***
Последние дни сентября выдались совсем мрачными. Погода испортилась, и солнце больше не грело, показываясь на небе редкий раз, когда серые дождливые тучи не прятали его будто бесценное сокровище. Всю неделю шли сильные ливни, из-за чего студенты были вынуждены проводить свободное время исключительно в стенах школы. Большинство, разумеется, было недовольно, но Гермионе была по душе уютная атмосфера, создаваемая капризной осенью. Вечерами, сидя в гостиной старост возле камина, девушка читала книгу под умиротворяющий размеренный шум дождя за окном. Очередной день обещал закончиться совершенно спокойно, однако Малфой, проигравший в догонялки собственному раздражению, влетел в гостиную и, даже не пытаясь контролировать эмоции, выплеснул недовольство на Гермиону, что так не вовремя попалась на глаза. Его злило отсутствие тренировок по квиддичу, и в этом он винил всех без разбора. Первая игра Слизерина и Пуффендуя намечалась на середину октября, и времени на подготовку к ней оставалось все меньше, а бушующая погода препятствовала занятиям обеих команд. Вот и сегодня, когда Драко вернулся в гостиную, в промокшей насквозь форме, то, первым делом, едко высказался в адрес Гермионы, на что девушка молча выслушала все недовольства и спокойно предложила тренироваться пока где-нибудь в Хогвартсе, услужливо напомнив, что совсем недавно Малфой не вылезал из Выручай-комнаты. Отсутствие ответной реакции удивило Драко не так сильно, как-то, что гриффиндорка вообще что-то ему советовала. Всю предыдущую неделю она успешно игнорировала слизеринца, перебрасываясь с ним вынужденными короткими фразами во время дежурств. Гермиона больше не лезла к Драко со своими вопросами, полностью решив похоронить любопытство на счет его персоны. Но она видела, как тот тщетно пытался завести хоть какой-то диалог посредством привычных колкостей. Драко бесился, а Грейнджер лишь задавалась вопросом о том, почему он раздражался от ее равнодушия? Не этого ли он добивался? Очередная попытка вывести девушку на эмоции провалилась с треском, и Малфою пришлось покинуть гостиную, скрывшись за дверьми ванной комнаты. Сбросив с себя мокрую форму для квиддича, Драко встал под душ и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как горячие струи воды смывают с него очередной паршивый день. Последний выходной отличался от предыдущих дней лишь избытком свободного времени. Погода портила все планы, в том числе и поход в Хогсмид. Ближе к вечеру, когда небо немного разветрилось, Сборная Слизерина отправилась на стадион в надежде урвать у беспокойной стихии хотя бы час, но внезапный ураган загнал студентов обратно в замок. Стоило ли говорить, что все были по-настоящему злы? Блейз предложил собраться в подземельях и скрасить вечер воскресенья посиделками за маггловским пивом, припрятанным Забини на черный день, который, судя по всему, настал именно сегодня. Все поддержали затею мулата, пусть и без особого энтузиазма. По крайне мере, это было хоть что-то, напоминающее разнообразие серых будней. Постояв под душем еще пару минут, Драко закрыл вентиль. На то, чтобы полностью собраться, ушло всего ничего. Высушив и немного уложив волосы, он нацепил на себя черные брюки и такого же цвета водолазку, после чего спустился в гостиную, даже не взглянув в зеркало перед выходом. Настроение было ни о чем, из-за чего даже собственный внешний вид не волновал юношу от слова совсем. Грейнджер по-прежнему сидела в кресле возле камина с какой-то толстой книгой в руках. Девушка сделала вид, что не заметила, как тот направляется к входному портрету — ничего не спросила, не подняла глаз. Драко чувствовал, как внутри закипало раздражение, хотя уже почти привык к тому, что гриффиндорка стала полностью игнорировать его существование. Малфой не понимал сам себя. Его мечта сбылась — никакой любопытной, лезущей в его голову всезнайки поблизости. Но в чем тогда заключалась причина той жгучей злости? Дорога до подземелий Слизерина показалась слишком уж длинной, коридоры будто не собирались заканчиваться. Спускаясь по очередной лестнице, полностью погруженный в мысли Драко сперва не заметил сокурсника, направляющегося навстречу. — Ты куда? — равнодушно бросил Драко. — Все уже наверняка собрались. Его взаимоотношения с Ноттом после того разговора, произошедшего почти неделю назад, стали довольно натянутыми, хотя оба слизеринца и пытались вести себя как ни в чем не бывало. — Большие компании не для меня, — уголки губ дернулись вверх. — Брось, — поморщился Малфой. — Ты же не собираешься бродить по школе до самой ночи в одиночку? — Я найду, чем себя занять. — Пригласишь свою гриффиндорскую подружку на свидание в библиотеку? — он пытался шутить, но в голосе четко читалась ирония, смешанная с нескрываемым недовольством. Драко не знал, для чего вообще снова завел подобный разговор и упомянул старосту девочек. — Хорошая идея, — Тео проигнорировал раздражение, волнами исходящее от сокурсника, и пожал плечами. — Прекращай маяться этой херней, — Малфой закатил глаза, на что Нотт вопросительно вскинул брови, хотя и догадывался, что тот имел в виду. — Не говори, что я один это вижу. Грейнджер нет до тебя дела, а ты продолжаешь носиться за ней, как какая-то бесхозная собачонка. Тео усмехнулся, услышав подобное заявление. Гермиона действительно была не общительна последние дни, однако девушка доходчиво объяснила, что всего лишь нуждалась в некотором количестве времени. Ей было необходимо побыть