Колыбель ужаса

Смотря в ошеломлённые глаза Се Ляня, Хуа Чэн выдержал паузу, и тут же, изобразив скорбный вздох, сказал: — Нет? Ну, значит я не могу рассказать об этом. — Он в притворном расстройстве покачал головой, будто бы просто дразня. И не успел Се Лянь должным образом отреагировать на это, как вдруг заметил в обращённых на него тёмных глазах серьёзность. Уже готовый возразить юноша тут же прикрыл рот, неожиданно понимая: Сань Лан никогда и ничего не скрывал от Се Ляня без причины. Даже если бы он захотел пошутить, это не стало бы причиной для утаивания важной информации, а значит он намеренно использовал требование поцелуя как предлог. Но... зачем? Се Лянь скосил глаза на сидящих рядом людей. Ши Цинсюань, судя по всему, пришёл к похожим выводам, а потому не стал требовать ответов. Юноши обменялись понимающими взглядами. Сюй Цзинь же, напротив, выглядела очень сердитой, очевидно приняв чужие слова за чистую монету. Девушка сама по себе не была особенно наблюдательной. Се Лянь мельком оглядел просторную столовую, где за отдельными столиками кучковались небольшие группки игроков и вернул задумчивый взгляд на Сань Лана, который в этот момент с привычной для себя улыбкой присел на соседний стул. Вариантов того, почему Хуа Чэн мог отказаться говорить таким образом, было несколько, но Се Лянь склонялся именно к идее того, что Сань Лан хотел утаить нечто важное именно от Сюй Цзинь, потому что в ином случае он мог бы просто покачать головой и ни Се Лянь, ни Ши Цинсюань не стали бы допытываться. Но тогда встаёт следующий вопрос: чего такого узнал Хуа Чэн от Мин Юя, что он хочет скрыть от Сюй Цзинь? Может... Это как-то связано с реальными личностями Хуа Чэна и Мин Юя? Ведь, вероятно, они знакомы в реальном мире. Пока Се Лянь с немного отрешённым видом строил в своей голове всевозможные предположения, наблюдая за тем, как Сюй Цзинь кидает на Хуа Чэна раздражённые взгляды, а тот в ответ кривит губы в очевидной насмешке, в столовую вошла экскурсовод, привлекая внимание всех присутствующих. Женщина махала флажком, созывая всех выйти наружу, и уже вскоре, когда вся команда собралась на просторной открытой площадке перед входом в столовую, экскурсовод, оглядев их медленным внимательным взглядом, удовлетворённо кивнула: — Все двенадцать человек на месте. — Она развернулась в сторону леса. — Можем выдвигаться! Се Лянь, успев сделать всего пару шагов вперёд, чуть нахмурился, отчётливо слыша, как по толпе прошёлся ропот. Теперь просторов для манёвра не осталось — даже самые глупые осознали настоящее положение дел. Уже вскоре — полагал юноша — начнётся "охота на ведьм", когда все будут подозревать всех. Что уж говорить, если Се Лянь уже успел поймать на себе парочку недоверчивых, опасливых взглядов. Только что, экскурсовод всего парой фраз подорвала доверие среди игроков и настроила их друг против друга. Однако... Для чего? Эта женщина не была похожа на того плотника из заснеженной деревни, которому чужая смерть была только на руку, и, стоит помнить, что NPC обычно не врут, поэтому, вероятнее всего, среди игроков действительно затесалась какая-нибудь тварь. Но, опять же, какая выгода экскурсоводу от того, чтобы они знали? Даже если она не желала им смерти, она могла бы не говорить об этом. Или, это такая подсказка от самой двери? — Двенадцать? Двенадцать? — Снова и снова вопрошал кто-то дрожащим голосом. — Это что, один из нас не человек? — Неигровые персонажи обычно не лгут. — Ответил ему другой. — Но кто тогда та тварь, что спряталась среди нас?.. По мере продвижения сквозь туристический лагерь к лесной тропе, разноголосый галдёж между игроками становился всё громче. Подозрения, словно заразная болезнь, распространялись с невероятной скоростью. И без того напряжённая обстановка натянулась так, что даже перехватывало дыхание. Обычно все тринадцать человек разбивались на группы по двое-трое, но теперь те, кто ранее ходили парами, стали искать себе ещё одного попутчика, чтобы рядом с ними был кто-то третий. Се Лянь и