Моя прекрасная школа..

      Дома опять бардак, пусть и домом это не назовешь. Так, временное местожительство и частое избивание просто за всё. Во всей квартире пахнет куревом, но Кристина же бросила. Стискивает зубы, руки сильно сжимает, чуть ли не плача. Ей ничего не стоит взять сигарету, родители знают, да им плевать абсолютно. Но нет, всё же ради Лизы. Кристина не понимает многого. Не понимает, почему именно Лиза. Не понимает, почему девушка, а не парень. Не принимает, но и не отвергает. В комнате холоднее чем на кухне, где ведутся очередные разборки брата с отцом. Страшно, ведь пьяные могут сделать многое. Больше всего жалко даже не себя, а маму. Единственная непьющая в семье. Старается наладить всё, супы вкусные варит, не ругается. Девушка лежит круг получаса, смотря в одну-единственную точку. Обидно за всё, что тут есть и чего нет. Телефон трезвонит. «Кирюха» — Да, — прижимает руку к динамику. В доме шумно. Да и сама не громко говорит. Кира всё понимает. Она понимает Кристину, ведь они обе никому не нужны. Ладно, Кира нужна, а вот Крис. Тут и вправду никому. Даже самой Кире. Даже Виоллетте и Даше. Больнее всего мысль о том, что она не нужна тому лучику, которого уже Кристина, видимо, испоганила. И милые слова говорились бы часто. И любовные письма, тепло было бы. Главное слово «бы». Этого не будет. Кристину в это уверена, но надежда последней умирает. — Ты выйдешь? Тишина. Странная тишина на кухне. — Кристин? — А? Да, пару минут. Курить нечего. Вскакивает девушка, дверь открывает, забывая о не выключенном звонке. Кровь, парень, что на полу лежит, дыша странно. Крики Кристины, а после набор скорой с телефона «отца» — Иди нахуй, баран жирный. Ты что с ним сделал? — лишь давящий на затылок скулёж и бубнеж. — Завали ебало! Скорая вызвана, вскоре в комнату заходит, забирает телефон. По привычке нажимает уже на кнопку выключения. Она пропадает на ночь.

***

У Киры вновь родители не дома. У неё вновь пиво на столе, да и Кристина за столом. — А че так мало. Где повышение градуса? — Ну пей че дают, ишь. И обе улыбнулись. — Курить будешь? — Да не, я бросаю. Первые глотки пива. Небольшой ахуй младшей, а после вновь вопросы. — Че, зожница тип? — Да ты че, нет. Так получилось. Шума в глаза смотрит чужие. Рассматривает, желая что-то рассказать. — Мне Лизка нравится. Боится почему-то. Хмурится, смотря в пол. — Анатуре? — Угу. — А че не скажешь? — Кира интересуется, пусть и знает ответ. — Да она, блять, бегает. Не могу, — повышает голос, обиженно словно на блондинистую смотрит. Вздыхает, банку с пивом сжимает, плюя на напиток внутри. — Но ты же знаешь адрес. Кристина подрывается, молча уходя из квартиры. Она же знает адрес! Не важно, что время позднее. Не важно, что Лиза с ней не разговаривает. Она идёт, по привычке желая закурить. В квартире тишина, в руках банка, где осталось буквально глоток напитка. Кира вздыхает, смотря в пустоту, ключик выдергивает из банки. На этот раз на поцелуй получилось. Кира ключики собирает не себе. Дарит Соньке, она сохраняет, делает из них что-то. Вторая банка стоит перед ней. Мятая, но зато с ключиком. Волшебным образом та оказалась на секс, от чего глаза карие округляются. Что может получиться? В дверь стук. Значит, Кристина дверь захлопнула, умница. Открывает дверь, думая что увидит Лизу с Кристиной, но пришло её чудо — София. — Привет. Как дела? — излюбленный вопрос младшей. — Всё хорошо, проходи давай. Хотела же та рассказать, но увы, секреты. Секунда, и в руках уже два ключика. В руках