***
Вспыхнувшее было изображение начало стремительно меняться: масштаб увеличивался, и вот уже вместо галактической россыпи звёзд над голопроектором завис кусок Дальних Рубежей — та его часть, что входила в зону ответственности недавно произведённого в вице-адмиралы командующего 88-го оперативного соединения Имперского флота Анселя Доммита. Сам вице-адмирал присутствовал здесь же и следил за сменяющимися картинами, но не он заправлял развернувшимся действом. — Это, — указательный палец лейтенанта-наблюдателя ИСБ ткнул в едва заметную точку на карте, которая тут же начала расти, вытесняя все прочие, пока не превратилась сначала в небольшой шарик, а затем и в крупную сферу с распознаваемыми очертаниями материков, гор и морей на своей поверхности, — столичный мир системы Z3-988. Здесь, в непосредственной близости от недавно умиротворённой Z4-225, располагается важный секторальный узел связи. В рамках проекта «Освоение», в соответствии с утверждённым Высшим командованием и Комитетом начальников штабов планом, этот мир должен был быть покорён позднее, однако, теперь ситуация коренным образом изменилась. — Такая резкая смена направления наступлений неизбежно обнажит наши линии снабжения, — озвучил свои сомнения вице-адмирал Доммит. Хотя на совещании правил бал наблюдатель из ИСБ, именно флотский командующий занимал место во главе стола в зале офицерского собрания на борту «Превратности судьбы». В конце концов, это был его флагман. — Кроме того, это нарушит согласованность действий всех оперативных соединений, назначенных на проект «Освоение». — В контексте полученных на Z4-225 сведений этот риск обоснован: ИСБ имеет одобрение этой операции из самого Дворца. Разумеется, неофициально, но мы получили наивысший приоритет действий. — Какова цель? — Доммит был достаточно умён, чтобы знать: спорить с неуклонно набирающей влияние дочкой могущественной КОМПОНП не стоило. И уж тем более вице-адмирал не ставил под сомнение связи бюро госбезопасности в Императорском дворце. Кроме того, судя по слухам, за успехами «Освоения» пристально следил сам Император. — Это, — по жесту наблюдателя изображение снова изменилось: теперь голопроектор транслировал высокую усечённую пирамиду с огромной антенной на вершине, — ретрансляционная станция, чьи архивы могут хранит бесценные для нас сведения о всех антиимперских переговорах в зоне боевых действий. Прежде чем что-то ответить, вице-адмирал сверился с со сводкой по планете, выведенной на экран его датапада адъютантом. Данные не слишком радовали, хотя их нельзя было назвать и удручающими. — Континент, на котором расположена станция, накрыт мощным щитом, а сама она представляет собой хорошо оборудованную крепость. — Верно, — подтвердил агент ИСБ. — Единственная очевидная уязвимость станции — сам ретранслятор. Однако, как вы понимаете, он нужен нам неповреждённым. Кроме того, нельзя допустить, чтобы враг нарушил или вовсе стёр станционный архив. — Всё это затрудняет дело, — выразил обеспокоенность вице-адмирал. — Лишь отчасти, — усмехнулся лейтенант ИСБ: в его голосе слышались нотки торжества и превосходства. — Поскольку вы имеете доступ и подписали соглашение о неразглашении, я могу сообщить вам, что благодаря секретному проекту Имперской службы безопасности «Взыскатель» в наших руках оказался весь Верховный совет Z3-988. В обмен на выкупленные нами у банков долговые обязательства, его члены готовы признать власть Галактической Империи, отключить планетарный щит и впустить имперские воинские части в столицу, — это было действительно сильное заявление, которое заставило переглянуться собравшихся офицеров командного состава 88-го оперативного соединения. — В чём же тогда подвох? — только Доммит, как старший по званию, позволил себе не удивляться: он, конечно, не слышал до этого момента о «Взыскателе», но, как представитель флотского командования в зоне боевых действий, знал, что часть планет и систем с той или иной степенью добровольности приняли имперскую власть, хотя никаких официальных сведений о переговорах с ними не было. Это лишний раз подтверждало могущество ИСБ. Лейтенант-наблюдатель явно наслаждался произведённым эффектом, который, однако, оказался несколько подпорчен следующими словами: — К несчастью, непосредственно станция находится под контролем системного армейского командования, чья лояльность действующему гражданскому правительству под серьёзным вопросом, а антиимперские убеждения — несомненны. — Значит, нам придется осуществить силовой захват станции? — позволил себе взять слово полковник Толлен. — Верно, — подтвердил лейтенант-наблюдатель. — И чем скорее, тем лучше.***
