***
– Врой! – вне себя от злости заорал Суперби Скуало, хватаясь за разбитый об стол нос. – Что ты вытворяешь, чертов босс?! – Бесполезный мусор, что ты притащил?! – скрипя зубами, ответил Занзас. Он сжал кольцо пальцами, и оно разлетелось на маленькие кусочки. – Это подделка. От тебя нет никакой пользы. Я сам поеду.***
– И-и! – заорал Савада, в страхе не зная, куда ему спрятаться от презрительного взгляда своего оппонента – другого кандидата на пост Десятого, несомненно, больше похожего на мафиози, чем ученик школы Намимори, печально известный как Никчемный Тсуна. – Акулий мусор, – немного удивленно сказал босс Варии мечнику, стоящему позади него, – и эта шавка тебя обвела вокруг пальца? Ты еще бесполезнее, чем я думал. Эй ты, кусок дерьма! – Занзас, наконец, обратился к дрожащему в ужасе Саваде. – Я даже руки об тебя марать не хочу. Принесешь мне сегодня кольца – останешься жив.***
Как ни странно, Реборн, загадочно улыбаясь, отпустил его вместе с кольцами. Тсуна растерянно стоял с бархатной коробочкой с золотым орнаментом возле шикарного особняка на окраине Намимори, силясь понять, откуда он в таком маленьком городке. Через распахнутые настежь ворота Савада прошел без проблем. Вот только у парадного входа стояла вооруженная охрана, идти туда почему-то совсем не хотелось. Поэтому, недолго думая, точнее, поддаваясь дрожащим в панике ногам, несущим Десятого Вонголу невесть куда, он обошел красивое здание и спокойно вошел вместе с тягающими какие-то деревянные ящики грузчиками, которым было абсолютно пофиг, что это за шибздик тут шныряет. И какого-то черта его потянуло за ними в сырой подвал. Обессилившими от переживаний руками парень взял с одной из полок первую попавшуюся бутылку и тупо уставился на неё. Несмотря ни на что, он сейчас мог думать только об этом удивительном парне: высоком, широкоплечем; о бешеных, наполненных ненавистью глазах и о перьях в черных волосах. – Врой, пацан, смерти своей ищешь?! – усмехаясь, поприветствовал его Скуало, стоящий перед какой-то широкой красивой дверью, на которую Тсуна набрел так же случайно, как и на этот особняк. – Чего приперся? – Я кольца принес, – почему-то краснея, отозвался Савада. – Давай сюда! – обрадовался мечник. – Я хочу их сам отдать, – неожиданно даже для самого себя отозвался парень. – Врой! – восхитился Суперби. – Смелый, мусор. Ладно, боссу будет приятно, если ты перед ним на коленях поползаешь. Проходи. От резкого пинка Бесполезный Тсуна полетел прямо в комнату, смачно шмякнувшись на явно очень дорогой ковер. – А-а, – сдавленно простонал он, потирая ушибленный нос и рассматривая обстановку. Комната была светлой, даже слишком, обставленная в каком-то древнем стиле то ли Ренессанса, то ли какого-нибудь Рококо, Савада не очень в этом разбирался, в любом случае такая обстановка казалась довольно неуместной, в двадцать первом-то веке. Сидящий в широком резном кресле Занзас раздраженно приоткрыл один глаз, недовольно рассматривая развалившегося перед ним непрошеного гостя. – Я это, – заикаясь, произнес Тсуна, поднявшись с ковра. Он не понимал, что вообще тут делает, и чувствовал себя полным идиотом, – кольца принес. Босс Варии молча протянул руку. Парень с облегчением вложил в нее столь опасную коробку и быстро рванул к выходу. Но вдруг что-то изменилось. Нет, не в обстановке, изменилось что-то внутри: он неожиданно замер у двери и обернулся, доставая из-за пазухи трофейное пойло, добытое им в подвале этого же особняка. – Может, выпьем, – хитро улыбнувшись, предложил он, – за Десятого босса Вонголы. Рука Занзаса было дернулась к пистолету, чтобы убрать этот бесполезный мусор, но неожиданно замерла: пацан держал бутылку раритетного виски. У самого босса Варии было всего три такие, одну из них он привез с собой. И откуда у этого школьника такое дорогое бухло? – Давай, – согласился Занзас, подставляя стакан, – за меня. – За Десятого Вонголу, – не согласился Тсуна, наливая и себе для храбрости. «Что я делаю?! – в панике поразился он. – Нужно бежать отсюда, а я еще и пить с ним собрался. Гребаная гиперинтуиция!» – догадался Савада, уже наученный горьким опытом. Тсуна взял высокий стул и сел напротив, подливая дьявольское пойло им обоим. – Ох, эти папаши! – уже изрядно наклюкавшись, воскликнул он, со звоном опуская пустой стакан на стол. Занзас удивленно уставился на собутыльника. Босс Варии был гораздо более закален в неравной борьбе с алкоголем и не так уж опьянел, но странный, полный неожиданностей японский школьник пьянил куда сильнее, чем любой виски. – Мой три года дома не появлялся. Думаешь, я ему нужен?! Черта с два! – Тсуна вскочил, раскидав нерастаявший лед из стакана на пол. – Спорим, твой не лучше. – Хм, – только и ответил Занзас: говорить на эту тему ему совсем не хотелось. – Что он для меня сделал? – между тем продолжал разоряться Савада. – Когда он был рядом. Да ему на меня посрать! Взял бы выпорол меня хоть раз! Тсуна вдруг расстегнул пряжку и стянул с себя ремень, и, находясь в сильном алкогольном опьянении, хотя после всего, что он делал с друзьями, его это мало оправдывало, дернул Занзаса за руку на