Харкнесс
Винс был очень плох, и это стало понятно с одного взгляда. Снайпер получил три лазерных ожога — повезло еще, что броня не приварилась намертво — а в ближнем столкновении один броненосец сломал ему ключицу и знатно избил. И это не считая ссадин и гематом, которыми он был обильно изукрашен, точно холст довоенного абстракциониста. При виде шерифа Винс попытался было приподняться, опираясь на здоровую руку, но тот качнул головой и пододвинул к койке стул. Благодаря Вере, вновь разместившей пострадавших в своих номерах, у них была возможность поговорить один на один. — Рассказывай, — холодно бросил Харкнесс, подождав пока Винс не примет более-менее удобное положение с наложенным на грудь фиксатором. — Лучше спрашивай, так будет проще нам обоим, — хрипло выдохнул снайпер. Харкнесс скрестил руки перед собой. — Как так вообще вышло, что ты анклавовец? — наконец, произнес он. Винс отвел взгляд и вновь завозился. — Скажем так, я был им должен, — буркнул он, уставившись на собственные ноги. — Прошлым летом мы шли на восток с сыном и братом. Попали в пыльную бурю, пришлось спуститься в сухой коллектор, чтобы переждать. Оказалось, где-то неподалеку были залежи активных веществ. В общем, нас всех облучило так, что пришлось валить оттуда уже через несколько часов, — снайпер прикрыл глаза и слегка запрокинул голову. — Сыну было совсем плохо. Его то и дело выворачивало, он не мог даже идти. Поселений поблизости не было, только какой-то старый военный бункер. Мы решили попытать удачу еще раз и попытались вскрыть замок… — А он оказался обитаем? — закончил Харкнесс, уже поняв, к чему все шло. Винс кивнул. — Сначала я думал, нас просто убьют, — прохрипел он. — Мы умоляли дать хотя бы Джошуа рад-эвэй, чтобы у пацана было ещё несколько часов. У нас не было крышек, и я был согласен на любую работу, лишь бы они вывели из Джошуа всю радиацию и восстановили его. Вот так, если вкратце… — И что тебе приказали сделать взамен? Давай еще раз, с самого начала. Харкнесс наклонился вперед, опираясь локтями о колени и впиваясь в бывшего подчиненного взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Тому оставалось лишь собрать себя в кулак и продолжить. — Ничего такого… сначала. Меня вызвал к себе полковник и сказал, что они давно выслеживают одного из своих сбежавших ученых, который разрабатывал для них установку очистителя для реки, но потом почему-то сбежал, забрав с собой чертежи. Неловкая пауза. Харкнесс мысленно чертыхнулся и сцепил руки в замок. Винс вновь завозился, теперь пытаясь поправить подушку одной рукой. — Ученым был Джеймс. По словам полковника, сначала он ушел куда-то на север, но затем вернулся с собственной командой и примкнул к Братству Стали, а у этих ребят с Анклавом своя давняя война. В общем, сразу добраться до них было невозможно, однако в 58-м паладины ушли из мемориала, а Джеймс куда-то исчез, бросив свою команду. Его напарник, доктор Ли, перебралась в Ривет-Сити. Анклав приставил к ней своего человека, ожидая, что она попытается довести очиститель до ума, ну или рано или поздно Джеймс снова объявится, и так оно и вышло. — Не слишком ли долго, чтобы тратить столько времени и ресурса? Винс пожал здоровым плечом. — Полагаю, этот очиститель очень важен для них. В общем, как только первый «крот» доложил о появлении Джеймса в лаборатории Мэдисон, меня отправили сюда. Задача была простой. Устроиться в охрану, передать Анклаву схемы корабля, и в день, когда планировался штурм очистителя, обеспечить десанту проход с полетной палубы к оружейной и капитанской рубке. Второй раз уступать Братству они были не намерены. Это Харкнесс уже знал. Шериф, дав ему короткую паузу, задал следующий вопрос: — И что же тебя в итоге убедило сменить сторону? — Вскрывшаяся ложь со стороны Анклава, — Винс поджал разбитые губы. — Когда я уходил, то условился с сыном, что он будет передавать мне сообщения с определенным кодовым словом. Но спустя два месяца службы здесь я так и не получил ни одного. Скорее всего, они так и не выходили его после лучевки, но решили не говорить, чтобы я не соскочил. А насчет