Транспорт был старый и дребезжащий, но с функциями своими справлялся. В первую очередь — маскировочной. Реквизированные на планетах Z4-225 суда отлично подходили для незаметной переброски солдат и техники. В тактическом смысле. Об удобстве для солдат, разумеется, никто не думал. Капитан Браво, вынужденный трястись в одной из этих банок для мяса нерфов, уже давно понимал, и даже был благодарен инструкторам, не церемонившимся с только-только прибывшими в Академию зелёными юнцами. Они пихали их в самые невыносимые условия, где семь потов сходило от одной попытки нормально дышать, а не только тащить на себе утяжелённую броню, утроенное вооружение и ящики с припасами. Это пригодилось. Хотя к всевозможным мерзким запахам — похоже, что-то безнадёжно накрылось в системе фильтрации воздуха, или там просто майнок сдох, — капитан так и не привык, и от них не спасал даже штурм-шлем. Одно радовало — перелёт обещал быть коротким. Рядом с Браво — в полутёмной тесноте грузового отсека, где большую часть пространства занимала боевая техника, — тряслись парни из его 141-й оперативно-тактической группы. В других транспортах точно так же мариновались бойцы ударной роты родного 220-го батальона. Словом, все те, кому выпало идти в авангарде операции. Полёт и правда не занял много времени: скоро транспорты уже заходили на посадку. Как командование и обещало, никого не размазало по планетарному щиту — в штатном режиме им предоставили окно, и ржавые туши медленно потянулись в столичные космопорты. На данном этапе координацию осуществляли заблаговременно размещённые на своих постах имперские агенты в диспетчерской. Благодаря им транспорты были разведены по посадочным платформам в разных частях города. Оттуда десантировавшиеся войска — согласно полученным конкретным приказам — могли в спешном режиме выдвинуться к указанным точкам контроля. Под прямое управление Империи требовалось взять космопорты, затем — столичную ретрансляционную станцию связи, электростанцию, гарнизон и, разумеется, Дом Верховного совета. Для каждой цели — свой отряд быстрого реагирования и свой набор техники и вооружения. Но всё — довольно скромно: никаких тяжелых танков, шагоходов и артиллерии. Да они и не разместились бы в трюмах того недоразумения, что называлось «транспортом» и доставило Браво с бойцами на Z3-988. Впрочем, согласно всё тому же плану, ничего серьёзного имперцам здесь не требовалось. Предполагалось, что столица окажет лишь символическое сопротивление. Попотеть придётся только тем, кому выпало занять гарнизон, где располагались верные системному армейскому командованию части. ОТГ-141, к сожалению, выпал Дом Верховного совета, и больше всех об этом сожалел Призрак. Но, едва транспорты коснулись земли, а створки трюмов распахнулись, никто уже не ворчал и не жаловался, что им поручили нянчиться с проклятыми чинушами. Штурмовой танк типа «Сабля» и бронемашина LAVr QH-7 «Колесница», разметав уже выстроившихся для разгрузки трюма дроидов-докеров серии OX9, вырвались на свободу и резво взяли старт к намеченной цели. Пока что всё шло хорошо. По обеим сторонам улицы мелькали однотипно-убогие здания типичной блоковой застройки — бесконечный изъеденный временем и слизнями ковёр феррокрита, прикрывший пыльную поверхность земли. Перед глазами капитана Браво была картина не планеты, а обычного сырьевого придатка с Внешнего Кольца. Не будь здесь ценных ископаемых, она никому не была бы нужна, но эти же самые ресурсы превратили её в ад из кореллианских сказок, где ежедневно варились в духоте глубоких выработок самые бесправные работяги галактики. Приход Империи обещал им хоть какое-то облегчение — соблюдение элементарных производственных норм и реалистичные графики отгрузок, а не постоянно накручиваемые, изначально завышенные требования ненасытных фабрикантов, подменивших собой правительство. Внезапное появление имперской техники внесло изрядную долю сумятицы в столичный быт. Пилотируемые дроидами грозовые репульсторные и ховер-транспорты неуклюже пытались маневрировать, чтобы убраться с пути грозных машин, а редкие прохожие бросались к укрытиям, страшась полноценного вторжения. Имперцы же слишком торопились, чтобы обращать на это внимание. Несколько раз лишённая