«Жизнь терпима лишь при условии, что ты всегда отстраняешься от неё.»
Тело… оно было такое слабое. Совсем ничего не чувствовало, даже пальцем пошевелить не могло. Вокруг была только темнота, которая её на самое дно затягивало. К себе, в свои объятия, не отпуская. Она плыла по течению в этом море боли, не имея желания хоть как-то спасти себя. Её и так вытаскивали, чтобы воспользоваться ради своих целей, а потом снова выбросить. Чеён пыталась вначале, потому что любила жизнь, потому что верила, потому что надеялась. Теперь же от всего этого ничего не осталось, лишь покрытое трещинами сердце, которое сильно кровоточило. За Чеён было море крови, которое ничем больше не смоешь. За Чеён было много боли, которую она яростно в себе скрывала. Не показывала её миру, не выплёскивала её через слёзы, потому что мир их не заслуживал. Он Чеён не заслуживал. Она была слишком драгоценна для этого поганого мира, который многих погубил, даже не дав шанса хоть как-то спасти себя. Поглотил, во тьму окутал, накрыв плотным одеялом черноты, из которой больше не выбраться. Чеён она тоже окутала. Чеён тоже сдалась, но она почему-то всё ещё была жива. Носила всё в себе, по секундам умирая вновь и вновь, но сердце… её слабое, покалеченное сердце, всё ещё билось. Как будто недобитая собака лезла под ноги, чтобы её снова избили и наконец добили, потому что жить с этой болью она не могла. У Чеён же оно давно разбилось на части, но всё ещё держалась та основа, которая отвечала за его жизнь. Которая держала её душу на привязи, не давая ей покинуть тело. Оно было крепкое, очень крепкое. Чеён даже представить не могла, что может быть настолько сильной. Чеён ещё молода, но уже пережила эту жизнь. Она не знала, как она справится дальше. За что будет держаться, на кого можно положиться, во что верить. В счастливый конец? Что когда-нибудь она будет счастлива? Интересно, а каким образом? Посмеяться бы на весь мир, чтобы каждый горечь в её голосе услышал и через себя пропустил. Чеён не любила драму, не любила показывать свою боль другим, незнакомым ей людям, но сейчас девушке хотелось, чтобы её весь мир услышал. Чтобы хоть кто-нибудь попытался её понять. Потому что больше уже невозможно, потому что ей больно, настолько, что согласилась бы без анестезии себе руки и ноги отрубить. Лишь бы не чувствовать эту боль, которая сжигала изнутри, будто ей каждую секунду внутрь кислоту наливают. Чеён лежала на кровати, разглядывая потолок, пока Чонгук бродил по комнате и одевался. Проснулась Чеён давно, кусками помнила события вчерашней ночи. И, судя по всему, её не тронули. Радоваться пока не спешила, потому что Чонгук был непредсказуемый, и только Бог знал, что ему взбредёт в голову. Когда Чонгук покинув комнату, оставив её одну о, Чеён присела на кровати и обняла себя за колени, чтобы не дать телу рассыпаться. А потом встала и направилась в ванную, сразу же снимая с себя это недоразумение, которое кто-то умудрился называть одеждой. Чеён, когда это увидела, чуть со стыда не сгорела, а когда Чонгук увидел её в этом, готова была убежать в лес и провести весь остаток своей жизни. Быстро накинув на себя нормальную одежду и взяв лёгкую кофту и штаны, Чеён сразу же поднялась наверх. Оказавшись на третьем этаже, Чеён направилась к двери нужной ей комнаты, а, оказавшись внутри, закрыла дверь на ключ. Мина, услышав шум, повернулась на посторонний звук, и, увидев Чеён, сразу попыталась присесть на кровати. Чеён помогла, подставляя подушку ей за спину, чтобы Мине было удобно сидеть. Увидев на тумбе стакан с водой и таблетки, Чеён поняла, что лекарство Мина уже приняла. — Извини, вчера я была занята, что забыла дать тебе сменную одежду. Рубашка и классические брюки из грубой ткани не очень комфортная одежда, тем более для сна, — произнесла Чеён, присаживаясь на стул. Одежду Чеён положила на край кровати. — С тобой всё хорошо? Тебе хотя бы немного лучше? — Намного, — хрипло ответила Мина, поправляя тонкое одеяло. — А ты как? — Со мной всё хорошо, — ответила Чеён и слабо улыбнулась. Мина же ничего не ответила, переведя взгляд на свои руки. — Помоги мне встать, я сама не смогу. Чеён сразу же встала и помогает ей встать, придерживая Мёи за талию. И повела её в ванную. Если честно, то Мине и Чеён было немного не по себе, так как это не их дом и они совсем к такому не привыкли. Чужой тут был не только дом, но и люди тоже. Даже мебель. Со даже на секунду представить не могла, как будет тут жить, если ей даже непривычно от расцветки мебели, которая словно давила на неё. Оказавшись в светлой и просторной ванной, Чеён оставила сменную одежду на стиральной машине и ушла, чтобы не смущать Мину. Та умыла лицо и зачесала волосы назад. Посмотрела на своё красное лицо и воспалённые глаза. Она ужасно выглядела. В такие дни она хотела исчезнуть, потому что ей, как никогда, бывало больно. Сейчас боль отступила из-за принятой таблетки, но пройдёт время, как она вернётся и заставит её почувствовать себя по полной. А больше принимать лекарство было нельзя, потому что, если повысить дозу, последствия будут плачевными. «Всего-то бесплодие, или же рак», — мысленно усмехнулась Мина, снимая с себя липкую рубашку и бросая её прямо на пол, надевая чистую футболку. Избавилась от грубых брюк и нижнего белья, надевая чистое бельё и свободные штаны. От самой себя стало противно, когда она увидела свою одежду на полу. Мина ненавидела этот период своей слабости. Но она сама виновата. Сама своё здоровье погубила, решив, что ничего с ней не случится, ведь «многие так делают и ничего, значит, и с ней всё будет хорошо». Держась за живот, а другой рукой