Eternalism

— Том, ты здесь! — воскликнула она.       Даже не подумав, она бросилась на него, заключая в крепкие объятия, отчего он вскрикнул от удивления. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы сжать ее в ответ так же крепко, перед этим обязательно проверив нету ли никого поблизости. — Прости, если тебе показалось, что я игнорировал тебя, Гермиона, — извинился он. — Наверное, я так увлекся своими поисками, что забыл обо всем на свете, а главное, о тебе.       Отстранившись, Гермиона улыбнулась ему. — Не волнуйся, я прощаю тебя, просто постарайся больше так не делать.       Он кивнул головой, его глаза наполнились искренностью. Том все еще выглядел немного затравленным от всего происходящего вокруг его персоны.       Возможно, это было потому, что она только что встретилась лицом к лицу с самим Лордом Волан-де-Мортом, пусть и ненастоящим, но она не могла не заметить, какой на самом деле красивый Том. Его глаза были так прекрасны и глубоки, что ей казалось, что она может утонуть в них. И его ухмылка… В то время как другие видя её пытались поскорее убраться с глаз долой, Гермиона находила ее завораживающей.       Как такой великолепный человек, как он, мог превратиться в такого извращенного монстра, как Волан-де-Морт?       Стоп…       Что?       Прекрасны и глубоки? Находила ее завораживающей? Откуда взялись эти мысли? Хотя Гермиона не могла отрицать, что они все же были правдой. Он был и тем, и другим… Не говоря уже о том, что он был умен, будучи равным ей в вопросах знаний и магии, а также темным и загадочным, опасным, но странно очаровательным, и как бы это не пугало других людей, ее это притягивало.       Отряхнув голову от этого конкретного потока мыслей, она снова сосредоточилась на реальности и на миссиях, которые она намеревалась выполнить. — На самом деле я собиралась сама найти тебя, чтобы узнать, не захочешь ли ты помочь мне провести небольшое собственное исследование. — Это как-то связано с тем… Монстром, в которого превратился твой Боггарт? — приподнял бровь Том.       Гермиона застыла. — Ты… Ты его видел? — Я заметил, что ты не пошла за нами, и захотел дождаться тебя, потому что… Ну, скажем так, урок с Боггартом открыл мне глаза на то, чего я раньше не осознавал. Но потом я услышал крик профессора… — он замолчал.       Гермиона не знала, что и думать. Том видел ее Боггарта… Он видел Волан-де-Морта… Как, черт возьми, она должна была объяснить ему это? «О, это была просто версия тебя самого, из за которой я пришла в прошлое, дабы помешать тебе стать ею в будущем». Она молча посмеялась над собой. Как будто это все объяснит. — Я не совсем понимаю, почему мой Боггарт превратился в это, но я предполагаю, что это просто истинное воплощение зла, поэтому оно мне и явилось — извинилась Гермиона. — В любом случае, это не та причина, из-за чего мне нужна твоя помощь с исследованием.       Она рассказала Тому все о том, что произошло после встречи с Боггартом, и о том, как профессор Реншоу порекомендовал ей книгу в Запретной секции о давно потерянных волшебных семьях. Хотя она была немного разочарована мыслью о том, что ее волшебная семья могла быть вымершей, ей все равно было любопытно. — Итак, ты поможешь мне? — Ты просишь меня провести остаток дня с тобой в библиотеке, в окружении книг, которые запрещены для всех остальных студентов? — он ухмыльнулся своей завораживающей улыбкой. — А нужно ли спрашивать? Конечно, я тебе помогу.       Она закатила глаза, хотя и согласилась, что он прав. С чего бы ей об этом спрашивать? Конечно, он ухватится за возможность получить доступ к Запретной секции. Это возбуждало его так же сильно, как и Гермиону.       Когда их дружба снова наладилась и стала даже крепче, чем когда-либо прежде, они вдвоем направились к библиотеке.       Тишина повисла между ними, пока они шли по пустым коридорам, но это была приятная тишина. Так сложилась их дружба. Им не нужно было без остановки говорить друг с другом о бессмысленных вещах, как это делали другие. Дело даже не в том, что им не о чем было говорить, а в том, что они просто время от времени ценили тишину в шумной школе.       Добравшись до библиотеки, они направились прямо к столу библиотекаря и вручили ей записку. Она внимательно осмотрела его, изучая подпись, как будто подозревая, что она подделана, прежде чем встать и повести их к огромным запертым воротам, разделявшим две части библиотеку. — Вы не должны прикасаться ни к одной из книг скованными цепями, вы меня слышите? — предупредила она их. — Последнее, что мне нужно, это иметь дело с кучей родовых книг.       Они дружно закивали головами.       