Я ищу средь снов безликих тебя

Пока они с Авериной ехали в машине, Ольга нервно прикусывала указательный палец, пронзительно уставившись в окно на стремительно пролетающую картинку. Голова гудела, виски сдавливало и вместе с тем, Арефьева впервые за долгое время не находила слов, чтобы начать разговор. После той аварии, они с Мариной Леонидовной сблизились, именно свекровь помогла Ольге пережить самые страшные времена и благополучно доносить ребенка. Аверина была жесткая, непреклонная, с таким же как у Рыкова, упертым характером. Только вот в отличии от сына, она не поддавалась на Ольгины манипуляции. После угрозы прерывания, она заставила Арефьеву лежать, не неделю, целый месяц. Потом помогала ей с Катериной, убеждая невестку есть и приходить в себя, борясь всеми силами с накрывавшей тут послеродовой депрессией. Они до последнего искали мужа и сына, но отчеты следователей говорили об обратном - фюзеляж сгорел, не осталось ничего, а то, что могло остаться поглотили топи подмосковных болот. Ольге хотелось выть, и лишь свекровь, крепко сжимая ее ладонь, позволяла выход этой слабости. - Давай, девочка моя, не держи в себе... И Арефьева рыдала, не сдерживаясь, утопая в своих слезах, а потом обессиленно засыпала, пока Марина качала маленькую Катю. - Оль, ты как? - успокаивающе похлопывает невестку по колену. - Никак, переварить не успела, - Ольгу потрясывает мелкой дрожью. - где он был пять лет? - Черепно-мозговая, он в больницу попал не сразу, а из ближайшей деревни. Там оформили, как неизвестного... пока в реанимации был, пока... - Т.е. они не связали аварию и внезапно возникшего Рыкова с чмт? - истерически возмущалась Ольга. - Оль, я хотела бы ответить, но у меня нет ответа на этот вопрос. Говорят в деревне пожар был, решили, что он в нем пострадал. - А теперь? - в глазах выступили слезы. - Пашка начал частично вспоминать свою жизнь, сказал, что он доктор из Москвы, на скорой работает, вот участковый и связал два события... - Потрясающая расторопность, - Ольга закатила глаза. К горлу подступала желчь, от нервов мутило и хотелось забиться в дальний угол. Она почти похоронила мужа, и вот он живой, ну может не совсем здоровый и адекватный, но живой. - А что он помнит? - Это нам предстоит выяснить, Оль, но меня он видеть категорически отказался... - Черт, - потирая виски руками, Ольга тяжело вздохнула. - значит и про ребенка он тоже скорее всего ничего не помнит... - И про вас, наверное, тоже... - Это существенно облегчает ситуацию, - Арефьева нервно засмеялась. Путь был длинным, и чтобы не разрывать душу еще сильнее, Ольга предпочла помолчать. Муж, возможно не помнящий ее, не знающий о том, что у них такая прекрасная, долгожданная дочь. Опорный пункт старенький, но со свежей покраской и белесой штукатуркой, под ногами скрепят деревянные половицы, а тишину старого здания нарушают тикающие на стене часы. - Есть ли жизнь в заМКАДье? - усмехнулась Аверина. - тебе вон в тот дальний кабинет, а я тебя тут подожду... - Это еще почему? - Оль, он видеть меня не хочет, шарахается как от огня, не будем усугублять, давай ты потихоньку сама... Арефьева тихонько толкнула дверь в кабинет, и вошла. Слишком долго осматриваться не было ни времени, ни сил, она устремила взгляд к окну, у которого стояла знакомая, но мрачная фигура мужа. - Паша, - она неуверенно позвала Рыкова, прежде чем сделать несколько шагов ему навстречу. Он обернулся, понурый, с потухшими глазами, раздраженно смотрящий по сторонам. От этой картины защемило сердце. Она быстро сократила расстояние между ними, и обняла, уткнувшись в его плечо. Слезы сами потекли, размывая тушь, пачкая его рубашку. Ольга всхлипывая прижималась крепче, до конца не веря, что Рыков живой. А мужчина стоял неподвижно, не понимая, что происходит, и почему Арефьева со слезами кинулась к нему на шею. Ольга всхлипнула, от мужа даже пахло по другому непривычно, его сердце билось ровно, будто не испытывая никаких эмоций, а сам он так и не пошевелился. Женщина отстранилась, и посмотрев в его растерянные глаза задрожала. Теперь она могла рассмотреть Рыкова, которого не видела целую вечность. Заросший, с более глубокими морщинами, бледными, как застиранное трико глазами. Она осторожно, кончиками пальцев провела по его щеке, плавно опускаясь на шрам от ожога, выглядывающий из под рубашки. Паша перехватил ее руку, слегка сжав в своей ладони и посмотрел в заплаканные бездонные глаза. - Ольга... Кирилловна, а вы ко всем подчиненным с таким трепетом? Оля выдохнула, он ее помнит, значит амнезия откинула его не намного назад во времени. - Паша, ты меня помнишь? - недоверчиво спросила у мужа. - Разве можно вас забыть? Кто же еще мне влепит выговор и лишит премии? - усмехнулся мужчина, отпуская руку жены. - И это все? - Работаем вместе, вы главный врач, а я так... доктор, доставляющий проблемы. Он отстранился и повернулся обратно к окну, о чем-то задумавшись, оставив Ольгу с ворохом непонятных мыслей. Она сверлила глазами его спину, и нервно прокручивала на пальце обручальное кольцо.