опираясь на стену, Мина подошла к дверям и открыла её, а Чеён, которая ждала её, сразу же схватила за руку, и, перекинув через плечо, повела в сторону кровати. Уложив её на чистые простыни, которые она поменяла во время отсутствия Мины, Чеён принесла ей воды и, сказав, что скоро вернётся, покинула комнату. Мина же закрыла глаза. Она всё ещё была очень слаба. Чеён спустилась вниз и бродила по огромным коридорам, в надежде найти кухню и принести Мине поесть. Чеён была уверена, что Мина не ела ещё с утра вчерашнего дня, потому что та всегда окуналась в работу с головой, постоянно забывая поесть. Иногда Со вообще казалось, что Мина только работой и живёт, не видя ничего вокруг себя. Открыв первую попавшуюся дверь, Чеён оказалась в какой-то пустой комнате, где на стенах повсюду были повешены картины. Чеён с опаской вошла внутрь и оглянулась, внимательно осматривая каждую картину. Дошла до самого угла и увидела картину, которая сразу притянула её взгляд. На ней была нарисована тьма, смешанная с каплями бордовой крови. Чеён смотрела словно загипнотизированная, не сводя взгляда, как будто в статую превратилась. Эта тьма, которая ей прямо в душу смотрела, будто притягивала к себе, обещая поглотить её с ног до головы, а кровь, размазанная по всему холсту, говорила ей о том, что скоро на ней будет и кровь Чеён тоже. Чеён подошла ближе, руку протянула, хочет хотела, но остановилась, услышав строгий незнакомый голос. Он же её и на землю вернул. — Это нельзя трогать, — послышался строгий голос, из-за которого Чеён сразу же убрала руку. Чеён повернулась и увидел незнакомую женщину. На вид ей было почти тридцать, худая, среднего роста, с чёткими и немного грубоватыми чертами лица. Чеён открыла рот, чтобы что-то сказать, но прикусила язык и отошла, пряча руку за спиной. — Сюда нельзя заходить, как вы тут оказались? — Я кухню искала, заблудилась, — сказала тихо Чеён, отходя от картин и подошла поближе к двери, где стояла та женщина. Выглядела она очень важным человеком, строгий костюм, идеально уложенные волосы и непробиваемое лицо, на котором не было ни единой эмоции. Смотря на неё, Чеён сразу вспомнила Мину, которой пообещала скоро вернуться. — Моя подруге болеет, из-за чего ей пришлось остаться здесь. Она ничего не ела со вчерашнего дня, я хотела дать ей поесть. — Идите за мной, — таким холодным тоном произнесла женщина и ушла из комнаты, а Чеён поплелась следом, в уме рисуя карту и пытаясь запомнить дорогу. В эту комнату заходить нельзя, хорошо, Чеён это запомнила. А раз нельзя, то на рожон лезть не будет. А если бы вместо этой оказался Чонгук, то как бы он поступил? Чеён предпочла не гадать. Они преодолели длинный коридор, оказываясь в огромной гостиной, которая по размерам была больше той, что была в их особняке. А потом, преодолев ещё один, такой же длинный коридор, оказались на кухне, которая по размерам не уступала гостиной. Дом Чонгука был просто огромный, будто не особняк вовсе, а дворец какой-то. Чеён теперь думала, ей найти путь на третий этаж, потому что, честно, она запуталась. Та женщина сама взяла поднос и начала класть различную еду. Немного больше на одного человека, а потом, увидев вопросительный взгляд Чеён, объяснила, что накладывает и ей тоже. Чеён молча кивнула и принялась ждать, пока она закончит. Неожиданно на кухню зашла Мария, и, смерив Чеён презрительным взглядом, прошла мимо. Подошла к холодильнику и достала оттуда сок. — Доброе утро, Госпожа, — поклонилась ей женщина и, получив кивок в ответ, продолжила своё дело. Когда она закончила, взяла поднос в руки и направилась на выход. — Но… — Я более чем уверена, что дорогу вы забыли, поэтому без лишних вопросов идите за мной. Позже я вам тут всё покажу, — грубо прервала она Чеён и зашагала дальше. Со в удивлении смотрела несколько секунд ей в спину, а потом быстро догнала, шагая позади. Чеён здесь было некомфортно, тут даже люди были такие же страшные, как и тёмный интерьер дома. От них веяло холодом и отчуждённостью, и Чеён прекрасно знала, почему. Её тут все ненавидели, и это даже не было загадкой, ведь семья Со являлось главным врагом семьи Чон. Знала бы Чеён причину, то было бы легче. Но Чеён даже этого не знала. Не знала причину этой вражды между семьями, потому что никто об этом ей не говорил, это даже в интернете найти было невозможно. Отец, конечно же, даже заикнуться об этом не дал, а Мина сказала, что знать необязательно, раз Джимин этого не хочет. Себе дороже будет. Поднявшись на третий этаж, женщина остановилась и перевела взгляд на Чеён. Та всё сразу поняла и пошла впереди. Оказавшись у той самой комнаты, Чеён забрала из рук женщины поднос и поклонилась в знак благодарности. — Спасибо, что выручили, сама бы я не справилась, — слабо улыбнулась Чеён и уже собиралась зайти внутрь, как остановилась и снова обратилась к ней. — Извините, забыла спросить. А ваш хоз… — Чеён осеклась, смотря на то, как женщина приподняла бровь. — Чонгук не будет против, если моя подруга побудет здесь пару дней? Просто ей нужен будет уход, а я так и не спросила у него. — Этот дом теперь и ваш тоже. Вы супруга господина Чона и вольны принимать такие решения, поэтому не спрашивайте меня об этом. Ваша подруга может побыть здесь столько, сколько вы посчитаете нужным. Но если вам будет легче, если услышите его согласие, то я могу с уверенностью сказать, что он никак препятствовать не будет, — ответила женщина. Чеён поджала и посмотрела на пол. — И, ещё, — вновь произнесла Чеён, и та, которая уже уходила, развернулась, явно раздражёная. — Как мне к вам обращаться? — Ю Чонён, можно сразу на «ты», — и, не дождавшись ответа, сразу ушла. А Чеён зашла в комнату. В душе порадовалась и успокоилась, что может оставить Мину у себя под крылом, пока у неё весь этот кошмар не закончится. Так хотя бы Чеён не будет настолько тревожно, хотя и сейчас у неё состояние было не лучше.***
