Ледолом

Утренние тренировки в Нохе с шадди у кардинала, при всей своей организационной сложности, стали для Рокэ и Ричарда постоянными. Что бы ни происходило во дворце, два раза в неделю они обязательно приезжали туда. Месяц спустя, Ворон поставил на столик крохотную чашечку и, как бы невзначай, спросил у кардинала: -Итак, Ваше Высокопреосвященство. Раз уж вы дали себе труд приручить дракона, может быть скажете, чего вы от меня хотите? Левий вернул королю улыбку. - Конечно, Рокэ. Однако, весь вопрос в том, чего хочет от меня дракон, раз уж он позволил себя приручить? Итак, что вам угодно: поговорить, поспорить, исповедоваться? - Скорее исторгнуть пламя. Оно сжигает меня изнутри каждую секунду... Я прилечу к вам сегодня вечером. Не прогоните? .... Они вновь сидели у камина. Левий, откинувшись в глубокое кресло и прикрыв глаза. Рокэ, опершись локтями на колени и пристально глядя в огонь. Кардинал слушал молча и не перебивал, даже если Ворон замолкал на полчаса. А  тот говорил ровным, ничего не выражающим голосом о королях, клятвах, битвах, подвалах, плетях, Лабиринте... Когда в комнату проникли первые лучи восходящего солнца, Рокэ замолчал, медленно поднял голову, встретился больными воспалёнными  глазами с кардиналом и ... заплакал. Левий быстро встал, крепко прижал его к себе и  застыл, боясь неловким движением разрушить то, что сейчас происходило. Лишь иногда кардинал позволял себе немного ослабить объятия, чтобы легко коснуться вздрагивающих плеч или  спутавшихся длинных волос своего гостя... Время остановилось. Когда Алва затих, Левий наклонился к нему, очень тихо прошептал слова разрешающей грехи молитвы, осенил его знаком и наконец осторожно выпустил Ворона из рук. Рокэ устало откинулся в кресле и закрыл глаза. Через пару минут он почувствовал на своём теле что-то мягкое, тёплое и урчащее, потом одеяло, потом... Алва уснул...