Нарисуй мне любовь

Перепрыгивая через одну ступеньку, Лео поднялся на второй этаж и остановился возле знакомой двери. Скинул с головы капюшон толстовки и запустил пальцы в челку, распутывая пряди. Поправил рюкзак и посмотрел на время. Опять он пришел раньше. Теперь придется немного подождать, прежде чем постучать и заявить о своем приходе. Но стоило Лео об этом подумать, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник Моретти, облаченный в свою неизменную белоснежную рубашку, распахнутую на груди, и черные брюки. Он, как будто, только и ждал, когда Лео поднимется по ступеням и остановится у двери его квартиры. Это было настолько неожиданно, что Лео опешил. Он так и замер, таращась на Винсента, не зная, что и сказать, ведь до назначенного времени оставалось еще несколько минут. Лео ждал, что сейчас Моретти отчитает его за нарушение правил, но тот лишь молча смотрел на него. Винсент стоял, одной рукой придерживая дверь, а другой — опираясь о дверной косяк, загораживая собой вход, и не спешил впускать Лео. Все выглядело так, будто он в любой момент мог захлопнуть дверь прямо перед его носом. Оба молчали. Винсент медленно окинул Лео долгим изучающим взглядом. На парнишке опять была толстовка, джинсы и кеды. И хоть сегодня он надел толстовку другого цвета, сути это не меняло. Винсент поймал себя на том, что его бесит то, как одевается Лео. Зачем такой красивый парень прячет себя за этими балахонами? А с другой стороны — какое ему, Винсенту, дело до того, как одевался Лео? Пускай хоть мешок на голову наденет. С особенным интересом Винсент всматривался в широко распахнутые глаза мальчишки, так, будто увидел впервые. Что же он хотел рассмотреть в них? Невероятную схожесть или же наоборот — увидеть отличие и успокоиться? Успокоиться не получалось. И чем дольше Винсент смотрел на Лео, тем больше ощущал приближение неизбежного. Минуты ожидания начинали затягиваться. Первым нашелся Винсент. Он еще раз медленно окинул Лео взглядом, потом отступил в сторону и сказал: — Ты так и будешь там стоять или все-таки войдешь? Лео молча прошмыгнул внутрь. За спиной хлопнула дверь, и послышался характерный звук закрывающегося замка. Лео опасливо оглянулся. Не то, чтобы он боялся оставаться наедине с Моретти, нет. Это было что-то другое. Какое-то странное, приятное волнение охватывало Лео, когда он находился рядом с этим мужчиной. Винсент бесшумно передвигался по комнате. Он переставил мольберт на другое место, поближе к тахте, и двинулся к своему рабочему столу. Лео выждал еще секунду и прошел к стулу. Скинул рюкзак на пол и стал раздеваться. От волнения руки немного подрагивали, и Лео мысленно пытался настроиться на нужный лад, стараясь абстрагироваться и не думать о том, что ему придется предстать перед чужим человеком полностью обнаженным. Еще со времён школы для Лео это было мучительной пыткой. Когда весь класс спокойно переодевался на урок физкультуры, он ждал до последнего, и лишь когда в раздевалке оставался только он один — мог выдохнуть. А все потому, что даже в старших классах Лео выглядел на несколько лет младше своих сверстников. Он не мог похвастаться красивым, хорошо сложенным, телом, как это было с его одноклассниками — каждый из них был воплощением мечты для Лео. Ребята ходили в спортзал после уроков, и Лео видел результат — рельефные, мускулистые тела. И когда парни преспокойно, не стесняясь, шли в душ, Лео сгорал от стыда, чувствуя себя белой вороной. Но сегодня он должен стать смелее, постараться перебороть свои страхи и все же попытаться раздеться, иначе, о только что начавшейся карьере модели, можно забыть. Лео уже стянул через голову толстовку, скинул кеды и дошел до пуговиц на джинсах, когда услышал за спиной голос Винсента. — Я для тебя кое-что приготовил, — проговорил тот спокойным, не выдающим никаких эмоций, голосом. Лео оглянулся. Винсент стоял у стола и смотрел на него. Его лицо было непроницаемым, а взгляд пронзительно-холодным. — Для меня? — удивился Лео. Винсент кивнул. — Можешь пройти вон за ту ширму и раздеться там, — кивком указал Винсент. Лео повернул голову и увидел в углу, расписанную в японском стиле, винтажную ширму красного цвета. Как он мог ее не заметить, когда вошел? Оказалось — не заметил. От такого проявления заботы