Колыбель ужаса

Новенький, которого привёл Хуа Чэн, судя по всему, оказался ярым экстравертом, который с удовольствием знакомился и общался со всеми членами "Бедствия", которые, на удивление, сегодня все поголовно отсиживались в своих комнатах. Для своеобразной приветственной вечеринки, они собрались в одной из гостиных, занимая кресла и диваны. И лишь Чжан Мянь остался стоять в центре, а рядом с ним Хуа Чэн, повествующий о том, как они познакомились. Се Лянь и так знал, что пока он отлёживал бока в больничной палате, Сань Лан прошёл через несколько дверей, но никогда не интересовался подробностями. Однако именно в одной из этих дверей Хуа Чэн и встретил Чжан Мяня, который был его клиентом. Се Лянь, с лёгким интересом рассматривая немного смущённую улыбку на кукольном лице Чжан Мяня, здраво предположил, что большинство новичков для организации именно так и находят - либо встретив талант случайно, как Се Ляня, либо разглядев это в заказчике. Юноша ещё не решил, рад ли он тому, что теперь не является единственным новичком в организации, или нет, но, как минимум, на этой почве они наверняка смогут найти общий язык. К тому же, Чжан Мянь казался достаточно приветливым и лёгким на подъём, так что вряд ли он не сможет сойтись с Се Лянем характерами. Заметив улыбку Се Ляня, Чжан Мянь улыбнулся в ответ — солнечно, с ужасно милыми ямочками на щеках. Он казался таким приветливым. Не удивительно, что практически все жители коттеджа довольно быстро прониклись к новенькому симпатией. Кроме, пожалуй, Цюань Ичжэня. — Мне он совсем не нравится. — Недовольно фыркнул Ичжэнь. — Почему? — Подняв брови, с искренним интересом спросил Се Лянь, переведя взгляд с болтающих о чём-то Ши Цинсюаня, Инь Юя и Чжан Мяня. — Ты не заметил, что как только он появился здесь, все вокруг, включая шисюна, начали крутится вокруг него? — Сложив руки на груди, словно обиженный ребёнок с недостатком внимания, пробурчал тот в ответ. Цюань Ичжэнь, также называемый Циином, выглядел как легкомысленный юноша на вид восемнадцати-девятнадцати лет, с точёным носом, глубоко посаженными глазами и слегка вьющейся чёрной шевелюрой, а потому, надувшись, казался очень милым. Однако Се Лянь знал его уже достаточно долго, чтобы сказать — в жизни он интересовался лишь двумя вещами: драками, и своим "Шисюном" Инь Юем, за которым ходил хвостиком, пытаясь, кажется... Начать с ним отношения? Се Лянь не мог сказать наверняка, состояли ли они уже в каких-то отношениях или нет, потому что не считал нужным копаться в чужих личных делах, но он предполагал, что они всё ещё были просто односторонне-навязчиво-близкими друзьями. — Даже босс стал без продыху водить его по дверям. — Добавил Циин. — Причём только его. Се Лянь замолчал на пару секунд, в сердцах подумав о том, что вообще-то, Циин и так практически не работает в команде с Хуа Чэном, но с другой стороны, тот был в чём-то прав. Сань Лан на неделе успел отвести Чжан Мяня за дверь что-то около четырёх раз, в то время как Се Ляня он попросил пока отдыхать и набираться сил. И с одной стороны Се Лянь понимал, что, возможно, действительно ещё не до конца восстановился после пневмонии, и честно восхищался тем, как быстро его новый товарищ приспособился к такому высокому темпу, но в то же время, непрошенный червячок сомнения в сердце Се Ляня указывал юноше на то, что его словно бы оставили на скамейке запасных. И это сомнение только возрастало от мысли, что Се Ляня так никто не тренировал, когда он попал в организацию. Циин перевёл на него взгляд, ожидая ответа, и Се Лянь, выйдя из задумчивого оцепенения, произнёс: — Я думаю, что в том, чтобы не так часто ходить за дверь, нет ничего плохого. Вот только, это не было полностью правдой. ...И с каких это пор, Се Лянь начал столько недоговаривать? Было ли то воздействие дверей, или же просто последствие от их появления в его жизни? Цюань Ичжэнь смерил его взглядом, а затем молча повернулся обратно к Инь Юю, который настолько привык, что его прожигают одним определённым взглядом, что до сих пор не обратил на Циина никакого внимания. Се Лянь же снова задумался о своём. На самом деле, конечно он заметил, что Хуа Чэн начал проводить с ним меньше времени, но в связи с собственной занятостью доселе не предавал этому должного значения. А стоило бы. Потому что только недавно это уже произошло. После того разговора в больничной палате, когда Се Ляню стало известно то, о чём Сань Лан вряд ли бы когда-нибудь рассказал по своей инициативе, тот, видимо понимая, что Се Лянь никогда не поддержит саму идею такой "охоты", посчитал, что мнение Се Ляня о нём испортилось, и потому боялся лишний раз показаться юноше на глаза. Он всегда маячил где-то поблизости и вообще часто навещал Се Ляня в больнице, но очевидно избегал долгих разговоров, и прятался за спинами Юйши Хуан или Ши Цинсюаня, которых неизменно приводил с собой. И при всём этом он настолько скверно прятал свою нервозность под маской невозмутимого спокойствия, что Се Ляню уже вскоре стало совестно за то, чего он даже не делал. Потому что Се Лянь, сам по себе, никогда не отвергал Сань Лана, хотя и заметно замешкался, впервые увидев со стороны Хуа Чэна отстранённость, чем, вероятно, сделал только хуже. Более того, даже если Се Ляню не нравилась концепция "охоты" за "падальщиками", это не значит, что он вдруг решит отказаться