наедине с собой, чтобы переосмыслить все то, что произошло в Совятне тем вечером. Со стороны его ежедневные попытки поговорить с гриффиндоркой наверняка казались игрой в одни ворота, но он был уверен, что это не так. Все его существо отказывалось верить, что Грейнджер таким образом пыталась оттолкнуть его подальше от себя. Раздражало одно — Малфой и его бесконечные язвительные комментарии относительно всей сложившейся ситуации. Нотт неплохо знал сокурсника, поэтому был убежден, что Драко ревновал. Тео не видел для этого никаких предпосылок, поскольку тот никогда не интересовался подругой Гарри Поттера больше, чем объектом для насмешек, но Малфой был собственником с огромным чувством собственной важности. Возможно, что предположение Гермионы имело смысл: слизеринец не считал ее за полноценного человека, поэтому видеть, как кто-то другой проявляет к ней внимание, для него было невыносимо. — Я уже взрослый мальчик, Малфой, не стоит так переживать за меня, — Тео похлопал Драко по плечу, проходя мимо. Продолжать бессмысленный диалог не было абсолютно никакого желания. — Кажется, я понял, — взгляд с подозрением сощурился. Не сделав и десятка шагов, Теодор замер и развернулся к сокурснику лицом, вопросительно вскинув бровь. — Хочешь отбелить свою репутацию? — Что, прости? — Нотт не удержался от нервного смешка. — Окружающие продолжают считать тебя убийцей. Твой образ скрытного одиночки только подкрепляет их видение тебя как человека, несущего потенциальную угрозу. А «дружба» с Героиней Войны может всем показать тебя как бедолагу, ставшего на путь истины. Если это твоя цель, то мне стоит только поаплодировать. Как я сам не догадался избавиться таким образом от лишнего внимания? Нотт возвел глаза к потолку, набрав в грудь больше воздуха. Пальцы коснулись переносицы, а истеричный смех так и рвался наружу. — Как ты вообще умудрился выдумать эту чушь? — нахмурившись, задал вопрос Тео. — Если ты так и продолжишь искать во всем подвох и выгоду, то паранойя однажды тебя сожрет. Советую обратиться в больницу и полечить голову, пока не стало совсем поздно. Поставив последней фразой точку в разговоре, Нотт быстрой походкой направился дальше по коридору. Ему было плевать на абсурдное предположение Малфоя, как было плевать на мнение каждого чужого человека, но внутренний голос все же тихонечко негодовал. Ему казалось, что за несколько лет какой-никакой дружбы, Драко пора было узнать хотя бы небольшую часть личности Тео. Неужели ревность занимала внутри настолько много места, что срывалась с языка ядовитыми фразами?***
Малфой появился на пороге подземелий привычно раздраженным. Молча выхватив у Блейза открытую бутылку, сделал глоток пива и устало обрушился прямо на пол рядом с сокурсником. Оперевшись о диван и откинув голову назад, он вздохнул, готовясь к уместным комментариям Забини. — Что на этот раз? — тот не заставил себя долго ждать. Мулат с интересом наблюдал за тем, как менялась мимика Драко. — Устал, — коротко выпалил Малфой и сфокусировал взгляд на бутылке. — Ну и дерьмо. Нет ничего другого? Он брезгливо поморщился, после чего Блейз, театрально надув губы, отобрал опустевшую на половину бутылку с маггловским алкоголем. — Нет. Будешь воротить нос — больше никогда от меня ничего не получишь, — заявил Забини. — Кстати, ты не видел Паркинсон? Она ушла незадолго до твоего прихода. — Не говори, что вы снова поругались, — страдальчески произнес Драко. — Сколько еще будет продолжаться эта драма? Блейз окинул быстрым взглядом гостиную. Все слизеринцы сидели по разным углам помещения, общаясь небольшими группами и расслабленно потягивая припасенные напитки. Никого не интересовали ни сидящий до этого в гордом одиночестве Забини, ни школьный староста, присоединившийся к другу. — Полагаю, что уже закончилась, — понизив голос, сказал мулат. — То есть? — Ну, она напилась, — начал Блейз. — Я уже целую вечность не видел Пэнс такой пьяной. — Помолчав несколько секунд, он продолжил: — Она поцеловала меня, начала соблазнять… Она, конечно, хороша, и, возможно, год назад я бы не раздумывая взял её хоть на этом самом диване, но сегодня я отшил её. Тяжелый выдох вырвался наружу, покинув легкие. Драко не был удивлен, отчего-то предполагая подобное развитие событий и раньше. — Объясни мне одно, — уставившись пристальным взглядом в профиль мулата, произнес Малфой. — Кто она и что в ней такого особенного, что ты отшил Паркинсон? Забини покачал головой, но мысленно понимал, что уйти от вопросов в очередной раз у него ничтожно мало шансов. — Хватит с меня этой загадочности. В конце концов, мне ты должен был рассказать все еще с самого начала. Блейз медленно повернул голову и принялся молча разглядывать сокурсника прищуренным взглядом. — Хорошо, я расскажу, если ты поделишься подробностями своей личной жизни, — лукаво усмехнулся мулат, на что Драко непонимающе свел брови к переносице. — Я подскажу: Грейнджер. — Причем здесь она? Малфой осмотрелся, чтобы убедиться — никто не подслушивал. Нелепые сплетни касательно его и гриффиндорки были бы крайним позором для его и без того не лучшей репутации. — Ты ревнуешь ее к Нотту. — Что за бред? Она совершенно меня не волнует. — Признай это, — требовательный тон Забини давил на расшатанные нервы, вынуждая раздражаться. — Или ничего от меня не услышишь! Драко сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он не мог признаться в подобном даже себе, не то чтобы озвучить сюрреалистичный сюжет