к его персоне в душе потеплело, и Лео подумал, что, оказывается, Моретти не такой уж и черствый, как показалось на первый взгляд. Спрятавшись от любопытных глаз, Лео продолжил раздеваться. Обнажившись полностью, он вышел из своего убежища и, прикрываясь руками, двинулся к рабочему месту. В комнате было прохладно, и кожа начала покрываться мурашками, а волоски на теле встали дыбом. Винсент стоял к Лео спиной и делал последние приготовления. Сегодня он займется его глазами. Потом прорисует линию губ, придаст им цвета и нежности, чтобы потом каждый, кто будет смотреть на этот портрет, желал прикоснуться к ним — поцеловать. Винсент обернулся и с удивлением уставился, на мнущегося возле тахты, Лео. Тот стоял, прикрывшись руками, со смиренно опущенной головой, будто ожидал наказания. Винсент улыбнулся и тут же закусил губу, стараясь держать свои эмоции в узде, сохраняя хладнокровие и профессиональную этику — держаться со своими моделями не очень строго, но сдержанно. Да разве рядом с Лео можно было оставаться равнодушным? Он был похож на беззащитное существо. Его хотелось одеть потеплее, накормить и согреть, а не пытать — заставив раздеться и стоять босыми ногами на холодном паркете. Винсент вздохнул. Он не мог спокойно смотреть, как Лео начинал заметно подрагивать от холода. И чем он только думал, когда сказал ему раздеться полностью? Это он, закаленный, мог ходить раздетым даже зимой, и ему было все равно, а Лео, видимо, не был готов к таким жертвам. Винсент отлепился от стола и двинулся к Лео. Остановился в нескольких шагах, смотря поверх опущенной головы. — Ты замерз, — констатировал Винс, сохраняя холодность. — Нет, — соврал Лео, сам не понимая, зачем он это сделал. Ведь и правда замерз. — Тогда почему ты дрожишь? Может ты боишься меня? — сама мысль об этом позабавила Винсента. — Нет, просто немного волнуюсь, — ответил Лео, ловя себя на мысли, что он действительно немного побаивался Моретти. — Ладно. Можешь укрыться вон тем пледом, — кивком указал Винс куда-то за спину и тут же добавил: — Но больше никаких поблажек я делать не стану. Ты ничем не лучше других. И требовать я буду по максимуму. Так что не расслабляйся. Здесь тебе не пансион благородных девиц, — и он развернулся, чтобы вернуться к столу и закончить приготовления. Но слова, брошенные в спину, заставили застыть на месте. — Но я и не хуже, — вдруг, с невесть откуда взявшейся смелостью, заявил Лео. Винс обернулся и вскинул бровь, пораженный такой неожиданной дерзостью в его сторону. — Имеешь смелость дерзить мне? — спросил он, стараясь скрыть улыбку в голосе. Он медленно приблизился к Лео. Тот поднял голову, встретившись с колючим взглядом карих глаз, и по спине пробежала стайка огненных мурашек. Винсент стоял очень близко. От него исходил терпкий аромат духов, который обволакивал невидимым облаком. Лео не мог отвести взгляда от лица Моретти. Он был таким красивым в этой своей суровости и недоступности. И эта рубашка, распахнутая на груди, и треугольник мраморной кожи, так соблазнительно открывающийся взгляду — к нему хотелось прикоснуться, прижаться щекой, вдохнуть запах духов и раствориться в нем. Лео смотрел на Винсента и хотел угадать его мысли, которые сейчас, как рой пчел, гудели в бедной голове Моретти. Если бы только Лео знал, какие усилия прилагал тот, чтобы держать всех своих демонов в узде. — Извините, обычно я себя так не веду, — проронил Лео, с покорностью смотря Винсенту в глаза. Тот ничего не ответил, лишь молча кивнул и, с трудом оторвавшись от лица Лео, вернулся к мольберту. Нужно было заставить себя работать, иначе он имеет все шансы не успеть в срок. И Винсент честно пытался работать. Но желание смотреть на Лео, грациозно лежащего на тахте, с заведенной за голову рукой, прикрытый в самых интимных местах меховым пледом, больше похожим на шкуру дикого зверя, было слишком велико. Он был похож на живое воплощение бога любви Эрота. Эта непослушная, чересчур длинная челка, все время падающая на лицо Лео. И эти глаза, смотрящие куда-то вдаль. Такие до боли знакомые и в то же время совершенно чужие. А эти губы — цвета самых нежных лепестков роз. Винсент столько раз видел, как великие художники изображали истинное воплощение бога любви! Раз за разом Винсент незаметно подглядывал