_________
Напряжение повисло в воздухе, когда Эймонд прибыл на завтрак. Эйгон выглядел так, словно страдал от похмелья, а его мать выглядела совершенно измученной. Дед выглядел довольным собой. Его пристальный взгляд встретился со взглядом Эймонда, когда он сел. — Ах, я как раз собирался поговорить с вами. О твоих обязанностях принца, — заговорщически сказал Отто Хайтауэр, наклонив голову к Эймонду. — Да, дедушка, — хрипло заявил Эймонд, который в данный момент времени был не в настроении выслушивать новые интриги Отто. — Теперь ты должен подумать о том, чтобы у вас с женой появились. На самом деле, время имеет решающее значение, и чем скорее, тем лучше. Эймонд поперхнулся своим напитком и пролепетал: — О чëм? — Дети. Ты должен привязать её к себе, и это самый надежный способ. Она даже не подумала бы о том, чтобы уйти с твоим ребёнком в утробе, к матери. Растить ребёнка без отца почти невозможно, и ей не позволили бы уйти с сыном принца внутри неё. — Ты с ума сошел? Зачем тебе вообще говорить о таких вещах? Её брат только что умер! Как ты мог даже подумать о таком в такое время? — возмущенно воскликнул Эймонд. — Не притворяйся, что разыгрываешь из себя сочувствующего мужа, дорогой мальчик. В конце концов, это ты убил её брата. Именно поэтому я говорю о таких вещах. Убийство Люцериса Велариона означает войну, и ты это знаешь. Если Дейнис присоединится к своей матери, это доставит нам много хлопот. Её дракон Сереброкрылая — одна из старейших, и ты это знаешь. Это вполне может обернуться против нас, — усмехнулся Отто. Эймонда затошнило. Его жена разваливалась на части, и дед хотел, чтобы он поймал её в ловушку с ребёнком. Он не мог так поступить с ней. Каким бы жестоким она его не считала, принц не подтвердит её доводы в этом. Однако часть его задавалась вопросом, действительно ли она уйдет. Дейнис бы уехала в тот же день, когда Эйгон был коронован, если бы не Отто и королева, державшие её под замком. Эймонд обманывал себя, думая, что последние несколько дней она оставалась ради него; что она не оказывала большого сопротивления, потому что часть её тоже не могла вынести расставания с ним. Он задавался вопросом, уничтожили ли его действия последние остатки привязанности, которые она питала к нему. — Я не могу этого сделать, дедушка. Я не настолько порочен. И, кроме того, она ненавидит меня. Моя жена перережет мне горло, если я прикоснусь к ней. Отто усмехнулся: — А кто сказал, что она должна быть добровольным партнёром? Не будь глупым мальчиком. Эйгон рассмеялся через стол. — Похоже, мой брат ещё не познал удовольствия от невольной партнерши по постели. Не волнуйся, дорогой брат, у тебя будет достаточно времени, чтобы научиться. Жёны не всегда охотно идут навстречу своим лордам-мужьям, — он подмигнул Хелейне, которая резко встала со своего места рядом с ним и поспешила прочь. Алисента хлопнула ладонью по столу. — Хватит! — прошипела она. — Мы не будем вести такие разговоры за столом. Давайте все спокойно позавтракаем, чтобы мы могли продолжить наш день без ссор. Отто хмыкнул, в гневе качая головой. — Ты увидишь, что я предупреждал тебя, когда эта девка сбежит. Вы не можете вечно держать её здесь, под замком. Она дочь Рейниры. Ты действительно думаешь, что она останется? Возможно, она обманывала себя, любя тебя в мирное время, но ты действительно думаешь, что она останется с человеком, который убил её брата? Эймонд резко встал. Он склонил голову перед матерью, а затем неохотно посмотрел на брата, прежде чем умчаться тренироваться. В эти дни он был слишком полон энергии и не знал, что с собой делать. Возможно, именно поэтому он позволил себе и погнался за своим племянником обратно в Штормовой Предел. Решение, которое, казалось, стоило ему всего._________
Возвращаясь со спарринг-тренировки, Эймонд был удивлен, увидя свою мать перед их с Дейнис комнатой. Возможно, она здесь, чтобы посмотреть, как поживает его жена. Возможно, девушка даже позволит ей утешить себя. Эймонд знал, что Алисента полюбила её как дочь, даже если для него это началось с самого начала. — Мама? Ты здесь, чтобы увидеть Дейнис? — с улыбкой сказал Эймонд. На лице Алисенты отразилась мгновенная паника, которую она стёрла прежде, чем Эймонд её рассмотрел. Парню лишь подумалось, что она, должно быть, ему померещилась. — Да, да, я здесь, чтобы увидеть Дейнис. Бедная девочка ничего не ела со вчерашнего дня, — мягко улыбнулась Алисента. — Это хорошо, — Эймонд колебался, — и, э-э… если бы ты могла, мама, пожалуйста, скажи ей, что я не хотел убивать её брата. Теперь она ненавидит меня, и я не знаю, что делать. Я не могу этого вынести. Эймонд умоляюще посмотрел на неё, и сердце Алисенты сжалось. Она никогда не видела своего сына таким убитым горем. За исключением, может быть, тех случаев, когда он плакал из-за того, что его брат и племянники дразнили его из-за того, что у него нет дракона. Дейнис тогда тоже заступалась за него. Это был неприятный период, всё это. Если бы это было возможно, Алисента хотела избежать чрезмерного кровопролития. Она надеялась, что Рейнира примет условия, которые они с Эйгоном выдвинули, и она даже верила, что в честь их детской дружбы она, возможно, согласится. Но королева больше так не думала. Что было сделано — не сотрёшь. — Да, мой дорогой