параллельной вселенной вслух. — Это тупо, Забини. Тогда как ты объяснишь себе бурлящую злость, возникающую каждый раз, когда она игнорирует тебя, общаясь с Теодором? — Я всегда знал, что у тебя какое-то нездоровое влечение к подружке Поттера, — коротко хохотнул Блейз, наслаждаясь растерянным выражением лица Драко. — Что? Не просто же так ты ей житья не давал своими «остроумными» шутками на протяжении стольких лет? — Да я терпеть её не мог, — глупое детское оправдание слетело с языка прежде, чем Малфой сумел его обдумать. — Вот и оно! — щелкнув в воздухе пальцами, воскликнул Забини. — Не мог терпеть её, потому что она была лучше тебя. А сейчас, когда в соперничестве уже нет смысла, что то поменялось, я прав? — Ты идиот, — Драко откинул голову назад и возвел глаза к потолку, мысленно моля Мерлина прекратить все это. — Нет, идиот тут только ты, — цокнув языком, произнес Блейз. — И если продолжишь вести себя как мудак, пока Нотт обхаживает её, то шансов на девчонку у тебя не останется. Малфой закрыл лицо ладонями, пытаясь не закричать от острой безысходности, вызванной внезапным сеансом психотерапии от Забини. Он был готов положить голову на отсечение, чтобы доказать, как Блейз ошибался в своих умозаключениях. Однако посеянное зерно сомнения почти пустило корни, и Драко знал, чем именно будут заняты его мысли ближайшие несколько ночей. — Хорошо, — выдохнул он, решив пойти на уступки и согласиться с глупым предположением друга. — Может, и ревную. Доволен? Блейз сморщил нос, цепляя на лицо театральную гримасу недовольства. — Как-то неискренне, но все же прогресс. Драко демонстративно проигнорировал реплику, возвращая фокус внимания на сокурсника. — Я жду. Говори, из-за кого ты динамишь Пэнси? — Боюсь, тебя разорвет от негодования из-за взращенной ненависти к красно-золотому факультету. Брови взлетели вверх, сопровождаемые звуком истеричного смешка. Иногда шутки Забини доходили до абсурда, но в данный момент, Драко не мог заставить себя поверить в ироничный подтекст сказанного. — Ты серьезно? — он все же решил уточнить. Блейз кивнул и перевел взгляд куда-то вглубь гостиной, не фокусируя его ни на чем конкретном. — Вместе мы почти год, — глупая улыбка застыла на его губах, стереть которую Забини был не в силах. — Неофициально, конечно, но это не меняет дела. Никогда бы не подумал, что смогу влюбиться в кого-то больше, чем в себя. Драко присвистнул, понимая, что Забини поплыл. Ранее серьезные отношения были не про него, и тошнотворно-мечтательным голосом он не говорил ни об одной своей пассии. — Я будто разговариваю с другим человеком, — признался Малфой. Любопытство сжирало все больше и с успехом перебивало обиду незнания ничего о любовных драмах лучшего друга, происходящих в течение целого года. — Да я сам не понимаю, как вообще вляпался в это. И не представляю, что мы будем делать после выпускного, — Блейз печально ухмыльнулся. — Почему? — Потому что у нее есть парень, вернуться к которому будет правильнее для нее. — То есть, ты для нее небольшая интрижка перед взрослой семейной жизнью? — Она уже давно хочет порвать с Поттером, но «ищет подходящую возможность», — процитировал Блейз, сделав голос выше на пару тонов. Драко был уверен, что почувствовал, как по затылку неслабо приложили чем-то тяжелым. Услышав знакомую фамилию, в голове возник диссонанс. — С Поттером? — Не тупи, Малфой. Я встречаюсь с Джинни Уизли.***
Гермиона сидела за партой, подперев подбородок рукой, и безучастно наблюдала за сокурсниками, занимающимися своими делами. Профессор Андерсон задерживался уже на десять минут, но, если верить словам директора МакГонагалл, сегодня он обязательно должен был возобновить занятия. Тихие разговоры студентов действовали как сильное успокоительное, тяжелые веки стремились опуститься и погрузить девушку в сон, который так избегал её чуть ли не всю ночь. Заснуть вчера согласно режиму отчего-то не вышло, и Гермиона просидела с учебником по продвинутому курсу Защиты от Темных Искусств до половины третьего ночи. Она слышала, как в башню старост вернулся Малфой, как тихо закрыл за собой дверь комнаты, после чего все вокруг будто погрузили в вакуум — ни единого шороха, ни единой полоски света. Гермиона старалась отметать любые мысли насчет Драко по мере их возникновения в голове, но делать это, когда ночь останавливала время, оставляя наедине с собой, было практически невозможно. Именно поэтому рука автоматически потянулась к тумбочке, в которой находились маленькие склянки с необходимыми зельями. Пара глотков «Сна без сновидений», и Морфей ласково утянул девушку в свои объятия. — Я ненавижу понедельники, — плюхнувшись за парту рядом с подругой, выпалила взъерошенная Джинни. Она положила голову на столешницу и прикрыла глаза, макияж которых плохо маскировал последствия недосыпа. Гермиона не успела ответить на это заявление ни слова, поскольку дверь, ведущая в кабинет, с характерным звуком отворилась, пропуская внутрь молодого профессора. Аарон привычно уверенной походкой дошел до своего стола и еще несколько секунд молча наблюдал за тем, как студенты занимали свои места. Этого времени хватило, чтобы разглядеть его внешний вид, оставляющий желать лучшего. Болезненно бледная кожа отдавала синим оттенком, впалые щеки подчеркивали острые скулы, а тени под глазами делали выражение лица мрачным и пугающим. Но несмотря на все это, светло зеленые глаза горели живым огоньком. — Кажется, я поняла, почему он отсутствовал