Яблочный аромат прошлого...

      Тепло и очень тихо, ни один звук не пробирается в ее сон. Тело окутывает чем-то мягким и почти невесомым, а еле уловимый запах табачного дыма и чуть горьковатого мужского парфюма навевает спокойствие, делая сон крепким и безмятежным. Словно из другого измерения в сознание прокрадывается новое ощущение - кто-то легко прикасается к ее лицу, осторожно гладя по щеке. Это движение почти невесомо, оно будто нежно берет за руку, осторожно выводя из сладкой дрёмы в реальность. Просыпаться совсем не хочется, тело расслаблено и будто покачивается на волнах, легко повинуясь силе воды, но сознание цепляется за новое ощущение, постепенно превращая крепкий сон в дрёму.       Джо заворочалась, пытаясь продлить драгоценные минуты покоя, не в силах расстаться с расслабленностью, что граничила с истомой. Ощущение прикосновения пропало, но сразу же вернулось, чья-то рука заботливо убрала прядь волос, упавшую на ее лицо. Пришлось смириться и вынырнуть в реальность. Прямо перед собой она увидела голубые глаза, что казались темно-синими в полумраке студии.       - Рич... - Путаясь, в неизвестно откуда взявшемся пледе, Джо бросилась на шею Рихарду, крепко сжимая его в объятиях. - Ты в порядке? Как ты вообще тут оказался? Там провода и дерево...       - Все хорошо. Все живы и целы. - Он поднялся с пола, на котором просидел почти все утро и пересел на диван, пряча девушку в своих объятиях. Она продолжала обнимать его, под тонкими пальцами скрипела кожа куртки, от него привычно пахло табаком, и он улыбался. Страх неизвестности отпустил. Все обошлось. Вернулся маленький мирок, похожий на радужный мыльный пузырь, такой же хрупкий и лёгкий, в котором можно спрятаться, забыв о тревогах и проблемах, наблюдая за окружающим миром сквозь разноцветные переливы тонкой пленки и ощущая теплую руку, что обязательно подхватит в трудный момент и не даст упасть.       Все дела и заботы, что казались важными в ежедневной суете, оказались вдруг далёкими и ненужными. Запись альбома, Мэдисон, предполагаемый концерт в клубе, промоут будущего альбома - все это было ничем, по сравнению со страшной мыслью, что эта ночь могла закончиться для кого-то фатально и необратимо. Где-то в круговерти будней затерялась главная ценность, а теперь нашлась, став ценнее и дороже, приобретя новый смысл и понимание. Все споры, недопонимания и размолвки стали казаться ничего не значащей пылью, не стоящей даже минуты, проведенной рядом с близкими людьми.       Эта ночь была самой длинной в жизни Рихарда Круспе. Даже бесконечные часы, проведенные в агонии ломки, не были для него такими страшными, как момент, когда оборвался звонок с Тиллем. Он до хрипа ругался с полицейскими, пытаясь прорваться на перекрытый мост, чтобы добраться туда, где остались трое людей, каждый из которых был ему одинаково дорог. Ландерс чуть ли не силой затащил его в машину, понимая, что ещё немного и Рихард окажется в полицейском участке.       Всю ночь он просидел с телефоном в руках, бесконечное количество раз набирая номер и слушая механических голос, что сообщал о невозможности связаться с абонентом. Уже под утро, когда буря начала стихать, усталость взяла свое и он уснул над чашкой недопитого кофе и переполненной пепельницей, сжимая в руках телефон.       Разбудил его звонок, прозвучавший так внезапно, что сердце скакнуло вверх, сделало невероятный кульбит и на секунду остановилось, чтобы потом рухнуть вниз и забиться в ускоренном темпе, что ощущался всеми частями тела. Звонил Тилль, чтобы сообщить, что ночь они пережили без потерь, некоторые разрушения не в счет.       