Колыбель ужаса

Мастерская хозяйки всё так же располагалась на седьмом этаже. Сяо Су пропала после того, как поднялась сюда и спустилась на шестой, но она со своим напарником, если верить самому напарнику, тогда не заходили в мастерскую, а всего лишь осматривали коридор. Поднявшись наверх, ничего нового здесь ни Хуа Чэн, ни Се Лянь не увидели, по новой рассматривая висящие на стенах длинного, опущенного в полумрак мансандрового этажа картины. Тань Цзаоцзао в поисках особого участия не принимала, плетясь позади и шаркая ножками по толстому ковру, который тянулся до самого конца коридора, упираясь в порог художественной мастерской, чья дверь зачем-то была плотно завешана чёрной тканью. — Что если она здесь? — Девушка нервно уставилась на дверь и прошептала: — А вдруг войдём и застанем её внутри за работой? Получится ужасно неловко... — Будем надеяться, что её там нет. — Спокойно ответил Хуа Чэн. — Вы ждите здесь, а я постучусь. Он было повернулся к двери, желая выполнить задуманное, как внезапно его остановил Се Лянь, положив руку на плечо. Хуа Чэн посмотрел на него и увидел, как юноша, улыбнувшись, намекающе указал второй рукой себе на ухо. На долю секунды глаза Хуа Чэна распахнулись от удивления, а затем его губы изогнулись в довольной ответной улыбке. Он бросил быстрый взгляд на дверь и сделал шаг в бок, чуть склонившись в приглашающем поклоне, пропуская Се Ляня вперёд. Тот, беспомощно покачав головой в ответ на чужое ребячество, с улыбкой прошёл мимо и припал к двери ухом. Все присутствующие замерли, задержав дыхание, пока Се Лянь с сосредоточенным видом вслушивался в происходящее по ту сторону. Наконец он покачал головой и отстранился, позволив Хуа Чэну подойти и громко постучать, после чего снова припал ухом к двери. — Ну что там? — Не выдержав спросила Тань Цзаоцзао, стоя в паре метров от них. — Ни звука, ни шороха. — После пары мгновений тишины ответил Се Лянь. — Никакой реакции на стук. Не думаю, что там кто-то есть. Девушка громко выдохнула от облегчения. Не теряя времени даром, Хуа Чэн схватился за ручку двери, но, дёрнув пару раз и почувствовав, что она заперта, тут же опустился перед замком на колени, доставая из кармана шпильку. Се Лянь тут же встал подле него, наблюдая за пустой лестницей и внимательно прислушиваясь. — Вы оба просто психи. — Пробурчала девушка, когда уже вскоре замок звучно щёлкнул. — Образ жизни обязывает. — Хмыкнул Хуа Чэн, взяв протянутую Се Лянем руку и встав ровно, прежде чем осторожно открыть дверь и заглянуть внутрь. — Гэгэ может пойти со мной, Тань Цзаоцзао караулит снаружи. Если что услышишь, дай нам знать. Девушка послушно кивнула. Се Лянь без колебаний шагнул в мастерскую вслед за Хуа Чэном, с любопытством осматривая небольшое и плохо освещённое помещение, в котором витал резкий, даже едкий, запах краски. С прошлого раза, когда Се Ляня и остальных игроков привели сюда в первый же день, здесь особо ничего не изменилось. Единственным источником света были тусклые лампы на потолке, в то время как окна были плотно завешаны чёрными шторами. Большая часть помещения была захламлена художественными принадлежностями — кистями, краской, чистыми холстами и рамками, а на стенах висели уже готовые работы. И в центре комнаты всё так же стояла накрытая белым полотном таинственная картина, ради которой, по сценарию этой двери, игроки и посетили этот замок. Хуа Чэн, бросив быстрый взгляд на коридор, в котором отчётливо виднелась мотающая туда-сюда головой Тань Цзаоцзао, не решаясь мешкать, решительно подошёл ближе и сдёрнул покров с картины, безжалостно сбросив ткань на пол. Стоявший рядом Се Лянь безмолвно ахнул от удивления, узнав на полотне очень знакомый сюжет: — Это же... — Название крутилось у него на языке, но юноша всё никак не мог его вспомнить. — «Тайная вечеря». — Кивнул Хуа Чэн, рассматривая картину. — Да, точно! — Негромко, но с энтузиазмом согласился Се Лянь. На первый взгляд картина и впрямь походила на «Тайную вечерю», которую Се Лянь не раз и не два видел и в книгах, и в интернете — на ней за длинным столом сидела и общалась группа людей. Однако, несмотря на похожий мотив, отличия всё же были существенны — вместо двенадцати христианских апостолов и Иисуса во главе, были изображены Хозяйка замка и... Они. Люди, попавшие за дверь — игроки. Вот только, ни у кого кроме хозяйки не было лиц. Сходу Се Лянь заметил на полотне фигуру, молча трапезничающую рядом с мужчиной в красной футболке и девушкой в блузке. Фигуру, носящую ту же одежду, что и он сам. Остальных юноша тоже худо-бедно смог узнать по одежде. — Её лицо прорисовано. — Внезапно произнёс Хуа Чэн, указывая на девушку, нарисованную у самого края стола. — Видимо, здесь изображена Сяо Су. Се Лянь взглянул туда и согласно кивнул, рассматривая хорошо исполненное выражение безграничного ужаса, застывшего на её лице, даже сквозь полотно отчётливо передающее зрителям ощущение отчаяния. Осмотрев всю картину, Се Лянь с задумчивым видом поднял взгляд и вновь немного рассеяно осмотрел мастерскую, думая о том, что же эта картина значила на самом деле. В помещении больше не было ничего примечательного, и Хуа Чэн, быстро пробежавшись по нему глазами, не стал и дальше тратить время — вместо этого поманив Се Ляня на выход и заперев за ними дверь. Едва компания отошла на некоторое расстояние, будто бы просто прогуливаясь по этажу, Тань Цзаоцзао тут же набросилась на них с тихими расспросами, всё время оборачиваясь по сторонам, боясь того, что их могут подслушать. — Там ничего не изменилось с первого дня. — Терпеливо и по порядку отвечал Се Лянь, пока Хуа Чэн витал в своих мыслях. — Самое важное - та картина, что была накрыта полотном, изображает всех нас, обедающих за столом так же, как и на "Тайной вечере". На пару секунд девушка зависла, будто в срочном порядке решая в уме сложную математическую задачу, а затем её взгляд вдруг наполнился осознанием. Она расслабленно выдохнула: — А, там где Бог обедает со своими ангелами. — Апостолами. — Мягко поправил Се Лянь. — Да без разницы. — Фыркнула Тань Цзаоцзао, явно сосредоточив мысли на другом. Она выжидающе и немного нервно смотрела на Се Ляня. — Так, в чём подвох? Мы просто там нарисованы? — Да, в той одежде, которая на нас сейчас, но у нас нет лиц. Ни у кого нет лица, кроме хозяйки и Сяо Су. — Сяо Су? Первая убитая? — Полувопросительным тоном уточнила девушка, вспоминая. Она нервно сглотнула. — Получается, она в самом деле стала частью картины? — Да. — Кивнул Хуа Чэн, вынырнув из своих мыслей. — Думаю, так и есть. Теперь я хочу наведаться на шестой этаж. Се Лянь вспомнил, что там располагался склад незаконченных работ, о котором их так же предупреждал дворецкий. — Идём. — Не долго думая, быстро кивнул юноша, не дав Тань Цзаоцзао и рта открыть. Найти эту комнату оказалось не сложно — она была единственной запертой на этаже. Открыть ее, стараниями Хуа Чэна, ещё легче. В который раз Се Лянь убеждался в полезности навыков взлома, как бы странно это не звучало. Помещение действительно оказалось... Складом. Повсюду стопками висели, стояли и лежали всевозможные картины, многие из которых выглядели в лучшем случае просто брошенными на середине. И несмотря на неплохую организацию, местами яблоку было негде упасть. Однако, место это выглядело всё же поприветливей мастерской — и пространства было больше, и окна не занавешивали чёрными шторами, позволяя естественному свету проникать внутрь. Несмотря на то, что Се Лянь не был уверен в том, что конкретно они искали, при таких-то объёмах работ разделиться было лучшим решением, к которому Се Лянь с Хуа Чэном пришли не сговариваясь, с порога разойдясь в разные стороны и начав поиски оттуда. В некоторой степени, это было достаточно увлекательно — рассматривать очевидно незавершённые полотна, на которых частенько были пустые места или, судя по всему, неудачное сочетание цветов? Некоторые из них выглядели однотонными набросками, в