Мой любимый красный цвет

Разглядывая начавшую строиться деревню, Мадара с трудом мог поверить, что это произошло. Без конфликтов не обходилось и дня, но уже были построены первые дома обоих кланов. Естественно, сами кланы пока жили в своих поселениях. Пока не будет возведена линия защиты, не притрутся основные бойцы, не может быть и речи о переселении детей и женщин. — Любуешься? — Хаширама совершенно не скрывался и переместившись ближе, раскатал карту прямо в воздухе, — смотри, я показал твой проект, и мы подумали, что можно кое-что дополнить. Учиха и сам видел, что поверх четких чернильных линий лежали карандашные наброски. Аллеи и парки, точечные зеленые зоны, отметки о том, какие деревья лучше высадить между намечающимися полигонами, а что приживется между деревянными и каменными домами. — Что скажешь? — Хаширама едва не светился от счастья, — все по науке. Корневая система не станет задевать коммуникации и потайные ходы для эвакуации. — А цветение? — Мадара вчитывался в название деревьев. — Разноцветье, — ещё одна карта, только чуть меньше и в цвете была извлечена из-за пояса, — с разницей во времени, но ненавязчиво. Ароматами тоже озаботились, чтобы не привлекали насекомых, но и не отпугивали, нарушая естественную среду обитания. Кое-где будут плотные кустарники, особенно хорошо будем высадить такие в самих клановых кварталах, чтобы получался красивый узор. — И кто выдвинул такую идею? — Учиха в целом одобрял подобное. Деревья определенно нужны, даже про сакуру не забыли, под них были отведены особые места, чтобы в период ханами можно было пройти по всей деревне и выйти к аккуратной речке, где она будет высажена в идеальном порядке. Такая точность грела душу. — Юкико-чан, — Хаширама широко улыбнулся, — ты бы видел её садик и огород. Можно любоваться с начала весны и до поздней осени. Я у неё мокутон в детстве тренировал, так что видел много раз. — Вот как, — имя зацепило. Вот уже три месяца Мадара пытался выловить эту женщину и поговорить с ней по поводу Изуны и поблагодарить. Но несмотря на то, что сенсором Сенджу не была, она каким-то чудом умудрялась скрываться от него. То она на миссии, то в клановом поселении, то Тобирама отправит куда-нибудь подальше с совершенно невнятной просьбой. Было полное ощущение, что он старается держать Юкико подальше от клана Учиха. Правда, чего опасался было не ясно, ни Изуна, ни тем более Мадара, не собирались причинять ей вред. — Да. Она вернулась недавно, и Тобирама хочет заслать в составе дипломатической делегации к Нара, — Сенджу расстроенно вздохнул, — совсем загонял её. — Она же мастер кендзюцу, зачем её в дипломатическую отправлять? — Мадара свернул карты и принялся неторопливо заполнять трубку табаком, предварительно сняв перчатки. — Вот именно, — закивал Хаширама, — я тоже удивился, тем более с её талантами она пригодилась бы здесь, чтобы организовать задел под парки. Да и ядовитые растения хорошо ей знакомы, могла бы организовать частичную линию обороны вокруг нашего поселения. — А где она сейчас? — Мадара мог быть хорошим сенсором, но ни разу не встречаясь с человеком, просто не мог его найти. Сенджу на миг задумался, а затем уверенно указал влево от строящегося поселения. — Там есть маленькая речушка, Юкико-чан любит быть у воды. Мадара слегка кивнул и так не запалив огня, убрал трубку за пояс, чтобы тут же сорваться в нужную сторону. — Только не обижай её, — донеслось в спину, заставляя Учиха фыркнуть. Чакру Сенджу он ощутил только приблизившись и удивился, насколько точным было описание Изуны. Действительно, разряженный воздух и горный ручей. Достаточно приятная чакра, а по наблюдению Мадары, такой человек приятен и в общении. Спрыгнув на воду, Учиха чуть склонил голову к плечу, смотря в спину остановившейся женщине. Она неторопливо убрала катану с которой тренировалась и слегка повернула голову. — Мадара-сама, — точно выверенная вежливость в голосе, но что удивляло больше, так это полное отсутствие страха. Даже