбудить. — Наигранно-расстроенно посетовал он. Се Лянь тихонько прыснул и кивнул: — Буду держать ушки на макушке. Юноши захихикали, а затем, пожелав друг-другу спокойной ночи, затихли. Се Лянь лежал, невольно прислушиваясь к своему окружению и вспоминая о том, что недавно сказал Сань Лан: "Возможно, я неверно истолковал условия смерти." Что он имел ввиду? С чего он это взял? Единственное, что приходило Се Ляню на ум — не пачкаться кровью, что подтверждалось сказкой и, вероятно, смертью Костюм-Тройки. Что ещё тут могло быть? Разве что место смерти? Нельзя слишком долго находиться в душевой и/или туалетной комнате, учитывая, что именно там были тот кровавый монстр-эмбрион и смерть Костюм-Тройки? Или нельзя там находиться, будучи испачканным кровью? Если вообще отнести кровь за скобки, то становилось решительно непонятно, что ещё может послужить причиной смерти — на это совершенно ничего не указывает. Се Лянь тихонько вздохнул. По всей видимости, не быть ему сегодня Шерлоком Холмсом. Так, находясь в состоянии неспешной задумчивости, юноша и уснул. Ночь прошла довольно тихо, спокойно — Се Лянь ни разу не проснулся до самого рассвета. Он, как и, вероятно, Хуа Чэн, подсознательно был уверен, что к утру Чжун Чэнцзяня обнаружат мёртвым, но с удивлением увидел, как тот появился во время завтрака и сел за стол. В этот момент все остальные игроки, включая самого Се Ляня, наградили парня слегка странными взглядами. — Чего вы так на меня смотрите? — Недоумённо спросил тот, но никто ему не ответил. Игроки просто опустили головы и продолжили без особого аппетита поедать свой завтрак, состоящий из жидкой каши и уже привычного чёрствого хлеба. На вкус было так себе, но всё же приходилось давиться, чтобы восполнить энергию. В последнее время, когда Се Лянь смотрел в свою тарелку, его одолевало желание дипломатией или силой захватить кухню в квартире тройняшек и начать готовить самостоятельно, чтобы точно знать из чего приготовлен их завтрак и на сколько это было сделано качественно, но здравый смысл и чувство самосохранения каждый раз удерживали его. Сложно не терять аппетит, думая о том, что еда у тебя в тарелке может быть приготовлена из тела маленькой девочки или товарища по команде. Всё же, части тела, вроде жира, который можно растопить на сковородке, могут быть незаметно добавлены даже в вегетарианские блюда, и даже сам Се Лянь никогда не узнает об этом, поэтому юноша копался палочками в свой тарелке без особого интереса, но всё же насилу впихивал себя хоть что-то, не желая ходить весь день вялым и ослабленным от голода. Чжун Чэнцзянь, едва сев за стол, подтянул собственную порцию к себе поближе и взял чашку с кашей, начав пить. Но не успел мужчина сделать и пары глотков, как внезапно застыл и резко переменился в лице. Прикрывая рот рукой, он вскочил на ноги и тут же зашёлся сильным кашлем. Сидящие ближе всего к нему игроки подскочили от испуга, перевернув стулья. Даже Се Лянь с Сань Ланом привстали со своего места, готовые в любой момент дать дёру. — Что с тобой? — Напряжённо спросила доселе сидящая рядом с ним Тан Яояо, которая уже успела отойти на пару шагов, после чего застыла в нерешительности. Чжун Чэнцзянь, пытаясь ответить, зашёлся ещё более сильным кашлем и сложился пополам, хватаясь за горло и невнятно махнув пару раз рукой в её сторону. — Кха-кха-кха, кха-кха-кха-кха, что это такое. .. — Парень выплюнул кашу, которой и подавился, на пол, и все увидели, что доселе бледно-бежевая жижа окрасилась в кроваво-красный. Наконец сумев вздохнуть, он пошарил рукой во рту и вытащил что-то длинное и тонкое, залитое кровью. Игла. Длиной с большой палец, очень тонкая, заточенная с двух сторон игла, настолько залитая кровью, что было совершенно невозможно определить, из чего она сделана. Се Лянь, как и добрая половина оставшихся игроков, судорожно втянул в себя воздух и рвано выдохнул, невольно представив, каково это — когда твой язык, внутренняя сторона рта или горла протыкается чем-то подобным. Сюй Сяочэн с ужасом на лице закрыла рот двумя руками, отойдя ещё дальше. Сам Чжун Чэнцзянь стоял, в ошеломлении глядя на иглу, которую он трясущимися руками держал перед своим лицом. Из его рта непрерывным потоком текла кровь, парень закрыл рот рукой и наклонил голову вперёд, после того как с отчётливым бульканьем подавился и закашлялся, когда кровь начала заливать горло. Благо, кашлял он вниз, да и остальные успели рефлекторно отойти, а потому никого не забрызгало. На самом деле, парню ещё крупно повезло, что он не проглотил кашу сразу, иначе иголка могла бы застрять в горле или попасть прямо в пищевод, и он бы точно умер. — Блять! — Разбрызгивая кровь, крикнул Чжун Чэнцзянь, тут же приходя в бешенство. Он бросил иголку на пол и заорал: — Кто положил это в мою чашку?! Никто ему не ответил — игроки опасливо и недоумённо переглядывались, только тишина расползалась по комнате. — Кашу приготовила хозяйка, — Осторожно сказала Тан Яояо. — Чашки уже стояли на столе, когда мы пришли. И расселись мы в случайном порядке. — Нет. — Спокойно возразил Сань Лан. — Чжун Чэнцзянь часто приходил на завтрак последним, потому мы часто оставляли ему самое крайнее место за столом. Целью был именно Чжун Чэнцзянь. — Значит, это сделала хозяйка? — Неуверенно предположила Тан Яояо. Хуа Чэн, смерив следы от крови на полу недолгим взглядом, неопределённо кивнул: — Возможно. Чжун Чэнцзяня от злости всего затрясло, он помчался на кухню, чтобы потребовать от женщины объяснений. Се Лянь отчётливо слышал, как обувь парня чеканит каждый шаг по деревянным половицам; как Чжун Чэнцзянь с размаху открывает дверь и та бьётся о что-то твёрдое (вероятно, стену); как он начинает кричать, обвиняя женщину в