себя. Здоровый двадцатипятилетний парень от неожиданности плюхнулся животом на стол, предоставляя полную свободу действия мерзко хихикающему Саваде: – Довыделывался, сопляк! – злорадно заявил Тсуна, стягивая с шокированного врага штаны. – Опять двойки принес! – грозно воскликнул он, с силой ударив ремнем по оголившейся заднице. – Вазу разбил! Девочек за косички дергал! С соседской детворой подрался! Новые штаны порвал! – гневно приговаривал японский школьник, стегая своим оружием неожиданно притихшего соперника, оставляя алые следы на бледной коже. «За Десятого Вонголу!» – неожиданно всплыло в его сознании, когда он стягивал штаны уже с себя, представляя возбужденный член к анальному отверстию. – Ты наказан, Занзас! – заявил Савада, резко входя и радостно упиваясь сладостным стоном. – Я больше не буду! – жалобно всхлипнул босс Варии. Даже находясь под действием гиперинтуиции, Тсуна немного прифигел от такого поворота событий, но парень на столе был таким горячим и издавал слишком развратные звуки, чтобы отвлекаться на глупые мысли. Савада не удержался и сжал в руке перья, вплетенные в волосы, ускоряя движения. – Врой, что такое?! – поинтересовался Скуало, ворвавшись в комнату, испуганный стонами. И замер с отвалившейся челюстью и глазами на пол-лица. Нет, никогда за долгую службу в отряде убийц Варии, навидавшись всякого-якого, он не видел ничего подобного, что сравнилось бы с его боссом, распластавшимся на столе, имеемым каким-то жалким недомерком. – Проваливай, муссор! – раздраженно приказал весьма занятый сейчас Занзас. – Врой! – сорвавшись от изумления на писк, отозвался Суперби, захлопывая за собой дверь. – Какой же ты плохой мальчик, Занзас, – усмехнулся ни на миг не оторвавшийся от процесса Тсуна. – Я тебя, видимо, еще мало наказал. Продолжая плавно двигаться, парень медленно погладил исполосанную ремнем бледную кожу, чем вызвал сдавленный всхлип. – Нравится? – нарочито растягивая слова, злорадно спросил Тсуна и больно сдавил только что ласкаемую им же упругую ягодицу. Воодушевленный очередным жалобным стоном, он взял в руку немаленьких размеров, наверно, раза в три больше, чем у него самого, налившийся кровью член. – Какой же ты развратный, Занзас, – пропел парень, двигая ладонью в такт своим толчкам. – Неужели, рад своему наказанию? – Савада, – сквозь зубы прорычал тот, кончая в первый раз за вечер. – Быстро же ты, – разочарованно вздохнул Тсуна, тяжело опускаясь в широкое кресло, где до их нечаянного соития восседал сам босс Варии, который до сих пор не выпрямился, оставаясь в той же, мягко говоря, откровенной позе, демонстрируя ему свою голую задницу. Школьник даже слегка занервничал, глядя как подрагивают огромные плечи. – Занзас, ты что плачешь? – не веря собственным глазам, взволнованно спросил Тсуна. – Отвали, мусор, – сквозь всхлипы отозвался тот. – Тебя это не касается. – Ну-ну-ну, – успокаивающе проговорил Тсуна, бережно усаживая босса отряда убийц к себе на колени. Занзас в шоке от происходящего сразу перестал рыдать и офигевшими глазами уставился на самое что ни на есть серьезное выражение лица самого смелого в мире куска мусора. – Я тебя успокою, мой хороший. Давай вытрем слезки. – Жить надоело, мусор? – ошарашенно возмутился Занзас, впрочем, не отказываясь ни от заботливых поглаживаний по голове, ни от чистого выглаженного носового платка, бережно собирающего влагу под глазами. – Проваливай! «Еще чего! – мысленно возмутился Савада, зловеще хихикая про себя. – Я-то сам еще не кончил». – Ни за что! – с горящим взглядом произнес он вслух. – Я не уйду, пока не утолю все твои печали! И не ушел, пока не опробовал все возможные позы и предметы мебели, находящиеся в комнате, в целях реализации своих извращенных фантазий. То есть утешения. Тсуна, обессилев, нежился в медвежьих объятьях здорового парня, величественно восседавшего в том же кресле и властно целующего его в висок, макушку, ухо. – Ну, я пойду, – заикаясь, от выпитого виски, усталости и страха все же отгрести за содеянное, произнес японец. – Савада, – тихо рыча от удовольствия, ответил Занзас, больно сжимая хрупкое тельце, – приезжай ко мне в Италию. – К…конечно, – все так же спотыкаясь об каждую букву, пообещал парень, с трудом вырвавшись на свободу. – Я тебя когда-нибудь воспитаю! – кинул он на прощание, послав воздушный поцелуй глубоко задумавшемуся боссу Варии, и выскользнул из комнаты. Тсуна задорно подмигнул до сих пор ошарашенно стоящему под дверью Скуало и, довольный проделанной работой, направился домой. Проснувшись утром с раскалывающейся с похмелья головой, ученик средней Намимори не ощущал никакого разочарования от произошедшего: ни страха, ни стыда. Он избавился от таких опасных колец, а Занзас не заслужил его сочувствия. – Я отдал их, Реборн, – зевая, сообщил парень своему репетитору. – Молодец, – улыбаясь, отозвался безжалостный Аркобалено, – они тоже были ненастоящие. – Хи-и! – подскочил на месте Тсуна, подавившись собственным зевком.***
Где-то в Италии. – Врой, босс! – что есть мочи заорал Скуало, врываясь в кабинет. – Кольца фальшивые. – Савада! – раскатилось по коридорам. – Я убью тебя!