манёвренности, зато отлично бронированная «Колесница» цепляла какую-нибудь из возникших на её пути преград, но продолжала движение как ни в чём небывало. За ней следом двигалась более быстроходная, а поэтому вынужденная притормаживать «Сабля». Преодолев так пару кварталов, способных переплюнуть своей ущербностью даже нижние уровни Нар-Шаддаа, имперцы из 141-й почти внезапно выскочили на открытое пространство. Перед ними лежала огромная, хорошо просматриваемая и простреливаемая площадь. Но единственными, кто мог воспользоваться этим против Империи, была парочка дроидов-турелей Т4, но они, очевидно, находились под контролем гражданского правительства и их орудия молчали. Верховный совет, как и было обещано, отступал перед превосходящей силой Империи. В отличие от Z4-225, где, не смотря на всю эклектичность и смешение культур, чувствовался доминирующий дух человечества, Z3-988 была миром инородцев. Местная архитектура не в последнюю очередь подражала неймодианской, и Дом Верховного совета, а на деле — настоящая крепость, очень походил на постройки почившей Торговой Федерации. Это была высокая, почти овальная в плане башня из серого дюракрита, обшитого во многих местах толстым слоем ржаво-рыжей брони. Дополнительное величие ей придавала установленная без всякой видимой системы подсветка, но всё это ничего не значило для 141-й оперативно-тактической группы. Быстро и умело оттеснив трандошанских наёмников и дроидов-охранников, нанятых Верховным советом в противовес собственной ненадёжной армии, за всеми взрывозащитными дверями и бронированными стенами имперцы обнаружили всего лишь трясущихся от страха экзотов… Здесь были пара гранов, тви’лек, пятеро неймодианцев, иторианец, салластанин, лутриллианец и родианец. Все, как один, разъевшиеся, заплывшие тугим жиром, и нещадно потеющие в своих пышных одеяниях, слабо подходящих всему виденному капитаном Браво, но вполне объясняющих общую убогость мира.***
Захват столицы был осуществлён быстро и точно. Сопротивление, как и предполагалось, оказал лишь гарнизон, но с укрывшимися там солдатами разобрался огонь башенных лазерных пушек «Сабель». А захваченный с особой поспешностью городской ретранслятор позволил сохранить всё произошедшее в тайне от остальной планеты. Теперь имперские силы перегруппировывались для выдвижения на новые позиции: пока действовал генератор планетарного щита, надеяться на подкрепление, столь необходимое для штурма секторальной станции связи, не приходилось. К несчастью, сам генератор располагался в непосредственной близости от станции, а значит, с момента начала боевых действий время начинало играть против Империи: чем дольше будет держаться щит, тем сильнее будет натиск противника, и тем меньше шансов на успех. А поскольку ИСБ не успела внедриться в ряды системной армии, не было и поддержки из стана врага. Рассчитывать можно было исключительно на собственные, довольно скромные силы. Но и совсем без поддержки авангард не остался. Флот вице-адмирала Доммита вошёл в систему и приступил к исполнению второй фазы операции. Быстро подавив сопротивление боевой орбитальной станции «Голан-1», имперские силы начали оттеснять от планеты системный флот, состоящий преимущественно из устаревших модифицированных дредноутов типа «Неукротимый». Это было стратегически необходимо и, подставляя бока под огонь их турболазеров, звёздные разрушители прикрывали развернувшуюся высадку десанта. Транспорт «Аккламатор» должен был спешно доставить на поверхность планеты — на границу действия щита — достаточно штурмовых сил, чтобы враг искренне поверил, что Империя намеревается совершить бросок к генераторам, и выставил им на перехват как можно больше собственных резервов. Согласно плану, это должно было обнажить тылы станции связи и генератора, и позволить выдвинувшемуся из покорённой столицы авангарду нанести удар. Имея серьёзные размеры, но весьма посредственные орудия и броню, «Неукротимые» попытались помешать высадке, но залпы с двинувшейся вперёд «Превратности судьбы» под командованием вице-адмирала Доммита быстро заставили их передумать. Турболазеры, пусковые установки и датчики врага быстро превращались в бесполезные куски оплавленного шлака. Канониры «Надменного» и «Юстициария» не отставали, нанося противнику серьёзные повреждения. Поддержку осуществляли TIE-бомбардировщики — им нечего было опасаться: при впечатляющей протяжённости более чем в два километра, количество «стволов» прикрытия