Eternalism

      Когда они добрались до станции Хогсмид, уже наступила ночь. Гермиона проснулась первой, как раз тогда, когда начали собирать первокурсников. Потирая глаза, она хотела встать, но резко остановилась, поняв, что не может двигаться. Мало того, что книга, которую они читали, всё ещё лежала раскрытой на её коленях, так еще и сонный темноволосый мальчик спал, положив голову ей на плечо.       Вытянув шею, чтобы взглянуть на него, она не смогла сдержать улыбку, которая тронула её губы. Тот факт, что он позволил себе заснуть на ней, можно было рассматривать только как знак доверия. Она сомневалась, что типично параноидальный мальчик стал бы так поступать с кем-то еще. Это было мило. Он выглядел таким невинным и умиротворенным. Иногда она забывала о том, каким он однажды станет.       «Не в этот раз», — подумала она.       После проснулся Абраксас. Растянувшись на противоположном сиденье, Гермиона разрывалась между ненавистью к нему и смущением из-за постоянных подмигиваний, от чего ощущала себя как реальная первокурсница. Она предпочитала ненавидеть его.       Почему, ну почему она застряла тут с Малфоем? Кокетливым Малфоем, на минуточку! Что с ним не так? Ему было всего одиннадцать лет! Драко определенно не был таким в этом возрасте, по крайней мере, Гермиона никогда не замечала за ним таких замашек. Хотя она предполагала, что всё могло быть по-другому, потому что, в отличие от Абраксаса, Драко знал правду о её происхождении.       Как бы Гермионе ни хотелось просто сказать ему правду, что она магглорожденная, и отогнать этим от себя, она знала, что это будет довольно глупо в данной ситуации. Том будет окружен слизеринцами, как и Малфой, который, вероятно, с радостью проклянет её за то, что она магглорожденная. Ради собственной безопасности, а также своей миссии, Гермиона решила сохранить в тайне свое истинное происхождение, вместо этого выдавав себя за полукровку. — Первокурсники! — раздался гучный голос.       Свет от его огромного фонаря попал в их окно, светя находящимся прямо в глаза и пробуждая спящих мальчиков. — Мы прибыли? — спросил Абраксас, зевнув.       Гермиона кивнула головой, поднялась на ноги и начала разминать затёкшие мышцы.       К счастью, они все переоделись в школьную форму прежде, чем заснуть, иначе им пришлось бы судорожно торопиться. — Пожалуйста, оставьте свои чемоданы в купе!       Оказавшись в коридоре, ребятам пришлось пробиваться сквозь толпу, которая сновала туда-сюда, к чумазого вида мужчине в ярко-оранжевых подтяжках, вокруг которого собралась группа первокурсников. Он едва ли мог сравниться с Хагридом, но выглядел вполне дружелюбно. — Если это все, то нам пора, — сказал сторож по имени Огг.       Дети проделали долгий путь, поднимаясь вверх по тропинке к поляне. Почти все ученики стонали и зевали, находясь всё ещё в полусонном состоянии, но, в отличие от других, Гермиона держалась хорошо, потому что знала, куда они попадут в итоге.       А вот и он…       Охи и ахи наполнили ночной воздух, когда они достигли пика поляны.       На вершине величественной горы находился сам замок Хогвартс с множеством башен и залов. Единственным, что отделяло группу детей от замка, были блестящие воды Чёрного озера, возле которого их уже ждали пришвартованные лодки.       Гермиона вспомнила, как впервые увидела Хогвартс. Увидев замок, в котором ей предстояло прожить следующие семь лет своей жизни, она не могла отделаться от ощущения, что её жизнь превратится в одну из сказок, которые родители читали ей в детстве. Это представлялось Гермионе так, будто она принцесса, которую спасли от мучителей и доставили в безопасный замок, где никто не причинит ей вреда.       Именно так она чувствовала себя в Хогвартсе, когда Дамблдор был ещё жив и одним своим присутствием давал им чувство защищенности от всех темных сил. Замок всегда казался неприступным. О, а у Гермионы открылись глаза, когда погиб Дамблдор.       