My favorite Dom

— Продемострируй для меня действия, которые ты сделаешь, если захочешь прекратить, — говорит Юнги, внимательно глядя на висящего посреди комнаты Пака. У мальчика завязаны глаза, а также обездвижено тело.   Чимин вздыхает судорожно, расслабляет кулак, и сверху падает мячик, ранее зажатый в связанных руках.   — Красный... для.. чтобы прекратить, — говорит Пак, пытаясь дышать спокойно. У него не выходит, но говорить надо. — Ж-желтый перерыв.   — Хорошо. Держи в голове. Пожалуйста, — Чимину не видно, как волнуется доминант. И это абсолютно к лучшему.   Дело в том, что такое они еще не пробовали — обездвиживание с подвешиванием, невозможность видеть и настоящие удары с помощью кнутов (или паддлов, например). Сам Чимин в начале отношений говорил, что ему не очень нравится такое, и оно под сомнением, но недавно, смущаясь и краснея, прошептал на ушко о том, что хотел бы попробовать.   Юнги не смог отказать. Теперь в его голове еще больше мыслей о самочувствии партнера и том, как нужно себя вести. Помимо своего состояния, содержании своей головы в холоде и порядке, на плечи Юнги навалился груз в виде хрупкого состояния Чимина. Не поймите неправильно — Мину все нравится. Да и до этого мужчина отвечал за своего нижнего. Просто сейчас все немного опаснее.   Юнги поднимает упавший мячик и кладет обратно в ладонь Чимина.   — С объявлением второго уровня ты лишишься возможности говорить. Стонать я разрешаю. Мы начинаем.   Юнги выдыхает напряжение и берется за первую вещь, которую они собирались пробовать. Флоггер был в руках Мина. Мужчина чувствует свою неуверенность в себе. Ему хватает нескольких секунд, чтобы привести свое собственное состояние в норму — восстановить дыхание, перестать нервничать и поверить в себя и свою «правость» и главность.   До оголенного тела Чимина дотрагивается пучок мягких тканевых полосок. Мальчик дернулся от неожиданности в воздухе. Как сложно ничего не видеть и не чувствовать земли.   — Это флоггер, — Юнги дотрагивается до ноги Чимина прямо у паха, тем самым фиксируя тело. Другой рукой держит свой инструмент и продолжает гладить различные места. Глаз Пака не видно, но можно понять, что пока все идет в пределах разумного.   Юнги выжидает момент для того, чтобы совершить то, для чего вещь в его руках предназначена. Когда Чимин относительно расслабляется, воздух рассекает флоггер и ударяет по животу.   Чимин резко стонет. Он определенно уже перестал ожидать чего-то такого. А тут так больно и так внезапно, что невольно закричишь.   Юнги перестает держать Чимина за ногу и отходит подальше. Минус, примечательно для нижнего, в том, что господин ходит абсолютно бесшумно. Когда стали сыпаться все новые и новые удары, висящий посреди темного пространства Чимин думал, что Юнги просто везде.   Волна ударов закончилась, после нее горело все тело. Юнги умел ударять равномерно, и, благодаря этому профессионализму, жгло все, что только можно. От шеи до кончиков пальцев ног Чимин пылал от боли, данной ему. Спичка посреди того самого темного пространства.   —...Чимин-а. Цвет, — строго спрашивает старший. Он звал своего нижнего до этого, но тот не ответил, поглощенный чувствами такой новой для него боли.   — Зеленый, го.. споди..н, — отвечает младший, елозя на вервках.   — Понятно, — Юнги, хоть выглядит и действует как взрослый и профессионал, паникует. Внутри себя он сильно волнуется. А если Чимин забудет действие? А если Юнги не доглядит? Мужчина одергивает себя. Ему вновь понадобилось насколько секунд, дабы привести себя в чувство.   — Уровень два, Чимин, — говорит он довольно холодно, специально для того, чтобы нижний сосредоточился. Прямо перед тем, как засунуть в рот шарик кляпа, Мин спрашивает — Ты точно не хочешь остановиться?   Чимин вертит головой отрицательно. Упрямец...   Юнги тяжело вздыхает и закрепляет во рту Чимина кляп.   — Ты можешь отказаться в любой момент, и я прошу тебя, сделай это незамедлительно, если тебе станет нехорошо, — говорит Юнги и идет к шкафу с инструментами. Приготовленный стек ждет своего часа.   Чимина немного потряхивает, но мальчик держится. Он объяснял, что ему нужно прожить хотя бы часть ощущений, которые можно испытать в подобных ситуациях. А также есть то, что успокоило Юнги — Чимин возбудился после флоггера.   Сначала Юнги аккуратно провел по телу вещью в своих руках. Чимина передернуло: тот не ожидал такой тоненькой и немягкой палочки.   Мин подождал, пока младший отпустит себя и, наконец-то ударил кончиком стека по чувствительной коже ягодиц.   Вновь в своем пространстве, темном из-за закрытых глаз, Чимин чувствовал Юнги везде. Удары были везде и такие резкие и неожиданные, что становилось страшно. Удары от стека жалили.   Юнги сделал несколько ударов и быстро закончил. Пора было переходить к уровню три.   Вытащив кляп своему нижнему, Юнги спросил про цвет. Естественно, сразу ему никто не ответил.   — Чимин, цвет, — строго повторяет старший.   — Зеленый, зеленый, господин... — заторможенно бормочет в ответ саб.   Мин почти закатывает глаза. Не было же этих мазохистских наклонностей. С чего это все пошло?   — Уровень три. Заключительный. Кляп пока отложим, — говорит Юнги и берет свой ремень, который долго пылился в шкафу. По боли он должен быть средним, но для Чимина самое то, как последний инструмент из всех на сегодня.   Член младшего сейчас был опасно текущим. Мальчик настолько возбудился, что с головки его члена капало на пол.   Юнги удивлен. Он внимательно смотрит и только дивиться успевает. Сам мужчина тоже возбужден, но о сексе или дрочке речи не идет — у них важная сессия, в которой решается вопрос с настоящей поркой с помощью специальных вещей.   На тело Чимина опускается удар тяжелого ремня, мальчик плачет без слез.   — Цвет? — спрашивает Юнги, зная, что, может быть, перебарщивает с такой заботой. Но лучше перезаботиться, чем недозаботиться, верно?...   — Зеленый... — со стоном выдает Чимин, дрожа от жгучей боли.   Через три весомых удара Юнги слышит «я кончаю, кончаю, можно...» от Чимина, а затем наблюдает картину скорейшего и сильнейшего оргазма.   Доминант отбрасывает ремень и, обнимая как можно аккуратнее спину одной рукой и отвязывая Чимина второй, ловит саба в свои объятия, снимая маску с глаз. Мальчик плачет на руках у своего верхнего. Юнги растирает настрадавшиеся от веревок запястья, шепчет что-то успокаивающее для фона. Закутывает мальчика в теплый плед, который лежал на кресле неподалеку от них.   — Тише, маленький, — Юн целует Чимина в макушку.   Они садятся на диван. Чимин дремлет на руках у Мина. Вся кожа болит от нанесенных ударов, а после оргазма тело устало совсем. Кажется, что ты сделал что-то плохое, согласившись на такую авантюру. Но так плохо-хорошо.   Юнги, качая Пака, думал о том, все ли он сделал так. Если Чимину на самом деле плохо, то Юнги долго будет прощать себе это.  

