«Сном разума стал кошмар, а нормой — бред.»
Хосок от жизни ожидал чего угодно, но только не этого. Его фотография с той самой девушкой, которую он видел вчера, стала центром обсуждений в интернете. Название статьи его вообще повергла в шок, порождая ещё и злость. Хосок, конечно, знал, что некоторые журналисты понятия «личные границы» не знают, а фантазия вообще на высшем уровне будет, но чтобы это когда-то коснулось его… Безусловно, имя Чон Хосока не раз светилось в статьях, в новостях по телевизору, и его персону тоже обсуждали не впервые, но никак из-за фотографий, где он на трассе обнимает незнакомую девушку. И это даже «обнимает» нельзя было назвать. Чёрт! Именно этого он опасался, и всеми фибрами души желал, чтобы та девушка оказался каким-нибудь ноунейном, но судьба иногда умела шутить жёстко. Дочь известного бизнесмена — Хираи Момо. Дочь Хираи Хидэмицу, с которым он виделся на приёме буквально месяц назад, когда он только прилетел в Корею. С которым он, к тому же, разговаривал. Ситуация была не из самых лучших, можно даже сказать, одна из самых хуевых, которая только могла быть. Хосок всеми силами пытался не светиться в новой стране, даже голову не так высовывать из машины опасался, дабы не привлекать к себе ненужного внимания, теперь же оказался главным источником обсуждений пользователей интернета. Как на это отреагирует Чонгук, Хосок даже думать не хотелось. Ладно Чонгук, Джисон опять будет смотреть на него так, как будто не на человека, а на монстра смотрит. Как обычно, будет осуждать, смотреть с презрением, с плохо скрытой ненавистью, говорить, каким же неудачником вырос «его сын», не то, что Чонгук. А Мария, как и всегда, будет на это со стороны молча смотреть, не предпринимая ничего, чтобы защитить его. Очередной раз докажет, что существование Хосока — это просто ошибка, которая появилась на свет на зло Джисону. Чон откинулся на стуле, устало массируя виски. Хосок был готов всех в городе перестрелять, никого в живых не оставляя. Особенно этих долбанных журналистов, которые всегда лезли ко всем, никаких границ не зная. В данном случае, они реально далеко зашли, не на шутку разозлили Хосока, который за считанные секунды мог их всех поубивать, не оставляя на их телах ни сантиметра живого места. Была бы возможность, расстрелял бы на месте, разрубил топором на мелкие кусочки, особенно долго бы поигрался с тем, кто эту статью составлял. Он и так ненавидел эту страну, теперь ещё больше питал к ней ненависть, желая поскорее тут закончить и свалить отсюда подальше. Журналисты только подлили масла в огонь. У Хосока не было сил разбираться с этой ситуацией, но понимал, что с господином Хираи поговорить придётся. Даже если Хосок не захочет, Чонгук его заставит. Хосок встал с места, сообщил секретарю, что его сегодня не будет и велел заменить себя, отменив при этом все назначенные встречи. Спустился вниз, потом и вовсе покинул здание. Ему надо было срочно выпить, иначе та злость, которая огромным комом копилась у него внутри, грозилась ядом вылиться наружу. И ничего хорошего от этого никому не будет. Хосок сел в машину, вставил ключ, и та сразу тронулась с места на большой скорости, ловко обгоняя другие автомобили. Ветер приятно дул в лицо через открытые окна, а ненавязчивая музыка наводила успокоение. Хосок остановился на красный свет. К Хираи Хидэмицу думал наведаться сегодня ближе к вечеру, или же в ближайшие дни, если не возникнут проблемы на складе при рассортировке нового товара, которого, по расчётам Хосока, должны были привезти сегодня ночью, или же появятся неотложные дела. Когда загорелся зелёный свет, мужчина снова надавил на газ и поехал на большой скорости в клуб, который принадлежал Чимину. Там Пак и должен был находиться. Ему банально нужно было напиться, иначе голова скоро лопнет. Обсуждать это будет уже потом, когда сам будет в настроении. Хотя, Хосок очень сомневался в том, что обсуждать об этом промахе с кем-то настроение вообще будет. Он надеялся на лучшее, хотя с надеждой он никогда не дружил. Почему все взгляды всегда были направлены именно на него, Хосок понятия не имел. Это был далеко не первый случай, когда кто-то вставляет ему палки в колёса, пытаясь очернить его имя. Например, однажды его чуть не поймала полиция, когда он ехал проверять новый товар. Благо, Чонгук успел вовремя ему сообщить и ничего не произошло. Только товар обнаружили и конфисковали. Потом какой-то неизвестный журналист, чьё имя он не помнил,***
