Позывной: док Харкнесс

— Его голову нельзя сдвигать даже на дюйм! Мали мертвой хваткой вцепилась в руки мужчины, не давая ему даже дотянуться до Джеггинса. Девушка никогда не видела подобных травм, не знала, что лучше было делать для эвакуации, однако, хорошо помнила, что именно второй шейный позвонок при переломе входит в тело продолговатого мозга и приводит к повреждению дыхательного и сосудодвигательного центров. А значит, грубо ворочать голову несчастного парня и увеличивать риск того, что это произойдёт, было нельзя ни в коем случае. Рыцарь неодобрительно покачал головой и сухо поинтересовался планом действий. — Фиксатор, — упрямо повторила Мали. — Ему нужен чертов шейный фиксатор! Неужели нигде поблизости нет старой аптеки или больницы? Без него мы не сможем безопасно поднять Джеггинса. Мужчина дважды потянул за свой трос, давая сигнал поднимать его. Мали проводила его отчаянным взглядом, сейчас остро, как никогда, чувствуя собственную беспомощность. Неожиданно под ногами пробежала слабая вибрирующая волна, а сверху, в местах стыков плит, посыпались крохотные тоненькие струйки бетонной крошки. Девушка, оцепенев, в ужасе обвела глазами завал и медленно, едва дыша, присела к раненому. — Что… — тихо просипел он, с трудом разлепив сухие губы, побелевшие от налипшей пыли. Смотреть на его вывернутую шею было жутко. Мали начала отгребать в сторону покореженные куски доспеха, пытаясь найти повод не смотреть на Джеггинса. Одна рука крепко сжала трос, готовая в любой момент дважды дернуть. Что там, черт возьми, происходило снаружи? — Все будет хорошо, — пробормотала Мали, сама же готовая кричать от страха и желания побыстрее выбраться из этой бетонной могилы. Сверху вновь раздался шорох троса и звон карабинов. Рыцарь, резавший броню, вернулся, старательно удерживая на весу выдранную откуда-то дверь. Сверху с встревоженными возгласами сбросили несколько ремней. — Времени нет, док, надо идти, — выразительно глянув на девушку, произнес боец. Той оставалось лишь кивнуть. — Нужно постараться сменить остатки брони под его спиной на дверь, и так, чтобы при этом не потревожить шею. — Держи голову, сейчас спустится еще один. Вдвоем мы все равно не справимся. Мали молча склонилась на Джеггинсом и мягко прижала его голову к земле, большим пальцем успокаивающе поглаживая висок. Снаружи где-то отдаленно вновь раздалась стрельба. — Что происходит? — тихо спросила она, когда раненого бойца с грехом пополам втянули на дверь и зафиксировали ремнями. Один плотно обхватывал лоб Джеггинса, по бокам были набиты сброшенные им какие-то грязные тряпки. Но все было лучше, чем совсем ничего. Один из рыцарей поднял на девушку пугающе серьезный взгляд. — Ничего хорошего, мэм, — буркнул он и дал сигнал тянуть. — Наверное, где-то рядом желтомордых обнаружили. Раненого попытались приподнять в вертикальное положение и, зацепив тросами, начали медленно поднимать. Мали с замирающем сердцем не сводила с него глаз, закричав, когда угол двери едва не стукнулся о верхний край разлома. Джеггинс, весь бледный, поймал её взгляд попытался слабо улыбнуться девушке, пока матерящиеся сверху рыцари тянули его к свету. Едва парня вытащили, девушка сумела выдохнуть — но лишь совсем немного — и встала рядом со своими помощниками, ожидая, пока их тоже поднимут. Джеггинса удалось достать из могилы живым, однако, в голове по-прежнему не было ни единой идеи, как вернуть бедняге голову, не добив при этом после такой экстремальной эвакуации. Их вытащили поочерёдно наружу так резко, что Мали едва не задела виском острый бетонный край. Девушку подняли последней. На