брата, единственное, что мне сказал куратор, это то, что Стиггса отправили на работу на какую-то авиабазу. Ну, а когда зашла речь о штурме очистителя, мне пришел новый приказ передать Мали одному из анклавовцев, а затем убить тебя и Лану, чтобы дезориентировать охрану. Харкнесс откинулся на спинку стула и попытался сохранить спокойствие. — О, так если бы твой сын выжил, ты бы с радостью слил этим ублюдкам весь город? — А ты бы не сделал, когда в заложниках твоя семья? — Винс, сверкнув глазами, перевел взгляд на шерифа, и тот ощутил, как лишь сильнее начинает злиться. Снайпер, сам того не подозревая, ткнул его в одну из самых болезненных точек. — Когда угрожают твоему ребёнку… — Престону, блять, поплачься, который любил Каплински, как родную дочь! — оборвал его Харкнесс. — А теперь, постарев сразу лет на десять, выхаживает тебя. — У меня не было выбора! — Винс попытался подняться и тут же, поморщившись, лег в прежнюю позу. — Так шел бы тогда до конца! — шериф и сам не заметил, как снова начал срываться на повышенные тона. — Или же рассказал бы все сразу, когда понял, что анклавовцы тебя поимели! — Если бы я знал, что все так закончится, то рассказал бы! — не выдержал в ответ Винс. — Полковник говорил, их интересует только Джеймс и установка! — Да, поэтому жизни всех остальных можно было, не глядя, пустить в расход! — зло выплюнул Харкнесс и одернул себя, осознав, что разговор снова скатывается в пустые выяснения отношений, которые уже ничему не могли помочь. — Шеф, я… — голос снайпера сел, потухший взгляд замер на лице синта. — Если я что-то могу сделать, скажи. Харкнесс, не выдержав, вскочил на ноги. — Верни мне Мали! — почти выкрикнул он, чеканя каждое слово и чувствуя, как бессильная ярость разрушает его под корень изнутри. — Ну, сможешь? Винс молчал, не зная, что ответить. Шериф, сжав кулаки, заставил себя сесть обратно в прежнюю позу. Так дело дальше не двинется. Спокойно. Вдох, выдох, контроль. — Что именно ты успел слить им про отдел? — Только внутреннее расположение помещений в надстройке, — явно слегка выдохнув от смены темы, тихо ответил Винс. — Их, в принципе, и интересовало только это. — Сколько их? Людей, брони, оружия? Пауза. Харкнесс вопросительно уставился на снайпера, чувствуя, что самое худшее было еще впереди. Впрочем, и не ошибся. — До хрена, шеф. Я не видел даже половины базы, но они на полном самообеспечении, а их ученые постоянно разрабатывают и тестируют что-то новое для комплектов и пушек. Солдат не менее нескольких сотен. Шериф мрачно уставился в пол, все еще сжимая правый кулак. По внутренней стороне предплечья пробежало странное ощущение подергивания, появившееся после прыжка с палубы. Оставалось надеяться, что в случае чего Престон справится, так сказать, человеческими методами. В противном случае придётся снова идти к Пинкертону, а если тот оставил отломанный нос после атаки, придется рассказать старику правду… — У них есть еще винтокрылы? — синт вновь заставил себя сосредоточиться на деле. — Полагаю, что да, раз Стиггса отправили на авиабазу. Он хороший техник. Значит, место рабочее. Проклятье. Харкнесс скрипнул зубами, но ничего не сказал в ответ. Нетрудно было догадаться, что Анклав, потратив столько лет на одни лишь ожидания, сейчас бросят на мемориал и авианосец все силы, не жалея ни людей, ни ресурса. — У нас еще были лазутчики кроме тебя и того неизвестного техника в лаборатории Мэдисон? — Был. Один, — Винс снова отвел глаза. — Его приставили к Мали, как только вы втроем вернулись с Пустошей. Он должен был обманом вытянуть её на берег, но помешала эпидемия. Город закрыли, а агент заболел и сгорел от лихорадки. В итоге его задачу поручили мне, но я… — пауза. — В общем, я пошел к Джеймсу, а дальше ты сам все знаешь. — Убил бы, — сквозь зубы процедил Харкнесс, мрачно глядя на потертый линолеум каюты. — Меня? — грустно усмехнулся снайпер. — Вас с Джеймсом. Обоих, — шериф в сердцах поднялся на ноги и прошелся по номеру, остановившись около старательно выкрашенной в белый стены. «Надо было еще тогда, в Бостоне», — промелькнула жгучая злобная мысль, которая, впрочем, тут