Три запретных действия.

Было раннее утро. Кажется даже солнце не хотело выходить из объятий сна. В академию Невермор прошли две фигуры. Одна высокая и статная. Вторая заметно ниже. Они стояли у входа, не понимая куда должны разойтись и должны ли вообще. Уэнсдей не решалась вернуться в комнату к допросу с пристрастием о прошлой ночи от достаточной назойливой соседки, и вообще всему происходящему. Мисс Уимс не решалась вернуться в свою квартиру, оставленную более чем на неделю. Она видела состояние своей ученицы и не хотела ее оставлять одну в таком виде. Кажется настало время обсудить что произошло с женщиной, мысли крутились в головах обеих, но ни одна не решалась их высказать. Вот они уже стоят добрых минут пять, глядя, то друг на друга, то на обстановку вокруг. Она казалась какой-то нереальной, сюрреалистичной. Как будто буквально вчера были другие стены, другие окна, да и воздух был другой. — Вы даже умереть мне не даете спокойно, мисс Аддамс — все же проговорила женщина, но как будто не ей, а куда-то далеко. Уэнсдей приподняла уголок губ, изображая легкую, еле заметную ухмылку, но Лариса ее заметила, кажется она замечает теперь все. Воздуха не хватало и девушка сделала достаточно шумный вдох, и такой же громкий выдох. На что женщина выпустила рваный и тяжелый выдох. — Знаете, а наша новая учительница ботаники вообще необразованная, она даже не знает всех разновидностей Аконита. — Да? Может вы к ней слишком строги? — Может… — задумчиво ответила ученица. Один лишь бог знает сколько они еще могут простоять вот так вот, не желая отпускать друг друга. Солнце наконец-то начало подниматься из-за горизонта, бросая робкие лучи на землю, окрашивая все нежно-розовый цвет. — Как красиво — сказала директриса глядя в окно. — Вынуждена согласиться, хоть и не люблю цвета. Уэнсдей открыла рот, переступая с одной ноги на другую, будто еще что-то хотела сказать. Мисс Уимс направила на нее вопросительный взгляд, оторвавшись от красивой картины. — Знаете, это любимый цвет Энид, он так и называется «цвет розового облака» — сказала Аддамс подходя к окну. — Не желаете продолжить любование рассветом за чашечкой кофе? — Почему бы и нет — ответила девушка приподнимая плечи. Они поднялись в кабинет. Пока директриса готовила кофе, Уэнсдей вышла на балкон, вдыхая свежий воздух. Буквально 10 минут назад ее одолевали миллион вопросов и мыслей одновременно, а теперь пусто… просто перекати-поле в пустыне ее сознания. На душе от чего-то так тепло, спокойно, даже светло. Ей было хорошо сейчас в данный момент, в данное время, в данном месте, с данным человеком. Лариса не спеша готовила кофе, ей надо было бы обдумать уже сегоняшнюю речь перед учениками, но так не хотелось. Честно говоря, ей и на работу-то не особо хотелось, ее устраивало жить в маленьком отельчике, маленького городишка подальше от Невермора, Джерико и всех проблем. Но она видела Уэнсдей, видела, что та в первые за все время нуждается в ней. И это вызывало странные эмоции. Вроде она была рада неожиданной открытости ученицы, но с другой стороны, что происходит с ней и академией, что она пошла на такие жертвы. Уимс направилась к балкону с двумя чашками эспрессо. Аддамс стояла на балконе и наслаждалась, то ли видом, то ли погодой, но она была довольна, и даже улыбалась… Женщина молча подала чашку кофе. Девушка молча ее приняла. Лариса так же оперлась о перила балкона и принялась вглядываться вдаль, интересно что там видела Уэнсдей. Светло-розовый рассвет переходил в красноватый и растворялся оранжевым. Птицы приятно щебетали. Ветер гулял в листве деревьев, траве, волосам и по руке девушки. Она выставила ее за пределы балкона ловя дуновения и прохладу. Это очень умиляло женщину, она никогда не видела ту такой. Интересно