площади явственно разливалась атмосфера пока неясной тревоги. Мали поднялась на ноги и поспешно отстегнула карабин, взглядом ища внизу хоть одно знакомое лицо, но не увидела ни Тристана ни Варгаса. Не было и Реддин. В сгущавшихся сумерках разбитая площадь выглядела совсем зловеще и незнакомо, вновь пробуждая внутри легкую панику и желание побыстрее найти своих. Хоть кого-то, кого можно было так назвать. Стрельба прошла буквально за соседним зданием и затихла. Судя по громкому характерному реву, к ним действительно попытались подобраться привлеченные шумом мутанты. Мали накинула обе лямки рюкзака и перевесила лазерку себе на шею, пытаясь освободить руки и попытаться спуститься, не переломав конечности. Взгляд нашел спущенного вниз Джеггинса, рядом с которым суетились двое послушников. Светловолосая девушка в тяжелой броне уверенным командным тоном приказала занести парня в укрепленное здание GNR, пока все не закончится. Послушники моментально вытянулись в струнку. — Слушаюсь, страж Лайонс, — громко ответил один из них и, торопливо приподняв Джеггинса, едва не выронил носилки под гневный крик Мали сверху, возмущенной подобным отношением к тяжелораненому. Площадь ненадолго погрузилась в тишину, однако странная вибрация под ногами участилась. Её можно было почувствовать даже поверх завала. В паре кварталов от них над развалинами с карканьем взметнулась стая вспугнутых ворон. Мали попыталась было спуститься на обломок ниже и едва не сорвалась вниз. Оглянувшись, она подметила поодаль бритую голову Реддин, которая, закинув автомат на плечо, шла куда-то в сторону переулка, где полегли анклавовцы. На мгновение притихшая вибрация вновь участилась, на этот раз так сильно, что пальцы почти заскользили по бетону. Над тонущими в вечерней полутьме развалинами разнесся оглушительный рык, пробравший до самых ребер. Показавшийся из-за угла здания Варгас рванул через площадь с вскинутой лазерной винтовкой. — Реддин, марш оттуда, бегом! — как не в себя заорал он застывшей в переулке девушке. — Это бегемот! Никто не успел ничего сделать или как-то среагировать. Возникший будто из ниоткуда огромный почти пятиметровый гигант с обломком какой-то здоровенной трубы в лапах влетел на площадь, сбивая остатки стен и расталкивая остовы автомобилей, в бешенстве кидаясь на каждого, кто попадался на пути. Как в замедленной съёмке, одна из машин отлетела, словно картонная, и снесла Реддин, впечатав в стоявшее сбоку здание. Мали, не удержав в себе перепуганный вскрик, вновь попыталась было наугад спуститься и повторно едва не разбилась. Поднявший её из разлома Финли последний момент крепко ухватил покачнувшуюся девушку за локоть и подтащил к себе. — Держись за спину, я спрыгну, — его голос с трудом можно было разобрать в происходящем вокруг кошмаре, однако, Мали все поняла с первого раза и крепче вцепилась в стальные наплечники. Винтовка больно вдавилась в грудь при падении. Финли тяжело приземлился на асфальт, едва не пригнувшись под дополнительным весом, а затем, спустив Мали, рванул в гущу боя. Девушка на ватных ногах поспешно отползла за кучу бетона, едва дыша от ужаса. Память мигом подкинула, как похожую тварь они с Харкнессом выпустили в Эвергрин-Миллс. Мутант метался, яростно рыча и размахивая трубой, а та, в свою очередь, сносила паладинов с ног, как игрушечных солдатиков. Рассредоточившиеся на крыльце бойцы ожесточенно стреляли, но пули и лазерные лучи, рассекая зеленовато-желтую кожу гиганта, казалось, лишь больше раззадоривали его. Страж Лайонс, спрыгнув с широких ступеней, побежала через площадь к распластанному у памятника телу