Она тряхнула головой, отгоняя все мысли, желая насладиться вечером, а не портить его мыслями о прошлом.       Огг подвёл их к лодкам у берега, крепко удерживая их на месте, пока дети забирались внутрь, по четыре в каждую лодку. — Позволь помочь, — сказал Абраксас, протягивая руку Гермионе, чтобы помочь залезть внутрь.       Как бы странно ни было то, что Малфой относился к ней с уважением и вежливостью, это было даже мило. В одна тысяча девятьсот девяносто первом году никто не предложил не то что Гермионе, а даже аристократкам помочь сесть в лодку. На самом деле, если бы она выпала из лодки в озеро, Гермиона была почти уверена, что большая часть мальчиков, включая Гарри и Рона, расхохотались бы. Не осталось ни одной девушки, которой бы не помогли. Это было необычно, но, безусловно, в хорошем смысле.       Не успела она устроиться, как к ней присоединилась ещё одна девушка, а за ней взобрались Том и Абраксас.       Когда все были в своих лодках, Огг забрался в свою огромную во главе группы. — Вперед! — выкрикнул он, вызвав у всех первачей мандраж.       Лодки двинулись сами по себе, переправляя детей через озеро и тёмный туннель на склоне утеса под замком. Путешествие было недолгим и длилось всего пятнадцать минут от берега озера до замка.       Мальчики снова оказались джентльменами, первыми выйдя из лодок и спеша на помощь девочкам. На этот раз именно Том протянул Гермионе руку, чтобы помочь, опередив в этом Абраксаса. Светловолосый мальчик, казалось, был немного расстроен этим, но вскоре пришёл в себя, когда пошел помогать другой девушке.       Кто бы мог подумать, что мальчики будут драться за то, кто поможет ей выбраться из лодки? Это было слишком нелепо.       Огг вывел их с причала в школу. Дети начали весело болтать между собой, когда они прошли через вестибюль и прошли пару лестничных пролётов, обсуждая самые разные темы, от квиддича и до поездки в Хогвартс.       Взглянув на мальчиков, Гермиона обнаружила, что Абраксас рассказывает Тому о том, как он планирует попробовать себя в команде по квиддичу в следующем году, надеясь стать ловцом. Недовольно закатив глаза, она решила перевести своё внимание. Одна вещь, которая, казалось, никогда не менялась, независимо от того, в каком времени она была, — это мальчики и их любовь к квиддичу. — Привет, я Гермиона, — вместо этого Гермиона повернулась к девушке, стоявшей рядом с ней. К той самой девушкой, с которой они делили лодку. — Меня зовут Друэлла, — улыбнулась ей в ответ девушка.       В её голосе был слышен акцент, но он не был слишком заметен, так как она отлично говорила по-английски. — Ты случайно не француженка? — задала интересующий вопрос Гермиона.       Друэлла кивнула, и её золотые локоны подпрыгнули, по-новому обрамляя лицо. — Да, моя семья родом из Франции, но большую часть моей жизни мы прожили в Англии, — объяснила она. — Мои мать и отец спорили о том, следует ли им отправить меня в Шармбатон или обучать меня на дому, но в конце концов они решили отправить меня сюда, в Хогвартс, и я очень счастлива, что они приняли такое решение. А что насчёт тебя?       Гермиона нервно закусила губу. Это был первый раз, когда её спросили о предыстории, которую она создала для себя. Гермиона надеялась, что в это поверят. Она не была хорошей лгуньей, хотя Гермионе нравилось думать, что она стала лучше после всего, что произошло. В конце концов, до сих пор никто не подвергал сомнению её историю. — Я всегда жила в Лондоне. Мои родители совсем недавно погибли в результате трагического несчастного случая. Они никогда не рассказывали мне о волшебстве или чём-то подобном, хотя я полагаю, что один из них был волшебником. Моя мать всегда злилась на меня, когда я вела себя странно. Всякое случается. Я узнала правду только тогда, когда профессор Дамблдор пришёл в приют. После этого всё обрело смысл.       