Со вздохом библиотекарь вставила ключ в замок и повернула его. Ворота открылись и распахнулись, пропуская новичков внутрь. Библиотекарь задержалась на несколько минут, наблюдая, как они заворожено входят в святая-святых и их спины исчезают между полками.       Том и Гермиона исследовали запретную часть библиотеки, с благоговением озираясь по сторонам. Для них это было похоже на их личный рай. Гермиона, конечно, бывала здесь и раньше, но волнение от того, что она окружена таким количеством неизвестных знаний и магии, никогда не проходило. — Как называется книга, которая тебе нужна? — спросил Том. — «Забытые фамилии», — ответила она, разглядывая каждый корешок.       Им не потребовалось много времени, чтобы найти раздел «З». Когда Гермиона начала рассматривать разные названия всего, от знаменитых пожирателей огня до французских фуражиров, она не могла не думать о Гарри и о том, как он, должно быть, просматривал тот же самый раздел на первом курсе, когда они искали информацию о Николасе Фламеле. Конечно, он ничего здесь не нашел, так как Николас Фламель не совершил ничего страшного и запретного, чтобы оказаться в этой секции.       Были времена, когда она вспоминала своих старых друзей и жизнь, которую оставила позади. Ей было интересно, как они обходятся без нее. Напали ли Пожиратели Смерти на школу? Удалось ли Гарри и Рону отправиться на поиски крестражей? Живы ли они вообще?       Как всегда, всякий раз, когда ее мысли возвращались к ним, она отбрасывала эти мысли прочь. Не нужно было думать о таких вещах сейчас, были более важные вещи. Гермионе нужно было сосредоточиться на своей собственной реальности, а не на какой-то реальности, которой, возможно, больше не существует. — Гермиона, посмотри туда.       Услышав это, она вскинула голову и проследила за взглядом Тома, направленным на одну книгу.       В самом конце секции стоял высокий постамент, а на этом постаменте лежала толстая синяя книга. Подойдя к нему, она осторожно протянула руку и провела по нему руками, чтобы стереть всю покрывавшую его пыль. Толстыми золотыми буквами было написано название «Забытые фамилии». — Это она!       Широкая улыбка расплылась по лицу Гермионы, когда она потянулась, чтобы открыть её, но обнаружила, что она не поддается. Ее улыбка погасла. Она осмотрела каждый дюйм книги, но нигде не нашла ни замка, ни замочной скважины. — Возможно, нам следует вернуться и спросить об этом библиотекаря, — предложила она. —Может есть определенное заклинание, чтобы открыть её.       Она повернулась, чтобы уйти, но Том потянулся, чтобы остановить ее. — Я так не думаю, Гермиона, — сказал он, указывая на руны под заголовком. — Я читал, что для открытия некоторых книг требуется капля крови.       Конечно! Почему она не подумала об этом? Несмотря на то, что магия крови в целом опасна и запрещена, она часто использовалась в определенных вещах, чтобы гарантировать, что только те, кто принадлежит к определенной родословной, могли получить к ним доступ.       Тот факт, что замешана Магия Крови, заставил Гермиону чувствовать себя неловко. Откроется ли книга для нее, если она даст ей каплю своей крови? Гермиона даже не знала наверняка, есть ли в книге ее предки. Хотя тот факт, что она не нашла их ни в одной другой книге, говорил ей об обратном. И какую семью она найдет, если их имена заперты в книге, переплетенной такой магией?       Глубоко вздохнув, она потянулась дрожащими руками, чтобы ущипнуть себя за щеку. Порез на ее лице был достаточно глубоким и все еще открытым, так что было слишком легко выдавить несколько капель. Схватив их пальцем, она протянула руку и покрыла руны каплей крови.       Прошло мгновение, и ничего не произошло.       Внезапно из ниоткуда налетел порыв ветра и с громким стуком распахнул книгу. Том и Гермиона от удивления отпрянули. Страницы вырвались из книги и закружились в воздухе, образуя торнадо из бумаги.       Даже не понимая, что она делает, она потянулась к нему. Одна из страниц внезапно вылетела из торнадо прямо ей в руку. Как только Гермиона инстинктивно схватила её, торнадо успокоился, и оставшиеся страницы полетели обратно в книгу, которая тут же снова захлопнулась.       Все ее тело начало дрожать. Гермиона опустила взгляд в пол, ощущая спиной присутствие Тома, давая себе минутку на то, чтобы перевести дыхание. «Кем бы ни были ваши предки и что бы они ни сделали, это не определяет, кто вы есть», напомнила она себе.       Перевернув страницу, первое, что бросилось ей в глаза, было ее имя, светящееся в самом низу страницы.       Гермиона Джин Грейнджер. Родилась в 1926 году в семье Хелен МакЭвой и Джин Грейнджер.       