Чонгук устал. Буквально от всего, что его окружало. Его вокруг всё бесило, даже то растение, которое ничего ему не сделало. Находясь у себя в кабинете, Чонгук сидел за рабочим столом, смотря на стопку бумаг, которые он должен был проверить и найти ошибки, если они есть. А они будут, потому что его бестолочи-работники ничего не умели делать. А Чонгук был слишком ленив для того, чтобы сначала их уволить, а потом им замены искать. Поэтому Чон принялся за них сразу, а то если отложит, он вообще не сможет заняться ими. Была бы воля Чонгука, он бы всё сжёг, потому что ему осточертело всё это делать. Единственное, что он сейчас хотел, так это пойти в клуб Чимина, позвать Хосока и напиться в хлам. Вчерашний день вымотал его по полной и выжал все соки, не оставив в нём ни капля энергии. Бумагами он занимался почти три часа. Они пролетели настолько быстро, что Чон даже не заметил это. Закончив с бумагами, он убрал их в ящик и, взяв ключи, покинул офис. Сел в машину и поехал в клуб, как он и хотел. Хосоку отправил сообщение. Ехал Чонгук медленно, не так, как обычно под двести, забив хуй на все правила дорожного движения. Обычно, когда Чонгук был зол или уставший, то он трахал кого-то, но сегодня даже на это сил не осталось. А о новом испечённой жене он за весь день даже не вспомнил. А вот сейчас, увидев цветочный парк, вспомнил. Об одной мысли о нём, Чонгук, не контролируя себя, презрительно усмехнулся. «Такая жалкая», — думал Чонгук, вспоминая её испуганное и зарёванное лицо вчера ночью. Чонгук предполагал, что Чеён окажется просто жалкой мышкей, который даже своей тени боится, но терять сознание и вот так отключиться? Конечно, Чону льстило то, что его так сильно боялись, но так ему было не интересно. Хотелось чего-то нового, а не дрожащих от испуга людей, которые, стоило ему появиться в поле зрения, были готовы или вешаться ему на шею, или лечь с ним в постель, или вообще провалиться под землю. Чонгуку когда-то это нравилось, но сейчас ему это наскучило ужасно. Иногда даже из себя выводило. Вчера едва удержался, чтобы не врезать девушке, но сдержал гнев, понимая, что это лишнее. Мария всегда учила его не бить женщин. «А вот не убивать — нет», — про себя усмехнулся Чонгук, поворачивая руль, включая песню для атмосферы. Солнце скрывалось за крышами высоких зданий, оставляя после себя красивые разводы розоватого и оранжевого оттенка. Чонгук хоть и любил тьму и ночь, но закат всегда был для него тем, что дарило покой его воспалённому, после тяжёлого рабочего дня, мозгу. В нелёгкие времена, Чон оставался на работе и смотрел на небо, наблюдая за птицами, что свободно летали над ними и облаками, которые плыли по небу, напоминая ему розовую сахарную вату, которую он любил в детстве. В последнее время закаты можно увидеть крайне редко, так как в этом году весна не сильно хотела наступать, хоть на данный момент и был конец мая. И ничего, что через несколько дней начнётся лето, которое Чонгук, грубо говоря, ненавидел. Припарковавшись, Чонгук вышел из машины и зашёл в клуб. Вечером тут было особенно много народу, и сквозь толпу пройти бывало сложновато. Хосок и Чимин уже ждали его в VIP-зоне, вливая в себя уже вторую бутылку алкоголя. Чимин что-то увлечённо рассказывал хмурому Хосоку, который на его слова просто кивал, иногда что-то говорил в ответ. Чонгук смотрел на этих двоих и о чём-то задумался. Смотря на них со стороны и не скажешь, что они вечно ссорились. Чонгук не был нытиком, но очень хотел, чтобы они наконец поладили, и не раз их об этом просил. Они были не просто его друзьями, он считал их своей семьёй, которую он ставил выше всего в этом мире. А смотреть на их частые ссоры и стычки было уже не очень приятно. Вначале да, терпимо, а сейчас скорее, очень раздражительно. — Хватит там столбом стоять, сюда иди давай, — прокричал ему Чимин, не поворачиваясь в сторону Чонгука и продолжая пить вино. Хосок молча устремил на него взгляд, будто ждал от него что-то. Чонгук подошёл к столу и сел рядом с Хосоком. — Вы уже без меня успели нажраться, — усмехаясь, сказал Чонгук, отбирая у Чимина бутылку, и сделал глоток. — Хосок, ничего не скажешь? — Нет. — Он, как всегда, вечно не в настроении, — помахал рукой Чимин, ловко забирая у Чонгука бутылку. — А у меня голова трещит по швам из-за вчерашней попойки. У вас на свадьбе ужасный алкоголь. Кто его, вообще, выбирал? — Та девушка, которую ты называешь сумасшедшей, отвечала за блюда, напитки и алкоголь. Так что, претензии не ко мне, — поднял руки Чонгук, а потом подозвал к себе официанта и попросил принести что-нибудь лёгкое. Тот положительно кивнул и ушёл, а Чонгук снова повернулся к друзьям. — Кстати! Как там у вас ночка прошла? По-любому эта неудачница ещё девственница. Ну и какая она в постели? — ухмыльнулся Чимин. Пак, как всегда, оставался в своём репертуаре. Только алкоголь и девушки были у него в голове, а остальное могло коснуться его косвенно, и то не всегда. — Никак, она вырубилась, — пожал плечами Чонгук и взял стакан с красным вином. Чимин сначала посмотрел удивлённо, а потом, забив, налил себе ещё и залпом выпил. — Я бы удивился, но это же ты, — проговорил Хосок, положив на стол рюмку. — Я устал так, будто всю жизнь наперёд прожил. Мне нужен отдых, — добавил он, подняв голову вверх, разглядывая потолок. — Ты можешь поехать в Китай и отдохнуть одну или полторы