две пластинки держит Соня. Уже не разбирается, где какая. Целует, а вскоре передаёт один ключик старшей. У них свои приколы- ключики туда-сюда передавать и целовать. Тихо же однако в квартире. Второй ключик рассматривает та мельком, но вскоре в ступор впадает, старшую оглядывая, а после краснея. Кира лишь усмехается, оголяя зубы белые. Обнимает, снимая чужую кофту и недошарф. Вешает их на вешалку, пропуская младшую себе в комнату. Слова не нужны. Есть только действия. Младшая заходит в комнату и ложится на кровать ощущая усталось. Она устала за сегодняшний день и ей нужно было отдохнуть. Она ощущала, как её сердце бьется с меньшей частотой, а дыхание становилось более глубоким и ритмичным. Она открыла глаза и увидела, как Кира медленно подходит к ей. Кира подходила всё ближе. Обе понимали сдесь не нужны слова. Соня с замиранием сердца наблюдала это зрелище. Она не знала как реагировать или что делать. Она просто немного дрожала и глядела, как еë возлюбленная начинает перемещаться по её телу. Соня немного поморщилась, когда Кира начала трогать её. Она почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Кира остановилась на мгновение и поцеловала младшую в щеку. Кареглазая продолжила гладить девушку и потихоньку опускаться ниже. София прикусила губы, пока Кира продолжала гладить её. Кира выждала немного времени и начала медленно и осторожно касаться Сони, а также целовать её в шею. — Давай без этих прелюдий, — хнычет младшая, слишком уж долго она этого ждала. — А то я сама тебя трахну. — Какие мы грозные, — смеëтся старшая, нависая сверху. А уже через пару мгновений еë переворачивают спиной на кровать. — Щас кому-то не смешно станет, — наклоняется к шеи старшей и кусает, а позже зализывает извиняясь. — Ах ты ж маленькая засранка, — шумно выдыхает кира после пытается вернуть ведущую позу. Это получется сделать довольно просто, сил у Киры явно больше. Теперь настала очередь Киры кусать младшую. А паралельно с этим она начинает снимать не нужные вещи с младшей. Футболка, ранее спизженая у старшей, летит в первую очередь на пол. Следом за ней летят и широкие джинсы, оставляя Софию в одном белье. — Красивая, зараза, — говорит кира известный для себя факт разглядывая тело возлюбленной. Соня же с свою очередь была огорчена тем что Кира до сих пор в одежде. Решив исправить это она тянется к краю домашней футболки и тянет еë вверх чтобы снять. Когда ненужный предмет одежды был убран младшая увидела прекрасное подтянутое тело кареглазый. Девушка аккуратно провела рукой по прессу, будто боялась что это всё сон. — Нравится? — улыбаясь задаëт вопрос Кира прекрасно зная ответ. — Ага, — на выдохе говорит младшая смотря на кареглазую, после чувствует губы девушки на своих. Соня слегка стонет в поцелуе. Кира медленно начинает целовать ее, а затем опускается ниже. Кира опускается ниже и медленно начинает целовать шею младшей. Она опускается ниже и начинает целовать грудь девушки вместе с эти проникая под нижнее бельё Софии. Младшая стонет от каждого прикосновения. Кира медленно спустившись до конца стягивает ненужный элемент одежды и медленно начинает поглаживать клитор девушки и слышит первые явные стоны. Не останавливаясь старшая вновь начинает кусать шею Софии и наслаждаться стонами девушки. Через несколько минут таких действий младшая застонала, чувствуя, как ее чувства начинают нарастать. Это чувство было для нее таким приятным. Она слегка подрагивала и постанывала от удовольствия. Ее сладкий вздох и легкое движение головы