что именно ее так изменило? Как будто прочитав мысли Уэнсдей заговорила. — Знаете, а мы теперь обнимаемся с Энид, запрет пал. — Очень интересно, с вами столько изменений произошло… мне нравится На лице ученицы всплыла легкая улыбка и едва заметный румянец. Спустя еще какое-то время директриса продолжила. — Что еще у вас нового? — Даже не знаю… — задумчиво начала та — кажется вообще я новая, я себя не узнаю… я теперь обнимаюсь… любуюсь рассветом, а не грозой… кажется плачу… не знаю чего еще ожидать от себя… — Я бы хотела увидеть вашу улыбку, или скажем смех — Это вряд ли — сказала Уэнсдей подняв взгляд на женщину и тут же опустив обратно. — Я уверена у вас прекрасная улыбка — повернув голову на младшую сказала старшая. — А у вас красивые глаза — Аддамс подняла взгляд прямо в голубые океаны. До этого момента она никогда не всматривалась так в глаза старшей. Они были не просто голубыми, в них была целая масса цветов, они были так многогранны, вот сейчас кажется, что в них пляшут огоньки, утопая в голубизне океанов, то вспыхивая вновь, и вновь утопая. Именно так и утопала девушка в ее глазах. Женщина не отводила взгляда, она позволила насладиться. И ученица наслаждалась… Кофе был давно допит. Солнце встало и ученики начали как зверьки выбираться из своих нор. — Не хотите помочь мне выбрать в чем пойти сегодня? Вообще не представляю в чем нужно быть, чтобы сообщить о своем воскрешении — сказала Уимс слегка смутившись. — У вас же нет ничего черного… — Почему это? Думаете у меня только бежевые платья? В голове девушки начали плясать чертики, представляя что же может быть в гардеробе у директрисы академии. Тем не менее они уже шли в квартиру женщины. Квартира была уютная и просторная, в целом подходящая той, но не слишком светлая, что радовало девушку. — А зачем вам два кабинета? — спросила та, обходя не спеша всю квартиру. — Как зачем? Один официальный, а во втором я пытаю непослушных учеников — со смехом ответила Лариса. Уэнсдей выдавила кажется полуулыбку, но быстро спрятала ее чтоб никто не видел. — Пытки это по моей части, зовите, дам как-нибудь пару уроков, потому что судя по белым стенам и отсутствию должной шумоизоляции — вы дилетант Женщина расплылась в теплой улыбке приглашая младшую в гардеробную. Вид конечно удивлял, гардеробная была не бедной, содержала кучу нарядов различных цветов, в том числе и черных. Достаточно много обуви: строгих лодочек на различных каблуках и платформах, были туфли на достаточно высоких шпильках, но что удивило девушку так это кроссовки и достаточно не свойственные старшей ботинки на высокой подошве. Уэнсдей улыбнулась не скрывая ее и принялась выбирать наряд. Она выбрала черный брючный костюм и красные лодочки, подходящие под цвет помады. — А что надеть под пиджак? — спросила Уимс. — Ничего, директриса Уимс — со все еще не прикрытой и достаточно широкой улыбкой говорила Аддамс. — Ну даже не знаю… как то это… — Все нормально — перебила ее кареглазая — так сейчас модно, к тому же пиджак будет у вас застегнут, и будет видно только достаточно красивое… — нервно сглотнула та — …декольте. Директриса принялась переодеваться, попросив девушку выйти, и она послушно вышла. Но вот Уимс не учла, что прямо перед ученицей было зеркало, в которое было все видно. Поначалу Уэнсдей честно не смотрела в него, но любопытство взяло верх и она перевела взгляд. Лариса это заметила, но решила ничего не говорить. Аддамс тоже заметила, что та видела, но решила не отводить взгляд. И вот они уже играли в какую-то игру. Смотрели в глаза друг другу, только женщина переодевалась, а девушка медленно покрывалась краской. Одевшись старшая вышла показывая «лук». К костюму она выбрала достаточно громоздкие серьги и большое кольцо. — Может волосы распустить? — спросила