Друэлла взглянула на нее с искренним сочувствием. — Значит, ты полукровка? Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это. — Магглы представляют опасность для волшебного мира, — вмешался в разговор Абраксас. — Мой отец всегда говорил, что два наших мира должны быть полностью отделены друг от друга.       Хотя Гермиона и понимала эту точку зрения, вспоминая все ссоры с родителями, но не была полностью с ней согласна. Не все магглы были плохими, как и не все волшебники были хорошими. Она открыла рот и уже собиралась сказать свою точку зрения, когда они остановились, собравшись наверху последней лестничной площадки. — Здесь я вас оставлю, — сказал Огг, повернувшись, и двинулся обратно тем же путем, которым пришёл.       Перед высокими двустворчатыми дверями, ведущими в Большой Зал, стоял не кто иной, как Альбус Дамблдор, одетый в яркую красную мантию. В его глазах появился озорной огонёк, когда он посмотрел на всех нетерпеливо ждущих детей перед собой. — Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовал их Дамблдор. — Скоро начнется банкет в честь начала семестра, но сначала каждого из вас распределят на один из факультетов, их всего четыре: Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин.       Он начал обычную речь о том, что факультет станет семьей для каждого и как их собственные действия могут как принести, так и убавить очки для дома. Гермиона не особо обращала на это внимание, так как уже слышала всё это раньше, и вместо этого воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть группу детей вокруг неё, чтобы понять, есть ли кто из её старых знакомых.       Там была девочка с ярко-рыжими волосами, которая напомнила ей Джинни, а рядом с ней был мальчик, чем-то похожий на Невилла. Но помимо них она не узнала никого. Часть Гермионы надеялась, что она не узнает слишком много людей, так как напоминание о её старых друзьях расстроило её, но в то же время Гермиона знала, что ничего не поделаешь. Она должна была встретиться с предками самых разных людей, которых она знала ранее. Просто Гермионе нужно было к этому привыкнуть. — А теперь выстраивайтесь в ряд, я поведу вас в Большой Зал.       Глубоко вздохнув, Гермиона заняла своё место в шеренге за Друэллой, Том и Абраксас встали позади неё.       Большой зал был таким же впечатляющим, как и каждое первое сентября, с тысячами свечей, парящих над головами студентов и ночным небом вместо потолка. — Я была уверена, что тут есть потолок, — заметила Друэлла. — Это не реально. Потолок есть, он просто заколдован выглядеть, как небо снаружи, — объяснила она. — Я читала об этом в истории Хогвартса.       Гермиона подавила желание захихикать, когда вспомнила, как сказала то же самое на своём первом распределении. Возможно, будет не так сложно вести себя так, будто ей одиннадцать лет, как она думала вначале. Всё, что Гермионе нужно было сделать, это стать одиннадцатилетней собой. Хотя, возможно, она постарается немного остепениться. На этот раз Гермиона не хотела никого пугать.       Дойдя до конца Большого зала, дети выстроились перед длинным столом, предназначенным для профессоров. Гермиона должна была признать, что было странно видеть Дамблдора, проводящего церемонию распределения, а не сидящего в самом центре стола на своём троне. Оно и понятно, Дамблдор ещё не был директором. Если она правильно помнила, нынешним директором был гораздо более старый волшебник по имени Армандо Диппет, бывший выпускник Рейвенкло.       Поменялся почти весь преподавательский состав. Единственным, кого она знала, кроме Дамблдора, был Слизнорт, который сидел в самом конце стола с кубком вина и болтал с каким-то профессором, который был повёрнут к ней спиной.       