О памятных днях

      — Анарэ? — Наруто удивил своей внезапностью, но ответной реакции на его появление не последовало. — Ты сидишь тут с самого утра. — Он подошел ближе и протянул руку, побуждая ее подняться. — Уже поздно, и старик-извращенец за тебя переживает.       — Да… — Анарэ подняла голову и встретилась с ним взглядом, принимая протянутую ей ладонь.       Наставник с ранних лет учил абстрагироваться от любых неугодных эмоций. По мнению Теруо, поговорка, гласившая: «В здоровом теле — здоровых дух», не имела ничего общего с действительностью. Ментальное состояние шиноби играло не меньшую значимость, чем физическая подготовка, и поэтому многие тренировки в жизни Анарэ направлялись на становление характера и подавление чувств. К сожалению, Теруо был не так уж и объективен в своих учениях: психологическое давление, обесценивание проблем, равнодушие к успехам и наказания за неудачи — все это происходило на постоянной основе, пока Анарэ не адаптировалась под своего сенсея и не научилась тому поведению, которое от нее ожидалось. Лучшая награда — безразличие, лучшая реакция — равнодушие. Теруо стремился к полному хладнокровию у своей ученицы. Он был убежден, что, лишенная эмоций, Анарэ никогда не наделает глупостей в своей жизни. С ясным сознанием человек всегда будет на шаг впереди — как в битве, так и в повседневных мелочах. Гибкая психика ребенка, конечно же, со всем справлялась, но, тем не менее, незримый на первый взгляд отпечаток сохранился на всю жизнь.       — Пойдем… я провожу тебя, — предложил Наруто и протянул руку, помогая подняться.       — Спасибо. — Анарэ вздохнула, хватаясь за его теплую ладонь, и снова осунулась.       — Что такого было в этом свитке? Ты проревела весь вечер. — Наруто бросил искренний взгляд, полный беспокойства. И, честное слово, Анарэ не понимала, какое ему вообще было дело до какой-то там иностранной гостьи, чтобы тратить на нее свое время.       — Это от мамы, — на выдохе протянула она, следуя по темным переулкам деревни. Время близилось к ночи, и улицы заметно опустели, оставляя за собой тишину, нарушаемую лишь стрекотом цикад и шелестом листьев вдалеке. — На нем лежала печать, и я не могла прочесть письмо долгие годы, да и сенсей отдал мне его лишь перед смертью.       — Семья — это всегда прекрасно, — серьезным и уверенным тоном поддержал Наруто. — Даже если никого уже нет в живых.       — Я даже не помню свою маму. — Анарэ пожала плечами.       — Я своих родителей тоже запомнить не успел. — Наруто тяжело вздохнул. — На это уже никак не повлиять.       — Точно, — согласилась куноичи, подавленно кивая.       — Совсем забыл! — Наруто опомнился, возвращаясь к своей задорной манере. — Старик-извращенец просил тебе кое-что передать. — Он просунул руку в нагрудный карман и вытащил оттуда повязку с эмблемой Конохи. — Держи.       — Так сразу? — Анарэ искренне удивилась, рассматривая протектор.       — Видимо, твоя мама была очень дорога сенсею, — предположил Наруто, — раз он так о тебе беспокоится.       — Да… — Анарэ поморщилась, испытывая укор совести за письмо, которым она в ближайшее время с Джирайей делиться не собиралась: Мицуко, может, и доверяла ему, но Анарэ видела этого мужчину впервые. Вскрывать сразу все карты было явно не лучшей идеей. И без особой надобности она ничего с этим делать не станет. В ближайшее время уж точно.       — Куда мне идти? — Анарэ закрепила повязку на волосах и посмотрела в сторону общежития.       — Второй этаж, крайняя дверь. — Наруто добродушно улыбнулся. — Поживешь пока с Сакурой.       — Спасибо. — Анарэ улыбнулась в ответ, неуверенно пожимая плечами. — Доброй ночи, Наруто…       Не успела она подняться по лестнице, как у пролета появилась девушка с короткими розовыми волосами. Она оперлась о перила, слегка повиснув на них, и позвала Анарэ, махнув ей рукой:       — Привет! — поздоровалась розоволосая, когда ее новая соседка остановилась рядом. — Я Сакура.       — Здравствуй, Сакура. — Анарэ вновь поклонилась. Возможно, следовало оставить в прошлом эту бесполезную привычку: здесь никто никому не кланялся. — А я Анарэ. — Она подняла свой взгляд, рассматривая светло-зеленые радужки новой знакомой. Аккуратные черты лица и красиво уложенные волосы цепляли внимание: такая привлекательная внешность располагала к себе. — Заранее хочу извиниться за беспокойство, — виноватым тоном протараторила Анарэ. — Не хотелось бы тебя стеснять, но мне больше некуда податься.       — Ты меня совсем не стесняешь! — Сакура кинула протестующий жест руками, по-доброму возмущаясь. — Даже наоборот, я рада, что у меня, наконец, появится соседка. Знаешь, все это время я жила одна… — Она остановилась, открывая дверь, и улыбнулась. — Надеюсь, мы подружимся.       Комната, в которой жила Сакура, оказалась просторной и светлой. В противоположных ее концах располагались кровати с небольшими тумбочками, чуть поодаль от них, у соседней стены, стояли два одинаковых шкафа, а у окон — письменные столы. Не было никаких легкомысленных предметов вроде плакатов, арома-свечей или же других «дизайнерских» украшений, которые Анаре часто наблюдала у своих сверстниц. По дому можно многое сказать о его владельце, и комната Сакуры указывала на то, что она была девушкой ответственной и серьезной: на столах царили чистота и порядок, а книги с заметками аккуратно лежали на полочках выше. Обе кровати были застелены свежим постельным бельем, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Можно полагать, что Сакура ценила простоту и организованность в своей жизни. И это производило приятное впечатление.       — Я сплю у окна. — Сакура махнула рукой на свою кровать. — Там поутру светит солнце, и мне так легче просыпаться. — Она скромно улыбнулась, но звучала вполне себе кокетливо. — Но, если ты хочешь, я могу перебраться и на другую кровать. Мне несложно.       — Нет необходимости. — Анарэ, не задумываясь, отказалась, не желая напрягать соседку еще сильнее. Она бросила сумку с вещами к свободной постели, собираясь достать пижаму и переодеться, как снова почувствовала на себе внимание: Сакура смотрела ей в спину, намереваясь что-то сказать, но явно стесняясь.       — Хочешь… — Сакура замялась, видимо, тоже испытывая дискомфорт. —Может, ты хочешь чай? Я, наверное, выгляжу так нелепо. — Она махнула рукой. — Просто долгое время ничего не происходило, а тут сразу столько всего… — Розоволосая прошла к стеллажу и взяла оттуда две чашки, не дожидаясь ответа. — Черный или зеленый?       — Зеленый. Спасибо.       — Мне тоже больше зеленый нравится. — Сакура одобрительно кивнула и пригласила за стол.       Анарэ расслабленно откинулась на спинку стула и изможденно вздохнула. День выдался эмоционально тяжелым и изматывающим. Несмотря на то, что накануне она проспала несколько суток подряд, навязчивая слабость вновь напомнила о себе. Это было непривычно: Анарэ всегда считала себя достаточно выносливым человеком. На самом деле, она могла долгое время находиться без сна и еды, чувствуя себя совершенно комфортно, — разного рода аскезы были частой практикой в ее обучении.       Анарэ протянула к себе чашку заваренного улуна и отхлебнула пару глотков, возвращая внимание к своей соседке.       — Что ты имела в виду, когда сказала, что в твоей жизни долгое время ничего не происходило? — спросила Анарэ, надеясь, что это звучало не так, будто она пыталась сунуть свой нос туда, куда не следует.       — Не то чтобы именно в моей… — Вопрос Сакуру не смутил, и ответила она весьма охотно. — Скорее, в целом в жизни деревни. Время было непростое для всех нас, но за последние пару лет все немного успокоилось. Знаешь, Наруто ведь тоже только вчера вернулся. Я не видела его целых два года. Нет, даже больше… — Ее лицо помрачнело, и она тяжело вздохнула. — И еще одного… очень дорогого мне человека я не видела ровно столько же. — Взгляд Сакуры сделался стеклянным и застыл, устремляясь куда-то сквозь стену общежития.       Анарэ не знала, как стоит реагировать на такое поведение, и, по правде говоря, совершенно растерялась, сидя за столом и наблюдая подавленное состояние своей веселой с первого взгляда соседки. Сакура выглядела такой разбитой и беспомощной в этот момент — будто тяжелый груз разом осел на ее хрупкие острые плечи.       — Сакура, — тихо позвала ее Анарэ, отвлекая от мыслей, — на чем ты специализируешься?       — Ах… — Розоволосая печально поджала губы и попыталась улыбнуться. — Медицина… я ирьёнин.       — Неудобно просить о чем-то, но мне очень нужно снотворное. У тебя такое имеется? — поинтересовалась Анарэ.       — Я могу, — кивнула Сакура. — Но зачем тебе это?       — У меня очень сильные мигрени, — опережая вопросы, Анарэ продолжила: — Спазмы не устранить подручными средствами. У меня так всю жизнь. Мне бы просто поспать, не отвлекаясь на боль. Понимаешь?       — Да, хорошо. Можешь тогда ложиться, а я пока все приготовлю. Это недолго.