Момо, как только встала, быстро оделась и спустилась вниз. Попрощалась с их поваром, который накрывал на стол, сказала ему, что не голодна и поест в университете. После покинула особняк и села в машину. По дороге Момо слушала музыку, привычно смотря в окно, тихо напевая себе под нос. У ворот столкнулась с Миной, которая только что приехала. На вопрос где Чеён, Мина ответила, что она уже внутри здания. Момо нахмурилась, замечая косые взгляды в свою сторону, стоило ей оказаться в коридоре. Спросила у Мины, что случилось, на что та ответила: «Тебе бы последние новости проверять». Момо задумчиво покосилась на Мину и закусила губу, подумав, что после пары, когда будет перемена, обязательно проверит. Но и в аудитории ей не дали покоя взгляды, от которых девушке откровенно стало не по себе, и почему-то мурашки по спине бегают. Одна единственная Чеён села себя нормально, обсуждая с Момо какой-то новый вышедший фильм. — Момо, как я понимаю, ты всё хочешь, чтобы всё внимание на тебе обращено было, — сказала ей однокурсница, остановившись у её парты. Момо, не понимая, посмотрела на одногруппницу, которая смотрела на неё сверху вниз, вздёрнув подбородком, ещё и руки на груди скрестив. — Прости? — не поняла Момо, смотря на брюнетку перед собой, которая, услышав ответ Момо, недовольно цокнула, закатив глаза. — «Прости», — парировала её интонацию девушка и злостно фыркнула. — Миён, просто скажи, что случилось, — спокойно обратилась к ней Чеён, смотря то на Миён, то на Момо. Признаться, ей эта обстановка не нравилась, и она это не скрывала, смотря на брюнетку с каким-то отрешением. Но покорно ждала ответа на заданный вопрос, подозревая, что дело тут не в привычной её ревности к Момо, да и к себе тоже. Она это по одному взгляду прочитала. — Вот, — протянула телефон Миён, косо смотря на Хираи. Момо взяла гаджет в руки, сразу же в удивлении открыла рот и, распахнув глаза, смотрела на фото, где она обнимается с мужчиной. — Это же… — прошептала в неверии Момо, с горечью понимая, что её опасения и тревога были не с пустого места и не напрасны. Она отдала телефон обратно Миён и быстро покинула аудиторию, не обращая внимание на просьбы Чеён остановиться и подождать её. И только одна Мина сидела спокойно на своём месте, провожая Момо пустым взглядом. — Ты знала? — спросила у неё Чеён, но в ответ ничего не услышала. Мина сидела с таким же непроницаемым лицом, как и всё утро, и посмотрела на Чеён, без слов дав ей понять, что знала. — Вот ты тварь, — кинула ей Чеён и убежала вслед за Момо. Мина опустила глаза, открыла тетрадь и записала сегодняшнюю дату.***
Момо стояла перед раковиной уже десять минут и мыла лицо холодной водой, сдерживая слёзы, которые скопились в уголках глаз. Они так и намеревались скатиться по щекам, но Момо сразу окунала лицо в холодной воде, не давая им сделать задуманное. Запрещала себе плакать, хотя на душе кошки скребли, царапая ей грудную клетку острыми когтями. Момо сжала сильно зубы, кусала губы, лишь бы не заплакать. В очередной раз умыла лицо холодной водой и посмотрела на своё отражение. Увидела за спиной Чеён, но никак на её присутствие не отреагировала, продолжая поглядывать на себя в зеркале. Шмыгнула и опустила голову, пару слёз всё же покатились по щекам и разбились об раковину. — Я опять его подставила, — шёпотом проговорила Момо и проглотила ком в горле. — Я опять его опозорила, — уже вхслипнула Хираи, закрывая глаза. Её плечи начали слегка подрагивать. — Ты ничего не сделала, — пыталась успокоить подругу Чеён, обняв её со спины. — Ты же знаешь, что такие скандалы тут — обычная тема. — Но это не то, — жалобно протянула Момо. — Я сама к нему полезла, сама к нему потянулась, когда он схватил меня, — рассказывала она, пряча лицо в руках. — Я тогда вообще не соображала, — начала горько плакать Хираи. — Расскажи мне, — тихо попросила Чеён, не отпуская Момо из кольца своих рук. И Момо ей рассказала. Как её чуть не сбили на дороге, как она чуть сознание не потеряла от страха, как она «прилипла» к тому мужчине, который в тот момент подошёл к ней. И как она не могла отойти от него, словно их приклеили друг к другу. Ей стоило огромных усилий, чтобы наконец-то отойти от него и убраться подальше, ни разу не повернувшись. — Мне сказать что-нибудь? — спросила Чеён после рассказа. Дела, откровенно говоря, шли не в самое хорошее место. Момо попала, и она это понимала. Пыталась поддержать, но не имела понятия какие слова подобрать, чтобы её успокоить, ведь знала, что Хираи они не помогут. — А они что-нибудь изменят? — спросила Момо, в ответ получая молчание и слабый отрицательный кивок. — Тогда нет. — Всё наладится, — погладила её по голове Чеён. — Ты же знаешь, что скоро все об этом забудут. Не пройдёт и половины месяца, как новую тему найдут, и обсуждать тебя у людей просто не будет времени. Первую пару девушки пропустили. Момо отказалась входить в аудиторию, где её все будут обсуждать и смотреть на неё, бессовестно указывая пальцем. Хираи никогда не любила и сейчас не любит быть в центре внимания. Она сделает всё, что угодно, лишь бы на неё не смотрели большое количество людей. Чеён не стала заставлять подругу отказаться от своего решения, понимая, что сейчас ей очень тяжело. Что ей нужно время прийти в себя и всё переварить. Ожидая, пока пара закончится, они решили остаться в уборной, а когда прозвенел звонок, Момо сразу же вызвала шофёра и уехала домой, лишённая сил. Сон был единственным, что могло ей помочь сегодня выстоять и не сломаться. Момо сильная девушка. Она всегда достойно принимала удары в свою сторону, стойко держалась на ногах, не смея падать на колени перед жизнью, которая преподносила ей иногда не самые приятные сюрпризы. Понимала, что, если она будет сидеть и плакать, сложив руки, то только сведёт себя в могилу раньше времени. Терпение и стойкость — главные и, пожалуй, самые сильные качества Момо, которые не раз спасали её и вытаскивали из дерьма, в котором она, к большому сожалению, когда-то тонула. Момо не ответила на вопросы матери, которая встретила её на пороге, налетая с расспросами прямо на месте. Не обратила внимания ни на кого вокруг. Она поплелась в свою комнату раненым зверем, раздавленный сегодняшними новостями. Небрежно бросила куда-то в сторону легла, и, даже не сняв с себя форму, ложится на кровать, сразу проваливаясь в сон.***