ученица директрису. — Думаете? — Да, ваша прическа конечно классная, но сюда она не подходит. Лариса одним движением распустила волосы, они упали на плечи. Женщина запустила руки в волосы потирая кожу головы подушечками пальцев. Девушка как завороженная смотрела на ту. Она и в правду поймала себя на мысли, что мисс Уимс достаточно красивая. — И что прикажете с ними делать? Просто распущенными оставить? Или собрать две косички? — с широкой улыбкой спросила Лариса. — Просто распущенные, хотя на вас с косичками я бы посмотрела — Это вряд ли — все еще с улыбкой говорила женщина. Образ был готов, а значит надо будет скоро расходиться и каждому идти по своим делам, конечно они за день еще увидятся, но это будет все уже не то… Тут позвонил телефон Уэнсдей. Это была Энид, она почти кричала почему той нет в комнате, уже утро. Спрашивала еще что-то про директрису, но та решила не отвечать, сказав только, что уже возвращается. — Вы что это, мисс Аддамс, стали рабом технологий? — Я взяла их в рабство, а вообще это подарок Ксавье — Оууу — произнесла Уимс, прикрывая рукой рот. Но в ответ девушка кинула только взгляд убийцы, и поспешила выйти из помещения. — Вам одежду подберем в следующий раз, когда соседки не будет, а то это как-то странно — сказала в след директриса. Девушка просто качнула головой и вышла. Первым делом зайдя в комнату девушка полетела в душ, игнорирую все вопросы соседки. На сборы оставалось не так много времени. Выйдя из душа, Энид все еще сыпала вопросами. — Скоро все сама узнаешь — сказала Уэнсдей и принялась одеваться. Перезаплетая косы, в голову закралась мысль пойти с распущенными волосами, но она быстро ее отбросила. Ей хотелось чего-то необычного, не свойственного ей… — А у тебя есть какая-то помада, но чтоб не сильно видно было, и не блестела — спросила темноволосая. Глаза Синклер раскрылись до нереальных размеров, сначала она подумала, что ей послышалось, но девушка продолжала смотреть на нее с вопросительным взглядом. Быстро взяв что-то из своей косметички волчица подлетела к соседушке. — Это масло для губ, оно имеет немного красноватый оттенок, если накрасить будет эффект «зацелованных губ» — пояснила та. Аддамс позволила накрасить ей губы и результат ее более чем удовлетворил было не особо видно, но что-то точно поменялось. Но вот та задумалась внутренне поменялось или все же внешне? Казалось, что больше все-таки внутренне, но какова была причина перемен? В голове пронеслось «эффект зацелованных губ» и невольно всплыл образ переодевающейся мисс Уимс, кровь прилила к щекам, слегка окрашивая их. Из раздумий вывел голос Энид. — Ты что влюбилась? — Не твое дело — бросила Уэнсдей. — В кого? В Ксавье? Вы были бы отличная пара — Еще слово и я отрежу тебе язык. — Ну просто ты так поменялась… Аддамс бросила суровый взгляд, после которого Синклер решила, что лучше ничего не говорить, но она была уверенна, что та влюбилась. Они обе покинули помещение отправившись на линейку, которую собирала мисс Уимс. И, конечно же, везде гуляли слухи как это ей удалось обмануть смерть. А в голове темноволосой была лишь одна мысль «она меняется» она не понимает хорошо это или плохо, но помимо нее самой это заметили еще два человека, а это что-то да значило… Но об этом она решила подумать позже, а сейчас она решила послушать речь Уимс, специально для этого подойдя поближе. Уимс начала свою совершенно неинтересную речь, как она рада вернуться и тому подобное, проще говоря «бла-бла». Но как же ей чертовски шел черный цвет и распущенные волосы. Мельком она снова вспомнила как та утром переодевалась, и вспомнила, что под пиджаком только один лифчик. На лице всплыла тупая полуулыбка, а щеки вновь накрыл румянец, уже в который раз за сегодня. Мисс Уимс видела