его спутники всегда держались вчетвером, к тому же достаточно доверяли друг-другу, поэтому на них новость не особенно повлияла, но всё же заставила настороженней относиться к остальным игрокам. — Среди нас правда прячется призрак? — Сюй Цзинь с ужасом в глазах задрожала, побледнев от страха. Она сглотнула и настороженно перевела взгляд на Хуа Чэна, почему-то задержавшись на нём взглядом. — Что? — Заметив её взгляд, Сань Лан подошёл ближе к девушке и с полуулыбкой спросил: — Тебе кажется, что я больше всех похож на призрака? — В-вовсе нет! — Сюй Цзинь нервно замотала головой, её голос дрогнул. Хуа Чэн, видимо снова подключив всю свою драматичность, повис на руке Се Ляня и с самым несчастным видом пожаловался: — Сянь-гэ, она говорит, что я похож на призрака! Ши Цинсюань издал звук, подозрительно похожий на задушенный смех. Се Лянь не успел и рта открыть, как Сюй Цзинь, видимо не желая раздувать конфликт, быстро затараторила: — У Мин, не подумай ничего лишнего, я не говорила, что ты призрак, просто ты из нас самый красивый... "И как это связанно?" — С лёгким недоумением подумал Се Лянь, следя за тем, что бы Сань Лан не споткнулся, идя в обнимку с его рукой. — Ох, вот как? — Улыбаясь, спросил Хуа Чэн. Сюй Цзинь быстро закивала. Юноша обратил свой хитрый взгляд на Се Ляня: — Сянь-гэ, как ты считаешь, кто самый красивый? Се Лянь уже даже и не знал, смеяться ему или плакать, находясь в такой ситуации. Он понимал, что Хуа Чэн был человеком спокойным, но слегка артистичным, однако в этой двери его игривость поднялась на совершенно новый уровень. Сань Лан смотрел на него, мило поджав губы и жалобно хлопая глазами, и смотря на это лицо, Се Ляню сложно было отказать юноше хоть в чём-то. К тому же, говоря по справедливости, Хуа Чэн действительно был очень красивым, что в своём настоящем облике, что в этом. Болезненная хрупкость в купе с утончённым лицом и плавностью в движениях, придавали ему аристократичный вид, а выразительность острых глаз, тонких губ и высоких скул только придавали очарования. Недолго думая, Се Лянь послушно кивнул: — У Мин здесь самый красивый. — Только после тебя, Сянь-гэ. — Подмигнув, с довольной улыбкой ответил Хуа Чэн, прежде чем повернуться к идущей рядом с ними девушке: — Спасибо тебе, сестрица Сюй Цзинь! На лице девушки отразилось кислое выражение. Смотря на неё, Се Лянь полагал, что Сюй Цзинь действительно могла подозревать Сань Лана, но никак не мог представить себе причину этого. "Ни один человек, пришедший из реального мира, даже думать не стал бы о том, чтобы крутить здесь романы, да ещё и с двумя мужчинами сразу!" — В этот самый момент молча думала девушка.

***

Как и ожидалось, сегодня игроки вновь отправились в лес пагод. Осилив нелёгкую дорогу, команда, тяжело дыша, добралась до места к полудню, тут же разбредясь по всей территории в поисках подсказок. Хуа Чэн первым делом направил остальных к самой высокой пагоде, но вместо того чтобы зайти в неё, обошёл вокруг, прежде чем, внезапно достав что-то острое, начал ковырять щель между кирпичами. — Что ты делаешь? — С интересом спросил Ши Цинсюань, наблюдая за его действиями со стороны. — Хочу посмотреть, нет ли внутри чего интересного. — Почему здесь? Хуа Чэн, не отвлекаясь от дела, ответил: — Сянь-гэ говорил, что в стене кто-то скребся. Ши Цинсюань протянул понимающее "А-а-а...", хотя по его лицу было видно, что он ничего не понял, но допытываться не стал. Се Лянь же, напротив — очень заинтересовался словами Сань Лана, но не успел он и рта открыть, как почувствовал, что кто-то дёргает его за одежду. — Я хочу отойти в туалет. — Тихонько произнесла Сюй Цзинь, когда Се Лянь обернулся к ней. — Ты не мог бы пойти со мной? Брови Се Ляня резко поднялись в очевидном изумлении: — Я? Сюй Цзинь коротко кивнула. Чувствуя смущение, юноша оглянулся на занятого Хуа Чэна и так же тихо ответил: — Мне... Как-то неудобно. Может, попросишь Фэн Нян с тобой сходить?.. Не дав ему договорить, Сюй Цзинь замотала головой, кинув настороженный взгляд в