целую неделю, — шепнула Джинни. — Он выглядит как живой труп. Видимо, должность профессора ЗоТИ действительно проклята. Гермиона поежилась, мысленно соглашаясь с предположением подруги. Аарон расправил плечи и вздернул подбородок немного выше. Хладнокровная маска застыла на лице, а спокойная расслабленная поза показывала исключительную уверенность, из-за чего появлялось ощущение, что внешний вид был не более, чем иллюзией, и, на самом деле, с профессором все было в порядке. — Доброе утро, — произнес ровный голос, когда в классе установилась дисциплинированная тишина. Профессор наверняка чувствовал на себе любопытные взгляды и догадывался, о чем после урока станут шептаться студенты, но совершенно не реагировал на это. — С сегодняшнего дня мы начинаем практические занятия. И первое, чем мы займемся — разделимся на пары. Один атакует, другой защищается, после чего поменяетесь. Задача первого — постараться пробить защитные чары, задача второго — вовремя применить нужный щит. Контратаковать не нужно. — Зайти не успел, а уже раздал указания, — фыркнул кто-то, сидящий позади двух гриффиндорок. — Пора бы уже и привыкнуть, что долгие разговоры не про него, — послышалось в ответ. Джинни страдальчески вздохнула. Она планировала подремать на очередной лекции и совершенно не собиралась тратить силы за дуэльной практикой. — На первом занятии разрешаю поделиться самостоятельно. Дальше буду смотреть на ваши навыки и ставить в пары, отталкиваясь именно от них, — продолжил Аарон, скользя взглядом от студента к студенту. — У вас две минуты. Время пошло. В классе тут же поднялся гул, и началась возня. — Ты со мной? — спросила Гермиона, обращаясь к Джинни, на что та тут же в ужасе округлила глаза. — Не-ет, — протянула она. — По крайней мере, не сегодня. У меня нет никаких сил, а ты сразу же начнешь меня дотошно мучить всеми возможными заклинаниями. — Так и скажи, что боишься проиграть, Уизли. Обе девушки обернулись на знакомый голос. Теодор подошел к их парте и встал со стороны Гермионы, по-хозяйски оперевшись руками о столешницу и взглянув на старосту девочек сверху-вниз. На губах застыла самоуверенная ухмылка, которую хотелось стереть любым способом, дабы та не доставляла внезапного дискомфорта. — Ну конечно, — саркастично отозвалась Джинни и закатила глаза. — Смотри, уже трясусь. — Тогда, пожалуй, сделаю тебе одолжение и приму удар на себя, — карие глаза задорно сверкнули, глядя исключительно на Гермиону. Грейнджер знала, что Джинни была хороша в заклинаниях, и при желании могла бы показать лучший результат среди студентов. Но сегодня лень шагала впереди нее, да и желания что-то кому-то доказывать не было от слова совсем. — Ох, Нотт, это так мило! — младшая Уизли прижала ладони к груди, состроив театральную жалостливую гримасу. Поднявшись из-за парты, она взглянула на слизеринца и, прежде чем уйти, добавила: — Но носить тебе передачки в Лазарет в качестве благодарности я все же не буду. Кинув Гермионе ободряющую улыбку, девушка пошла в сторону соседнего ряда, где сидел Невилл, которому, судя по всему, она и хотела предложить в пару свою кандидатуру. Как только место рядом с Грейнджер освободилось, Теодор, не спрашивая разрешения, уселся рядом, сложив перед собой руки. Пару секунд он молча смотрел на гриффиндорку, после чего наклонился к самому её уху и шепотом произнес: — Хочешь, чтобы я поддался? Гермиона, вскинув брови, повернулась к нему лицом. Слизеринец улыбался, и это было заразно — уголки ее губ тоже дернулись вверх. — Если и правда хочешь оказаться в Лазарете, то пожалуйста! — вздернув подбородок, усмехнулась девушка. — Разве что ты будешь меня навещать. Грейнджер легонько толкнула его в плечо, уходя от ответа. Она не стала возражать тому, что сегодня будет тренироваться с Тео, поскольку видела — он более чем способный волшебник, а значит дуэль оказалась бы непростой и полезной. Гермиона старалась не думать о том, что свои знания и опыт юноша приобрел, пока состоял в рядах Пожирателей. Именно с этим фактом она и пыталась ужиться все эти дни, убеждая себя, что это, в любом случае, осталось в прошлом, да и Нотт не выбирал такой судьбы, почему и заслуживал шанс на искупление. — Итак, мне нужен один доброволец, на котором я продемонстрирую то, что вы должны будете делать, — прочистив горло кашлем, произнес Андерсон и сделал несколько размеренных шагов по кабинету. Реакции класса не последовало. Все замерли в молчаливом ожидании. Осознание, что профессор не навредит, присутствовало в голове каждого, однако проверять на своей шкуре способности молодого преподавателя все же не хотелось. Аарон окинул студентов взглядом, выискивая «добровольца». — Что ж, тогда прошу вас, мистер Малфой, — остановившись возле предпоследней слизеринской парты, произнес Андерсон. Скучающий вид Драко, сидящего вместе с Паркинсон, сменился озадаченным. На лице тенью скользнуло напряжение, но, крепко сцепив зубы, Малфой все же поднялся из-за стола, не проронив ни звука. — Наслышан о вашем скандальном опыте в сфере Темных Искусств. Полагаю, что вашим сокурсникам будет, чему у вас поучиться. Конечно же, если вы не решите им навредить. Боковым взглядом Гермиона наблюдала за тем, как менялись эмоции на лице Малфоя. Она мысленно приготовилась к тому, что юноша вспылит, грубо ответит или просто откажется от задания, поскольку комментарий профессора был очевидно лишним. Грейнджер успела убедиться в том, что тема Пожирателей была некоторым триггером