произошедшем. Сань Лан без тени волнения на лице заглянул внутрь кухни, не подходя слишком близко, но заняв удобную точку обзора, с которой было хорошо видно всё происходящее. Се Лянь не медля ни секунды встал рядом, тоже внимательно наблюдая за действиями Чжун Чэнцзяня. Довольно скоро к ним подтянулись и остальные. Мать тройняшек, одетая в привычный фартук и держащая половник в руке, смотря на гневные обвинения, нисколько не изменилась в лице и с лёгкой улыбкой глядела на пышущего яростью мужчину. — Я не понимаю, о чём вы говорите. — Спокойно сказала она. — Это ты подбросила иголку мне в чашку??? — Невнятно проорал Чжун Чэнцзянь, указывая на свой рот, из которого всё ещё вытекала кровь. — Убить меня хотела??? Женщина, со всё той же улыбкой, смотрела на него хладнокровным, пустым взглядом, каким смотрят на мертвецов, и ничего не ответила, на любые вопросы повторяя вариацию фразы "Я не знаю, о чём вы". Остальные игроки, а точнее Тан Яояо и Чжан Синхо, видя что ситуация не улучшается, принялись осторожно уговаривать мужчину не горячиться. Чжан Синхо даже попытался оттащить парня в сторону, чтобы тот не вступал с хозяйкой в открытый конфликт, но не смог удержать — Чжун Чэнцзянь быстро вырвался. — Вы все просто трусы!!! — Взбешённо кричал он. Гнев и страх, копившиеся в нём все эти дни, с тех пор как он попал в этот мир, окончательно вырвались наружу. Никто не ожидал, что в следующий миг он вдруг ринется к разделочной доске и схватит тесак, которым хозяйка квартиры обычно резала продукты. — Какие ещё призраки, к чёртовой матери, убить их всех, и дело с концом!!! — Он с силой замахнулся и рубанул наотмашь, целясь прямиком в женщину. Члены команд буквально остолбенели от неожиданности, но Хуа Чэн среагировал быстрее всех — схватил Се Ляня и Сюй Сяочэн, которые стояли рядом с ним, и оттащил обоих назад. А вот Тан Яояо, которая ещё ничего не успела понять, оказалась с ног до головы забрызгана кровью, отчего тут же удивлённо вскрикнула, запоздало пытаясь отойти подальше. От удара мать тройняшек издала душераздирающий визг, повалилась на пол, заливая его кровью, и в мгновение ока испустила дух, замерев без движения. Будто бы кто-то отрезал невидимые нити, управляющие каждым её мускулом. — Убью! Я убью тебя!!! — Глаза Чжун Чэнцзяня безобразно покраснели. Будто одержимый, он наносил удар за ударом, пока не изрубил тело женщины до неузнаваемости. Когда же его силы иссякли, он уселся на пол, прямо в лужу крови, тяжело дыша, и бешенство в его взгляде постепенно отступило. Осталась только паника и растерянность. Ослабевшим дрожащим голосом парень потерянно пробормотал: — Я... Я убил человека? — Чжун Чэнцзянь, ты просто псих!!! — Визгливо закричала на него Тан Яояо, пытаясь хоть как-то отряхнуться от крови. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал?.. — Я убил человека? — Чуть не плача повторил Чжун Чэнцзянь, в его голосе уже слышались первые намёки на всё подступающую истерику. — Проблема не в том, что ты кого-то убил, а в том, кого именно ты убил. — Голос Тан Яояо стал спокойней, но приобрёл гневные нотки: — Уж поверь, этой ночью она вернётся, чтобы поквитаться с тобой! Се Лянь на этих словах едва заметно вздрогнул, вспоминая, как та девушка, Ван Сяои, после того, как ей лопатой проломили голову, вернулась за своим убийцей, Чэн Вэнем. Юноша всё ещё помнил его предсмертные крики и мольбы. Стараясь выкинуть из головы дурные воспоминания, Се Лянь перевёл взгляд на стоящего рядом с ним Сань Лана, всем своим видом излучающего ленивое спокойствие, и тут же обнаружил, что их ладони были сцеплены, смутно вспоминая, как Хуа Чэн схватил его за руку и оттащил назад. Другая рука Сань Лана была расслабленно убрана в карман расстёгнутой куртки. Се Лянь невольно задумался о том, с каких пор держаться с Хуа Чэном за руки стало на столько привычно, что он уже и не замечает, когда это происходит? В прочем, будет справедливым упомянуть, что юноша не заметил чужую ладонь в своей отвлёкшись не просто на мимо пролетающую бабочку, а на настоящее жестокое убийство с последующим расчленением трупа на части, разворачивающееся в каких-то жалких трёх-четырёх метрах от него. Чжун Чэнцзянь, тем временем, медленно поднялся с пола, неверяще-напугано бормоча: «Я убил человека, я убил человека...». Судя по дёргающемуся лицу, дрожащему телу и ослабшим рукам, из которых тяжёлый тесак громко упал на кухонную плитку, парня вот-вот накроет нервным срывом. — Вот поэтому я терпеть не могу новичков. — Несколько отстранённо проговорил Сань Лан, провожая выходящего нетвёрдым шагом из кухни парня спокойном взглядом, в глубине которого читались нотки раздражения. — Нервы тоньше волоса. На секунду отвернёшься, и он тут же натворит дел. Разумеется, Гэгэ выступает исключением. Се Лянь снова посмотрел на своего спутника, и тут же обнаружил, что Хуа Чэн тоже смотрит на него. И, казалось, они теперь стояли немного ближе друг к другу?.. — Что будет, если убить неигрового персонажа? — Тихонько спросил Се Лянь, не обращая внимание на немного странную атмосферу между ними. — По-разному, Гэгэ. — Немного отстранившись, пожал плечами Сань Лан. — Иногда практически ничего толком и не происходит - они просто возвращаются целыми и невредимыми. Иногда это оказывается условием смерти, а иногда сам NPC возвращается, чтобы отомстить. — Он сделал паузу, а затем надменно усмехнулся, будто вспомнив о чём-то. — В общем-то ничего особенного, всё одно - умирать, просто смерть будет чуть более мучительной. Се Лянь понятливо кивнул, и оглянулся на остальных игроков. Неподконтрольная вспышка гнева, настигшая одного из членов команды, судя по всему, сильно повлияла на общее настроение всех присутствующих, существенно его снизив. Вокруг