же сменилась чувством легкого стыда. Всё-таки Джеймс был отцом Мали, и доведи синт тогда дело до конца, девушка бы так и не появилась в его жизни. А еще ученый был мертв, а о них, как известно, лучше не вспоминать, если хорошего было мало. Перед глазами промелькнуло постепенно охватываемое огнем тело несостоявшегося тестя, лежащее в общем «могильнике» в котловане одного из разобранных зданий на берегу. — Шеф? — негромкий хрип Винса за спиной отвлек от тягостных мыслей. — Что будет дальше? — Это я хотел спросить у тебя, — шериф медленно обернулся. — Братство вряд ли будет прикрывать нас вечно, но и с ними мы долго стоять не сможем. Здесь не Цитадель, и у нас нет даже трети того, чем можно было бы противостоять Анклаву. Снайпер молчал, словно о чем-то задумавшись, а затем слегка приподнял уголки губ. — Но у нас теперь почти два десятка комплектов брони. Целых, неразбитых. Их можно попробовать настроить повторно, если плату не выжгло. Я могу попытаться, если дашь добро. Не хочу оставлять всё… вот так. Харкнесс поймал себя на мысли, что так и не решил, что будет делать с ним. Винса хотелось вышвырнуть за борт вслед за остальными анклавовцами, но в то же время что-то внутри мешало шерифу вытащить на свет свою жестокую натуру. Ту, от которой он бежал, покинув Институт. Выгнать предателя на берег, когда он фактически был иммобилизован на рабочую руку и едва ходил, тоже приравнивалось к гарантированной смерти. Возможно, еще более жестокой, учитывая, что Анклав наверняка уже оккупировал большую часть набережной. К тому же, если снайпер мог быть еще полезен… — Восстановишь комплекты и остальное время пробудешь под замком, пока не снимут фиксатор, — наконец, буркнул Харкнесс. — Но как все устаканится, ты покинешь Ривет-Сити. Вопросы есть? Винс покачал головой и ничего не ответил. Харкнесс отчего-то снова почувствовал себя странно погано. Не желая вновь погружаться в спорные вопросы морали, он пошел было на выход, но уже у самых дверей всё-таки остановился. — Куда отправишься? — поинтересовался шериф, злясь на самого себя за собственное небезразличие к судьбе этого ублюдка, которого по-хорошему стоило пришить сразу после допроса. Снайпер слегка встрепенулся и вздохнул. — Знаешь, я давно думал найти Даззл с её девчонкой, — тихо ответил он. — Кажется, они должны были осесть в Мегатонне. Тильде небось сейчас столько же, сколько Джошуа было. Харкнесс кивнул, решив никак не комментировать желание Винса отыскать бывшую рейдершу, честно пытавшуюся прижиться после Пустошей в цивилизованном поселении, и закрыл за собой дверь номера. Даже ему, по крайней мере, было к кому идти.***
Допрос плененного анклавовца не принес ровным счетом ничего, кроме усталой злости и чувства зря потраченного времени. Молодой парень был настоящим адептом собственной организации и отказывался говорить что-либо, кроме набившей оскомину пропаганды Анклава. Подошедший на допрос паладин Колвин тоже не добился ничего. Не помогли и силовые методы. Устав от бестолковых попыток выяснить что-либо о новых атаках, Харкнесс молча выволок пленника на полетную палубу и подтащил к краю, показывая, что его терпение уже на исходе. Анклавовец, тяжело дыша, окинул шерифа и вышедших следом бойцов взглядом, полным презрения, а затем, ухмыльнувшись, резко отшагнул, вынудив Харкнесса выпустить его, дабы не упасть следом. Этот день точно был проклят. Или вся его жизнь. Голова болела все сильнее. По-хорошему, стоило бы поговорить с паладинами и условиться о дальнейшей совместной тактике. Они наверняка захотят забрать оставшуюся силовую броню, однако Харкнесс не собирался уступать больше половины комплектов. Его городу она была нужнее, чем лаборатории Цитадели. Решив начать хотя бы с этого, шериф спустился к отелю, где один номер отдали бойцам Братства, чтобы те могли хотя бы по очереди передохнуть и привести себя в порядок. В вестибюле было пусто, не считая, конечно, вечно приветливого Бекингема. Дверь нужной каюты была неплотно прикрыта, отчего Харкнесс на подходе смог уловить обрывок чужого разговора. — Кодьяк в норме, Сумрак вроде тоже на