Вторник.
Прошло 5 часов после захвата.
***
Оперевшись подбородком на кулак, она уточнила: – Что вы сделали? – сокрушёно, почти истерически слова отскакивают от стен и рикошетом эха отдаются в черепной коробке. – Выпустил акуму в... – Потенциально опасного человека. В преступника, в убийцу, который навредит вашему сыну – закончила мысль женщина, обречённо хватаясь за голову. – С каких пор вы стали так безрассудны? Кажется, сейчас вы перешагнули все дозволенные законы – фиолетовые склеры дёргаются, а кадык мечется раздражённо и почти безумно. – Таков мой план – злодейский костюм спадает и модельер гордо идёт к лифту. – Это моя лучшая стратегия в ней нет изъянов, я все продумал. – мужчина замолкает, уголки губ приподнимаются в оскале – Абсолютно все. – С каких пор тебя интересует закон? После всего что мы сделали? – Агрест даже не оборачивается, но дыхание учащается, а зрачки значительно уменьшаются в размере. – Плевать мне на закон. – тело бьёт мелкой дрожью, с сиплым надрывом последовал ответ: – Там дети. Взаперти с убийцей. Как вы не понимаете ужас содеянного? – приступ тошноты подступает колким насекомым. Натали прижимает руку к горлу и сжимает челюсти до боли в висках, поджимает нежно-розовые губы и глубоко вздыхает: – Безумие... – шепчет она почти неразборчиво, провожая взглядом монотонно жужжащий лифт, опускающийся вниз, и предчувствуя беду. Шатаясь, она побрела к кабинке лифта с визжащей мыслью: «Агреста нужно остановить. Остановить любой ценой.» Ателье пустовало и отсутствие нелюдимого хозяина, заставляло пробиваться бусинки холодного пота на спине. Залетев в рабочий кабинет, на негнувшихся ногах, Натали впала в несколько секундный ступор, ощущая, как ярость набирает обороты, готовая прорвать артерии. Агрест стоял лицом к ней. Спокойно. Невозмутимо. Будто бы и не с его легкой руки, французские подростки, оказались один на один с маньяком, которого везли этим утром, в последний путь во Флоренс. Будто бы и не его сын, сейчас, возможно умоляет на коленях не издеваться над его друзьями. – Паршивый ты говнюк – едко, но четко проговорила Натали, вплотную оказавшись возле Агреста. Резкий, хлёсткий удар в переносицу. Алая кровь аккуратными каплями брызжет на планшет, оставляя на белой одежде пятна. Агрест отшатывается назад, в ужасе уставившись на Натали, прикрывает нос. Багровые струйки пробегают меж пальцев и летят на пол нечёткими разводами. – Ты... Как...? – все еще пребывая в состоянии шока, модельер размазывает кровь по лицу, не в силах остановить её. Голова безумным хороводом описывает круги и мужчина рефлекторно хватается за угол стола и судорожно дышит в неверие. – Замолчи. Мне нужно исправить, то что ты натворил, безумец. – Санкёр держится спокойно и высокомерно, но потирает костяшки пальцев правой руки и поглядывает на дверь. – Либо ты отзываешь акуму, либо я сделаю все сама – от её взгляда Агрест сморщился сильнее чем от удара. Колкий, полный нескрываемой ненависти к нему. И только к нему. Подав несколько сигналов обеспокоенному водителю, Натали садится в машину и беспрепятственно покидает особняк, молясь Богу, чтобы с Адрианом ничего не случилось.***
Маринетт суетливо оглядывалась на дверь, каждый раз когда перекидывались словами с одноклассниками. Каждый напряжённо ждал, когда Леди Баг и Кот Нуар появятся на горизонте и освободят их. Время тянулось мучительно медленно, крики толпы возрождали минувший страх, горячий воздух обжигал ноздри. Почувствовав легкий толчок в бедро, Маринетт повернула голову насколько возможно. Алья на что-то показывала глазами, стараясь это скрыть. Сердце гулко ударилось об ребра, а ужас прокатился леденящей волной. Телефон. Изъяв мобильные устройства преступник дал ясно понять, при любой попытке связаться с внешним миром, он покарает всех, как он называл трухлявых людей. В глазах у девушки пропечатался трепет и знаками, она приказала Алье убрать его куда подальше, но неугомонная журналистка, вскочила на ноги и повернувшись лицом к окну, помахала рукой и включила прямую трансляцию. – Всем привет, с вами Алья Сезер! Сегодня, я веду репортаж прямо с места событий. Кто же этот новый суперзлодей? И где же наши герои? – договорить девушка не успела, трансляция прервалась, а её прижали к полу мужские руки. – Что ты творишь, черт побери? – Эрнандес говорил тихо и перехватив из чужой руки телефон, кажется только сейчас осознал, что произошло. – Ты... – Точнее вы... Не подставляйте никого из