грантометчика, стреляя на ходу. Бегемот, заметив движение у себя под носом, рыкнул и попытался было накрыть девушку здоровенной ладонью, но Лайонс в последний момент юркнула за остатки памятника, успев ухватить грантомет. — Сара! — взревел Варгас, попытавшись пробиться к ней, но бегемот был начеку и не подпускал второго человека уже настолько близко. Труба пролетела над площадью, описав полукруг, и врезалась в широкое крыльцо, разбив несколько нижних ступеней в крошку. Сара, улучив момент, отбежала к своим, отдав Варгасу грантомет, и вновь схватилась за лазерку. Двое рыцарей хотели были отступить под прикрытие развалин, но страж категорично качнула головой. — Ни шагу назад! — рявкнула Лайонс, ведя беспрестанный огонь по мутанту. — Отгоним его подальше и добьем взрывчаткой! Взгляд Мали вдруг выхватил послушников, которые несли Джеггинса к крыльцу. Испугавшись влетевшей буквально перед ними в ступени трубы, бегущий впереди шарахнулся назад и едва не сшиб носилками своего напарника. Джеггинса угрожающе накренило. Первый послушник, не выдержав, начал опускать парня, намереваясь схватиться за оружие. Мали ощутила, что, наконец, могла вновь контролировать собственное тело. — Нет! Занесите его внутрь! — срывая голос, крикнула девушка, однако, второй послушник уже дал деру за бруствер. Черт! Мали, пригнувшись, рванула к Джеггинсу. Хотелось в панике припасть к земле и врасти в каждую трещину, стать как можно незаметнее, пока происходило это безумие. В две коротких перебежки добравшись до крыльца, девушка последний момент ухватила за шиворот второго горе-носильщика и знаком приказала поднимать раненого, а сама, сцепив зубы, взялась за носилки с другой стороны. — Быстрее, док! — крикнул ей один из рыцарей, стрелявших поблизости. Он отбежал к ним, не прекращая вести огонь и прикрывая девушку и раненого Джеггинса собой, пока носилки с тяжеленным парнем не оказалась, наконец, наверху у заветных дверей. Едва попав в спасительную полутьму пустого холла, Мали с тревогой склонилась над своим подопечным. — Джеггинс? — тихо позвала она, боясь, что парень успел испустить дух, пока его ворочали. Боец хрипло вздохнул и шевельнул работавшими пальцами, слегка коснувшись ладони девушки. Мали облегченно выдохнула и, велев послушнику не отходить от парня ни на шаг, осторожно выглянула наружу, откуда все еще доносились пальба, крики и рев разъярённого бегемота. Девушку слегка подтрясывало, сердце билось разве что не в горле, однако адреналин от осознания удачно завершившейся эвакуации Джеггинса кипел в венах, притупляя чувство страха. Мутант сильным ударом здоровенной лапы отбросил одного из приблизившихся паладинов на десяток метров от себя. Двое других, пытаясь перетянуть внимание бегемота на себя, палили ему в морду, быстро отступая. Со стороны переулка, откуда появилась тварь, раздался отчаянный полный боли вопль. Мали побледнела, видя, как Реддин, каким-то чудом выбравшись из брони самостоятельно, упала на колени на битый асфальт, обеими руками пытаясь зажать чудовищную рану на животе. Должно быть, в бою каждого рано или поздно накрывало некое чувство собственной неуязвимости. Инстинкт самосохранения, вынужденно подавленный, отключался, сменяясь запахом смерти и яростно пульсирующим адреналином. Глядя на оседающую лицом вниз Реддин, Мали сомневалась меньше минуты и рванула с крыльца к ней, пытаясь по возможности оббежать побоище вдоль уцелевших стен. Добежав до девушки, Мали скинула винтовку, уложила хрипло и отрывисто дышащую Реддин на спину и тут же поняла, что дело было плохо. Возможно, даже еще хуже, чем у Джеггинса. Поддоспешник на