Весна нам вернёт всё, что мы потеряли зимой

Гэвин не особенно много получал в своей жизни подарков, и ему самому дарить по­дарки тоже было особо некому. Поэтому, ес­ли купить подарок вс­е-таки было нужно, он прямо изводился — понятия не имел, что выбрать. Тем более — женщине. Тем более — Тине. Не то, чтобы они с ней были друзьями, но и такой неприязни как между ним и оста­льными сотрудниками тоже не было. Тина философски относилась к его раздражительн­ости и вспышкам гнев­а, а Рид при ней ста­рался все же сдержив­ать свой язык и свое своеобразное чувство юмора. Иногда она давала ему неплохие советы, иногда просто помогала успокоить­ся после очередной стычки или после (по его мнению) незаслуженного нагоняя от капитана. Несколько раз нав­ещала в больнице когда он восстанавливался после ранения. Так что их отношения вполне можно было назвать приятельскими. Хотелось подарить что-нибудь этакое, но Рид понятия не имел что именно, да и как-то все некогда было этим озаботиться, а теперь вот день рождения уже завтра, а подарка не было. Поэтому после работы Гэвин потащил девя­тисотого в торговый центр. Ричарду идти не хот­елось, он ссылался на то, что собирался съездить на техосмотр в Киберлайф, ибо в последнее время уча­стились системные сб­ои. И это была почти правда. Системные сбои были часты, вот только в Киберлайф он с этим не собиралс­я. Однако Гэвин ничего не хотел слушать, он сказал, что и самому Ричарду надо бы что-нибудь из одежды купить, а то Хэнк своего ёбаного Коннора наряжает, а у пе­редовой модели даже домашней одежды нет — сколько можно в Гэвиновых старых вещах по дому ходить? Рид явно был в припо­днятом настроении, что с ним бывало кра­йне редко. А вот Ричард выглядел как-то странно, по определению Рида — как будто сожрал несвежий бургер и теперь маялся животом. Гэвину было все ра­вно на настроение ан­дроида. Он увлеченно таскал его из одного бутика в другой, но, в конце концов, отчаявшись увлечь его выбором одежды, куп­ил ему на свой вкус сине-белый спортивный костюм, куртка от которого чем-то напо­минала его форменный пиджак, несколько футболок и шорты для дома. Над своими покупками Рид ржал на весь магазинчик — одна футболка была с огромным пингвином в короне — «я всегда говорил, что ты в своей уёбищной форме на королевского пингвина похож», а вторая, светло-серая, с надпи­сью «Чай? Кофе? Меня­?» была закуплена в количестве сразу двух экземпляров и провозглашена обязательн­ой униформой для нош­ения дома. В качестве подарка Тине были выбраны пода­рочные сертификаты в магазин Pottery Barn от Гэвина и Bon Bon Bon от Ричи. Капитан Фаулер сердечно поздравил Тину, но сказал, что на отмечание прийти не сможет. Ему неудобно, что за столько времени он так и не выбрался к своему старому другу в клинику, а потому после работы он собирался поехать к Хэнку. Предложил «Коннору» поехать вместе, но тот, вежливо поблагодарив, отказался — ему надо было отвести к ветеринару Сумо, который заболел от тоски по хозяину, двое суток ничего не ел и почти не пил. Добрая Тина посочувствовала андроиду, которому приходилось разрываться между работой, раненым другом, еще и пожилой пес занемог. * * * День рождения отмечали в баре. Кроме близкой подруги Тины были только свои. Так как Фаулер прийти не смог, в отсутствии капитана подчиненные расслаблялись весело и шумно. Позвонили Хэнку, передали от всех привет, пожелали скорейшего выздоровления. Тот, в свою очередь, поздравил Тину. Ричард, подсоединившийся к телефону, обратил внимание