показали, что она действительно наслаждается этими прикосновениями. Кира нравилась такая реакция девушки на еë действия. После обе обессиленно валяются на кровать. Кира никогда не думала, что София настолько сделает её открытой и беспомощной даже в доминирующем положении. Младшую укрывает, целует щеку мягко, ведь Кира не просто так. Секунда, а в руках вновь два, тех же самых ключиков. — На память. *** Улыбка младшей и сон. Пусть плевать что и без одежды, зато под одеялом. У Кристины же ситуация накаляется. На часах одиннадцать вечера, хрустит пальцами, ломка, словно У наркомана. Нужный подъезд и даже дверь нужная. Помнит. Стучится, звенит и ожидает услышать голос, обнять и потрепать волосы черные. Кажется, они даже мягкие. В пижаме и с помятым видом Лиза открывает дверь, видя Захарову, что неизвестно зачем тут. — Лиза. Та, словно на галлюцинацию смотрит, но после обнимает, веря что всё это не правда. Что Андрющенко с её короткими волосами перед ней стоит. Что тело материально, а не наоборот. — Что ты тут делаешь? Лизе вновь режут то, что заживать должно. То, что должно отпуститься, но не тут то было. — Кристин, зачем ты пришла? Мягкий удар по спине кулаком старшей. Вновь тревога у младшей, что начиналась обычно чуть позже. А Кристине плевать. Пусть бьёт её, пусть почки и голову била кулаками хоть миллионны, хоть триллионы раз, но чтобы это была Лиза. Чтобы она была рядом и плевать, даже если бы ругалась. Но её отталкивают, не дав больше ничего сказать. Лиза хотела показать свою любовь, свою ласку и заботу, но было бы это взаимно. Было бы всё то что есть принято, а не посланно. Кто же знает Захарову, от которой шмонит пивом? Вдруг, хернёй своей страдает. — Уходи. А в глазах грусть вселенского масштаба. Будто звезды последние гаснут, а галактики меркнут и исчезают. Хотелось бы Кристине ответить что-либо, да дверь вновь закрыта. Стучаться нет смысла, её пошлют. Далеко и надолго. Впервые за долгое время она ревёт. Ревёт буквально рядом с Лизой, а она всего-лишь за стенкой. Хриплые стоны и слезы. Не хотелось ничего, от чего уже на полу та сидит, хныча на весь подъезд, того не скрывая. Над ней бабка уже минуту как склонилась. Бубнит по типу «спать мешаешь». Но что тут чей-то сон и Кристинино горе? Пустышка, так же как и угрозы бабки, что не унималась. В квартире Лизы тоже слезы. Тревога, всхлипы. Этим разбужена мама. Вскакивает буквально с кровати, смотря на время. В проёме к входу в комнату появляется через минуту, к кровати дочери шагает. — Лиза, зайка, что случилось? А та и не выдерживает. Тайну свою страшную для многих выдаёт. — Я люблю Кристину. Вот что случилось. Голос словно на грани срыва. Слезы и заткнутый ладонью рот. — Ну же. Лиза, и в чем проблема? Не можешь признаться, помочь? Это мнгновенно вбивает в ступор, многие раны затягивает, та даже выдыхает чуть. — И я даже. не плохая? — Ты моя дочь. Как можешь быть для меня плохой? Обнимает, к себе прижимая. Гладит по голове своё чудо. Дёргается от звуков, что в из подъезда слышны. — Опять бабка не спит. Что с Кристиной такое? — Она сейчас пришла. Не знаю даже что сказать. Пришла, обняла. А я её оттолкнула. — Именно поэтому сейчас в подъезде ревут? Но звуки прекратились. Казалось, существование людей в подъезде тоже. Лиза дёргается, из объятий выбирается, прибегая к лестничной площадке вновь. Лишь входная дверь громко глопнула-закрылась. Рукалицо, А мама. Мама всё поймёт. Мама погладит по плечу, успокоит. Чаем напоит, да спать уложит. Именно в эту ночь Ира так и сделала.