Чеён было неспокойно. Она очень сильно переживала за подругу, что даже не заметила, как быстро прошёл день. На сообщения Момо не ответила, звонить Чеён не решилась, хотя, даже если бы она позвонила, Чеён уверена, что Момо не взяла бы трубку. Мина с ней с того момента на первой паре, не разговаривала, о Момо ничего не спрашивал, всё равно она не была так и дружна с ней, как Чеён. Да и Мина примерно знала, что сейчас делала Момо. «Спит, наверное», — думала Мина. Хотя, скорее всего, так оно и было. С Чеён она тоже не разговаривала. Брошенное в её сторону «тварь» она до сих пор помнила. Не могла забыть, вновь и вновь прокручивала у себя в голове, и она задумывалась. С одной стороны, Мина поступила неправильно, не сказав Момо о новостях, хотя она прекрасно знала, что будет после того, как Момо появится в обществе, и как на это отреагирует сама Момо. С другой стороны, Мина думала о том, что она не виновата ни в чём. Мина не несла ответственность за то, проверяла ли Момо новости или нет. Соответственно, исходя из перечисленных факторов, и она тут не причём. Не про неё же все социальные сети кипели. Мина молча стояла за спиной Чеён в ожидании шофёра, который вот-вот должен был приехать. Ничего не говорила, временами хрустела пальцами и озиралась по сторонам, смотря на уходящих студентов. На серое небо тоже смотрела, разглядела даже пролетающих вдалеке птиц, но в сторону Чеён не поворачивалась. Та, естественно, это заметила, хотела что-то сказать, но не знала, каких слов подобрать. Брошенное «тварь», совсем не обдуманное, долго крутилось у девушки в голове. Она посмотрела на Мёи, взгляд которой был устремлён на небо, наблюдающий за летящими птицами. Чеён, устремив взгляд на свои ботинки, повернулась к Мине и приблизилась к ней. — Мина… — начала Чеён, но её сразу же перебили. Мина, стоило Чеён подать голос, подняла руку, указывая той молчать, а Чеён послушалась, без слов поняв, что Мёи на неё не обижена, и что слова извинения ей не нужны. — Я всё равно скажу, — постояла на своём Чеён, вызывая у Мины лёгкую, почти незаметную улыбку. Чеён не могла не порадоваться этому, ведь Мина улыбнулась. Действительно улыбнулась, что она делала очень редко. Её слова «ради тебя могу улыбаться», предпочла не вспоминать, надеясь, что это искренне, а не для того, чтобы угодить ей. — Не нужно, — произнесла Мина и взяла протянутую руку, сжимая в своей. — Ты с горяча. Ничего страшного. — Нет, — отрицательно покачала головой Чеён. — Не оправдывай меня, я это сказала, пребывая в своём уме. — Жалеешь? — спросила Мина, хотя прекрасно знала ответ. Но они, сама не зная почему, нуждалась в этом коротком «да». — Да. — Ох, дорогая моя Чеён, — вздохнула Мина и мягко обняла Чеён. — Просто запомни одну очень важную вещь, что я никогда на тебя не обижусь. Даже если обижусь, я не буду требовать от тебя извинений и устраивать драму. Я просто подожду, остыну, и буду дальше с тобой… дружить. Да, — говорила Мёи, пока Чеён внимательно её слушала. — То, что я не буду требовать извинений и сама предпринимать шаги для примирения, вовсе не будет означать, что мне на тебя всё равно, или тому подобное. Я очень дорожу тобой, ты для меня, как младшая сестра, и очень важна для меня. Просто… запомни мои слова, хорошо? Поэтому, не проси у меня прощения. Я понимаю, в какой-то степени я поступила ужасно, ничего не сказала, хотя прекрасно знала, как отреагирует Момо на подобное. — Мир? — Мир.***
Чонгук сидел в гостиной своего особняка, смотря на экран смартфона, после чего отложил гаджет на стол и перевёл взгляд на Хосока, который расположился в кресле напротив. Слева от них, по традиции, на диване сидел Чимин, незаинтересованным взглядом наблюдая за слугами, которые бегали туда сюда, готовя ужин. Чонгук ничего говорить не спешил, как и Хосок. Да и надо ли было что-то говорить? Чонгук не дурак, прекрасно знал, что Хосок не специально, даже мог с уверенностью сказать, что он эту девушку даже не знает. — Ты сам начнёшь или как? — спросил Чонгук, забирая телефон со стола. Прежде чем отключить телефон, взглянул на фотографию, удивлённо подмечая, что парочка очень даже неплохо смотрелась вместе. — Если я скажу, что мне нечего сказать, ты мне поверишь? — в ответ спросил Хосок и получил едва слышимую усмешку. — Был когда-нибудь случай, когда я тебе не верил? — улыбнулся Чонгук. — Тогда мне нечего сказать, — пожал плечами Хосок. Чимин впервые за всё время пребывания в гостиной, громко усмехнулся. — Хорошо, — кивнул Чон. Не заставил его