Eternalism

Гермиона вздохнула, вытирая пот со лба, на мгновение остановившись, прежде чем продолжить мытье полов. Она занималась этим уже больше часа и даже близко не была готова к тому, чтобы закончить. С момента ее прибытия прошло несколько недель, а она все еще пыталась привыкнуть к своей новой жизни. Когда она впервые услышала, что должна вернуться в прошлое, чтобы подружиться с Томом Реддлом в детстве, она предполагала, что это будет легко. В конце концов, что тут сложного? Очевидно, она понятия не имела, насколько это будет трудно. Жизнь в приюте Вула была какой угодно, но только не приятной. Она слышала, что в это время с сиротами часто плохо обращались, но никогда по-настоящему не понимала этого, пока сама не стала одной из них. По крайней мере, она могла сказать, что ее дни нахождения здесь не являлись скучными, так как они были заполнены множеством дел и уроков, оставляя мало времени для отдыха. Каждый день в основном состоял из одного и того же. Подъем был в 6:30 утра, после чего они одевались и выстраивались в очередь, чтобы воспользоваться ванными комнатами. Затем они спускались к завтраку, который состоял лишь из каши и редкого куска сухого хлеба. После этого их заставляли подняться наверх, чтобы привести в порядок свои комнаты. Каждое утро миссис Коул приходила и проверяла порядок в каждой отдельной комнате. Если вам удавалось пройти ее осмотр, значит, вам поручали работу по дому. Если нет… Скажем так, Гермиона очень быстро поняла, что миссис Коул не терпит даже малейших оплошностей… Как только работа по дому закончена, наступает время занятий. Гермиона обычно не присутствовала, так как уже умела читать и писать, но иногда она помогала другим детям с обучением. Ужин был в 8 вечера, а затем все сразу отправлялись спать. Излишне говорить, что это была не особенно захватывающая жизнь, и она уже мечтала о том дне, когда сможет оставить это место позади и вернуться в Хогвартс. Теперь она, наконец, поняла, через что Гарри проходил у Дурслей и почему он боялся возвращаться домой каждое лето. Она боялась, что будет страшиться этого так же сильно как Гарри в своё время. При мысли о Гарри она не могла не почувствовать укол тоски по дому. Много ночей она плакала перед сном, мечтая снова увидеть Гарри и Рона хотя бы на минуту. Как ей хотелось утешительных объятий и нежного заверения, что все будет хорошо. Увы, она знала, что это было не то, что могло бы произойти. Выбросив эти мысли из головы, она заставила себя сосредоточиться на текущей задаче, напомнив себе, что чем скорее она закончит мыть пол, тем скорее сможет подняться в свою комнату и расслабиться. Ей точно нечего было делать в своей комнате, но все равно это было лучше, чем мыть полы до боли в руках. В конце концов, она закончила мыть пол или, по крайней мере, ту его часть, которая была ей поручена. С одобрительным кивком миссис Коул она направилась наверх, желая немного вздремнуть. Она как раз добралась до второй лестницы, когда заметила Тома. Похоже, в его обязанности входило мыть пол в коридорах. Он не заметил ее, так как смотрел в противоположную сторону, но она видела, что он устал. Его бедное тело дрожало от усталости, и она не могла не заметить, что его руки и колени были исцарапаны и окровавлены, верный признак того, что миссис Коул снова отругала его. Именно в такие моменты она обнаруживала, что противоречит сама себе. Она знала обо всех ужасных вещах, на которые будет способен этот мальчик, когда вырастет, и все же не могла не испытывать к нему жалости. Он был всего лишь ребенком, вынужденным терпеть истязания, поскольку в отличие от остальных детей в приюте, он был единственным, кого она когда-либо находила с какими-нибудь отметинами на коже. Остальные по большей части оставались нетронутыми. Несмотря на усталость, она взяла еще одно ведро и мочалку и опустилась на колени рядом с ним, чтобы помочь. — Если ты испытываешь искушение сдаться, подумай о