Перед ними поставили табурет, а на него — сильно потрёпанную распределяющую шляпу. Все первокурсники были в шоке и смятении, когда шляпа начала петь. «Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите…»       Гермиона поймал взгляд Тома, который отображал всё недоумение мира.       Она лишь пожала плечами в ответ.       Зал взорвался аплодисментами, смешанными со смехом пары мальчиков, которым это показалось забавным. Шляпа широко улыбалась, кланяясь каждому столу, прежде чем снова замереть.       Сняв шляпу с табурета, Дамблдор вытащил длинный свиток пергамента и начал зачитывать имена. — Эйвери, Малкольм!       Мальчик с прыщавым лицом и короткими блондинистыми волосами выступил вперед и надел шляпу. — СЛИЗЕРИН! — крикнула шляпа через пару минут.       Один за другим ученики проходили церемонию распределения. Гермиону удивило, как много имен она на самом деле знала или хотя бы слышала. Вскоре после Эйвери появился Сигнус Блэк. Сначала она подумала, что он может быть отцом Сириуса, но потом вспомнила, что Вальбурга в настоящее время учится на седьмом курсе. Нет, этого не может быть. Тем не менее, членов семьи Блэк было не так много. Этот мальчик должен был быть каким-то образом связан с ним. — СЛИЗЕРИН!       За ним последовала пара хаффлпаффцев, а за ними Августа Фейрвезер, поступившая на Гриффиндор.       Именно в этот момент Гермиону охватила паника. Что, если Распределяющая шляпа снова решит вернуть её на Гриффиндор? Вся её миссия будет разрушена. Конечно, Том мог бы попытаться изо всех сил поначалу общаться с ней, но вскоре начнется соперничество между факультетами, которое мгновенно сделает их врагами. Всё, через что она прошла, будет напрасным! — Грейнджер, Гермиона! — Дамблдор назвал её имя.       С глотком она подошла к стулу и села. Дамблдор, должно быть, заметил, что она нервничает, потому что слегка ободряюще улыбнулся, когда водрузил шляпу ей на голову. Большой зал исчез из поля зрения, когда ее глаза были закрыты колючим темным материалом сортировочной шляпы. — Хм, как интересно, — сказал голос в её ушах. — Путешественник во времени? Я очень давно не сталкивалась с такими. Да еще и бывшая гриффиндорка? Я, кажется, знала тебя, так? Но ты больше не хочешь быть гриффиндоркой. Очень сложно… куда тебя девать?       Она изо всех сил пыталась понять это сама. О Хаффлпаффе не могло быть и речи. Не то чтобы это плохой факультет, она просто не думала, что он ей подойдет. Первоначально шляпа планировала поместить её в Рейвенкло. Это определенно был один из вариантов. Слизеринцы и рейвенкловцы не ненавидели друг друга, даже где-то дружили, по крайней мере, насколько Гермиона знала. — Да, у тебя, конечно, есть мозги для Рейвенкло, но в тебе есть и хитрая жилка. Я вижу это в твоей голове… ты уже привязалась к мальчику и сделаешь всё, чтобы он не погрузился во тьму… врать… манипулировать… ц-ц-ц, мисс Грейнджер. Что бы подумали ваши старые друзья, если бы увидели вас сейчас?       В горле образовался ком. Как бы Гермионе ни хотелось думать, что они поймут, она знала это, если бы Гарри и Рон увидели её… что ж, им, вероятно, не понравилось бы то, что они увидели. Не было смысла лгать Распределяющей шляпе. Жизнь, которую она создала для себя, была основана на лжи, которую она использовала в своих интересах, чтобы обеспечить себе место в этом мире рядом с Томом.       Что касается Тома… распределяющая шляпа тоже была права на его счет. Он стал для Гермионы чем-то вроде друга, и относилась она к нему соответствующе. — Я думаю, можно с уверенностью сказать, что вы отныне распределены в… — мгновение молчания шляпы, которое заставило Гермиону напряжённо сжать кулаки и зажмуриться. — Слизерин!       