то время как другие казались практически законченными. Правда, сюжет у этих картин был по большей части один и тот же — либо что-то связанное с дождём, либо что-то связанное с замком и его окрестностями, за редким исключением. Пока Се Лянь перебирал картины, стараясь после просмотра ставить их обратно в изначальное положение, сбоку от него послышался голос Хуа Чэна: — Гэгэ, — Се Лянь повернулся, и поверх стопки холстов встретил взгляд Хуа Чэна. — иди посмотри. Услышав в чужом голосе очень странную интонацию, Се Лянь поднял брови в очевидном интересе, и, быстро положив полотна, которые держал в руках, осторожно подошёл к Хуа Чэну, минуя башенки из картин. Тот тоже раскладывал полотна по местам, видимо, разворошив их во время поисков, а затем указал на работу, которую специально отставил в сторону. Се Лянь взглянул на неё, и, почувствовав неприятный холодок, прошедший по спине, узнал на ней свою спальню. Детально прорисованное убранство, пейзаж за окном и картина на стене не позволяли ошибиться. Дверь открыта, на полу яркие, бросающиеся в глаза лужи воды, те же, что и в ту страшную ночь... Только одно место намекало на то, почему работу убрали на склад — место возле двери выглядело намеренно пустым, будто оставленное специально для Се Ляня. Пока Се Лянь молчал, рассматривая полотно, Хуа Чэн негромко произнёс: — Если бы ты тогда не понял, что Тань Цзаоцзао не настоящая, — Его тон был спокоен, однако в глубине глаз плескались эмоции. — должно быть, довершил бы этот кусок композиции. На секунду в голове Се Ляня промелькнула мысль о том, как Хуа Чэн её узнал, если, казалось бы, ни разу не заходил, но она тут же была погребена под другими. — Интересно вот что: на картинах изображён практически каждый уголок замка, и все они имели пустые участки для пока ещё живых игроков. Прятаться негде. Се Лянь задумчиво кивнул, бросив ещё один взгляд на изображение своей комнаты, прежде чем поднять эту картину и запрятать в стопку других: — Со своей стороны я ничего не нашёл. — Я тоже. Может быть мы пришли слишком рано. Се Лянь с интересом взглянул на него: — Что ты имеешь ввиду? — У дверей есть нижний порог обязательной смертности. Если слишком рано найти и ключ и выход, дверь начинает бесчинствовать и убивать игроков без ограничений, и, вероятно чтобы этого избежать, дверь просто не позволяет пройти себя слишком рано. — Пояснил Хуа Чэн, выглядя слегка неуверенным. — С другой стороны, возможно мы ещё не сделали нечто важное или не произошло какое-то событие, или мы вообще не там ищем. — Он вздохнул, запустив руку в волосы. — В чём-то Тань Цзаоцзао была права: имей мы нормальный список правил задверья, понимать такие вещи было бы гораздо проще. Се Лянь медленно кивнул, обдумывая сказанное Сань Ланом, а затем спросил: — Раз в эту комнату просили не соваться, значит здесь что-то есть и нам надо этого дождаться? — Скорее всего, Гэгэ. — Кивнул Хуа Чэн, когда они оба, не сговариваясь, отправились к выходу. — Значит подождём. — С улыбкой заключил Се Лянь, наблюдая за тем, как Хуа Чэн склоняется над дверным замком и снова запирает склад. — Да... Нужно просто соблюдать осторожность. Несмотря на количество игроков, дверь всё-таки низкого уровня, так что и условия смерти здесь не такие уж и опасные. — В смысле "не такие уж и опасные"? — Возмущённо воскликнула Тань Цзаоцзао, подходя ближе к юношам. — Окажись я тогда на месте Шэнь У, на моей могиле уже трава бы проросла! Хуа Чэн окинул девушку взглядом, а затем внезапно лучезарно улыбнулся: — Не волнуйся, если ты вдруг превратишься в картину... Тань Цзаоцзао с надеждой спросила: — То вы меня спасёте? — ... То мы обязательно выживем и исполним твою последнюю волю, чтобы ты покоилась с миром. Девушка одним только безмолвным взглядом рассказала всё, что о нём думает, а затем, отвернувшись, тихонько сказала: "Гондон, да чтоб ты всегда снизу был..." Се Лянь — единственный, кто это услышал, — благоразумно решил промолчать.