***

      Настойка, которую сделала Сакура, оказалась весьма эффективной — даже слишком. На следующий день, когда стрелки будильника показывали десять утра, розоволосая уже полтора часа пыталась разбудить свою провалившуюся в сон соседку. Анарэ просыпалась, требуя еще пять минут заветного сна, и засыпала вновь. У Сакуры имелись собственные планы и заботы, как и у закутанной в одеяло Анарэ, которую ожидал Джирайя-сан: они должны были встретиться у Резиденции Хокаге через сорок минут.       Пока Сакура заваривала крепкий кофе, чтобы хоть как-то растормошить последствия своей настойки, в дверях раздался неугомонный стук — судя по навязчивой долбежке, это был никто иной, как Наруто.       — Входи уже! — рявкнула Сакура. — У меня руки заняты.       — Доброе утро! — Наруто помахал рукой, приветствуя, и пронесся в комнату, кидая взгляд на спящую Анарэ. — Почему она до сих пор в постели?       — Я ей вчера приготовила снотворное, — пояснила Сакура, — никак отойти не может.       — Да? — переспросил Наруто. — Сдается мне, что кто-то просто ленится! — сказал он громче прежнего — так, чтобы слова достигли своего адресата. Подойдя ближе, Наруто рывком скинул с Анарэ одеяло, упрощая задачу с пробуждением.       — Наруто! — возмутилась Сакура, запуская в него упаковку лапши, попавшую под горячую руку.       — Это было… неожиданно, — зевая, протянула Анарэ. В любой другой ситуации она бы смутилась, но сейчас, продолжая ощущать действие настойки, она лишь повторно зевнула. Сон слишком быстро настиг ее, и Анарэ не успела переодеться в пижаму. Она рухнула в постель прямо в одежде и была вполне довольна. Теперь же, наблюдая на себе лишь нижнее белье, несложно было предположить, что Сакура позаботилась и об этом.       — Убирайся из нашей комнаты! Сейчас же! — зарычала Сакура, поразив Анарэ внезапной яростью и силой, с которой принялась выталкивать раскрасневшегося Наруто за дверь. — Наруто у нас особенный, не скоро еще к его выходкам привыкнешь. — Сакура смущенно оправдалась, запирая замок изнутри. — Ну, зато ты проснулась!       — И тебе доброе утро. — Анарэ отвела руки за голову и потянулась, хрустнув позвонками.       — Тебе станет легче практически сразу, как только окажешься на улице. — Сакура протянула соседке чашку с ароматным кофе. — Свежий воздух быстро нейтрализует действие снотворного. Оно эффективно только в условиях замкнутого пространства.       — Весьма предусмотрительно, — согласилась Анарэ.       — Не первый день живем, — рассмеялась Сакура. — Плавали — знаем!       Анарэ не могла упустить из виду тот факт, что утро началось без головной боли. Конечно, пробуждение далось не так уж и просто, зато Анарэ ощущала парящую легкость и энергию в своем теле — непривычное чувство, учитывая стремительно ухудшающееся здоровье. Мигрени настолько часто сопровождали ее, что временами даже мешали тренировкам. Но сегодня все было иначе — черт возьми, как же это радовало! Анарэ чувствовала себя прекрасно и хотела свернуть горы, будучи уверенной, что именно так все и получится.       Анарэ допила кофе, на скорую руку приняла душ и начала собираться. Вытащив из сумки всю имеющуюся одежду, отложила в сторону черные шорты чуть выше колена и такого же цвета тунику с закрытой стойкой у воротника. Волосы собрала в небрежную боковую косичку, а повязку с эмблемой деревни закрепила на талии. Анарэ мельком осмотрела себя в зеркале и направилась к выходу.       Она никогда не опаздывала, и сегодняшний день исключением не стал. Зато Джирайю пришлось ожидать добрых десять минут, после чего они уже вдвоем направились к Хокаге. Анарэ следовала за мужчиной, поднимаясь по лестнице на последний этаж, и уже знала, что идет к Цунаде, которая по совместительству была наставницей ее соседки. Женщины Каге встречались не так уж и часто. Анарэ была уверена, что Пятая наверняка обладает огромной силой, раз удостоилась такой чести.       