животе девушки был вспорот. Кровь стекала, окрашивая одежду и ладони в алый цвет. На поверхности, вдоль линии ранения, выступали блестящие светлые бугорки. Мали поспешно сбросила рюкзак и натянула перчатки, спешно пытаясь сообразить, что лучше делать, пока разрезала мешавшую плотную ткань брони. Ранение скорее всего слепое, было невозможно сказать, что именно вспороло живот, а потому тампонада могла лишь ухудшить её состояние. Да и «выглядывавшая» кишка не придавала оптимизма. Реддин хрипела, то беспорядочно шаря по собственному телу, то хватая Мали за запястья, и последней стоило очень больших усилий уговорить пострадавшую хотя бы не мешать. К реву мутанта в паре десятков метров прибавился тяжелый грохот обвалившегося-таки памятника и вопль одного из рыцарей. Оставалось надеяться, что уничтоженное наследие былой цивилизации рухнуло не на него. Мали трясущимися руками торопливо копалась в рюкзаке, ища заготовленную противошоковую инъекцию, едва сдерживаясь, чтобы не начать в спешке все выбрасывать. Кровь все стекала, быстро собираясь в вязкую лужицу и касаясь наколенников брони. Девушка ввела адреналин в бедро бойца, уговаривая Реддин не шевелиться. Затем отвинтила крышку гемостатика и, облив отрез марли, попыталась хотя бы поверхностно убрать кровь, стараясь не задеть внутренние органы. Затем обработала края и, вскрыв окклюзионную повязку, наложила сверху. Полностью остановить кровотечение не удалось, однако, сейчас задача больше состояла в том, чтобы не дать ссохнуться открывшемуся органу и защитить кишку от грязи. Реддин часто-часто прерывисто дышала и не сводила с Мали враз одичавшего взгляда. Её необходимо было срочно оттащить внутрь, к Джеггинсу, и хотя бы прокапать физраствором, но сдвинуть пострадавшую без посторонней помощи не получится. Новые выстрелы, прозвучавшие совсем близко к ним, заставили Мали вздрогнуть. Она поспешно обернулась и замерла, чувствуя, как все внутри мгновенно обвалилось. Бегемот повернулся в их сторону и остановил взгляд на девушках. Мали, чувствуя, как крик застрял в горле, попыталась медленно отползти, и боковым зрением увидела взмыленного Тристана. — Беги, док! — рявкнул он, дав длинной очередью по голове мутанта и на пару секунд сумев отвлечь его внимание. Мали, не чуя ног под собой, рванула в узкий проход между остовами домов, и следом тут же услышала над головой злобный рык. Бегемот, очевидно, решив ловить самого незащищенного, ломанулся следом. Из груди вырвался протяжный визг. Мали, едва не поскользнувшись на горе битого кирпича, прыжком вскочила в почерневший оконный проем и забилась в угол, чувствуя, как паника и дикий первобытный страх накрывают голову, отключая способность хоть как-то соображать. Где-то совсем рядом вновь раздался рык, следом громкий взрыв, и все резко утихло. Мали сидела, вжавшись в стену и боясь даже вдохнуть, чтобы случайно не привлечь к себе внимание. Появившаяся в оконном проеме голова заставила вновь завизжать и зажмуриться, закрыв голову руками. — Эй-эй, малая, все в порядке, — успокаивающе окликнул её небритый мужчина в силовой броне и добавил, — Цела? Мали, прекратив кричать, испуганно тяжело продышалась и кивнула. Паладин, улыбнувшись, наклонился, насколько позволяла броня, и протянул ей руку. Девушка ухватилась трясущимися ладонями за стальную перчатку, позволив себя поднять, и на ватных ногах приблизилась к окну. Мутант лежал, завалив своим телом почти половину маленького переулка, зияя развороченной длинной раной в спине, украшенной торчащими обломками ребер. Паладин, завидев, как посерела девушка, быстро развернул Мали от окна и