Круспе гнал машину, молясь, чтобы чертов мост был открыт. Удача была на его стороне, и он беспрепятственно выехал в пригород, где его глазам открылась пугающая картина. На обочинах валялись какие-то доски, куски черепицы, что ещё вчера были крышей дома и обломки веток. Некоторые участки дороги были заблокированы упавшими деревьями и пришлось искать объезд. Везде работали соответствующие службы, пытаясь навести хотя бы относительный порядок и разблокировать дороги.       На участок удалось попасть тоже не сразу, там работали электрики. Они убирали оборванные провода и пока не убедились в полной безопасности, близко никого не подпустили. Когда на крыльце появился Тилль, Круспе удалось прорвать оборону и зайти на территорию. Линдеманн тут же оказался в крепких объятиях, таких неожиданных, что у него изо рта выпала только что подкуренная сигарета.       - А остальные где?       - Пусть поспят, я оставил им записку и ключи, ночка была незабываемая.       - Раньше твои незабываемые ночки выглядели по-другому. Стареешь, Рих. - Рихард хрипло рассмеялся и вытащил сигарету из пачки Тилля. Линдеманн исподтишка наблюдал за другом, продолжая удивляться переменам, что произошли и продолжали происходить. Незаметно, будто сами собой, будто так и нужно и было задумано с самого начала. Чтобы оценить, нужно потерять - истина настолько давняя, что сама давно потерялась, или потеряла актуальность. Им повезло и потери удалось избежать, причем не один раз.       - Где Джо?       - На завтрак съел. Спит твоя Джо в студии, в целости и сохранности. Она мало того, что бормочет во сне что-то невразумительное, так ещё и брыкается. - Рихард поднял глаза на Линдеманна. Он знал его большую часть своей жизни и очень четко улавливал даже малейшие изменения в его голосе и настроении. Сейчас Тилль старался казаться спокойным и безразличным, но его взгляд, устремлённый куда-то в пространство, беспокоил Круспе. Он и сам не мог объяснить причину этого беспокойства, возможно, дело было в том, что таким он видел своего друга нечасто. А последний раз, очень давно, около десяти лет назад.       Когда Рихард и Джо поднялись в гостиную, то обнаружили там Тилля, что пытался убрать последствия урагана. Из раскуроченного окна торчала ветка, что вполне могла быть самостоятельным деревом, судя по размерам. По всей комнате были разбросаны осколки и щепки. А на диване, где они вчера сидели, валялась искореженная оконная рама. Зрелище было печальным и унылым, создавалось впечатление, что ураган прошёлся внутри дома, который они все любили и к которому успели привыкнуть.       Джо осмотрелась по сторонам; она выглядела уставшей и расстроенной, но от вчерашнего страха, что захлестывал ее, поглощая целиком, не осталось и следа. Рихард обнимал ее за плечи, и она будто подпитывалась от него уверенностью, опять чувствуя землю под ногами.       - Я позвоню бригаде, что делала ремонт, и вызову клинеров. И нужно узнать по поводу электричества, если повреждения масштабные, ремонт может затянуться. - Линдеманн завязал мусорный пакет, в который сбрасывал мелкие осколки, и вытер руки.       - До завтра обещали все сделать, электрики уже были и убрали провода, пока кое-кто спал до обеда. - Рихард молча наблюдал за диалогом, пытаясь понять, что происходит. Чересчур активная деловитость Джо его не удивляла, но когда Тилль посмотрел на нее, улыбаясь, как двадцатилетний пацан, она опустила глаза в пол. Первый раз за все время их знакомства. Обычно взгляды были долгими, дерзкими и напоминали перестрелки. Эти двое готовы были вцепиться друг в друга и драться до последней капли крови за право последнего слова. Что-то витало в воздухе, что-то должно было произойти, или уже произошло.       - Я поеду, хоть посмотрю, что там дома, вернусь попозже. А вы ждите бригаду. - Она дернула с вешалки свою куртку и выскочила за дверь, прежде, чем Рихард успел ее остановить.       - Черт, ее машина. - Тилль подхватил мешок с мусором и хлопнул Круспе по плечу.       - Я выйду к ней, побудь тут. - Он скрылся за дверью, оставив Рихарда в полной растерянности и с кучей мыслей в голове.       Джо стояла посреди двора и не верила своим глазам. Когда из дома вышел Линдеманн и бросил мешок, в котором зазвенели осколки, она даже не повернула голову. Он подошёл ближе, осторожно дотронувшись до ее плеча.       - Мне жаль, Рихард говорил, что ты очень любишь эту машину. Если найти хороших механиков, можно попытаться привести ее чувство. - Он говорил и понимал, что шансы отреставрировать авто, десять из ста. Машина была старой и сейчас представляла собой печальное зрелище - на крышу упала толстая ветка, вогнув ее в салон, как будто это был не металл, а картон, лобовое стекло покрыто паутиной мелких трещин, одно зеркало оторвано, на дверях и крыльях царапины и вмятины. Если поврежден двигатель, нужно искать механика, что специализируется на раритетных автомобилях, в обычной мастерской ей не помогут.       - Что? - Тилль обошел девушку и посмотрев на нее, вдруг понял - она смотрит совсем не на машину. Ее взгляд был устремлён к огромному дереву, от которого отчахнуло толстенную ветку, что находилась сейчас в их гостиной. Домик на дереве был не разрушен, но порядком поврежден. От деревянной лесенки, огибающей могучий ствол, не осталось и следа, несколько досок были оторваны и разбросаны по участку, окошки выбиты, а чудом уцелевшая дверь, болталась на одной петле.       Джо смотрела на это все, и ее глаза медленно наполнялись слезами. Она любила это место, его особенную атмосферу и столетние деревья, что напоминали сказочных стражей леса. Ей нравилось сидеть под могучей кроной, прижимаясь спиной к шершавой коре, и чувствовать покой и единение, ощущать себя маленькой частичкой чего-то большого. Такое ощущение дарили ей только два места - побережье океана и этот дом.       - Все не так страшно, как кажется, не плачь. Приедет твоя бригада, и мы все исправим. - Тилль провел тыльной стороной ладони по ее щеке, вытирая мокрую дорожку слез. Внутри заворочалось какое-то странное чувство, вроде знакомое, но давно забытое. Джо сделала шаг навстречу, обвивая руками его поясницу и спрятала лицо у него на груди, бормоча что-то себе под нос. Странное ощущение распространилось по всему телу, разливаясь теплой волной и заполняя собой пространство, что пустовало много лет, зарастая пылью и паутиной многочисленных, ничего не значащих интрижек и недолгосрочных отношений. Это было странное чувство, будто кто-то открыл наконец грязное окно, впуская в помещение свет и солнечные лучи.       - Что ты там бубнишь? - В его голосе сквозила улыбка. Джо подняла голову и тоже улыбнулась. Она вдруг увидела Тилля, которого игнорировала все это время. Человека, что совсем не соответствовал своему образу - тихого, спокойного и невероятно доброго, несмотря на внушающий опасения внешний вид и всю неоднозначность, что тянулась за ним длиннющим шлейфом.       - Помоги мне открыть машину, я забыла там вчера телефон.       Поездка заняла немного больше времени, чем рассчитывала Джо. Машина Рихарда была для нее непривычной и неудобной, но лучше чем внедорожник, что напоминал гусеничный вездеход, способный проехать везде и всегда. Дорога обратно оказалась легче и быстрее, последствия урагана если не ликвидировали полностью, то максимально убрали, расчистив основные участки дороги. Электрики меняли оборванные провода, возвращая в дома свет, а людей к привычной жизни.       На участке тоже кипела работа. Причем задействованы были не только профессиональные строители, но и музыканты. Жужжали пилы, стучали молотки, отовсюду слышалась абсолютно дикая смесь немецкого и английского и громкий смех. В небе ярко светило солнце, а не по-зимнему теплый ветер разгонял остатки туч, будто тряпкой стирая грязные пятна с бесконечно-синего полотна.       