за Лео, скользил взглядом по обнаженному телу и чувствовал, как из самой глубины его естества поднимается жар, скручивая все внутренности в один тугой комок, готовый в любую минуту вырваться наружу и сжечь все дотла — так, как сейчас сгорала его душа. И только слепой мог не заметить с каким желанием Винсент смотрел на Лео, сцепив зубы. Каждый дюйм этого прекрасного юношеского тела будоражил воображение. И как бы Винсент не старался подолгу не залипать на изгибах тела Лео, получалось плохо. Вот этого он и боялся, когда говорил, что не сможет работать с этим мальчиком, так похожим на Андреа. Ведь в каждом движении, в каждом взгляде из-под опущенных век, Винсент видел его и хотел прикоснуться, прижаться губами к теплой коже, вдохнуть запах его волос, пускай отдаленно напоминающих о былой любви. Нет, нужно быть благоразумным и не поддаваться кратковременному порыву эмоций. Винсент мысленно влепил себе пощечину. «Даже не думай затащить его в постель» — говорил ему здравый смысл. — «Ты не имеешь права, Винс. Лео — не Андреа, и никогда не сможет им стать и заменить его. Никто не смог». — Я просил тебя не шевелиться. Ты испортишь картину, — ледяным тоном бросил Винсент, сильнее сжав кисть, чувствуя, что начинает закипать. Он не мог дать рационального объяснения почему злился и на кого? — Я не шевелился, — отозвался Лео. Ему так хотелось поменять позу. Все тело затекло. Он уже не чувствовал правый бок и ногу, да и рука казалась чужой. А еще нос, как назло, начал чесаться. Лео незаметно пошевелил им и чихнул. Винсент выглянул из-за мольберта и прожёг Лео взглядом. — Извините, я не специально, — проронил тот. Винсент не ответил, он снова спрятался за мольбертом. Через минуту Лео опять подал голос. Целый час лежать молча было сверх его сил. — Сеньор Моретти, можно спросить? А что вы делаете со своими картинами, когда заканчиваете рисовать? — Рисуют дети, а я пишу, — все так же холодно отозвался Моретти. — И все же? Мне просто интересно. — Сжигаю. Лео округлил глаза, уставившись на мольберт. Винсент выглянул, чтобы посмотреть на его реакцию, и едва заметно дёрнул уголками рта в подобии улыбки. — У меня выставка меньше чем через два месяца, а ты своими вопросами мешаешь мне работать, — ледяным тоном добавил Винсент. — Я, кажется, тебя предупреждал, что не люблю, когда меня отвлекают разговорами. — Да, я помню, извините, — сник Лео и снова застыл. Винсент незаметно вздохнул. Слишком грубо получилось. Но это была вынужденная мера, дабы Лео ничего себе не нафантазировал. Они не друзья, и Винсент был не намерен заходить настолько далеко. Только работа. Он закончит писать эти два портрета, и они с Лео распрощаются навсегда. И он забудет, даже вспоминать не станет о мальчишке по имени Лео, в глазах которого плескалась целая вселенная. По истечении отведённого времени Винсент отошёл от мольберта и внимательно посмотрел на результат, позавидовав сам себе. Результат превзошел все возможные ожидания. Глаза получились именно такими, как он и хотел. В их невероятной, неземной красоте можно было утонуть. А эти губы… Винсент поймал себя на мысли, что не хочет никому показывать этот портрет, слишком личным он получался. — На сегодня всё, — вытирая кисти, сказал Винс. Лео медленно поднялся и сел. Плед сполз и упал на пол к его ногам. Лео положил руки на колени и опустил голову. Шея и плечи ужасно затекли. Винсент украдкой выглянул из-за мольберта, и сердце в груди сделало кульбит. Он задохнулся от нахлынувшего волнения и в ту же секунду разозлился на себя. Как же глупо было надеяться, что он сможет спокойно работать рядом с этим мальчиком. В сотый раз Винсент пожалел, что не послушался голоса разума и поддался порыву собственных чувств, надеясь на стойкость и на то, что не поддастся очарованию юного Лео. В ту же секунду Моретти решил, что Лео должен немедленно уйти, пока не стало слишком поздно, и пока он не наделал глупостей, о которых потом будет сожалеть. Винсент чувствовал себя беспомощным, понимая, что не в состоянии противиться собственным чувствам. Он понял, что слишком долго смотрит на Лео, когда тот, видимо ощутив на себе пристальный взгляд, повернул голову и посмотрел на Моретти из-под опущенных век. И в тот момент пол под ногами Винсента пошатнулся. Сердце гулко