***

К тому моменту, как их скромная компания спустилась на нижние этажи, как раз подошло время ужина. Се Лянь только опустился на своё место рядом с Хуа Чэном и Тань Цзаоцзао, как заметил, что за столом сидело только восемь человек. Одного не хватало. — Все в сборе? — Осторожно спросил Се Лянь остальных, поглядывая на свободные стулья. — Ян Цзе ближе к вечеру сказал, что плохо себя чувствует, — Ответил кто-то. — и пошёл в свою комнату. — Он ужинать не будет? — Не знаю... Позже пойду взгляну, как он. Се Лянь согласно кивнул, приступив к трапезе. Когда команда разбредалась по огромному замку, возможность пересчитать живых и узнать, не произошло ли чего-нибудь, представлялась только во время еды, поэтому то тут то там среди игроков возникали тихие-тихие разговоры с обменом немногочисленных сведений и предположений, которые Се Лянь, по большей части, уже знал. Остальные, не желающие общаться, просто тихонько уткнулись в свои тарелки, уставшие от постоянного страха и тревоги, оседающих на подкорке, но вынужденно спокойные. На их фоне ярко выделялся тот мужчина, который отвечал на вопросы Се Ляня. Поначалу он тоже спокойно ел, но, видимо встревоженный мыслями о пропустившем ужин товарище, по мере собственной трапезы начинал выглядеть всё более нервным и, не выдержав, в какой-то момент торопливо покинул зал, осилив лишь половину тарелки. Се Лянь проводил взволнованного мужчину взглядом, и, думая о не самых приятных исходах этой ситуации, достал телефон, чтобы взглянуть на время. Мужчина вернулся почти двадцать минут спустя, когда ужин практически подошёл к концу. Бледный и явно напуганный, он, собрав на себе внимание всех присутствующих в зале игроков, дрожащим голосом пролепетал: — Ян Цзе... исчез. В комнате его нет. Остальные, услышав эти слова, погрузились в гнетущее молчание. — А поблизости поискал? — Спросила какая-то девушка. — В коридоре, в туалете?.. — Да. — Отрывисто выдохнул мужчина, дыша так, будто пробежал марафон. — Ничего. Хуа Чэн, сложив приборы и вытерев губы салфеткой, лениво откинулся на спинку стула и спросил: — Может, в комнате появилось что-то, чего раньше не было? Например, картина или вроде того? — ...Я не обратил внимания. — С некоторой задержкой ответил мужчина, судорожно пытаясь вспомнить. — Идём посмотрим вместе. — Предложил Хуа Чэн, вставая со стула и приглашающе взглянув на Се Ляня. Тот кивнул, тоже поднимаясь, а следом подскочила и Тань Цзаоцзао. Мужчина едва не заплакал от благодарности, его руки дрожали от страха. Было достаточно очевидно, что он совершенно не хочет возвращаться туда один. Вместе с остальными игроками, изъявившими желание разобраться в чём дело, они покинули обеденный зал и направились в комнату исчезнувшего члена команды. Се Лянь, едва переступив порог, тут же рефлекторно сжал пальцы, уловив в воздухе запах влаги, от которого всё его тело незаметно вздрогнуло, а по спине пробежались мурашки. Судя по всему, Ян Цзе попал в ту же ситуацию, в которой давеча оказался сам Се Лянь, вот только так же выбраться он не смог. — Здесь должна была висеть картина, — Произнёс Хуа Чэн, недолго изучая комнату взглядом. — однако стены пустые. — И что это значит? — Голос одного из игроков дрогнул от страха - после исчезновения Сяо Су они начали побаиваться картин. — Неужели Ян Цзе?.. Хуа Чэн с некоторым пренебрежением пожал плечами: — Откуда мне знать? Надо поискать ещё. Разделившись, игроки прошлись по этажам, но так и не обнаружили картины, в которую превратился Ян Цзе. Только на следующий день, когда Се Лянь бросил случайный взгляд из окна, он увидел в зарослях что-то странное. Вместе с Хуа Чэном и недовольной Тань Цзаоцзао, они бегом добрались до того места и обнаружили среди кустов картину в знакомой чёрной раме, покрытой грязью. Быстрая проверка подтвердила — земля, в которой они оставили раму в прошлый раз, оказалась перекопана. Ян Цзе тоже нашёлся. Прямо на картине внутри рамы. Казалось, лес на полотне слился с мужчиной в единое целое, переплетаясь странными кривыми линиями. — Мы нашли его. — Принеся картину в замок, объявил собравшимся в обеденном зале игрокам Хуа Чэн. Тот человек, который был товарищем