Тобирама грешил этим, но не эта женщина. — Я не привык разговаривать со спиной, может вы повернетесь? — О, так вы меня искали, — плавный разворот и Юкико смотрит куда-то в плечо, привычная техника безопасностей всех, кто общается с кланом Учиха, — и что нужно такому как вы, от такой как я? — Я думаю, вам это прекрасно известно, — Мадара тихо хмыкнул, разглядывая блики рыжины на золотистых волосах. Краска ещё не до конца сошла, видимо задание было тайным. — Просветите меня, — да она просто издевалась. Миг и Учиха стоял прямо перед ней, но Юкико лишь крепче сжала челюсти. — Не нужно притворяться глупее чем вы есть на самом деле, Юкико-сан. — Но я и правда не могу взять в толк, для чего глава союзного клана может меня искать, — неожиданно прямой взгляд в глаза заставил вздрогнуть. Уже слишком давно, кроме Хаширамы этим никто не грешил. — Значит, лезвие вашей катаны повернулось по воле Ками? — Ах вот оно что, — губы дрогнули в легкой усмешке, — хотите объяснений? Их не будет. Мадара пораженно моргнул. Впервые кто-то смел говорить с ним настолько дерзко. Разве что Изуна, но ему было простительно как брату. — Если это все, Мадара-сама, то я прошу вас, не тратьте на меня свое драгоценное время. Вам ещё есть куда его потратить. Легкий ветерок сдул светлую прядь волос на её лицо, ложась мягким штрихом. Никакого страха, никакой ненависти, леденящее душу спокойствие, будто перед ней не стоит демон Учиха. Взгляд зеленых глаз был твердым и столь же холодным, о, Мадара точно не забудет этой Сенджу, и даже не потому, что она спасла его брата. Ещё никто кроме дурня Хаширамы не бросал ему вызов, но тот хотя бы был равен. — Играете с огнем, Юкико-сан, — наклониться ближе, безобразно нарушая все правила приличия. — Вы и есть огонь, если хотели бы сжечь, уже сожгли бы. А если думаете, что я что-то потребую за жизнь человека, который вам дорог, то глубоко заблуждаетесь. Звенящую тишину, повисшую между ними, прервал Тобирама, выскочивший словно лесной екай. — Юкико-сан, вы нужны в клане. — Да, Тобирама-сама. Прошу меня простить, Мадара-сама, дела, до свидания. Шагнув прочь, разрывая дистанцию, женщина перескочила на берег и тут же скрылась среди леса, а альбинос фыркнул и не сказав не слова, последовал за ней, оставляя Учиха одного. Листва негромко шелестела, от воды поднималась приятная прохлада, а Мадара откинув голову назад негромко рассмеялся. Восхитительная наглость, Тобирама явно не желал их встречи, вот и примчался. Даже интересно, с чего он так переполошился? Надо бы это выяснить. Тяван мягко опустился на деревянную столешницу и Юкико медленно выдохнула. Ей до тошноты надоело мотаться по дальним городам и весям. Такое чувство, что Тобирама решил держать её в максимальном удалении от кланов и строящейся деревни. И ведь это явно не месть за подставу с Горо. Тут что-то другое, но что именно, Юкико терялась в догадках. Шумной щебечущей стайкой вошли женщины клана вместе с незнакомой красавицей на кимоно которой был хорошо знакомый герб. Мито Узумаки, невеста Хаширамы прибыла пару дней назад и теперь ей показывают все достопримечательности, пока жених носится по деревням. Юкико устало провела ладонью по лицу. Ей ещё идти в старое клановое поселение потому как никто не озаботился тем, чтобы собрать её вещи. Скорее всего ночевать тоже там придется, ведь дома в квартале у неё нет. Как объяснял Хаширама, он выделил несколько мест для неё, но без её же решения ничего возводить не стал. И то хлеб, а то мог бы забыть в суете дел и тогда она вообще осталась бы на улице. Ей богу, после такого хоть из деревни беги. — А она? — донеслось до слуха звонкий голосок. — Оставь её, — Фумико, только эта женщина клана обладала такой надменностью в голосе, — отмороженная одиночка. Ничем кроме своей катаны не интересуется. — Вот-вот, — подхватила Ран, — к тому же грубая и неразговорчивая. — Вечно всем дерзит, даже старейшинам, — словоохотливая сплетница Кику захихикала, — от того и замуж её никто не берет. Кому