от человека, которому не раз и не два доверял свою жизнь. К тому же, ещё в первый вечер Се Лянь расспросил пришедших навестить его Ши Цинсюаня и Хэ Сюаня насчёт деятельности "охотников", и узнал, что "охотники" берутся за свой заказ, только если смогут откопать доказательства преступлений своей цели. При том "охотники" не убивают "падальщиков" лично, а просто не позволяют им выйти из двери, подставляя под когти задверных чудовищ, что, в общем, не снимает с них ответственности, но и не делает убийцами напрямую. Так что да, Се Лянь, хоть и промариновался пару дней в мыслях о том, что Сань Лан, получается, убивает людей за деньги, но довольно скоро пришёл к выводу, что его отношение к Хуа Чэну ничуть не изменилось, потому что в сути своей Сань Лан был хорошим человеком и надёжным другом. Вот только самому Хуа Чэну он не смог объяснить это сразу, и пришлось некоторое время доказывать своё желание общаться с Сань Ланом действиями, а не словами, то есть, первым идти на контакт и самым наглядным образом показывать, что Се Лянь действительно со всей искренностью не против общения, при этом не поднимая ту тему, из-за которой Сань Лан начинал сильно нервничать. И в конце концов Хуа Чэн смекнул что к чему и... Они снова начали вести себя как и прежде. А затем появился Чжан Мянь. На протяжении всей этой недели, с тех пор, как Се Ляня выпустили из больницы, он проводил время либо у Ци Жуна, играя с кузеном и племянником, либо с Фэнцинами, обсуждая последние месяцы и продумывая план своего первого, впервые за долгие годы, пикника на природе. Отвлечённый своими друзьями и семьёй, Се Лянь не сразу это заметил, но Хуа Чэн, который обычно был инициатором большей части их взаимодействия, теперь всё время где-то пропадал, то готовясь к следующей двери с Чжань Мянем, то отдыхая от неё. И было в этом, если подумать, что-то дискомфортное. Что-то, что Се Ляню сложно было опознать. Такое положение дел казалось просто... Неправильным? Как будто Се Лянь настолько привык видеть Хуа Чэна рядом, что теперь, когда Цюань Ичжэнь обратил на это внимание Се Ляня, обыденная повседневность стала казаться какой-то неполноценной. С того момента Се Лянь волей-неволей начал приглядываться к происходящему. Не то, чтобы творилось что-то действительно странное, но теперь юноше с каждым днём всё больше стало казаться, что во всём этом кроется какой-то подвох, который Се Лянь всё никак не может поймать за хвост и потянуть на себя. Складывалось ощущение, что... Члены "Бедствия" ведут себя малость по-другому. Се Лянь тоже совсем недавно только-только вступил в организацию, а потому отчётливо помнит как они вели себя по отношению к нему — довольно приветливо, но не будто бы он был их маленьким любимым внуком. Если Чжан Мянь не ходил за двери с Хуа Чэном, то обязательно проводил время с кем-нибудь из обитателей коттеджа. Даже Инь Юя и Хэ Сюаня временами можно было встретить в его компании, а ведь эти двое не шибко-то любили в принципе общаться с кем-либо, что уж говорить о малознакомых людях. И главное, помимо Хэ Сюаня и Циина абсолютно все улыбались Чжан Мяню, причём такой безгранично широкой улыбкой, что становилось не по себе. Задумавшись над всем этим, Се Лянь нарезал огурцы к бутербродам, когда споласкивающий в раковине тарелки неподалёку Ши Цинсюань внезапно спросил, не пьёт ли он уксус. Вынырнув из размышлений, Се Лянь, обескуражено нахмурившись, повернулся к Щи Цинсюаню, со звучным стуком метала об дерево опустив нож и едва тем самым не срезав себе кожу с пальцев: — Уксус? Какой уксус? Мы будем лепить пельмени? Ши Цинсюань на краткую долю секунды завис, а затем, расплывшись в не то нервной, не то позабавленной улыбке, чуть истерично выдохнул: — Лянь-гэ, пожалуйста, не оттяпай себе руку. Се Лянь, бросив на нож короткий взгляд, убрал его в сторону, всё ещё внимательно смотря на Ши Цинсюаня в ожидании ответа. Тот, вздохнув, уже более спокойным тоном попробовал снова: — Босс уделяет всё внимание новенькому, неужели ты совсем не обижаешься? Ясно же, что ты и в дверь вошёл первым, и с Хуа Чэном познакомился раньше... Се Лянь в непонимании поднял брови: — Почему я должен обижаться? Он такой же новенький, как и я, так какая разница, кто первый, а кто последний? Действительно, даже несмотря на то, что в сердце Се Ляня клубились подозрения по отношению к Чжан Мяню, он не собирался относиться к нему плохо. В конце концов, это было неправильно и невежливо. Честно говоря, Се Лянь очень не любил быть невежливым, потому что это шло в разрез с его воспитанием. — ...Ты правда совсем не ревнуешь? — Каким-то странным, слегка не верящим, что ли, тоном, спросил Ши Цинсюань. — Ревную? — Переспросил Се Лянь, чуть склонив голову. Юноша совершенно не понимал, как разговор вдруг скатился в это русло, и это непонимание заметно блестело в его глазах. — А, забудь. — Ши Цинсюань махнул рукой, отправив в полёт пару-тройку мыльных капель, тихо пробормотав что-то вроде: "Крепись, босс", а затем, уже громче, добавил: — Просто потерпи ещё немного. Се Лянь вопросительно поднял бровь, но Ши Цинсюань, быстренько водрузив последнюю тарелку на сушилку для посуды, вытер руки об висящее рядом полотенце, и, ретиво направившись к выходу, загадочно бросил через плечо: — Самое большее - ещё неделю. И тут же скрылся в коридоре. Се Лянь проводил его долгим задумчивым взглядом.