Джо выдохнула, чувствуя, как ее покидают остатки стресса и пережитого вчера ужаса. Навстречу ей вышел Рихард, посмотрев на которого, сдержать смех было абсолютно невозможно. Стильный ирокез и аккуратный маникюр очень забавно сочетались со старыми джинсами, тяжёлыми ботинками и растянутым свитером, а строительные перчатки и болгарка, которые он нес в руке, добавляли шарма и нелепости одновременно.       - Это трейлер к фильму "Пила из Германии. Возвращение"? - Рихард скроил злобное выражение лица и свободной рукой вытащил Джо из машины.       - Вот ты и попалась, детка. Сама пожаловала в логово страшных маньяков. Теперь ты поплатишься за свою беспечность. - Он бросил свою болгарку, перехватил ее поудобнее и принялся щекотать, забравшись руками под расстегнутую куртку. Джо уже икала от смеха и пыталась вывернуться, понимая тщетность своих усилий.       - Рич, прекрати.       - Все только начинается.       - Предлагаю выкуп, в багажнике коробки из кофейни, хозяева которой раскошелились когда-то на генератор. - Хватка ослабла, но Рихард не отпустил ее, продолжая тискать и прижимать к себе. Внезапно щекотка прекратилась, а объятия стали такими, что у Джо затрещали кости.       - Я скучал. И очень боялся за тебя.       - Поэтому решил меня раздавить? - Он разжал руки, давая ей вдохнуть глоток воздуха. Джо обвила руками его талию, сцепив ладони за широкой спиной. Подняла голову и посмотрела в глаза, что очень походили на небо над их головами. - Я тоже скучала. Мне не хватало тебя.       Вот так просто. Без громких, замысловатых фраз. Самое важное можно сказать простыми словами, а тот кто захочет, всегда услышит и поймет. Все просто, если не усложнять, не искать скрытых смыслов и подвохов. Жаль только, что работает не со всеми. Из-за угла показался Тилль: он тащил какую-то доску и выглядел не менее эпично, чем Рихард. Увидев Джо, бросил свою ношу и помахал ей рукой.       - Как там у тебя? Есть разрушения?       - Относительно нормально. Я первый раз в жизни порадовалась отсутствию деревьев на участке. Ремонт нужен, но совсем небольшой, больше уборка всё-таки.       - Можем перебазироваться к тебе, у нас очень неплохо получается. - Джо представила себе возможные последствия этой помощи и покачала головой.       - Я вас шестерых не прокормлю. Предлагаю свою помощь здесь, но сначала перерыв на кофе. - Рихард уже доставал из багажника коробки, исподтишка наблюдая за Джо и Тиллем. Если их странное поведение - это последствия стресса, то скоро все вернётся на свои места и их опять будет страшно оставить в одной комнате, опасаясь драки и телесных повреждений. А если нет... Круспе посмотрел сначала на Джо, а потом на Линдеманна, не в силах определить, за кого из них он беспокоится больше и почему беспокоится вообще.       Странная выдалась зима в этом году. Временами похожая на позднюю осень, а иногда на раннюю весну. Снега Нью Йорк так и не увидел, зато пережил стихию, граничащую со стихийным бедствием. Прошла неделя, и все страхи и ужасы той ночи стали забываться, теряясь в рутине каждодневных забот. Беспорядок был убран, подача электричества восстановлена, а все, что можно было отремонтировать, отремонтировано. Продолжилась работа над альбомом и его промоутом, переговоры и согласования с Мэдисон, а ещё внезапно вспыли съемки нескольких клипов, одни из которых планировали проводить в пригороде Берлина.       Джо уставала, как сотня гончих псов, но почти каждый день находила время, чтобы наведаться к Рихарду или выбраться с ним на обед. Чересчур свежими были воспоминания о пережитом страхе и возможности его потерять, опять. Осознание того, насколько хрупкая человеческая жизнь, свалилось так внезапно, что просто придавило собой, отодвигая все остальное на второй план. Джо было страшно потерять его, или уйти самой и оставить Рихарда здесь одного. Она никогда не думала об этом раньше, воспринимая свою болезнь как что-то неизбежное, а возможно и заслуженное. Она не боялась смерти, пока в ее жизни не появились люди, которых ей совсем не хотелось оставлять. И это был не только Рихард.       