сторону своих спутников. — Сянь-гэ, я хочу тебе что-то сказать. Се Лянь, глядя на выражение её лица, беспомощно нахмурился, понимая, что ничего хорошего сейчас не услышит. — Почему нельзя поговорить здесь? — Осторожно спросил он. Сюй Цзинь почти неслышно прошептала: — Тебе не кажется... Что У Мин очень... Не похож на человека? Брови Се Ляня надломились. Обескураженный тем, что девушка решила вылить все свои подозрения в лоб, он открыл рот, желая опровергнуть её заявление, но тут же закрыл, не зная, с чего начать. Сюй Цзинь, видя нерешительность собеседника, затараторила: — И внешне, и по характеру... Ты видел, как он себя ведёт? Притворяется слабым при каждой возможности, командует всеми... — Под конец её голос стал слабее, будто бы в процессе она осознала, что её доводы звучат не так убедительно, как когда они проносились в её голове, но она всё равно подняла глаза на Се Ляня и с очевидной надеждой спросила: — Тебе так не кажется? Се Лянь изобразил раздумье. На самом деле, ему было сложно понять ход мыслей Сюй Цзинь, но с другой стороны, в отличие от девушки он хорошо знал, что Хуа Чэн действительно настоящий живой человек. Однако, как объяснить это Сюй Цзинь так, чтобы не раскрыть связь юношей? — Мне... Так не кажется. — Медленно подбирая слова, произнёс он. — Даже если У Мин подозрительный, он при этом делает всё возможное, чтобы мы выбрались отсюда живыми. Если он призрак, то чего тогда этим добивается? Сюй Цзинь его вопрос явно поставил в тупик. Её губы шевелились, будто желая что-то сказать, но в итоге закрылись. Видимо, девушка не смогла придумать чем ответить. Но выглядела она при этом ужасно недовольной — очевидно, всё ещё стоя на своём мнении. Се Лянь ничего не мог с этим поделать, лишь постарался утешить её парой фраз. Пока они разговаривали, труды Хуа Чэна увенчались успехом. Он в самом деле вынул из стены один кирпич, явив на свет то, что скрывалось внутри. Ши Цинсюань, который всё это время наблюдал за процессом, лишь периодически оглядываясь, слабо вскрикнул и прикрыл лицо руками, нервно засмеявшись. — В чём дело? — Обеспокоенно спросил Се Лянь, подходя ближе. Изнутри кирпичная стена оказалась заполнена глиной, в которой отчётливо виднелись вмурованный человеческие скелеты, кучей сложенные друг на друга. Даже сквозь такое небольшое отверстие можно было разглядеть три-четыре штуки, страшно представить, сколько их распределено по всей стене пагоды. — Хм... — Хуа Чэн, впрочем, не выглядел удивлённым. — Я же говорил, что в стене найдётся что-нибудь интересное. Се Лянь вспомнил скрежет, раздававшийся из стены, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Сюй Цзинь спряталась за его спиной, дрожа и плача от испуга. — Ну ладно, теперь мы знаем, что находится в стенах пагоды, — Хуа Чэн с улыбкой поднялся и похлопал в ладоши, стряхивая грязь с рук, прежде чем повернуться к Се Ляню. — О чём вы только что говорили? — Ни о чём, — Ответил Се Лянь, оглянувшись на занервничающую Сюй Цзинь. — Так, ерунда. — Оу, мелочи, да? — Хуа Чэн с лёгкой задумчивостью посмотрел на Сюй Цзинь, не переставая улыбаться, и подошёл к ней ближе, прежде чем протянуть руку и положить девушке ладонь на спину. — Сюй Цзинь, чего ты так испугалась? Бедняжку затрясло как осиновый лист. — Неужели меня боишься? — Улыбка на лице Хуа Чэна исказившись в непонятной, немного пугающей эмоции. Её сложно было описать словами - хоть и не отталкивающая, но всё же подобная тем, от которых маленьким детям снятся кошмары. — Что во мне такого страшного? Сюй Цзинь покачала головой, боясь сказать хоть слово. Се Лянь, понимая, что Хуа Чэн уже начал переходить черту, положил руки на плечи Сюй Цзинь и, привлекая к себе внимание Хуа Чэна, произнёс: — В стены замуровано по меньшей мере больше тысячи скелетов. Если останки её младшей сестры находятся здесь, нам жизни не хватит, чтобы найти их. — Юноша мягко отодвинул девушку в сторону, и Хуа Чэн, видимо понимая, чего тот добивается, даже взглядом по ней не скользнул, сосредоточив всё своё внимание