Чжун Чэнцзяня, словно он был прокажённым, будто бы барьер образовался — никто не подходил к нему ближе, чем на пару метров. Сам мужчина, с ног до головы в крови, закрывал руками лицо и неудержимо скулил. Казалось, не ровен час, он и вовсе потеряет остатки рассудка. Окровавленные останки трупа женщины, которую Чжун Чэнцзянь буквально порубил на куски, теперь валялись на полу, раскиданные по всей кухне. На лицах остальных застыли весьма труднообъяснимые эмоции. Тан Яояо, которая оказалась ближе всех к «эпицентру», например, всем видом выражала досаду и жгучее желание как можно скорее отмыться от крови. — Ы-ы-ы-ы-ы... Что же теперь делать!.. — Между приступами громкого воя, причитал Чжун Чэнцзянь. — Я не хотел её убивать, это было просто минутное помутнение!.. — Убил и убил, что уж теперь. — Немного раздражённо бросил Чжан Синхо, пытаясь платком стереть редкие капельки крови с собственных штанов. — Это ведь не реальный мир, значит, полиция тебя не схватит. Какого чёрта ты плачешь? — Да, верно, это не реальный мир. — Лицо Чжун Чэнцзяня расплылось в улыбке, будто бы осветилось озарением. — Главное - выйти отсюда. И никто не узнает, что я кого-то убил, ведь так? Се Ляня всем телом передёрнуло от этой фразы. Пусть, та женщина могла бы и не быть человеком, но от подобных слов становилось поистине... Мерзко и неуютно. Значит ли это, что если бы законом не запрещалось убивать, он бы не устраивал всю эту истерику и просто спокойно бы ушёл, словно ничего особенного не произошло? Он выл не от осознания неправильности своего поступка, а от страха перед наказанием за него? Это просто... Отвратительно. Се Лянь решил с этого момента постараться не взаимодействовать с этим парнем. Действительно, за дверью лучше не доверять никому. Ответа на вопрос Чжун Чэнцзяня не последовало, лишь Тан Яояо язвительно усмехнулась. Очевидно, все бывалые игроки подумали об одном: да, в самом деле, стоит только выйти, и всё будет в порядке. Вот только для начала нужно суметь выйти. Се Лянь отвёл взгляд, пробегаясь глазами по всей комнате, и краем глаза заметил, как в дверном проёме промелькнули два смазанных невысоких силуэта. Двойняшки? Юноша моргнул в замешательстве. Почему они ушли так рано? Обычно же девочки стоят некоторое время, по крайней мере до тех пор, пока их не заметят игроки, и только потом уходят. Они всё ещё обижены на Чжун Чэнцзяня? И, к слову, а не они ли подкинули в кашу ту иглу? По крайней мере они могли бы. Се Лянь, нахмурившись, вспомнил о шиле в стене и мёртвой-живой Сяо И. — Что теперь будем делать? — Тан Яояо критическим взглядом оглядела учинённый на кухне беспорядок, и потёрла пальцами виски, будто у неё разболелась голова. — Кухня превратилась в невесть что. Я не собираюсь убирать всё это. — Подождём. — Спокойно ответил Сань Лан, встречаясь с девушкой взглядом. — Возможно, завтра снова будет чисто. Она в ответ хмыкнула, но спорить не стала.

***

Игроки, вероятно сочтя слова Хуа Чэна шуткой, не стали озвучивать своё мнение и просто молча разошлись по комнатам на довольно большой промежуток времени, поскольку тошнотворный запах крови довольно скоро распространился по всей квартире, не позволяя игрокам засесть в гостиной. На самом деле, Се Лянь не был бы так уж против того, чтобы остаться и прибраться, освободив наконец кухню и начав самостоятельно её использовать, однако он знал, что в связи с особым положением крови в этом мире, это была очень глупая идея, которую Сань Лан точно не одобрил бы. Остальные игроки, пусть и не знали о главном условии смерти здесь, тоже отказались убираться. Быть может из-за лени, быть может из-за брезгливости. Юноша допускал оба эти варианты. Однако, когда настало время ужина, сидящий на кровати и уткнувшийся в телефон Се Лянь внезапно для себя почувствовал аромат еды, да настолько притягательный, что рот рефлекторно заполнился слюной. — Кто-то готовит ужин? — Спросил он с лёгким недоумением, выключая телефон и машинально поворачиваясь к входной двери. — Мм, да, пахнет чем-то таким. — лениво произнёс Хуа Чэн, приподнимаясь. До того он лежал и наблюдал за тем, как Се Лянь играет в Angry Birds. — Умираю с голоду. Когда вернёмся, я уж точно первым делом наемся до отвала. — Он плавно соскользнул на край кровати, свесив ноги, и посмотрел на рефлекторно привставшего Се Ляня. — Гэгэ, накормишь этого недостойного своей едой? — Сочту за честь. — Улыбнулся юноша. А затем, слегка смутившись от того, что он единственный встал, быстро прочистил горло и спросил: — Пойдём посмотрим? — Пошли. — Легко поднимаясь на ноги, с готовностью кивнул Сань Лан. В этом мире ни одному из игроков в последние дни так ни разу и не удалось нормально поесть. Помимо мясных блюд, на которые несмотря на восхитительный запах было тошно смотреть, вегетарианские блюда тоже особого доверия Се Ляню не внушали. Как повар, он знал, как можно использовать мясо, кровь и жир в блюде так, чтобы никто и не догадывался. К тому же, большинство игроков, как оказалось, были активными мясоедами, поэтому они чувствовали смутный вкусовой дискомфорт, давясь хлебом и впихивая внутрь блюда без животного белка. В таких обстоятельствах, когда ты чувствуешь стресс из-за еды, повисшей атмосферы, личности повара и смутной тревоги насчёт всей ситуации в целом, просто невозможно комфортно поесть. Дышащая жаром еда, источающая умопомрачительный запах, дразнящий вкусовые рецепторы, стояла перед глазами, но никто не решался притронуться к ней, каждый день приходилось жевать только засохший хлеб и, по возможности, перебиваться блюдами без мяса. Как выразился однажды Костюм-Тройка, от такой еды они сами скоро засохнут. Юноши вышли в коридор и встретили там подходящую к двери в квартиру Сюй