для Драко, но сейчас он стоял с непроницаемой маской равнодушия. Только четкая линия челюсти и заходившие желваки выдавали внутреннюю злость. — Неужели людям никогда не надоест напоминать другим об их ошибках? — раздраженный голос разрезал тишину. Гермиона дернулась, не ожидая, что кто-то из сокурсников решится высказаться. Десятки взглядов тут же уставились на Теодора. Слизеринец же смотрел четко перед собой, будто эти слова были не более, чем мысли вслух, произнесенные совершенно случайно. — Прошу прощения? — спустя пару секунд вопросил профессор, в удивлении вскинув бровь. Нотт усмехнулся и только теперь перевел взгляд на Андерсона, с достоинством выдерживая зрительный контакт пронзительных зеленых глаз. — Не у меня, — хмыкнул он и кивнул в сторону Драко, в глазах которого читался явный вопрос к тому, что здесь происходило. — А вот у Малфоя — стоило бы. — Тео, прекрати, — шепнула Гермиона, но он будто не слышал. Зато Аарона слух не подвел, и он снисходительно взглянул на гриффиндорку. — Нет-нет, мисс Грейнджер, мне очень интересно, что именно мистер Нотт имел в виду. Объясните? — Один убийца защищает второго, — раздался язвительный голос с соседнего ряда. Вслед за фразой послышались одобряющие короткие злобные смешки. — Уродам нужно держаться вместе, чтобы не извели поодиночке. Казалось, что воздух вокруг Тео завибрировал. Гермиона узнала голос. Это был тот самый когтевранец, что вместе со своими друзьями напал на Нотта в темном коридоре. Теодор дернулся, порываясь вскочить с места и натворить невесть чего, но Гермиона резким движением накрыла под партой его руку своей. Она чувствовала, с какой силой были сжаты холодные пальцы слизеринца. — Согласен, уродам нужно держаться вместе, особенно таким, как ты, трус, — Драко буквально прорычал эту фразу, в ответ на которую со стороны когтевранца тут же полетела нецензурная брань. — Я предупреждал, что выяснениям отношений на моих занятиях нет места. Еще одно слово — вылетите из кабинета. — прерывая поток ругательств, твердо произнес Аарон. — Сам же начал провоцировать, клоун, — тихим голосом возмутился Тео, но рука, что в успокаивающем жесте прямо сейчас накрывала его собственную, действительно немного смягчала ненависть ко всему окружающему, что так рвалась наружу. Он не смотрел на Гермиону, боясь увидеть в её глазах осуждение, или что хуже, жалость. Вместо этого он просто перевернул руку ладонью вверх, переплетая свои пальцы с пальцами девушки и сжимая их. Затылком он чувствовал немой вопрос Драко и жгучее презрение того самого когтевранца, но, вдохнув полной грудью, постарался огородиться от этого. — Чем больше ты будешь реагировать на них, тем чаще они будут пытаться тебя задеть, — тихо произнесла Гермиона, не отводя взгляда от точеного профиля слизеринца. Тео промолчал, сделав вид, что не услышал. Гермиона была права, но говорить об этом не хотелось. — Тео, — шикнула она, все же желая добиться хоть какой-то реакции. Для большего эффекта она легонько вцепилась в его руку ногтями. Нотт неохотно повернулся, сжав губы в тонкую линию. — Не все думают так, как они. Слизеринец усмехнулся, скептично вскинув брови. — Мне плевать. Я знаю, что нет. — Ладно, — вздохнула Гермиона, освобождая руку от цепкой хватки, без которой стало ощутимо холоднее. Диалог был прерван очередными нудными объяснениями профессора, который что то говорил Драко, наготове держащему свою волшебную палочку. По классу до сих пор гулял шепот, который начинал действовать на нервы. Малфой делал вид, что сосредоточенно слушает профессора, игнорируя косые взгляды сокурсников, пока краем глаза продолжал наблюдать за третьей партой второго ряда, где сидели Гермиона и Теодор.***
Первое практическое занятие прошло никчемно. Аарон изначально был не в духе, а после перепалки, произошедшей на уроке, внезапно захотелось на ком-то отыграться. Жертвой стал никто иной, как Драко, который около тридцати минут пытался отражать сыплющиеся без конца атаки профессора. Справедливости ради, он справлялся неплохо, однако несколько заклинаний все же пропустил, из-за чего Слизерин потерял восемь очков. Оценка была нечестной, но никто так и не решился высказать это Андерсону. Вместо этого сокурсники предпочли вновь обвинить бывших Пожирателей. Времени на то, чтобы потренироваться в парах, как предполагалось изначально, практически не осталось, и Гермиона не могла понять, была этому рада или же, напротив, разочарована. Но, так или иначе, до практики не дошло, и все, что оставалось делать, это наблюдать за тем, как профессор Андерсон на примере Малфоя, объясняет допущенные ошибки, не забывая пускать язвительные комментарии. Грейнджер представляла, каким злым Драко вернется в башню старост и как, скорее всего, снова решит отыграться на ней. Сегодня вечером намечалось очередное дежурство, посещать которое не хотелось как никогда. Вздохнув, она поставила локти на парту и опустила на них голову. Ничего страшного. Ты ведь уже привыкла. Придется потерпеть его всего каких-то два часа. Звонок с урока стал самым настоящим спасением. Быстро спихнув учебник и пергаменты в сумку, Гермиона покинула кабинет, не дожидаясь никого. Джинни застала её на выходе. Ухватив подругу под локоть, она нецензурно выразилась насчет произошедшего, после чего обе девушки направились на урок Нумерологии. — Что с Аароном сегодня такое? — по пути в следующий кабинет, спросила младшая Уизли. — Он же был таким милым молодым человеком, а сейчас