А счастье есть?

      Я сидела в шоке от её слов. Не зная, что вообще подумать и сказать, я только хватала ртом воздух и во все глаза смотрела на собеседницу.       — Что значит — пропал? В полицию заявляла? — наконец спросила я.       — Я Люку звонила, — поспешила успокоить меня девушка, — он сказал, что Том хочет побыть один, — она замолчала, а я выдохнула с облегчением, — просто я волнуюсь очень. Я подумала, что он у тебя. После вашей перепалки за столом, потом объявления о том, что вы крестные, мне показалось, что он вполне мог к тебе поехать.       — Его у меня не было, — ответила я, виновато смотря на Заве, — я его последний раз в пятницу видела.       Мы замолчали, попивая чай. Беспокойство потихоньку уходило. Если Уиндзор знал местонахождение моего бывшего, значит, всё хорошо. Но, вот почему он не рассказал об этом его невесте?       — Лили, он любит тебя, — вдруг прервала молчание девушка, а я подавившись, кашлянула.       — Не думаю, вы же вместе, — ответила я, откашлявшись.       — Я так понимаю, что он тебе ничего не рассказал? — она вздохнула и откусила пряник, — у нас ненастоящие отношения, — сказала она жуя, а я открыла рот от удивления, — у нас контракт. Мы до середины 2022 года должны изображать счастливую пару.       Она замолчала, а я сидела в шоке от услышанного.       — Как это изображать пару? Зачем?       — Нам обоим это выгодно, — она пожала плечами, — Не буду вдаваться в подробности контракта, но одно из условий — невозможность его оглашения кому-либо. Вот я сейчас нарушаю его. А он, даже из большой любви к тебе не рассказал ничего.       — Он хотел что-то сказать, когда… , — я замолчала и опустила голову.       — Я знаю, что вы спали. От него пахло твоими духами. Ну, и мы не спим, — она погрустнела, — хочешь правду?       — Да, конечно, — искренне ответила я, а Заве начала рассказывать.       — Я люблю его! Влюбилась по уши чуть ли не с первого взгляда. В эти глаза, улыбку и голос разве можно не влюбиться? Ты же знаешь, мы играли мужа и жену в пьесе. И там он целовал меня. Я каждый раз замерала от этих поцелуев, — мне стало немного больно, — А он всегда любил только тебя, — её глаза наполнились слезами, — У нас интимных отношений не было почти три месяца. А когда начались, я была самая счастливая на свете, — она неловко улыбнулась и опустила глаза в чашку, — Он очень хорошо ко мне относился всегда. Я даже подумала, что вот оно моё счастье. Да, может быть у нас не было никогда той страсти, которая была и есть у вас. Я же вижу. Этого только глупец или слепец не заметит! Кстати, так же и Джошуа. Он любит тебя. Ты счастливая…       — Серьёзно? — я сама еле сдерживая слезы смотрела на Заве, — я потратила 3 года на то, чтобы вылечиться от любви к Тому, и забыть, что мы потеряли малыша, но стоило мне только увидеть вас на шоу, — мой голос сорвался, и мне пришлось отпить чаю, чтобы немного успокоиться, — как сразу же вернулось всё. Все чувства. И любовь. И ненависть. Ты же в курсе, что он мне изменил на съёмках?       — Да, я знаю, он рассказал мне всё, — она налила себе ещё чаю и продолжила, — для нас тоже было неожиданностью твоё появление на этой передаче. Только у Томаса было несколько минут, пока мы стояли за кулисами и ждали своего выхода. И всё, с того самого дня у нас нет ничего. Он пришёл ночью, после моего звонка, — я покраснела, вспоминая тот вечер, девушка или не заметила этого или не обратила внимание, — пьяный и сказал, что между нами всё кончено. Что ему плевать на контракт, плевать на меня и наши отношения. Что он поедет к тебе и всё вернёт, — она замолчала и закрыла лицо руками, а немного погодя продолжила шёпотом, — я ему пригрозила. Пригрозила судом. Расторгая контракт, он бы выплатил огромную неустойку, — она подняла на меня красные глаза, а я не верила своим ушам.       — Когда родила Джессика он приехал домой в костюме, хотя уезжал в джинсах и куртке. По тому, как от него пахло, я поняла, что Том был у тебя, — она вытерла слезы и тяжело вздохнула, — Я же человек. Зачем он так со мной? — помолчав продолжила Эштон.       — Прости, Заве, — я просто не знала, что ещё сказать.       — Знаешь, ты должна быть с ним, — вдруг сказала она, — я тут подумала, что ты готова была отпустить его не взяв ни цента, а я пригрозила судом, что оттяпаю у него половину его состояния. Ты не простила ему измену, а я готова была в ту же ночь принять его в свою постель, — она улыбнулась одним уголком губ, — поэтому он тебя и любит. Пожалуйста, найди его. Правда у него отключён телефон.       — Как? — спросила я, уже зная ответ на этот вопрос.       — Не знаю. Но найди. Будьте вместе, только до середины 22 года не показывайтесь нигде. Наши адвокаты, если узнают правду камня на камне не оставят. Даже, если взаимно будет. Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. После окончания контракта, вы просто опять поженитесь и всё. Я не могу больше смотреть, как он мучается и меня мучает. Я не предполагала, что всё настолько плохо, пока не увидела вас вместе в пятницу.       Я сидела, смотрела на Заве, пытаясь собрать все мысли в кучу. Но, только ещё больше запутывалась. Мне было жаль её, жаль себя, и Томаса тоже жаль.       Когда Заве ушла, я взяла трубку, зная, что надо делать. Набрав знакомый номер, я взволнованно слушала длинные гудки. И вот мне ответили:       — Да, Лили, я тебя слушаю.       — Люк, ответь мне, где он?       — Так подожди, ты вообще о чем?       — Люк, ко мне Заве только что приходила и всё рассказала. Скажи мне где он?!       — Лили, надо было остаться тебе в Бостоне. До твоего появления всё шло прекрасно, вот и зачем ты явилась, спрашивается?       — Люк, — спокойно повторила я, — где он?       — А если не скажу, что ты сделаешь?       — Он тебя уволит, когда я скажу ему, что ты нашёл меня в Бостоне. Мало того, что приезжал ко мне несколько раз. А ему об этом ничего не рассказывал!       Повисла пауза, после которой, парень вздохнул и ответил:       — Это удар ниже пояса, Лили! Я вообще-то, выполнял твою просьбу, не раскрывая где ты.       — Люк, пожалуйста, — взмолилась я, — скажи мне.       — Он в вашей квартире.       — Он же продал её? — удивилась я.       — Он продал её мне. По документам. И живёт периодически там, когда не хочет никого видеть.       — Спасибо, Уиндзор! Я знала, что ты на самом деле меня любишь! — пошутила я.       — Не надейся, тебя любить — себе дороже, — он засмеялся, — я сделал это для Тома.       Отключившись, я побежала наверх — надо было переодеться. Быстро натянув джинсы и свитер, я распустила волосы. Они красивыми мягкими локонами спустились мне на спину. В холле надев кроссовки и куртку, я вызывала такси. И прихватив с собой бутылку вина, вышла на улицу.       В нетерпении я ходила туда-сюда у дома, стараясь не трястись. Когда подъехала машина я, быстро прыгнув на заднее сиденье, назвала наш прошлый адрес. Нервно постукивая по бутылке ногтями, я грызла губу. Ехать от меня до места, где был Том в данный момент, было минут 15, но мне они показались вечностью.       Выйдя из машины около высоки, я посмотрела на самый верх. Наша квартира занимала два последних этажа. Шесть комнат, столовая с кухней и большой совмещенный санузел. В нашей спальне на втором этаже также имелся душ и туалет.       В одной из комнат я увидела свет, значит актёр дома. Я сглотнула, поежилась то ли от холода, то ли от волнения и смело двинулась в подъезд. Консьерж была занята и я смогла проскользнуть. Зная, где в этом доме камеры, я без проблем поднялась никем незамеченная. Правда пришлось идти пешком, ведь на лестничных маршах не было видеонаблюдения.       Пройдя по коридору, я остановилась около нашей двери. Сердце выскакивало из груди, губы я, кажется, сгрызла до крови. Дрожащими руками я нажала на звонок. Минуту была тишина. Я нажала ещё раз. Послышался какой-то шум и опять тишина. Я позвонила в третий раз и, наконец, дверь открылась. На пороге появился заспанный мужчина и, кажется, не сразу узнал меня. Он прищурился и произнёс одними губами:       — Лили?