нас, прошу вас... Это опасно... Этот человек... Злодей, террорист... Пожалуйста... – мужчина волновался и не скрывал этого. Алья дёргалась пытаясь выбраться из стальной хватки, и перестав бороться, успокоилась. Принюхавшись, не раздумывая, девушка спросила все еще находясь панике: – Чем от вас пахнет? – Амбра и ваниль. И morte. – Что? – в глазах девушки читался немой ужас. Но Эрнандес промолчал. В омуте чужих глаз он все понял. Тварь за спиной. Разогнувшись, в полный рост, мужчина удивлённо уставился на экран телефона, а затем на злодея. Затылком, Эрнандес ощущал, то как снайперский прицел сверлит голову, как в полицейской палатке решается вопрос о роковом выстреле. Приподняв руку с телефоном, мужчина весело улыбнулся и обращаясь к мадам Бюстье произнес: – Коллега можете, позже, когда все закончится сказать моей жене, что я немного опоздаю на ужин? – и затем уже переходя к преступнику сухо и спокойно спросил: – Мы идем? Ну же, vamos Злодей презрительно скорчился в лице и наотмашь ударил Эрнандеса по лицу. Тот инстинктивно отступил, но не проронил ни звука, в удивление глядя на преступника. – Я убью тебя, урод – свирепел маньяк, вкладывая силу в каждый удар. – Конечно. Я знаю. Заломив библиотекарю руку, террорист издевался словесно. Желание сломить непокорного очкастого ублюдка затмевало любую мысль. – Эй, ты выблядок, где твои герои? – притворным писклявым голосом, протараторил – О, Леди Баг, Кот Нуар, покажите свой латекс, мы ждём этого всей Францией. Подростки сильнее задрожали, многие спрятали лица в ладони и пытались заткнуть уши, только бы не слышать голос. – Скольких маленьких девочек ты трахал, за все время преподавания? А? Отвечай! – Я девственник. Злодей оторопел. Кулак застыл в миллиметре от лица. Он улыбнулся и засмеялся. – Так у тебя же жена, идиот. Или она тебе... – Да, это так. – Эрнандес не повел и рассечённой бровью, радуясь секундной передышке, отчётливо ощущая, больную пульсацию всего тела. – Охотно верю – ткнув библиотекаря в спину за дверь, захватчик вышел, весело болтая без толку. В полной тишине звук вибрации одного из изъятых телефонов, привлёк его внимание и потащив за собой заложника отправился на верх. Вальяжно пройдясь по кабинету директора, террорист не глядя пнул кресло и завалился туда. – Это что? – с ленивым любопытством, он поглядел на избитого мужчину. – Кажется, полиция хочет с вами связаться. Глаза маньяка загорелись интересом и ловко схватив телефон принял звонок и поставил на громкую связь. – Здравствуйте, с кем я сейчас говорю? – женский голос учтиво осведомился, а Эрнандес нервно сглотнул слюну и поправил очки. – О-о-о, привет, принцесса. – преступник улыбнулся во весь рот и засмеялся. – А говоришь ты с тем, кого хотели упечь на пожизненное. Представляешь? – грязно флиртуя, он закинул ноги на стол, откинувшись на спинку кресла. – Представляю, Джордан. Притом, очень даже хорошо. А ещё хочу напомнить, что наш с вами разговор прослушивает почти весь полицейский отдел. Мало ли, вдруг вы забыли. Нахальная улыбка сползала с лица и нервно дёрнулась скула. – Значит, прознали шлюхи портовые – прошипел, тот кого назвали Джорданом. – Нестрашно с силой, которую мне дал этот мужик, мне не одна тюрьма не грозит. Так что, иди лесом красавица. – Послушай, Джордан, сдайся и тогда обещаю, суд помилует тебя и смягчит приговор. Ты выйдешь и заживёшь счастливо. – А если нет? – А если ты не хочешь, то накажут тебя по всем фронтам. Во-первых, основной приговор двадцать семь лет за продажу и хранение наркотиков, еще и убийство ровно на тридцать лет. Давай посчитаем, – инспектор водила карандашом по бумаге, уверенно диктуя свою игру, пока загнанный в тупик Мэттью Джордан терялся и упустил момент. – Тебе тридцать пять лет. Складываем циферки и узнаем – выйдешь ты в девяносто два года. – Довольная произведённым эффектом, Гроссо хрустнула суставами пальцев и неумолимо продолжила: – Выбор за тобой, Джордан. – Мне нужно время – мрачно пробормотал Мэттью и перевёл взгляд на Эрнандеса, который отрешённо смотрел в одну точку, и кажется не слышал происходящего. – Мне тут мужик забавный попался – тон Джордана изменился, теперь он веселый, оттого, что обманул полицию и теперь его ждёт амнистия, а после выпивка, публичные девки и наркотрип. – Помял, немного, но не волнуйся, красавица, живой. Женщина закатила глаза, подавила многозначительный вздох и строго спросила: – Пожалуйста, скажите имя заложника. – А мне откуда знать? Какой-то мудень очкастый. – в ответ на это Эрнандес недовольно проворчал что-то на испанском: ¡Dios! ¿Vas а callarte? – Что? – Джордан злобно покосился на мужчину. – Ничего. Просто молитву читаю. Я верующий. – как можно спокойней и громче ответил заложник, напряжённо прислушиваясь к настроению озверевшей толпы.***