Она не могла поверить своим глазам. Этого не может быть. Она родилась в 1979 году, а на странице было написано, что она родилась в 1926 году, а ее родители еще даже не должны были родиться, и, тем не менее, они были на генеалогическом древе, те же имена и все такое. Это было почти так, как будто… Как будто она всегда принадлежала этому времени. Как бы то ни было, Гермиона втайне была благодарна за это, поскольку это означало, что ей не нужно было все выдумывать. — А чем твои родители зарабатывали на жизнь? — Они оба были дантистами.       Лицо Тома побледнело. — Ты имеешь в виду тех психопатов, которые режут тебе рот и вырывают все зубы?       Она бросила на него странный взгляд. — Я не знаю, у каких стоматологов ты был раньше, но мои родители не были такими. Они выдергивали зубы только тогда, когда они были гнилыми или расшатанными.       Взглянув на Тома, Гермиона снова сосредоточилась на бумаге в руке. Её глаза проследили генеалогическое древо вверх со стороны матери. Она сменила несколько поколений маггловских родственников, не считая своих родителей, прежде чем наконец нашла одну знакомую фамилию.       Гермиона чуть не подавилась собственной слюной, когда увидела это имя.       Эймиль Реншоу родился в 1832 году в семье Марии Боунс и Эйдена Реншоу. Умер в 1899 году.       Нет… Не может быть…       Ее любопытство росло все больше и больше с каждой секундой, она вела пальцем вверх по давно забытым фамилиям и людям, от которых осталась лишь строчка в книге.       Эйден Реншоу родился в 1810 году в семье Эвелин Блюбелл и Кирана Реншоу. Умер в 1910 году.       Вот оно.       Киран Реншоу родился в 1789 году в семье Саорис Мерфи и Чарльза Реншоу.       Даты смерти не было.       Внезапно всё обрело смысл. Странное поведение профессора Реншоу… Его внезапный интерес к ее семье и готовность помочь ей найти их… Но как? Откуда он знал, что она связана с ним? — Он вампир, не так ли?       Гермиона кивнула. — Да, но никому не говори.       Потом она вспомнила.       Должно быть, он почувствовал запах ее крови, когда Боггарт Волан-де-Морта порезал ей щеку ногтем и узнал запах. У вампиров было превосходное обоняние, намного превосходящее обоняние любого другого существа, за исключением разве что оборотней. Всегда были споры, в основном между двумя соперничающими расами, о том, у кого лучше нюх, но сейчас это не имело значения.       Она нашла не только свою волшебную семью, но и живого родственника… Своего единственного живого родственника…       Гермимона не знала, как ко всему этому относиться. С одной стороны, она была в восторге от мысли, что она связана с любимым профессором. Ей было все равно, что он вампир. Однако она не могла не задаться вопросом, почему она никогда не знала его в свое время. Почему он до сих пор не преподавал Защиту от Темных Искусств? Он был лучше, чем все профессора, которые когда-либо обучали Гермиону вместе взятые. Что-то случилось с ним в промежутке между этим временем и родной реальностью Гермионы.       Убить вампира было непросто. На самом деле это было почти невозможно, поэтому она была уверена, что в то время он был еще жив. Может быть, он вышел на пенсию и скрылся где-нибудь? Это было единственное логичное объяснение. — Это невероятная находка. Представь себе, что ты можешь пойти и поговорить со своим предком, который прожил более ста лет, — заметил Том. — У тебя, должно быть, много вопросов к нему.       Действительно. Найти такого родственника было все равно, что найти лежащую перед ними книгу. Оба были наполнены давно забытыми знаниями и историями, которые она была рада узнать, но ей нужно было действовать осторожно. Она не знала, как профессор Реншоу относился ко всему этому и, что более важно, как он относился к ней. Насколько Гермиона знала, он мог не захотеть иметь с ней ничего общего с этого момента. Хотя она полагала, что в этом случае он не казался бы таким заинтересованным. — Да, но я думаю, что подожду немного и посмотрю, что будет, — заявила Гермиона. — А пока, давай посмотрим, может и по твоей семье что-нибудь найдем? Так я смогу убедиться, что ты снова не будешь игнорировать меня и скрывать секреты. — Ты уверена? — он удивленно поднял бровь. — Мне кажется это справедливо, что я помогу тебе найти твою семью в обмен на то, что ты помог мне найти свою.       Его лицо осветилось. Это явно порадовало Тома. — Просто пообещай мне, что будешь помнить одну вещь, — добавила она. — Наши семьи… Они не определяют нас. То, что твоя семья делала ужасные вещи, не означает, что ты должен делать то же самое. Ты сам по себе, и ты не должен позволять их уже забытому мнению влиять на ваше мышление. Влиять на настоящее.       Он одарил Гермиону странным взглядом, но все же кивнул головой. — Я буду иметь это в виду.