недели, заодно посетишь наших там. Проверить товар, и оружие ещё. Всё же, так мне было бы спокойнее, — обратился к Хосоку Чонгук. Хосок посмотрел на Чонгука и кивнул, беря рюмку и делая глоток виски. — Кстати, Чимин, в ближайшую неделю нам надо поехать в Пусан и обсудить кое-какие детали с одним человеком. — Что? — почти закричал Чимин и протяжно застонал. — Блять, не хочу я туда. Почему он не может приехать сюда? Заранее же было договорено, что он приедет сюда! Что могло такое случиться, что нужно ехать нам? — возмущался Чимин, позабыв о любимом алкоголе. — Вот всегда так. Стоит мне расслабиться, как сразу же надо куда-то ехать. — Из нас троих ты самый ленивый, и на встречи ездишь реже всех, потому что твой рот может нам дорого стоить. Завали свой ебальник и не ной тут, — раздражённо проговорил Чимину Хосок, на что тот показал ему средний палец. Хосок едва держался, чтобы не подойти к нему и не сломать ему руку. Чонгук строго посмотрел на Хосока, глазами приказывая больше ничего не говорить, а потом обратился к Паку. — Чимин, извини конечно, но на твои претензии мне откровенно похуй. Хосок завтра полетит в Китай, а ты поедешь со мной в Пусан, и это не обсуждается. Да и, к тому же, почему бы не вспомнить старые времена и не возвратиться на родину? Ведь родину нужно любить, — ухмыльнулся Чонгук, отправляя в рот дольку лимона. — И это говорит мне тот человек, который всей душой ненавидит Корею. А, точнее, свою родину. Но как же так? Родину нужно любить, — не остался в долгу Чимин, состроив жалобную гримасу, а потом, как ему свойственно, широко улыбнулся. — Кажется, он перебрал, — сказал Чонгук, смотря на Хосока. — Не кажется, а так и есть, — ответил Хосок, наблюдая за тем, как Пак встал с места и пошёл к танцполу, начиная танцевать. — Когда же он, наконец, повзрослеет. — Чимин такой, Хосок. Тут никакой возраст его не исправит, — произнёс Чонгук, наблюдая за блондином, который притягивал к себе какую-то девушку и начал с ней заигрывать. — Что с Джимином? Ещё не дал о себе знать? — перевёл тему Хосок, не имея желания обсуждать Чимина. — Пока ничего, но, думаю, что очень скоро он снова заявится. Нам нужно быть готовыми и очень осторожными. Особенно тебе, Хосок, сам ведь знаешь, что есть кто-то, кто роет тебе могилу очень долгое время, — серьёзно обратился к Хосоку Чонгук, на что тот лишь махнул рукой. — Ебал я этого «палача», — отмахнулся Хосок, беря со стола бутылку с вином, которую оставил Чимин, и выпил. — Мне надоело вечно прятаться. Пусть появится снова, так я самолично его найду и голову отрублю. Достал уже мне жопу мозолить. — Не бросайся громкими словами, которые, по сути, ничего не сделают. И никак тебя не защитят. Хосок, это не шутки, всё очень серьёзно. Было бы всё так легко, мне бы не приходилось каждый раз усиливать охрану. Наш противник не слабый, я это много раз тебе говорил. Почему ты меня не слушаешь и постоянно пытаешься делать всё по-своему? — спокойно спросил Чонгук, но Хосок слишком яро чувствовал стальные нотки в его голосе. — Хватит меня опекать, я тебе не ребёнок, — закатил глаза Хосок и, с громким звуком положив бутылку на стол, ушёл. Чонгук посмотрел ему вслед и тяжело выдохнул. Как же с ним, всё-таки, сложно.***
Чонгук вернулся домой в десять. В это время все слуги уже ушли к себе и отдыхали. Родители покинули особняк, Чонгуку днём об этом сообщили тогда, когда он был на работе. Чон поднялся к себе в комнату, принял душ и переоделся в домашнюю, удобную одежду. Взял ноутбук и скрылся в кабинете, где провёл целых два часа, и только потом вернулся обратно. Чеён, когда Чонгук вернулся, всё ещё не было. Мужчине особо на это внимания не обратил, и просто, сняв футболку, лёг на свою сторону и заснул. День был тяжёлым, ещё и алкоголь играл свою роль, хоть он и употреблял совсем немного для своего организма. Чеён в это время была у Мины и сидела у окна, наблюдая за небом. Звёзд не было, они скрылись за густыми облаками, лишив сегодня Чеён компании для разговора. Мина тоже спала, так как сегодняшний день у неё забрал все силы, хоть она ничего и делала. А Чеён просто не хотела возвращаться в комнату, где ей снова пришлось бы спать с ним на одной кровати. Чеён не горела желанием его видеть и чувствовать его присутствие у себя за спиной. Весь день Чеён ходила так, будто её со всех сторон огромными иголками проткнули, потому что взгляды всех людей в этом доме были направлены на неё так, как будто она не человек, а зверь какой-то. Ей было плевать по какой причине они так смотрели на неё, но из-за этих взглядов она, честно говоря, утомилась. Со просто хотела покой, и его она получила только находясь в этой комнате, где её никто и пальцем не тронет. И, вернись она в комнату, Со сомневалась, что её оставят в покое. Чеён так и не вернулась, всю ночь провела без сна, так и не сомкнув глаза хотя бы на секунду. Целую ночь она провела в раздумьях, пытаясь кое-что расставить по своим местам, где-то ответить на свои вопросы, которых до последнего оставляла на потом. Не сказать, что это было легко. Было сложно, но Чеён всё же решила, что, если она хочет хотя бы немного продлить свою жизнь, то ей придётся подстроиться. Свобода ей и так не светила, рождённая не нужной и ставшая случайностью обстоятельств. Было бы глупо, если Чеён всё ещё продолжала жить в глупых надеждах, когда она много раз получала по лицу от жестокой реальности. Не отрицать тот факт, что Чеён до последнего пыталась верить, но сейчас, находясь внутри стен этого дома, мечтать уже нельзя. Но всё не так просто. Чеён мечтала и до сих пор мечтала о свободе, но как её заполучить понятия не имела. Неужели