сочувственно наблюдал, как она мучительно кашляла, борясь с рвотным позывом. Мали мутило не только от увиденной картины. Осознание пережитого и того, что едва не случилось, накрыло, сдавливая живот спазмом, а глаза — слезами. Кое-как отдышавшись, она выпрямилась и безропотно позволила паладину вытащить себя наружу. — Ты молодец, док, — приговаривал тот, ставя девушку на ноги. — Отвлекла гада на себя, а наши добили его грантометным выстрелом. Сара боялась, что тебя зацепило волной, но хорошо, что все обошлось. Меня звать Глэйд. Идти можешь? — Д-да, — с трудом выдавила Мали, перешагивая через разбросанный в переулке мусор и опираясь на руку паладина. Тот с легким сочувствием наблюдал, как девушка остановилась у края площади, справляясь с новым приступом одышки, а затем уже более серьезно произнес: — Работать можешь? Одного из наших арматурой пробило. Справишься? — Постараюсь, — выдавила Мали, с трудом унимая все еще дрожащие руки и пытаясь вспомнить, где оставила свой рюкзак. Кажется, был около Реддин. Черт возьми, Реддин! Девушка на все еще подгибающихся ногах зашаркала в сторону неподвижно лежавшей воительницы. Однако, одного взгляда на неестественно побледневшее лицо и застывшие глаза хватило, чтобы убедиться — Реддин была мертва. Её рука замерла на животе, на наложенной в спешке повязке, будто Реддин держалась за последнюю ниточку собственной жизни. Картина вокруг напоминала бойню. Казалось, юная валькирия потеряла не менее трех литров крови. Мали с упавшим сердцем подняла с асфальта рюкзак и пару выпавших инструментов. Сбоку раздался тяжелый вздох, и рядом с телом опустился на одно колено Варгас, держа в свободной руке шлем. — Блять, — тихо произнес он, с болью глядя на мертвую девушку. — Я же говорил ей… Наверное, стоило что-то сказать, однако, в голове не было ни одного толкового слова. Мали, молча подобрав свои вещи, севшим голосом поинтересовалась, где еще один пострадавший. Варгас, не отрывая взгляда от Реддин, махнул в сторону соседнего здания, где уже стояли трое бойцов, склонившихся над кем-то. Еще одним пострадавшим оказался молодой темнокожий парень. Он был без брони, как и Реддин, в одном поддоспешнике, вынужденно покинув свой стальной панцирь. За что тут же поплатился тяжелым толстым куском арматуры в животе, который, судя по комментариям, метнул в него бегемот. Парень часто дышал, то поднимал, то запрокидывал голову и орал благим матом от боли, требуя вытащить «эту хрень» из него. Стоявшие рядом товарищи наперебой просили его успокоиться и не двигаться. — Я же умираю, ублюдки! — Ты истечешь кровью, если мы это вытащим, придурок! — Не истечет, — Мали, наконец, взяв себя в руки, протолкнулась между бойцами и бегло оглядела раненого. Не пробило насквозь, и то хлеб. Но было неясно, насколько арматура задела внутренности. Девушка потребовала дать ей немного места и, достав новую пару перчаток, быстро вколола обезболивающее. Следом извлекла из рюкзака скальпель, бинты и гемостатик. Велев двоим держать парня, сделала небольшой надрез, немного расширив края раны. — Медленно вытащите арматуру на счет три, — приказала она своим помощникам. Те покивали и встали по обе стороны от матерящегося бойца. — Одним аккуратным движением вверх, не ворочая. Раз, два… Кровь хлынула с новой силой. Мали поспешно облила заготовленные тампоны гемостатиком и обложила открывшуюся рану. Пострадавший сдавленно вскрикнул и откинул голову, слабо сипя. Один из бойцов с легким страхом окинул взглядом блестящую от крови арматуру в своих руках и уставился на Мали, доставшую зажим. — Возьмите из рюкзака систему для капельницы и пустые