Сяочэн. Видимо, аромат донёсся и до её комнаты. — Кухню отмыли? — Спросила Сюй Сяочэн, глотая слюну, изнывая одновременно от голода и страха. — Кто-то готовит? — Мы как раз идём проверить. — Пожал плечами Се Лянь, не отрывая слегка нахмуренного взгляда от приоткрытой двери квартиры тройняшек. Честно говоря, юноше казалось, будто они идут прямо в пасть мышеловки, привлечённые запахом сыра. Троица, не долго думая, вместе вошла внутрь, идя напрямик к кухне, которая, как они помнили, не далее как сегодня утром была до самого потолка омыта кровью. Однако, к всеобщей неожиданности, помещение, где царил полный беспорядок и валялись останки трупа, теперь сияло небывалой чистотой, а на плите стояли две больших кастрюли, в которых что-то кипело и булькало, источая тот самый притягательный аромат. Теперь, подойдя ближе, Се Лянь мог определить наверняка — то был аромат тушёного мяса. Юноша поджал губы, но всё-таки безмолвно подошёл к кастрюлям, открывая крышки. Его догадка оказалось верной. Се Лянь захлопнул крышки и отвернулся, снова внимательно осматривая пол и стены кухни. Разумеется он знал, на сколько сложно было отмыть кровь с кафеля или обоев — он всё-таки был поваром, не чурающимся использования животных или рыбы в готовке, к тому же у него в доме жила маленькая хищница, а потому он не мог не обратить внимание на редкие тёмные разводы, оставшиеся, видимо, на месте убранной крови. Нечто похожее осталось на месте смерти Костюм-Тройки — похожая на соевые соус густая, чуть подсохшая субстанция. — Исчез. — Потерянно пробормотал Се Лянь. — Куда исчез? — Он заглянул в сливы и холодильник, но ничего там не обнаружил. Сань Лан задумчиво наблюдал за юношей со стороны, сложив руки на груди и облокотившись об косяк. Сложно было сказать, есть ли у него мысли насчёт данной ситуации.  Сюй Сяочэн молча стояла рядом с ним, заинтересованно, но печально посматривая на кастрюли голодным взглядом. Пока они пребывали на кухне, пытаясь разобраться в случившемся, постепенно подошли и остальные члены команды. Увидев чистую кухню, Тан Яояо вздохнула с облегчением и пробормотала: — Какое счастье, что кухню отмыли, иначе чем бы мы питались оставшиеся дни? — Девушка подошла к стоящему у плиты Се Ляню и тоже заглянула в кастрюлю: — Как пахнет! Сань Лан за её спиной усмехнулся: — Как бы ни пахло, а есть это ты вряд ли осмелишься. Тан Яояо скривилась, но не стала спорить, угрюмо закрывая кастрюлю крышкой. Се Лянь оглядел собравшихся и заметил стоящего в стороне Чжун Чэнцзяня. Тот пришёл со всеми, и при этом его состояние явно оставляло желать лучшего: заметно измождённый бессонницей и голодом мужчина то и дело бормотал что-то несвязно-неразборчивое и выглядел чересчур взволнованным, будто ещё немного, и у него окончательно поедет крыша, напоминая тем самым поведение того человека, зарубившего девушку лопатой в заснеженной деревне. Смотря на Чжун Чэнцзяня, Се Лянь с некоторой неловкостью вспомнил все те свои категоричные мысли на его счёт и слегка покраснел от стыда. Как он мог винить человека за то, что тот, в порыве отчаянной попытки сохранения стабильности собственного рассудка, ударился в отрицание? Люди по-разному справляются со стрессом, ему ли об этом не знать?

***

Уже вскоре покинув кухню и понабирав себе хлеба из столовой, игроки вновь разошлись по комнатам, ощущая почти отчаянное желание пойти съесть всё, что так заманчиво побулькивало на медленном огне. Они совершенно не наедались хлебом, да и произошедшие в последние дни события тоже не настраивали на позитив, а потому выглядели гораздо более раздражительными, чем в первый день их здесь пребывания. Члены команды заметно утомились, сегодняшний день заставил многих понервничать, поэтому игроки даже не сговариваясь, решили пораньше умыться, чтобы поскорее пойти спать. Поскольку с недавних пор душевые и на четырнадцатом и на тринадцатом этажах больше не могли похвастаться безопасностью, люди выбирали где им помыться самостоятельно. Кто-то шёл на четырнадцатый, кто-то на тринадцатый, а кто-то спускался ещё ниже — на двенадцатый. Выходя из туалетной комнаты, Се Лянь увидел полураздетую Тан Яояо перед умывальником, которая, нахмурившись, что-то старательно отмывает. Юноша мельком взглянул на Сань Лана, который ждал у входа в туалет, и не особо уверенно обратился к девушке: — Тан Яояо? Та обернулась. С её лица, рук и прикрытого лишь лифчиком торса, обильно стекала вода. — Что? — Уже стемнело, ты не идёшь спать? — Се Лянь указал на спустившиеся за окном сумерки. — А, да, сейчас... — Ответила Тан Яояо, поворачиваясь обратно к зеркалу и с остервенением продолжая тереть бурые пятна на своей коже. — Кровь всё никак не отмывается. Се Лянь замер: — ...Что? Девушка с нотками раздражения в голосе повторила громче: — Я говорю, кровь никак не отмывается! Не отмывается. Се Лянь в тот же миг вспомнил первый день, когда Костюм-Тройка стоял под душем и говорил ему то же самое. — Брось умываться! Уже так поздно, скорее иди в комнату! Наверное, Тан Яояо всё же услышала в голосе Се Ляня скрытое беспокойство. Она сразу остановилась и сказала: — Ладно. Ты пока иди. Я сейчас выйду. — Пожалуйста, поторопись. Девушка в ответ неопределённо хмыкнула. Убедившись, что вода в душевой перестала течь, и вернувшись в комнату, Се Лянь слегка потерянно опустился на кровать, сцепив пальцы в замочек. Его привычная и дружелюбная улыбка исчезла, а брови сошлись у переносицы. Хуа Чэн присел рядом, сложив руки на груди и прислонившись к изголовью. Он обеспокоенно смотрел на юношу перед собой, но не делал попыток прикоснуться к нему или уйти, как будто именно сейчас он не хотел оставлять Се Ляня одного, но меж тем его отчего-то одолела робость, заставляя вести себя максимально