Я ищу средь снов безликих тебя

Кошмары больше не терзали Пашу по ночам, но лишь только тогда, когда Ольга засыпала рядом. Его сон, не самый спокойный, стал более адекватный. Ворочаясь и периодически пробуждая Арефьеву, он перестал погибать в огне раз за разом, начиная постепенно лучше высыпаться. В одну из ночей к ним пришла Катерина, проснувшись, Ольга присела в постели удивленно глядя на дочь. С тех пор, когда в их жизнь вернулся Паша, Катя перестала приходить к ней посреди ночи. - Что случилось, котенок? - убирая волосики с детского лица, шепотом спросила Оля. - Папа больше не уйдет? - практически хныча спросила дочь. - Нет, он теперь пожизненно с нами. Что за глупости лезут в твою маленькую голову? - заключая маленькое тельце в кольцо рук, Оля крепко прижала к себе дочь. Она пододвинулась, уступая место для дочери с краю кровати, но Катерина проползла через нее и устроилась между ними с Пашей. Который, через сон пробурчал, чтобы Ольга ложилась, потому что завтра рано вставать. Разложив по тарелкам свежеприготовленные блинчики и заварив себе кофе, Оля, довольно улыбаясь уселась на свое место. Рука автоматически потянулась к пульту, чтобы включить фоном телевизор, но Паша ее остановил. - Я поговорить хотел... - Да-да, - довольно перебила его Арефьева и сделала большой глоток кофе. Рыков засмотрелся на Олю, возникло ощущение дежавю, она в шелковом халатике, сидит на стуле, подмяв ногу под себя и внимательно смотрит, пронизывая чистым светом голубах глаз. Волосы взъерошены после душа, мягкими волнами обрамляют лицо и без привычного макияжа она выглядит будто моложе на эти пять лет, выпавшие из его памяти. Он смотрит, стараясь изучить и запомнить, по миллиметру заполняя свои провалы в памяти, а она все также красиво улыбается, обнажая ровную дугу белых зубов, и очень внимательно смотрит выжидая. Ему начинает казаться, что весь мир вокруг вращается, Паша пытается вспомнить, что же он хотел сказать Арефьевой, но слова не формулировались в предложения и он завис, прокручивая внезапно возникшее воспоминание. Арефьева сидела вот также, напротив него, в другом шелковом халате, небрежно спадающем с плеча, довольно пережевывая кусок блинчика, заботливо испеченного Пашей. Волосы короче, уходящие в шоколадный оттенок и едва уловимый аромат крема для тела, перешибаемый запахом кофе. Она восхищалась его хозяйственностью, и тогда, Паше казалось, они балансировали где-то на грани, когда дружба могла переродиться во что-то большее... - Так чего ты хотел спросить? - улыбнувшись, она вернула мужа к реальности. - А...- Паша несколько раз моргнул, прогоняя возникшее воспоминание, - мне на секунду показалось, что я что-то вспомнил... - И что же? - Оля потянулась с грацией кошки, мысленно отметив про себя, что следует вновь заняться йогой. - Как мы, вот так с тобой завтракали, непринужденно беседуя. - Должен же был быть какой-то якорь, - с надеждой спросила Оля, - ну хоть что-нибудь приближающее тебя к моменту травмы? Он пожал плечами, понимая, что воспоминание осталось лишь приятным воспоминанием, больше похожим на игры разума, а его прошлая жизнь где-то за гранью скрытого. - Сегодня я понял одно, я хочу тебя поцеловать, снова... - Катя спит, - напомнила Ольга, понимая, чем всем может закончиться. - Мы быстро, - Рыков протянул жене руку. - Ну, разве я могу устоять? Она плавно поднимается со своего стула и мучительно медленно движется в сторону Рыкова, наслаждаясь его нетерпением, он притягивает ее за талию к себе ближе, пыша теплом и домашним уютом, которого ей не хватало все эти годы. Женские ладони обнимают его щеки, поглаживая пальцами отросшую щетину. - Оля...-хрипло шепчет Паша напротив ее губ. Пальцы приятно покалывает, а по телу разливается такое желанное тепло, с примесью легкой дрожи в коленях. - Так бы и стояла весь день, - мягко касается его губ, будто в первый раз. Сухие, обветренные, но такие родные губы. А руки Рыкова крепче сжимают ее талию, удерживая на плаву, не давая забыть связь с реальностью. - Мама, - тоненький голосок, сопровождаемый скрипом двери ведущей в детскую. Арефьева быстро отстраняется, опасливо глядя по сторонам, будто их застали за чем-то постыдным. Паша же спокоен, его руки, все еще касаются женского тела, не желая разрывать тактильный контакт. - Ты проснулась, котик? - неуверенно Ольга спрашивает очевидное. Дочь кивает в ответ и трет маленькими кулачками глазки. Катерина Павловна совсем не жаворонок по своей натуре, и по утрам напоминает своего отца, которому приходилось вставать с утра в день отсыпного, чтобы выйти вместо кого-нибудь на работу. Зевая, девочка хмуро оглядывает своих родителей, чтобы после одарить улыбкой. - Давай, Катюша, идем умываться и чистить зубы...- задает направление Ольга. Катя дует пухлые губы и сверлит Пашу взглядом, подсознательно ища защиты у вновь обретенного члена семьи. Он наконец-то отпускает Арефьеву из своих рук и стремительно движется к дочери, чтобы подхватить ее на руки. Катя задорно смеется, кружась на руках у отца, а Ольга затаив дыхание наблюдает. К глазам подступают слезы счастья, которое страшно спугнуть. Паша перестает кружиться и пускает на пол смеющуюся дочь: - А теперь марш умываться и чистить зубы, блинчики скоро остынут, - мягко подпихнул Катю в спину в направлении ванны. Оля, умиляясь наблюдала за процессом, совсем забыв о времени. - Оль, тебе тоже собираться пора...- вывел Ольгу из задумчивости мужской голос. - А ты о чем поговорить хотел? - вспомнила она начало разговора. - Разреши мне на работу вернуться? Анализы в норме, МРТ тоже, невролог допускает. С памятью косяк, но ведь на лечение людей он не распространяется, руки помнят, голова тоже... Арефьева тяжело вздохнула, она всеми силами старалась отодвинуть этот разговор на подальше. - Ты же понимаешь, какая это ответственность, если ты не до конца восстановился... - Оль, дай хотя бы попробовать...- взмолился Паша. - Ты мне руки выкручиваешь, Паш, мне надо с Мариной Леонидовной переговорить. - А она здесь причём? - по тону голоса Рыкова стало понятно, мужчина начинает психовать. - Кто нас прикроет перед министерством, если не она... - Понятно, - мрачно пробурчал Паша и развернувшись пошел в спальню. - Ну, хорошо, встанешь на линию с Костей, будут только легкие вызовы. Но при малейшей жалобе... - Ольга не успела продолжить свои рассуждения, как ее перебил детский голос. - А можно каждое утро блинчики? - Нет, каждое утро каша, блинчики в качестве поощрения. - Катюш, доедай и собираемся, нам еще в садик идти, а мама уже на работу опаздывает, видишь, рабочий день не начался, а режим начальства уже работает. - Рыков! - Ольга тихо зашипела в его сторону. - Ну, вот, о чем я и говорил...