ногах, — негромко гудел чей-то голос. — Как только прибудет сменный патруль, выдвигаемся обратно. — Слава яйцам, а то от «Прайда» и так осталось семь человек, — усмехнулся в ответ женский голос. Должно быть, паладины не сообразили закрутить гермозатвор до конца. Шериф не собирался подслушивать и поднял было руку, собираясь постучать, однако последняя фраза внезапно заставила его застыть на месте с бешено застучавшим сердцем. — Восемь с той новой девчонкой-хирургом, — поправил собеседницу Колвин, успевший спуститься к своим раньше шерифа. — Сара вчера сказала, зачислить её… — Заткнись, идиот! — шикнул на него первый. — Старейшина ясно сказал не упоминать о ней нигде за пределами Цитадели! Харкнесс беззвучно выдохнул, боясь даже шелохнуться, чтобы не выдать себя. Его колотило изнутри так, что если бы сейчас кто-нибудь из паладинов вышел и обнаружил шерифа за дверью, тот не смог бы связать даже двух слов. — Как, говоришь, фамилия шерифа? — уже спокойнее поинтересовался у кого-то первый. — Харкнесс, — лаконично откликнулся находившийся там же Кодьяк. Пауза. Слишком долгая для такого простого вопроса. И молчали почему-то все находящиеся в каюте. — Блять. Ты ему ничего не сказал, надеюсь? — Нет. Но это паскудно по отношению к нему, Варгас. Он спас мне жизнь, а взамен хотел лишь знать, жива девчонка или нет. Внутренности крепко скрутило в узел. Харкнесс отступил на шаг, чтобы не выдать себя, и глубоко задышал, пытаясь держаться, как обычно. Руки тряслись так, что сейчас он не удержал бы даже карандаш. Еще несколько шагов назад на ватных ногах, пока не уперся спиной в администраторскую стойку. Пока не осознал услышанное полностью. — Если будешь болтать лишнего, когда под боком Анклав, то точно укоротишь ей жизнь! Приказ есть приказ. Все, закрыли тему. Харкнесс ошарашенно уставился на дверь каюты, а затем закрыл глаза, чувствуя, как его распирает разом столько эмоций, что уже сам не мог с ними справиться. Темная пучина отчаяния, затягивавшая его все глубже, вдруг разом исчезла, дав, наконец, сделать вдох полной грудью. Эндорфин горячей волной бежал по венам, постепенно вытесняя из головы другие мысли, кроме одной. Мали была жива. Харкнесс не успел окончательно прийти в себя, как дверь номера приоткрылась, и наружу высунулся усталый мужчина лет тридцати-тридцати пяти в облегченном комбинезоне Братства. Синт мысленно порадовался, что отошел на достаточное расстояние, чтобы его не смогли уличить в подслушивании. — Шериф? — позвал его паладин, сделав пару шагов по направлению к нему. — Думаю, нам с вами есть, что обсудить. Это касается дальнейшей обороны города. — Да, — Харкнесс с трудом отодвинул распиравшие его эмоции на задний план и нашарил рацию неслушающейся рукой. Стоило вызвать Дэнверс, чтобы потом не пересказывать одно и то же по несколько раз. — Сейчас подойду. Сосредоточиться на деле после услышанного было чертовски сложно. Харкнесс слушал, что ему говорил Варгас, предлагал свои варианты по обороне города и береговой линии. Расписали, где будут находиться паладины при следующей атаке, разобрали несколько вариантов развития событий. Харкнессу стоило огромных усилий не показывать собственное взвинченное состояние и не повышать голос в спорах, злясь на «Прайд» за то, что умолчали о Мали. А еще на напористые попытки отряда навязать Ривет-Сити свои условия якобы от лица старейшины. Последние вроде и казались обманчиво благими — казалось бы, всего-то разместить в городе несколько отрядов рыцарей и согласовывать решения совета касательно обороны с мнением Цитадели — но было ясно, что подписав такое соглашение, Ривет-Сити фактически подписывает свою капитуляцию. Просто не перед Анклавом, а другой не менее огромной машиной. Но прямо сейчас деваться было некуда. Наконец, закончив тактические обсуждения, шериф вышел вместе со своим замом обратно в коридор. — Ты какой-то взвинченный, — с сомнением протянула Дэнверс, искоса глядя на шагавшего рядом Харкнесса. — Я был прав, Лана! — нервно бросил в ответ тот и прибавил шаг. — В чем? Дэнверс, нагнав его, ухватила за предплечье и с силой дернула, заставив