Застыв на пороге кабинета, Анарэ поймала взгляд медовых глаз, исходящий от большегрудой молодой блондинки — совсем не так представлялась Хокаге. Должно быть, внешность обманчива. Иначе и быть не могло.       — Поверить не могу, — ахнула Цунаде, поднимаясь из-за стола. — Ты и Мицуко… — Блондинка подошла почти вплотную, рассматривая лицо куноичи. — Ты копия своей матери.       — Здравствуйте, госпожа Цунаде, — поздоровалась Анарэ, кланяясь, определенно, в последний раз.       — У меня нет никаких сомнений, — проговорила Хокаге. — Эта повязка твоя по праву. Однако другую я должна изъять, если ты намерена остаться здесь. — Она протянула руку вперед, требуя отдать протектор Кирикагуре.       — Да, конечно. — Анарэ расстегнула набедренную сумку и вытащила оттуда повязку Тумана. — Вот, держите.       — Ты чуунин, не так ли? — спросила Цунаде, и куноичи утвердительно кивнула. — Значит, сможешь браться за миссии, как только мы оценим твои способности. Джирайя? — Она перевела взгляд на мужчину. — Займись этим и поставь меня в известность, как закончите. Быть может, определим ее в команду с Какаши. Тем более, что с Сакурой они теперь соседки. Это должно облегчить ее адаптацию здесь.       Коноха вновь радовала своей теплой погодой, и в черной одежде становилось жарковато. Анарэ сняла отстегивающиеся рукава со своей туники, оголив бледные плечи, и убрала часть одежды в сумку. Деревня выглядела настолько умиротворенной и спокойной, а ее местные жители — размеренными, что на первый взгляд и не скажешь о ее ослабленной позиции. Господин Джирайя шел нерасторопным шагом, рассматривая девушек в купальниках на обратной стороне реки, а Анарэ бурила взглядом землю, вглядываясь в камушки под ногами — когда она поднимала голову и лицезрела блаженство старика от женских ног, становилось неловко. Наруто был прав: он действительно помешанный извращенец. Но это не имело значения. Важно было лишь то, что он добр и протянул руку помощи. Для Анарэ это многого стоило. Однако то, что последовало дальше, ввело ее в, мягко говоря, небольшой шок.       — Слушай-ка, у меня появились неотложные дела, — засматриваясь на другую сторону берега, протянул Джирайя.       — Вы серьезно? — Анарэ в недоумении изогнула бровь, сочувствуя ничего не предвещающим девицам, которые уже успели расположиться на пляже.       — Ты все не так поняла! — Джирайя замахал руками. — Я писатель. Мне это для работы нужно, знаешь ли. Иди к Какаши, ему наверняка заняться нечем. — И, не дожидаясь ответа, он скрылся в деревьях, оставляя за собой лишь дуновение ветра.       — Это вообще нормально? — Анарэ возмутилась и зашагала вверх по тропинке, но ни на площадке для тренировок, ни в ближайших окрестностях ей никто не встретился.       Найти Какаши-сан при необходимом на то желании было несложно, но Анарэ не хотела использовать свою чакру без особой надобности. За последние месяцы она все чаще приходила к печальному выводу о том, что мигрени напрямую зависели от расхода чакры. Чем сильнее Анарэ уставала, тем чаще и интенсивнее случались рецидивы.       Отбросив мысли, она отдалась прогулке. Шагая вдоль берега, Анарэ вслушивалась в легкое журчание реки, текущей спокойно и медленно — будто наслаждалась своим бесконечным движением, — и наблюдала за деревьями разных размеров: от маленьких и стройных до огромных и могучих, каждое из которых имело свой собственный характер и шарм. Речка была окружена мягкой травой, переливающейся в солнечном свете, так и настаивая всем своим видом снять сандалии и наступить на пушистую зелень босой ногой. В своей деревне такой роскоши куноичи не имела: оденешься не по погоде — и здравствуй, пневмония! А непогода там была на постоянной основе.       — Ну и где этот Какаши-сенсей… — потягивая носом лесной воздух, пробубнила Анарэ. — Разве можно найти человека в такой глуши?       — Если щелкать клювом по разным сторонам, ты и ягод тут не найдешь, — послышалось со спины. Анарэ обернулась, но сзади никого не увидела. И, оступившись, уткнулась лбом кому-то в грудь.       — Ой… — потирая голову, Анарэ отступила на несколько шагов. — Джирайя меня как раз к вам отправил.       — С этой задачей генины бы справились быстрее, — лениво протянул Какаши, листая книгу, которую читал, не отрываясь.       — Я просто не искала вас по-серьезному, — оправдалась Анарэ.       — И что тебе помешало это сделать?       — Приступим? — игнорируя вопрос, переспросила Анарэ, но в то же мгновение силуэт Какаши растворился, а сбоку, задев оголенный участок кожи, пролетели несколько сюрикенов, один из которых порезал плечо. — Черт! — Анарэ прошипела, хватаясь за раненый участок кожи, и огляделась по сторонам, медленно вращаясь вокруг своей оси.       Анарэ уже показала свою слабую сторону, подставившись под сюрикен. И сейчас было самое время исправить ситуацию. Если она, конечно, не хотела до скончания века заниматься пресловутыми миссиями ранга D, с которыми никогда в жизни даже не сталкивалась. Ее первая работа под руководством сенсея Теруо уже имела B-категорию. Не потому, что она, будучи подростком, обладала незаурядным умом или же знала многочисленные техники — вовсе нет, просто Анарэ с малых лет обладала превосходной защитой. Это то, наставник помог развить до максимума: зеркальной техникой отражения Анарэ владела на высшем уровне.       Когда Какаши создал клона, прохлаждаясь в тени деревьев, он стал наблюдать за реакцией Анарэ. И она не отреагировала вообще никак.       — Мааа, ты даже клона не отличила? — Какаши почесал затылок, продолжая оценивать ее движения со смесью скуки и непонимания.       Он был прав. Анарэ не знала, что это клон. Копия или оригинал — не важно — она отразит любое нападение. Встречаясь лицом к лицу с приближающимся к ней силуэтом, куноичи даже не шелохнулась. Она закрыла глаза и сложила пальцы обеих рук в необходимой технике. Контур девичьей фигуры сверкнул серебряной вспышкой, покрываясь незримой оболочкой, и отразил летящий в нее удар.       Вдалеке послышался шелест листьев. Техника сработала, направляя удар Какаши на него же самого. Анарэ успешно отразила атаку, и теперь знала его местоположение. Она оттолкнулась от земли, устремляясь в том направлении, где находился Какаши. Впрочем, наивно было бы полагать, что он останется дожидаться ее на прежнем месте.       Оказавшись друг напротив друга — видимо, Какаши наскучило бессовестно скрываться в деревьях, играя в прятки, — Анарэ парировала все удары своей техникой, отдаваясь противостоянию. Этот поединок мог продолжаться слишком долго — проиграет тот, кто быстрее израсходует чакру. И они оба знали, что это будет никто иной, как новоиспеченная жительница Конохи.       — Достаточно.       Услышав команду, Анарэ замерла на месте. Спустя секунду Какаши опустился с ней рядом.       — Я запрещаю тебе использовать Кеккей Генкай, — размеренно протянул он. — Можешь парировать мои удары, но к этой технике не прибегай.       — Почему? — Анарэ непонимающе округлила глаза. — Что-то не так?       — Все не так. — Какаши отстраненно пожал плечами и без заинтересованности продолжил. — Ты способна отражать нападения, и это хорошо, но ты не должна отражать совершенно любые атаки, которые на тебя направлены. Целесообразней уходить от нападений или сводить их к минимуму. Зачем отражать удар, расходуя столько чакры, если можно избежать конфронтации?       — Шаринган позволяет видеть чужую чакру? — удивилась Анарэ, на что Какаши утвердительно кивнул.       — Я хочу посмотреть, как ты уворачиваешься, — повторил он. — Не защищайся и не отражай мои нападения. Просто избегай их.       — Хорошо. — Анарэ неуверенно согласилась и отошла на небольшую дистанцию, стремительно реагируя на первый направленный в нее удар, не используя защиту.       Какаши отметил, что она неплохо владела тайдзюцу — посредственно, конечно, но для чуунина справлялась достойно. Физическая подготовка действительно помогла Анарэ продержаться без Кеккей Генкай и не пасть духом сиюминутно. Однако по прошествии времени, когда усталость накрыла с головой, Анарэ по привычке хотелось отразить удары своей техникой.       Она уже изрядно вспотела от непрекращающейся нагрузки, щеки пылали багровым румянцем, а пряди волос выбивались из косы. Но Анарэ не собиралась сдаваться. Какаши тоже — он хотел выжать из нее максимум. Важно было видеть предел и знать, на что способна эта куноичи.       Когда Какаши перешел на атаки, нанося удары непосредственно руками и ногами, Анарэ поняла, что совершила главную ошибку, за которую Теруо наказывал ее бесчисленное количество раз — она недооценила своего противника, что в открытом сражении означало бы верную гибель. Без дзюцу отражения Анарэ оказалась слабее, чем сама на то рассчитывала. Она из последних сил уворачивалась от ударов Какаши, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сражается тот далеко не в полную силу. Анарэ уже пропустила несколько ударов по ребрам, не успев от них уйти, и, кажется, теперь имела перелом. Плюсом ко всему, Какаши изрядно приложился ногой, задев ее спину. Рухнув на землю, обессиленная и изможденная, Анарэ уже не спешила подниматься.       — Достаточно, — бросил Какаши, разглядывая потную и перепачканную землей куноичи, которая, судя по всему, вообще к подобному раскладу не привыкла.       — Все так плохо? — Анарэ схватилась за бок, когда поднялась. Она была крайне разочарована собой. Руки саднило от многочисленных потертостей и царапин, а ноги дрожали от сильной нагрузки.       — Учитывая, что такой тактики ты раньше не придерживалась, не так уж и плохо, — вздохнул Какаши, делая акцент на последнем слове. — Меня больше волнует твой расход чакры. — Он нахмурился. — Ты в порядке?       Если отталкиваться от вопроса, то в порядке Анарэ явно не была. К горлу подступила тошнота, а и без того бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок. Виски неприятно пульсировали, отдаваясь болью в затылке, а пальцы рук начинали неметь. Она уперлась руками в колени, склоняясь вниз, и ее стошнило утренним кофе вперемешку с желудочным соком.       — Анарэ? — Какаши переспросил, подходя ближе, в то время как она вытирала остатки рвоты тыльной стороной ладони, представляя, как убого сейчас, должно быть, выглядела.       — Я не в лучшей форме, — прохрипела куноичи, опираясь рукой о ствол дерева. — Мне нужно время. Я ответственно отношусь к миссиям и не стану для вас обузой.       — Ну, я и не собирался доносить Цунаде о том, что ты ни на что не способна.       — Я ни на что не способна? — Анарэ переспросила едва ли складывая одно с другим.       — Может, я немного утрировал. Кто знает? — в недоумении ответил Какаши и развел руками. — Приводи себя в порядок.       Анарэ отряхнула одежду и зашипела, хватаясь за бок в попытке разогнуться. Как бы она ни пыталась скрыть свое состояние, гримаса нахмуренных бровей и поджатых губ выдали ее с потрохами.       — Помощь нужна? — Какаши остановился, оборачиваясь на корчащуюся от боли куноичи.       — Нет, — холодно отрезала Анарэ. — Должно быть, у меня отравление.       Она не собиралась признавать столь ущербный факт, что при первой же тренировке позволила ранить себя, сломав ребро. У всех есть слабые места. Какаши лишил ее Кеккей Генкай, тем самым поставив в невыгодную позицию — при том, что сам использовал Шаринган. Это был нечестный и заведомо обреченный поединок с самого начала.