По всему залу раздались аплодисменты, когда с ее головы сняли Распределяющую шляпу. Её глаза тут же встретились с взором её новых друзей, улыбающихся ей в ответ, явно довольных тем, куда отправила её шляпа.       Спрыгнув с табурета, Гермиона направилась к слизеринскому столу, который, к её большому удивлению, с нетерпением ждал, пока она усядется, чтобы познакомиться. Возможно, это было просто потому, что она никогда раньше не была на Слизерине, но она не ожидала, что они будут так дружелюбны по отношению к ней.       Гермиона сидела и смотрела, как разворачивается остальная часть церемонии распределения. Пару учеников после нее распределили в Рейвенкло, а еще одного — в Гриффиндор. Рыжеволосая девушка, которую она видела ранее, оказалась Беренис Прюэтт, поступившей на Гриффиндор вместе с Сесилом Лонгботтомом и Луизой Бриггс.       Как и ожидалось, Абраксас попал в Слизерин после Ромула Лестрейнджа. От одного имени у Гермионы побежали мурашки по коже. Ей пришлось напомнить себе, что он был связан с Беллатрикс только браком. Ужасная ведьма ещё даже не родилась, и, если повезет, она никогда больше не увидит её.       И вот настал момент, которого она ждала. — Реддл, Том!       Том шагнул вперед, с недоверием глядя на рваную шляпу, прежде чем сесть. Распределяющая шляпа едва коснулась его головы, как завопила: «СЛИЗЕРИН!»       Услышав это, он практически побежал и сел рядом с ней, ухмылка тронула его губы, когда он наклонился, чтобы зашептать ей на ухо. — Я рад, что мы на одном факультете. — Я тоже, — улыбнулась Гермиона в ответ.       Конечно, она с самого начала знала, что он попадет в Слизерин, но тем не менее была счастлива.       Церемония распределения вскоре закончилась, и Друэлла, к большому удовольствию Гермионы, присоединилась к ним. Друэлла казалась милой девочкой, и она подумала, что было бы хорошо иметь подружку-девочку для разнообразия. Кто-то, с кем можно было бы поговорить о девчачьих вещах и пожаловаться, когда Малфой ведет себя придурком.       Церемония сортировки завершилась, и наконец огласили начало пира. Она не понимала, насколько голодна, пока еда не появилась перед её глазами. Там были горы вареной картошки и тарелки со всевозможным мясом и сыром. После того, как последние несколько месяцев Гермиона была вынуждена обходиться едой из приюта, она была вне себя от радости.       Том, должно быть, чувствовал то же самое, потому что у него чуть не потекли слюнки, когда он наполнил свою тарелку, да так, что не осталось ни одного свободного места на ней.       Казалось, что все дружно позабыли о манерах, когда дело касалось еды. Гермиона даже поймала Малфоя на том, что он засовывал в себя всё подряд, не успевая прожевать предыдущее. Было забавно видеть, как типично грациозный и аристократичный мальчик ведет себя как простой ребенок.       Они с Друэллой обменялись взглядами, одновременно закатив глаза.       Как только все наелись и были слишком сыты, чтобы есть дальше, еда исчезла из всеобщего поля зрения так же быстро, как и появилась. Студенты по окончанию пира отправились спать.       Первокурсникам было приказано следовать за старостой Слизерина, пятикурсником Магнусом Толле в подземелья. Гермиона внимательно следила за тем, куда они идут, чтобы без проблем найти дорогу в свою новую гостиную и обратно самостоятельно. Для неё это была совершенно новая территория, так как она никогда раньше не была в подземельях Слизерина. Если не считать уроков Зельеварения, которые непосредственно проводились там. Последнее, чего бы она хотела, так это потеряться.       В конце концов, они остановились перед голой каменной стеной. Ничто не указывало на то, за какой стеной находилось общежитие Слизерина, и, честно говоря, это имело бы смысл при какой-то опасности или вторжении. — Potentiae Magnitudine.       