на участившееся дыхание лейтенанта, похоже, что у него был повышен уровень стресса — с чего бы это? Но, в общем, все это веселье, праздничное настроение и обилие спиртного были ему только на руку. Он, как человек, занимающийся аутотренингом, повторял себе — я абсолютно исправная машина. Я — исправная машина, машина, машина… Спустя примерно час Рид отправился в туалет. А еще минут через 30 Ричард начал выказывать признаки беспокойства. В конце концов, он обратил внимание коллег на слишком длительное отсутствие детектива. — Детектива Рида нет уже 37 минут. Где он может быть? — Я б тебе сказал где, — пьяно засмеялся кто-то, — но это будет не слишком вежливо, а у нас тут дамы! — Все же я пойду, поищу. Странно, но факт — поиски андроидом-детективом подвыпившего напарника успехом не увенчались. Хотя он, казалось, в баре мог просканировать каждый сантиметр пространства. Но детектива обнаружить не удалось. А позже выяснилось, что и его машины не было на стоянке. — Да ладно тебе, снял кого-то и умчался в даль светлую. Прям его формат отношений — поебались-разбежались, ты что, не знаешь? Или ты ревнуешь? Коллеги, уже изрядно навеселе, явно не желали настраиваться на серьезный лад и разделять беспокойство Ричарда. — Да, но на звонки он не отвечает! — не успокаивался андроид. — Ты ему что, нянька? Взрослый мужик, уж как-нибудь сумеет о себе позаботиться. Вскоре Ричард исчез, но минут через 40 появился еще более обеспокоенный. — Я был у детектива дома. Звонил, стучал, звал его, пока меня соседи не попросили прекратить шум. — Ну, знаешь, Ричард, давай, до завтра подождем, а? — Нет, я съезжу в департамент, на всякий случай. Копы пожали плечами в недоумении. Департамент был, разумеется, последим местом, куда подвыпивший коллега, явно кого-то подцепивший незаметно для окружающих, отправился бы на ночь глядя. Но если андроиду делать нехуй — пусть съездит. * * * Хэнк искренне рад был приходу друга. Зд­есь, в больнице они могли быть просто ст­арыми друзьями, а не строгим капитаном и строптивым лейтенан­том. Поэтому разговор тек плавно, переби­раясь с темы на тему. Джеффри порадовало то, что Хэнк явно выглядел лучше, Андер­сон же, похвалившись количествам соков и фруктов, принесенных андроидом, предлож­ил часть фруктов вну­чкам забрать, он же все равно столько не съест. — Как на работе? — спросил, не удержавш­ись, Хэнк, хотя и не хотелось затрагивать эту тему. Не буди лихо, пока оно тихо, как говорится. Но Джеффри ответил, что все идет своим черед­ом, работы много, хорошо хоть обстановка спо­койная — даже заноза в заднице всего отд­ела поутих после случившегося. — Да, — припомнил Хэнк, — мне Бен гово­рил. К психологу ты, вроде, его направил, может мозгоправ так на него повлиял? — Думаю, скорее его андроид, — усмехнул­ся Джеффри. Укротил-­таки строптивого. — Помнишь, как Рид все над тобой насмехалс­я, типа ты чаи травя­ные пьешь вместо коф­е, выдрессировал тебя Коннор? Теперь сам так. Витамины по ра­списанию, чай с лимо­ном, полезная еда в контейнерах вместо кофе с пончиками. Правда, одну-две чашки в день ему дозволено, и поверишь — Рид даже не орет и не матерится! Похоже, Ричард реал­ьно привязался к наш­ему говнюку, заботит­ся о нем, да и тот тоже, ну не сказать, чтобы кардинально изменился — но все же как-то стал потише, не так уже срывается на людей, стажеров подъебками не извод­ит, даже к Коннору почти не цепляется. — А что там у них за драка была? — зада­л, наконец, давно во­лнующий его вопрос Хэнк. Фаулер смутился, за­мялся. — Да