***
Младшая дочь султана Селим хана всегда отличалась непростым характером. Являясь с детства достаточно болезненным ребёнком, она получала особенную заботу, родители часто закрывали глаза на ее капризы и выполняли любую прихоть. Однако такое отношение чересчур избаловало ее. Повзрослев, Хатидже султан все чаще проявляла непослушание или, что еще хуже, неуважение к родителям. Дабы хоть как-то преподать дочери урок, семья дважды выдавала ее замуж в раннем возрасте, однако каждый раз супруг госпожи умирал через пару месяцев после свадьбы. Юная госпожа так и осталась вдовой и вернулась домой, однако два брака не изменили ее несносный характер. Чаще всего султанша сидела в покоях матери, ведь, по ее мнению, она имела точно такую же власть, как и Валиде султан. Вела себя, однако, отнюдь неподобающе выдуманному статусу: высокомерно, властно, самовлюбленно, эгоистично. Про свою благородную кровь твердила лишь она одна и делала это при любом удобном случае. — Хатидже! Хатидже! Раздраженный голос матери вывел ее из пучин самолюбования. Наконец расслышав Хафсу султан, она выпустила зеркало из рук и, изогнув брови, взглянула на мать. — Ну что еще, валиде?! — Может найдёшь уже себе занятие? Целыми днями сидишь в покоях! Хатидже цокнула. Постоянные замечания выводили ее из себя: — Я бы и дальше занималась стрельбой, если бы у кое кого было на меня время! — Госпоже не пристало таким заниматься, — возразила Валиде и добавила, — к тому же, у Ибрагима паши полно других забот. — Меня это не волнует, важнее меня ничего и никого нет, — самоуверенно проговорила Хатидже и закинула в рот виноградину. Валиде глубоко вздохнула и покачала головой. Бесполезно было спорить с дочерью, а потому она решила перевести внимание на внука. Мустафа уже несколько часов играл с деревянным мечом в покоях бабушки, представляя себя на поле боя. В какой-то момент в покои вошла Дайе хатун. Женщина поклонилась госпожам, а потом подошла к Валиде и что-то прошептала ей на ухо. Лицо последней сразу же переменилось: брови подскочили вверх от явного удивления, а губы раскрылись в смущенной улыбке. Подняв взгляд на служанку, Валиде безмолвно спросила ее о достоверности услышанного, на что Дайе уверенно кивнула. — Я хочу увидеть ее, — проговорила Валиде и, тут же вскочив с места, направилась к выходу. Хатидже с подозрением взглянула на уходящую мать. Уж очень любопытно ей стало, что за весть могла так взбудоражить хладнокровную женщину. Султанша велела увести шехзаде к матери, а сама отправилась вслед Валиде.***
Александра с трепетом подбирала украшения к своему вечернему наряду, попутно расчесывая мокрые после бани волосы. Лучезарная улыбка не спадала с ее лица, девушка даже не подозревала, что вскоре к ней наведается важная особа. Когда дверь за спиной со скрипом отворилась, рыжеволосая вздрогнула и, выронив из рук диадему, развернулась. — Г…госпожа… я не ожидала… — Александра настолько перепугалась, увидев в комнате кого-то помимо Сюмбюля, что не могла произнести даже пару слов. Валиде султан, заметив замешательство девушки, поспешила ее успокоить: — Тише, хатун. Не переживай так, — женщина шагнула вперед и стала внимательнее осматривать фаворитку сына, — так вот кто украла сердце моего льва… Александра не смела шевельнуться. Она вся побледнела, боялась даже дышать. Казалось, от такого количества ударов в минуту сердце вот вот вырвется из груди. Внезапный вопрос Хафсы султан еще больше заставил понервничать. — Повитуха проверяла тебя? — Нет… — прошептала девушка, понятия не имея, о чем речь. Грозный взгляд Валиде упал на Дайе, которая уже заранее готовила оправдания. Но не успела женщина ничего сказать, как из-за двери показался силуэт Хатидже султан. — Кто тебя пустил сюда?! Я же велела оставаться в покоях! — возмутилась валиде. Однако юная султанша не обратила внимания на слова матери и вальяжной походкой прошла вперед к девушке, а потом позволила себе потрогать ее за лицо и волосы, что явно не понравилось самой Александре, которая едва сдерживала себя, дабы не ударить наглую госпожу. — Будь она беременна, — с отвращением ляпнула Хатидже, — Махидевран не оставила бы ее в живых. Тут Александра не выдержала. Она отскочила в сторону и выпучила на султаншу озлобленные глаза. Она сжала кулаки так, что на нежной коже образовались красные следы от ногтей. — Довольно! — заметив нарастающее напряжение, Валиде решила вмешаться, — Махидевран не знает о ней и знать не должна, пока султан не позволит. Ты поняла меня, Хатидже? Хатидже фыркнула от негодования и, скрестив руки на груди, направилась к выходу. Но прежде, чем скрыться за дверью, ядовито прошипела: — Про Айше вы так же говорили. В комнате воцарилось неловкое молчание. Поведение дочери поставило Хавсу в неудобное положение, ведь своим неповиновением Хатидже портила репутацию всемогущей Валиде султан. — Кто такая Айше? Первой заговорила Александра, ведь этот вопрос напрямую касался ее. Однако Валиде не соизволила отчитываться перед наложницей. — Не бери в голову. Готовься к ночи лучше, а завтра утром тебя осмотрит лекарь, — приказала госпожа и поспешно удалилась, оставив девушку вновь одну.***