застучало где-то в горле, а лицо обдало жаром. Лео заговорил первым. — Что-то не так? — растеряно спросил он. Винсент тут же пришел в себя. — Оденься, — раздраженно бросил он, отводя взгляд от обнаженного тела Лео. Тягучая, сладостная истома молниеносно сменилась злостью и острым желанием, чтобы Лео поскорее убрался из его квартиры. Винсент решительно двинулся к столу и, остановившись, уперся руками о столешницу. Кровь стучала в висках, а лицо полыхало. Закрыв глаза, Винсент пытался выровнять дыхание и успокоить расшалившиеся нервы. Да что же это с ним такое? Будто мальчишка в период полового созревания. Винсент не услышал, как к нему подошел Лео, уже полностью одетый. Слишком он был занят собственными мыслями и самобичеванием. — Сеньор Моретти, — взволнованно позвал Лео, смотря не сгорбленную спину Винса. — С вами все в порядке? — Что? — выдохнул тот так тяжело, будто ему не хватало воздуха. — Вам нехорошо? — Да, мне нехорошо, — как можно спокойнее ответил Винсент. — Я могу для вас что-то сделать? Винсент закусил губу, подавляя стон отчаяния, рвущийся из его груди. Господи, как он мог вот так вляпаться? И как бы Винсент не отрицал очевидное, от себя не убежишь, как бы быстро не бежал. — Просто уходи. Пожалуйста, — буквально простонал Винс. Лео опустил голову и, не понимая, что случилось, и чем он вызвал гнев Моретти, направился к выходу. Остановился у двери и оглянулся. Винсент все еще стоял у стола. Он так и не обернулся, чтобы проводить Лео. Моретти пришел в себя только когда в квартире стало оглушительно тихо. А ведь он знал — знал, что не сможет и упорно противился. Упрямый, самоуверенный баран. Винсент открыл холодильник, достал бутылку вина и налил себе бокал. Выпил залпом и налил снова. Ему хотелось напиться так сильно, чтобы на утро он не мог думать ни о чем, кроме как о головной боли, разрывающей его черепную коробку. Как он оказался возле двери квартиры Анжело Винсент не помнил. Шел пешком или приехал на такси? Своего автомобиля у Винсента не было. После гибели Андреа он боялся садиться за руль. Винсент так и не смог забыть ту ужасную картину аварии. И каждый раз, как только его посещала мысль о покупке авто, в его памяти возникали картины той страшной ночи: разбитый «Шевроле» Андреа и его застывшее, все в крови, лицо. Целых два часа спасатели пытались вырезать его тело, зажатое между рулевым колесом и сидением. Винсент занес руку и постучал. Его совершенно не беспокоило то, что давно было за полночь. И что он, прежде чем прийти сюда, изрядно надрался и теперь стоял, опираясь на дверной косяк, сверля взглядом дверную ручку. Какого черта Анжело так долго не открывал? Винсент знал, что тот был дома. Его красный «Альфа Ромео», подаренный Винсентом, стоял у подъезда. Спустя несколько долгих минут дверь открылась. Кутаясь в халат, Анжело оторопело смотрел на нежданного гостя и не спешил впускать его в свой дом. — Винсент? Что-то случилось? — спросил он. — Я войду? Или ты не один? — спросил тот, заглядывая в квартиру за спину своего любовника. Анжело немедленно отступил, и Винсент прошмыгнул внутрь. Стал осматриваться в поисках видимых намеков измены. Но ничего не выдавало присутствия здесь постороннего. — Ты пьян? — раздался сзади голос Анжело. Он обошел Винсента и встал напротив, скрестив руки на груди. Давно он не видел, чтобы Винс так напивался — практически никогда. — Выпил немного. Бутылка вина, если тебя это успокоит, — неуверенно ответил тот. — И что за повод? — Анжело склонил голову набок. — Да так, решил немного расслабиться. Иди сюда, я соскучился. — Винсент протянул руку и, ухватившись за пояс халата Анжело, притянул к себе. Припал губами к шее, обняв за талию и, втянув носом незнакомый запах, спросил: — Новый одеколон? — Нет. Все тот же. Ты забыл? — томно выдохнул Анжело, подставляясь под настойчивые поцелуи. Руки Винсента поглаживали его спину, все сильнее прижимая, и Анжело чувствовал, что его любовник не на шутку возбужден. Даже через плотную ткань джинсов ощущалась его твердость. — Нет, не забыл, — выдохнул Винсент, продолжая целовать выступающие ключицы и плечи. Его руки уже вовсю хозяйничали под халатом Анжело, поглаживая и сжимая. — Ты мог бы позвонить и предупредить, что придешь, — проронил Анжело. Винсент отстранился и с