том, что однажды мы уйдем отсюда и нам больше никогда не придется мыть полы, — ободряюще прошептала она ему. Он взглянул на нее, в его глазах промелькнуло удивление, прежде чем он кивнул и снова опустил взгляд. Вместе им удалось закончить работу а коридоре в рекордно короткие сроки. Гермиона чувствовала словно разваливается после этого, но она держала себя в руках, пока они убирали свои чистящие средства в ближайший шкаф. Как только это было сделано, она направилась в ванную, у которой, к счастью, в данный момент не было очереди, и намочила полотенце, прежде чем вернуться к Тому и вытереть им его раны. — Почему ты так добра ко мне? — спросил Том. — Ты же уже выяснила, что я не сделаю тебе ничего плохого. Она кивнула головой. — Я знаю это, но так поступают друзья. — Друзья? Это слово прозвучало почти чужеродно из его уст. Он явно использовал его нечасто. Она не могла не задаться вопросом, слышал ли он это слово раньше. — Ну да, мне нравится думать, что ты мой друг, — заявила она. — В конце концов, ты действительно единственный человек, который утруждает себя разговором со мной, не говоря уже о том, чтобы понять, на что я способна. Он не ответил на это, так как, казалось, был глубоко погружен в свои мысли, но не мешал ей промывать его порезы и царапины. Малейшее вздрагивание время от времени давало ей понять, что он не был полностью безразличен. Закончив, она засунула тряпку в карман. Она постояла с ним несколько мгновений, ожидая, что он что-нибудь скажет. Через некоторое время она начала подозревать, что он ничего не собирается говорить. Она как раз повернулась и собиралась направиться в свою комнату, когда почувствовала, как чья-то рука обхватила ее запястье. — Тебе нравятся книги, верно? Повернувшись к нему лицом, она с удивлением увидела, что он действительно выглядел довольно нервным. Это застало ее врасплох. Том Марволо Реддл, в будущем лорд Волдеморт, на самом деле стоял здесь перед ней, взволнованно спрашивая, нравятся ли ей книги. Ей хотелось рассмеяться, но она удержалась, так как не считала это хорошей идеей. — Я люблю книги. Ее ответ, казалось, успокоил его. — Я взял книгу из библиотеки на прошлой неделе, и я… Не могла бы ты почитать ее со мной? И снова она была застигнута врасплох. Казалось, что он тоже может быть полон сюрпризов. Улыбнувшись ему, она нетерпеливо кивнула. — С удовольствием! Его улыбка была далеко не такой широкой, как ее собственная, но ему удалось хотя бы слегка улыбнуться ей в ответ. Теперь она не была точно уверена, поскольку Тома было не так легко понять, но у нее возникло ощущение, что это был его способ сказать ей, что он действительно хочет быть ее другом. По крайней мере, он хотел провести с ней время, и этого было достаточно для нее. Чувствуя себя счастливой от прогресса, которого она добилась с ним, она последовала за ним в его комнату, закрыв за ними дверь. Том взял со стола довольно толстую книгу в твердом переплете и забрался на кровать, похлопав по месту рядом с собой, чтобы она присоединилась. Как только они вдвоем расположились на крошечной кровати, лежа на животах рядом друг с другом, они раскрыли книгу и начали читать. — Дай мне знать, когда закончишь читать страницу, и я переверну ее. Она обнаружила, что, к ее большому удовольствию, Том читал почти так же быстро, как и она. К тому же ей было очень приятно просто читать с ним в тишине. Было не так уж много людей, о которых она могла бы так заявить. Ей всегда было трудно читать в присутствии Гарри и Рона, так как они постоянно шумели или задавали ей вопросы. Было приятно иметь кого-то, кто наслаждался тишиной и покоем чтения так же, как и она. Они читали больше часа и почти дочитали всю книгу, как вдруг в дверь постучали. Вынырнув из книги, она в панике огляделась в поисках места, где можно было бы спрятаться. Если бы это была миссис Коул — а она не могла придумать никаких других идей относительно того, кто стал бы стучать — она