Ян Цзе, взвыл, едва увидев полотно, и заплакал. Взрослого мужчину трясло, словно от удара током, он без остановки утирал слёзы: — Мы все умрём здесь, да? У-у... Мы здесь все умрём... Смотря на него, Се Лянь с грустью думал о том, что вероятнее всего эти двое были знакомы задолго до попадания в эту дверь. Стоило сорваться одному, и остальные тоже принялись рыдать. Зал наполнился всхлипами и плачем, отчего Хуа Чэн тут же неодобрительно нахмурился, в то время как Се Лянь лишь беспомощно поднял брови, даже не представляя, как можно утешить всех этих людей. В итоге первой не выдержала Тань Цзаоцзао, обрушившись на рыдающих с руганью: — Какого чёрта вы разнылись?! Думаете, слезами можно помочь? Взрослые мужики, а ведёте себя хуже испуганных девчонок! — И как, по-твоему, нам быть?! — Огрызнулся кто-то. — Ещё один из нас обернулся картиной! — Я откуда знаю, как вам быть? — Без капли вежливости крикнула в ответ Тань Цзаоцзао. — Я вам что, мамочка?! Хуа Чэн, окинув игроков мрачным взглядом, повернулся к Се Ляню и одним только наклоном головы предложил отойти поговорить. Тот кивнул в ответ, и уже вместе они вышли из зала, где в коридоре их нагнала Тань Цзаоцзао. Не собираясь останавливаться, они дошли до самой комнаты Хуа Чэна, где тот, встав у окна, наконец произнёс: — Я подозреваю, что среди игроков есть предатель. — А? В смысле? — Опешив, переспросила плюхнувшаяся на кровать Тань Цзаоцзао. — В прямом. Кто-то в команде намеренно убивает своих. Се Лянь, тоже подойдя к окну, пока просто молчал, разглядывая сад. Тань Цзаоцзао от шока резко поднялась на ноги, невольно повысив голос: — Намеренно убивает своих?! — Значит, и раму, направленную на мою комнату, возможно, установил кто-то из нас? — Спокойно, даже можно сказать, бесцветно, спросил Се Лянь. Юноша прекрасно понимал, что это значит. Хотел бы он надеяться, что, как и в первой его двери, игрок окажется заражённым тварью и на самом деле не желающим делать это, однако теперь, более-менее разобравшись в задверных правилах, он знал, что это очень оптимистичное предположение. В задверном мире есть незримое, но ощутимое соперничество за то, чтобы первым добыть подсказки и выбраться живым с запиской для следующей двери. В этом случае — чем меньше конкуренции, тем лучше. Не говоря уже о том, что в дверях есть лимиты на смерти, и если ты подставишь кого-то другого, то этой ночью сможешь быть уверен в собственной безопасности. Всегда найдутся люди, желающие пойти по лёгкому пути и гробить чужие, наплевав на этику и мораль, вместо того, чтобы рисковать своей жизнью. — Скорее всего. — Кивнул Хуа Чэн. Се Лянь глубоко вздохнул, не отрывая взгляда от обдуваемой ветрами редкой листвы за окном. Тань Цзаоцзао прошибло ознобом от их слов. Она зябко поёжилась, приобнимая себя за плечи, и подошла ближе к юношам. — Но где доказательства?.. — Спросила девушка, когда между парнями повисла пауза. — Как ты вообще пришёл к этому? Хуа Чэн неопределённо пожал плечами: — Пока что это лишь мои догадки. — Он положил руку на плечо Се Ляня и тихо добавил: — Когда мы наведались к тому месту, где закопали раму, я заметил пару новых следов, большинство из которых были смазаны, или незаметно шли поверх наших, но я всё равно различил парочку чётких, приблизительно тридцать пятого размера. Они не принадлежат ни Тань Цзаоцзао, ни хозяйке замка. — Се Лянь обернулся к Хуа Чэну, и их глаза встретились. — В команде девушек всего пять, а если не считать Тань Цзаоцзао и погибшую, три. Из них только две подходят под приметы - третья слишком высокая для тридцать пятого. И кто-то из этих двух выкопал картину. Помолчав некоторое время, Се Лянь проницательно спросил: — И та новенькая, что тогда хотела присоединиться к тебе, в их числе? — Да. — Спокойно кивнул Хуа Чэн. — Но, к сожалению, это лишь теория. — Он повернулся к Тань Цзаоцзао. — Сегодня она тоже плакала вместе со всеми? — Плакать-то она плакала, это вне сомнений. — Раздражённо ответила Тань Цзаоцзао. — С тех пор, как мы здесь оказались, она льёт слёзы каждый день. Хуа Чэн лишь хмыкнул и, после короткой паузы, сказал: — Сначала просто понаблюдаем. Се Лянь и Тань Цзаоцзао кивнули.