это и улыбнулась, кажется, персонально для нее, хотя может и нет… После речи все разошлись на уроки. Для Ларисы Уимс это был достаточно тяжелый день. В сотый раз за день она слышала как же ей повезло. Она и сама знала, что ей повезло, но напоминание от остальных выводило из себя. Вскоре и до нового мэра Джерико дошел слух, что она жива, вот чего ей не хотелось, так это ехать на встречу с ним. Благо они договорились встретиться в Неверморе. Новая учительница ботаники была и вправду раздражающей и казалась не особо умной. Но с ней она разберется позже, пока нужно, чтоб это место кто-то занимал. История с Хайдом залегла слава богу. А вот шериф Галпин намеревался стать новым мэром. Ее задача была не дать ему этого сделать. Работа обрушилась на женщину словно снежная лавина. Весь день она просидела в кабинете, то созваниваясь с кем-то, то за ноутбуком, проходили встречи как с учителями, так и с мэром. Благо в кабинете можно было избежать странных вопросов. В дверь снова кто-то постучался. — Входите — отозвалась женщина, тяжело вздыхая. Она не хотела никого видеть, но к счастью это была Уэнсдей Аддамс. Настроение почему-то стало лучше, как будто открылось второе дыхание. — Как вы себя чувствуете? — Мисс Аддамс, вот только вы не начинайте — Хорошо, тогда ставьте чайник — с улыбкой сказала девушка, доставая баночку меда. Женщина была удивлена таким поведением младшей. И что это на нее нашло? Но чайник она послушно поставила… Удивительно, что она совершенно перестала скрывать свою улыбку при директрисе. Неужели доверилась? — Знаете, Юджин сказал, что мед очень полезен, но знали ли вы, что его нельзя добавлять в горячий чай? — а девушка была настроена на диалог сегодня. — Нет, не знала, а почему? — Вроде как полезные свойства теряются, так что сильно не грейте чайник — Хорошо — послушалась старшая. Спустя некоторое время она принесла две кружки чая и они принялись чаевничать, обсуждая тех, кто их бесит. Кажется теперь они были как две Энид Синклер собирая все свежие сплетни акадении Невермор. Но им так было комфортно друг с другом, кажется маски обеих спадали потихоньку. — Когда будем плести вам косы — с улыбкой поинтересовалась Уэнсдей. — Пожалуйста, Уэнсдей, мои волосы в твоих руках — ответила женщина. «В твоих» промчалось в голове девушки, она обратилась к ней на «ты», но она совершенно не против. Кареглазая встала, заходя за спину директрисы, и принялась делить волосы на две равные части, после чего принялась плести косы. Аддамс плела очень осторожно, ее руки были очень нежными и приносили приятные ощущения Ларисе, самое то после тяжелого дня. К сожалению, для блондинки девушка справилась очень быстро, так как волосы были короткие. Закрепив волосы голубоглазой своими же резинками, кареглазая развернула ее в кресле, чтобы посмотреть как же она выглядела с косами. Но только взглянув младшая принялась припадочно смеяться, будто ее кто-то щекотал. Наконец-то она услышала ее смех, и он был прекрасен… Очень звонкий, как колокольчик, поистине девичий. — Что мне так плохо с косами? — поинтересовалась женщина, сделав обидчивое лицо. — Не, но давайте это останется моей привилегией — ответила девушка, подавая той зеркало. — О, боже, ты права. Уэнсдей присела на подлокотник кресла Ларисы. Женщина принялась распускать волосы той, которые теперь остались без резинок. Вскоре девушка сама не заметила как скатилась с подлокотника, прямо на колени Уимс. Голубоглазая зарывалась руками в черные волосы делая легкий массаж, а та в свою очередь просто наслаждалась, иногда хихикая от щекотных ощущений. «Она еще и щекоток боится» пронеслось в голове директрисы. «Кому скажешь — не поверят». Но она и не собиралась никому говорить. Это были только их моменты. Их маленькие секретики.