Яблочный аромат прошлого...

      Джо смотрела Тиллю прямо в глаза, рассматривая отблески пламени и улыбалась, зеркаля его улыбку.       - Stein. - Он провел ладонью по ее щеке, не обращая никакого внимания на полыхающий огонь, и покачал головой.       - Нет. - Темные глаза блеснули злостью, но в них не было ни капли холодного презрения. Страх. Линдеманн улыбнулся, она боится своей слабости. Его палец легко коснулся полных женских губ. Он кожей ощущал теплое прерывистое дыхание, а звериным чутьем напряжение, что звенело в воздухе.       Огонь догорел, оставив после себя тепло, исходящее от горячего металла. Сильные руки пробрались под шершавую подкладку и легли на плечи Джо, освобождая от тяжести металлического плена. Плащ с железным лязгом упал на бетонный пол, а руки тут же притянули ее к напряжённому телу.       - Внутри горит огонь. Ты знаешь об этом, но скрываешь его. Зачем? - Его глаза цепляли намертво, не позволяя отвести взгляд. Голос тихий, с едва заметной хрипотцой. Темные пряди падают на глаза, а руки скользят по спине, прижимая все крепче.       - Тилль... - Выдохнула она ему в губы, которые вдруг оказались совсем близко. Так близко, что Джо увидела маленькую трещинку на его нижней губе. И тут же почувствовала их на своих. Он целовал ее осторожно, едва прикасаясь, словно вдыхая свое имя, произнесённое ею.       Сопротивление потерпело поражение даже не начавшись. Она не успела опомниться, как оказалась прижатой к стене. Поцелуй, что начинался, как лёгкое дуновение ветерка, превратился в настоящий ураган.       Линдеманн чувствовал, как дрожит ее тело, в унисон с ним. Где-то на задворках памяти маячила мысль, что они в открытом ангаре, куда в любую минуту может вломиться кто угодно, а пальцы ловко расстёгивали маленькие пуговицы, скользя по тонкой ткани невесомой лаской. Как только ее блузка, почти невесомо, сфланировала на пол, все мысли покинули в одночасье. Мысли отгоняло гибкое стройное тело, что льнуло к нему, лишая остатков разума и оставляя только одно - желание.       Ее руки блуждали по его телу, ладони были прохладными, но обжигали кожу, распаляя все сильнее. Его футболка тоже оказалась на полу, а он сам прижат спиной к шершавой стене. Он хотел разжечь в ней огонь, он его получил. Полыхнуло так, что Тилль сомневался, или не сгорит в этом пламени вместе с ней.       Прерывистое дыхание, мягкие губы оставляют влажную дорожку на его шее, опускаясь все ниже. Горячий язык выводит странные узоры на коже, от его прикосновений слабеют ноги, и спасает только стена, что впивается в спину и не даёт упасть.       Она не просто пламя, она огненное торнадо, от одного вида на которое, перехватывает дыхание. Длинные пряди волос волнами падают на обнаженные плечи, в разных оттенках рыжего путается тусклый свет ламп, создавая иллюзию причудливого смешения цветов. Светлая, почти белая кожа, идеально ровная и гладкая, контрастирует с черным цветом белья и кажется, что светится в полумраке ангара. Он сошел с ума, только так можно объяснить его состояние.       Тилль легко поддел пальцем кружевную бретельку, опуская ее с плеча и прикасаясь губами к коже. Шумно вдохнул, ощущая аромат лаванды, смешивающийся с резким запахом зажигательной смеси. Его губы переместились на шею и из тяжёлого дыхания Джо вырвался тихий стон. Он легко справился с крошечными крючками и тонкое кружево было безжалостно отброшено на серый бетонный пол.       Ее грудь идеально ложилась в его ладонь. Пальцы сжимали чувствительную кожу, делая стоны все громче, а дрожь все ощутимее. Она прижималась к нему всё сильнее, просто впечатывая в стену, но продолжая свою игру и не уступая право верховенства.       