***

Когда ночью все трое улеглись на большой мягкой кровати в комнате Хуа Чэна, Се Лянь, которого всё это время беспокоили мрачные мысли, думал, что не сможет уснуть. Однако, усталость и изнеможение после практически бессонной прошлой ночи довольно скоро погрузили юношу в царство Морфея до самого утра. Чувствуя себя достаточно бодрым, Се Лянь открыл глаза в приподнятом настроении и быстро повернулся в сторону двери, желая сказать Сань Лану "доброе утро". Однако Хуа Чэна рядом не оказалось. Се Лянь привстал на кровати, осматривая пустую комнату, и, прислушавшись, понял, что помимо сопения девушки под боком ничего не слышит. Свет в ванной комнате был выключен, а дверь от неё открыта со вчерашнего дня. Обеспокоенно нахмурившись, Се Лянь сел, принявшись расталкивать вялое тело свернувшийся калачиком Тань Цзаоцзао. В ответ она осоловело открыла глаза, издав нечленораздельный звук, отдалённо напоминающий "что?". — Цзаоцзао. — Повторил Се Лянь, пытаясь сфокусировать на себе её плавающее внимание. — Ты не знаешь, где Чэн Чжу? Сонная девушка проморгалась и, потирая глаза, негромко пробормотала: — Он исчез? — Его нет в комнате. — Кивнул Се Лянь. — Ты что-то про это знаешь? — Нет. — Тань Цзаоцзао качнула головой. — Я рано заснула и ночью не просыпалась. Се Лянь кивнул, нервно вставая с кровати. Проверив ванную и убедившись, что в ней никого нет, Се Лянь на скорую руку привёл себя в порядок и, пока девушка умывалась, осмотрел комнату на наличие подсказок о произошедшем ночью. Его сердце, казалось, от тревоги стучало в горле, а различные неприятные мысли копошились в голове. В последний раз, когда Хуа Чэн куда-то надолго отходил от Се Ляня, он попал в ловушку живых волос у треклятого колодца в первой двери, и не мог выбраться самостоятельно. Стараясь не впадать в панику, Се Лянь вместе с едва поспевающей за ним Тань Цзаоцзао оббежал все этажи, исследуюя их на наличие своего друга и... Новых картин. Однако это ничего не дало. Поддавшись на жалобы и уговоры хнычущей Тань Цзаоцзао, Се Лянь проводил её до обеденного зала, где уже полным ходом шёл завтрак. Но, убедившись, что Сань Лана нет и там, Се Лянь, приказав оставаться здесь даже после трапезы, поскольку другие игроки тоже засиживаются здесь, снова отправился по этажам, заглядывая в каждую встреченную им комнату. Уже после завтрака, когда Се Лянь вновь спустился вниз, Тань Цзаоцзао снова присоединилась к нему и, как могла, попыталась успокоить дрожащего от какой-то непонятной истерики Се Ляня, который едва не разрывался от желания провести поиски сразу в нескольких местах одновременно. Они поспрашивали других игроков и даже найденный ими персонал замка, однако те лишь разводили руками, предлагая помощь в поисках. С последней надеждой они направились в сад и облазили его сверху до низу, не остановившись даже тогда, когда с неба ближе к обеду начал накрапывать дождь. Вернувшись в замок, им, уставшим и промокшим до нитки, было совершенно не до еды. Они обошли целиком ещё три этажа, когда Тань Цзаоцзао робко попросила передохнуть и переодеться, перед продолжением поисков. Се Лянь взглянул в её изнеможённые от страха и тревоги глаза и