***

На самом деле, если хоть немного пораскинуть мозгами, прохождение дверей — не то занятие, в котором высокий темп идёт в однозначную пользу. Прошло не так много времени, когда из-за частых походов за дверь Чжан Мянь всё-таки потихоньку начал сдавать, выглядя всё более и более изнурённым между дверями. Особенно неприятным выдался последний поход — он даже получил ранение и после возвращения в реальность сразу попал в больницу. И, что уже, пожалуй, неудивительно, все обитатели коттеджа по нескольку раз сходили навестить пострадавшего, чтобы выразить своё глубочайшее восхищение его трудолюбию. Хэ Сюань, у которого была своя машина, поехал в больницу вместе с Се Лянем. Он купил у входа в больницу пакет фруктов, и Се Лянь тоже было собрался, но Хэ Сюань удержал его: — Не покупай. — Привычным для себя безразлично-бесцветным тоном произнёс он, не приказывая, но и не совсем прося. — У тебя другая роль. Се Лянь поднял на него взгляд, положив сдобные булочки обратно на полку, и слегка наклонил голову в очевидном вопросе. Хэ Сюань, встретившись с ним взглядом, на секунду замер сам, а затем едва-едва не верящим тоном спросил: — Хуа Чэн тебе не сказал? — Не сказал что? — Переспросил Се Лянь, в голове которого ответы на некоторые вопросы наконец начали прояснятся. Значит, это всё-таки был сговор. Вероятно, против Чжан Мяня. Но зачем? И почему никто ничего не говорил Се Ляню? — Ладно, не важно. — Тяжело вздохнув, будто жалуясь на то, что его заставляют работать задаром, Хэ Сюань лениво махнул рукой и засунул себе в рот горсть купленных всё в том же магазине чипсов. — Подожди ещё неделю, уже недолго осталось. Се Лянь молча кивнул. Хэ Сюань был не из тех людей, которых можно было разжалобить или убедить сказать то, о чём он не хотел говорить, а в данном случае он именно что не хотел, ведь иначе уже бы рассказал просто для того, чтобы к нему лишний раз не лезли. Се Лянь мог бы попробовать подкупить его едой — как показала практика, это рабочая стратегия, но у Хэ Сюаня уже в руках были чипсы, а в деньгах он, благодаря регулярным походам за дверь, не нуждался. Поэтому Се Лянь промолчал, вместо этого просто направившись в больницу. Чжан Мянь пострадал не слишком сильно, поэтому его поселили в одну из палат-близняшек. Что примечательно, в светлую. Хуа Чэн уже сидел на стуле у койки больного с противоположной от входа стороны, — он почему-то именно там всегда садится, — на диване удобно устроилась Юйши Хуан, а активно жестикулирующий Ши Цинсюань — в ногах у Чжан Мяня, который, завидев новых посетителей, вымученно улыбнулся. Обменявшись с присутствующими приветствиями, Се Лянь и Хэ Сюань вошли внутрь и, оставив гостинцы на прикроватной тумбочке, присели на диван. Прошло совсем немного времени, прежде чем Ши Цинсюань, излучая внимание и заботу, не начал говорить, уверяя Чжан Мяня, что если тот не справляется, пусть непременно скажет об этом Хуа Чэну, благодушно добавляя, что, конечно, это необходимый для всех новичков этап, но они могут сделать для него исключение. Брови Се Ляня неудержимо поползли вверх. Необходимый для всех этап? С каких это пор? Насколько юноша помнил, для полноценного вступления в "Бедствие" всего-то и нужно, что пройти свои первые три двери, оставшись при этом в живых. Чжан Мянь слабым голосом уверенно ответил, что способен выдержать темп, заданный Хуа Чэном, и выразил надежду, что скоро станет членом их команды. Ши Цинсюань в ответ обрадовано хлопнул в ладоши, заявив: — Мы уже давно не видели таких порядочных новичков. Ты наверняка станешь одним из основных лидеров! ...Кого? "Основных лидеров"? Се Лянь был почти уверен, что Ши Цинсюань выдумал это только что. Иерархия в "Бедствиях" была до боли проста: Хуа Чэн главный. Если он недоступен, его временно заменяет либо Хэ Сюань, либо Юйши Хуан — в зависимости от того, кто в этот момент свободен. Именно поэтому они всегда согласовывали графики походов за двери так, чтобы как минимум один из них всегда находился на посту. И, наверное, их можно было бы назвать "лидерами", но основными они были не потому что главные или талантливые, а потому что у них всех было множество пройденных дверей за спиной и трезвая голова на плечах, не говоря уже о том, что уровни их собственных дверей, в отличие от остальных членов "Бедствия", перевалили за девятку. Но Ши Цинсюань так уверенно сейчас заливался соловьём, что не знай Се Лянь всей подноготной своей организации, и сам бы в это поверил. Но зачем весь этот спектакль? Было очевидно, что члены "Бедствия" почему-то активно пытаются втереться в доверие Чжан Мяня, но Се Лянь все никак не мог придумать хоть сколько-нибудь достойную причину для этого. И почему, опять же, самому Се Ляню никто ничего не говорит? Если честно, это начинает расстраивать.

***

После визита к Чжан Мяню в больницу, Се Лянь полагал, что этот балаган будет длится и дальше, возможно, как и говорил Хэ Сюань, ещё неделю, однако, вот неожиданность, буквально на следующий день после выписки Чжан Мянь внезапно исчез, будто и не было! Се Лянь по утру как обычно спустился на завтрак, и, не увидел внизу извечно пунктуального жаворонка Чжан Мяня, рефлекторно спросил: — Доброе утро, а где Чжан Мянь? Почему его не видно? — Сбежал вчера ночью. — Небрежно ответил Ши Цинсюань, одной рукой держа лепёшку, а второй что-то печатая на телефоне. А затем, вспомнив о приличиях, добавил: — Утречка. Ши Цинсюань не был жаворонком — зачастую, из-за полуночных посиделок в интернете, совсем наоборот, однако иногда, как сегодня, он вставал удивительно рано. — Сбежал? — Се Лянь в искреннем изумлении поднял брови. — Что значит "сбежал"? Юноша очень некстати вспомнил, как Фэнцины ещё до посещения коттеджа называли это место культом или каким-то сетевым маркетингом, из которого Се Ляню срочно надо выбираться. Он издал лёгкий смешок, находя эту ситуацию до неправильности забавной. — То и значит. — Ответил Ши Цинсюань, облокотив телефон о близ стоящую чашку и взяв лепёшку обеими руками. — Не выдержал прессинга от босса и свалил. Се Лянь моргнул, подождал, а затем, когда стало понятно, что Ши Цинсюань не собирается продолжать, его обида на все эти недомолвки наконец