ненавязчиво. — Гэгэ? — Поняв, что Се Лянь уже долгое время не двигается, смотря пустым взглядом на собственные ладони, Сань Лан негромко окликнул его. — Её ещё можно спасти? — Вдруг спросил юноша, наконец поворачиваясь к Хуа Чэну. В его глазах плескалась грусть, будто он уже знал ответ, но надеялся на чудо. Хуа Чэн, встретившись с ним взглядом, недолго думая, ответил: — Кровь с яйца отмыть невозможно. — Он сделал паузу, и заметив, как поникли плечи Се Ляня, быстро добавил: — Но она не обречена. Се Лянь в один миг будто бы ожил. Хотя казалось, с виду ничего не изменилось, Сань Лан заметил, как в чужих глазах вспыхнула искра. — Что ты имеешь ввиду? Сань Лан на этот раз думал чуть дольше, старательно подбирая слова. — Гэгэ знает, как помечают деревья для вырубки? Се Лянь задумчиво прищурился, отведя взгляд, пока выуживал из собственной памяти ответ. — Красными крестами?.. — После некоторой паузы неуверенно предположил он. В его голове в основном всплывали нечёткие образы из мультфильмов. — В том числе. — Кивнул Сань Лан. — По сути, условия смерти - те же, обычно невидимые, кресты. Просто в случае этой двери, те, кто нарушает условия, помечаются визуально. Однако... Тот факт, что дерево пометили, не означает, что его срубят в этот же момент, верно? Его просто пометили, чтобы потом легко найти. Несколько долгих мгновений Се Лянь обдумывал чужие слова. — То есть, нельзя избавиться от креста, если нарушишь условия, но можно попытаться дожить с крестом до выхода из двери? — Предположил он. — Гэгэ как всегда очень проницателен. — Довольно улыбнувшись, кивнул Хуа Чэн. — Верно. По твоей первой двери это было непонятно, но в зависимости от самого мира и правил в нём, между "нанесением креста" и непосредственной смертью "крестоносца" может пройти некоторое время, даже несколько дней. Миры, в которых смерть приходит моментально обычно имеют высокий уровень сложности, и сами по себе встречаются редко. — Значит... — Задумчиво протянул Се Лянь. — Если Тан Яояо сможет дожить до дня рождения и пережить его, найдя ключ и дверь, она может выжить? — Верно. — Хуа Чэн немного сместился, незаметно сползая чуть ближе к юноше. Тот этого даже и не заметил, увлечённый разговором. — К тому же, в лёгких мирах есть лимит на смерти, так что, может, ей повезёт, и очередь не успеет дойти до неё. — Что ты имеешь ввиду? — Нахмурившись, переспросил Се Лянь. Сань Лан смерил юношу недолгим взглядом. — Гэгэ, помимо Тан Яояо, Чжан Синхо и Чжун Чэнцзянь тоже оказались заляпаны кровью. У первого кровь в основном попала на одежду и обувь, но я не удивлюсь, если пара капель приземлилась на коже. — Хуа Чэн неопределённо пожал плечами. — Правда, я не уверен, считается ли попадание крови только на одежду условием смерти. — Задумчиво добавил юноша. — Сегодня ночью кто-то снова умрёт?.. — Спросил Се Лянь через некоторое время, переведя взгляд на свои раскрытые ладони. Сань Лан поджал губы, наблюдая за удручённым состоянием юноши. — Вероятно, — Осторожно кивнул он. — как минимум одна из оставшихся двойняшек должна умереть. Но есть шанс, что и игроки пострадают. — Вот оно как... — Бесцветно протянул Се Лянь и замолчал, не отрывая задумчивого взгляда от своих ладоней. В маленькой комнатушке, которую в пору было бы назвать коморкой, повисла тишина. Она не была тяжёлой или напряжённой, Се Лянь, казалось, и вовсе не замечал её, запутавшись в собственных мыслях. Хуа Чэн всё это время продолжал смотреть на него. В глубине его глаз быстро мелькали различные, понятные лишь ему самому, но явно не радостные эмоции. Сложно было понять, о чём он думал. — Гэгэ хочет их спасти? — Через некоторое время всё же спросил Сань Лан, словно приняв для себя какое-то решение. Се Лянь моргнул, будто проснувшись, и ненадолго посмотрел на своего спутника, прежде чем снова повернуться к сложенным на коленях рукам. — Я... Я хотел бы, но не знаю как. Я ничего не могу тут сделать, не так ли? Могу разве что понемногу помогать. — Юноша уничижительно улыбнулся, ненадолго замолчав, а затем, внезапно вспомнив кое о чём, повернулся к Хуа Чэну: — Может, рассказать им наконец про опасность крови? — Это очень... Плохая идея, Гэгэ. — С небольшой заминкой ответил Сань Лан. — Почему? — Это поставит нас троих под угрозу. — Спокойно пояснил юноша. — Сейчас, когда они не знают, они воспринимают кровь как данность. Бывалые игроки давно к ней привыкли. Но что они сделают, если узнают, что нарушили условия смерти? Кого они будут в этом винить? Кто знал, но не сказал им раньше? — Неужели?.. — Се Лянь нахмурился ещё больше, едва не прикусив язык. — Хотя бы один из них наверняка решит отомстить, специально окропив нас кровью, чтобы повысить собственные шансы выжить и помешать нам пройти эту дверь. Как в теории ведра с крабами. Между ними вновь повисла пауза. Се Лянь в задумчивости хмурил брови. — Гэгэ? — Поскольку мать была убита, смерть девочки может задержаться. — Заявил Се Лянь, переведя взгляд на Хуа Чэна. Тот в удивлении моргнул, но тут же ответил: — Не обязательно. — Сказал он и поспешно добавил: — Тело ведь не нашли, а еду кто-то готовил. Сомневаюсь, что сами двойняшки вылизали кухню и смогли приготовить аж два блюда, в свои-то... Сколько им там? Выглядят максимум лет на девять, ну, может, двенадцать. Се Лянь понимающе кивнул, и перевёл взгляд на простирающуюся за пределами окна туманную пустоту, прежде чем с краткой заминкой достать телефон. — Уже поздно. Нам стоит лечь спать. Сань Лан заглянул в экран его телефона и кивнул. — Гэгэ прав. — Хуа Чэн быстро встал, скидывая с себя куртку и вешая её на спинку кровати, прежде чем лечь обратно. — Спокойной ночи, Гэгэ. Се Лянь повторил его действия, но только уже с пальто. — Спокойной ночи, Сань Лан.