Тайная жизнь Александры продлилась несколько месяцев. В покоях султана она проводила почти что каждую ночь, за исключением священного четверга, что Сулейман посвящал единственной и неповторимой Махидевран султан. К своей жене падишах испытывал нечто большее, чем просто любовь или уважение. Их связь была прочнее любых законов, традиций, чувств или влечений. Ничто не могло разлучить их: ни многочисленные измены султана, ни постоянные проделки и скандалы госпожи. Он прощал ей любой каприз, а она с еще большей силой цеплялась за него, пробираясь через трупы рабынь. Они жили одной лишь страстью, получали удовольствие, причиняя друг другу боль, и страдали при виде слез любимого человека. Слепая, ярая одержимость превратила их жизнь в сплошной хаос, в котором переплелись не только их, но и судьбы близких им людей. Больше всего на свете падишах боялся потерять своего демона в обличии черкешенки. Этот страх стал причиной того, что он так долго скрывал ту, что по непонятным для него причинам сумела занять в его сердце особое место наравне с весенней розой. Дабы не вызывать лишних сплетен в гареме и не держать Александру в плену, ее пристроили к Валиде султан. Девушка не выполняла никакой сложной работы, лишь следовала за матерью падишаха, куда бы та ни пошла, и передавала ее приказы другим рабыням. И пока Александра наслаждалась беззаботной жизнью по утрам, и купалась в ласках султана ночами напролёт, Ибрагим всеми силами старался забыть ее. И у него это вроде бы получилось. Бывают моменты, когда безысходность вынуждает отступать от того, что приносит счастье. Совсем отчаявшись, Ибрагим переключил внимание на девушку, которая могла бы подарить ему еще больше власти и сил. Завоевать ее ему не составит особого труда, ведь паргалы всегда отличался особой притягательностью. А убедившись в том, что сестра султана неравнодушна к нему, визирь отбросил всякие сомнения.***
Очередная ночь с любовью всей жизни осталась позади, и Александра ни свет ни заря покинула султана и поспешила к себе в покои. Однако внезапная встреча напомнила ей о давнем намерении поговорить кое с кем. Она прошла несколько метров от дверей падишаха и свернула в маленький коридор, что вел в кабинет великого визиря. Несколько секунд назад он прошёл по тому же пути, не заметив пристального взгляда наложницы. Стоило паргалы переступить порог, как за спиной ему послышались чьи-то тихие шаги. Внутри что-то щелкнуло, словно на подсознательном уровне он распознал ее. Неужто спустя столько времени ее образ остался нетронутым в памяти паргалы? — Паша Хазрет Лери, — ее тоненький голосок, так много раз звучавший в голове, сейчас пронесся мимо ушей, заставив его обернуться. Он помнил. Помнил эти зелёные глаза с негаснущим огоньком, помнил блестящие персиковые губы, помнил пламенные кудри и шелковистую кожу, что излучала пленительный аромат роз. Ее лучезарная улыбка сошла на нет, и лишь спустя пару секунд Ибрагим осознал причину. Он так пристально смотрел на неё, что девушка совсем засмущалась. Она склонила голову и успела уже тысячу раз пожалеть о своем приходе. Паргалы мысленно отругал себя за то, что поставил девушку в неловкое положение, и поспешил ответить. — Хатун? Какие-то проблемы? Собственный голос стал словно чужим, звучал непривычно, пугающе. Внутри все перевернулось, разбушевалось как ураган, стоило Александре вновь поднять на него свой сияющий взгляд и с неуверенной улыбкой пролепетать: — Нет, Паша Хазрет Лери, я лишь хотела, я… — она вся покраснела, а дыхание сбилось от поспешной речи, — я хотела поблагодарить вас. Вот. Убрав руки за спину и опустив взгляд, Александра стала качаться из стороны в сторону, дожидаясь реакции паши. Она походила на ребёнка с таким неряшливым поведением, а Ибрагим едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. — За что? — с широкой улыбкой поинтересовался паргалы. — Как за что? Вы же меня выбрали! — воскликнула девушка, а потом резко закрыв рот ладонью, прошептала, — вы меня отправили к султану. Вся радость на лице паши вмиг улетучилась. К горлу подступил удушливый комок, зубы стиснулись в нарастающей ярости. — Обращайся. Только и сказал Ибрагим, прежде чем захлопнуть дверью перед лицом Александры. Девушка недоумевающе поморгала. Такого она точно не ожидала. Удрученно вздохнув, она поправила волосы и зашагала прочь. Найти оправдание поступку паши не составило для нее труда. — У него видимо очень много забот, — наивно промолвила самой себе.