на лице Се Ляня. Почему-то, Сань Лан всегда делал всё, чего хотел от него Се Лянь. — Тогда что нам делать? — Уловив настроение, Ши Цинсюань плавно влился в беседу, подойдя ближе, прежде чем обернуться на выглядывающие из стены нехарактерно белые для своего вероятного возраста кости. — Хотя временных рамок нам не поставили, сомневаюсь, что та девушка будет долго и терпеливо ждать, перед тем как сложить наши кости на помост Небесного погребения. — Значит, нужно найти верный способ. — Спокойно кивнул Хуа Чэн. — Кто-нибудь умеет играть на флейте? — Спросил он без особой надежды в голосе, протягивая руку к Ши Цинсюаню, очевидно прося передать ему костяной инструмент. Разумеется, никто из присутствующих такими талантами не владел, а потому, когда Ши Цинсюань вытащил из-под одежды флейту, Хуа Чэн сразу поднёс её к своим губам. В голове Се Ляня раздались тревожные звоночки, заставившие его насторожиться. Игра на флейте была опасна по многим причинам, начиная с того, что само это действие могло быть условием смерти, заканчивая одним простым фактом: те освежеванные, человекоподобные монстры всегда появлялись именно тогда, когда играла музыка. Да, Се Лянь знал, что появлялись они именно после барабанного боя, игнорируя хромовую музыку, лившуюся с потолка, однако в его голове уже устоялся факт: "игра на инструментах может заставить их появиться". А что если игра на флейте оживит погребённых в пагоде мертвецов? Не только тех, что захоронены в этих стенах, но и лежащих в меньших пагодах. В глазах Се Лянь возникла отчётливая тревога. Его взволнованный, янтарно-карий взгляд встретился со спокойным тёмным. Хуа Чэн улыбнулся в ответ на невысказанные опасения, и, недолго покрутив костяную флейту в руках, примеряя пальцами отверстия, приложил её к губам. Инструмент под его дыханием издал первый звук, а затем залился чарующей трелью. То была уже знакомая мелодия «Сестрицыного барабана», дивная и обворожительная, но при этом зловещая, с неуловимой ноткой скорби. Глаза Се Ляня расширились в невольном восхищении. Несмотря на то, что он на протяжении нескольких лет ходил в музыкальную школу на уроки по фортепиано, его собственные навыки в игре на нём к настоящему времени уже порядком стёрлись за ненадобностью, но даже так, это не мешало ему оценивать качество музыки. Честно говоря, он даже и не подозревал, что Сань Лан умеет профессионально играть на флейте. Но зачем тогда он спрашивал остальных, умеют ли они?.. Ах. Се Лянь только сейчас заметил, что Хуа Чэн практически не двигает пальцами, которые должны были закрывать отверстия на древке инструмента. Получается, он играл не сам? За него это делала флейта? Наверное, это одно из скрытых правил задверного мира, помогающее игрокам, которые могут не знать, как пользоваться ключевыми предметами или не умеющими ими пользоваться, чтобы уровнять шансы для всех людей вернуться обратно в реальный мир живыми. А ведь по уверенному лицу Хуа Чэна совсем и не скажешь, что инструмент из, вероятно, кости человека, которое он держит в миллиметре от лица, живёт своей жизнью. Может, он уже сталкивался с подобным? Шурх. Краем уха Се Лянь уловил странный скрежет, и только сейчас вспомнил, что по-хорошему, ему надо бы смотреть не только на великолепное лицо Сань Лана. Обернувшись, юноша с некоторым напряжением осознал, что звук исходил от стен пагоды, и чем дольше лилась мелодия, тем ощутимее и громче он казался. Словно бы... Что-то скреблось изнутри пагоды. Вскоре, Хуа Чэн обернулся посмотреть на что смотрит Се Лянь, а вслед за ним и Ши Цинсюань с Сюй Цзинь в какой-то момент тоже услышав это, и неосознанно сделали пару шагов назад с ясно читающейся тревогой на лицах.  Хуа Чэн медленно прекратил играть, напряжённо смотря на то, как висящий на самой вершине огромный диск задрожал. Мелодия прервалась, но скрежет не остановился. — Пагода сейчас рухнет, отходим! — Хуа Чэн схватил Се Ляня за руку и побежал в противоположную сторону. Ши Цинсюань и Сюй Цзинь без малейшего промедления последовали за ними.