***

Морально, Се Лянь уже был готов к тому, что ночью может что-то случится — всё же он не забывал о том, что этим утром Чжун Чэнцзянь порубил NPC на куски, залив при этом членов своей команды кровью. Так что юноша совсем не удивился, когда его в три часа ночи разбудили странные звуки, звучащие, казалось, откуда-то издалека, но всё ещё отчётливо слышимые. Как будто... Что-то выскребали чем-то?.. Ложкой?.. Се Лянь повернулся, тут же смутно разглядев рядом с собой спокойно спящего Сань Лана. Тот лежал в той же позе, что и заснул, и совершенно не шевелился. Даже его дыхание было еле слышным. Звук снаружи всё не прекращался, но он казался далёким и, судя по всему, не приближался, поэтому юноша колебался, стоит ли сейчас будить Хуа Чэна. Впрочем, принять окончательное решение ему не дали — из коридора послышался невероятно пронзительный, истошный вопль чистейшего ужаса. Голос точно принадлежал взрослому мужчине. Се Лянь не был уверен наверняка, но, кажется, это был Чжан Синхо. Судя по всему, мужчина увидел что-то по-настоящему страшное, поскольку заорал так, что наверняка сорвал себе глотку. Этот крик оказался достаточно громким, чтобы моментально разбудить даже Сань Лана, который обыкновенно спал очень крепко. Открыв глаза, тот первым делом встретился взглядом с Се Лянем: — Гэгэ? — Он говорил очень тихо, но Се Лянь всё ещё отчётливо слышал каждое слово. — Что случилось? — Кто-то кричал снаружи. Незадолго до того появился скрежещущий звук. — Крик боли или ужаса? — Не теряя времени уточнил Сань Лан. Се Лянь задумался об этом буквально на секунду, а затем уверенно ответил: — Ужаса. На самом деле, юноша ни в коем случае не считал себя экспертом по распознаванию эмоций в криках, однако он уже имел достаточный опыт для того, чтобы отличить боль от страха. К тому же, сам этот крик был хоть и протяжным, но одним. От боли, обычно, кричали по нескольку раз. Не сговариваясь, юноши встали, оделись и зажгли свет, затем вышли из комнаты и первым делом увидели в конце коридора сидящего на корточках Чжан Синхо, с лицом, полным ужаса. Его крик разбудил и остальных игроков, которые вскоре вышли посмотреть, что происходит. Тан Яояо, явно сонная и раздражённая, первая подошла к мужчине: — Чего ты орёшь в три часа ночи!? Что, в конце концов, стряслось? — Мёртв... Чжун Чэнцзянь мёртв! — Севшим голосом просипел-прошептал Чжан Синхо, прежде чем, прокашлявшись, сжаться в комок, словно пытаясь слиться со стеной, на которую опирался. Очевидно, он пережил сильнейший шок. — Умер прямо в комнате... Тан Яояо пренебрежительно цокнула, сложив руки на груди: — Всего-то кто-то умер, стоило ли так бурно реагировать? Ты же взрослый мужчина, не можешь взять себя в руки? После того, что Чжун Чэнцзянь совершил днём, все прекрасно понимали, что долго он не проживёт, поэтому присутствующих сейчас настораживала не столько сама смерть их товарища, сколько излишне эмоциональная реакция бывалого игрока на неё. Что могло ввести его в подобный ужас? Се Лянь сделал шаг вперёд, и осторожно заглянул в комнату, тщательно проверяя пол на наличие крови. Комната тут ничем не отличалась от такой у самого Се Ляня: крошечная, с одним окном и... Одной кроватью, на которой лежала тонкая человеческая шкура. Ни костей, ни мяса, ни даже волос, будто сдувшийся шарик. От Чжун Чэнцзяня только пустая оболочка осталась мирно лежать на кровати, оставляя за собой неизгладимое впечатление. Се Лянь сделал судорожный вздох, поняв, что Чжан Синхо и Чжун Чэнцзянь ютились на одной кровати, и представив весь тот ужас, который почувствовал Чжан Синхо, проснувшись и увидев рядом с собой это. Вскоре за спиной юноши собрались и остальные игроки, из-за чего ему пришлось пройти глубже в комнату, давая им место. Сань Лан уже в следующее мгновение материализовался рядом с ним. Сюй Сяочэн на этот раз не выдержала — девушка только и успела, что, не входя в комнату, посмотреть на кровать, отвернуться, и тут же попытаться вывернуть на изнанку всё немногочисленное содержимое своего желудка, судорожно хватаясь за живот и прикрывая губы. Тан Яояо тоже отступила на пару шагов назад с совершенно белым лицом. Только Хуа Чэн нисколько не изменился в лице, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, он тихо пробормотал: — Такая пустота в теле... Се Лянь, поскольку стоял к нему ближе всех, очень чётко расслышал эту фразу, но занятый попытками осознать произошедший с Чжун Чэнцзянем кошмар, совершенно не понял о чём он говорил. Юноша было повернулся к Сань Лану с явным вопросом в глазах, как тут же его внимание привлёк горестный плач: — У-у-у... Ы-ы-ы... Я посреди ночи услышал какой-то звук, а когда включил свет, увидел, что он мёртв. — Заикаясь, уже погромче, но всё ещё сипло произнёс Чжан Синхо, видимо отвечая на вопрос подошедшей к нему Тан Яояо. Мужчина всё ещё сидел снаружи у противоположной от входа в комнату стены, его мелко потряхивало. — Какая-то тварь приходила в нашу комнату, убила Чжун Чэнцзяня, а потом ушла... Се Лянь, окинув взглядом лежащую на кровати оболочку Чжун Чэнцзяня, громко спросил, так, чтобы в коридоре его услышали: — Звук был такой, как будто что-то выскребают ложкой? — Да, да, да! — Чжан Синхо встрепенулся, с энтузиазмом кивая головой. — Ты тоже слышал? — Да... Слышал. Говоря начистоту, комнаты Се Ляня и Чжан Синхо располагались совсем не близко, и он не должен был расслышать такой слабый звук. Однако Се Лянь не просто расслышал, он как будто находился рядом с источником звука, хоть и признавал, что тот раздаётся в отдалении. Как такое возможно? Се Лянь и раньше замечал, что в последнее время его слух заметно улучшился, но до этого момента не придавал этому особенного значения и считал, что ему просто кажется. Всё-же, он не слышал всё с повышенной громкостью, как если бы у него были кроличьи уши, нет, его слух, по всей видимости, имел некоторый элемент выборочности. Разговоры проходили на привычной ему громкости, однако когда кто-то шептал, юноша мог чётко услышать каждое слово даже не прислушиваясь. И, получается, то, что он слышал в деревне, на самом деле не было галлюцинацией? Эту способность он приобрёл, попав за двери? Все ли игроки имеют нечто подобное? — Вы имеете ввиду, что его выскребли изнутри ложкой? — Скривившись в отвращении, уточнила Тан Яояо, подойдя ближе к дверному проёму. Едва она представила эту картину, как вся покрылась мурашками, передёрнувшись. — Почему вы вообще решили, что именно ложкой?.. Се Лянь неопределённо пожал плечами. — Не знаю, просто она первой пришла