Поцелуй - долгий, медленный и глубокий, чувственный и откровенный. Как затишье перед бурей, что надвигается неотвратимой черной тучей. От предвкушения этой бури шумит в голове, а воздуха становится совсем мало. Он горячий и густой, пахнущий озоном и приближающейся грозой. Первым раскатом грома стал лязг пряжки ремня на его джинсах. Будто в полусне он смотрел, как узкая ладонь один за другим расстёгивает болты и стягивает штаны с бедер.       Губы девушки опять пустились в путешествие по его торсу. Он не мог сопротивляться ей, хоть пытка становилась невыносимой, но прекращать ее не было ни сил, ни желания. Буря грянула. Не отрываясь от его тела, Джо опустилась на колени, стягивая белье вслед за джинсами и прикоснулась губами к напряжённой плоти, не отрывая взгляд от Тилля. Он посмотрел в ее глаза, ставшие совсем черными... И проснулся.       За окном серым рассеянным светом угадывался рассвет. Тело било мелкой дрожью, а кожа покрылась холодным, противным потом. Неудовлетворенное желание сконцентрировалось тяжёлым камнем внизу живота и мешало дышать. Линдеманн встал со смятых простыней и потянул на себя оконную створку, вдыхая прохладный утренний воздух, пытаясь выровнять дыхание и стряхнуть с себя остатки сна.       Щёлкнула зажигалка, по комнате поплыл сизый дымок, но пахло почему-то лавандой. Джо любила лаванду, она росла на террасе ее дома, выходящей прямо на океан, в больших белых ящиках. Она сама пахла лавандой, но не резко и искусственно, тонкие нотки ее аромата были совсем настоящими и ненавязчивыми, они вызывали желание подойти ближе, чтобы ощутить запах в полной мере.       Тилль разозлился и затушил окурок в пепельнице, тут же подкуривая следующую сигарету, чего не делал никогда и за что вечно гонял Рихарда, но даже терпкий табачный дым не мог вытеснить тонкий запах мелких, нежно-сиреневых цветов.       Ему под пятьдесят, а сны снятся в лучших традициях пубертатного периода. У него тьма проблем - на носу два концерта, запись альбома, группа, что чуть не развалилась и дай бог, чтоб не развалилась, когда они безвылазно засядут в студии...а он думает о том, как бы завлечь в кровать странную подружку Рихарда. Совсем с ума сошел на старости лет. Тилль хрипло рассмеялся, он всегда умел иронизировать не только над другими, но и над собой. Ему нужен холодный душ и кофе, желательно покрепче.       Рихарда выбросило из сна, как будто толчком. Совсем темно и очень поздно, он всегда очень точно чувствовал время. Нужно спать, впереди длинный день, но сон почему-то не шел. Круспе включил ночник и посмотрел на часы, три ночи. На тумбочке валялась пачка сигарет, он привычно потянулся к ней и обнаружил, что пачка пуста. Уснуть без сигареты вряд ли получится. Пришлось выбираться из удобной, нагретой постели.       В коридоре мягко горел тусклый свет. Подсветка была скрытой и создавала иллюзию, будто светился воздух. Рихард любил свой дом, наполненный комфортными и дорогими сердцу безделушками. Любил его атмосферу, длинные коридоры, где на стенах висело множество фотографий в рамках, деревянную лестницу, свою домашнюю студию, от которой веяло теплом и уютом и крышу пентхауса, где можно было курить в удобном шезлонге, наблюдая за невероятным берлинским закатом.       Тонкий музыкальный слух вдруг уловил какой-то странный звук, не то стон, не то всхлипывания. Рихард остановился и прислушался, звук повторился. Кажется, его перекур отменяется. Он без стука вошёл в спальню для гостей и увидел Джо, разметавшуюся на широкой кровати. Ей что-то снилось, она вскидывалась во сне и стонала. Судя по упавшему на пол одеялу, сеанс кошмара продолжался довольно давно.       