ей придётся сломаться, став безвольной куклой, нитями которой кто-то умело будет управлять, только для того, чтобы заполучить эту фальшивую свободу, которая на самом деле — заточение? Если так продолжится, то Чеён точно упадёт без сил, каждый день прожигая лёжа на кровати, потому что даже выходить оттуда не будет желания. Чеён не раз говорила себе, что Чонгук демон. Но он ничего не делал, из-за чего Чеён не знала чего от него ожидать. Девушка просто не верила в то, что Чонгук её не тронул из-за того, что он отключилась. И как на это реагировать? Если в ту ночь оставил, то обязательно наступит та, когда Чеён придётся под него лечь. Чеён даже думать об этом не хотела. Не говоря уже о том, что она даст согласие. А если не даст, то можно ли это считать изнасилованием? Говорят, что, когда насилуют, нужно получать удовольствие. Но о каком удовольствии может быть речь, когда тебя будет трахать самый настоящий демон? Чеён была готов принять что угодно, лишь бы ничего не соображать. В трезвом состоянии вынести это девушка не сможет, снова отключится, и Со очень сомневалась, что Чонгук вновь будет делать ей уступки. Наверное, возьмёт её и в таком состоянии. Так даже лучше будет. Никто и сопротивляться не будет. Утро встретило девушку яркими лучами солнца, которые приятно щекотали ей лицо. Со слабо им улыбнулась и, посидев так немного, скрылась в ванной и умылась. После спустилась вниз, сама пошла на кухню, где взяла поднос и наложила себе и Мины немного еды. Чонён нигде не было не видно, оно и хорошо. Чеён не очень горела желанием видеть её недовольную и полную презрения физиономию, будто Чеён её родителей убила, лишив дома и отправил работать прислугой, постоянно унижая и втаптывая в грязь. Чеён её, честно, немного побаивалась. Сделай что-нибудь Чеён не так, как убьёт на месте. Сегодня был только второй день в новом доме, а Чеён уже не выдерживала. Единственное, кто её спасал, так это Мина, которая через несколько дней должна была уехать, оставив Чеён здесь совсем одну. Вчерашний день тоже был для неё сущим кошмаром, поскольку Чеён не привыкла к новым местам. Чеён редко покидала особняк, если не считать университет и очень редкие прогулки по городу, где за ней таскалась почти вся охрана. Чужие дома она тоже очень редко посещала, а, даже если и появлялась где-то, то долго не задерживалась, предпочитая оставаться дома. Светиться на публике, тем более с отцом, Чеён не хотела. Она была далека от мира бизнеса, и её это совсем не интересовало, и слушать их разговоры, на каком-то другом для Чеён, языке, девушка не горела желанием. А Джимин и не настаивал. Хоть тут можно сказать ему спасибо. Оказавшись в комнате, Чеён по традиции заперла дверь на ключ. Мина давно не спала и просто сидела, смотря в окно. Солнце сегодня было яркое, что очень обрадовало Чеён, у которой на душе была самая настоящая буря, которую она, конечно, тщательно скрывала. Положив поднос на тумбу, Чеён села на стул рядом и молча принялась за еду. Мёи смотрела на неё, к еде не притрагивалась. Хотела хочет, аппетит в последнее время пропал. Но, пересилив себя, поела салат, вновь устремляя взгляд в окно. Чеён была чем-то расстроена, и Мина даже не гадала из-за чего. Из-за давления этих стен в последние два дня у неё было очень плохое настроение. Мёи говорила ей поехать в город и развеяться, но Чеён только и делала, что часами сидела у неё и никуда не выходила. Мина была бессильна, а Чеён не пыталась себе помочь. Плохо. Паршиво. Больно. — Ещё несколько дней, и я должна буду уехать домой, — не смотря на Чеён, сказала Мина, а Чеён перестала есть, смотря на свою руку, которая в воздухе повисла. — Я очень надеюсь, что ты не будешь часами сидеть в этих пещерах. Опять же, я настаиваю, чтобы ты почаще выходила. Развейся, постарайся привыкнуть, другого выбора нет, Чеён. — Я постараюсь, — улыбнулась слабо Чеён, отодвигая от себя тарелку. Больше ей ничего в горло не полезет. Попытается, просто вырвет. И так уже плохое настроение Чеён скатилось на самое дно, без возможности оттуда выбраться. При одном упоминании о том, что уже через несколько дней её единственное спасение уйдёт, вгоняло её в печаль. — На-На, мы ведь будем видеться в университете? — Конечно, — повернулась к ней Мина, кладя тарелку на поднос. — Даже если запретят, я всё равно найду способ. Просто доверься мне, хорошо? — Хорошо. Оставшиеся дни прошли слишком быстро, Со даже осознать не успела. А сейчас Чеён стояла у дверей и смотрела на то, как Мина садится в машину, и, как она уезжает. Когда ворота за ним закрылись, у Чеён что-то внутри разбилось. Сердце? А от него хоть что-нибудь осталось? Если да, то Чеён хлопал стоя, потому что выдерживать столько просто нереально. Или реально. Но Чеён этой реальности, к сожалению, не хотела. Войдя в дом, Чеён направилась в гостиную и села на диван, через большие окна наблюдая за садовниками, которые выполняли свою работу. Чеён немного посилела и решила выйти. Внутри этих стен девушка уже задыхалась, прогулка должна была пойти ей на пользу. К тому же, она обещала Мине, что не станет засиживаться внутри и будет чаще выходить, чтобы в итоге не сойти с ума. Сейчас самое то. Оказавшись в саду, Чеён робко подошла к одному работнику и наблюдала за тем, как он избавляется от сорняков, потом обрезает сухие части побегов, удаляет отцветшие бутоны, и в конце ссыпает удобрения. Чеён была далека от всего этого, так как дома у них сад был не таким огромным, как тут. А самим садом занимались другие люди. Чеён застенчиво поинтересовалась, может ли она ему как-нибудь помочь. Старик ей добродушно улыбнулся и сказал, что было