С этими словами стена открылась, демонстрируя тёмный проход. Гуськом они последовали за старостой по коридору и вошли в большую зелёную комнату.       Этот зал ничем не отличался от обычной гостиной с разбросанными по всему периметру диванами и стульями, за исключением того факта, что окна выходили прямо на Чёрное озеро. Гермиона не была уверена, была ли это просто игра света, но ей показалось, что она увидела проплывающее мимо щупальце. Мысль о том, что Гигантский Кальмар шпионит за ними, была не самой приятной, как и мысль о том, что всё их общежитие может быть затоплено, если хотя бы одно из окон разобьётся.       Она быстро выбросила эти мысли из головы. Окна, вероятно, были усилены магией во избежание всяких проблем такого рода.       Магнус объяснил, что общежития для мальчиков находятся через проход справа, а спальни для девочек — через проход слева. В то время как все остальные направились прямо к своим покоям, Том остался позади, жестом попросив Гермиону задержаться.       Он подождал, пока все уйдут, прежде чем заговорить. — Почему ты солгала Абраксасу и Друэлле? Ты сама сказала, что оба твои родителя были магглами.       Значит, он всё-таки это заметил. Гермиона даже не удивилась. — Ты помнишь, что было сказано в той книге, которую мы читали об основателях Хогвартса? — ответила она приглушенным голосом.       Казалось, Том задумался на секунду, прежде чем понял, о чем она говорит. — Салазар Слизерин считал, что тех, кто имеет маггловское происхождение, не следует обучать магии, — процитировал он. — Представь, что другие слизеринцы могли бы сделать со мной, если бы узнали, что я магглорожденная? Я ненавижу лгать им, но что ещё я могу сделать? Я просто хочу, чтобы они обращались со мной прилично, а не так, будто я грязь под ногами.       Если кто и мог понять это чувство, так это Том. Всю свою жизнь миссис Коул обращалась с ним точно так же. — Не волнуйся, это будет нашим секретом, — пообещал Том. — Я не позволю никому причинить тебе боль.       Было что-то зловещее в том, как он это сказал, но Гермиона старалась не думать слишком много об этом и просто ценила тот факт, что он был готов сохранить это в секрете. Это был знак, что не всё потеряно. Он знал, что она магглорожденная, и не ненавидел её за это. Это было лучиком надежды. Гермиона улыбнулась. — Спасибо, Том. Я очень ценю это, — затем она сделала то, о чём думала, что пожалеет. Потянувшись к Реддлу, Гермиона обвила его руками и обняла. Да, верно… она обняла Тома Реддла.       Его тело напряглось в руках Гермионы, как будто он внезапно окаменел. Эта мысль заставила её рассмеяться. Как будто Тома проклял его собственный Василиск. Однако, чем больше она думала об этом, тем быстрее до неё доходило, что он, вероятно, никогда раньше не обнимался. Его мать умерла в течение часа после его рождения, и было маловероятно, чтобы миссис Коул когда-либо обнимала его.       Имея это в виду, она обняла его крепче, словно компенсируя все объятия, которых он лишился.       Через несколько мгновений Том, казалось, восстановил контроль над своим телом, и его руки медленно обвились вокруг Гермионы, чтобы обнять в ответ. Честно говоря, это было довольно неловко, но всё же это было объятие, и она была полна решимости сделать так, чтобы он к ним привык.       К сожалению, объятие было недолгим, так как внезапный кашель, раздавшийся позади них, предупредил их о том, что Магнус вернулся, чтобы проследить за тем, чтобы они добрались до кроватей. — Вы же понимаете, что увидитесь утром? — спросил он. — Вас не отправляют на разные континенты.       Отойдя друг от друга, у обоих на щеках появился румянец. Гермиона сделала мысленную пометку в следующий раз обнять его где-нибудь в более уединенном месте.       Желая сбежать от пристального взгляда старосты Слизерина, она быстро пожелала Тому спокойной ночи и помчалась в свою спальню.