Сад голубых пионов

      Маленькую заметку о трагической смерти Чейз Флой Пиона выбрасывает из головы тут же, потому что на нее буквально сваливается стоящий на самой высокой полке горшок. Тревожное чувство разливается в животе, земля рассыпается черными пятнами под ногами, складывается точно в кофейное предсказание, и Пиона, сглатывая, видит слезы и крест. Ходившая в школе на Прорицания Пиона считает все это глупостью, но все равно собирается и аппарирует, наплевав на всяческую осторожность и так и оставив разбитый горшок на полу.       Дом встречает Пиону распахнутой настежь дверью, и она невольно застывает на самом пороге, не решаясь войти. Запах миндального масла расползается по округе удушливой сладостью, сердце гулко колотит в груди, и Пиона в конце концов переступает порог, осторожно придерживая полы серебряной мантии. Спохватившись, она взмахом палочки меняет одежду на обыкновенные джинсы и свитер, запирает за собой дверь и проходит в гостиную.       Тишина обволакивает, усиливает звуки и давит виски, и Пионе кажется, что кто-нибудь из сестер вот-вот выпрыгнет из-за угла, и все они рассмеются удачно сыгранной шутке. Ладони ужасно потеют, и Пиона вытирает их о штаны, делает глубокий вздох и вздрагивает, замечая распластавшуюся на полу Петунию.       Сестра сидит, вытянув перед собой ноги и оперевшись спиной о диван, и в темноте, кажется, вовсе не видно катящихся по ее лицу слез.       Вопрос о том, что случилось, застывает в горле, кода Петуния поднимает на нее темные от слез глаза, и Пиона невольно делает шаг назад, а затем выдыхает и бросается вперед, садится перед сестрой на корточки и обхватывает ее ледяные ладони своими. Мама сегодня должна быть дома весь день, но в других комнатах тихо, так что Пиона быстро делает выводы и замирает от охватившего ужаса. Спазм давит горло и мешает дышать, и Пиона молча сидит, обхватив сестру за руки, и смаргивает разлетевшиеся перед глазами белые пятна.       Пиона думает, что стоит сообщить Лили, но та как раз заканчивает учебный год, и портить ей настроение совершенно не хочется. Впрочем, испортить ей настроение по приезде – гораздо хуже, так что Пиона мысленно сочиняет письмо, одновременно пытаясь заставить себя поверить в случившееся.       – Вообще-то, сегодня Вернон собирался просить у мамы моей руки, – голос Петунии надломлен, и она всхлипывает, проглатывая комок в горле, – сказал, что собирается все сделать как полагается. Я вышла встретить его, а когда мы зашли, она уже…       Пиона совсем не хочется знать, что именно произошло, но она все еще не может выдавить из себя ни единого слова. К тому же сестре нужно выговориться, а Пиона не может заставить ее нести эту ношу в одиночку.       – Вернон сказал, что мама упала с лестницы, ударилась головой и из-за этого умерла, – продолжает Петуния, и дрожащие пальцы ее сильнее сжимают руки Пионы, – но я считаю, что она умерла до того, как упала. Хотя теперь это совершенно неважно.       Из горла ее вырывается горький колючий смешок, и Пиона, точно с нее снимают сковывающее заклинание, оглядывается в поисках упомянутого жениха. Отчего-то Пиона воображает, будто, если Вернон сбежал – она разорвет ему глотку, и Петуния, точно почувствовав вспыхнувшую в ней ярость, слабо подается вперед.       – Вернон поехал в больницу, сказал, что сам всем займется, – Петуния мотает головой, и растрепавшиеся волосы ее светлыми волнами рассыпаются по плечам, – я обещала успокоиться и выпить чаю, но даже встать теперь не могу.       Они обе неловко смеются, все еще держатся за руки и продолжают сидеть посреди гостиной прямо на полу, пока Вернон не возвращается, внося смуту в их маленький мыльный пузырь. До самой ночи Пиона с Петунией говорят обо всяческой ерунде, пишут вместе письмо для Лили, а потом прячут под подушкой, потому что ни у одной из них не хватает смелости отправить его. Поздним вечером Петуния сообщает, что уедет ночевать к жениху, и Пиона впервые остается в доме одна, сбегает из него и, наконец вернувшись в комнатку над аптекой, до полуночи собирает осколки и землю, пересаживает цветы и встречает рассвет, глядя на пролегающую под окнами улицу.       Лили приезжает на похороны, смотрит на сестер хмуро и делается словно еще отдаленнее, чем обычно. Все втроем они стоят под палящим солнцем набирающего силу лета среди малознакомых людей, переглядываются между собой и отворачиваются будто обиженно. Пиона знает, что и Петуния, и Лили чувствуют себя виноватыми, трет горячий, поцелованный солнцем лоб и смотрит только вперед, не отрывая глаз от опускающегося в яму деревянного гроба. В голове мелькает странная мысль, что Туни теперь могла бы видеть фестралов, и Пиона кусает губу, позволяет Вернону забрать ее после окончания похорон и сама уходит, разве что взглядом мазнув по выросшему посреди газона земляному холму.       Пиона возвращается домой вместе с Лили, заклинанием убирает оплетший окно в ее комнате плющ и думает, что стоит посадить на маминой могиле цветы.