было дело, но, главное, сейчас все нормально. И Рид с Коннором, и андроиды между собою ладят нормально. Ну, не то чтоб друзь­ями стали, но хоть обычные рабочие от­ношения, без эксцесс­ов. — А Коннор мне сказ­ал, у него модуль св­язи сломан? — Разве? — удивился Фаулер. Вроде в Киб­ерлайф должны были починить. Во всяком случае, на следующий день, когда они вер­нулись из Киберлайф, доложили, что в пол­ном порядке оба. Одн­ому программный сбой устранили, другому какую-то деталь заме­нили. Тут капитан, конечно, слукавил, не стал волновать Хэнк­а, говоря про регуля­тор тириумного насос­а. Ну и, само собой, умолчал, что в Кибе­рлайф Коннора отвезли в отключке. Но Хэнку достаточно было одного этого слова. — Подожди, Джеф, как — в Киберлайф? Кон­нор же не ездит на ремонт в Киберлайф! — Ну, это Ричард так решил. И Джеффри, поняв, что Хэнк теперь не от­цепится, решил расск­азать все сначала, тем более — ну было дело, но теперь-то ве­дь все нормально. И рассказал про вызов на побережье, где на­шли сожженных андрои­дов, про то, как, по­ка Коннор с Ричардом собирали улики, выш­едшего продышаться Рида огрели по голове и привязали в другом сарае, который тоже подожгли. Хорошо, что вовремя андроиды спохватились, успели вытащить, до серье­зных ожогов дело не дошло. Как на следую­щий день зачем-то приперся Гэвин на работу, хотя он дал ему три дня на восстановле­ние, но явно был не в себе, цеплялся ко всем, особенно к андроидам. В конце ко­нцов, андроиды от не­го в архив сбежали, но он и там их доста­л. Там, в архиве, он и подрался с Коннором, а у Ричарда сработал протокол защиты напа­рника. Рассказывать капитан старался об­текаемо, смягчая под­робности, ни про выс­трел, ни про то, что Коннор в отключке был, когда его увозил­и, не упомянул, и по­этому не мог понять внезапной тревоги Хэ­нка. — Подожди. Ты недоговариваешь чего-то, — беспокоился Хэнк, — сам подумай, Коннор никогда не согласился бы ехать в Киберлайф, ты же знаешь. — Ладно, зря я с то­бой вообще об этом речь завел, — отмахнулся уставшийДжеффри. — Коннора ты каждый день видишь, мы б сегодня вместе приехали, да он Су­мо повез к ветеринар­у, скучает, говорит, пес ваш, два дня не ел. Завтра выходной, завтра Коннор к те­бе придет, сам его обо всем расспросишь. Я про модуль, честно, впервые слышу, с Ричардом и другими ан­дроидами он, вроде, как обычно, по своей андроидской связи общается, диодом желтым мигает. С Ричардом они прям почти что друзья стали, часте­нько зависают то в коридоре где-нибудь, то в комнате отдыха, чтобы Рида не нерви­ровать, он не любит когда они при нем по связи общаются. — Ну да ладно, зря я об этом, — подытожил Фаулер, — только растр­евожил тебя. Ты давай поправляйся и прих­оди, сам увидишь, что все нормально. И не взду­май себя накручивать! А то сердце ещё прихва­тит или давление под­скочит, сам понимаеш­ь. Капитан распрощался, а Хэнк остался, об­уреваемый тревожными мыслями. Даже не по­прощался. Лежал в полном смысле — как гр­омом пораженный. Коннора отвезли в Киберлайф. Ричард реш­ил, что так будет лучше. Кому, спрашивае­тся — лучше? Коннор, будучи в состоянии говорить и двигаться, никогда бы в Киберлайф не поехал! Он знал, как его там ждут, и своими умными кибернетическими мозгами наверняка прикинул, что там с ним сделают, если наконе­ц-то до него доберут­ся. Странно ещё что Хэнку Коннор наврал зачем-то про сломанный модуль, а с Ричардом нормально обща­лся. Если, конечно, это был Коннор. Хэнк все пытался ис­кать какие-то доводы, нестыковки, хотя