бы наверняка отругала ее за то, что ее застали в спальне Тома, и, возможно, даже наказала. Миссис Коул не очень-то нравилось, что она проводит с ним время. — Спрячься за дверью, — прошептал он ей. Кивнув в ответ на это предложение, она быстро слезла с кровати и бросилась в угол комнаты, где, как она знала, ее не будет видно. Мгновение спустя дверь открылась. Гермиона протянула руки, чтобы дверь не врезалась в нее. — Том, к тебе посетитель, — сказала миссис Коул. — Это мистер Дамбертон… Извините, Дандербор. Он пришел сказать тебе… что ж, я позволю ему самому это сказать. Гермионе не потребовалось много времени, чтобы понять, о ком говорила миссис Коул. Дамблдор… Он не только был жив, но и находился в этой самой комнате с ней и Томом. Со слов Гарри, она знала, что Дамблдор сам пришел к Тому, чтобы рассказать ему о Хогвартсе. Конечно, она забыла о нем из-за всего того, что произошло со времен ее прибытия. Она услышала пару тяжелых шагов на пороге, предположительно принадлежавших Дамблдору, за которыми вскоре последовал звук удаляющихся каблуков миссис Коул, закрывающей за собой дверь. — О, прекрасно, вы оба здесь, — сказал Дамблдор, поворачиваясь к Гермионе с доброй улыбкой. — Это облегчит мою работу. Ее глаза расширились, когда она увидела своего бывшего директора. Он был моложе и выглядел гораздо более энергичным. Его длинные волосы и борода, которые когда-то были белыми, как снег, теперь стали каштановыми, и он был одет в довольно причудливый костюм из сливового бархата. — Мисс Грейнджер, я полагаю? Она могла только кивнуть в ответ, так как на мгновение обнаружила, что не может говорить. — Кто вы такой? — спросил Том, заставляя их обоих снова сосредоточиться на нем. — Что вам нужно от меня и Гермионы? Шагнув к нему, Дамблдор протянул руку Тому, который даже не попытался взять ее. Через несколько мгновений Дамблдор убрал руку и пододвинул деревянный стул, чтобы сесть. — Я профессор Дамблдор. — Профессор? — одновременно повторили Том и Гермиона. Он был прав. В то время Дамблдор не был директором школы. Если она не ошибалась, он преподавал Трансфигурацию до профессора МакГонагалл. — Имеете ввиду «доктор»? — настороженно спросил Том. — Она послала за вами, чтобы вы осмотрели нас? Дамблдор покачал головой. — Нет, нет. Том ему не поверил, и теперь, когда она знала, через что он прошел, и даже испытала это на себе, она могла честно сказать, что понимает почему. Такому ребенку было трудно доверять взрослым, когда единственный взрослый, с которым он рос, ужасно издевался над ним. — Кто вы такой? Скажите правду! — настаивал он, глядя на мужчину таким пристальным взглядом, что у Гермионы по коже побежали мурашки. Тем временем Дамблдор, казалось, совершенно не обращал внимания на Тома, так как он просто сидел и приятно улыбался ему. — Я не лгу. Меня зовут профессор Дамблдор, и я работаю в школе под названием Хогвартс. Я пришел предложить вам обоим место в моей школе. То, что Том сделал дальше, вновь удивило ее. Вскочив с кровати, он бросился мимо Дамблдора к ней, вытянувшись всем телом, как будто хотел защитить ее от профессора. — Вам меня не одурачить! Психушка, вот откуда вы, не так ли? — заявил он. — Мы не пойдем туда, и вы не сможете заставить нас! Она с трудом могла в это поверить… Неужели она действительно оказала на Тома такое сильное влияние, что он попытался защитить ее, хотя в этом и не было необходимости, от человека, который, как он полагал, хотел причинить им вред? Это было слишком хорошо, чтобы обернуться правдой, и все же, тем не менее, это и было правдой. К счастью, Дамблдор был никем иным, как терпеливым человеком. — Я учитель, и, если вы оба сядете спокойно, я расскажу вам о Хогвартсе. Конечно, если ты не захочешь посещать школу, никто не заставит тебя… — Я бы посмотрел на их попытки, — оборвал его Том. Чувствуя, что в том виде, в каком он был сейчас, он не собирается слушать ничего из того, что Дамблдор должен был