остановиться и повернуться к ней. Харкнесс вздохнул и попытался успокоиться. Мысли беспорядочно метались от судьбы города к подслушанному и обратно. — Мали в Цитадели, — наконец, произнес он, сам не веря до конца в то, что говорил. — Я слышал, как паладины обсуждали новую девушку-хирурга, пришедшую к ним вчера. Это не может быть совпадением! — Харк… — Лана тревожно заглянула ему в глаза и осторожно обхватила лицо брата. — Тебе надо отдохнуть. Ты сам не свой. — Не веришь мне? — Харкнесс с усмешкой убрал её ладони, мягко сжав в своих. — Давай ты придешь в себя, и мы поговорим об этом? Серьезно, за эти сутки произошло слишком много. Взгляд шерифа скользнул с девушки на старое треснувшее зеркало, висевшее в конце коридора. Неудивительно, что Лана смотрела на Харкнесса, как на обезумевшего. Вид у него, конечно, был весьма сомнительный. Бледное осунувшееся лицо, обросшие щеки, взъерошенные волосы. Все еще мелко дрожащие руки. И горящие дикие глаза. — Хорошо, — сдался шериф и сделал шаг назад. Лана подозрительно нахмурилась, не веря в столь легкую победу, но не успела что-либо ответить. В соседнем проходе раздался шум, топот, затем чьи-то разъярённые выкрики вперемешку с ругательствами. Шериф и зам, не сговариваясь, рванули на свару и в легкой растерянности остановились, завидев встрепанного, как воробей, Харгрейва, который сцепился с Брайаном Уилксом. Оба мальчишки, не желая уступать, тянули друг друга за одежду, волосы, уши, неуклюже и неумело пытаясь повалить соперника на пол, что выглядело до невозможности комично. — А ну, прекратили! — крикнула Лана, первой попытавшись среагировать, но пацаны, казалось, не замечали никого вокруг себя. Харгрейв, будучи постарше и явно опытнее в стычках, сумел-таки сбить Уилкса и тут же сам упал сверху, не удержав равновесия. Харкнесс без слов оказался за спиной юных борцов и поймал худую руку Джеймса, не дав ему нанести первый удар. Лицо Брайана испуганно вытянулось при виде шерифа. — Разошлись, — коротко приказал тот и оттащил Харгрейва в сторону. — Из-за чего драка? Мальчишки упорно молчали. Харкнесс вздохнул, поняв, что сейчас ничего от них не добьется, и велел Брайану возвращаться к Вере. Джеймс дернулся, пытаясь высвободит запястье из его хватки, но безуспешно. Кивнув Лане, вызвавшейся проводить Брайана, шериф направился к лестнице, увлекая насупленного Харгрейва за собой. — Что произошло? — спокойно поинтересовался Харкнесс и разжал ладонь. — Ничего, — буркнул в ответ Джеймс, не поднимая глаз. — Просто поспорили. — И у тебя не нашлось других аргументов, кроме кулака? — Не я начал! Харкнесс вздохнул и опустился на ступени, сравнявшись с пацаном. — Подними голову, — строго велел шериф. Харгрейв молча подчинился и исподлобья уставился на него. Харкнесс попытался вспомнить, был ли у него в имплантированных воспоминаниях какой-то похожий эпизод. Жаль, что реальный Стивен тоже толком не знал собственного отца, как и маленький Джеймс. — Насилие — последний метод, которым стоит добиваться своего. И тем более не стоит лезть в драку с горячей головой, так наверняка проиграешь. — Я его почти уделал, — упрямо возразил Харгрейв. — Ты его почти задавил собственной тушей, — усмехнулся шериф. — В реальном бою так можно победить разве что радтаракана. Джеймс попытался подавить ответную усмешку, но не сдержался и хихикнул, обнажив отсутствие пары выпавших молочных зубов. — А покажете, как надо? — смущенно поинтересовался он. Харкнесс улыбнулся в ответ, рассматривая рассеченную у самого края бровь пацана — судя по всему, след от чего-то острого, вроде лезвия или, скорее, бутылочного стекла — серо-голубые не по возрасту серьезные глаза, небольшую ямочку на подбородке и жёсткие темные волосы, топорщившиеся непослушными вихрами, как ни приглаживай. — Не раньше, чем ты прекратишь отлынивать от занятий у отца Клиффорда и прочтешь хотя бы пару книг, — наконец, ответил шериф и поднялся на ноги. — Стейли уже отпустил тебя на сегодня? — Не, отправил помогать Уизерли с разносом обеда раненым, а там этот, — Джеймс шмыгнул носом и выразительно покосился в сторону коридора, где