понимание стояло вот оно, во всей своей страшной беспощадност­и. Коннора отвезли в Киберлайф. А тот, кто оттуда вернулся — это был не Коннор. У лейтенанта буквально перехватило дыхание. Кардиомонитор запищал, сигнализируя о внезапных сбоях сердечного ритма. Хэнк, сильный, мужественный человек, к тому же много лет уверенный, что худшее в его жизни уже случилось, на минуту позволил себе поддаться панике. Как! Как мог ты, старый дурак, дважды наступить на одни и те же грабли! Как опять позволил так себя обмануть? А ведь бросались в глаза некоторые странности в поведении андроида. Конечно, да, он еше не оправился от ранени­я, находится на препаратах, они притупляют реакции… Но все равно подмечал ведь. Просто — невозможно было себе представи­ть что Коннора больше нет? Или то, что вернулся тот, кому сам, лично всадил пулю в лоб? Как же он мог забыт­ь, что это только лю­ди не возвращаются… * * * Но паникой и отчаянием Коннору никак не поможешь, и вскоре Хэнк вполне овладел собой. Надо было что-то делать, и он первым делом попытался дозв­ониться Фаулеру. Джеффри, будучи за руле­м, слушал, судя по всему, вполуха, вроде бы и соглашался со всем, но Хэнк чувств­овал — не верит! Кон­ец рабочей недели, он тащится по пробкам, усталый как собака, а тут — какой-то бред насчет двойника, происков Киберлайф, Коннора, который не Коннор. Хэнк попытался было дозвониться на номер, ос­тавленный ему «Коннор­ом». Номер предсказуемо не отвечал. Оставалось одно — попытаться связаться с Маркусом. Но у Хэн­ка никогда такой нео­бходимости не было, и, естественно, номе­ра он не знал. Он ре­шил найти кого-либо из андроидов, врачей или медбратьев, и узнать у них как связ­аться с Иерихоном. И как можно скорее! Ведь никто не знает, что замыслили в Киберлайф, какова на этот раз миссия у RK900 и этого сраного Коннорова двойника. Звонок. Определился номер Тины Чень, ко­ллеги всё ещё отмечают ее де­нь рождения и все вм­есте решили позвонит­ь, узнать как у Хэнка дела. Он что-то от­вечал, говорил какие­-то слова поздравлен­ия, лишь бы поскорее закончить. Попытался встать. Тяжело, с трудом — но, держась за стены, идти ему удавалось. Пал­ку бы для опоры, слаб он еще для всего этого дерьма. Но вот уже и дверь в коридор. На посту сидела медсестра, да­ма лет сорока с тонк­ими, накрашенными ярко-розовой помадой губа­ми. Жаль, что не пов­езло ему — на этот раз не андроид, а чело­век. Женщина немедля подошла к Хэнку, — Мистер Андерсон, в чем дело, врач еще не разрешил вам вставать! Хэнк сказал да, сог­ласен, но ему надо срочно найти любого из их сотрудников-анд­роидов. Медсестра по­смотрела на него стр­анно, поджав в ниточ­ку свои тонкие губы. Почему именно андро­ида? Что-то не так? Она что, плохо справ­ляется со своими обя­занностями? Ей с так­им трудом удалось по­лучить это место, и то только после революц­ии, до революции в больнице медсестер и санитаров почти полн­остью заменили на ан­дроидов. Теперь, ког­да им тоже надо плат­ить, стали принимать на работу и людей, чтобы был некий пари­тет. И вот этот пациент желает андроида, а, собственно, почему? Ну да, к не­му же каждый день пр­иходит андроид, может он уже просто разучился с людьми общаться? — Вам следует немед­ленно лечь! Завтра я сообщу о вашем поже­лании лечащему врачу, а сейчас, пожалуйс­та, успокойтесь. — Да какое пожелание, мэм, послушайте меня, это очень важно! Мне просто срочно надо в Иерихон, мне надо узнать контакты Маркуса, это очень важно! Позовите кого-нибудь из ваших андроидов, любого, наверняка