пакеты, — велела девушка, зажимая артерию, и подняла глаза на третьего парня, бестолково стоявшего без дела. — Держи здесь. Она мысленно подгоняла себя, одновременно боясь в спешке допустить ошибку. Руки быстро выполняли одну манипуляцию за другой. Мали протянула трубку капельницы, спешно соединила систему с пустым гемаконом и с облегчением проследила, как кровь быстро потекла в нужном направлении. — Как только пакет наполнится, вливаем ему его же кровь обратно, — проинструктировала она вызвавшегося держать банку с физраствором парня. Этому приему научила её Резчица. В мире, где почти никто не знал собственную группу крови, это было очень кстати. — Я сейчас присоединю вторую трубку. И нужно как можно быстрее доставить его и Джеггинса в цитадель. Здесь я больше ничем не смогу помочь. Есть идеи, как донести их, не убив по дороге? — Есть, — прозвучал сзади усталый женский голос. Мали подняла голову. К ним приблизилась страж Лайонс, держа в одной руке шлем, а в другой рацию. Отдав кому-то приказ поторопиться, Сара кивнула девушке. — Нам вызвался помочь ближайший отряд рейджеров. Они сказали, что неподалеку расположен центральный госпиталь. Я велела найти тот фиксатор, о котором ты говорила, и выкатить две тележки для транспортировки. По нашим дорогам провезти парней будет непросто, однако, это явно лучше, чем носилки, я права? Мали лишь кивнула, быстро меняя наполнившийся гемакон на пустой. Мыслями девушка уже была в медблоке, в относительной стерильности, где под рукой был полный набор необходимых инструментов и манипуляторы Скальпеля. Убедившись, что рана стала кровоточить меньше, Мали поменяла пропитавшуюся насквозь повязку и поинтересовалась именем все еще бледного парня, пытаясь как-то отвлечь его от созерцания собственного тела. Тот промолчал. — Никто не знает его имя, док, — усмехнулся стоявший рядом боец и подмигнул неодобрительно покосившемуся на него товарищу. — Да, Палач у нас парень загадочный, — подал голос второй, державший физраствор и пакет с кровью. — Заткнитесь, — вяло огрызнулся раненый. Мали непроизвольно улыбнулась. Палач, заметив это, смущенно отвел глаза и нахмурился. Девушка стянула окровавленные перчатки и поднялась на ноги. Взгляд наткнулся на Варгаса, все еще сидевшего над телом Реддин. Чуть приподнявшееся было настроение после пережитого вновь испортилось, болезненным уколом втыкаясь под ребра. Не сумела. Не спасла. — Пойду проверю Джеггинса и вернусь, — пробормотала Мали, знаком велев своему «штативу» не опускать капельницу, и побрела в сторону крыльца. К сидевшему на земле Варгасу подошла Лайонс. Слух уловил негромкие фразы. — Это не твоя вина, — ладонь Сары, такая тонкая и хрупкая под стальной броней, успокаивающе легла на плечо паладина. — Я должен был обучать послушников и держать их подальше от тяжелых боев, и что произошло сегодня? — глухо откликнулся Варгас. — Реддин погибла, Джеггинс на грани. Я облажался по полной, — тяжелый вздох. — Мы позволили ей надеть броню слишком рано. Лайонс промолчала, а затем, тоже вздохнув, провела ладонью от плеча к затылку мужчины. — Я попрошу писцов записать её, как прошедшую испытание. Реддин билась достойно, как одна из нас. Мали толкнула двери здания и с облегчением увидела, что Джеггинс был еще жив. Один из находящихся внутри рыцарей позвал девушку и протянул ей принесенный фиксатор. Мали, попросив поблагодарить от неё неизвестных добровольцев, доставивших воротник и каталки к месту побоища, присела около Джеггинса. Парень казался еще бледнее прежнего, хотя никаких внешних повреждений на нем не было, но держался бодро для своего положения и