* * *

— Я люблю тебя, — шепчет младший сонно, даже глаз не открывая.   — Я тоже тебя люблю, — один из камней отлегает от души, — Как самочувствие?   — Потом, — мило бормочет Чимин.   — А умываться? — улыбается Юн.   — Мм... — отрицательно и коротко мурлычет Пак, поворачивая голову вглубь пледа и груди Юнги.   — Котенок, упрямец маленький. И в душ он не хочет, и стоп-слово ему не надо... — откровенно воркует Мин, обнимая крепче и расцеловывая щеки Пака, вызывая у того улыбку.   Они все еще не могут поверить в то чудо, что они есть друг у друга.   Позже, после очень неприятной ванной (Юнги на ней настоял, хотя понимал, что Чимину будет больно) Пак сидел в белой теплой пижамке, намазанный волшебной мазью и пил молоко. Юнги все-таки хотел поговорить с ним обо всем.   — Я рад, что смог прожить это, — начинает Чимин. — И... все мои ожидания... Они... Были не очень. Я не рассказывал о прошлых отношениях. О той части, где меня били, — поясняет в конец. — Мне было не как сейчас. Сейчас мне больно, плохо, но хорошо. А тогда было просто больно и плохо. Я так благодарен тебе.   Юнги опускает глаза.   — Я думаю, ты волновался. Да?   Старший кивает и как-то... виновато смотрит на Чимина.   — И ты сделал все очень хорошо. Даже если я не варил головой от слова совсем, ты так правильно действовал на мое тело.   — Спасибо, — пожимает плечами Мин.   — Спасибо тебе. Но... давай использовать это в качестве наказания для особых поблажек? — улыбаясь спрашивает Чимин, вызывая у старшего ответную улыбку.   — Тебе понравилось, но это наказание?..   — Но не так, как порка твоими руками или лакание из миски.   — Ясно. Очень рад, что ты удовлетворен результатом наших действий. Предлагаю лечь спать и ощутить еще больше болевых ощущений на следующее утро.   — Юнги, не издевайся надо мной.... — смеется младший.   — Я и не издеваюсь, — отвечает старший, пододвинувшись ближе и утягивая Чимина в нежный глубокий поцелуй.