У них с Тиллем вроде начали налаживаться отношения. Они были очень зыбкими и неуверенными, будто подвесной мостик, протянутый между двумя скалами над бушующим водным потоком. Этот мостик был очень хлипким и шатался от малейшего дуновения ветерка, один неверный шаг и ты летишь в воду, в смертельно бурлящий поток. Полет, конечно, будет красивый, но последний. Главное, не посмотреть вниз. Нужно смотреть прямо перед собой, не сводя глаз со своей цели, делая маленькие, осторожные шаги. Она все это понимала, но рациональность и правильность мыслей заглушал тихий голос, что ненавязчиво нашептывал на ухо идею, посмотреть себе под ноги. Он не настаивал, но тихому говору с завораживающим гортанным произношением невозможно было сопротивляться.       Джо повертела в руках доску, оторванную от перил и закурила. Ремонтная бригада до нее пока не добралась, повреждения были не критичными и нужно подождать. Больше ее расстроила машина, но это была не самая большая потеря, можно пережить. Нужно вызвать эвакуатор и оттянуть машину домой, а потом уже решать, что с ней делать. Она не хотела ничего решать и даже думать об этом. Ремонт дома музыкантов заботил ее больше, чем свой собственный. Это было странно, но вместе с тем очень естественно.       Дом и участок привели в порядок очень быстро. Не без помощи строителей, конечно. К вечеру огромную ветку из гостиной убрали, а оконный проем временно затянули пленкой. На крыше заменили повреждённые куски черепицы, и бригада клинеров занялась уборкой. Джо сидела на крыльце, ноги и руки гудели от усталости, но настроение поднималось с каждым убранным обломком. Место опять возвращало свою атмосферность и непередаваемую ауру, что витала в воздухе, заражая собой всех окружающих.       - Идём со мной. - Она подпрыгнула от неожиданности, Тилль появился внезапно, будто выскочил из-под земли. Он проигнорировал ее гневный взгляд и потянул за руку, поднимая со ступеньки и увлекая за собой.       - Куда ты меня тащишь?       - Сейчас сама все увидишь. Смотри. - Джо подняла голову и не поверила своим глазам. Они спасли самое большое дерево, на котором располагался домик Олли. Страшный разлом, что напоминал смертельную рану, был аккуратно спилен, а свежий спил замазан какой-то коричневой субстанцией. Окошки затянуты пленкой, в ожидании новых рам, а двери не уныло висят на одной петле, а твердо стоят на своем месте. Выломанные доски заменили новыми и даже затейливые ступеньки, что обвивали могучий ствол, были почти все восстановлены.       - Осталось несколько ступенек, покраска, ну и окна. Придется Оливеру пока пожить в нормальном доме. - Джо посмотрела на банки с краской, что стояли на земле.       - Я могу помочь с покраской, до утра все просохнет.       - Ты умеешь красить? - Взгляд был очень красноречивым и моментально поднял волну протеста.       - Не думаю, что это очень сложно. - Тилль придержал стремянку, пока она поднималась наверх и усаживалась на крепкой ветке, подал ей банку с краской и опять занялся ступеньками, скрывшись из вида.       Окунув кисть в банку, Джо принялась водить ею по свежим доскам, окрашивая их в темно-зеленый цвет, что сольётся летом с листвой и сделает домик почти незаметным. Внезапно это занятие увлекло настолько, что она совсем выпала из реальности, чувствуя себя художником, создающим будущий шедевр, и даже стала мурлыкать себе под нос какую-то песенку.       - Ты совсем не умеешь красить. - Прозвучало прямо над ее головой. Джо пошатнулась и точно полетела бы вниз, если бы Тилль ловко и очень своевременно не ухватил ее за талию, усаживаясь позади нее.       - Совсем с ума сошел? Зачем так подкрадываться? Я чуть богу душу не отдала. - Сердце колотилось в груди с такой силой, что пульс отдавался в висках и ушах, руки дрожали и перехватывало дыхание.       - Я не хотел тебя пугать, но ты красишь доски и меня. - Он говорил тихо и прямо ей на ухо, щекоча шею теплым дыханием и продолжая прижимать к себе. Его руки пробрались под полы куртки и даже сквозь ткань свитера чувствовалось его тепло. Стремянка осталась за его спиной, ступеньки восстановлены только до половины - путь к отступлению был отрезан. - Не дергайся, а то точно свалишься.       Джо заскрипела зубами и решила его просто игнорировать и продолжать свою работу. Решить было проще, чем сделать. Тилль подвинулся ещё ближе, прижимая ее к себе все крепче. Нахальная рука скользнула под свитер, поглаживая кончиками пальцев чувствительную кожу. При всем желании и самоконтроле, игнорировать присутствие Линдеманна было невозможно.       - Перестань. - Голос внезапно сел, Джо старалась дышать ровно, чтобы не сорваться на стон.       - Я ничего не делаю. - Его рука пропала из-под свитера и заскользила по бедру, мгновенно вызывая внутри настоящий пожар. - Просто удерживаю тебя от падения вниз.       По шее побежали мурашки, быстро распространяясь по всему телу. Прикосновение его губ было почти невесомым, будто не поцелуй, а просто касание. Тилль прокладывал цепочки из таких поцелуев от мочки уха к шейным позвонкам, не задерживаясь даже на секунду. Одной рукой он продолжал гладить ее бедро, продвигаясь вниз по ноге, а второй крепко держал за талию, не давая возможности даже пошевелиться.       - Признайся, что ты не умеешь красить. - Выдохнул он ей в шею, прижавшись носом и шумно вдыхая аромат лаванды и цитрусовых, что смешивался с резким запахом краски и кружил голову.       - Я очень хорошо крашу, а ты просто придираешься. - Стараясь унять дрожь в голосе и руках, Джо окунула кисточку в банку и сделала несколько мазков по доске. Сзади раздался хриплый смех, а губы опять заскользили по шее. Запечатлев на щеке короткий поцелуй, Тилль перехватил ее руку и не выпуская ладонь из своей, опустил кисточку в банку с краской.       - У тебя краска течет. Кисть должна быть слегка влажной. - Он снял излишки краски о металлический край банки, погладил тонкую кожу ее запястья и спрыгнул вниз, игнорируя стремянку...       Сигарета дотлела в руке и обугленный фильтр больно обжёг пальцы, возвращая Джо в реальность. Она даже не заметила, как солнце скрылось за океаном и сгустились сумерки. Вдалеке послышался шум мощного двигателя, становясь все ближе и ближе. Через пару минут пространство разрезал яркий свет фар и возле ее дома затормозил внедорожник, вздымая массивными колесами волны влажного песка. Тилль не мог просто приехать, ему непременно нужны были спецэффекты. Хотя, эта машина очень подходила ему. Точнее, только ему она и подходила. Трудно было представить за рулём этого монстра кого-то другого.       - Не помешал? - Джо хотела сказать, что логичнее было бы спросить по телефону, прежде, чем приезжать, но не сказала. - Я нашел механика, что сможет отреставрировать твою машину. Он полнейший псих, но гений своего дела. Я приехал за ключами.       Он говорил это абсолютно будничным голосом, как будто обсуждал с ней меню в ресторане, а она смотрела на четкий профиль, пытаясь понять, что же на самом деле она чувствует к этому человеку. И что чувствует он. И чем можно объяснить его поступок, если его вообще можно объяснить.       - Тилль, зачем ты это делаешь? - Он повернул к ней голову и пожал плечами.       - Когда-то ты спасла того, кто очень дорог мне. Это несоизмеримо - человек и машина, но ты ею дорожишь. Я хочу просто помочь, без всяких скрытых аспектов. Почему она так дорога тебе? - Мостик шатнуло и бездна стала ближе. Джо знала, что заводить подобные разговоры - рискованная и опасная затея. Но ей захотелось посмотреть вниз, туда где пенились темные воды, разбиваясь об острые камни.       - Это память о человеке, которого больше нет. Он любил эту машину и первая моя поездка была за рулём именно этой машины. Если ее смогут отремонтировать, я буду рада. А если нет, ну значит нет. - Она говорила очень ровно, но Тилль видел и понимал, чего ей стоит это спокойствие. Он совсем ничего не знал о ней. Ни о ее предпочтениях, ни о радостях и печалях, ни о ее прошлом и людях, что были, или есть в ее жизни. Создавалось впечатление, что людей не было вообще, кроме Рихарда и Майкла. Это было странно, это беспокоило Линдеманна и не давало ему покоя.       - Расскажи о нем. Ты носишь в себе эту потерю и ищешь глупые привязки в неодушевленных вещах. А может стоит просто поговорить о нем с другими людьми? Его нет в этой машине, пойми. Кем он был для тебя? - Тилль осторожно положил руку ей на плечо. В этом жесте не было ничего интимного, даже намека. Он старался выразить простую человеческую поддержку, надеясь на откровенность, не совсем понимая, зачем эта откровенность ему нужна и что он будет с ней делать. Джо встрепенулась от его прикосновения и моментально собралась, как будто приготовилась защищаться.       - Я не хочу о нем говорить. Ни с тобой, ни с кем-либо другим. Все осталось в прошлом, в другой жизни, я не хочу вспоминать и ворошить эти события.       - Прошлое есть у всех, Джо. Хорошее, плохое, временами совсем херовое. Есть поступки и события, которых мы стыдимся, или просто предпочитаем не вспоминать. Но они есть, и они никуда не денутся. - Он легко сжал ее плечо, чувствуя, как напряжены все мышцы, она напоминала перетянутую струну, что вот-вот лопнет, громко зазвенев в последний раз.       - Мое прошлое никого не касается, каким бы оно ни было. Не стоит лезть в чужую душу с фонарем, ничего хорошего ты в этих потёмках не найдешь. - Она порылась в кармане и вытащила связку ключей. Тилль потянулся к брелку, касаясь ее ладони. Она вздрогнула от его прикосновения и убрала руку, повергнув его если не в шок, то в недоумение.       Линдеманн поднял взгляд, внимательно рассматривая тонкие, правильные черты лица и темные глаза, что совсем не подходили этому лицу, как будто их украли у другого человека, и увидел в этих глазах страх. Он отчётливо видел, как под влиянием просто необъятного страха угасает огонь, что горел все эти дни, и возвращается ледяная броня, покрывая миллиметр за миллиметром, все тщательнее скрывая девушку, которая так отчаянно боялась за близких людей и плакала от жалости к старому дереву. Толстый, твердый лед становился все крепче, сковывая ее эмоции, страсть и звонкий смех, прячя лукавинку глаз и светлую улыбку. Только мгновение и нет задумчивой девушки, что слушает его игру на фортепиано, рассматривая в окне россыпь звёзд. Холод достиг своей цели и перед ним та Джо, которую он встретил в гримёрке Рихарда, ошеломительно красивая и такая же холодная и безразличная. Не осталось ничего, даже страха.       - Завтра я вызову эвакуатор и отвезу машину в мастерскую.       - Хорошо. И спасибо. - Он сбежал вниз, горя одним желанием - поскорее оказаться в своей машине и не видеть этих странных и страшных метаморфоз. Как только завелся двигатель, Тилль дёрнул с подставки телефон и набрал номер. Выслушав вздохи и справедливые упрёки, что звонит он нечасто и только по делу, пообещав лучшие билеты на все концерты до конца тысячелетия, он наконец услышал нужный вопрос.       - Что на этот раз?       - Мне нужна информация об одном человеке. Все, что сможешь узнать.       - Срочно?       - Нет, меня больше интересуют тщательность и подробности, чем сроки...