на «Неукротимых» было смехотворно малым, и у имперских асов было где разгуляться, прожигая броню своими тяжёлыми ударами. Позади них TIE-истребители вели смертоносную схватку с роем примитивных вражеских HH-87. Этим последним не хватало ни мощности, ни скорости, ни манёвренности, чтобы противостоять Империи. Зато их было много: не менее тридцати полных эскадрилий против двенадцати у 88-го оперативного соединения. Но у Империи для поддержки своих и уничтожения вражеских истребителей имелись легкие крейсера типа «Страж». Их легкие лазерные пушки — по четыре на каждом судне — не знали отдыха, пробивая бреши в завесе HH-87. В ответ на это противник вывел собственный козырь — одного удара ракетного фрегата типа «Лупус», подтянувшегося к схватке с дальней стороны системы, хватило, чтобы уничтожить полное звено TIE-истребителей. Этот сепаратистский корабль выдавал по два пуска ракет в секунду и был буквально создан для борьбы со скоростными высокоманевренными целями. При этом шесть дополнительных легких лазерных пушек не подпускали эти самые цели близко к фрегату. Чтобы уничтожить его, требовалось пробиться сквозь уже изрядно потрепанные, но ещё держащиеся «Неукротимые». Вице-адмиралу Доммиту пришлось продвигать разрушители вперёд.***
План сдержать действия системной армии ложными сообщениями из столицы провалился — её командование в очередной раз проявило нелояльность Верховному совету — но совершивший посадку к границе действия планетарного щита «Аккламатор» был куда убедительнее. Десантировавшийся батальон штурмового корпуса, при поддержке тяжёлой техники, представлял серьёзную угрозу, и скоро в их направлении от вражеских укреплений выступил значительный контингент войск. Численностью враг превосходил силы вторжения, но у Империи было техническое превосходство. Этого было вполне достаточно для победы, но зависела она, по большей части, от скромных сил авангарда, выдвинувшихся к станции связи и генератору щита со стороны столицы. Хотя главной целью был, несомненно, ретранслятор, основные ударные силы предназначались для захвата генератора: контроль над ним передавал в руки Империи полное тактическое преимущество и фактически делал любое сопротивление бессмысленным. 141-я группа входила в число менее чем скромных сил, предназначенных для захвата станции связи. Противостояла им мощная линия укреплений с валами, стенами и турелями на башнях, а также техника: спидер-танки WLO-5 и бронированные тяжелые военные спидеры «Вольный бегун». И это, не говоря о множестве рядовых бойцов! К счастью, командование всё понимало и не требовало от 141-х идти напролом. План был в другом, и уже скоро принадлежавший Верховному совету транспортный шаттл типа «Колчан» на всех порах мчал в сторону станции связи. Имитируя неудержимую панику, пилот безостановочно транслировал коды с призывами о помощи и просьбами о защите… Тактика сработала — либо командование системной армии усмотрело в этом шанс окончательно взять под контроль Верховный совет, либо просто диспетчер базы не рискнул отказать формальному начальству, — но «Колчану» разрешили совершить посадку в ангаре на нижнем уровне пирамиды станции связи. Там господ советников, разумеется, уже поджидал «почётный» караул из солдат. Но последние весьма удивились, когда вместо перепуганных фабрикантов, добровольно идущих к ним в руки, на них обрушились всей своей огневой мощью бойцы 141-й оперативно-тактической группы. Впрочем, первое впечатление быстро забылось, и противник, вспомнив о собственном численном превосходстве, начал отступать и перегруппировываться, чтобы подавить нежданное вторжение. Однако штурмовики уже успели продвинуться вперёд. Но расслабляться, разумеется, было рано. — Лотал, мать твою! — выругался Браво, видя, как один из его парней чудом избежал бластерного болта, лишь в последний момент нырнув в укрытие. — Я не собираюсь отчитываться за твоё списанное в утиль обмундирование! — Прости, командир, — раздался в наушниках голос Лотала, — был невнимателен, исправлюсь. Где-то на фоне раздались приглушённые смешки остальной команды. Но парни не забывали и о противнике. Ближайший к Браво вражеский солдат упал, сражённый несколькими точными выстрелами. Его шлем раскололся, обнажая вполне человеческое лицо. — Наёмники, — брезгливо прокомментировал Призрак. — Может быть. Не расслабляемся, — ответил Браво. — Прайс, ты со вторым звеном — возьми контроль над энергоузлом. Я с первым прорвусь в командный пункт. — Есть, — ответил сержант. Спустя пару секунд он со своими бойцами, пользуясь огневым прикрытием со стороны капитана, отделился от основной группы и скрылся где-то в лабиринтах станционных переходов. — Продвигаемся, — скомандовал Браво оставшимся с ним парням. Разорвавшийся у вражеского укрытия термальный детонатор открыл им путь вперёд. Пути назад у них не было.***