говорить подробности, раз Хосок не хотел. — Я верю тебе, потому знаю, что ты это не специально, — улыбнулся он, протягивая руку и касаясь его плеча. — Очень этому рад, — сдержанно ответил Хосок, сначала посмотрел на чужую руку, потом на его владельца. В ответ не улыбнулся. Чонгук сразу же убрал руку, заметив взгляд Хосока, подозвал к себе слугу и приказал принести кофе в его кабинет. Сам мужчина ушёл, оставив Чимина и Хосока одних в гостиной. Хосок посмотрел на экран нового купленного телефона, проверяя почту, пока Чимин, развалившись на диване, смотрел на мужчину прожигающим взглядом. — Что-то не так? — спросил Хосок, не выдержав взгляда, прожигающего в нём дыру. — Вот всё думаю, — начал Чимин, слегка прищурившись. — Ты именно этого и добивался? Или я что-то не понимаю? Поправь меня, если я не прав. — О чём ты? — не понял Чон и посмотрел на Чимина вопросительным взглядом. — Ну, статья, — уточнил Чимин, а губы расплылись в издевательской ухмылке. — Хотел сделать так, чтобы Чонгук тебя по голове погладил, признаваясь в своей верности, тому, как он тебе доверяет? — задавал вопросы Чимин, пока Хосок начинал медленно закипать изнутри. — Если завидуешь, могу попросить Чонгука, чтобы он и тебя погладил, — хмыкнул Хосок, сжимая кулаки, ногтями оставляя на коже полумесяцы. Что задумал Чимин, Хосок не в курсе, но эта персона его уже бесила. Явился, хрен знает откуда, втёрся к ним, завоевал доверие Чонгука, ещё Хосока смел в чём-то обвинять. Пак Чимину было двадцать семь лет. До того, как познакомился с Чонгуком и не перешёл к нему, работал в наркокартеле отца, где был вторым главой. Чимин очень тесно был знаком с нелегальным бизнесом, занимаясь им с двадцати лет, хитрый и очень хороший стратег, хотя по нему и не скажешь. После смерти отца заключил сделку с Чонгуком четыре года назад и объединил с ним свои силы, большинство которых принадлежали Чонгуку, а именно его уму. Чимин восхищался Чонгуком, буквально боготворил его, готовый сделать всё для него. Белой завистью завидовал его уму, терпению, силе, хитрости и смелости. В тайне мечтал стать похожим на него, всё для этого делал. Вот только… его старший брат Хосок, ужасно бесил. — Мне не нужно, чтобы ты его просил, он и сам это сделает, мне даже особо что-то делать для этого не нужно. Вот только, в отличии от тебя, мой дорогой друг, мне не нужно привлекать внимание журналистов, — бросил Чимин и после без слов покинул особняк, оставляя Хосока смотреть ему в спину. Хосок глядел ему вслед, после глубоко вздохнул. Желание кого-то убить и выпустить весь гнев уверенно росло с каждой секундой. Ни алкоголь, не секс с женщинами не помогли ему снять это напряжение из-за случившегося. Он сегодня буквально тонул в алкоголе, даже порошок, который до этого хорошо помогал ему забыть про мир, не произвел никакого эффекта. Он зарылся в волосы, сильно оттянул их у корней, намеренно делал больно. Смотрел на пол, лицо того, кто всё это подстроил, разбитым видел. Хосок уже представлял, как его пальцы поочерёдно будет ломать, которые печатали эту статью, как ноги ему сломает, которые следовали за ним. Хосок набрал смс своему человеку, приказывая пробить защиту сайта, в которой была опубликована статья и узнать, кто был его автором, а сам направился в спортзал. Ему срочно нужно было выпустить пар.***
Момо проснулась ближе к вечеру. Голова нещадно болела, а лицо всё опухло из-за того, что она долго плакала. Точнее, ревела. Маюко пару раз приходила в комнату Момо, пока она спала, проверяя её состояние. Оставила пару успокоительных и обезболивающих таблеток на тумбочке, если Момо будет чувствовать головную боль после пробуждения. А успокоительное, так, на всякий случай. Болела у Момо не только голова, но и все конечности. Она с трудом встала с кровати, чуть не упала, когда сделала шаг, потом скрылась в ванной. Долго стояла у раковины, полоскала лицо холодной водой, хлопала по щекам. И только после вышла, обнаруживая в комнате маму, которая сидела на кровати. — Мама… — Момо не знала, что сказать. Так и стояла возле двери, смотрит на родителя, подбирая слова в голове. Не находила, не знала, что сказать, чтобы оправдать себя. Маюко подняла глаза на дочь, жестом указала подойти и присесть. Момо тяжело сглотнула, садясь рядом с матерью. Молчала, ожидая, пока заговорит Маюко. — Момо… — Мама, пожалуйста, прости, я не специально, — перебила её Момо, смотря на мать с мольбой в глазах, не дав той договорить. — Это произошло вчера. Совершенно случайно, поверь, этот человек чуть не сбил меня на дороге, я испугалась, я тогда не соображала, — рассказывала девушка, что даже не заметила, как Маюко поменялась в лице, стоило ей сказать, что её дочь чуть не сбили. — Я просто чуть не упала, поэтому всё так вышло. Клянусь, я его не знаю, я его впервые вижу, даже имени не знаю. Мама, умоляю, скажи что ты мне веришь. Я не хотела нас позорить, честное слово, — чуть ли не плакала Момо, всё не умолкая. — Стоп, стоп, стоп! Как это тебя чуть не сбила машина? — в шоке спросила Маюко, нахмурив аккуратные брови. — Как такое произошло? Почему ты не сказала мне? Маюко