обрела форму. Юноша молча отодвинул свой стул и сел за стол, выжидающе уставившись на друга. Ши Цинсюань некоторое время честно пытался строить из себя невозмутимость, делая вид, что не замечает чужого взгляда, но уже вскоре его спокойствие пошло трещинами, обнажив нервозность. Он явно чувствовал себя виновато. А значит, было за что. Се Лянь не произнёс ни слова. Ши Цинсюань вздохнул, отодвинув тарелку. Очень вовремя в помещение, копаясь в телефоне, вошёл Хуа Чэн. Первым делом заметив присутствие Се Ляня, он радостно поздоровался, а затем его единственный, не скрытый под повязкой глаз резко прошёлся по помещению, почувствовав атмосферу и быстро оценив ситуацию. Вбежавший вслед за хозяином Эмин, секунду назад лениво машущий хвостом, замер у самого входа, тоже чувствуя, как в воздухе повисло напряжение. Се Лянь встретился с Хуа Чэном взглядом. Спокойный янтарь столкнулся с подрагивающим обсидианом. И в следующий момент Се Лянь, всё так же не произнеся ни слова, медленно махнул рукой на свободный стул, предлагая Хуа Чэну присесть. Это не был приказ. На лице Се Ляня играла его будничная дружелюбная улыбка, и он не давил ни жестом, ни взглядом, но Хуа Чэн, словно бы одеревенев от страха, шёл к этому стулу как на плаху, старательно отводя свой взгляд. Виновато отводя свой взгляд. Се Лянь слегка прищурился. В дверном проёме показался Хэ Сюань, который, остановившись на пороге, быстро оценил ситуацию, и резко бросив: "Это была только их идея", тут же захлопнул дверь, едва не прищемив собаке хвост. И вот они снова остались одни. Хуа Чэн, всё ещё не поднимая взгляда, быстро натыкал что-то на своём телефоне, а затем положил его на стол, экраном вверх, и подвинул к Се Ляню. Се Лянь прочитал написанное и тут же беспокойно нахмурился, разрушая маску спокойной безмятежности. На экране, в строке набора сообщений было написано: "здесь может быть прослушка". — Гэгэ, может, подышим свежим воздухом перед едой? — Предложил Хуа Чэн, казалось бы, беспечным тоном, совсем не скрывая застывшей в глазах нервозности. — Я за! — Быстро согласился Ши Цинсюань, отодвигая стул от стола. — Пешие прогулки, говорят, полезны. — ...Конечно, Сань Лан. — С лёгкой задержкой кивнул Се Лянь, вставая на ноги следом за подскочившим с места Ши Цинсюанем. На улицу они вышли в абсолютном, напряжённом молчании, заставляющем Ши Цинсюаня всё больше и больше нервничать, дёргаться и заламывая руки. Актёром-то он был хорошим, но в личных делах редко когда мог сдержать рвущиеся наружу эмоции. Вероятно поэтому, едва они расселись в беседке, он сразу же затараторил: — На-самом-деле-Чжан-Мянь-был-шпионом-посланным-к-нам-из -"Белого оленя"-организации-средней-руки-тоже-занимающегося-сопровождением-клиентов-за-дверью-и-мы-знали-об-этом-поэтому-решили-подставить-его... Слегка ошеломлённый чужим словесным потоком, Се Лянь прикрыл глаза и поднял руку, призывая Ши Цинсюаня замолчать. Тот благоразумно закрыл рот, громко выдохнув весь набранный в груди воздух. Се Лянь поднял вопрошающий взгляд на Хуа Чэна, и тот, немного подумав, заговорил: — Как Гэгэ уже наверняка заметил, в сообществе игроков такие именитые организации как наша, или, к примеру, те же "Небожители", всё время находятся на слуху, но помимо них на самом деле есть ещё много организаций поменьше и поскромнее. — Таких называют "организациями средней руки". — Быстро подхватил чужую речь Ши Цинсюань, на этот раз уже не выдавая по слову в микросекунду. — И в них дай бог если хотя бы пара человек действительно имеют хоть какие-то стоящие способности к прохождению дверей. — Он самодовольно вздёрнул носик. — Соответственно и расценки за работу у них гораздо ниже. — Обычно мы с ними не контактируем, хотя кое-какие знакомства, разумеется, имеем. — Кивнув, продолжил Хуа Чэн. — И не так давно мне поступила информация, что "Белый олень", одна из таких организаций, планирует затесаться в мои ряды, чтобы похитить "золото игроков" - подсказки к дверям. — На самом деле, у нас тут их много, потому что мы, как элитные проводники, не просто защищаем клиентов, а стремимся эти самые подсказки получить. — Говоришь так, будто это к тебе относится. — Насмешливо хмыкнул Хуа Чэн, кинув на Ши Цинсюаня позабавленный взгляд. Тот в ответ покраснел и недовольно насупился: — Хэй, у меня здесь другая роль! — Воскликнул он, прежде чем снова повернуться к всё ещё хранившему молчание Се Ляню. — Так вот, наша результативность и делает "Бедствие" таким известным, однако для "Белого оленя" выйти из пяти дверей хоть с одной подсказкой - уже небывалая удача, а покупать подсказки у более плодовитых организаций, вроде нашей, им совершенно не по карману, смекаешь? — Значит, Чжан Мянь был подослан к нам, чтобы украсть необходимые для "Белого оленя" подсказки. — Спустя пару мгновений тишины медленно произнёс Се Лянь, будто вертя эту мысль на языке. — Ну, и, в принципе, разведать что у нас тут как. — Слегка сумбурно кивнул Ши Цинсюань, вновь ощущая лёгкую нервозность при взгляде на по-прежнему спокойную улыбку Се Ляня. — Его настоящее имя - Ли Дунъюань, он лидер "Белого оленя", и только поэтому смог столько продержаться. — После ещё одной паузы добавил Хуа Чэн, будто испугавшись повиснувшей тишины. Се Лянь впервые за весь разговор снова встретился с Хуа Чэном взглядом и лишь тогда вновь заговорил: — Но... — Наконец брови юноши чуть-чуть приподнялись, отчего его собеседники едва не выпустили душу из тела от облегчения. — Если вы уже обо всём знали, почему же сразу не выгнали? — А смысл? — Хмыкнул Ши Цинсюань. — Они бы просто попробовали ещё раз, разве что только не с нами. — Он немного подумал и добавил: — Организации средней руки не часто промышляют подобным по очевидным причинам, однако, я немного покопался во всём этим, и заметил, что вероятнее всего, это уже далеко не первая их такая вылазка. Даже если их спалят, они всё равно не прекратят. Поэтому у нас появилась идея получше. Хуа Чэн кивнул: — Было решено, что мы сделаем вид, что он успешно втёрся к нам в доверие, при этом нещадно давя на него "вступительными испытаниями", чтобы он не смог долго держаться, и, вишенкой на торте, мы дадим ему украсть поддельные подсказки