Ледолом

Под мерное едва слышное потрескивание свечей вдовствующая герцогиня Надора закончила читать молитвы и бережно закрыла толстую старинную книгу с пожелтевшими от времени шершавыми страницами. Большую часть произносимого ею изо дня в день в течение уже многих лет длинного древнего текста Мирабелла знала наизусть. Но, несмотря на это, каждый раз брала заветную книгу и читала вслух только по ней. Вот и сейчас, герцогиня окончила ежедневное молитвенное правило и убрала своё сокровище в дубовый шкаф, встроенный прямо в стену часовни. "О, Создатель... Как будто и не было этих полутора лет в Ракане... Да и Раканы больше нет... Ничего нет...  Всё, к чему я стремилась, пошло прахом. Да, мне грех жаловаться - Надор восстановлен... Но зачем мне всё это, если я знаю, что всё напрасно... То, ради чего погиб Эгмонт, за что сражался сын - навсегда уничтожено и повержено в прах... Мне осталось только скорбеть над этой кучкой пепла, оберегая её от чужих глаз как дракон своё сокровище... Пусть думают, что я смирилась... Что у меня нет больше других целей, как только следить за овцеводами и рудокопами, да получше выдать дочерей замуж..." Мирабелла опустилась на скамью и погладила тёмное дерево рукой. Оно наверняка помнило ещё Святого Алана... "О, Создатель! Почему одним Ты не оставляешь ничего, а другим даёшь всё? Этот человек и так был на вершине власти! А Ты сделал его королём! И отдал ему ещё и моего сына в придачу! За что ему все Твои блага? Почему ему всё так легко даётся?... А у меня не осталось ничего... Сын служит отродью Леворукого. Старшая дочь меня ненавидит, думает, я её предала... Глупая девочка... Младшие ещё ничего не понимают, и никогда не поймут меня..." Герцогиня встала и подошла к алтарю. Смахнула такую ненужную слезинку. "Говорят, Создатель кого любит, того и наказует... Пусть нет правды здесь. Она есть выше.... " ......... - Спи мой маленький...  Радость моя... Звёздочка моя... Сокровище моё... Спи... Малыш дышал равномерно, глубоко и спокойно. Потом чему-то улыбнулся и зашевелил губами во сне. Марго  пригладила нежный шёлк его волос и присела за стол. Последние лучи заходящего солнца скользнули по полу её небогатого жилища. Белошвейка Марго Вильке жила в этом старом доме уже давно. Дольше всех остальных соседей. Ещё с тех пор, когда Оллария еще была Олларией. За время Краткой войны и правления Альдо Первого все семьи, проживавшие здесь вместе с ней , бежали из предместий столицы. Никто не захотел терпеть голод, самодурство солдат и полную тревоги неизвестность. Все, кого она знала, уехали к родственникам, знакомым или просто - куда глаза глядят. Лишь бы подальше отсюда. Полгода назад они с сыном оставались в этом большом холодном доме совсем одни. Последняя пережитая ими здесь зима была особенно лютой и трудной. Марго хваталась за любую работу, чтобы прокормить сына. И бесконечные тёмные, полные отчаянья ночи навсегда врезались в её лицо глубокими скорбными морщинами. Но вот, пришла весна. А с ней - и новая жизнь. Оллария вновь стала Олларией. А в старый дом на её окраине снова потянулись жильцы. Вскоре всё стало, как прежде. Марго старалась не вспоминать прошлые беды. Она брала как можно больше заказов и шила с раннего утра до позднего вечера, пока глаза не начинали слезиться, а руки дрожать. Единственной радостью в её жизни был сын. Он появился на свет в самое страшное время. Ещё не сбежавшие от войны подруги ругали тогда Марго последними словами и говорили, что в такую пору нужно думать только о себе, а не детей рожать. Но, на самом деле, она выжила только благодаря ему. Думая о своём маленьком сокровище, Марго забывала о себе и как-то легче переносила все окружавшие её ужасы. Посидев немного за столом, молодая мать поняла, что шить сегодня она уже не сможет. Убрала свою работу на полку. Рядом поставила так и не зажжённую сегодня свечу. Прежде, чем лечь спать, Марго подошла к небольшой бумажной иконке, висевшей у неё на стене. Осторожно прикоснулась кончиками исколотых тонких пальцев к почти выцветшему изображению. - Святая Октавия! Благодарю тебя за всё! И прошу, сохрани от всех бед... Ты знаешь, кого...