вообще пропустила другие слова мимо ушей, стоило ей услышать от Момо «этот человек чуть не сбил меня на дороге». Страх за своего ребёнка мигом заставил забыть обо всём на свете, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью. От проскользнувшейся мысли о том, чтобы было бы, если бы Момо действительно сбила машина, заставила Маюко невольно вздрогнуть. — Я хотела, — тихо ответила Момо, пока Маюко аккуратно разглядывала её лицо. — Просто я и сама в себя после произошедшего не пришла, хотела подождать, а тут вот это… — Ох, Момо, это всё неважно, — мягко улыбнулась ей мать, по привычке целуя Момо в лоб. — Главное, что ты в порядке. Я хотела тут спросить, как ты себя чувствуешь, в итоге чуть инфаркт не схватила, — усмехнулась Маюко, а у Момо огромный камень упал с плеч. — Хорошо, что мы обсудили эту тему. С тобой всё хорошо. Спускайся вниз, ужин готов, ты, наверное, голодная, с утра ведь ничего не ела. — А папа на меня не злится? — вдруг вспомнила Момо и напрягалась всем телом. Маюко первое время молчала, смотря на Момо тусклым взглядом, что девушка сразу поникла. Прикрыла глаза, которые мигом стали влажными и шмыгнула носом. — Эй! — воскликнула Маюко, смотря на Момо с широкой улыбкой. — Я же даже ничего не сказала, почему сразу плакать? — спросила она, пытаясь обнять Момо, который обиженно отталкивала от себя мать, вытирая слёзы. — Не смешно, — обиженно пробурчала Момо, вытирая последнюю слезу. — Да никто на тебя не злится, разве что обиженные жизнью су… — Маюко сразу осеклась и перевела взгляд на удивлённую Момо, которая внимательно её слушала. — Обиженные с-собаки, которые вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, обсуждают других. — Я поняла. Мам, ты иди. Я переоденусь и спущусь. Маюко покинула комнату, а Момо облегчённо выдохнула. Признаться, она ожидала худшего. Думала, что мама будет осуждать, смотреть на неё с разочарованием, когда отец будет громко кричать. Момо улыбнулась, осознавая, насколько ей повезло с такими родителями, которые всегда её поддерживали.***
Отложив в сторону книгу, Чеён устало помассировала виски и выпила чай из кружки. Посмотрела в окно, замечая чужие машины и несколько людей, что их охраняли, с опаской озираясь по сторонам. Усмехнулась про себя, думая, что на особняк отца только сумасшедший посмеет напасть, тем более тогда, когда у него сейчас важные переговоры идут с какими-то китайцами. С Момо Чеён разговаривала буквально час назад. Она выдохнула с облегчением, когда услышала голос Момо и поняла, что с ней всё хорошо, и Маюко с Хидэмицу её поняли и не стали ни в чём винить. С Миной пересекались на кухне, когда та следила за приготовлением ужина. Больше она её не видела. Чеён их с Миной разговор весь день вспоминала. Даже сейчас, его слова у себя в голове прокручивала. Думала, откуда Мина такая драгоценная ей досталась, когда как, по её мнению, такого человека рядом с собой вообще не заслуживала. Чеён, в какой-то степени, было жаль Мину. Ей с детства многое пришлось пережить и увидеть, как собственный отец избивал её мать, как отец, вечно пьяный, ругался, кричал на них, иногда буквально выставлял за дверь, схватив за волосы, будто они животные, а не люди. Ещё в раннем возрасте им пришлось покинуть свой дом, родину. Работала с матерью не покладая рук, стараясь облегчить ей жизнь и её тяготы. В итоге и её потеряла, вместе с ней теряя и часть своей души, которую она отдала своей любимой матери. Ей всего двадцать два года, а жизнь успела над ней поиздеваться на десять лет вперёд. Чеён ею восхищалась, думала, не будь бы Мины рядом, она бы не выжила. Только её присутствие помогало Чеён терпеть побои отца и просто не сойти с ума от того, что с ней происходило. Стоило с Чеён что-то случиться, как Мина пробегала все континенты мира, лишь бы своей «младшей сестре» помочь. И у неё это получалось. Какой бы ужас у Чеён в жизни не случался, самой первой её поддерживала именно Мина. Чеён не знала, что это за магия, но одного её присутствия было достаточно, чтобы Чеён чувствовала защиту и она была готова пойти против целого мира. Чеён вздрогнула, когда услышала стук в дверь. Поднялась с места, закрыла шторы и пошла к двери. Открыв дверь, увидела перед собой Мину. Вид у неё был измотанный и уставший, как будто несколько месяцев не спала. — На-на, ты что-то хотела? — спросила Чеён, смотря на Мину, которая глядела на неё каким-то встревоженным взглядом. Чеён даже стало не по себе. Выгнула бровь, ожидая ответа на заданный вопрос. Но всё равно в ответ слышала молчание. — Что-то случилось? — снова спросила, уже немного обеспокоенно. Мина всё также молчала, смотрела на Чеён странным взглядом, как будто случилось что-то плохое. Этим, сама того не зная, ещё сильнее Чеён переживать заставляла. Чеён нахмурилась, и, не стерпев, коснулась руки Мины, из-за чего та вздрогнула, пугая этим ещё и Чеён. — На-на, ответь, что-то случилось? —более настойчиво переспросила Чеён, готовая уже взорваться от беспокойства. — А, — осеклась Мёи, потом снова стала серьёзной. — Извини, я просто задумалась. «Врёшь», — подумала про себя Чеён, но ничего не сказала, ожидая, пока Мина ответит. — Я хотела проверить, спишь ли ты, — произнесла Мина и прервала зрительный контакт. Чеён в этот момент поняла, что точно, случилось кое-что, что заставило Мину так нервничать. Но, побоявшись спросить, Чеён сделала вид, что ничего не заметила. — Я только лечь хотела, — ответила Чеён, на что Мина слабо кивнула и, пожелав спокойной ночи, быстро ушла. Чеён смотрела ей вслед, думаю, стоит ли ей окликнуть Мину и спросить, почему же она приходила на самом деле. Но внутренний голос сказал, что не надо, поэтому девушка не стала что-либо делать. Чеён ещё немного посидела возле окна, дочитала начатую главу, и только после легла спать. Пока не заснула, снова думала о том, что же собиралась сказать ей Мина, и почему та солгала.