от дверей. — Ага, подсунем "золото дураков", которое просто уничтожит их! — Очевидно очень довольный этой идеей вновь воскликнул Ши Цинсюань, хлопнув в ладоши. На лице Се Ляня мелькнуло недоумение: — Уничтожит? Наконец заметив перемены в настроении друга, Ши Цинсюань с готовностью начал объяснять: — Сам подумай: своих подсказок у них раз, два и обчёлся раз, а из-за нередко большой текучки кадров (организации средней руки вообще не славятся стабильностью), всего членов в одной такой организации обычно свыше десяти и чтобы хоть как-то держаться на плаву каждому из них нужно брать по клиенту хотя бы раз в месяц, вот и получается, что на кражу наших подсказок "Белый олень" поставил всю свою удачу. Да и в обиход они их пустят при первой же возможности, чтобы, скажем так, мы не успели вернуть краденое. Так что даже если подсказки ненастоящие, они поймут это далеко не сразу, и к тому времени организация уже скорее всего развалится. — Как вы подсунули ему ложные подсказки? На этот раз заговорил Хуа Чэн: — Помнишь, я гонял его за двери? Мы добывали подсказки начальных уровней, и он видел их названия, а я, сюрприз-сюрприз, как-то "проболтался", где их "храню". Разумеется, к тому моменту, как он полез в "хранилище", там уже терпеливо ожидали не представляющие никакой ценности дубликаты, которые этот идиот радостно потащил "Белому оленю". Некоторое время Се Лянь молча смотрел на них, видимо ожидая продолжение, но, увидев как оба его собеседника снова поотводили взгляды, наконец сбросил бомбу: — ...Почему вы не сказали мне? — Впервые его голос звучал не спокойно, а как-то... Расстроено. Он с секунду помолчал и добавил: — Мне и Цюань Ичжэню. — Потому что Циин тугодумный идиот. — Быстро откликнулся Ши Цинсюань, прежде чем снова замолчать, едва не лопнув от распирающего его грудь чувства вины. Дальше он продолжил куда тише и неуверенней: — А насчёт тебя... Мы... Мы думали сказать тебе, правда! Мы не собирались обманывать тебя или что-то утаивать, но с другой стороны ты ведь не умеешь да и не любишь врать, и мы беспокоились, что ты не сможешь правдоподобно сыграть то же радостное доверие, что и остальные, если будешь знать всю правду, но не потому что не доверяем тебе! — Он говорил сбивчиво, а его интонация прыгала. — Мы бы рассказали тебе после всего, клянусь! Мы не хотели тебя обижать! А ещё... Ты ведь и сам знаешь, какой исход подразумевается при использовании ненастоящей подсказки, верно? Мы были уверены, что ты не одобришь. Се Лянь некоторое время задумчиво молчал, невидяще смотря куда-то вдаль за пределами беседки, пока Ши Цинсюань нервно заламывал свои руки, а Хуа Чэн с силой теребил вплетённую в его косичку кроваво-красную бусину. Некоторое время спустя, показавшееся им двоим вечностью, Се Лянь снова повернулся к ним: — А что насчёт остальных? Почему они всегда были рядом с... С Ли Дунъюанем? — Слежка. — Быстро ответил Хуа Чэн. — Чтобы наблюдать за его передвижениями, снабжать ложной информацией об организации и не позволять ему узнать что-то от вас с Циином. Се Лянь встретился с ним взглядом, а затем вздохнул, отвернувшись: — ...В следующий раз, пожалуйста, просто расскажите мне обо всём сразу. — Конечно, Гэгэ, прости нас за это. — Всё в порядке, я понимаю.

***

— А что ты имел ввиду говоря, что у тебя в организации другая работа? — Спросил Се Лянь, наблюдая за тем, как к коттеджу снова подъезжает тёмный джип без опознавательных знаков. Ши Цинсюань немного поправил свою густую шевелюру, прежде чем со смешком ответить: — Ну... Игрок я, будем честны, достаточно посредственный, хоть и давно уже кручусь в этих кругах, и, хотя я и могу провести человека через дверь, но только на втором-третьем уровне и только с подсказкой. — Он отпил немного из стаканчика с пузырьковым чаем. — В основном я занимаюсь тем, в чём не очень хорош Инь Юй, то есть, мониторю форумы, слежу за нашими аккаунтами, ищу информацию. У меня много друзей и знакомых в других организациях, поэтому я всегда в курсе последних новостей. Моя работа - всё всегда везде знать. — Он взглянул на экран телефона. — В основном я делаю всё это автономно, самостоятельно предоставляя Хуа Чэну результат за неплохую такую сумму, но иногда он отдаёт команды напрямую, вроде того, как когда он приказал найти и привести тебя. Се Лянь кивнул, не отрывая взгляда от вышедших из машины бравых ребят в военной спецовке с какими-то устройствами наперевес. Это была уже вторая такая машина за день. Видимо, Хуа Чэн совершенно не шутил про прослушку. Опасаясь, что Ли Дунъюань мог оставить по всему дому неприятные сюрпризы, он по порядку вызвал сразу несколько команд из разных профессиональных компаний, специализированных на поиске спрятанных записывающих устройств. На вопрос о том, зачем нанимать разом столько людей, Ши Цинсюань объяснил, что во-первых, так шанс на то, что они что-то пропустили, сильно снизится, а во-вторых, если одна из команд окажется подкуплена другими конкурирующими организациями, да хоть теми же "Небожителями", оставленные ей жучки уберут другие команды. На самом деле это было не всё из заготовленного Хуа Чэном плана по зачистке, но Се Лянь всё равно восхитился его профессиональностью. Сам-то он и не подумал бы проверить — просто не догадался бы. Частично поэтому они с Ши Цинсюанем сейчас стояли здесь одни — Хуа Чэн и остальные члены "Бедствия" непосредственно наблюдали за проведением работ внутри здания. Се Лянь невольно задумался о том, что после такого столпотворения наверняка придётся убирать весь коттедж. Или это тот случай, когда они будут вызывать клининг? И вдруг юноше в голову вернулась одна старая мысль, о которой он всё никак раньше не мог спросить. — Цинсюань... — Неуверенно начал Се Лянь. — Мм? — Тот перевёл на него взгляд и в интересе поднял брови, не прекращая пить свой пузырьковый чай и мять от него трубочку губами. — Я давно хотел спросить, а как вы различаете подсказки? — Се Лянь чуть подумал и добавил: — Я имею ввиду, внешне они совершенно не отличаются друг от друга, если не считать надписи. Одна и та же бумага, одних и тех же размеров с одним и тем же шрифтом. Как их не путать, когда они накапливаются? Ши Цинсюань