Санкёр вышла из машины, щурясь от солнца и гвалта. Люди в черной форме расталкивали и не подпускали народ. Журналисты нагло лезли вперед везде стараясь быть первыми. Натали тяжело вздохнула, мысленно проклянув навязчивость СМИ. Натали никогда такого не одобряла, и проработав с Агрестом достаточно много времени, поняла во всех красках термин жёлтая пресса. Если ей и доводилось попадать в объектив камеры, то статья обязательно возложит на себя ответственность свахи. Мерзко. Полицейская палатка, окружённая офицерским отрядом так же немногословна. Журналисты тыкали в лица усталых служащих микрофоны, пытаясь добиться хоть какой-то информации. – Мне нужно пройти. – заложив руки за спину Натали, обратилась к пожилому офицеру, который явно был не рад очередному всплеску внимания. – Не положено. – резко ответил старик и вздохнул. Возмутившись женщина достала из нагрудного кармана удостоверение личности и потрясла перед стариком. – Я, Натали Санкёр, ассистент Габриэля Агреста. Мне срочно нужно к тому, кто управляет всем этим цирком – женщина обвела рукой палатку. Старика это задело, ведь он уважал инспектора Гроссо, и забавного Ренкомпри, и сутулого начальника разведки, фамилию которого сложно выговорить. – Не положено. – мелкие голубые глаза подетые плёнкой слепоты, уставились в насмешке. – Мы не запустили даже мэра. Дело очень щекотливое. А вы мадам не волнуйтесь, выстрелов мы не слышали, значит жив ваш сынок. – офицер поджал губу. – Идите лучше прогуляйтесь. Санкёр в замешательстве, не помня себя, забилась в тихий угол, где передний фасад здания был виден, как на ладони. «Чёртов Агрест! Разбить лицо ему мало! Какой же он монстр » – ноги подкашивались, а ком волнения липко застрял в горле, не давая вдохнуть. Озноб прошивал тело, руки мелко и беспорядочно дрожали. Беспомощно хватая ртом тёплый воздух Натали, не понимала, что с ней происходит. Краем глаза, она увидела чью-то тень, но сразу же забыла, когда волна тревоги предательски захлестнула с головой. – Мадам, вам нехорошо? – чей-то голос приглушённо прозвучал над головой. Тёплые руки подхватили Санкёр, оберегая от падения. – Все хорошо. Дышите. Да, вот так. Небольшая паническая атака. Вот, держите, ваши очки. Целые, целые не волнуйтесь. Мир приобрел очертания. В приступе Натали не заметила, как уронила очки на раскалённый асфальт. – Ох, спасибо большое – с трудом отдышавшись, женщина взглянула на спасателя. Точнее спасительницу. Она чуть ниже Санкёр на полголовы, весёлые карие глаза с беспокойством смотрели на Натали. – Теперь вы точно в порядке? – хрипловатый голос, никак не вязался с внешностью, вызывал резонанс. – Да, все хорошо – Натали пристально посмотрела на коллеж. Как же ей все это надоело. – Понимаю вас. – незнакомка будто читала мысли, глядя в одну сторону отпивая кофе, довольно улыбаясь от вкуса. – Не волнуйтесь, вашему ребёнку ничего не угрожает. – Вы так в этом уверены? – Да, буду говорить честно, там находится дорогой мне человек, и мне не хочется представлять, что с ним может случиться что-то страшное. Я оптимист, неисправимый. – Может это и хорошо – пробормотала Санкёр, облокотившись рукой на стену. Солнце мягко согревало, и несмотря на то, что день подходил к концу, никто не спешил расходиться. Чистое, лазурное небо, ещё нетронутое кровавой лапой заката, куполом накрыло Париж. – И как же зовут моего спасителя? – неожиданный вопрос прервал молчание. Незнакомка наблюдала как в стаканчике, наполовину полном кофе, плавает пенка сливок, а запах миндаля сбивал с толку. – Меня? – растерявшись женщина пригубила остывший кофе – Агата́. Агата́ Гроссо. А вас, кажется, я знаю, вы мадам Санкёр, верно? – Да, – Натали совсем не удивила внезапная популярность. Каждый, кто хоть немного читал новости, знал, что Натали одна из тех скрытных надёжных фигур от которых можно нанимать в разведку, не боясь утечки информации. Женщины пожали друг другу руки. Оранжевый закат окрасил улицы огненным светом, медленно угасающим и перетекающим в тревожную для Парижа ночь. Весь город застыл в ожидание, беспокойно перебирая пальцами по новостным лентам. Город ждет финал. Счастливый финал.