А счастье есть?

      — Лили, — повторил Томас уже более уверено, и открывая шире дверь, протянул мне руку, — заходи. Что ты тут делаешь?       Я прошла, вытащила бутылку из-за пазухи и подавая ему, улыбнулась:       — Выпьем?       Том оглянулся в глубь квартиры, а моё сердце, после увиденного пропустило пару ударов:       — Ты не один? — прошептала я, чувствуя себя последней дурой.       — Нет, что ты? Один. У меня тут просто бардак, — поспешил успокоить меня бывший муж и взял бутылку, всё ещё удивленно смотря на меня.       Скинув куртку и кроссовки, я прошла в большую комнату. Увиденное меня сильно поразило. Вообще-то, Томас не был ни разу мною замечен в припадках ярости, но то, что мне посчастливилось тогда увидеть, говорило как раз об этом.       Гостиная была разгромлена. На полу валялось всё, что когда-то стояло на полках — рамки с фотографиями, какие-то книги, журналы, посуда. Кресло перевёрнуто, с дивана снята накидка. На стене, где когда-то висел телевизор красовалось яркое пятно, как мне показалось или от чая, или от вина, под ним лежали осколки разбитой посуды. Торшер валялся на полу.       Я смотрела на всё это, открыв рот от удивления. Что же такое испытывал человек, что натворил это? Как же ему было больно, что он комнату превратил в арену для битвы? Так вот, что надо было сделать после его измены? Просто выплеснуть все эмоции на безжизненных вещах?       Я повернулась к мужчине, стоявшему около меня с бутылкой в руках. Он виновато исподлобья смотрел в мои глаза, закусив губу.       — Так во всех комнатах? — в моём голосе прозвучало беспокойство.       — О нет, что ты, — он вымученно улыбнулся, — только в этой.       — Ладно, пойдём куда-нибудь, где можно присесть, — я шагнула по направлению в кухню, но была остановлена.        Актёр мягко коснулся моей талии и притянул к себе, поставив вино на тумбу. Я легко поддалась и уткнулась ему в грудь, вдохнув родной запах. Бывший был одет в домашние спортивные шорты и футболку. От него пахло так по родному. Мне вдруг захотелось полностью раствориться в этих объятиях и никогда не отпускать Тома.       Он обнял меня, зарывшись носом в мои волосы и мне стало так хорошо, будто и не было этих трёх лет между нами. Бывший муж немного отстранился, поднял мою голову за подбородок, посмотрел на меня и нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке. Задержался большим пальцем на губе, переводя туда взгляд, и очень ласково прикоснулся к губам своими губами. Поцелуй получился тёплый, какой-то уютный, без тени намёка на какую-то дикую страсть. Так целуют, когда любят бесконечно сильно и трепетно.       Он посмотрел на меня, улыбаясь и промолвил:       — Мне поначалу показалось, что это сон, — Том взял меня за руку и повёл на кухню, прихватив вино, — у меня есть пицца, хочешь?       — Да, я бы поела, — призналась я, вспоминая, что кроме чая с Заве ничего не кушала уже несколько часов.       Всё ещё не отпуская моей руки, Томас поставил вино, достал из холодильника коробки с пиццей.       — С ананасами? — спросил он, открывая одну, я не ответила, а только кивнула головой.       Наконец, отпустив меня и усадив на стул, мужчина начал колдовать с едой. Быстро достал два кусочка моей любимой пиццы, потом два кусочка своей любимой пиццы, и разложив всё по тарелкам, поставил первую в микроволновку.       — Зачем тебе пицца с ананасами? — спросила я, — ты же её не любишь?       — Не знаю, просто заказал, как мы с тобой обычно заказывали и всё, — Том достал одну тарелку и засунул вторую.       Из шкафа вынул штопор и бокалы, быстро справился с пробкой и поставив разогретую пиццу на стол, взглянул на меня. Микроволновка пикнула, оповещая, что ещё один кусочек подогрелся, и актёр закончил сервировать стол.       Разлив вино, Хиддлстон подал мне фужер, и прищурив глаза, проговорил:       — Жарко в свитере, наверное, сними его.       — У меня под ним только нижнее бельё, — засмущалась я, — даже майки нет, — я виновато улыбнулась.       Том облизнул губы, глядя мне куда-то в район груди, вздохнул и протянул руку.       — Пойдём, — сказал, когда я вложила свою ладонь в его, а напиток поставила на стол.       Мы поднялись на второй этаж, в спальню. Тут всё было по-прежнему. Наша большая кровать, с тумбочками по обеим сторонам, шкаф, мой туалетный столик, около которого был мой пуф, на стене телевизор, мягкий ковёр на полу.       Я вопросительно посмотрела на мужчину, а тот отпустив меня, достал из шкафа мою футболку.       — Я думала, что ты всё выкинул, — на глаза навернулись слезы.       — Как я мог? — он подошёл к двери, — все твои вещи на месте, — кивнул на шкаф, — можешь взять что-то другое, — улыбнулся, — переодевайся и спускайся на кухню, я тебя там подожду.       Том ушёл, а я двинулась в сторону своего отдела в шифоньере. Открыв дверь, я ахнула — все вещи были аккуратно разложены, платья висели на плечиках. Я стянула одно из них и заметила среди прочих красное платье с того самого первого интервью*.       Я так и замерла, разглядывая его и вспоминая тот жаркий час у нас в студии. По телу разлилось тепло и отдало где-то внизу живота. Положив первое платье на кровать, я начала перебирать всё, что было на вешалках.       Наконец, отыскав голубое платье на бретельках** и улыбаясь, я осталась довольна находкой. Быстро стянув с себя свитер и джинсы, надела платье (пришлось и лифчик снять), и подходя к столику, взглянула на себя в зеркало. Платье было до сих пор мне в пору. Поправив волосы и убрав за собой вытащенную одежду, я хотела было уже идти вниз, как в дверь постучали.       — Войдите, — улыбаясь ответила я.       — Ты что-то, — Том осёкся, заходя и не отрывая взгляда от меня, — что-то долго, — закончил он фразу.       Вздохнув и прикусив губу, он нервно сглотнул и подходя ко мне, произнёс срывающимся голосом:       — Ты прекрасна, — и я увидела, что он прекрасно помнил, что именно в этом платье я была, когда мы в первый раз занялись сексом.       Том провёл рукой по своему подбородку, потер нижнюю губу, опустил ладонь на шею — он всегда так делал, когда от волнения не знал, куда девать руки.       Я прошла мимо него, подавая руку и, когда он её взял, направилась к двери. Мужчина шёл прямо за мной, и я чувствовала его дыхание у меня на затылке, ощущала жар его тела и чувствовала своё сердцебиение. Меня накрыло волной возбуждения, но физический голод был сильнее, к тому же, необходимо было поговорить.       — Кто тебе рассказал? — спросил актёр, когда мы вернулись за стол, — я так понимаю, что ты всё знаешь?       — Ты не поверишь, Заве, — ответила я спокойно и откусила кусок от пиццы.       — Заве? — опешил бывший.       — Я тоже была в шоке, когда она позвонила и сказала, что ты пропал, — я посмотрела на него, — А потом в ещё большем шоке, что она находилась у меня под дверью. Она рассказала мне всё, — я помолчала, жуя, и продолжила, — Почему не ты?       — Я хотел, я… Я, наверное, испугался, — Том опустил голову и отпил вино, — Мне, получается, деньги оказались нужнее тебя, — виновато взглянул и опять опустил глаза, — Я в пятницу увидел тебя с ним и подумал, что это всё, — он развел руками, — Теперь я точно, окончательно тебя потерял, — улыбнулся тоскливо, — От горя я тогда напился в каком-то баре и уехал сюда. Смутно помню, как громил комнату, представляя, что вы с ним делаете, — мужчина сжал кулаки.       — У нас с Джошуа нет ничего, — я чуть улыбнулась, — ешь.       — И не было? — беспокойно спросил он, беря пиццу в руку.       — И не было, — помотала я головой, — Он мой друг, хоть и хочет большего.       На несколько минут мы замолчали, поглощая пищу и запивая её вином. Потом Томас задумался и проговорил, слегка сдвинув брови:       — Я, наверное, эгоист, но я рад этому. Как-то странно у нас получилось. Обычно есть любовный треугольник, а у нас — любовный квадрат. Я же знаю о чувствах Заве.       — У вас правда ничего нет? — моя очередь беспокоиться.       Хиддлстон засмеялся и с теплотой в голосе ответил:              — Да, с того самого дня, как увидел тебя на интервью. И мне показалось ты была не в курсе.       — Да, спасибо, что дал мне небольшую отсрочку, — я вздохнула, вспоминая, как тяжело мне было на этой передаче.       — Ну как я мог поступить иначе после того, что натворил? — спросил он, доедая пиццу.       — Что мы будем делать? — спросила я и осушила бокал.       — Сейчас? Ну, на сейчас я придумал нам занятие, — он изогнул брови и облизнул губы.       -Тоооом! Ты не исправим, — я кокетливо улыбнулась и закатила глаза.       — Ты о чём подумала? — он взял бутылку и подал мне руку, — Я про вино и кино.       — А посуда?       — Да пусть стоит, плевать. Пойдём наверх, телевизор есть только там, — актёр кивнул в сторону лестницы.       — Тоом, ты не ответил на вопрос, — серьёзно сказала я.       Он вздохнул, поставил вино и бокал обратно на стол, подошёл ко мне, и усевшись на колени около ног, взял мои руки.       — Раз ты всё знаешь, то я тебя никуда не отпущу от себя больше, — прошептал он и поцеловал пальчики.       — Но, нас не должны видеть до середины 22 года, — мы оба тяжело вздохнули.       — Я ждал три года, — бывший опять поцеловал пальчики, а я закусила губу, сдерживая нахлынувшие чувства, — год как-то переживу, тем более, что мы будем видеться.