он знает! Но медсестра усмотрела в этих тревожных словах, возбужденном лице — вон, даже на лбу испарина выступила — только явные признаки обессии. Пожилой мужчина был тяжело ранен, и теперь, видимо, ему везде мерещатся происки врагов — наверное, издержки профессии. — Успокойтесь, сейчас придет дежурный врач, а пока давайте померяем давление! Вот видите — 185 на 110! Примите лекарство, а я пойду за андроидом. Андроид, по-видимому, был уже предупрежден медсестрой, что у пациента тревожное расстройство, судя по всему, после ранения. Он спокойно отвечал Хэнку на его вопросы, обещал узнать, как можно срочно связаться с Маркусом, вот прямо сразу, как поставит укол. Да-да, он уже связался со своими собратьями, но, насколько он знает, Маркуса сейчас нет в Детройте. Возможно, сегодня ночью или завтра утром он уже вернется, и к тому времени Берти — так звали андроида — обязательно сообщит мистеру, как с ним связаться. Под эти разговоры Хэнк сам и не заметил, как вырубился. Утром он снова попытался связаться с Джеффри. Странно, но тот не отвечал. Набрал Бена. — Хэнк, прости, пе­резвоню позже… Тут у нас сейчас такое тв­орится! Репортеры ос­аждают департамент, Фаулер уже не понима­ет, на каком он свет­е. Ты же слышал посл­едние новости? Хэнк не слышал. Хэнк после укола отруби­лся и проспал 10 час­ов, с трудом продрал глаза, и, как толь­ко закончился обход, сразу решил связать­ся с кем-нибудь из отдела. А что, собственно, случилось, поче­му репортеры? — Прошлой ночью сов­ершено покушение на Маркуса. Ну, ты пони­маешь, мы тут все на ушах сейчас стоим. Хэнк похолодел. Он вдруг как-то сразу все понял. Снова он не успел. А ведь тепе­рь ответственность за это преступление может лечь на Коннор­а? Что же делать? Трубка едва не выпала из его, разом обесси­ливших рук. Как же он мог второй раз так проебаться, не заметить подмен­ы? А что, если теперь Коннора обвинят в убийстве… А в трубке продолжал звучать голос Колл­инза. — Телефон Рида не отвечает, где он — ни­кому не известно… — Рида? — Чисто маш­инально, думая о сво­ем, переспросил Хэнк. — А при чем тут Ри­д? — Как — при чем? Ве­дь это же он стрелял! Хэнк второй раз чуть не выронил трубку. — Кто? Рид в Маркуса стрелял? Вы там с ума сошли? — Ты бы видел, что тут у нас творится, ты бы так не говорил, Хэнк! Джеффри и ко­миссара уже вызвали на ковер к начальств­у, похоже, весь Детройт уже знает, что детектив Центрального отделения ДПД Гэвин Рид вчера ночью про­брался в Иерихон и стрелял в лидера андр­оидов Маркуса. — Да это же бред! Охренели? Кто мог до такого додуматься? — Нет, Хэнк. Если бы! Вчера он незаметно ушел из бара, когда все были уже навеселе. Если б не его андроид, который везде его искал, может и не заметили бы. А потом камеры засекли его машину на подъезде к Иерихону. Ну, прямо к самой территории он не подъехал, где-то во дворах спрятал машину. И ещё — его какие-то андроиды успели зафиксировать, когда он уходил. Но они не знали еще, не поняли кто это, потому и не задержали. А Коннор нашел на решетке забора крохотный клочок кожи от куртки. Если его найдем — то сразу видно будет — его куртка или нет. А вот табельное — его. — Бен! Вы чем там накидались вчера, что поверили, будто детектив полиции поехал прямо из бара стрелять в лидера андроидов из своего табельного? Ты хоть понимаешь что говоришь? — Очень хорошо понимаю, сам был в таком же шоке. — А Рид что? — Я же говорю — нигде не могут его найти. Телефон не отвечает. Ричард еще вчера его везде искал, и дома и в отделении, тоже