сцепился с Брайаном. — И кто его вообще привел сюда, этого недоросля? — Ну вообще-то, я, — усмехнулся Харкнесс и уже строже добавил, — и тебе придётся найти с ним общий язык, потому что запрет на драки касается всех, а не только взрослых в баре. Это ясно? Возвращайся на рабочее место и найди способ решить ваш конфликт нормально. — Да понял я, — вздохнул Харгрейв. Он набрал в грудь воздуха, словно намеревался о чем-то еще спросить, но промолчал, а потом всё-таки тихо поинтересовался. — А когда доктор Амаль вернется? Харкнесс растерянно глянул на мальчишку сверху вниз, не зная, что лучше сказать. Джеймс молча сопел, терпеливо дожидаясь ответа. — Надеюсь, что скоро, — наконец, выдавил мужчина. Харгрейв, казалось, был рад и такому ответу. Кивнув, малец опустил глаза и еще тише добавил: — А пока её нет, вы типа за мной смотреть решили вместо Мали? — Думаю, она была бы рада, если бы ты не беспризорничал, — Харкнесс неторопливо двинулся в сторону выхода на верхнюю палубу, решив сам довести мальчишку до Уизерли. Джеймс покорно пошел следом. — Знаешь, прежний шериф… Ты его не помнишь, но он взял меня под крыло, когда я тоже был потерянным и не знал, куда себя деть. Правда, мне было больше лет, чем тебе, конечно. — А вам от него прилетало за что-нибудь? Харкнесс улыбнулся на этот бесхитростный вопрос. — И не раз, поверь. Но это было заслуженно. — Похоже, это обязательная часть того, что взрослые называют воспитанием, — со вздохом вынес вердикт Джеймс, стараясь не отставать от шерифа. — Да. Так делают родители. И мы с Мали в отношении тебя. Харкнесс остановился у входа в отель и вдруг ощутил, как пацан сам взял его за руку. — Я… я не знаю, как это, жить с родителями. Мать всегда говорила, что я только жизнь ей портил. Джеймс смотрел в пол и упрямо отворачивался на попытки взглянуть на него, но руку не выпускал. Он все верно понял, но не знал, как реагировать. Харкнесс осторожно высвободил ладонь и положил её на плечо мальчишки. — Ну, я тоже не специалист в воспитании. Но давай постараемся найти общий язык, пока Мали не вернется. Харгрейв молча кивнул и, неловко вывернувшись, в два шага оказался у двери. Шериф вновь окликнул его. — Вечером приходи в казармы. Хватит уже третий день ночевать в кладовке со швабрами. И извинись перед Брайаном, серьезно. Уверен, вы поладите. Джеймс усмехнулся и, повторно кивнув, побрел навстречу недовольно смотрящей на него Уизерли. Харкнесс, убедившись, что все в порядке, пошел к себе. Прежде, чем пытаться смотреть за ребёнком, стоило бы привести в порядок самого себя.***
Время было почти десять, когда Харкнесс вышел на внешнюю палубу к КПП. Быстро поздоровался с дежурными, обошел периметр, лично проверяя возведённые за сегодня дополнительные укрепления. Затем вернулся к проходной и молча уставился на мерцавшее вдали силовое поле над мемориалом. Подступающая ночь была пугающе тихой. Цитадель не было видно в темноте из-за этого сияния, но синт неосознанно напрягал все свое зрение, пытаясь разобрать хотя бы очертания. К КПП один за другим вышли паладины, готовясь уходить. Харкнесс велел подать им мост. — Сменный патруль уже на подходе, — серьёзная молодая блондинка, бывшая, очевидно, руководителем отряда, указала в сторону берега. — Братство не берет назад данное слово. Мы поможем вам. — Наши бойцы тоже не будут отсиживаться за стенами, — Харкнесс благодарно улыбнулся. — Если столкновение будет на берегу, мы не оставим ваших. Девушка пожала ему руку и первой двинулась по мосту, уводя за собой остальных. Харкнесс так же попрощался с каждым из них. Кодьяк, будучи без брони, шел последним и неожиданно в ответ на протянутую ладонь быстро обнял шерифа, стукнув ему по плечу. — Спасибо еще раз, — серьезно произнес он. Харкнесс кивнул, теперь уже по-другому истолковывая его внезапный порыв благодарности. Шериф, попросив паладина подождать минуту, вытащил из куртки сложенный вчетверо листок. — Слушай, если вдруг случайно встретишь ту девушку, что я показывал, передашь ей кое-что от меня? — и завидев нахмурившийся лоб Кодьяка, поспешно добавил, — если она так и не объявится, можешь