сказать, Гермиона протянула руку и положила ему на плечо. Она почувствовала, как он на мгновение напрягся от ее прикосновения, но вскоре расслабился, когда понял, что это была всего лишь она. Бедный мальчик действительно был параноиком и отчаянно нуждался в помощи. — Том, все в порядке, — заверила она его. — Я не думаю, что этот человек хочет причинить нам вред. Я не говорю, что мы должны полностью доверять ему, но мы должны, по крайней мере, выслушать его. Через мгновение Том, наконец, сдался и опустил руки, направляясь обратно к кровати, а она последовала за ним, садясь рядом. Том не сводил глаз с Дамблдора, но больше не сказал ни слова. Затем профессор Дамблдор пустился в обычные объяснения о том, что Хогвартс был школой магии, где молодые ведьмы и волшебники могли учиться оттачивать свои особые способности. Сначала Том был настроен скептически, все еще убежденный, что Дамблдор считает его сумасшедшим, но постепенно успокоился, когда тот начал объяснять им магию. По ходу разговора, Гермиона не могла не вспомнить тот день, когда она впервые открыла для себя магию в своем времени. Ей было почти столько же лет, сколько сейчас, когда никто иной, как профессор МакГонагалл, приехала навестить ее и ее родителей в их доме на Хитгейт в Хэмпстеде. Сначала она была напугана суровой женщиной, но быстро прониклась к ней симпатией, узнав все о чудесах магии. Сверяясь с воспоминаниями о том дне, она изо всех сил старалась имитировать ту же реакцию на то, что Дамблдор говорил ей сейчас. Время от времени она украдкой поглядывала на Тома, чтобы посмотреть, как он реагирует на все это. Гарри описал ей взволнованного мальчика, узнавшего что он волшебник, и, хотя она действительно заметила некоторое волнение, оно было далеко не таким глубоким, как это звучало в устах Гарри. Она не была уверена, была ли это просто ее собственная надежда, но ей было интересно, имело ли это какое-то отношение к тому факту, что она уже показала ему часть своей собственной магии. Закончив говорить, Дамблдор достал палочку и направил ее на маленький шкаф в дальнем углу. Не успел он это сделать, как из глубины раздался дребезжащий звук. — Я думаю что-то пытается выбраться из твоего гардероба. Том немного поколебался, но все же пересек комнату и открыл дверцу. Как и ее собственный, шкаф был голым, если не считать пары нелепых предметов одежды. На самой верхней полке стояла маленькая картонная коробка и неконтролируемо тряслась. Гермиона не смогла удержаться и с опаской посмотрела на Дамблдора. Во что он играл? С чего бы ему беспокоиться о тех немногих вещах, которые были у Тома в этом мире? — Достань ее, — проинструктировал профессор. Дрожащими руками Том снял коробку с полки и поднес ее к кровати. В глазах Дамблдора было что-то тревожное, когда он молча жестом показал мальчику, достать то что находится внутри. Что бы это ни было, Гермионе не понравился этот особый взгляд. Подняв крышку коробки, Гермиона была смущена, обнаружив, что внутри не было ничего необычного: красное йо-йо, серебряный наперсток и потускневшая губная гармошка. Судя по тому, как вел себя Дамблдор, она ожидала, что внутри будет что-то ужасное, к примеру человеческий череп. — В Хогвартсе воровство не допускается. Ее глаза слегка расширились. Были ли это на самом деле вещи, украденные Томом? Ей не совсем понятно, зачем ему понадобилось утруждать себя кражей таких обычных предметов? Она знала его недолго, достаточно хорошо, как она чувствовала, чтобы понять, что он мало чем интересовался, кроме чтения. — Да, сэр, — сказал Том голосом, в котором не было никаких эмоций. Затем Дамблдор повернулся к ней лицом. — Вы хотите в чем-нибудь признаться, мисс Грейнджер? Она вдруг почувствовала, как из ее легких выкачали весь воздух, и как напряглось ее тело. Конечно, она ослышалась… Этого не могло быть… Почему Дамблдор так плохо о ней подумал? И как он вообще узнал, что Том украл эти вещи? Может быть, это было