***
Чеён снова снился кошмар, и она снова не спала всю ночь. Снотворное не выпила, оно только вызывало у неё головную боль. Тихо сидела на парах, отвечая на заданные вопросы, также рассказала выученный до дыр конспект. Момо сегодня не пришла, и это было не удивительно. Чеён отправила ей сообщение, спрашивая как она, в ответ получила коротко «хорошо». Больше к телефону она не притрагивалась. Ходила по коридору подобно призраку, не замечая никого вокруг. Даже на колкости Миён внимания не обращала. Лишь один раз она её конкретно разозлила. — Твоя подруга не пришла? Как жаль, — громко сказала Миён, из-за чего проходящие мимо студенты остановились, смотря на главную звезду данного спектакля. — Наверное, сейчас сидит с тем мужчиной, — продолжала брюнетка, заставляя Чеён злиться пуще прежнего. — И опять к нему прилипает. Небось, ещё и в штаны ему лезет, все же мы знаем Хираи Момо, главную шлюху нашего университета, — усмехнулась Миён, а люди вокруг начали перешёптываться. Некоторые даже согласно кивали, кривя лицо в презрении. — И чего ты этим добиваешься сейчас? К чему весь этот цирк? — спросила Мина, удерживая Чеён за плечо, не давая ей сделать шаг в сторону Миён. — Открываю людям глаза и говорю правду, — как ни в чём не бывало ответила Миён, словно это был разговор про погоду. А у Чеён кулаки сжимались, мечтала ими Миён по лицу ударить. — И в чём заключается эта правда? — также спокойно спросила Мина. Чеён это спокойствие бесило. Она хотела оттолкнуть Мёи от себя и налететь на Миён. Но Мина держала её крепко. И сколько сил было в этих изящных руках? — Да потому… — осеклась Миён, сжимая зубы, придумывая что сказать в ответ. — Потому, что она к моему жениху лезет! — зло выпалила девушка, только после понимая, что ляпнула. Но говорить, что это ложь, не спешила. Так даже лучше; Момо встречается с помолвленным мужчиной, что ещё больше портило её положение. «Идеально», — думала про себя Миён, радуясь, что сказала именно это. Студенты начали что-то шептать, переглядываясь, кто-то даже телефон достал, но сразу убрал под тяжёлым взглядом Мины. — Слушай сюда, — зло сказала Чеён, удерживаемая Миной, не дающая ей подойти и на шаг близко к Миён, прекрасно зная, что намерена сделать Чеён. Если не ударить по лицу, то вырвать её волосы — точно. Но Чеён всё равно вырвалась и остановилась впритык к Миён. Смотрела гневно, еле сдерживалась, чтобы не ударить её. Но понимала, что такое даже ней непозволительно. Чеён сделала шаг, оказываясь прямо у её лица и, чтобы услышала только она, заговорила, разделяя каждое слово. — Попробуй ещё что-то вякнуть в сторону Момо, и я тебя без твоих искусственных зубов оставлю. Если кто-то здесь и является шлюхой, то только ты, которая спокойно на своей заднице сидеть не может. Не удивлюсь, если это брак по расчёту, чтобы вырваться из того говна, в котором погрязла твоя семья. Забыла, как ещё полгода назад тебя точно также, как и Момо, обсуждали на каждом углу? И этой шлюхой была ты, а не она? — усмехнулась, наверное, впервые позволяя себе насмехаться над людьми из-за положения и статуса. А у Чеён оно было явно выше. — Да как ты смеешь?! — взорвалась Миён и оттолкнула от себя Чеён. — Кто ты такая, чтобы со мной так разговаривать? — Я Со Чеён, дочь Со Джимина, а это имя вы и без меня хорошо знаете, — натянуто улыбнулась Чеён, а люди вокруг, услышав его имя, сразу замолкли. Некоторые удалились прочь, чтобы не нарваться на неприятности. Мина, поняв, что дело заходит слишком далеко, решила вмешаться. Она подошла к Чеён и прошептала ей на ухо, чтобы заканчивала с этим цирком, и они, наконец-то, ушли отсюда. Чеён напоследок посмотрела на Миён, у которой руки тряслись от гнева. Усмехнулась и, бросив короткое «ты жалкая», чтобы это услышала каждый, ушла. Даже не обернулась, когда Миён покрывала её и Момо трехэтажным матом, переходя на личности. Чеён зашла в уборную и сразу принялась мыть лицо холодной водой, чтобы немного остыть. Сзади стояла Мина и недовольно смотрела на девушку. — Не смотри на меня так, — устало произнесла Чеён и зачесала густые локоны, чем-то напоминающую чёлку, назад. — Я давно должна был поставить эту уродину на место. Она слишком далеко зашла. — Я понимаю, — слабо слабо кивнула Мина. — Но не стоило упоминать господина Со, ты же знаешь, что он известен не самыми хорошими качествами. Тем более его работа, не та тема, о которой можно говорить в каждом углу. Так ты его только за решётку посадишь, у вас конфискуют имущество, и ты останешься без денег и крыши над головой, — сказала ей Мина. — Я понимаю, — тихо произнесла Чеён, после глубоко вздохнула. — Просто… ух, она меня до такой степени вывела из себя, что я даже убить была готова, — неловко улыбнулась девушка, поправляя спутавшиеся волосы. — Хорошо. Позлились и хватит. Пошли, у нас ещё одна пара осталась. — Смотри, Миён только не убей. — Не обещаю.***