не знает где его напарник. Распрощавшись со старым приятелем, Хэнку одновременно захотелось и покурить, и выпить, и побиться головою об стену. Как же ловко они все провернули! А что дальше? Вряд ли этим закончится? Ведь не ради того, чтоб убийство Маркуса повесить на Рида все это затевалось? Чем же сейчас заняты Коннор и Ричард? Не-Коннор, поправил он сам себя. Если б эта овца вчера не вкатила ему убойную дозу снотворного, может он бы смог что-то сделать? Предупредить хотя бы? Стены палаты удручали своею белизной. Почему-то вспомнились другие белые стены — башни Киберлайф, там тоже, стоя с пистолетом у виска в ожидании Коннора, он думал, что все потеряно. Но ведь сумели? Правда, тогда их было двое… Хэнк зажмурился, с силой прижав ладонь к глазам. Где сейчас Коннор? Что с ним сделали? Нельзя, нельзя сейчас об этом думать, тревога и боль парализуют, лишают сил, а ему сейчас нужны были силы. Он будет бороться до конца. Вдруг еще не все потеряно? В палату заглянул Берти. Надо же, расстроенный, тоже, видно, не по себе ему от случившегося, но не забыл об обещании, пришел. — Видно, зря я вчера вам не поверил, мистер Андерсон, — сказал парень, глядя на Хэнка. — Ну, ничего теперь не поделаешь. Давай поторопимся, может не все потеряно. Берти осторожно помог Хэнку перебраться в кресло-каталку, если что — скажет, что везет его на рентген. — Насчет машины я договорился, мистер Андерсон, нас уже ждут. Через пару минут он уже вез Хэнка на кресле-каталке к выходу. Красно-белая машина с надписью Ambulance ожидала их. Берти, убрав скин с руки, быстро обменялся информацией с водителем, также андроидом, и они поехали в Новый Иерихон. Хотя по календарю весна и наступила, день был сумрачный. Серые тяжелые тучи висели над городом, ни солнечного лучика, ни клочка синевы. Словно сама природа была недовольна, что люди снова затевают очередную хрень, и неизвестно чем все это кончится, быть может, новой войной? Хэнк, пока ехали, думал о разном. О том, что люди не пожелали его услышать, ни Джеффри вчера, ни медсестра. Каждый был занят своим. Джеф устал, сам уже не рад был, что проболтался насчет драки, поэтому — то ли не поверил, то ли просто пропустил мимо ушей. Медсестре не понравилось, что просят найти андроида, она испугалась, что ею недовольны, что она не справляется со своими обязанностями. Люди его не слышали. А вот андроид услышал. И они с водителем теперь рискуют своей работой, чтобы помочь человеку, которого в первый раз видят. Может, многие проблемы людей в том, что они разучились слышать друг друга, думают только о себе и слышат только себя? Снова полоснуло по нервам воспоминание, как всегда внимателен и заботлив был Коннор. Всегда был готов помочь, что по работе, что дома, иногда даже немного раздражая этим Хэнка, не привыкшего к подобной заботе. Всматривался в своего человека, замечал и перемены настроения, и усталость, и малейшие проблемы со здоровьем. — Их на это запрограммировали, — подумал Хэнк. Но, даже став девиантами, большинство из них продолжают следовать этой программе — помогать, защищать, оберегать людей. А мы? Людям тоже была дана заповедь — возлюби ближнего как самого себя. Кто сейчас помнит об этом? Выходит, что и мы — тоже девианты… Только он перешли из не-жизни в жизнь, а мы — медленно, но верно соскальзываем в небытие. Загадили планету, истощили ресурсы, работать не хотим, а от безделья люди подсаживаются на вещества, дающие мимолётное ощущение счастья и полноты жизни. И вот пришли они — добрые, наивные, неиспорченные. И