кивнул, устало потирая лицо руками. Но едва они переступили порог комнаты, как увидели спящего на кровати Хуа Чэна! — ХУА ЧЭН! — Первой выйдя из ступора, завопила Тань Цзаоцзао, едва не переходя на визг. — ГДЕ ТЫ БЫЛ?! Мы тебя обыскались! Услышав крик, Хуа Чэн тут же вздрогнул, проснувшись, и резко поднялся, немного ошеломлённо смотря на них. Се Лянь на нетвёрдых ногах подошёл к вскочившему на ноги Хуа Чэну, который только открыл рот, желая что-то сказать, как Се Лянь тут же заключил его в стальные объятия, повалив обратно на кровать. — Гэгэ?.. — Хуа Чэн рефлекторно приподнял руки, но не решился обнять в ответ. Он слегка нахмурился, чувствуя, насколько одежда и волосы юноши влажные, а сам Се Лянь холодный. — Гэгэ, почему ты весь мокрый? — Я так переживал за тебя. — Вместо ответа прохрипел Се Лянь, спрятав лицо куда-то в плечо Сань Лана. Хуа Чэн выглядел так, будто эти слова ударили его под дых. — Где ты был?! — Яростно повторила Тань Цзаоцзао, подскочив к кровати. Хуа Чэн перевёл на неё взгляд и спокойно ответил: — Ходил по делам. — По каким делам?! Почему ты ничего нам не сказал?!.. — Продолжала девушка всё тем же тоном, очевидно не собираясь успокаиваться. — Ты хоть знаешь, как мы о тебе беспокоились? Мы всё утро искали тебя по всему замку! — Я сам не знал, что придётся уйти так надолго. — После некоторого колебания, Хуа Чэн безвольно опустил руки на матрас. Он не шевелился — просто лежал, не пытаясь выбраться из объятий. Се Лянь молчал, тоже не двигаясь. — Да куда уйти?! — Вскинув руки, спросила девушка. Тань Цзаоцзао чувствовала такую ярость, что была готова просто подойти и пнуть своего проводника по свисающей с матраса голени, когда услышала всё такой же спокойный ответ: — В картину. Девушка мигом замолкла, растеряв всю спесь. В комнате повисла мёртвая тишина. Лишь Се Лянь сжал чужую грудь крепче, прежде чем сдавленно пробормотать: — Сань Лан не пострадал? — Нет, Гэгэ, со мной всё хорошо. — Мягко, даже нежно ответил Хуа Чэн, всем телом ощущая тяжесть на своей груди и животе. — Прости за то, что пропал. Я думал вы вернётесь после завтрака. — Всё в порядке. — Послышался тихий ответ юноши. И только спустя несколько долгих безмолвных минут девушка осторожно переспросила: — В ту картину, о которой я думаю? Хуа Чэн издал звук согласия. Девушка непонимающе нахмурилась: — Но разве рама уже не?.. — Нет. — Прервал её Хуа Чэн. — Мы кое в чём ошиблись. Сяо Су не стало, но рама никуда не делась. Ян Цзе пропал, но рама никуда не исчезла. Точнее, другими словами, старая рама теперь обрамляет новую картину, но это не значит, что не появится новая рама, пустая. Тот, кто хотел нас убить, воспользовался новой рамой. — Он усмехнулся, но как-то грустно. — К счастью, теперь проблема решена. — В каком смысле?.. — Начала было девушка, но Хуа Чэн поднял руку, прерывая её: — В прямом. Иди пока первая, приведи себя в порядок. Девушка моргнула, некоторое время молча смотря сложным взглядом на обнимающихся парней, а затем, кивнув, пошла в ванную. Когда за Тань Цзаоцзао закрылась дверь, Хуа Чэн, склонив голову ближе к Се Ляню, тихонько сказал: — Я должен извиниться перед тобой, Гэгэ. Я сделал нечто ужасное.