ведет себя так, будто уже месяц носит под самым сердцем крестраж. Сравнение было четким попаданием в цель. Андерсона действительно будто подменили. Внешний вид и поведение были прямыми доказательствами того, что за прошедшую неделю в жизни профессора произошло что-то крайне скверное. — Не знаю, но если и дальнейшие занятия будут такими, боюсь, что все закончится чем-то более серьезным, нежели словесная перепалка. Джинни поджала губы, её брови нахмурились, выдавая задумчивость. — Жаль их, если честно, — произнесла она. — Я о Нотте и Малфое. Не могу оправдывать то, что они делали, но и соглашаться с ядовитой толпой не хочу. Все заслуживают второй шанс. К тому же, они оба ведут себя куда лучше по сравнению с предыдущими годами учебы. Гермиона кивнула. Не согласиться с подругой было трудно. — Не могу ничего сказать о Теодоре, поскольку еще несколько недель назад не интересовалась его существованием, но Малфой действительно стал… более сдержанным что ли? — Война заставила нас повзрослеть раньше времени. Думаю, что то же самое произошло и с ним. Неопределенно дернув плечом, Гермиона нахмурилась. Ей хотелось верить в лучшее. Хотелось верить, что слизеринцам удастся в полной мере осознать свои ошибки, стать на путь исправления. — Кстати, Гарри тебе так и не ответил? — спросила Уизли. — Нет, — покачала головой Грейнджер, прикусив нижнюю губу. — Обычно он быстро отвечает на письма, — в голосе подруги звенели нотки легкой паники. — Могу предположить, что он просто не проверял почту из-за завала в аврорате. — Может и так, — согласно кивнула Джинни. — Подозрительно, что в газетах больше не писали ни слова о взрыве и побеге де Блуа. Это действительно напрягло. Авроры уже могли найти преступницу, но из-за тишины в прессе и отсутствия какой-либо информации, строить предложения было крайне сложно, поэтому обе девушки ждали ответ от Гарри, который помог бы прояснить хоть что-то. Казалось, что все уже позабыли случившееся в прошлый вторник. Того выпуска Ежедневного Пророка будто не существовало, ведь обычно Рита Скиттер жадно «обсасывала» любое, даже незначительное событие, и уж точно не могла проигнорировать что-то настолько масштабное и важное, как побег преступницы из Азкабана. Было два варианта: отсутствие новостей по этому делу или его засекреченность.***
Часы показывали половину десятого вечера. До дежурства оставалось всего полчаса, когда к Гермионе прилетела школьная сова с небольшим конвертом в клюве. Девушка резким движением соскочила с кровати и ринулась к окну, чтобы впустить птицу. Мысль о том, что Гарри, наконец, прислал ответное письмо, приятным теплом разлилась по телу, блокируя все прочие чувства. Аккуратно коснувшись совы, рука невесомо коснулась мягких перьев в знак благодарности. Птица довольно заурчала, бросила конверт на подоконник и, взмахнув крыльями, скрылась под темно-синим покровом холодной звездной ночи. Гермиона нахмурилась, когда увидела, что адресантом был совсем не Гарри. На конверте ровным почерком было выведено имя Минервы МакГонагалл. Сердце забилось в два раза быстрее, разгоняя по венам кровь и мешая её с тревожностью. Директор не стала бы беспокоить в такое время по пустякам, и, держа сейчас в руках её послание, Гермиона поняла, что переживания насчет дежурства были ничем по сравнению с волнением, разрастающимся в геометрической прогрессии, теперь. Разворачивая конверт, девушка все же надеялась увидеть там банальные поручения, касаемые старостата, но вместо этого на пергаменте красовались всего две строчки.«Мисс Грейнджер, зайдите ко мне в кабинет, как только получите это письмо. Приведите с собой мистера Малфоя и мистера Нотта».
Брови на переносице сошлись сильнее. Гермиона первым делом подумала о произошедшем конфликте между слизеринцами и профессором Аароном. Но почему тогда директор не вызвала их сразу после занятий, оставив разбирательства на поздний вечер за полчаса до отбоя? Что если эти двое натворили что-то еще? Неаккуратно сложив бумагу пополам, Грейнджер судорожно выдохнула. Разбираться в очередных чужих проблемах совсем не хотелось, но заглушить волнение было не в её силах, поэтому, захватив пергамент с собой, она покинула свою комнату. Гермиона знала, что Драко находился в их башне, поскольку слышала, как тот вернулся после уроков, привычно заперевшись у себя. Через пару секунд девушка стояла перед дверью его комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу. Занеся в воздухе руку, на мгновение замерла и, сосчитав до трех, постучала. Девушка не успела и моргнуть, как дверь открылась, и на пороге вырос силуэт, подсвечиваемый тусклым светом пары свеч. — МакГонагалл велела зайти к ней, — без предисловий произнесла Гермиона и в доказательство протянула сложенный пергамент, дабы Малфой не задавал вопросов, ответами на которые она не обладала. Драко молча принял листок, быстро пробежавшись глазами по тексту. — Что вы натворили на этот раз? — вкрадчивым голосом спросила Грейнджер, наблюдая за тем, как между бровей слизеринца появляется небольшая морщинка. Малфой поднял на нее глаза, пристально всматриваясь в девичье лицо пару секунд. — Понятия не имею, — он пожал плечами, желая показать этим спокойствие и незаинтересованность, но от него так и веяло напряжением. — Я подумала о том, что у нее появилось какое-то поручение к нам, как к старостам, — неуверенно предположила Гермиона, опустив глаза вниз, не выдержав пронзительного взгляда. — Но не понимаю, причем здесь