бы неплохо, если она сыпала удобрения, пока он будет рыхлить почву. Чеён сразу же согласилась и приступила к работе. Обрадовалась настолько, что даже перчатки не надела и голыми руками рылась в земле. Сначала она, конечно же, спрашивала, как и что надо делать. Садовник ей доходчиво объяснял и всё показывал, а потом девушка без проблем всё выполняла. Работа с клумбами помогла ей хорошо расслабиться, и Чеён обо всём забыла. Потом они вместе полили цветы, даже поигрались немного, брызгая друг друга водой, совсем позабыв о том, сколько им лет. Садовник хоть и был стар, но оказался очень приятным человеком, с которым можно было поговорить на любые темы. Чеён решила зайти в дом только под вечер, когда солнце уже скрывалось за горизонтом. Работу они закончили ещё полтора часа назад, но Со захотела ещё немного подышать свежим воздухом и пройтись по двору. Двор этого особняка был огромный, и в нём было очень-очень много всяких цветов, деревьев, даже беседки имелись. Точно какой-то замок из сказки, которых Чеён читала в детстве, когда училась читать. Чеён не спорила, тут было очень красиво и уютно. Словно в какую-то параллельную вселенную попала. Чеён ещё раз обошла дом, а потом вернулась на передний двор. Уже стоя у дверей, Чеён повернулась и увидела чёрный Мерседес, который въезжал во двор. Что сказать, хозяин дома вернулся. Чеён осталась стоять на месте, каким-то тусклым взглядом смотря на Чонгука, который элегантно вышел из машины и поднимается по ступенькам наверх. И, даже не посмотрев на Чеён, вошёл внутрь. Со проводила его нахмуренным лицом, а потом зашла следом. Чонгук поднялся наверх, а Чеён ушла на кухню, где вовсю работала Чонён. Чеён, ничего не сказав, начала помогать накрывать на стол. А Чонён молча приняла помощь. Чонгук спустился через несколько минут. В этот момент Чонён и Чеён как раз закончили. Чонгук сел на своё место и принялся за ужин, а Чонён молча покинула кухню. Чеён бы тоже, вот только ей не позволили. Чонён насильно усадила её на стул и потом снова ушла. Чеён тихо выдохнула, несколько минут просто прожигая взглядом тарелку, а потом принялась за еду. Сегодня она пила только чай, и то утром. А потом почти весь день провела в саду. Чонгук ничего ей не говорил, молча ел, иногда отвлекаясь на телефон. Девушка за молчание ему была очень благодарна. Но иногда на себе взгляды чувствовала, которых она старательно игнорировала. — Я хотела спросить, — прервала тишину Чеён, поднимая голову и смотря на Чонгука, который отложил телефон и внимательно на девушку посмотрел. — Я ведь… могу закончить учёбу? — от услышанного Чонгук изогнул бровь, а потом усмехнулся, ничего не отвечая. — Нельзя? — уже тише спросила, и мысленно молилась, чтобы ей разрешили. — Можно. Скорее, нужно, необразованная супруга мне не нужна, — наконец ответил Чонгук, а Чеён с облегчением выдохнула. — А общаться с моей подругой? — так же осторожно поинтересовалась Чеён. — Можно, но учти, что твой телефон я буду проверять, — спокойно ответил Чон. — Что? — возмутилась Чеён, удивлённая услышанным. — Что «что»? Думала, я буду позволять тебе прямо перед моим носом общаться с тем, кто имеет прямой контакт с моим врагом? Извини, слишком много чести. И общаться-то ты будешь только при присутствии моего человека, или вообще не будешь, если будешь трепать мне нервы, — строго произнёс Чонгук, не смотря на Чеён, у которой щёки покраснели от злости. — Это чересчур! Это нарушение личного пространства! Ты не имеешь права, — не могла успокоиться Чеён. Чонгук громким звуком положил нож на стол и перевёл на девушку холодный взгляд, от которого у Чеён кровь в жилах застыла. — Поверь мне, дорогая, ещё как имею право. Твоя жизнь принадлежит мне, не забывай. Ты сама на это согласилась. Короче, или ты принимаешь мои условия, а ты их примешь, или я вообще запрещаю тебе выходить из этого особняка. Ты забываешь об учёбе, о своей подруге, вообще обо всём забываешь. А ты ведь не хочешь сидеть в заточении? Я даю тебе всё, что ты захочешь, но мне надо знать, что мне не воткнут нож в спину. Я всё сказал, на этом разговор окончен, — даже слово не даёт сказать девушке, ставя точку. Чеён не осталось ничего, кроме как согласиться. — Сукин ты сын, — пробурчала Чеён, но Чонгук всё равно её услышал. В ответ Чонгук ничего не сказал, лишь громко усмехнулся, давая понять, что он всё услышал. Чеён не испугалась, так как злоба перекрыла все её чувства. Главное, молчать и не ляпнуть лишнего. Чонгук хуже отца, она в этом уверена, а проверять его гнев на себе не хотелось.***
Момо явилась в университет совершенно без настроения. Смотрела на всех таким взглядом, что некоторые даже в его сторону смотреть побоялись. На парах молчала, не отрывая взгляд от парты, прожигая там дыру. Даже Миён игнорировала, которая снова находила причину доебаться. Упоминала Чеён, даже позволила себе оскорбить её, на что Хираи просто тихо и молча показала ей средний палец, не удостоив даже своим взглядом. Без слов показывала своё превосходство над ней, которое Миён никак принять не могла. Честно, Момо не понимала её мотивов. Почему та постоянно лезла, чтобы в итоге оказаться снова униженной? Хираи чуть ли не заплакала из-за радости, когда прозвенел звонок, оповещающий об окончании последней пары. Момо быстро собрала вещи и покинула здание, направляясь пешком до станции метро. Сегодня шофёра не вызвала, желая поехать домой в общественном транспорте и подышать свежим воздухом. Момо надела наушники и медленно шагала по тротуару, иногда переведя взгляд на трассу, наблюдая за мимо проезжающими машинами. Одну конкретную вспомнила, которую сразу же из головы