Чимин отпил виски и посмотрел в сторону зала, заполненного большим количеством людей. Тяжело выдохнул, уставший от этого шума. И музыка по ушам била так сильно, вызывая лёгкое раздражение и головную боль. Мужчина достал телефон и проверил время, подмечая, что даже семи вечера нет, и убрал снова в карман. Осушив рюмку, Чимин взял ключ от машины и покинул клуб, оставляя всё на своего заведующего. Сел в машину, и ему было совершенно плевать, что он пил до этого спиртное. Стоило ему выйти из клуба, как он почувствовал спокойствие. Голова, что болела от каждого баса громкой музыки, наконец перестала ныть. Чимин перевёл взгляд с трассы на небо, на солнце, скрывающееся за крышами высоких зданий. Открыл окно, пропуская внутрь свежий чистый воздух, не смешанный с запахом алкоголя и потных тел, и наконец успокоился. Свернул влево, решив поехать в ресторан, чтобы поесть там в тишине, а после вернуться домой и вырубиться. В случае Чимина, алкоголь совсем не утолял голод. Только обостряет, и это не только про еду. И вообще не понимал тех, кому было достаточно одной бутылки, чтобы отключить все свои чувства. Это точно было не для Чимина. Чимин остановился у пешеходного перехода, пропуская студентов, переходящих дорогу. Совсем случайно бросил взгляд в сторону и замер, наблюдая за девушкой, который топталась у ворот, наверное, ожидая кого-то. Чимин смотрел внимательно, в каждый сантиметр вглядывался, думал, чем же она его так зацепила, что даже через столько времени заставляла о себе вспоминать. Даже тогда, когда в постели другую трахал. Пак наклонил голову вбок, взгляда не отводил, думал, подойти или нет. Но сразу мысль прогнал, понимая всю абсурдность этой мысли. Чимин хотел уехать, чтобы не смотреть на неё, вот только руки не двигались. Мозг не позволял им взяться за руль, надавить на педаль и уехать. Чимину показалось, что он попал. И серьёзно. Посмотрел на здание, потом на телефон, запоминая время. И сам не мог дать объяснение своим глупым поступкам. Для чего? Зачем? Ответа Чимин не знал, свалил всё на влечение, которое быстро пройдёт. Должно пройти. Только если утолит его жажду оказаться к этой девушке ближе. Настолько ближе, насколько это возможно. Чтобы снова почувствовать тёплое дыхание на своей коже, её сладкий, манящий запах, приятно щекочущий ему ноздри. Наверное, только тогда, когда он всё это получит, Чимин придёт в себя, и наконец-то перестанет думать о том, о ком думать не надо. Нельзя. Чимин, пересилив себя, с трудом отвернулся, надавил на газ и уехал на большой скорости, оставляя после себя серый дым. Студенты смотрели машине вслед, удивлённые и восхищённые взгляды провожали чёрный спорткар, мечтая на нём прокатиться. Чимин не смотрел назад, в зеркало заднего вида. Пообещал себе, что больше никогда не будет ехать по этой дороге. Что угодно сделает, да хоть позволит себя раздавить, обтереть о себя ноги, отрезать свои волосы, но только не в эту сторону поехать. Иначе он точно не выдержит. Пересечёт черту, которую сам же красным обозначил, написав «опасно», «не подходить близко». Но идёт, не обращая внимания на предупреждения, которые обозначил, чтобы не быть сожжённым. И Чимин же из-за этого точно сгорит. Если он перейдёт эту границу, огонь его сразу в свои объятия заберёт. «Когда?» — это был только вопрос времени, а время иногда пролетало очень незаметно.***
Мина смотрела вслед машине, и всё никак не могла объяснить то, что она чувствовала на себе до костей прожигающий взгляд. Мина сразу это почувствовала, но в сторону машины так и не повернулась. Мина примерно знала, кто это был, чей острый взгляд на себе ощущала все те минуты, когда она ждала Чеён, которая задерживалась у одного педагога. Мина примерно знала. Но не признавала это. Говорила самой себе, что ей просто показалось. Что этот запах, это аура, которую донёс до неё ветер, всего лишь глюки из-за нагруженного дня. Мина в последнее время плохо спала, это было всего лишь игрой её уставшего и больного воображения, ничего такого. Но машина была до дрожи знакомая, она была уверена, что точно её видела. Она помнила и день, и тот момент, когда видела этот спорткар. Отчётливо, словно это было вчера, помнила и тот момент, когда увидела хозяина этой машины. И она всё ещё не могла вытеснить эти воспоминания из головы. Мина, проиграв самой себе, всё же посмотрела в сторону, где несколько минут назад находился форд мустанг, и долго не отводила взгляд. Поникнув, даже не заметила, которая две минуты уже стояла рядом с ней, смотря на то место, куда смотрела Мина. — Ты настолько сильно задумалась, На-на? — усмехнулась Чеён, вырывая Мину из мыслей, возвращая её на землю. Мёи повернулась к Чеён, но ничего не ответила. Подъехал шофёр и они поехали домой.***