Отчёт Прайса наводил тоску: хотя второму звену удалось пробиться на технический уровень станции, там их встретила орда обезумевших от внештатной ситуации нукногов… Эти коротконогие коротышки-рептилии были примитивными существами, но их маленькие мозги парадоксальным образом подходили для решения сложных технических задач, чем более развитые расы не брезговали пользоваться. Вот и здесь их использовали в качестве дешёвой рабочей силы на обслуживании опасных узлов. И всё бы ничего… но кроме нукногов на техническом уровне обнаружились надзиратели-барабелы, которые без сомнений и стеснения гнали безмозглых подчинённых на позиции сержанта Прайса. Волна за волной. Конечно, убивать коротышек было не трудно, но их было слишком много и они пользовались своими размерами, чтобы наносить удары исподтишка, из самых неожиданных мест. Они чуть не достали Гизку, когда тот неосмотрительно сунулся куда-то не туда… Это серьёзно отвлекало и заставляло распылять внимание. Но и Браво с первым звеном оказались в ситуации не лучше. Помимо простых солдат путь к командному уровню станции преграждали мощные воины из числа трандошан, завринов и барабелов. Справиться с этими двухметровыми ящерицами было непросто. Физически они превосходили людей, были неплохо вооружены и защищены крепкой бронёй. Схватка с каждым таким противником превращалась в настоящее испытание. Выскочивший откуда-то вдруг барабел едва не вышиб дух из Призрака: они долго катались по полу, наминая друг другу бока и мешая Браво прицелиться, и только вибронож, который лейтенант, извернувшись немыслимым образом, вогнал противнику под мышку — прямиком в сочленение доспеха — спас его серьёзных увечий, а может быть и от смерти. Всё это серьёзно задерживало продвижение. Когда детонатор открыл проход сквозь запертые двери на уровень управления, 141-е уже ясно понимали, что не могут позволить себе быть милосердными. Или просто долго всматриваться в перекрестье прицела… Выстрелы Е-11 выкашивали не только военные цели, но и многочисленных снующих вокруг станционных операторов — рыжих низкорослых ча’а и тощих синекожих госсамов. Здесь же звено понесло серьёзные потери: Никс получил пару ранений в плечо, когда их едва не зажали с двух сторон враги, и он не смог продолжать путь. В помощь ему остался Банта. Вдвоём у них был хоть какой-то шанс, и они могли попытаться прикрыть тылы двинувшихся дальше товарищей. Командный уровень встретил остаток первого звена 141-х не только турелями в стенах. Поприветствовать имперцев вышел огромным трандошанин с тяжёлым пулемётом наперевес. — Гандарк его дери, что это? — даже Призрак был, казалось, впечатлён, когда выпущенная из тяжелого ускоренного ретранслятора заряженных частиц LS-150 очередь едва не отправила его на тот свет. — Похоже на ковакианскую обезьяноящерицу-переростка, — рискнул пошутить Лотал, но, по-видимому, неудачно: следующая порция смертоносных зарядов была нацелена уже на него. К счастью, пострадал только послуживший штурмовику временным укрытием терминал. Зато Браво сумел воспользоваться моментом, и послать вражине несколько крепких бластерных зарядов. Увы, броня трандошанина выдержала, и на кирасе остались лишь едва заметные подпалины. — А он не хочет умирать, командир, — пожаловался Призрак, который хорошо это видел. Его собственные выстрели произвели не больше эффекта, чем у капитана. Ответный огонь был сравним по мощности с атакой турели небольшого звездолёта. Плазма LS-150 прошивала насквозь всё, словно листы флимсипласта, и страшно было подумать, что она может сделать со штурмовиками, защищёнными лишь своими несовершенными «скорлупками». К счастью, элитный трандошанин был один против троих. Когда цели разделились и начали манёвр окружения, ему пришлось выбирать, крутиться, и тут-то тяжесть и несбалансированность оружия сыграла с ним злую шутку. Вынудив врага потерять равновесие, Призрак мгновенно смог сократить дистанцию и, увернувшись от украшавшего LS-150 штыка, снова пустил в дело вибронож. Через минуту рептилия, хрипя и булькая