даже слабо улыбался в ответ на матерные анекдоты, которыми изобиловали бойцы. Мали с помощью одного из «братьев» бережно наложила фиксатор и попросила вынести Джеггинса наружу. На крыльце её ждал хмурый Тристан с разбитым лбом и сигаретой в зубах. На предложение обработать ссадину лишь отмахнулся. — Заживет, как на собаке, — и, поймав потухший усталый взгляд девушки, жестом предложил закурить. — Угостить тебя? — Не курю, — тихо откликнулась та, почему-то вдруг вспомнив Уилла, и спустилась вниз вслед за двумя рыцарями, вынесшими Джеггинса. Дорога до Цитадели казалась дольше пути, который они проделали оттуда в Вашингтон. Причиной тому также стала и опустившаяся на Пустоши глубокая ночь. Вымершая столица казалась теперь особенно зловещей, точно разоренное кладбище. Бойцы шли растянутой цепочкой. Впереди шагали Лайонс, Тристан и Глэйд, следом двое снайперов «Прайда». В середине была Мали и четверо рыцарей, толкавших каталки с ранеными. Уцелевшие послушники замыкали хвост. Девушка быстро шла, с тревогой вслушиваясь в стук колес по выбоинам в асфальте. На мосту пришлось идти практически гуськом. Уже почти на подходе к Цитадели один из бойцов испуганно окликнул Мали. — Док, он не дышит, — произнес тот, что толкал каталку с Джеггинсом. Парня срочно спустили на землю. Мали, сцепив зубы, давила на грудную клетку, тихо считая нажатия вслух и пытаясь уже из последних сил держать себя в руках. Десять, одиннадцать, двенадцать. Нет, черт возьми, этот парень не мог умереть! Только не после того, как они вытащили его фактически в прямом смысле из могилы! Разум подсказывал, что у Джеггинса скорее всего было внутреннее кровотечение, и уже было поздно что-то делать, но терять уже второго бойца, которому не вышло помочь, Мали морально не была готова. Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять… Чьи-то крепкие руки оттащили её, не дав довести цикл до конца. Мали попыталась было вырваться, крича, что должна вернуть парня к жизни, но локти девушки по-прежнему сильно, но мягко удерживали, пока бездыханное тело Джеггинса в полном молчании грузили обратно на каталку. Мали зло попыталась ударить того, кто держал её, но вышло лишь больно стукнуться затылком о стальной нагрудник. Горло сдавило, из глаз хлынули слёзы, и все пережитое за эти страшные сутки с тихими отчаянными всхлипами вырвалось наружу. — Займись тем, кто еще дышит, — успокаивающе произнес голос Глэйда над ухом. — Ты сделала все, что могла, слышишь? Палача уже увезли в медблок, а без тебя Скальпель нашинкует его, как мутафрукт. Мали дернулась в его хватке в последний раз и обессиленно опустила голову, пытаясь соскрести остатки собственных сил для последнего, что она могла сделать сегодня. Глэйд решительно развернул её на себя и, взглянув в темноте на исказившееся от рыданий лицо девушки, притянул её голову к своему плечу. — Добро пожаловать в Братство, малая.

***

— Спасибо, что помог и говорил, что делать. Мали сидела на табуретке, устало прислонившись к стене. Самый жуткий день в её жизни вяло перетекал уже в сутки и казался бесконечным. После оглушительной стрелкотни в Вашингтоне тишина медблока почти ощутимо давила на голову. Хотелось просто упасть уже куда угодно и спать, черт возьми, спать не меньше двенадцати часов. Желательно вкатав себе чего-нибудь для успокоения, чтобы провалиться в пустую темноту, как кирпич. Успешно прооперированный Палач спал под дозой лекарств. Тихо жужжащий Скальпель орудовал тряпкой, смывая с пола кровь. — Не за что. Уверен, без меня ты бы не справилась, — самодовольно прожужжал он. Мали выдавила из себя вялую улыбку одними