задумчиво поперебирал ноготками по пластиковой поверхности своего стаканчика и, выпустив трубочку изо рта, подбирая слова, медленно ответил: — Вообще... У нас есть несколько реестров - печатных и электронных, в которых мы вносим название и уровень подсказки, сразу после её получения. Ими заведует Хуа Чэн, Хэ-сюн и Хуан-Цзе. Се Лянь кивнул. Действительно, если ведётся список, напутать что-то сложно, поскольку содержание подсказки никогда не повторяется. Однако юношу волновало другое: — А если нам подбросят ненастоящие подсказки? Ведь может же быть так, что на выходе из двери, за выпавшую подсказку началась драка, в итоге которой противник подсунул вместо настоящей - поддельную? — О, за это не волнуйся, есть способ отличить их от ненастоящих. — Весело отрапортовал Цинсюань, на секунду отвлекшись на звякнувший о приходе нового сообщения телефон. Се Лянь обеспокоенно нахмурился: — Но тогда "Белый олень"... Ши Цинсюань опустил руку ему на плечо и пару раз подбадривающе похлопал: — Лянь-гэ, мы можем отличить их. А вот в их способностях я очень сомневаюсь. — Он хитро улыбнулся, сверкая позабавленным взглядом. — Сам, я, конечно, проверить не могу, но знаю, что бывалые игроки, перевалившие за девятую-десятую дверь, могут, как бы, "чувствовать" уровень подсказки, в то время как от обычной бумажки толку соответственно не будет. — Цинсюань ненадолго замолчал, задумавшись, но вскоре продолжил: — В "Белом олене" самой видной фигурой является Ли Дунъюань, и тот, если не ошибаюсь, на седьмой-восьмой двери сейчас. Сомневаюсь, что он вообще знает об этом способе. — Я тоже не видел ничего об этом на форуме... — Произнёс Се Лянь, копаясь в закромах своей памяти. — И не увидишь. — С готовностью кивнул Цинсюань. — Опять же, действительно бывалые игроки насчёт своих секретов не особенно распространяются. Вероятно, в больших организациях знают об этом. В "Небожителях" так точно - я впервые узнал об этом оттуда, когда ещё состоял там. Се Лянь быстро перевёл на юношу удивлённый взгляд: — Ты состоял в "Небожителях"? — А я разве не говорил? — Ши Цинсюань удивлённо хлопнул ресничками. — Изначально к ним присоединился мой старший брат, он... Попал за двери раньше меня, так что я прошёл, можно сказать, по блату. — Он ненадолго замолчал. — Тогда я только вернулся из Франции и у меня ещё не было собственных дверей, но меня это не особо волновало, пока... — Он снова взял паузу. — Первую свою дверь я прошёл с братом и... Мы тогда сильно поругались, а я тогда же познакомился с Хэ-сюном... В общем, я ушёл из "Небожителей". — Ши Цинсюань перевёл задумчивый взгляд на вход в коттедж, где сейчас с каким-то устройством копошился один из рабочих. — Помимо меня из "Небожителей" в "Бедствие" перешли ещё несколько людей. Уже тогда известная, но почти всегда малочисленная организация охотников, "Бедствие" пострадала от ещё большей нехватки персонала, и Хуан-Цзе, которая была знакома с прошлым лидером "Бедствия", пришла на выручку его преемнику - Хуа Чэну. — Он прервался, чтобы сделать глоток. — Циин увязался к нам, когда случайно узнал, что на Хуа Чэна работает Инь Юй. Казалось, это история разворошила не самые приятные воспоминания юноши. Се Лянь не считал, что должен докопаться до сути. — Владыка не сильно расстроился? — Спросил Се Лянь, плавно сменяя тему. — Цзюнь У? — Рассеяно уточнил Цинсюань, а затем махнул рукой. — Он не был особо против, учитывая, что нехватки участников за "Небожителями" никогда не наблюдалось. Тем более, что при нём остались "Три Небесные Опухоли" - как их прозвали на форумах, и ещё парочку талантливых игроков, помимо середнячка. Се Лянь кивнул и замолчал, позволив другу наконец погрузиться в мысли о чём-то своём. Сам же он пока прокручивал в голове всю ту информацию, о которой успел узнать за всё это время. Носитель подсказки может войти в дверь, которая соответствует этой подсказке, таким образом, маленькая бумажка становится чрезвычайно важной вещью, но сами подсказки, в свою очередь, разнятся по уровню сложности. Например, за эти несколько недель Хуа Чэн водил Ли Дунъюаня выполнять заказы клиентов, и по большей части они входили в двери низкого уровня. Поэтому сложность добытых подсказок также была невысока. Вот если Се Ляню понадобится войти в свою шестую дверь, ему придётся воспользоваться подсказкой, которая была добыта на выходе из пятой, а если он возьмёт с собой подсказку из второй двери, то мир наверняка не совпадёт с её содержанием. В обычных обстоятельствах люди, владеющие подсказками, распределяются по разным мирам. Другими словами, в одном мире в принципе может быть только один носитель подсказки. Говорят, бывают и исключения, однако никто не может точно сказать, в чём именно они заключаются. Видимо, такие особые ситуации складываются крайне редко. Именно поэтому, если проводники хотели заполучить работёнку, они должны были непрерывно проходить через двери и добывать подсказки, чтобы гарантировать безопасность своих клиентов и собственной жизни. Работа, конечно, с довольно высокими рисками, но в "Бедствии", как горделиво говорил Цинсюань, не состоят дилетанты.

***

В итоге Се Лянь практически полностью восстановился на исходе двух месяцев, готовый наконец продолжить набираться опыта за дверью, когда на его карточку снова ни с того ни с сего упала огромная куча денег, которые он абсолютно точно не зарабатывал. Да он и прошлые-то потратить не успел! И юноша точно знал, кто это сделал! Но он даже рта не успел открыть, как Хуа Чэн, сидящий в этот момент рядом с ним, произнёс: — Скоро подойдёт срок следующей двери одной из моих клиенток. Я собираюсь пойти с ней. Гэгэ тоже пойдёт, а потому получает свою часть аванса. Се Лянь тут же сдулся, осознавая, что Сань Лан перекрыл все его аргументы. Для опыта в прохождении дверей нужна практика. Чтобы войти не в свою дверь тебе нужен клиент. Поскольку ты отвечаешь не только за себя, но и за жизнь клиента, твой труд должен быть честно оплачен. Сколько бы Се Лянь не говорил, что будет лишь обузой, а потому и денег ему не стоило платить, Хуа Чэн просто не послушает его, тем более, что не принять уже оплаченные деньги было бы грубо со стороны Се Ляня.