нужна такая жена? Слова ударили наотмашь, заставляя сглотнуть болезненный ком в горле. И правда, кому она такая нужна? Высокую вежливость она с трудом из себя выдавливает, хотя по меркам собственной родины это уже просто лицемерное лизоблюдство и угодливое желание выслужиться. Завораживающей красотой не отличается, да и на теле уже немало шрамов. Сплетничать и хихикать не умеет, дома тоже не умела, но там были подруги, которые ею дорожили совершенно не за это. Голова невольно опустилась чуть ниже, заставляя сделать несколько медленных вздохов. Все нормально, сколько можно реагировать на чужие слова. Ну не приживается она здесь, сколько бы не пыталась. Не хватает широты русской души, своих шуток и того, что здесь воспринимают как бесцеремонное хамство. Хаширама понимал, но куда ей лезть к главе клана со своей дружбой, тем более, они уже далеко не дети. Воспримут как желание оказаться в кровати почти женатого мужчины и вообще всех собак спустят. Допив разом ставший безвкусным чай, Юкико расплатилась с вежливой девушкой подавальщицей и покинула кафе. Ноги неторопливо несли её к выходу их Конохи. За полгода от той стройки что была, когда она уходила, уже мало что осталось. Деревня выросла как гриб после дождя. Бойко шла торговля на главной улочке. Людей было пока ещё немного, но все же, они были. Цветочный магазин Яманака очаровательно пах свежими цветами, заставляя ненадолго притормозить и снова двинуться дальше. Припоминая собственный план, который она набросала для Хаширамы, Юкико едва заметно улыбнулась. Реализовали. Некоторые деревья явно выращены мокутоном, но часть из них ещё совсем молоденькие и только с годами вытянутся вверх. Дома, она занималась именно этим. Озеленение парков, садов, национальных парков, а после, в переломных нулевых, ещё и офисами. Вот когда её карьера как ландшафтного дизайнера расцвела. Скорее всего, они по-прежнему там растут, цветут и тянутся к солнцу. Несколько лесов были восстановлены по её крайне настойчивым требованиям. Сколько пришлось бегать с бумажками, даже вспомнить страшно. — Тобирама решил тебя уморить на миссиях? — Учиха ловко пристроился у левого плеча и зашагал так, будто все время шел. — За вещами, — коротко отозвалась Юкико, — они остались в старом поселении. — То есть, этот засранец не дал тебе даже возможности переехать как все? — Изуна усмехнулся, — хоть бы тогда сам о вещах позаботился. — Для бешеной собаки семь верст не крюк, — отозвалась она, проходя под воротами и кивая стоящему на посту Акире. — И поэтому после миссии ты тащишься в старое поселение вместо того, чтобы остановиться у друзей? Юкико промолчала, ускоряя шаг. Были бы ещё эти друзья. Изуна уже бывал у старого поселения Сенджу, но внутрь не заходил, теперь у него была эта возможность. Сенджу поднесла печать к замку и ворота аккуратно приотворились. Видимо, перед уходом запечатывали. Интересно, для чего? Закатного света вполне хватало, чтобы разглядеть пустые улочки и заброшенные дома. С них было снято все, что могло пригодиться на новом месте, и от того становилось неуютно. Будто идешь по деревне-призраку. Юкико неожиданно остановилась и Учиха потянулся за кунаем, распуская сенсорику. Вокруг никого не было, но остановка Сенджу была вызвана отнюдь не противником или даже желанием закончить свою работу по его убиению. Поперек входных седзи небольшого домика была написано огромными иероглифами: «Сдохни, тварь». — Как тебя любят в клане, — озадаченно пробормотал Изуна гася шаринган. — Я много кому оттоптала больные мозоли, — негромко отозвалась Юкико поднимаясь по ступенькам и отмыкая ключом замок. Учиха последовал за ней и уже сам замер, ошарашенный увиденным. Когда он говорил с Тобирамой по поводу того, что это полноценное свинство держать женщину вдали от дома без всякой причины, он никак не ожидал, что все настолько плохо. Межкомнатные седзи были изрезаны, вещи, частично порванные, а где-то просто истоптанные, валялись по полу. Вся посуда лежала грудой осколков