губами. Как ни прискорбно осознавать, но робот был абсолютно прав. Двое умерших у неё на руках, и к ним прибавился бы еще третий, если бы не четкие указания Скальпеля по дозировке препаратов и порядке действий. Робот не участвовал в самом процессе операции из-за своего сбоя, однако, проговаривал девушке каждый её шаг, не упуская ни одной детали. Могла ли Мали назвать себя хорошим врачом после подобного? Вряд ли. Особенно удручал её факт того, что за три месяца работы в Парадиз-Фоллс на её руках не было ни единого трупа, за что Гробовщик и дал девушке особые привилегии среди рабов. Но и там она в деле была не одна. А сейчас… Первый опыт полностью самостоятельной работы стоил двух жизней. Заглянувший после операции Глэйд попытался было успокоить расклеившуюся девушку, сказав, что случившееся не было её виной. В подобных условиях могла не сработать и целая бригада. Но Мали все равно не могла побороть чувство собственной беспомощности при взгляде даже на стетоскоп. — Знаешь, ты весьма неплохо зашила этого говнюка, — неожиданно добавил Скальпель, подняв визор на отрешенно смотревшую в стену девушку. — Серьезно, я ожидал от человека куда меньшего. — Очень мило с твоей стороны, — вяло усмехнулась в ответ Мали. Нужно было что-то делать. Оторвать себя от табуретки, узнать, где располагалась женская казарма. Дверь медблока с тихим скрипом приоткрылась, и внутрь заглянула женщина лет пятидесяти с мягкими чертами лица и выразительными темными бровями. — Доктор, э-э… Амаль? Мэдисон Ли сказала, что вы только закончили оперировать. Меня зовут Элизабет Джеймсон, — представилась она, заходя в помещение. На ней была длинная бордовая ряса, которые, как уже поняла Мали, носили местные писцы. — Я местный проктор ордена пера и веду архив о деяниях всех членов Братства. Девушка молча кивнула в ответ, не в силах даже изобразить какую-то учтивость или, того больше, заинтересованность. Элизабет поинтересовалась состоянием Палача, а заодно уточнила детали гибели Джеггинса и Реддин, объяснив, что собирает сведения о каждом бойце, отдавшим жизнь за дело их организации. Под конец проктор в двух словах поздравила девушку с успешным вступлением в ряды Братства, восхитившись её таким неожиданным боевым крещением. Мали молча продолжала изучать потухшим взглядом стену. Поздравлять тут точно было не с чем. — Было очень благородно с вашей стороны сразу предложить помощь «Прайду», — Элизабет, кажется, запоздало поняв состояние девушки, поспешила свернуть церемонии и напоследок поинтересовалась, — На вас полагается отдельный жетон, как у каждого члена Братства. На нем мы пишем звание, в котором состоит боец, и фамилию. Я оформлю ваш к обеду, только скажите, как вас записать? Мали, наконец, оторвалась от изучения трещин в облупленной стене и перевела взгляд на женщину. После произошедшего в мемориале называть фамилию отца было страшно. Было непонятно, как еще аукнется её родство с руководителем проекта «Чистота», но прямо сейчас Мали отчетливо осознавала, что больше не желала иметь с этим делом ничего общего. А еще девушке до ужаса хотелось домой. Хотелось узнать, что все близкие ей люди остались в живых. Хотелось вновь увидеть серые глаза Харкнесса и оказаться в крепком кольце его теплых рук. Вновь проснуться с ощущением, что шериф закрывает её собой от всего мира, в котором каждый день творится подобный кошмар. — Док? — осторожно позвала проктор, видя, что девушка вновь ушла куда-то в себя. — Ваша фамилия? Мали закрыла глаза, унимая вновь вскипевшие было под веками слезы. — Харкнесс, — пробормотала она и чуть громче добавила. — Я доктор Харкнесс, мэм.