***

Другие члены команды, бродящие неподалёку, тоже в какой-то момент заметили необычное явление и поспешили разойтись в стороны, напряжённо наблюдая за происходящим. И почти сразу после того, как игроки оказались на безопасном расстоянии, со стороны пагоды раздался оглушительный грохот обрушения стен, обнажающий бесчисленные белые кости. У игроков перехватило дыхание — вмурованные в глину кости постепенно зашевелились, вначале очень медленно, затем всё быстрее и быстрее. Скелеты, издавая стоны и без усилий ломая глину, заползали друг на друга до тех пор, пока не сформировали новые, белоснежно-белые костяные стены. Смотря на это, все присутствующие просто остолбенели, охваченные не только потрясением, но и глубочайшим ужасом. Неясно с какой стороны вновь зазвучал барабан, но впервые сразу за ним послышался отчётливый девичий голос, напевающий в такт: — Ом-Мани-Падме-Хум, Ом-Мани-Падме-Хум... Казалось, она не столько пела, сколько зачитывала мантру своим пугающим, монотонным голосом. — Только не говорите, что мы пойдём внутрь? — Пискнула Сюй Цзинь, её голос дрожал от страха. — По всей видимости, именно это мы и сделаем. — Хуа Чэн убрал костяную флейту под одежду со сложным выражением лица. В этот момент было очень сложно сказать наверняка, о чём он думал. — Идём. — Кивнул Се Лянь, к удивлению остальных сохраняя спокойный настрой. — Я не пойду, не пойду! — Замотала головой Сюй Цзинь, суматошно крича. — Я туда не пойду!.. Не переставая вопить, она бросилась прочь, пошатываясь на бегу, и в какой-то момент споткнулась о небольшой каменный выступ, бухнувшись на землю, отчего с её плеча слетела сумка, но даже так девушка всё равно упрямо побежала дальше. — Сюй Цзинь!.. — Се Лянь хотел догнать её, но, успев сделать всего пару шагов, его остановил Хуа Чэн: — Не стоит бежать за ней сейчас, Сянь-гэ, она всё равно вернётся, когда успокоится, если хочет жить. Се Лянь глубоко вздохнул, проводив убегающий силуэт девушки взглядом. Ши Цинсюань подошёл и небрежно поднял сумку, оброненную Сюй Цзинь: — Какая лёгкая... Разве она не брала с собой две бутылки воды? — С лёгким недоумением спросил он. Этот бежевый рюкзак, кажется, из бараньей кожи, девушка всегда носила с собой. Она не расставалась с ним с самого первого дня за дверью и иногда складывала туда еду и бытовые вещи. Выдвигаясь в путь, они брали с собой немного съестных припасов, чтобы подкрепиться в полдень, и Ши Цинсюань, как и Се Лянь с Хуа Чэном, своими глазами видели, как Сюй Цзинь положила туда две бутылки воды. Задумавшись об этом, Се Лянь был уверен, что пока они шли сюда, Сюй Цзинь ни разу не пила воду, а ведь они не разделялись ни на минуту. — Открой и посмотри. — Внезапно приказал Хуа Чэн. Се Лянь нахмурился, тут же повернувшись к юноше: — У Мин, это её личные вещи!.. Улыбка исчезла с лица Хуа Чэна, обнажив немного виноватое выражение, когда он заговорил: — Гэгэ, я... — Действительно пусто! — Заявил Ши Цинсюань, уже успев открыть сумку и покопаться в внутри. — Тут совершенно ничего нет. Се Лянь обернулся на Ши Цинсюаня, чувствуя себя плохо от того, что он не помешал им это сделать. Он открыл рот, но тут же очередной раз осознал, что его моральные, подкреплённые человеческим законодательством принципы просто неприменимы в мире, где приходится выживать, спасаясь от неведомых, паранормальных тварей. В конце концов, он тоже не видел, чтобы Сюй Цзинь доставала из рюкзака бутылки, а это значит, что что-то в этой сумке было не так. Се Лянь в смешанных чувствах повернул голову в сторону, невидящим