выкинуть. Клянусь, это была бы лучшая благодарность для меня. Парень с пару секунд молча смотрел на Харкнесса, словно пытаясь понять, знал ли он больше положенного или нет, а затем, вздохнув, убрал записку к себе в карман комбинезона. — Если встречу, то обязательно. Шериф так и стоял у проходной, глядя как паладины спускаются на берег и обмениваются приветствиями с подошедшим на берег еще одним отрядом своих. Ночной ветер обдувал лицо, словно остужая голову после всего произошедшего. Мысли более-менее уложились еще парой часов ранее, проведенных с Харгрейвом. Харкнесс попросил Беннона подобрать пацану сменную одежду, а ту, что была на нем, отнес в прачечную. После этого подстриг его машинкой под «тройку», отправил в душевую, выдав свой кусок мыла, а затем проследил, чтобы Джеймс лег спать, а не шарахался с посмеивающимися охранниками. Поприветствовав новоприбывших и велев убрать трап, Харкнесс в раздумьях отошел к дверям запертого рынка, где о чем-то переговаривалась пара поселенцев. Их лица тонули во тьме, освещаемые лишь крошечными огоньками тлевших сигарет. Один из голосов вдруг показался знакомым. Харкнесс повернулся и поймал на себе знакомый взгляд. — Сидни? Девушка широко улыбнулась и, быстро попрощавшись со своим собеседником, неспешно подошла ближе. — Привет, шериф, — как всегда, с неизменным бравым задором произнесла она и остановилась в шаге от мужчины. Харкнесс улыбнулся в ответ, приятно удивленный внезапной встрече посреди происходящего кошмара. Сидни он знал давно. Эта красивая бесстрашная девушка была искателем реликвий и стабильно появлялась в Ривет-Сити раз в пару месяцев, принося на продажу в музей Авраама найденные редкости и уцелевшие исторические документы. Она неизменно бралась за самые рискованные задания и имела безупречную репутацию среди наемников. По характеру Сидни была довольно резкой и прямолинейной, к мужчинам, пытавшимся оказать ей знаки внимания, относилась с прохладицей. С шерифом её связывали добрые дружеские отношения, на протяжении последних четырех лет подкрепляемые сексом без обязательств в её нечастые визиты в город. Их первая встреча произошла в баре «У руля», где Сидни отдыхала после удачно сданного заказа. Харкнесс, тогда еще офицер, спустился туда же вместе с несколькими сослуживцами, намереваясь скоротать выходной вечер. Девушка грубо отшила попытки охранников завести беседу, а затем опрокинула в себя залпом стопку, заявила, что из них всех предпочла бы общество «вон того немого», который сидел с бесстрастным лицом напротив и не проявлял к девушке ровным счётом никакого интереса. А в свой следующий приход в город Сидни сама подошла к Харкнессу, стоявшему в патруле, и предложила повторить поход в бар. Приятная ненавязчивая беседа о наемническом ремесле и обмен историями плавно перешли в неспешную прогулку до верхней палубы и закончились в номере Уизерли. На попытки Харкнесса как-то сгладить произошедшее наутро, Сидни заявила, что с её работой ей не нужны отношения и ушла. Однако, история повторилась через пару месяцев, когда девушка вновь принесла в музей свои находки на продажу. Затем еще раз и еще. Харкнесса, не желавшего обременять кого-либо своими проблемами, в целом тоже все вполне устраивало. Последний раз он видел наемницу летом. Отдав заказ, она заявила, что собирается «отдохнуть» и исчезла окончательно. А спустя пару месяцев в город пришла Мали. — Я уже начал сомневаться, что ты жива, — поддел её Харкнесс. Сидни ухмыльнулась и закусила губу. — Гад, — хохотнула она и шутливо стукнула шерифа в бок. — Но последняя вылазка и впрямь чуть не подтвердила твои сомнения. Старик Авраам попросил найти декларацию независимости. Ох и геморроем же все это обернулось. — Главное, что удачно закончилось, — шериф жестом попросил сигарету и подождал, пока Сидни прикурит себе и ему. — Я рад, что ты жива. Давно в городе? — Приятно слышать, — девушка выпустила дым и глянула в сторону развалин. — Пришла вчера, аккурат когда в Вашингтоне появились эти типы в черных комплектах. Решила не искушать судьбу и переждать здесь, но, кажется, застряла надолго. Тяжелая