Чонгуку не спалось. Стоило ему закрыть глаза, как сразу же открывал их. Сна не было ни в одном глазу, хоть день был утомляющим и очень долгим. Рядом спала девушка, с которой он трахался несколько часов. Она потянула к Чонгуку руки, пытаясь обнять, но Чон увернулся. Встал с кровати и подошёл к окну. Достав сигареты, закурил, раскрывая шторы и смотря на сад, покрытый ночным мраком и слабым светом звёзд. Луна скрылась за облаками, наверное, не хотела на Чонгука смотреть. Чонгук сел на кресло, смотрел куда-то задумчиво, слегка нахмурив брови. Сегодня был какой-то странный день для Чонгука. Он никогда раньше так много не думал, максимум час мог себя накручивать, а потом всё бывало спокойно. Но этот день он полностью провёл в раздумьях. Даже секс не помог ему расслабиться. Он думал о Хосоке, о Чимине. Пытался понять, кто точит на них нож. Хотя, если предположить, что этот кто-то именно тот, кого он подозревал, задавался вопросом: «что ему, блять, нужно?» Чонгук покинул Китай, чтобы разобраться с Джимином тут. Он не понимал, почему в другой стране господин Со не оставлял его в покое. Чонгук поклясться был готов, что дело со статьёй про Хосока — его рук дело. И остальные случаи, тоже. Ведь не единственный Хосок сначала попал в его лапы и чуть в тюрьму не сел. Что Джимин хотел от их семьи? Чонгук не знал, но обещал себе обязательно выяснить. Не первый год, как Джимин ему мешал, вставлял палки в колёса, пора бы уже встретиться лично и поговорить с глазу на глаз. Чонгук был не глуп. Знал, что Джимин хочет власти, и этим всё было сказано. Став первым в Корее, поставив всех своих врагов на колени, сопротивляющихся убрав с дороги, Джимин позарился на Китай. А этого, увы, Чонгук не допустить не мог. Свою власть никому отдавать Чонгук не собирался. Не для этого он целыми сутками работал, не покладая рук, оставляя на сон всего лишь два-три часа, чтобы через время, когда он, наконец, достиг своих целей, какой-то старик попытался отнять у него это. Чонгук поднялся сам, тогда как Джимин до этого уже имел связи с преступными группировками, и, можно сказать, готовую основу ему принесли на блюдечке. Наследство от отца, что может быть лучше? Хотя, если внимательно посмотреть на то, как внезапно отец господина Со скончался, Чон подозревал, что здесь всё было не так просто, как преподнесли публике. Чон, конечно, не отрицал, что дальше Джимин уже сам всё сделал. Но и это не давало ему права покушаться на Чонгука, пытаясь его свергнуть. Ведь Чонгук, хоть и жадный до невозможности, не лез на семью Со, предпочитая оставаться в Китае и не наживать себе врагов. Чем семья Чон так обидела семью Со, он не понятия не имел. Чон подозревал, что отцу известен ответ на его вопросы, но Джисон на его вопросы не отвечал, а Чонгук больше не пытался что-то выведать. Знал, что бесполезно. Отца не разговорить. Чонгук не трус, он не боялся Джимина. Просто понимал, что пока ещё время не пришло. Но Джимин, кажется, думал иначе. И вот, Чонгук здесь. Стоял перед господином Со, готовый выслушать что от него хотят. Его требования, предложения. Даже на уступки пошёл, но Джимин, судя по всему, на мир не был согласен. Кровь пролить хотел. Тогда и Чонгук сказал себе, что не будет стоять в стороне. Он, хоть и терпеливый, но унижать себя, или же покушаться на своих близких никому не позволял. К его братьям тем более. Хосок за свои двадцать девять лет и так достаточно настрадался, его нужно оставить в покое. А если нет, если крысы от него не отстанут, то Чонгук всех уничтожит, даже смотреть не будет, кто это сделал. Всех. Чонгук стряхнул пепел в пепельницу и перевёл взгляд на загоревшийся экран телефона. Взяла в руки и, посмотрев, кто звонил ему глубокой ночью, ответил на звонок. — Как всё прошло? — спросил Чонгук и откинулся на спинку кресла. — Нормально. Крыс мы нашли, даже несколько, — ответил ему Хосок, стряхивая руки, что были по локоть кровью заляпаны. — Хоть что-то выяснили? — устало спросил Чонгук. — Нет. Молчали, как упёртые бараны. Один, пока я его резал, отключился от болевого шока, а потом и вовсе сдох, слабак, — по голосу Хосока, Чонгук понял, что брат не совсем был доволен тем, что веселье так быстро закончилось. Чонгук улыбнулся, снова сделал затяжку и молчал пару секунд. После сказал: — Знаешь, Хосок. Твоих пыток я бы тоже не выдержал, — усмехнулся Чонгук, снова затягиваясь. — А что с остальными? — Второй мне в лицо плюнул, ну, остался без лица, — Чонгук еле сдержал смех, и лишь тихо прыснул, чтобы не разбудить девушку. — Времена меняются, и только один ты не меняешься, — произнёс Чонгук, всё также улыбаясь. — Я не собираюсь меняться, мне и так нравится, — пожал плечами Хосок, громким звуком ставя окровавленный топор на стол. — Убивать, это моё второе имя, тебе ли не знать. — Ну и псих же ты, Чон Хосок. — Весь в тебя. — О, нет. Я хуже тебя буду. — Верю. А как не верить? Чон Чонгук просто монстр. Или же, как иногда называл его Чимин, «Аваддон».