на ум. — Он и сам не мог сказать, почему подобрал именно такое описание, но услышав тот звук, в первую же секунду представил именно ложку и то, как ею что-то выскребают. — Я тоже первым делом подумал именно о ложке... — От пришедшей на ум картины мужчину затрясло сильнее, казалось, он вот-вот лишится чувств. Чжан Синхо можно было понять — его соседа по кровати(!) только что убили, да к тому же довольно изощрённым способом — выскребли изнутри, оставив лишь окровавленную шкуру. Едва ли существует человек, способный оставаться спокойным в такой ситуации. Тан Яояо, вздохнув, на силу подняла мужчину на ноги, поддержав, когда у того ослабли колени и он чуть не грохнулся обратно на пол, и, тихо матерясь, потащила прочь от комнаты. После случившегося, даже несмотря на усталость, моральную и физическую, мало кто смог бы уснуть. Игрокам казалось, что во всём доме нет ни одного безопасного места. Маленькие коморки-комнаты душили уже и так взвинченных людей своей теснотой, к тому же там нельзя было устроиться всем вместе. Потому, не сговариваясь, игроки вошли в гостиную квартиры тройняшек и в молчании расселись на диване. Се Лянь достал телефон, посмотрев, сколько осталась заряда и который уже час. Сань Лан сидел рядом с юношей, откинувшись на спинку дивана. Его лицо было лениво-спокойным, можно даже сказать, незаинтересованным во всём происходящем. Только в глазах плескалась лёгкая дымка задумчивости. Прекрасно зная, что он уже не уснёт, Се Лянь без промедления включил игру на телефоне, краем глаза заметив, как Хуа Чэн тихонько зевнул. — Сань Лан? — Обратился к нему юноша, опуская телефон и поворачиваясь к своему спутнику. — Да, Гэгэ? — В раз оживившись, откликнулся тот. — Ты можешь поспать на моём плече, если хочешь. — Предложил Се Лянь. — Я знаю, ты быстро засыпаешь. Сань Лан в удивлении чуть-чуть наклонил голову в бок. — А как же Гэгэ? — Неуверенно спросил он, невольно бросив взгляд на то самое плечо. — Я не думаю, что смогу заснуть после всего этого. — С лёгкой улыбкой пояснил юноша. — А так хоть ты выспишься. На лице Хуа Чэна некоторое время была написана борьба. Кажется, он разрывался между тем, чтобы согласиться и тем, чтобы отказаться, не желая навязываться. Но Се Лянь не дал ему время на раздумья. Схватив Сань Лана правой рукой, он решительно и бескомпромиссно притянул юношу себе на левое плечо. Хуа Чэн, похлопав пару раз глазами, видимо понял, что сопротивление бесполезно, и немного повозившись, затих на чужом плече, тихо-тихо засопев. Наблюдавшая за ними со стороны Тан Яояо с лёгкой завистью в голосе цокнула, покачав головой: — Сяо Хуа и правда смог уснуть в такой ситуации? — Се Лянь в ответ беспомощно улыбнулся, на что она вздохнула. — Сянь Лэ, у тебя плечо не затекает? — Нет, — Просто ответил юноша. — Главное, что он уснул. Девушка закатила глаза, снисходительно пробормотав нечто вроде: "Голубки", прежде чем уткнуться носом в собственный телефон. Чжан Синхо, наконец оправившись от испуга, горестно усмехнулся, сказав, что проголодался и очень хотел бы чего-нибудь съесть. — У нас есть только засохший хлеб, — Отозвалась Тан Яояо, не отрывая от экрана взгляда. — Не думаю, что ты воспылаешь аппетитом к тому, что лежит в холодильнике. Чжан Синхо покачал головой, подтверждая её слова. Ранее они нашли труп девочки именно в холодильнике. Кто после такого захочет есть продукты, которые там лежали?

***

Сегодня уже умер один член команды, заполнив лимит, поэтому игроки решили, что привычное правило за дверью, гласившее: "не собираться всем вместе ночью", перестанет действовать. Но стоило им просидеть вместе не более получаса, как всё равно в какой-то момент всех сморило сном. Игроки проснулись только на рассвете следующего дня. Се Лянь очнулся первым. Он открыл глаза и увидел, что все лежат на диване, Сюй Сяочэн и Тан Яояо — прислонившись друг к другу, а Чжан Синхо — свернувшись калачиком. Сань Лан обвивал Се Ляня руками за шею, совершенно естественно прижимая его к своей груди. Стоило Се Ляню лишь слегка шевельнуться, ощущая, как затекло всё тело в таком положении, как Хуа Чэн проснулся следом, и, сонно поморгав, зевнул: — Доброе утро, Гэгэ. — С пробуждением. — Кивнул Се Лянь, только сейчас вспомнив о том, что они нарушили правило. — Выходит, мы заснули здесь все вместе? Опасно вышло... — Гэгэ, конечно, прав, однако... — Лениво начал Сань Лан, убрав руки с чужой шеи и смачно потянувшись. — Даже уснувший в той каморке, и тот не избежал смерти. Если Янь-ван потребует твою душу к трём часам, как ни сопротивляйся, а до пяти не доживёшь. Се Лянь кивнул, найдя его слова разумными. Юноша неспешно поднялся с дивана, тут же начав разминать затёкшие конечности. Следом за ним, разбуженные их голосами, остальные игроки тоже начали просыпаться и вставать на ноги, потягиваясь и зевая. — Нет ли чего съестного? — Жалобно заныл Чжан Синхо, схватившись за живот. Се Лянь невольно вспомнил, как ночью мужчина жаловался на голод. — Пойду посмотрю на кухне. — Тан Яояо, хоть как-то уложив спутанные волосы одолженной у Сюй Сяочэн расчёской, вышла из зала, а через мгновение из кухонного проёма донёсся её голос: — Идите все сюда, взгляните. Се Ляню её тон показался странным. Но он всё равно пошёл туда вместе с Сань Ланом. И войдя на кухню, он понял, почему девушка очень сложным выражением лица смотрела на стол. Там стоял готовый завтрак, ещё не успевший остыть. Свежесваренная каша, свежеиспечённый хлеб и даже несколько варёных яиц. В реальном мире эти продукты показались бы им совершенно обычными и пресными, но сейчас, когда они несколько дней не питались как следует, всё это выглядело даже более чем аппетитно. — Кто его приготовил? — С ноткой беспомощности в голосе спросил Се Лянь, подходя ближе и рассматривая еду на наличие... Нежелательных элементов. — Не знаю. — Пожав плечами, ответила Тан Яояо. — Когда я зашла, всё уже было готово... Чжан Синхо, ну куда ты торопишься? Мужчина, за всё то время, что она говорила, уже успел схватить чашку каши и закинуть её в себя, шумно глотая. Закончив, он грубо вытер губы тыльной стороной ладони и сказал: — Я слишком оголодал. Не мог больше ждать. Девушка хмыкнула, но тоже взяла чашу, поднеся её к лицу и понюхав. — Думаю, можно есть. Я тоже проголодался. — Произнёс Сань Лан, ещё раз осмотрев кухню и внимательно оглядев завтрак, даже помешав кашу ложкой, чтобы проверить, что в неё не подложили ничего лишнего. — Ешьте. Сейчас, когда он практически стал костяком их команды, никто не собирался ставить его слова под