Своя чужая семья

      Три дня питаться одним лишь куриным бульоном — форменная пытка, даже если бульон сварен самыми любимыми руками на свете.       — Мил, не буду я вот это пить! — Ник поморщился, отталкивая кружку с бульоном — Я кофе хочу!       Милли безнадежно вздохнула и поставила кружку на прикроватную тумбочку.       — Знал бы кто, что гроза всея академии в моменты болезни — хуже маленького ребенка, — буркнула ведьмочка, укоризненно глядя на мага.       Зеленые глаза юного прохиндея хитро сощурились.       — Ты же никому не скажешь об этом, звездочка? — тоном заговорщика осведомился он, рывком приняв полусидячее положение.       Милдред весело фыркнула и подложила парню подушку под спину.       — Ну правда, свари кофе, а? — попросил он.       — Боги! Далось тебе это кофе! — рыкнула ведьмочка, всплеснув руками.       — Мил, Вообще-то…       — Да знаю я, — отмахнулась та. — Но в моем исполнении это будет именно «оно», ибо варить нормальный я не умею!       Ник опустил голову и тихо рассмеялся. У него имелись сотни поводов для любви к этой рыжей бестии и тысячи причин для обожания. На этом фоне неумение варить кофе было такой мелочью, что и говорить не стоило.       — Звездочка, из твоих рук я выпью даже яд, — отсмеиваясь и дробно кашляя, заверил маг.       — Бульон выпей для начала, — весело фыркнула девушка. — А потом уж — и про яд, и про кофе. Собственно, в моем исполнении это будет примерно одно и то же. Девушка помолчала немного, будто размышляя над чем-то, а потом вдруг расплылась в улыбке: — Травить тебя кофейной гадостью собственного приготовления, так и быть, не стану: принесу кофеек из кафешки, он там вкусный. Но сначала — бульон!       Юный кофеман страдальчески закатил глаза, демонстративно взял с тумбочки кружку с бульоном, насмешливо отсалютовал ею и начал пить.       Милли удовлетворенно кивнула и задумчиво прикусила губу.       — Между прочим, тебе еще повезло, — сказала она, прислушиваясь к шуму ветра за окном.       Ник вопросительно поднял бровь, через силу допивая бульон, и посмотрел на любимую поверх кружки.       — Скоро дождь начнется, — прояснила девушка, кивнув на окно. — Твое счастье, что сегодня четверг, и можно телепортироваться.        Темный скривился. Мысль о том, что звездочка считает его самодуром, способным в дождь отправить любимую за кофе пешком, была крайне неприятна.       «Если бы в пятницу стояла такая же погода, я первым сказал бы, чтобы дома сидела! Магичить по пятницам нельзя, даже банальная телепортация влечет за собой такую отдачу, что не обрадуешься. Я ж не совсем еще из ума выжил, чтоб звездочку так подставлять!»       Но сказать этого он не успел. Приняв его гримасу на свой счет, ведьмочка спешно телепортировалась.       Фыркнув, парень отбросил плед и спустил с кровати босые ноги. Валяться под одеялом в уютной пижаме — особая радость жизни. Но «радоваться» так несколько дней подряд — это перебор.       Со вкусом потянувшись, Ник встал и подошел к платяному шкафу, стоявшему в углу. Выудив оттуда черную рубашку и такие же брюки, парень скрылся в душевой, совмещенной с комнатой.       Стоя под упругими струями воды, он снова и снова размышлял о том, как странно устроена жизнь: иногда роднее всего оказываются совершенно посторонние люди, тогда как кровным родственникам просто наплевать.       «Если я им до котелка, так какого черта меня выдернули из привычного уклада жизни?! Я что, зверюшка какая-то, чтоб поиграться и выкинуть?!»       Глаза опалило жаром непрошенных слез. Пытаясь взять себя в руки, юноша усилил напор душа и запрокинул голову, подставив лицо под теплые водные струи.       Если бы вода шумела чуть тише, а Ник не был так занят своими мыслями, он услышал бы тихий стук в дверь, повторившийся несколько раз. Как много в нашей жизни глупых «если бы», ломающих судьбы!

***

      Ник не знал, сколько времени он провел в душе, смывая грязь с кожи и боль — с сердца. Закусив губу так, что во рту появился противный солоноватый привкус, он заставил себя успокоиться.       «Я маг! Сильнейший среди темных в этой чертовой академии! После шалафи… дьявол! Почему я снова и снова вспоминаю о нем?!» Злясь на самого себя, парень подставил сложенные лодочкой ладони под душевые струи и, набрав пригоршню воды, плеснул себе в лицо. «К черту! Если я никому не нужен, то и они все мне даром не сдались!» — решил он для себя, выключая воду.