Теодор? Драко вздохнул, из его груди вырвалась самая настоящая усталость, а Гермиона только поджала губы, осознавая, что уже совсем отвыкла разговаривать с ним, о чем бы то ни было. — Так пошли и узнаем, — коротко бросил Малфой и скрылся в мраке своей комнаты, но всего на несколько мгновений, чтобы захватить теплую мантию. Из-за промозглой погоды в школе стало совсем холодно. Гермиона решила не терять ни секунды, поскольку желала поскорее избавиться от, возможно, беспочвенного волнения, и быстрым шагом направилась вниз по лестнице, слыша за спиной Малфоя. — Позовешь Нотта? Я подожду вас в коридоре, — оказавшись за пределами гостиной, произнесла Гермиона. Драко хмыкнул. — Удивительно, что он еще не поделился с тобой паролем от гостиной Слизерина. — И почему, по твоему мнению, он должен был это сделать? Они шли, не сбавляя темп, пока один коридор сменялся другим. Немногочисленные студенты направлялись в свои комнаты, не обращая никакого внимания на двух старост, спешащих в сторону подземелий. — Не строй из себя идиотку, — очередной скептический смешок слетел с тонких губ. — Мы оба знаем о наличии у тебя мозгов. Замерев на секунду на месте, Гермиона нахмурилась, после чего короткий невольный смех вырвался наружу. — Ты только что назвал меня умной? — хохотнула девушка. — Не обольщайся, — язвительная усмешка сменилась куда более искренней улыбкой. Драко поспешил отвернуться, чтобы скрыть её. — Это не комплимент, а всего лишь констатация факта о твоей чрезмерной невыносимости и занудности. Прищурившись, Гермиона решила промолчать о том, что уловила в голосе слизеринца нотки фальши. — Так ты не ответил насчет Теодора, — напомнила она. — Почему ты вообще так к нему цепляешься? Вы же хорошие… приятели? — Никто к нему не цепляется. — Сегодня он вступился за тебя… — девушка пожала плечами, выпалив фразу, не задумавшись о ней ни на мгновение. — Я не просил об этом, — резким тоном перебил Малфой. — Я не нуждаюсь ни в чей нелепой «поддержке». К тому же, если бы не его несдержанность, занятие прошло бы куда благополучнее. — Почему ты такой? — закатив глаза, вздохнула Гермиона. За разговором путь до подземелий заметно сократился. В паре метров уже виднелся вход в гостиную Слизерина. Грейнджер остановилась. — Какой? — Малфой последовал её примеру, замерев рядом. Засунув руки в карманы брюк, он смотрел на гриффиндорку сверху-вниз. Равнодушный вид отсвечивал некоторым высокомерием, из-за чего Гермиона почувствовала навязчивое желание сбить с нахального лица всю спесь. — Колючий, неблагодарный, циничный, грубый… — Ничего нового я не услышал, — усмехнулся Драко, прерывая поток «ласковых» слов в свой адрес. — Можешь не продолжать. Жди здесь. Слизеринец направился в сторону входного портрета. — Невыносимый! — выкрикнула ему вслед Грейнджер, скрестив руки на груди. — Забыла топнуть ножкой, — обернувшись, ответил Драко, после чего, назвав пароль, скрылся за портретом. Глупая улыбка снова пыталась нарисоваться на непроницаемом до этого выражении лица. Малфой тут же одернул себя. Грейнджер вела себя, как маленькая, а он, как последний идиот. Гостиная не пустовала. Около десятка студентов еще не разошлись по комнатам, тихонечко сидя на мягких диванах и общаясь между собой. Несколько пар глаз обратились ко входу, приковавшись к возникшему на пороге силуэту. Драко обвел присутствующих взглядом, отмечая, что среди них не было его друзей. Проигнорировав пристальное внимание слизеринцев, Малфой выпрямил спину и сделал несколько шагов по направлению к комнатам мальчиков. В одной из них слышались мужские голоса, и знакомый бас Забини дал понять, кто именно находился внутри. Драко вошел без стука, как сделал бы, если бы до сих пор делил комнату с сокурсниками. Забини, обнаженный по пояс и облаченный в пижамные штаны, сидел на своей кровати, рассказывая что-то об очередной ссоре с Паркинсон, а внизу, возле соседней кровати, расположился Теодор, резко дернувшийся от внезапного вторжения в спальню. — Решил прогулять дежурство? — ехидно вопросил Блейз. — Нет. МакГонагалл вызвала к себе, — без предисловий произнес Малфой и перевел взгляд на Нотта. — И тебя тоже. — Сейчас? Зачем? — нахмурился Тео, но все же поднялся с пола и поправил немного задравшиеся штанины серых джинсов. — Для меня это такая же загадка, как и для тебя, — Драко пожал плечами и кивнул в сторону двери, призывая не медлить и сразу же отправиться к директору. — Какие-то проблемы? — улыбка на лице Забини погасла, в ту же секунду делая выражение крайне серьезным. — Не думаю, что что-то серьезное, — поделился мыслями Малфой и, только произнеся это вслух, понял, что не был до конца уверен в своем предположении. — Что ж, держите в курсе, — сказал Блейз, после чего входная дверь скрыла за собой две ровные спины. Когда слизеринцы вышли в коридор, Гермиона нервно мерила его шагами, перебирая собственные пальцы. — Гермиона? А ты что здесь делаешь? — вопросил Теодор, заметив гриффиндорку. — Поторопимся, — только и выпалила девушка. Она первой зашагала к лестницам, чувствуя затылком немые вопросы Нотта и пристальный взгляд Малфоя. — Андерсон наябедничал старухе на меня? Иначе почему главные старосты школы ведут меня едва ли не под руки к директору? — усмехнулся Нотт, не сбавляя быстрого темпа, чтобы не отставать от Гермионы. — Она дала поручение Грейнджер привести нас обоих. Дальнейшие фразы юношей гриффиндорка не слышала, погруженная в собственные мысли. Волнение снова накатило холодной