Рихард присел на край кровати и осторожно погладил девушку по плечу, стараясь не напугать ещё больше. Тело было горячим, ее трясло, как будто в лихорадке. Очередной болезненный стон отозвался глухим эхо в его голове. Круспе потряс ее довольно ощутимо, чтобы разбудить и прекратить эти мучения, на которые он сам не мог спокойно смотреть.       - Джо, проснись... - Короткий вскрик и она резко села, явно не понимая где находится и что произошло. Он моментально окутал ее своим телом, пытаясь спрятать от ночных ужасов, стараясь унять своим теплом ее дрожь, показать свою поддержку и дать уверенность, что он рядом. - Это только сон, все хорошо.       Ее руки хаотично блуждали по его телу, она цеплялась за него, все ещё не осознавая, что все произошедшее не было реальностью. Рихард гладил спутанные, влажные от пота волосы, продолжая ровно и спокойно убеждать в том, что ей все приснилось, что какими бы страшными не были ночные пришельцы, но они развеются, как утренний туман в первых лучах солнца.       Джо успокаивалась, дыхание становилось глубже и ровнее, хаотичное трепыхание сердца, постепенно превращалось в нормальный пульс, только тело продолжало вздрагивать, будто не в силах расстаться с остатками ее кошмара. Она посмотрела на Рихарда странным взглядом, полным растерянности и недоумения и вдруг резко отстранилась от него, словно не узнавая. Он осторожно взял в руки ее ладонь и посмотрел в глаза, подернутые какой-то мутной пеленой. Ему вдруг стало страшно. А если длительный перелет, всплеск эмоций и разница во времени могли негативно сказаться на ее состоянии?       - Джо, ты что? Это же я, а ты в Берлине, в моей квартире. Помнишь?       Она все помнила - встречу с Рихардом в аэропорту, базу группы, повторное знакомство с музыкантами, прогулку по огромной территории и прохладный темный ангар, свои руки на широких плечах и светлые глаза, в которых плясали отблески пламени. Попытка Тилля заглянуть ей в душу оказалась неудачной, в ангар нагрянул Рихард и выдернул ее из цепких пут Линдеманна. Погас огонь, плащ вернулся на свое место, а очередная пуля пролетела мимо, почти коснувшись ее виска, но всё-таки пройдя по касательной.       День был очень длинным, и Джо была рада спокойствию и тишине уютной квартиры. Она не чувствовала себя здесь чужой. Казалось, что просто уехала надолго, а теперь вернулась домой. Наслаждаясь этим ощущением, блуждая по бесконечным коридорам и рассматривая фотографии на стенах, стоя под тёплыми струями душа, вдыхая тонкий, так любимый ею аромат, укладываясь в белоснежную, хрустящую чистотой постель, чувствовала, как ее окутывает дрёма, унося в безмятежное пространство сна.       А потом вернулся Тилль. Он ворвался в ее сон огненным демоном, сжигая, выстроенные другим человеком, мосты покоя и уверенности. Он проник в ее подсознание, уверенно уводя за собой в мир, которого она жаждала и боялась одинаково сильно. Он обжигал ее тело своими прикосновениями, его губы не терпели отказа и возражений. Он поработил ее разум и тело, которое подчинялось ему, растворяясь в каждой ласке и движении.       Она стонала во сне совсем не от страха, а ее дрожь не имела ничего общего с ужасом. Тело изнывало от желания и требовало его прикосновений. Джо уже понимала, что это был только сон, но всей кожей продолжала чувствовать его. Практически голый Рихард, что крепко прижимал ее к своему телу, совсем не способствовал успокоению, распаляя возбужденное сознание ещё больше. Он беспокоился и пытался помочь. Она опять разбудила его среди ночи. Горькое чувство вины и сожаления захлестнули с головой, притупляя острые отголоски ее яркого, до ужаса реалистичного сна.       - Все нормально, иди ложись. - Голос дрожал и слова давались с трудом, как бы она не старалась скрыть это, получалось плохо. Круспе подвинулся поближе, осторожно привлекая ее к себе. Знакомое тепло, знакомый, почти родной запах, привычные объятия, в которых можно спрятаться от всего мира. Настолько свой, что можно, не боясь, доверить даже жизнь. Настолько чужой, что нельзя поделиться своей болью. Джо тяжело вздохнула и погладила его по руке, пытаясь совсем простым прикосновением передать такие непростые чувства.       Рихард выдохнул, она опять стала собой. Ее кошмары не были для него новостью, но в таком состоянии он видел ее первый раз в жизни и очень надеялся, что последний. Она гладила его по руке, вырисовывая на коже, понятные только ей узоры, тихо вздыхая. Он чувствовал, как расслабляется ее тело, а почти бесшумные выдохи щекочут кожу на его груди. Она опять привычно прижималась к нему, а темные глаза смотрели почти спокойно, вновь приобретая естественный блеск.       Он легко покачивал ее, баюкая в своих руках, как маленького ребенка, чувствуя свою беспомощность и слабость перед ней. Спрашивать бесполезно, он спрашивал сотни раз и каждый раз натыкался на глухую стену отторжения. Отчаянно, просто до крика, он хотел помочь ей, но не знал как. Единственное, что он мог сделать, просто быть рядом, в очередной раз вытаскивая ее из липкой паутины ночных кошмаров.       А утром даже сон показался каким-то странным наваждением. Новый день ломился в окна солнечными лучами, блестел мокрым асфальтом и подсыхающими после ночного дождя лужами. Он врывался в сознание шумом машин и звонким пением птиц, не оставляя места для тяжёлых мыслей.       Джо потянулась в постели и приподнялась, опираясь на локоть, Рихарда не было. Ночью он наотрез отказался уходить к себе, а она не смогла настоять, не найдя весомых аргументов. Рядом с ним всегда было уютно и спокойно, он умел установить равновесие и развеять ночные ужасы, но не в этот раз. Кровать была не просто большой, она была огромной, на такой запросто можно было уложить троих, но Круспе притянул ее к себе, привычно обвивая руками и быстро провалился в сон.       Джо уснуть не могла. Каждый выдох, что легко щекотал шею, ощущение тяжёлых расслабленных рук на теле, его тепло и гладкая, приятно пахнущая кожа, опять провоцировали дрожь, ускоренное сердцебиение и мешали ровно дышать. Кажется, она сошла с ума. Только так можно было объяснить ее состояние.       - Проснулась? - В дверном проёме появилась улыбающаяся мордаха.       - Воскресла. Доброе утро! - Рихард с разбега завалился на кровать и устроил голову на коленях Джо. Он продолжал улыбаться, но взгляд был серьезным и внимательным.       - Ты как? - Она перебирала темные пряди, пытаясь превратить растрепанный ёжик в подобие прически, не переставая удивляться странному ночному наваждению.       Это тот же Рихард, ее Рич, с которым можно валяться до обеда в постели, болтая о разных пустяках, пить целую ночь вино на берегу океана, говорить и молчать, держаться за руки и крепко обниматься, бесконечно наблюдать за его работой и упорными попытками найти идеальный звук. Человек, которого она знает вдоль и поперек, знает много его тайн и желаний, в курсе отношений с любовницами и других личных моментов. Она видела его пьяным и трезвым, одетым и обнаженным, вдохновленным и усталым и опустошенным... И ни разу, за все время их знакомства, она не реагировала на него так странно. Ни разу, до вчерашней ночи.       - Все хорошо. Не бери в голову. Просто эмоций оказалось слишком много. Персональное огненное шоу оказалось последней каплей. - Рихард поднял глаза и внимательно посмотрел на нее. Абсолютно спокойная, не дёргается и не дрожит, будто в странном припадке, обычная и знакомая Джоанна.       - В следующий раз я дам Тиллю по шее за его шуточки.       - Да ладно, было забавно. Немного страшно, но захватывающе и интересно. - Она говорила правду, Рихард всегда понимал, когда Джо пытается уйти от ответа, или увильнуть от какой-то темы. Ей действительно было весело и интересно, только в глубине карих глаз пряталась какая-то искорка, маленькая и почти незаметная, возникающая только тогда, когда речь заходила о Линдеманне.       - Ну если тебе было забавно, то не жалуйся, когда он засунет тебя в котел и поджарит из огнемета. - Джо рассмеялась, звонко и искренне, и у Рихарда отлегло от души. Может он действительно перегибает с беспокойством? Ей просто приснился очередной кошмар, она проснулась в незнакомом месте и спросонья перепугалась. С ним самим множество раз происходило подобное, когда он просыпался среди ночи в очередном отеле и толком не мог вспомнить, в какой стране находится, не говоря уже о городе. - Вы с Тиллем, два сапога пара.       - Вот спасибо, даже не знаю, радоваться, или огорчаться. Я в душ.       Джо скрылась за дверью ванной комнаты. Рихард растянулся на ее кровати и вдруг подумал, что они действительно очень похожи, хотя на первый взгляд совершенно разные. А их взаимная неприязнь и напускное безразличие результат того, что они видят друг в друге себя. Джо не нравился Тилль, но она предложила им с Ландерсом поселиться в ее доме. Тиллю не нравилась Джо, но именно он предложил привезти ее на базу, а потом устроил шоу с горящим плащом. Он трясся над этой вещью, как дракон над своим золотом, когда Рихард увидел горящий плащ на Джо, он был, мягко говоря, поражен и обескуражен...       Ночь давно перевалила за экватор, но в ночном клубе не было такого понятия, как время. Градус веселья зашкаливал. Неоновые лучи выхватывали из полутьмы очертания разгоряченных тел и клубы сизого дыма, что висел над танцполом. Народ выжигал нереальные дозы адреналина, что бурлил в крови после двухчасового концерта и никак не отпускал.       Возвращение было громким, билеты раскуплены за какой-то час, а энергетика, что волнами неслась от зала к сцене и обратно, была такой осязаемой, что временами становилось страшно. Такую мощную энергию невозможно долго носить внутри человеческого тела и люди пытались выпустить ее наружу с помощью музыки и огромного количества алкоголя. Эта энергия клубилась над головами, сближая совсем чужих людей, делая движения все раскованнее и откровеннее.       Джо давно научилась справляться с такими энергетическими потоками без ущерба для себя, в виде тяжёлого похмелья, или пробуждения в чужой постели. Она попросила у бармена чашку кофе и спросила, где может покурить на свежем воздухе. Приветливый парень провел ее узким коридором и указав на дверь, помчался на свое рабочее место.       Маленький дворик утопал в зелени, два небольших столика предназначались то ли для отдыха персонала, то ли для таких странных гостей, что искали покоя и уединения. Немного в стороне стояла увитая плющом беседка, на деревьях теплым жёлтым светом подмигивали круглые лампочки. Просто островок тишины среди бушуещего океана эмоций.       Девушка направилась к беседке, осторожно ступая по аккуратному газону. И только когда подошла совсем близко, увидела, что не только она искала одиночества, устав от шумной толпы. Тилль поднял голову, услышав тихие шаги, он почему-то совсем не удивился, увидев ее, будто именно этого появления и ждал.       Джо стало неловко, было ощущение, что своим появлением она разрушила какую-то особенную атмосферу.       - Я не хотела мешать, извини.       - Ты не помешала, я просто вышел подышать свежим воздухом. - Он похлопал ладонью по деревянной скамейке, приглашая ее присесть. - Устала?       - Не устала, но мне трудно воспринимать такие места, как отдых. Это моя работа. И я сразу начинаю замечать какие-то недостатки, или отмечать достоинства и интересные фишки. Расслабиться трудно и переключиться на другую волну. - Тилль ничего не ответил, но Джо точно знала, что он ее понимает. Сейчас, в полумраке беседки, вдали от громкой музыки и шумной толпы, он казался ей совершенно другим, как будто сбросил маску и стал собой. Таким, каким она знала его много лет назад - тихим и задумчивым, подолгу сидящим в одиночестве, перебирая в голове мысли, или пытаясь уловить какой-то ускользающий образ. Много лет она убеждала себя в том, что того Тилля придумала сама, а сейчас опять засомневалась.       - А Рихард в ударном загуле? - Джо легко улыбнулась, подкуривая сигарету.       - Его личная жизнь меня не касается.       - Как и его твоя?       - Примерно так. Ему нужно отдохнуть и расслабиться, а я уже большая девочка. Мы просто договорились, что когда мне надоест, водитель отвезёт меня домой.       - Это странно. - Джо чуть не застонала. Ей до трясучки надоели разговоры о странности их отношений.       - Кажется, мы уже это обсуждали.       - Я о другом. Ты сказала, водитель отвезёт тебя домой, просто домой, а не к Рихарду домой. А Рихард точно так же называет своим домом твой дом. Это странно. - Она расслабилась, отпила из чашки кофе и улыбнулась. Тилль засмотрелся на ее профиль, откровенно любуясь. Она смотрела куда-то в пространство и тепло улыбалась, словно вспоминая о чем-то очень хорошем.       - Все правильно. Дом - это же не просто помещение, стены с крышей и окнами. Дом - это место, где тебя ждут и всегда тебе рады, когда бы ты не появился и кем бы ни был. О таких вещах не нужно напоминать, или говорить вслух, важно, что ты можешь быть уверенным, такое место есть. - Джо осеклась и замолчала, рассматривая мелькающие в темноте жёлтые огоньки и стараясь не смотреть на Тилля.       - Ты забыла про камень. - Он щёлкнул зажигалкой, яркий огонек осветил уставшее лицо и лукавую улыбку.       - Про какой камень?       - Тот, которым хочешь казаться. У тебя есть слабости, есть чувства и эмоции. Когда ты забываешь про свое каменное нутро, то выпускаешь их наружу и становишься совсем другой - живой и настоящей. - Ее руки коснулась теплая ладонь. Джо вздрогнула, но Тилль оказался проворнее. Он сжал прохладную ладошку, согревая своим теплом, осторожно перебирая тонкие пальцы, еле ощутимо поглаживая нежную кожу запястья. - Попытки казаться кем-то другим, могут закончится плачевно, ты можешь навсегда потерять себя настоящую.       - А может я этого и хочу? Ты меня не знаешь, как ты можешь вообще что-то утверждать? - Она очень старалась говорить ровно и спокойно. Это было трудно. Тилль сидел совсем рядом, касаясь ногой ее ее ноги. Ее ладонь в его руке, а вторая проводит по ее щеке, почти неощутимо, но моментально вызывая дрожь во всем теле.       - Я вижу. - Он говорил очень тихо и спокойно, но в голосе явно проявлялась лёгкая хрипотца, от которой тело парализует, а ноги становятся ватными и чужими. Он не удерживал ее, но сил встать и уйти просто не было. Его прикосновения абсолютно невинные, но при этом такие интимные, что кровь горячим потоком проносится по венам, разгоняя напряжение по всем клеткам организма. Ещё чуть-чуть и ее капитуляция станет неизбежной. Джо сделала над собой усилие и отодвинулась от Тилля на безопасное расстояние. Контакт разорван, разум ликует, а тело выламывает без ощущения его тепла. Вдох - глубокий, но почти неслышный. Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.       - Не стоит думать, что ты видишь больше, чем есть на самом деле. Я поеду, поздно уже, доброй ночи...       