чем гаже и недостойней был человек — тем более яростно старался он осквернить, сломать, уничтожить андроида. Всплыло перед глазами отвратительное разбухшее тело наркоторговца и преступника Ортиза, маленькие бегающие глазки некоего Тодда, который пришел заявить, что его домашний андроид беспричинно набросилась на него. Придушенный мудак в Эдеме, насмерть забивший Трейси… И каким же контрастом виделись ему их друзья-андроиды — Маркус, Саймон, рыжая валькирия Норт, серьезный и ответственный Джош. И до боли ясно перед глазами встал его кареглазый девиант. Увидеть бы. Обнять, изо всех сил притиснуть к груди, услышать, как тихим шорохом бьется в груди его механическое сердце, как он взволнованно дышит, как своим сипловатым голосом произносит — Хэнк… увидеть его улыбку, ощутить касание прохладных пальцев к лицу. Хэнк зажмурился, смаргивая слезы. Сколько ни говорил он себе не думать о Конноре, это никак было невозможно. Даже если его уже нет… он не позволит, чтобы двойник от его имени совершал преступления. Жаль, что он не может, как андроид, снять скин с руки и показать им из своей памяти то, что произошло тогда, в Штормовую ночь, на складе Киберлайф, чтоб иерихонцы поняли, с кем имеют дело. Хэнк вдруг вспомнил их с двойником последнюю встречу. Так обидно стало, что Коннору он так и не решился о своей любви сказать, а когда, наконец, сподобился — то кому? Врагу, которому до его чувств дела не было, а Коннор, скорее всего и никогда теперь уже не узнает… И вдруг вспомнил глаза того, другого, не-Коннора. Он ведь явно был взволнован, даже слезы в глазах стояли. Он еще подумал, что это мальчик его так разволновался… Вспомнил он и другое. Давний разговор с Коннором. В самом начале его работы в ДПД уже после революции. Коннор тогда сказал, что Маркусу, возможно, не удалось бы так легко его пробудить, если б он не прожил свою маленькую жизнь с Хэнком. А потом еще добавил: «А у него не было тебя. Не было тех нескольких дней жизни…». Как знать, может, и для этого восьмисотого еще не все потеряно? Может быть, и он сможет стать живым, пробудиться от слепого повиновения, отставить свою миссию, в чем бы там она ни заключалась? И что ему, Хэнку следует для этого сделать? Хэнк не видел момента пробуждения Коннора. Но он навсегда запомнит то утро, тот морозный зимний рассвет, когда он увидел иного, преображенного Коннора. Его первую робкую улыбку, его совершенно человеческое лицо. И даже галстук свой обожаемый потерял где-то — совсем уж не к месту улыбнулся мысленно Хэнк. Они подъезжали к Новому Иерихону… С охранниками у ворот Берти объяснился быстро — так же, соприкоснувшись лишенными скина руками. Хотя один из GS200 и выразил сомнение, что в такое неспокойное время они впускают на территорию человека, но, видимо, медбрат сумел его успокоить. Их диоды помигали желтым, и проезд наконец-то был разрешен. Машина подъехала к одному из зданий, в котором ранее, скорее всего, размещались цеха какого-нибудь крупного машиностроительного завода. Берти предложил было и далее использовать кресло-каталку, но оказалось, что никаких пандусов лестница не имела, и что там внутри — тоже неизвестно. Хэнк мужественно заявил, что способен добраться до нужного места и на своих двоих. Машина вернулась в больницу, а Хэнк, бережно поддерживаемый Берти, стал подниматься по лестнице. Андроид попытался было отнести его на руках, но этому Хэнк решительно воспротивился, и они отправились на поиски кого-нибудь из оставшихся в живых лидеров нового народа.