Место под раскидистым деревом

      Очередной удар разразил череп звенящей болью. Следующий пришелся в живот.       Миста, зажатый в угол, прижимался к стене. Из последних сил он пытался блокировать удары, укрываясь руками. Его окружили четверо мужчин. Их, до этого аккуратные, официальные костюмы помялись, слегка порвались в некоторых местах. Гвидо приходилось куда хуже. Его одежда была испачкана грязью с подошв обуви, открытый участок живота стремительно покрывался синяками, а лицо обильно истекало кровью.       – Ты и твой ебанный босс во всем виноваты! – прокричал один из мужчин, взбесившийся больше всех. – У меня был бизнес, сука! Я получал огромные бабки! Но этот уебок приказал сократить продажу наркотиков, блять! – он схватил Гвидо за воротник и притянул к себе, крича ему прямо в лицо. – Урезал точки моих продаж! Не оставил, блять, ничего! Я разорился из-за него! Потерял все, что имел! – он еще раз с размаху въехал Гвидо кулаком в лицо.       Миста толком не умел драться: ни защищаться, ни бить в ответ. Sex Pistols не были предназначены для ближнего боя. Единственной защитой и оружием борьбы для Гвидо всегда являлся верный револьвер, который он носил за пазухой. Сейчас его преданное оружие крутил в руках один из мужчин, стоя чуть поодаль от потасовки, глядя на бедного стрелка свысока, с насмешкой. Мисте лишь оставалось, что пытаться укрыться от ударов, да вскрикивать и корчиться от боли.       – Сука, я убью тебя! – вновь оглушительно прокричал мужчина, все еще держащий Гвидо за воротник.       Еще одна серия ударов. В ушах пронесся звон, глаза потихоньку застилала темнота. Миста перестал надеяться на спасение и уже принял тот факт, что он умрет сейчас, вот так позорно.       Вдруг в кабинет ворвался еще кто-то – это стало ясно по звуку оглушительного удара двери об стену.       – Что тут происходит?! – послышался знакомый голос. Судя по тону, вошедший пришел в бешенство от увиденного.       Гвидо почти перестал ощущать, что происходило вокруг, но он смог приметить то, что удары прекратились. Последним, что он смог услышать были разъяренные возгласы: "Бесполезно, бесполезно, бесполезно...!" и обильный звук ударов кулаками по чужой плоти.       За полтора года пребывания в роли босса Пассионе Джорно Джованна успел ввести некоторые правила для продажи наркотиков. "Не продавать наркотики женщинам и детям. Точки продажи, находящиеся в людных местах и\или близко к центру города приказываю закрыть без возможности переноса их в другое место. Если узнаю о том, что кто-то своевольно организовывал новые места продажи или продал хоть грамм ребенку или женщине – сдерживаться не буду. Тот человек получит по заслугам. Не уверяю, что он вообще выживет". Один его холодный голос пробивал до дрожи.       С большинством сотрудников Джорно удалось наладить хорошие отношения. В формате обычного разговора он смог объяснить им цель нововведений. "В Неаполе очень развита коррупция. Население не уважает полицию, полиция не уважает население. Повсюду мелкое и крупное воровство, подкупы, беззаконие. Мафия должна помогать обеим сторонам: и правоохранительным органам, и населению. Пускай не самыми законными способами, к примеру: заказным убийством, но помогать. А сейчас мафия только усугубляет положение. Ее участники сами занимаются коррупцией, порой даже друг между другом. Продажа наркотиков кому попало в чрезмерных количествах. От этого никому не становится лучше. За наркотики люди готовы сделать все, что угодно, хоть головы друг другу поотрывать"       Многие соглашались с его мнением. Некоторые, кто был не согласен, все равно подчинялись, ибо испытывали чувство уважения к Джорно. Но находились и те, кто никак не мог смириться с новыми установками. С ними пытаться выстроить дружелюбный диалог не было смысла. Их называли по-простому – бунтари. Они объединялись в группы и пытались свергнуть босса, дабы восстановить старые правила Пассионе. Хлопот от них было немерено – от банального дебоширства, до угроз и физического насилия над участниками Пассионе, с которыми они когда-то работали бок о бок, и, конечно же, над самим доном.       Джорно мог быстро справляться с бунтарями: несколько ударов Golden Experience Requiem буквально не оставляли от них и мокрого места. А вот солдатам мафии, не обладающим стендами, приходилось нелегко.       Миста очнулся резко. Первым, что он почувствовал, было тепло чьих-то рук на его теле. А еще покалывающая боль в местах прикосновения этих рук.       Он поморщился и кое-как открыл глаза. Джорно. Свет из окна, находящегося за ним, обволакивал его, словно что-то ангельское, и в тоже время слепил, не давая рассмотреть черты лица. Находились они в кабинете, на диване с красной махровой обивкой.       – Досталось же тебе, Миста... – как всегда спокойный, убаюкивающий голос – Когда же бунтари наконец успокоятся. – несколько огорченно окончил он фразу.       Все время Джорно смотрел на живот Мисты – лечил с помощью способности GER'а раны и ушибы, оставленные бунтарями. Гвидо хотел было что-то сказать, но его перебила резко усилившаяся боль – Джорно перешел на новую рану. Миста уж и позабыл, какая цена у этой медицины. Он рефлекторно подскочил, хрипло вскрикнув что-то нечленораздельное и, возможно, нецензурное.       – Потерпи, немного осталось. – Джованна слегка надавил на грудь Мисты, как бы укладывая его на место. Только сейчас Гвидо заметил, что голова его расположилась на колене у товарища.       Джорно вдруг аккуратно провел рукой по голове Мисты, убрав короткие окровавленные волосы, прилипшие ко лбу, но они непослушно вернулись на свое место.       – Джорно... – еле слышно прохрипел Гвидо – Что это были за мужики? – ему хотелось заглушить боль разговором.       – Солдаты. Вроде, они работали на Пассионе еще до моего прихода.       – Что ты с ними сделал? Я слышал звуки ударов. – ответ на этот вопрос был довольно очевидным, но Миста все же решился спросить об этом ради продолжения разговора.       – GER может ответить тебе на этот вопрос. – после сказанной фразы от Джорно повеяло холодом.       Рядом с головой Гвидо появился стенд. Миста повернул на него голову. Первым, на что упал взгляд, были глаза – отсутствие век делало их такими жуткими. А этот взгляд... Беспощадный и кровожадный... Миста поежился уже не от боли, машинально подвинулся ближе к Джорно.       GER отражал именно ту жесткую часть характера Джованны, которая просыпается при встрече с врагами. Заметив беспокойство Мисты, юноша тут же призвал стенд. Тот растворился в воздухе.       – Я понял... – притих Гвидо.       Кажется, Джованна еще не отошел от испытанного шока и не готов был общаться сейчас. Больше всего во время атак бунтарей он боялся именно за Мисту. Этот парень стал для него самым близким человеком. Единственным, кого он мог назвать родным.