на тесной кухоньке, а венчало это безобразие смятый чуть не в лепешку чайник. Через дыру в стене был виден футон. Тоже изрезанный и измазанный чем-то. От стола, стоящего в углу, остались только щепки, а многочисленные горшки, в которых были цветы, уже засохшие, разбиты вдребезги. Во второй комнате, куда Учиха прошел без всякого разрешения, валялись листы бумаги, когда-то залитые водой и засыпанные землей. Все это уже не подлежало восстановлению. Юкико, стоящая там же, медленно подошла к стене и вскрыла потайную панель, откуда достала странного вида сигарету и прикурив от совсем слабого клока пламени медленно выдохнула дым в потолок, на котором обнаружились следы грязных ног. — Спасибо, что проводили Изуна-сама, но боюсь, вам пора, — совершенно безжизненным голосом произнесла женщина. — Для начала ты пояснишь какого биджу здесь произошло? — Учиха поджал губы. Возможно, Тобирама держал её подальше от клана не просто так, и не из опасений, что та что-то скажет о них. — Как видите, мне выразили всю свою любовь, — кривая усмешка, — вы правильно заметили, здесь меня любят до усрачки. — Раньше такое было? — шаринган вспыхнул сам по себе позволяя увидеть ещё больше неприглядной картины расправы с домом. — Нет. Только сад могли немного потоптать, — жадная затяжка и дым снова взвивается к потолку, — свои же запинали бы. — Тогда собирай что уцелело и пойдем обратно. Переночуешь у друзей. У Юкико вырвался истерический всхлип. — Друзей? Каких? Единственный кто со мной дружил был Хаширама, за что я так получила по приказу старейшин, что неделю кровью харкала. Сейчас от той дружбы только слово и осталось. И к нему невеста приехала, такие слухи поползут, что меня камнями забьют. Уж лучше здесь. Изуна взглянул на трясущиеся руки Юкико, она выронила сигарету и обхватив себя за плечи размеренно дышала, пытаясь справиться с эмоциями. В два шага преодолев расстояние между ними Учиха не раздумывая сгреб Сенджу, прижимая к себе. Ему приходилось гасить истерики женщин, но Юкико не плакала, она просто мучительно тряслась, пытаясь продышаться. Он бы понял крики, ругань, ожидал, что его ударят, просто потому что он полез не в свое дело, грубейшим образом нарушил личные границы, но Сенджу ничего не делала. Обессиленно опустив голову, она дышала, позволяя дрожи стихнуть. Неправильно, осознал Изуна. Она должна была их выпустить, чтобы перегореть, отпустить и жить дальше, но только подавляла, загоняя глубже. Хорошо подошел бы бой, но после миссии у неё не так много чакры, да и гнева нет, который позволил бы навязать сражение, пусть и в таких куцых условиях. — Собирай что уцелело, — сквозь зубы процедил Учиха, — переночуешь у нас в клане. Пусть ты шиноби, но в пустом поселении и этом разгроме тебе делать нечего. Юкико покорно кивнула и Изуна вышел на улицу, позволяя ей разобраться с собственным домом. Постояв пару минут, он неторопливо обогнул домик и стиснул зубы. Фруктовые деревья были переломаны, а некоторые вырваны с корнем. Цветы и огород, о котором он как-то слышал краем уха, торчали пиками от техники дотона. Кто-то явно знатно повеселился здесь, уничтожая все до чего мог дотянуться. Только по очертанию было ясно, что был ещё совсем маленький прудик, возможно с карпами, а может просто для полива. Разбросанные камни, когда-то были тропинкой, а густой кустарник, очерчивающий периметр, чахло пытался расти после того, как большую часть вырвали с корнем, а другую залили чем-то едким. — Готово, — негромкий голос и Изуна повернулся, смотря на Сенджу. В её руках была не слишком большая походная сумка, с которой она и пришла. Может запечатала в свитки, а может, испорчено абсолютно все. В молчании они покинули поселение, возвращаясь в Коноху почти в темноте. Клановый квартал встретил приветливо и даже подозрительных взглядов на Юкико никто не бросал. Раз привел сам Изуна, значит все в порядке. Расположив в гостевом домике, который уже успели отстроить, Учиха твердым шагом направился к Тобираме. Рассказывать.