мальчик. Я постараюсь. Но дай ей возможность погоревать. Этот мальчик был для неё самым дорогим среди братьев, — Алисента положила руку на щёку Эймонда. — О, мама, что это у тебя в руке? Это что, письмо? — спросил он и его взгляд наконец-то упал на мятый конверт, который держала в руках мать. На нём были имена Рейниры и Дейнис. — Ах, это? Ерунда. Ничего существенного, не беспокойся об этом, — Алисента попыталась отмахнуться от его беспокойства. — Мама…— предупредил Эймонд. — Хорошо, это письмо от Рейниры Дейнис. Это неважно. Я прочитала это, и послание только расстроит её ещё больше, — отрезала Алисента. — Мама! Ты читаешь её письма! — Скоро начнется война, Эймонд. Перестань быть глупым. Ваше детское поведение уже дорого нам обошлось. Очень важно, чтобы письма проверялись на предмет получения информации! — Итак, что же ты нашла? Какие великие планы сражения вы раскопали в этом письме? Алисента опустила глаза в пол: — В этом нет ничего подобного. Но она не должна это видеть. Это принесет ей ещё больше боли. Ты же не хочешь этого? — Это не имеет значения. Мы должны отдать это ей в любом случае. Я точно знаю, что ей было бы ещё больнее, если бы она узнала, что мы скрывали от неё письма её матери, — возразил Эймонд. — Прекрасно. Отдай это ей. Посмотри, как она отреагирует, и не говори потом, что я не предупреждала тебя, — презрительно бросила Алисента. — Ты же знаешь, что все эти мелочи, которые ты стараешься делать для неё, не принесут ей любви к тебе. Больше нет. Я знаю, что ты любишь Дейнис, и я тоже, но сейчас мы должны думать о защите короны Эйгона. Твой единственный долг — перед своей семьей, помни об этом. После того, как он посмотрел, как Алисента уходит, Эймонд, в конце концов, снова обратил своё внимание на дверь комнаты. Он хотел зайти, чтобы посмотреть, проснулась ли она, но теперь, когда он был здесь, принц не был уверен в решении подойти к ней. Эймонд приоткрыл дверь и приготовился к тому, что она скажет ему уходить. Однако его встретила совсем другая сцена. Хелейна сидела на кровати, скрестив ноги, а Дейнис сидела перед ней. Его сестра расчёсывала волосы Дейнис и напевала что-то, что Эймонд опознал, как мелодию из их детства. Казалось, никто из них не заметил его появления, и поэтому он затаил дыхание и успокоился, не желая нарушать хрупкий покой, установившийся в комнате. Было приятно видеть, что Дейнис позволяет себя утешать, даже если она не подпускает его к себе. Она, наконец, перестала плакать, хотя Эймонд всё ещё мог видеть свежие следы слёз на её лице. Глаза его жены были закрыты, и она наклонилась навстречу прикосновению Хелейны, когда та нежно убрала пряди с её лица. Когда она закончила, Дейнис откинулась на неё. Сердце Эймонда разбилось, когда она снова заплакала, но Хелейна обняла её и крепко прижала к себе. Девушки всегда были лучшими подругами, и Эймонд был рад видеть, что недовольство остальными членами его семьи не испортило дружбы Дейнис с Хелейной. В конце концов, взгляд Хелейны упал на него, и она улыбнулась. Выражение лица Эймонда умоляло её хранить молчание о его присутствии, но это было бесполезно. Она просияла и убрала руку с плеча Дейнис, чтобы помахать ему. — Брат! Ты здесь, чтобы увидеть Дейнис? — Хелейна помахала ему рукой. Эймонд неловко поёрзал, неуверенный, должен ли он подойти к двум девушкам. Глаза Дейнис похолодели, когда она увидела его, и она отвернулась. Он придвинулся ближе и сел на край кровати, не сводя глаз с сестры, пока та болтала о своих последних увлечениях. Дейнис осталась на месте, уткнувшись лицом в шею Хелейны и обхватив её руками, тихо всхлипывая. Сестра гладила его жену по волосам, пока говорила, почти рассеянно. Однако через некоторое время он почувствовал на себе пристальный взгляд Дейнис, молча наблюдающей за ним. Когда он повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом, она опустила взгляд на письмо, зажатое в его руке. Хелейна восприняла это как намёк на уход и поцеловала Дейнис в щёку, прежде чем попрощаться. Девушка даже сумела выдавить из себя лёгкую улыбку на прощание. Эймонд с трудом сглотнул. Он не видел улыбку последние два дня и забыл, как сильно скучал по её виду. Оставшись, наконец, в одиночестве, мирная атмосфера исчезла. Взгляд Дейнис снова стал жёстким, когда она повернулась к Эймонду. — Тебе письмо от твоей матери, — первым заговорил Эймонд, чтобы нарушить неловкое молчание. Дейнис молча взяла письмо из его рук, осторожно, чтобы их пальцы не соприкоснулись, даже слегка. Если она и заметила, что письмо уже было вскрыто, то не сказала об этом, вместо этого решив отвернуться. Однако чем больше она читала, тем более расстроенной становилась. Её руки вцепились в край бумаги, и слёзы потекли по щекам с новой силой. Когда, наконец, она закончила, то уронила письмо, подтянула колени к груди и спрятала лицо в руках. Тихие рыдания сотрясали её тело, когда она пыталась заглушить звук своих криков. — Что случилось? Что говорилось в письме? С тобой все в порядке? — Эймонд потянулся к ней, прежде чем передумал и отдернул руки. — Оно датировано двухдневной давностью! — причитала она в качестве объяснения. Любопытство Эймонда взяло верх, и он поднял выброшенное письмо. Когда он перечитал послание, его челюсть напряглась, а внизу живота образовался узел.