результатом затяжной обиды, которую она испытывала по отношению к нему за то, что он побудил ее совершить это путешествие в прошлое, но его намек заставил ее разозлиться. — Нет, сэр, — она практически выплюнула ответ в него. Кивнув головой, он оставил упреки и полез в карман пальто, вытащив пару одинаковых писем, с печатью Хогвартса на обоих. Пока они читали свои письма, Дамблдор объяснил им все о студенческом фонде для школьных принадлежностей и о том, что необходимо будет пойти в Косой переулок, чтобы купить то, что им нужно. Дамблдор предложил пойти с ними, но Том без колебаний отклонил его предложение, настаивая на том, что они прекрасно справятся сами по себе. — Когда вы найдете Дырявый котел, вы должны зайти внутрь и спросить бармена Тома. Достаточно легко запомнить, ведь он носит твое имя. Она заметила, как губы Тома раздраженно дернулись при этом упоминании. Гарри упоминал, что тот всегда ненавидел свое имя. Как только они получили все, что им было нужно, Дамблдор встал со стула, отодвинул его к столу и направился к двери. — Я с нетерпением жду встречи с вами обоими первого сентября. Затем, без дальнейших церемоний, он ушел. Гермиона глубоко вздохнула и рухнула обратно на кровать. Возможно, ее просто довели домашние дела, но визит Дамблдора заставил ее чувствовать себя измученной. Она и не знала, что Дамблдор так подозрительно относился к детям. Хотя, нет, это было не совсем так. Он никогда не был полностью откровенен с ней и Гарри, когда они росли, всегда что-то скрывал от них, но он никогда не относился к ним таким образом. — Я ему не доверяю. Она кивнула головой в знак согласия, когда на ум пришел предыдущий вопрос. — Ты действительно украл эти предметы? Он не ответил сначала, тупо уставившись на содержимое коробки. Протянув руку, он взял потускневшую губную гармошку и поднял ее, чтобы она увидела. — Это единственная вещь, которой я владею. Миссис Коул нашла ее в кармане моей матери. Она сказала, что она принадлежала моему отцу. Перевернув гармошку, он показал ей надпись на ней. Аккуратными буквами было написано имя «Томас Реддл». Она не знала, что на это ответить. Учитывая тот факт, что она, вероятно, знала о его родителях больше, чем он в данный момент, она решила вообще ничего не говорить об этом. — А остальные? — спросила она. — Они не кажутся вещами, которые тебя бы особенно интересовали. При этих словах кончики его губ слегка приподнялись. — Ты права. Они валялись в комнате, когда я пришел сюда, без сомнения, оставленные ее предыдущим обитателем. Что ж, по крайней мере, было облегчением узнать, что на самом деле он ничего не украл. Хотя это не объясняло, почему Дамблдор вообще обвинил его в воровстве. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, что, возможно, Меропа украла губную гармошку у Тома Реддла-старшего и что Дамблдор поднял эту тему, чтобы попытаться убедить Тома не следовать по особенно извилистым стопам своей семьи. Опять же, Дамблдора никогда не было легко понять. — Ты думаешь, он говорил правду? О той школе и о магии? — Да, я думаю он сказал правду. Я имею в виду, как еще ты объяснишь, то что мы можем делать? — ответила она без колебаний. — Он предлагает нам шанс покинуть это место, может быть, не навсегда, так как мы, вероятно, вернемся во время летних каникул, но нас все равно не будет весь учебный год. Мысль об этом, безусловно, казалось, улучшила его настроение, когда на его лице появилась полноценная ухмылка. — Я полагаю, что это стоило бы того, чтобы иметь возможность оставить старую кошку. — Это ужасно, Том! Худшее оскорбление для всех кошек! Том сделал то, чего никогда раньше при ней не делал. Он рассмеялся, и это был совсем не тот смех, которого она ожидала. Он вовсе не был злым или маниакальным. На самом деле это был довольно приятный звук. Она не могла не присоединиться к нему. Как бы подло это ни звучало, она не могла точно отрицать, что миссис Коул заслуживала этой шутки.