***

Немногим позже, когда и Тань Цзаоцзао и Се Лянь приняли душ, высушили волосы и переоделись, а Хуа Чэн заменил промокшие простыни, они втроём снова расположились на широкой кровати, и виновник недавней беготни простыми словами кратко рассказал о том, что с ним произошло. Оказывается, посреди ночи, пока Се Лянь и Тань Цзаоцзао мирно спали, Хуа Чэна разбудило какое-то странное ощущение, словно что-то в комнате было не так. Встав с кровати, он подошёл к окну и увидел в залитом дождём ночном саду новую картинную раму, которая практически сливалась с темнотой ночи. Понимая, что ничего хорошего это не сулит, Хуа Чэн поспешно покинул комнату, чтобы забрать раму, однако выйдя в коридор и спустившись по лестнице, он увидел женщину в чёрном платье, которая стояла в пролёте и спокойно взирала на него. — ... Так мы и стояли, играя в гляделки, пока она куда-то не исчезла. — Продолжал спокойно рассказывать он, стараясь не запинаться из-за того, что Се Лянь сидит сзади и обнимает его со спины, водрузив свой подбородок ему на голову. — Твою мать. — Пробормотала Тань Цзаоцзао, судя по взгляду живо представляя всё произошедшее у себя в голове. — Ты просто взял и уставился на неё? Ты точно псих. — Ну а что я ещё должен был делать? — Возразил Хуа Чэн. — Плакать и молить о пощаде? Кого? Задверную тварь? Или убегать, как та девушка с картины? А может наброситься на хозяйку с ножом? — Он фыркнул. — Судя по всему, хозяйка замка не нападает самостоятельно, по крайней мере за пределами картинного мира. Девушка неопределённо пожала плечами, махнув рукой. — Потом она появлялась ещё несколько раз. — Продолжил свой рассказ Хуа Чэн. — Я хотел побыстрее убрать раму от нашего окна, но пока шёл, я заметил одну странность - она всегда появлялась на развилках, причём с той стороны, где дорога вела в другую от выхода из замка сторону. Она гнала меня к воротам, и это настораживало. — Хуа Чэн остановился, ощутив, как с его головы исчезает лёгкая тяжесть подбородка Се Ляня, а затем с приятной дрожью почувствовал, как чьи-то нежные руки перебирают его волосы, видимо желая заплести косичку. — Значит, снаружи был мир внутри картины, так? — Спросила Тань Цзаоцзао, понимая, к чему ведёт повествование, и всеми силами игнорируя рассыпающийся по постели собачий корм. — Да, благодаря сведениям, добытым Гэгэ, я смог обратить внимание, что пейзаж снаружи перевернулся. — Ответил он, имея ввиду тот случай, когда Се Ляня столкнулся с ненастоящей Тань Цзаоцзао. Фонарей вокруг замка не зажигали, а заросли в темноте выглядели практически одинаково, так что заметить, что мир зеркально отразился, не зная в чём подвох, было бы просто невозможно. И лишь из-за прецедента, случившегося с Се Лянем, Хуа Чэн внимательно огляделся ещё до того, как перешагнуть порог замка, и убедился — пейзаж снаружи перевёрнут. — Я не стал выходить, просто решил немного подождать. — Хуа Чэн, стараясь не шевелить головой, пожал плечами. — Я и не думал, что это займёт столько времени. — Ты до смерти нас напугал, — Тань Цзаоцзао после рассказа Хуа Чэна испустила тяжкий вздох. — Ты даже не представляешь, как мы боялись, что ты стал частью картины. Се Лянь чуть сильнее необходимого потянул за прядь волос Хуа Чэна, заставив того ойкнуть от неожиданности, и юноша впервые за весь этот разговор, открыл рот, принявшись искренне извиняться. — Всё в порядке, Гэгэ. — Хуа Чэн повернулся, встретив уставшие глаза Се Ляня, и мягко улыбнулся. — Со мной всё хорошо. — А где ты был утром? — Найдя в чужих словах маленькую несостыковку, уточнила Тань Цзаоцзао. — О, я заглянул кое к кому и нашёл там у него кое-что интересное. — С ухмылкой ответил Хуа Чэн, доставая из кармана какую-то бумажку. — Записку от двери. Се Лянь с Тань Цзаоцзао замерли от удивления, рассматривая сложенный вдвое белый прямоугольник, которой Хуа Чэн развернул и показал им: Взглянув внутрь, Се Лянь зачитал вслух:

Ты на мосту любуешься пейзажем,

Как любуется тот, кто глядит на пейзаж, тобой.

Луна блестящая твоё окно украсит,

Как ты украсишь чей-то сон чужой.

— Это... Подсказка для двери? — Выдержав небольшую паузу, спросила Тань Цзаоцзао. — Да. — Кивнул Хуа Чэн. — Я нашёл её у кое-кого из команды. — У кое-кого? — Повторила Тань Цзаоцзао. Хуа Чэн самодовольно улыбнулся: — У новенькой, которая в первый день пыталась со мной объединиться.