ночка у вас была, да? — Есть такое, — Харкнесс тоже затянулся, глядя как наемница небрежно стряхивает пепел вниз. — Надеюсь, эта пройдет без происшествий. Сидни озорно улыбнулась и придвинулась ближе. — Как насчет одного, в твоей компании? — чуть запрокинув голову к нему, произнесла девушка. — Немного отвлечемся, расслабимся, как обычно. Харкнесс улыбнулся и отрицательно качнул головой. — Извини, Сидни. Я занят. — Жаль. Надолго? — Боюсь, что уже навсегда. Взгляд девушки с озадаченного сменился на понимающий. Наемница вновь улыбнулась и кивнула. — И давно ты так влип, шеф? Харкнесс вздохнул и вновь невольно взглянул в сторону Цитадели. — С осени. — Так я пропустила все самое интересное, — усмехнулась Сидни и вновь выпустила дым, с интересом уставившись на шерифа. — И кто она? Сдержанная улыбка в ответ. Взгляд все так же пытался рассмотреть штаб Братства за проклятым мерцающим полем. — Без обид, но ты же знаешь, что я не афиширую свою личную жизнь. — Конечно, — Сидни погасила окурок о металлическую стену и бросила в старое жестяное ведро в углу. — Но если позволишь, мне есть, что еще тебе предложить, помимо хорошего вечера, раз уж такое дело. Харкнесс вопросительно приподнял бровь. Сидни с хитрой усмешкой расстегнула куртку и достала из внутреннего кармана два блеснувших в тусклом свете маленьких плоских ободка, один из которых был чуть больше другого. Шериф с интересом взял в руки предложенное и, подойдя ближе к КПП, где было больше света, поднес вещицы к глазам. — Это обручалки, — самодовольно пояснила Сидни, поймав его слегка озадаченный взгляд. — Люди до войны такие носили после свадьбы. Сейчас мало у кого встретишь, хоть и побрякушки отдают фактически за бесценок. Эти из настоящего золота. — С чего такая уверенность? — усмехнулся Харкнесс, возвращая кольца наемнице. — Так на них проба внутри стоит, — Сидни пожала плечами. — А эти вообще редкие. Я даже думала сначала старику Аврааму загнать, но в последний момент передумала. Хотела даже себе одно оставить. Но тебе продам со скидкой. Харкнесс задумчиво глянул на пару в ладони наемницы. Затем вновь взял одно кольцо и внимательнее рассмотрел. Под белым светом прожектора внутри блеснула идеально сохранившаяся маленькая надпись «Tiffany&Co». — И сколько ты хочешь за них? — Аврааму я бы впарила их за двести крышек, всё-таки, считай, раритет, — не моргнув глазом, заявила Сидни. — Но тебе за сотку уступлю по старой дружбе. Харкнесс усмехнулся и примерил кольцо покрупнее на безымянный палец. Несколько раз сжал и разжал кулак, затем для сравнения вытащил боевой нож и попробовал два разных хвата. Обручалка пришлась впору, однако мужчина не мог избавиться от ощущения чего-то мешающего с непривычки. Хотя он и не видел абсолютно никакого практического смысла в украшениях на руках, возможно, Мали будет рада такому подарку. Помнится, Брэд носил на цепочке похожее кольцо, оставшееся после смерти матери Ланы. Наверное для людей такие вещи действительно много значат. Главное, чтобы второе кольцо тоже подошло девушке, ну или хотя бы не оказалось мало. Уменьшить и спаять, в принципе, было еще возможно при необходимости. — Идёт, — наконец ответил он и протянул ладонь за второй обручалкой. — Тебе крышками или бартером? Сидни пожала плечами. — Ты знаешь, мне боезапас всегда нужен, но, полагаю, в связи с этой ситуацией с ним будет напряжно? Харкнесс быстро окинул взглядом её «Ультру», которую наемница бессменно носила с собой. — Могу дать тебе два магазина на ПП. Мы тут не так давно одно убежище вскрыли, так что десятимиллиметровых сейчас завались. — Пойдет, — легко согласилась Сидни и двинулась за ним в сторону лестницы. Рассчитавшись с девушкой, Харкнесс отнес купленное к себе в кабинет и бережно убрал в стол, в маленькую круглую коробку из-под учебных патронов. В казармах было непривычно тихо. Парни либо спали, либо молча собирались в ночной патруль. Убедившись, что Харгрейв не проснулся, Харкнесс вышел на пустующую полетную палубу. На душе, наконец, было почти спокойно. — Спокойной ночи, милая, — шепнул синт, в очередной раз глядя в сторону Цитадели.