взглядом сверля костяную пагоду, и махнул своим спутникам рукой, мол: "можете продолжать". Хуа Чэн шагнул ближе, словно желая что-то сказать, но, так и не найдя в себе смелости, обернулся к притихшему Ши Цинсюаню, чтобы за пару широких шагов подойти к нему ближе и резко забрать сумку. Ши Цинсюань даже не пискнул, когда рюкзак вырвали из его рук. Он переводил обеспокоенный взгляд с отрешённо стоящего Се Ляня на яростно обшаривающего бедную сумку Хуа Чэна, но молчал, не зная, как разрядить обстановку. — Гэгэ, посмотри. — Плохо скрывая радость в голосе, внезапно попросил Хуа Чэн, наконец найдя в рюкзаке потайной кармашек. Се Лянь рефлекторно повернулся, выныривая из своих размышлений, и увидел в ладони старый, давно пожелтевший лист сложенной вчетверо бумаги. Его глаза вспыхнули, когда он вспомнил, что в найденной на девятом этаже пагоды дневнике как раз отсутствовала одна страница. — Это?.. — Он осторожно взял бумагу в руки и развернул. — Ставлю свои самые дорогие духи от "Chanel" на то, что это вырвали из той самой тетради. — Заявил Ши Цинсюань, очевидно подумав о том же, о чём и сам Се Лянь. На листке обнаружился печатный рисунок, изображающий держащихся за руки, по-детски радостно улыбающихся сестёр-близняшек в длинных платьях. И в этой картине не было бы ничего необычного, если бы при внимательном рассмотрении Се Лянь не обнаружил, что обе девушки как две капли воды похожи на Сюй Цзинь. Се Лянь глубоко вздохнул, не глядя отдав бумажку Ши Цинсюаню, и прикрыл лицо руками, массируя глаза и виски. — Гэгэ, ты в порядке? — Да... — С лёгкой дрожью в голосе ответил Се Лянь, опуская руки вниз и глубоко вздыхая. — Да, я в порядке, просто... Дайте мне минутку. Хуа Чэн нежно обхватил его ладони, а Ши Цинсюань положил руку на плечо. — Конечно, Гэгэ, всё что угодно. — Мягко кивнул Хуа Чэн, смотря на юношу невероятно ласковым и невыносимо заботливым взглядом. — Не грусти, это просто периодически случается, поэтому мы не особо стремимся объединятся с новичками... Ну, точнее одна из причин... — Стараясь, видимо, подбодрить, затараторил Ши Цинсюань, похлопывая Се Ляня по плечу. — Заткнись. — Тихо отрезал Хуа Чэн. — Я лишь хочу сказать, что мы рядом, если что! — Воодушевлённо закончил тот. — Спасибо. — Со зримой теплотой в голосе, выдохнул Се Лянь.

***

Всё это время, он искренне считал её человеком — от этого осознания по спине Се Ляня пробежал холодок. В это было так просто поверить, в её историю, эмоции и чувства. И всё это оказалось ложью. Она не просто оказалась жертвой, заражённой тварью, как это было тогда, на этот раз, она и была тварью. С самого начала. В любом случае, его обманули. Снова. Воспользовались его дружелюбием и вторглись в доверие, чтобы... Что? Убить? Скорее всего. В задверном мире, казалось, практически всё хоть немного разумное желало их смерти любой ценой. Эта мысль была не совсем верной, но Се Ляню она виделась важной не из-за её формулировки, а настоящего понимания, которое она с собой принесла. Юйши Хуан именно об этом и говорила, отвечая на многочисленные вопросы Се Ляня — каждый аспект задверья нужно не просто знать теоретически, но ещё и познать самостоятельно, чтобы прочувствовать глубину этого бесконечного кошмара. — Но когда она успела вырвать страницу из дневника? — Задумчиво спросил Ши Цинсюань, наблюдая за тем, как Хуа Чэн аккуратно складывает листок и вкладывает обратно в потайной карман. — Я точно помню, что в тот день она не поднялась с нами... И после я следил за лестницей. Никто на девятый этаж не