кровью, повалилась на пол. Её лапы ещё попытались судорожно сцапать и сдавить шею штурмовика, но не смогли. — Просто супер, — мрачно оценил всё стычку Браво, всё ещё пытаясь отдышаться. Им оставался последний рывок, хотя и боекомплект подходил к концу. За дверями командного центра 141-х поджидала совершенная иная картина, нежели в Доме Верховного совета. Никаких трясущихся никчемных экзотов-фабрикантов, спешащих кинуться в объятия Империи… Командующий системной армией встретил врага во всеоружии. В его светящихся жёлтых глазах горела ненависть и ярость. Огромный, никак не ниже двух метров ростом синекожий фиорин мгновенно открыл огонь, и, хотя сам он оказался укомплектован довольно скромно — перекаченная лапа сжимала лишь трандошанский пистолет-пулемет — поддержку ему оказывали дюжие телохранители. Не уступавший своему командиру ростом вуки с ротационной бластерной пушкой Z-6 и пара буквально обвешанных оружием барабелов составляли огневую мощь, с которой трудно тягаться. Всполохи огня с обеих сторон мгновенно затопили помещение, разнося вдребезги всё, что было там хрупкого. Одним из первых фейерверком осколков разлетелся тактический экран, на котором можно было наблюдать победу высадившихся на планету войск Империи и хаотичное отступление системной армии к их укреплённым позициям у ретранслятора. Впрочем, если всё шло по плану, генератор щита уже должен был находиться под контролем имперского авангарда. А вот со станцией связи всё было сложнее. Вражеский огонь оплавил правый наплечник Браво. Враг имел лишь незначительное численное преимущество — четверо против троих — но серьёзно превосходил штурмовиков огневой мощью и грубой силой. Что вуки, что барабелы, что фиорин могли порвать человека на части голыми руками, и не запыхаться. А осознание того факта, что их война проиграна, только добавляло им жажды крови… Попытка Призрака подстрелить вуки полностью провалилось, и лейтенант поспешил отступить за ближайшее укрытие, которое, однако, мгновенно разлетелось в щепки под натиском Z-6. Призрак снова бросился наутёк — здесь ему требовалась вся его знаменитая ловкость и неуловимость. А вот Лоталу не повезло… Барабелы взяли его на прицел, и Браво хорошо видел, как на белоснежной кирасе товарища расцветают чёрные цветы подпалин. Штурмовик упал, а через мгновение сработал зажатый в его руке звуковой детонатор. Подаренное Лоталом время нельзя было тратить впустую. Хорошо понимая, что ни с вуки, ни с фиорином так просто не сладить, Браво сконцентрировал внимание на барабелах. Капитан с удовольствием наблюдал, как кривятся широкие пасти рептилий, когда они, оглушённые звуком, вдруг осознали, что их кишки теперь хорошенько прожарены огнём Е-11. Даже время словно потекло медленнее, но пришедшийся в грудь капитана удар мохнатой лапы заставил его вновь набрать скорость. Из-за сработавшего детонатора вуки выпустил из лап пушку, и уже не стал тратить время, чтобы поднимать её. Он накинулся на штурмовика с голыми руками, намереваясь переломать ему все кости. Всё, что Браво видел, это клыкастую пасть своего соперника. Где-то рядом Призрак вступил в схватку с фиорином. Их рычание и кроткое переругивание смешивалась в ушах Браво с оглушающим рёвом вуки. Всё, на что мог надеяться капитан, так это на то, что лейтенант разберётся с фиорином придёт ему на помощь, но надежда быстро таяла… И именно в этот момент свет вдруг погас. На короткий тёмный миг, до того, как зажглись аварийные красные лампы, мохнатое чудовище с Кашиика опешило. Достаточно, чтобы Браво смог подобраться и со всей силы лягнуть неприятеля прямо между ног. Вуки взревел яростнее прежнего, и немедленно отправил капитана в неконтролируемый полёт. Удар о стену был настолько сильным, что не только воздух полностью вышел из лёгких, но и шлем слетел с головы. Браво сполз на пол, чувствуя, что в лучшем случае обошлось парой переломанных рёбер… Вуки, кровожадно скалясь, приближался. И когда казалось, что его спутанная чёрная шерсть заслоняет уже весь обзор, позади раздался сдавленный вздох. Вуки оглянулся — достаточно быстро, чтобы целую секунду наблюдать, как его поверженный работодатель оседает на пол с дыркой в груди. А затем точно такая же дырка от бластерного болта, только в голове, появилась у вуки, и он повалился к ногам Браво… Призрак, весь перемазанный в своей и чужой крови, частично без брони, гордо стоял в центре разгромленного командного центра ретрансляционной станции.