волной, не давая нормально вдохнуть. Больше всего на свете Гермиона ненавидела неизвестность, изводящую не многим лучше Круциатуса. Хотелось скорее получить ответы на собственные вопросы, и пусть даже они будут весьма неприятными. Ноги на автомате несли по знакомому маршруту. Только когда впереди показалась статуя, ведущая в кабинет директора, Грейнджер остановилась на пару секунд, делая глубокий вдох. — В самом деле, Грейнджер, ты нервничаешь так, будто пришла на казнь, — не удержался от комментария Малфой, что невольно перенимал искрящееся волнение гриффиндорки. Девушка метнула на него гневный взгляд и поджала губы. — Я тоже опасался эту женщину с самой первой встречи, — натянуто улыбнулся Нотт. Гермиона проигнорировала иронию и окинула слизеринцев уже более мягким взглядом. — Пожалуйста, в случае чего, ведите себя сдержанно, — в голосе проскользнула нотка мольбы. Теодор молча закатил глаза, Драко же обреченно вздохнул, после чего первый произнес пароль, и статуя с характерным звуком задвигалась. Перед студентами возникла лестница, ведущая внутрь. — Я пойду первая, — заявила Гермиона и зашагала по ступеням. После короткого стука, она аккуратно толкнула дверь. Теплый свет нескольких десятков свечей на мгновение ослепил из-за контраста с коридором, погруженным в сумерки. — Добрый ве… — Грейнджер подавилась воздухом, что комом встал в горле, отказываясь проходить дальше. За большим дубовым столом сидела МакГонагалл, а рядом стоял молодой человек в форме. Темный костюм с отличительными знаками выдавал в нем аврора. Статный силуэт с широкими плечами только одним своим видом вызывал внутренний трепет. — Ну, заходи уже, — подтолкнув девушку внутрь, буркнул Драко, чем вывел её из оцепенения. Однако заметив в помещении еще одного человека, он понял, что именно поставило гриффиндорку в ступор. — Добрый вечер, — произнесла Минерва, поднимаясь из-за стола. — Гарри… — шепотом произнесла Гермиона. Её голос дрогнул, когда она заметила на лице лучшего друга теплую улыбку. Ей хотелось кинуться к нему на шею прямо сейчас, но трезвый разум подсказывал, что время для дружественных объятий было не совсем подходящим. Грейнджер не видела его всего несколько месяцев, но Гарри по-настоящему возмужал за небольшой отрезок времени. Это было первым, о чем подумала девушка. Она чувствовала исходящую от него уверенность, даже его взгляд стал другим. От взбалмошного друга детства будто не осталось ничего. Серьезный и куда более осознанный взгляд говорил о вынужденном раннем взрослении. Гермиона была рада внезапной встрече, но, тем не менее, присутствие Поттера вызывало только больше вопросов о происходящем. — Форма тебе к лицу, Поттер, — беспечно выпалил Теодор, занявший место справа от Гермионы. Гарри сдержанно кивнул, будучи при исполнении. Губы сжались в тонкую напряженную линию, а взгляд уставился на МакГонагалл. — Я прошу прощения, что вызвала вас троих в столь поздний час, но дело не требует отлагательств, — чопорным голосом произнесла директор. — Мистер Поттер прибыл в Хогвартс из Министерства с некоторым поручением. Воздух в помещении был таким тяжелым, что, как казалось, потрескивал сотнями искр. Гермиона, Теодор и Драко молчали, дожидаясь продолжения. Девушка почувствовала, как вспотели её ладони. — Думаю, вы слышали о взрыве в Азкабане, — прочистив горло кашлем, подхватил Гарри. Его голос был таким холодным, что по коже тут же забегали мурашки. Его зеленые глаза, прищурившись, цеплялись за выражения лиц слизеринцев. Их зрительный контакт со стороны казался дуэлью не не жизнь, на смерть. — Слышали, — ответила за всех Грейнджер, перетягивая одеяло внимания на себя. — В газете писали, что сбежала Сибилль де Блуа. Её поймали? Поттер снисходительно взглянул на подругу. Вздохнув, он произнес: — Нет, — Гарри покачал головой, брови на его переносице сошлись. — И на следующий день после её побега из своих камер сбежала целая группа Пожирателей Смерти. Гермионе показалось, что её ударили чем-то тяжелым, больно припечатав затылок. Голова закружилась, картинка перед глазами начала плыть. Нет… Мерлин, нет! Страх липкими руками начал скользить по всему телу, смыкая свои острые когтистые лапы на шее и перекрывая доступ к кислороду. Неужели все было зря? Гарри вновь приковал взгляд к Малфою и Нотту. Гермиона тоже обернулась сперва к одному, потом к другому слизеринцу. — Кто? — севшим голосом вопросил Драко, лицо которого сделалось на несколько тонов белее обычного. — Министерство полагает, что вы сможете сами назвать список их имен, — с пренебрежением отчеканил Поттер. — Что это значит? — прорычал Теодор, пытаясь подавить рвущееся наружу возмущение. — Приговор Малфоя-старшего должен был состояться восемнадцатого октября, но Люциус пропал из собственной тюрьмы за пару недель до его исполнения вместе с другими обвиненными Пожирателями. Министерство считает, что отпрыски сбежавших преступников могут располагать нужной нам для их поимки информацией. Каждое сказанное слово громом гремело в голове Драко. Происходящее казалось каким-то бредовым сном. Юноша уже успел попрощаться с горе-папашей и выдохнуть чуть более свободной грудью. Для чего тот снова решил вернуться и продолжать надругательства над собственной семьей и неугодным ему людям? Неужели он натворил недостаточно? — Я здесь, чтобы выяснить, какое отношение вы двое можете иметь к побегу, — Гарри сложил руки на груди, не переставая пристально наблюдать за студентами перед собой.