поднимался, пока мы были на восьмом. Се Лянь вспомнил ту иллюзию, в которой чётко видел Сюй Цзинь, бьющую по барабану. Связано ли это? Юноша не мог не думать о том, что единственный признак, в теории указывающий на нечеловеческое происхождение девушки, заключается в настолько тихом поведении, что Се Лянь периодически забывал о её существовании. — Возможно, она вырвала её до того, как спрятала дневник в стене. — Спокойно предложил Хуа Чэн, оглядываясь по сторонам. — А если она поймёт, что мы всё поняли? — Медленно спросил Се Лянь, кидая взгляд в ту сторону, куда убежала девушка. — Это... Непростой вопрос. Могут быть варианты. — С небольшой задержкой ответил Хуа Чэн. — Я объясню подробнее чуть позже. — Он поднял взгляд на костяную пагоду. — Скоро стемнеет, давайте войдём внутрь и осмотримся. Се Лянь и Ши Цинсюань кивнули. Вскоре подойдя ко входу в пагоду, они обнаружили там Мин Юя. Мужчина, по всей видимости, единственный обладал достаточной храбростью, что бы подойти сюда, потому что все остальные игроки остались наблюдать на почтительном расстоянии. Увидев их, он, как всегда мягко улыбаясь, приветливо помахал рукой: — А вот и вы. — Пойдёшь с нами? — Без малейших обсуждений сходу спросил Хуа Чэн, будто всё так и должно быть. И Мин Юй в ответ на это понятливо кивнул: — Да. — Он сложил руки на груди, всем своим видом демонстрируя самоуверенность. — Должно быть, ключ внутри, и мне как-то неспокойно отправлять за ним кого-то ещё. Хуа Чэн, услышав это, ухмыльнулся: — Что ж, тогда мы не пойдём. Пусть лучше ключ нам вынесет Господин Пэй. Глаза Мин Юя, казалось, заострились: — Аккуратней в выражениях, Собиратель цветов. — Мужчина стрельнул глазами в сторону Ши Цинсюаня, он нахально, даже можно сказать фамильярно улыбнулся. — Давно не виделись, Ветерок. — И столько бы тебя ещё не видеть. — Кивнул Ши Цинсюань, вздёрнув носик. Мин Юй искренне рассмеялся, будто бы такие отношения между ними были в порядке вещей, и затем наконец обратил своё внимание на молча стоявшего рядом Се Ляня. — А это у нас кто? — С любопытством спросил мужчина, наклонившись ближе. — Он с нами. — Отрезал Хуа Чэн, оттолкнув его обратно. Брови Мин Юя изогнулись в непонятном Се Ляню выражении, когда мужчина переводил взгляд с него на Хуа Чэна и обратно, а затем произнёс: — Хо-хо. Се Лянь поднял брови и перевёл взгляд на Ши Цинсюаня, не понимая, что это значит, но тот, склонившись ближе, прошептал: — Поверь, ты не хочешь знать. Видимо, на сим закончив разговор, Мин Юй в самом деле развернулся и уверенно в одиночку направился внутрь пагоды, провожаемый чужими взглядами. — Ничего, что он пошёл один? — Спросил Се Лянь, глядя мужчине во след. — Выберется - хорошо. А если нет, мы ничего не потеряем. — Довольно безразлично ответил Хуа Чэн. — Просто подождём. — ...Так, кто это был? — Спросил Се Лянь, убедившись, что все остальные игроки всё ещё находились на почтительном расстоянии от них. — Пэй Мин из организации "Небожителей", на форумах так же известный, как "Бог Любви". — Тихо ответил Ши Цинсюань. Се Лянь понятливо кивнул, не став более ни о чём спрашивать. Они остались возле пагоды, коротая время за разговорами. И честно говоря, Се Лянь чувствовал себя неуютно. Он просто ощущал, как на него накатывается нечто вроде... Скуки? Почему-то, стоять без дела было немного утомительно. С некоторым смущением, юноша понял, что раньше в сопровождении Хуа Чэна одним из первых лез во всевозможные закоулки этого кошмарного мира в поисках выхода, поэтому бездействие ощущалось как минимум непривычным.