выбросила. Момо никогда не запоминала марки машин, хоть и видела самые разные. Но теперь перед глазами одна единственная была, от вида которой всегда мурашки по спине бежали. Момо, после их встречи в особняке семьи Со, Хосока не видела. И очень хорошо, потому что больше видеть его Момо не хотела. Этот холод в его глазах Хираи помнила до сих пор. Момо поняла, что забылась, что начала идеализировать его, тогда как его только сторониться нужно. Хосок — убийца, и он это даже не скрывал. Девушке надо было бежать, когда тот появлялся в поле зрения. Но вместо побега у неё всегда замерзали конечности. Не могла двигаться, не дышать, думать. Потому что он все мысли мгновенно собой занимал. Момо пыталась, правда пыталась выгнать его из головы. Но в мыслях он был постоянно. Даже не думал исчезать. Они её беспокоили. Также мысли о Чеён. Момо не знала, вернётся ли Чеён на учёбу, но очень надеялась на её возвращение. В тот день она была такой разбитой, как будто её подменили другим человеком. И вместо её подруги перед ним сидела другая, совершенно незнакомая ей, но очень похожая на Чеён. Момо такую Чеён никогда не видела. Предпочитала верить в то, что это была просто иллюзия из-за частых её, Момо, переживаний. Чеён никогда не выделялась яркой улыбкой и горящими глазами, но видеть их совсем потухшими оказалось не очень весело. Момо знала, она была уверена, что Чеён сильная, что она справится. Но стоило ли оно того? Заслужила ли Чеён проходить через такое? Момо приехала домой тогда, когда отец и мама спускались вместе. Сказали, что собираются к кому-то. Девушка проводила родителей и поднялась к себе. Приняла тёплый душ и расслабилась, чувствуя как приятно ноют мышцы. Переодевшись в более лёгкую одежду, Момо вернулась в комнату и взяла со стола книгу. В последнее время Момо очень захотелось почитать классику, от которой она всегда убегала. Некоторые слова, да и сам слог иногда настолько сложный, что Момо приходилось перечитывать по несколько раз, чтобы понять смысл. Но, честно, старые книги учили многим вещам намного больше, чем современные. По мнению Момо, очень важно было описывать чувства героев, а не просто пройтись по ним, как будто они ничего не значили. Для некоторых людей даже самая малая глупость могла что-то значить. Люди были разные, как и их мировоззрение. Для одних что-то могло ничего не значить, тогда как для остальных это может быть целой трагедией. Момо всегда пыталась понять чувства людей, не осуждала никого из-за них, поскольку понимала, что люди не в силе их контролировать. Некоторые сами вырывались наружу, сколько бы их не сдерживали. Сколько бы их не прятали. Хоть сама Хираи и не любила их показывать, скрывая в себе, потому что не привыкла показывать свои чувства миру. Странное противоречие самой себе, но Момо ничего не могла с этим поделать. Следующий день тоже ничем не отличался от вчерашнего. Чеён и Мины всё ещё не было, а Момо пыталась не умереть от скуки и из-за доёбов Миён. Когда пары остались позади, Момо вызвала шофёра и приказала ему отвезти её в особняк Чона. И пообещала лишить работы, если он проболтается родителям. Момо это сделает, она сдержит своё обещание. Оказавшись у ворот особняка, она смотрела на то, как они медленно открываются. Машина въехала в огромный двор, останавливаясь в нескольких метрах от особняка. Момо без слов вышла, и, попрощавшись с водителем, поспешила к дверям. Стоя прямо у дверей, Момо позвонила Чеён и сообщила ей о своём приезде. Чеён не долго заставила себя ждать, открывая дверь почти сразу же, стоило Хираи завершить звонок. Со крепко обняла подругу и повела её с собой в свою, а, точнее, в их комнату. Чеён думала над тем, чтобы попросить у Чонгука отдельную комнату, но пока что не решилась, так как здесь она совсем недавно. Оказавшись в тёмной и просторной комнате, Момо осмотрелась, подмечая, что у Чонгука неплохой вкус. Чеён попросила её присесть на диван и повела подождать её. Через несколько минут вернулась с подносом в руках с двумя чашками кофе. — Я не ожидала, — сказала Чеён, улыбаясь. — Мина только недавно уехала, я думала, что скоро умру здесь. Кстати, как твои дела? В университете есть что-то новое? Я давно не появлялась там. — Нет. Всё, как обычно. Постоянные сплетни и доёбы Миён никуда не исчезли. И, да, я хотела спросить, почему Мина отсутствовала? С тобой всё понятно, — поинтересовалась Момо, корпусом поворачиваясь к Чеён. — У неё опять припадки начались, которые, как ты уже знаешь, проходят очень болезненно. Она была вынуждена остаться здесь, а я заботилась и помогала ей, — ответила Чеён и слегка пожала плечами. — А ты вернёшься в университет? Или на этом твоя учёба закончилась? — Надеюсь, что со следующей недели начну. Или через полторы недели. Чонгук разрешил. — Как я поняла, теперь тебе надо будет постоянно его о чём-то спрашивать, — прямо сказала Момо, на что Чеён лишь закатила глаза и фыркнула. — С отцом было точно также, поэтому, не вижу никакой разницы. Отец всегда говорил мне, мол, я всегда должна слушаться его, этого, кого-то другого. Ну, ты поняла, что он меня совсем за человека не принимал, — махнула рукой Со, а у самой ком в горле застрял. — Иногда мне кажется, что Джимин и вовсе не является твоим отцом. Потому что, как по мне, не может родитель так ненавидеть своего ребёнка, — смотря на кружку, тихо произнесла Хираи. — Ну, как видишь, может, — горько улыбнулась Чеён и снова сделала глоток обжигающего горло напитка. — Ладно, не будем о грустном. Расскажи мне про книги. Я уверена, что ты их прочитала немало, и у тебя есть много чего, что тебе бы хотелось рассказать. Момо улыбнулась, услышав