На следующий день после полудня Хуа Чэн взял юношу с собой на встречу с клиентом в достаточно известный ресторан. Се Лянь слегка нервничал, даже понимая, что скорее всего клиентом окажется обычный, совершенно незнакомый ему человек, стараясь отбросить старые мысли о том, сколько ещё из его давних знакомых могли оказаться жертвами дверей, но юноша совершенно не ожидал встретить ту самую Сюй Сяочэн, с которой он виделся во второй своей двери, по совместительству популярнейшую звезду телеэкрана, настоящее имя которой — Тань Цзаоцзао. В отличие от скромной Сюй Сяочэн, настоящая Тань Цзаоцзао обладала сногсшибательной аурой зрелой женщины. Её лицо обрамляли длинные волнистые волосы, красное платье подчёркивало округлые формы. Женщина так и притягивала взгляд. Находящиеся с ней рядом едва скрывали благоговение во взгляде, и только Хуа Чэн, пылая неукротимой холодной аурой, особенно резко контрастируя своей пиратской повязкой, нисколько не уступал ей по внешности. Они сели друг напротив друга, и со стороны смотрелись на диво хорошо вместе, будто пара, созданная Небесами. В груди Се Ляня что-то кольнуло от этой мысли. — У тебя такие хорошие данные, ты точно уверен, что не хочешь войти в круги шоу-бизнеса? — Первым же делом усмехнулась Тань Цзаоцзао, не утруждая себя приветствием. — Тебе ведь всё равно придётся обращаться ко мне, даже если я окажусь в кругах шоу-бизнеса. — Дерзко парировал Хуа Чэн с таким видом, как будто был хозяином этого заведения, в то время как она - всего лишь официанткой. — С Гэгэ ты уже знакома, это Сянь Лэ. Тань Цзаоцзао поначалу вообще не обратила внимание на Се Ляня, но, услышав знакомое имя, всё-таки удостоила его взглядом. Видимо, женщина вспомнила, что пережила за дверью вместе с ними, и её взгляд заметно потеплел. — А ты милашка, ещё симпатичнее, чем за дверью. — Мурлыкнула она, пройдясь по телу юноши внимательным взглядом. — …Спасибо. — Покраснев от смущения, выдавил Се Лянь, потупив взгляд. Тань Цзаоцзао довольно ухмыльнулась и, кажется, собиралась сказать ещё что-то, уже более провокационное, но, пересёкшись с прищуренным взглядом Хуа Чэном, осеклась, и, как ни в чём не бывало, откинулась на стуле. — Он пойдёт с нами. — Будто не желая комментировать произошедшее, спокойно продолжил Хуа Чэн. — Есть возражения? — Если ты за, то я тем более. — Пожала плечами женщина, поднося к губам стакан с, как Се Лянь догадывался, белым вином. — С тобой приятно сотрудничать. Хуа Чэн кивнул. Они обсудили ещё некоторые детали, а именно — цену вопроса, от которой у Се Ляня едва глаза на лоб не полезли, и кто именно возьмёт с собой подсказку, незадолго после чего им наконец-то принесли их заказ. За ужином Тань Цзаоцзао неожиданно направила своё внимание на Се Ляня, почему-то задавая лишь те вопросы, что кружились вокруг него. Трапеза ещё не успела закончится, когда Се Лянь уже сидел весь красный, а Хуа Чэн явно недовольный — он прервал бесконечные расспросы Тань Цзаоцзао и сказал прямо: — Если хочешь что-то узнать, можешь сразу спрашивать меня. Мы только партнёры, быть в курсе таких подробностей совершенно ни к чему. Тань Цзаоцзао полушутя проворковала: — Но я бы хотела поближе узнать Лянь-Ляня. Хуа Чэн положил нож и вилку. — Я наелся. Се Лянь тихонько отхлебнул свой мохито, скользнув взглядом по почти целому бифштексу Сань Лана. Тань Цзаоцзао тоже замолчала, а затем обиженно насупилась и отвернулась, в сердцах называя Хуа Чэна одноглазым жадиной. Но раз уж Хуа Чэн сказал, что наелся, остановить его девушка не смогла, тем более, что рабочие вопросы они уже обсудили. И в итоге, стоило Се Ляню выйти вслед за Хуа Чэном из ресторана, тот отвёл его в соседнюю забегаловку и снова заказал целый стол еды. — …Ты же сказал, что наелся? — Спросил Се Лянь, наблюдая за тем, как Хуа Чэн с видом знатока тычет в те или иные позиции в меню, вынуждая официанта всё это записывать. — Опять проголодался. — Просто ответил тот, подмигнув. Ну или это он моргнул так. Но вроде выглядело достаточно выразительно, как для простого моргания. Се Лянь глубокомысленно кивнул в ответ. Хуа Чэн сказал, что Тань Цзаоцзао — особый клиент. Обычно он не встречается в реальности с теми, кто его нанимает, но её привёл один хороший знакомый, и к тому же она сама по себе была необычным человеком, поэтому он согласился на эту встречу. — Но если не видеться с клиентом, как войти с ним в одну дверь? — Спросил Се Лянь. — Или те волшебные браслеты есть у всех? — Хах, хороший вопрос. — Хуа Чэн с приятным звуком перебирал ноготками по деревянной столешнице. — На самом деле, действительно не обязательно иметь подобный связывающий артефакт, чтобы попасть с человеком за одну дверь. Достаточно просто находиться рядом с ним в тот момент, когда откроется его дверь. В тот раз мы надели браслеты просто на всякий случай, потому что иногда дверь открывается в самые неожиданные моменты. — Он окинул кратким взглядом пространство вокруг них, задержав взгляд на идущем к ним официанте с подносом. — Обычно работу мы находим на специальных форумах, но клиентам для начала необходимо внести огромный задаток, и лишь затем они получают браслет. — Хуа Чэн молчал, пока официант ставил на стол стаканы с напитками, и только тогда, как тот удалился, он продолжил: — Кроме задатка также существует плата за работу. Задаток возвращается клиенту после того, как он вернёт браслет. Се Лянь понятливо кивнул, взяв в руки молочный чай. — Третья дверь Тань Цзаоцзао, думаю, откроется через неделю. — Отпив немного колы со льдом, задумчиво поделился Хуа Чэн. — Подсказку я дам тебе завтра утром. Се Лянь согласно промычал, переведя взгляд на помещение, но тут же повернулся обратно, заметив что Хуа Чэн замолчал. Тот протянул к нему стакан с колой, сверкая игривым блеском в глазах: — Приятного сотрудничества, Гэгэ? Растерявшись лишь на долю секунды, Се Лянь мягко улыбнулся и в ответ протянул свой чай, позволив стаканам с лёгким звенящим звуком чокнуться: — Приятного сотрудничества, Сань Лан. В сути своей через прошлые двери именно Хуа Чэн провёл Се Ляня, и это было первое настоящее их сотрудничество. Юноша до сих пор ощущал некоторое беспокойство в душе, но всё же вместе с тем в своей груди чувствовал едва заметное возбуждение. Миры за дверью были очень пугающими. Но этот человек с дерзкой улыбкой и пиратской повязкой перед ним избавлял от любого страха, как будто мир совершенно не имеет границ, и даже в самых тенистых местах когда-нибудь распускаются яркие белые цветы, чтобы над ними летали серебристые бабочки.