сомнения, поэтому стоило ему сказать «ешьте», и все схватились за палочки. На самом деле, Се Лянь тоже был ужасно голоден. В один присест он расправился с большим куском хлеба и тремя чашками каши, но вот к яйцам не притронулся. Не только из-за неприятных ассоциаций, к слову. Просто, смотря на них, он внезапно понял то, от чего его аппетит моментально урезался вдвое. Костюм-Тройку убили, разбив череп, Чжун Чэнцзяня — выскребав изнутри. Будто первый был яйцом, сваренным вкрутую, а второй — всмятку. От осознания этого юношу пробила дрожь. На самом деле, опосля он задумался о том, могли ли этот хлеб испечь из костяной муки, раз уж кости из тела Чжун Чэнцзяня тоже достали, но ради собственного благоразумия, он решил оставить этот вопрос. Кашу-то ведь тоже на человеческом жире могли варить, но есть-то всё равно что-то надо. Сань Лана же никакие излишние мысли не останавливали — выпив кашу с хлебом, он едва ли не разом проглотил все три яйца и лишь затем, вытирая рот салфеткой, наконец сказал, что наелся. Когда вопрос с едой решился, на лицах каждого появилось удовлетворение. Даже кухня, казалось, посветлела. — Я наелась на неделю вперёд. — Едва не простонав от облегчения, с улыбкой заявила Сюй Сяочэн, поглаживая живот. — Как же хорошо... С этим хлебом на каждый день я уже давно не ела досыта. Но кто всё же приготовил еду? — Да какая разница. — Лениво ответила Тан Яояо. — Главное, что мы нае… — Слова девушки внезапно застряли в её горле. Се Лянь повернулся в сторону, где застыл её взгляд, и обомлел. В дверном проёме стояла уже знакомая им женщина в кухонном фартуке со слегка растрёпанными волосами и обычным, добросердечно улыбающимся лицом. Заметив взгляды игроков, застывших от ужаса, она подошла к плите и с улыбкой спросила: — Почему вы на меня так смотрите? Кушайте, я специально для вас приготовила. Ну как, понравилось? Сюй Сяочэн зажала рот ладонью и с громким топотом умчалась в туалет, проскользнув мимо женщины вглубь квартиры, а затем в коридор. На кухне повисла пугающая тишина, все взгляды людей были прикованы к женщине, матери тройняшек, которую Чжун Чэнцзянь вчера изрубил на куски тесаком. Теперь она, целая и невредимая, стояла перед ними, да ещё и сердечно вопрошала, понравился ли им завтрак. Не удивительно, что Сюй Сяочэн снова настиг приступ тошноты. — Что, неужели не вкусно? — Женщина, казалось, совершенно не понимала, почему все так странно на неё смотрят. — Вкусно. — Кивнул Хуа Чэн, незаметно сжав рукой ладонь стоящего рядом с ним Се Ляня. — Спасибо за завтрак. — Главное, что вам понравилось, — Сладко улыбнувшись, заявила женщина. — Мои дети перебирают еду, не то что вы, едите всё, что подадут. — С такими словами она развернулась и, хихикая, прошла дальше на кухню, оставив за спиной несколько человек с такими лицами, будто они только что наелись дерьма. Се Лянь, впрочем, чувствовал себя ещё более-менее нормально, а вот Тан Яояо тут же тихо разразилась грязной бранью. Глядя на её раздосадованный вид, становилось ясно, что её тоже охватила тошнота от осознания того, что она только что съела. И ведь верно, любой бы так отреагировал, узнав, что порубленный вчера на куски человек приготовил ему целый стол вкуснейшей еды непонятного происхождения. Всегда, когда кто-то умирает, хозяйка готовит его мясо. Кто знает, что на этот раз она подложила в еду. Но женщина, кажется, совершенно не обращала внимания на их недовольные взгляды. Она неторопливо прошла в кухню и, не оборачиваясь, спросила: — Что вы хотите на обед? В холодильнике так много мяса... — Она взяла с подставки тесак и, достав из ящика что-то небольшое серого цвета, начала точить его лезвие. — Я могу приготовить вам чего-нибудь вкусненького. То был тот же самый тесак, которым вчера её же убил Чжун Чэнцзянь. В доказательство этому на лезвии до сих пор виднелись чёрные разводы. Игроки промолчали и медленно, стараясь не издавать лишнего шума, вышли из кухни. Сюй Сяочэн через некоторое время тоже вернулась в гостиную. Её так сильно вырвало, что девушка вся побледнела и казалось, бедняжка сейчас грохнется в обморок. Усевшись на диван, она принялась всхлипывать: — Я больше так не могу... Я умру... — Пора бы уже привыкнуть. — Безжалостно бросил Сань Лан. — Сколько раз тебя уже тошнило за эти дни? Больше, чем во время беременности. Сюй Сяочэн тихонько заскулила, расплакавшись. — Как она могла воскреснуть? — Задумчиво спросила Тан Яояо, не обращая более ни на что внимание. — И кто она сейчас? Человек или призрак? — Уж точно не человек, но вот призрак ли, не понятно. — Не долго думая, ответил Сань Лан, всё ещё державший Се Ляня за руку, даже после того, как они уселись на диван. — Возможно, она всего лишь неигровой персонаж, без которого нельзя обойтись, и потому она воскресает. Тан Яояо некоторое время молчала, прокручивая эту мысль в голове, а затем пробормотала: — Это что-то новенькое. — Но теперь возникает другой вопрос. — Продолжил Хуа Чэн. — Если она способна воскресать, то сохраняются ли её воспоминания о собственной смерти? Девушка тут же покачала головой. — Вряд ли. Если сохраняются, то почему она повела себя так спокойно, увидев нас? — Потому что убийцы не стало? — Издевательски выгнув бровь, предложил юноша. Тан Яояо поджала губы и замолчала, снова погрузившись в свои мысли. Среди них действительно кое-кто отсутствовал, а именно — Чжун Чэнцзянь, убивший женщину. К счастью, ко времени воскрешения убитой он сам уже был мёртв, иначе, судя по его расшатавшейся психике, велика вероятность, что он снова схватился бы за тесак и зарубил её повторно. А может заодно и на членов своей же команды набросился. — Давайте мыслить позитивно. По крайней мере, есть кому готовить нам завтрак. — С ироничным смешком произнёс Сань Лан. — Мне больше не хочется есть засохший хлеб. — И ты осмелишься есть то, что она приготовила? — С неодобрительностью в голосе спросила Тан Яояо, переведя на юношу взгляд. — Но сегодня ты ведь тоже ела. — Напомнил Хуа Чэн, сложив руки на груди, безжалостно тыкая девушку носом в этот жестокий факт. — Даже больше съела, чем я. И все остальные тоже ели. Тан Яояо промолчала, как, собственно, и абсолютно бледный Чжан Синхо, догадывающийся, из кого был сделан завтрак и чьё мясо сейчас лежит в холодильнике. Лишь только Сюй Сяочэн, сидящая рядом, робко подняла руку: — Я не ела. Желудок вывернуло наизнанку. Некоторое время все присутствующие молча смотрели на неё, прежде чем Сань Лан, пару раз хлопнув в ладоши, не произнёс издевательским тоном: — Что же, поздравляю.