***

Так трое юношей и остались стоять возле пагоды в ожидании, наблюдая за снующими туда-сюда людьми. Иногда кто-то из игроков, чьи имена в большинстве своём Се Лянь всё ещё не знал, подходили ближе, но никто более не решался войти внутрь, предпочитая бродить вокруг. Но время шло, и небо потихоньку начало темнеть, а Пэй Мин всё так же пребывал в пагоде, не подавая никаких признаков жизни. Смотря на спокойствие своих спутников, Се Лянь тоже не волновался, впервые за последние дни основательно засев за телефон. И вот, когда до времени, указанного экскурсоводом, оставалось где-то около пяти минут, со стороны костяной пагоды послышался странный звук, заставивший Се Ляня тревожно встать с одного из кусков кирпичной стены, потянув за собой и Хуа Чэна с Ши Цинсюанем. То был всё нарастающий хруст, будто один за другим ломаются миллионы костей. Едва только юноши успели отойти на достаточное расстояние, огромная пагода начала медленно распадаться на части, раскидывая по всей территории пыль, камни и осколки костей. На пороге разрушающейся пагоды внезапно показался силуэт — Пэй Мин успел выбежать наружу до того, как вход засыпало обломками. Се Лянь заметил у мужчины немного сбившееся дыхание и лёгкую испарину, когда тот подошёл ближе, изначально целенаправленно направившись к юношам. Мин Юй встал перед Хуа Чэном и протянул ему ладонь, в которую из рукава выскользнул... У Се Ляня от восторга расширились глаза. Ключ! Это был уже знакомый им массивный бронзовый ключ, которого юноши узнали бы из тысячи. От одной только мысли, что ключ был найден, теплело в груди. Мин Юй аккуратно, так, чтобы другие игроки не видели, протянул находку Хуа Чэну, и тот сразу убрал её в собственный рукав. — Дальнейшее зависит от вас, Господин Хуа. Хуа Чэн оскалился, убирая руку с ключом в карман. — С вами приятно иметь дело. — С вами тоже. — Отозвался мужчина, тут же развернувшись в сторону других игроков. Се Лянь провожал его чуть удивлённым взглядом, не до конца понимая, почему Пэй Мин так просто отказался от ключа. Да, юноша уже давно для себя уяснил, что ключ опасен, но для бывалого игрока такой риск обычно оправдан. Ведь тот, кто первым открывает дверь, получает подсказку к следующей. Разве не к этому нужно стремиться? Юйши Хуан говорила, что у членов "Бедствия" за дверью есть три приоритета: собственная жизнь, жизнь клиента и получение подсказки. Так разве у "Небожителей" всё по-другому? Се Лянь был рад тому, что они добыли ключ, но он не мог отделаться от навязчивых подозрений в отношении мотивов мужчины. Впрочем, ни Хуа Чэн, ни Ши Цинсюань не казались обеспокоенными, словно бы произошедшее было самым обычным делом. Вероятно, при возможности Се Ляню стоит расспросить их об этом. Как только назначенное время настало, экскурсовод возникла перед ними из лесной чащи, помахивая флажком и активно поторапливая игроков собираться в обратный путь. Небо тем временем постепенно подёрнулось сумерками. И только сейчас Се Лянь наконец увидел идущую к ним Сюй Цзинь, которую пытался высмотреть среди пагод всё это время. Юноша без слов протянул девушке сумку, и она весьма непринуждённым жестом её забрала, будто сама не знала, что лежит внутри. Честно говоря, взаимодействовать с ней в свете последних событий было как минимум неловко. Стоя рядом с костяной пагодой в ожидании возвращения Пэй Мина, Юноши условились вести себя с девушкой как обычно, чтобы у неё не возникало ненужных сейчас подозрений, но теперь, узнав о предательстве, Се Ляню будет сложно это делать. — Ты в порядке? — Тихонько вздохнув и собрав волю в кулак, обеспокоенно спросил он. — Ты так неожиданно убежала, да ещё и упала. Девушка неловко рассмеялась, покраснев, будто бы стыдясь своего недавнего поведения. — Да, всё хорошо. — Прикрыв горящее лицо руками, ответила она. — У меня просто был нервный срыв, я сама не ожидала. — Она опустила руки и вздохнула, сильнее натянув рюкзак за лямки. — А вы... Правда заходили в эту пагоду? — Тихо спросила Сюй Цзинь. — Нашли останки младшей сестры? — Нет. — Самым обычным тоном ответил Хуа Чэн. — Мы ничего не нашли. — О. — Будто бы разочарованно вздохнула девушка. Она приоткрыла рот, словно желая добавить ещё что-то, но промолчала. В обычной ситуации Се Лянь наверняка спросил бы, что она хотела сказать, но теперь, когда им стало известно, что Сюй Цзинь не человек, юноша ощущал желание держаться от неё подальше и испытывал некоторый страх спросить то, чего спрашивать не следует, и разочароваться ещё больше. Так они и провели весь путь назад в молчании. Экскурсовод обозначила время завтрашнего сбора и, как обычно, покинула их. Во время ужина, когда они вчетвером сидели за столом, Се Лянь, невольно уделяющий каждому движению девушки гораздо больше внимания, заметил, что взгляд Сюй Цзинь то и дело мечется в сторону груди Хуа Чэна. В том месте, под одеждой, лежало нечто особенное — берцовая кость старшей из сестёр, из которой вырезали костяную флейту. И кажется, эта вещица крайне заинтересовала Сюй Цзинь.