***

После встречи с Тань Цзаоцзао Хуа Чэн довольно скоро определился с подсказкой для её двери и передал её Се Ляню на рассмотрение. По счёту это была только третья дверь Тань Цзаоцзао, уровень сложности не слишком высокий, но, зная, насколько непредсказуемыми могут быть двери, всё же следует соблюдать осторожность. А на подсказке для её двери было написано лишь два слова — «Женщина дождя». Перед тем как выдать подсказку Се Ляню, Хуа Чэн уже подготовился, собрав про неё информацию, но юноша, опыта ради, и сам попытался узнать побольше. «Женщина дождя», как оказалось, являлась портретом, написанным украинской художницей в 1996 году. На картине, чью виртуальную копию любезно предоставил Се Ляню интернет, изображена пугающе бледная женщина в чёрной шляпе. Льющий с пасмурных небес дождь стекает по щекам и полям шляпы. Чёрные одежды создавали впечатление, будто она только что пришла с похорон. Но лицо её бесстрастно, равнодушие на нём холодит душу не хуже студёной зимы. И хоть её глаза были закрыты, почему-то казалось, что она исподлобья наблюдает за тобой. Цвета в картине использовались исключительно тёмные и мрачные, от них даже отдавало влажностью дождевой воды. История у этого произведения, если верить найденной информации, была достаточно пугающей. "Женщина дождя" побывала в руках трёх владельцев, однако все трое в конце концов решили вернуть покупку художнице. Каждый рассказывал, что как только приобретал картину, женщина в чёрных одеждах начинала преследовать его во снах и наяву. Она подходила всё ближе и ближе, ближе и ближе, это продолжалось до тех пор, пока люди уже больше не могли выносить кошмара — тогда владельцы в панике и отсылали картину обратно. Это изображение и впрямь не вызывало ни тени симпатии. Посмотрев на неё, Се Лянь быстро закрыл вкладку браузера, ёжась от какого-то странного чувства. В тот же день Хуа Чэн передал ему уже знакомый серебряный браслет, который Се Лянь должен будет носить до самого открытия двери, поскольку сама Тань Цзаоцзао пока ещё не может точно сказать, когда конкретно у неё открывается дверь. Уже собираясь уходить, Хуа Чэн напомнил, что после попадания в задверье браслет надо снять. Се Лянь кивнул: — Чтобы в нас не узнали проводников и не попытались отнять браслеты, я помню. Хуа Чэн замер на долю секунды, а затем сказал: — На самом деле, есть ещё одна причина. Се Лянь поднял на него заинтересованный взгляд. Хуа Чэн, с секунду выдержав интригу, с нахальной улыбкой произнёс: — Потому что эти браслеты прокляты. — Он снова выдержал паузу, видимо ожидая вздохи потрясения, но увидев у Се Ляня какое-то странное выражение лица, поспешил уточнить: — Они абсолютно безвредны в реальном мире, но в задверье приносят неудачу. Вот эта канга из странных иероглифов, идущая вдоль браслета, судя по всему, привлекает несчастья. Но она работает только будучи надетой на кого-то. Се Лянь кивнул. К слову о проклятых вещах — Се Лянь так и не смог понять, каково применение дневника тех двух сестёр. Единственное, что он мог утверждать наверняка — внутри нельзя ничего написать, потому что всё написанное тут же бесследно исчезает. Видимо, понять это можно будет исключительно за дверью. Следующие несколько дней Се Лянь полностью посвятил тренировкам в зале коттеджа и изучению подсказки. Но информации о «Женщине дождя» было не то чтобы очень много. На сегодняшний день картину запретили выставлять по той причине, что многие посетители выставки чувствовали беспричинное волнение, глядя на неё. Говорят, у них даже возникали зрительные и слуховые галлюцинации. У автора картины также появились серьёзные проблемы с психикой. Разумеется, по официальной версии во время создания произведения художник применял материалы с реагентами... Но так ли это на самом деле, никто точно сказать не мог. Нынешнее местонахождение картины также оставалось загадкой. Должно быть, она хранится где-то на закрытом складе.

***

Очень скоро настал момент входа за дверь. Поскольку дверь являлась лишь третьей по счёту для Тань Цзаоцзао, время пока немного плавало. Просто однажды ночью Се Лянь спал, лёжа в своей кровати, и вдруг проснулся, стоя на ногах посреди белоснежного коридора с двенадцатью дверями. Его грудь сдавило ощущение инстинктивного страха, от которого колени начали слабеть, но уже вскоре он развеялся. Благо, зная о такой возможности, Се Лянь спал одетым и обутым в чистую одежду и новые кроссовки. Потратив немного времени, он нашёл незапертую дверь и, глубоко вздохнув, открыл её. Всё вокруг перевернулось. После недолгого головокружения Се Лянь внезапно осознал, что обстановка разительно изменилась.