подозрением уставился на своего любовника. — С каких это пор мне нужно тебя предупреждать о своем приходе? Или я тебе помешал? — тон голоса Винсента стал колючим. — Нет, Винс, ты мне не помешал. Я бы принял душ, зная, что ты собираешься прийти, — ответил Анжело. — Не нужно, мне нравится твой запах. Пойдем в спальню. Винсент лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок, по которому ползли тени, отбрасываемые светом уличных фонарей, и пытался понять, почему он ничего не чувствует. Как бесчувственная кукла. Ему всегда нравился Анжело, и секс с ним был просто фантастическим. Тогда почему сейчас он будто пустой сосуд? Куда всё делось, вся та страсть? Неужели он больше не любит Анжело? Винсент повернул голову и посмотрел на его спокойное лицо, прислушиваясь к себе и к тому, какие чувства он испытывал в данный момент. Во сне ресницы Анжело слегка подрагивали, а губы были приоткрыты. На долю секунды Винсент залюбовался им. Анжело был красив: голубоглазый брюнет, с острыми аристократическими чертами лица. Непослушные кудри игривыми завитками прикрывавшие высокий лоб, делали его похожим на ожившего принца из сказки. Анжело нравился всем, и это изрядно бесило ревнивого Моретти. Он бы предпочел, чтобы тот принадлежал только ему одному, но всё было очень непросто. Винсент не мог запереть Анжело ни здесь, ни в своём доме. Единственным человеком, которому тот не нравился, был Альберто. Он не раз высказывал Винсенту свое недовольство, говоря, что тот зря тратит свое время на такого проходимца, как Анжело. Анжело был амбициозен, но при этом слишком легкомыслен. Брался за разные проекты, но еще ни одного так и не довел до конца. Он любил деньги, и так же легко с ними расставался. Терпеть не мог, когда ему указывали что и как делать. От этих нравоучений он приходил в ярость, что часто становилось поводом для ссор с Моретти. Винсент желал Анжело только добра и хотел, чтобы он наконец перестал бросаться из крайности в крайность. Еще Винсент любил его за то, что он был полной противоположностью Андреа. Винсент ощутил, как в груди потеплело. Да и как можно было в него не влюбиться? И как только Винсент мог усомниться в своих чувствах к нему? Винсент склонился и нежно коснулся губами обнаженного плеча Анжело. Тот сонно вздохнул и открыл глаза. — Ты не спишь? — Нет, что-то не спится. — О чем думаешь? — Да так, крутятся разные мысли в голове. — Не хочешь поговорить? Винсент мягко улыбнулся. — Как я так вляпался? — спросил он. — Ты о чем? — с легкой улыбкой в голосе спросил Анжело. — О том, что я люблю тебя, — ответил Винсент. — Ох, Винс. Я тоже люблю тебя, — прошептал Анжело. — В субботу я приглашен на званый вечер. Хочу чтобы ты пошел со мной. Анжело поднялся и сел. Улыбка сошла с его лица. — Прости, я не смогу. — Почему? — Меня пригласили в Париж в качестве фотографа на показ к одному молодому дизайнеру. — Вот как, — с явным недовольством произнес Винсент. — Я его знаю? — Не думаю. Винсент сел. Ревность подняла голову и уже протягивала свои пальцы к его сердцу. Он поджал губы. Взгляд стал холодным. «Новый знакомый? Наверное моложе и достаточно красив собой. Конечно, ведь я с каждым годом не молодею», — думал Винсент, смотря на Анжело. В тот год, когда они познакомились, Анжело было двадцать пять. Его никто не знал. У него не было имени. Винсент дал ему всё, познакомил с нужными людьми, брал с собой на все мероприятия и вечеринки, а теперь он просто бросает его ради какого-то дизайнерешки? — Винс, мне просто необходимо там быть. Это такая возможность показать себя, — пытался объясниться Анжело, почувствовав, как от напряжения холодеет в комнате. — Показать себя? Перед кем? — Ты что, ревнуешь? Да, черт побери, он ревновал. Ревновал до помутнения разума. Хотелось влепить Анжело добрую пощечину и заявить, что он никуда не летит. Но голос разума и холодный рассудок немного остудили запал Винсента. — И когда ты вернёшься? — уже спокойнее спросил Винс. — Через неделю. — Ладно. Если для тебя это так важно, я только буду рад. Анжело потянулся к Винсенту и обнял за шею, притянул к себе и коснулся в нежном поцелуе его губ. — Я не буду ни с кем флиртовать, — прошептал он и добавил: — И чтобы ты был уверен — сейчас докажу, — и он потянул Винсента на себя, принуждая лечь.