В квартире тихо и царит полумрак. Джо повесила куртку, сняла ботинки и прошла на кухню. Сил не осталось совсем, ноги почти не держали, а в голове полный сумбур. Тилль прав, она потерялась и потеряла себя, в попытках забыть его. Все эти попытки потерпели полный крах, стоило ему только появиться на горизонте. Нужно уезжать домой, вырываться из этого порочного круга и возвращаться в свою жизнь. Жизнь опять разводит ее с дорогим и важным человеком. Рихард останется в Берлине, здесь его жизнь и основная деятельность. Здесь близкие ему люди и его дом, а она так и не нашла свой, хоть и старалась.       Она устала, устала терять людей и начинать все заново, опять в одиночку. Она человек без прошлого, взявшийся из ниоткуда и присвоивший себе чужое имя. Ей не принадлежит по-настоящему даже ее внешность. Она привыкла, но каждый день видит в зеркале чужого человека. Она так долго смогла продержаться на поддержке Рихарда и даже начала верить в свою новую жизнь... А потом вернулся Тилль и разрушил эту иллюзию, как хлипкий карточный домик. Место Рихарда здесь. Его жизнь - это слава и успех, огромные стадионы, студии, съемки и пятеро людей, что давно стали родными. Это должно было случиться и это случилось. От сигаретного дыма першило в горле и щипало глаза, но воздух все равно навязчиво и до тошноты пах яблоками, а от кисло-сладкого привкуса во рту больше не спасал ментол.       Тихо хлопнула входная дверь. Круспе сбросил пальто в коридоре и прошел на кухню. Джо стояла у окна, рассматривая светлеющее вдалеке небо. На подоконнике пепельница, а в воздухе плотной пеленой висит табачный дым. Она слышала как он вошёл, но даже не обернулась. Спина ровная, как струна и такая же натянутая и напряженная.       - Ты рано. - Он подошёл почти вплотную, вытащил из ее пальцев сигарету и затянулся, морщась от непривычного ментолового холодка.       - Тилль сказал, что ты уехала домой и ему показалось, что ты расстроена. - Как только прозвучало имя Линдеманна, струна лопнула. По телу волной прошла дрожь, а из горького вздоха вырвался всхлип. - Джо, что с тобой происходит?       Рихард осторожно, но настойчиво повернул девушку к себе, она подняла взгляд, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы, что застыли в глазах, норовя покатиться по щекам. Он притянул ее к себе, зарываясь ладонями в густые волнистые пряди, пытаясь понять, что происходит. Она опять задрожала и отстранилась, словно пытаясь держать его на расстоянии, совсем как той ночью, когда ей приснился кошмар.       - Джо, ты что? - Он провел ладонью по ее щеке и этот жест, очень напоминающий недавнее прикосновение Тилля, как будто сломал что-то внутри. Она обвила руками широкую шею, чувствуя, как под ладонью ускоряется его пульс. От него пахло спиртным, сигаретным дымом и чуть резким парфюмом, но даже сквозь все эти запахи скользил аромат огня, который нельзя было ни смыть, ни перебить другими запахами.       Рихард замер, происходило что-то странное, чему он не мог найти логичного объяснения, что не имело никакого рационального зерна и причины. В голове вдруг зашумело, хотя выпил он совсем немного. Он потерся колючей щекой о руку, что обнимала его за шею и прикоснулся губами к нежной коже, вдыхая тонкий аромат лаванды.       Возможно, завтра он об этом пожалеет, может он будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, но не сейчас, когда она стоит перед ним растерянная и подавленная чем-то, совсем не похожая на себя обычную. Он не смог сдержать порыв, подогреваемый алкоголем и все ещё бушующим в крови, адреналином. Рихард одним рывком притянул Джо к себе, практически впечатав ее в свое тело и накрыл ее губы своими. Он ожидал грандиозную затрещину, но почувствовал, как ее губы открываются ему навстречу, выдыхая в поцелуй почти неслышный стон...