Je Veux
Существует легенда, вот уже больше половины века нескончаемо передающаяся из уст в уста. Легенда о тварях, что сильнее, древнее всего сущего и в тоже время намного опаснее, чем может представить себе обычный человек. Элдричи. Говорят, что они появились до создания нашей вселенной, и их естественная форма — гигантские космические монстры. Эти существа настолько далеки от человеческого понимания, и их психология настолько чужда, что любая попытка общения с ними обречена на провал. Большинство Элдричей бездействуют, пребывая в глубоком сне неисчислимые тысячи лет, но время от времени один из них пробуждается, и мир содрогается от этого. Ходят слухи, что раньше, задолго до рода человеческого, несколько чудовищ сосуществовали вместе, однако, разрушений почти не несли. И не было бы меж ними раздора, если бы двое из них не влюбились в одну и ту же девушку, не менее монстра, чем они сами. Та была прекрасна собой: чуткая, гордая, но в тоже время добрая, по крайней мере, в их понимании. Оба сражались за внимание спутницы, оба были готовы порвать себе глотку в желании, жажде заполучить, присвоить. И вот, спустя какое-то время, девушка всё же сделала свой выбор и дала ответ: «Я признаю тебя», — сказала она первому и отвернулась от второго. Если элдрич выбрал себе пару, выбранный партнёр или же он сам найти кого-то другого не сможет, эта связь будет едина, неоспорима и неразрывна. Зная это, девушка предложила отвергнутому чудовищу мирное сосуществование, однако то, мнимое своей одержимостью, поклялось, что если та не хочет быть с ним, он не позволит ей быть ни с кем другим и заберёт всё, что станет ей дорого, не важно, живое то или же нет. Он дождётся, создаст все условия, чтобы ты была с ним, сама пришла к нему, приползла, если потребуется. Пара элдричей приняла это во внимание и покинула то место, дабы не развязать никому не нужной бойни и войны. Они поселились вместе, заботились друг о друге, но были начеку. Однако, некоторое время всё было тихо и столь тревожное обещание благополучно забылось. И вот, спустя несколько сотен тысячелетий, случилось чудо, — девушка забеременела. Это была необычайно радостная новость для пары, но ох, если бы они только учуяли опасность…***
Арлин бежала со всех ног. Несмотря на истощение и голод, не взирая на препятствия, горечь, крик, подступающий к горлу, она не собиралась замедляться. Не тогда, когда он где-то сзади, не тогда, когда его подданные объявили фактически охоту на них. Все внутренние инстинкты словно взвыли, вопя, что рядом находится опасность для неё, для её сына. Её сын… Её мальчик не заслужил такого, не заслужил такой смерти. Впрочем, как и её муж. Она знала, что следовало прислушаться к себе, когда что-то давнее, маленькое, съёжилось внутри неё, словно притаилось, выжидая опасности, западни. Но радость от того, что у неё, у них будет сын, напрочь перекрыла все остальные эмоции и чувства. И вот к чему это привело: её муж был мёртв, мёртв, от руки того, кто несколько миллионов лет назад поклялся забрать у неё всё, её сын мёртв и она бежит, сама не зная куда, с его оболочкой на руках, бежит от чудовища и его приспешников, что преследуют её вот уже несколько континентов, будь он не ладен. Он думал, что сможет забрать у неё всё и она станет его, но это не так. Она скорее сама себя запечатает или же убьёт, чем исполнит хоть одно желание этого создания. Он не был достоен, он ей не нравился, он лишил её всего. И, хоть Арлин и не любила бойни и драки, чем отличалась от других, однако в этот раз она была готова разорвать на куски того, кто посмел это сделать и всех его сторонников. Увеличив скорость, девушка из последних сил совершила рывок вперёд, забегая в пещеру на дне обрыва и принимая свою уменьшенную формую. Здесь у неё будет хоть немного времени, прежде, чем они найдут её. Девушка аккуратно положила то, что осталось от её сына и слёзы невольно выступили на её лице. Её сын, её дорогой мальчик никогда не увидит этот мир, никогда не узнает своих родителей. И она никогда, никогда не простит Захарда за это. Будь ты проклят. Я проклинаю тебя Захард, будь же ты обречён на погибель, будь же ты обречён на муки и одиночество. Слова льются обжигающим шёпотом, однако, словно услышав их, в глубине пещеры раздаётся пронзающий детский плач. «Не может быть, этого просто не может быть» — думает Арлин, не веря своему счастью, крепко прижимая своего ребёнка к груди. Маленький сгусток теней, словно внутренне зная, что это его мать, тут же успокаивается, — Он жив, он выжил, слышишь Ви, наш мальчик жив, — шепчет девушка и тут же слышит недалеко от своего местонахождения крики и вой. Она точно знает кому они принадлежат, знает, что скоро они окажутся тут. Поэтому, схватив своего ребёнка в охапку, она усыпляет его и прячет в глубине пещеры. Бросая на него прощальный взгляд, она гордо поднимает голову и улыбается, направляясь к выходу. И не избежать тебе моего проклятья. Гори же в огне из паучьих лилий, задыхайся их пыльцой, кружи с ними в танце смерти, пока не иссякнешь. Той ночью чудовище, потерявшее всё из-за монстра, но страстно желаемая этим монстром дала ему как свой последний дар проклятие. Его нельзя снять или избавиться от него, нет, покуда его носитель жив и то будет живо, пока не исполнится. В конце концов, Арлин Грейс была знаменита именно этим.***
Люди всё ещё носили меж собой ту историю, мол, после убийства элдрича, девушки в которую был жадно влюблён чудовище, его слуги спустились в ту самую пещеру, однако ничего не нашли и решили, что мальчик мёртв. Доложив об этом своему хозяину, все они направились на поиски того, как снять проклятие или хотя бы остановить его действие, однако, всё было бесполезно. То спало, но непрестанно жаждало своего часа. Ничего не найдя, те отправились обратно восвояси, где снова заснули беспробудным сном. Ровно до тех пор, пока, как опасалось чудовище, проклятие не придёт в исполнение. Между тем, в глубине той самой пещеры необычное для человеческого взгляда создание: сгусток теней, без лица и каких-либо других опознавательных признаков, — издавало вой. Оно проснулось, требовало внимание родителя, искало ранее, не так давно, ощущаемое тепло, но всё, что откликалось это каменные стены пещеры, безликие, бездыханные. Так продолжалось некоторое время, пока создание не услышало шаги, не почувствовало чужое присутствие. То было не враждебное, но и недружелюбное, он не мог понять чего ожидать от приближающегося существа и потому кричал. Но вошедший, словно не чувствуя опасности или необычности в происходящем, твёрдым, уверенным шагом всё ближе и ближе приближался к ребёнку. И вот, когда шаги замерли буквально в нескольких метрах от него, по пещере, отдаваясь эхом разнёсся женский голос: — Наконец-то я нашла тебя, мой бог. И чудовище распахнуло несколько пар золотистых глаз.