слова Чеён. Да, у Момо накопилось много чего, что она хотела бы рассказать. После прочтения каждой книги, у неё внутри всегда горели множество эмоций, которыми она хотела поделиться. А кто, если не Чеён, будет её слушать? Момо ушла через полтора часа. Чеён с улыбкой проводила девушку и попросила приходить почаще, на что Момо согласилась и дала обещание, хотя бы раз в неделю приходить в гости. Когда Момо ушла, Чеён вернулась внутрь. Чонгук вернулся домой ещё полчаса назад, но сразу скрылся в кабинете, чтобы не мешать девушкам, которые увлечённо разговаривали. О его приходе Чеён узнала сразу, услышав знакомый рык мотора. Чеён в комнату не поднялась, скрываясь на кухне, где вовсю работали слуги. С Чонён Чеён не разговаривала, так как не видела в этом смысла, а просто молча ей помогала. Чонён тоже не спешила общаться с Чеён, иногда даже в её сторону не смотрела, как будто тут никого нет вообще было. Чеён это абсолютно не задевало, скорее, даже радовало. На часах было девять вечера, Чонгук уже ужинал, а Чеён совсем не голодна. Чеён сама вызвалась помыть посуду, отказавшись воспользоваться посудомоечной машиной и отослав слуг в свои комнаты. Чонён тоже повелела уйти, которая без возражений выполнила приказ. Чеён осталась совершенно одна на кухне. Стоя у раковины, Чеён думала только о том, чтобы сегодня ничего не произошло. Супружеский долг никто не отменяла. Девушка даже примерно не могла себе представить, как всё это будет проходить. Чеён тщательнее натерла тарелку, как будто пыталась дыру в ней сделать. Потом даже не глядя взяла другую, но не сразу заметила, как перепутала тарелку с ножом. Провела рукой по острой поверхности и сильно порезала себе руку. Чеён громко вскрикнула от острой боли, смотря на то, как алая кровь быстро текла из раны, окрашивая белую пену в рубиновый цвет. Чеён чертыхнулась себе под нос, бросила губку и поднялась наверх. Даже не посмотрев на Чонгука, ушла в ванную, пытаясь найти там аптечку. Кровь всё ещё текла океаном, пачкая кафельный пол. От такого количества крови у Чеён перед глазами всё плыло, но она это игнорировала, продолжая лазить по полкам. Достав аптечку, девушка подошла к крану и промыла рану. Вся раковина окрасилась в красный цвет, от чего Чеён не по себе стало. Она почувствовала, как цвет лица теряется. — О мой бог, весь дом мне испачкала, — сказал Чонгук, стоящий у проёма двери и скрестив руки на голой груди. Чонгук смотрел осуждающе, а Чеён хотела повеситься. — Я это случайно, — почему-то стала оправдываться, хотя можно было бы и не делать этого. — Покажи рану, — потребовал Чон и подошёл к девушке, принимаясь осматривать протянутую дрожащую руку. — И как ты только умудрилась так порезаться? Если так сильно хотела умереть, то могла попросить меня, а не делать что-то подобное. — Не в этом дело… — нахмурилась Чеён и громко зашипела, когда Чонгук не очень осторожно коснулся раны. — Ай, аккуратнее! — Завались, — отрезал Чонгук, доставая перекись и обильно наливая на рану. Чеён вновь нахмурилась из-за неприятных ощущений, стараясь сдерживать слёзы, которые скопились в уголках глаз. Увидев страдальческое лицо девушки, Чонгук закатил глаза и слабо подул на рану, чтобы немного облегчить её «страдания». Действительно, как она умудрилась так порезать руку, Чеён понять не могла. А Чонгук тем временем чистым куском бинта убрал всю лишнюю влагу и обработал рану йодом. После обмотал ранение бинтом, завязывая крепкий узел. — Вот и всё. Не реви, ничего такого не случилось, — фыркнул Чонгук, отпустив руку девушки. — Это из-за перекиси, я не плачу, — сказала Чеён, другой рукой утирая слёзы. — Спасибо, — поблагодарила, стараясь не смотреть на него, бегая глазами по полу. — Спасибо в постели скажешь, — двусмысленно ухмыльнулся Чонгук, а у Чеён сердце вниз упало. — А?.. — Ох, иди и ложись уже спать, не капай мне на мозг, иначе точно выебу, — проворчал Чонгук и принялся ждать, пока Чеён выйдет. Со сразу пулей убежала из ванной и молниеносно запрыгнула на кровать, кутаясь в одеяло до самого подбородка и отворачиваясь спиной. И мысленно помолилась, чтобы она поскорее заснула.***
Хосок вернулся из Китая через полторы недели, отдохнувший и счастливый. Отдых пошёл ему на пользу, теперь же он снова оказался тут, в не любимой Корее, из которой снова свалить хотелось. Чон вышел из самолёта и пошёл к машине, которая его ожидала, чтобы потом сразу поехать в особняк Чонгука и всё ему выложить. Сев в машину, Хосок откинулся на сидении, пока шофёр выезжал на трассу. Телефон он не проверял ещё со вчерашнего вечера, поэтому достал его из кармана и проверил почту. Пара сообщений от Чонгука и какое-то подобие слов от Чимина, точно пьяного. Хосок хмыкнул, убирая телефон обратно в карман, и устремил взгляд в окно. Он устал после перелёта. Планировал наведаться к Чонгуку, а потом сразу поехать домой и отоспаться. Доехали они быстро, Хосок вошёл в дом и направилась в гостиную, где его ждал Чонгук, спокойно пьющий кофе. Хосок сел напротив брата. — С возвращаем, — тепло улыбнулся Чонгук, ставя кружку на стол. — Лучше бы не возвращался, — выдавил из себя улыбку Хосок и устало откинулся на кресле. — Короче, я всё проверил. Всё чисто, никаких пропаж не наблюдалось. Товар, оружие, люди, всё на месте. Совсем скоро нужно будет отправлять, чем я займусь лично, а после и отдохнуть ещё разок можно. А у тебя что тут? — Да так, ничего особенного. Ехал я вчера, значит, после работы домой, а за мной я заметил хвост. Не знаю, что от меня хотели, но я не был заинтересован разговорами, так что просто поехал дальше. Правда, пришлось постараться, чтобы от меня отстали, — рассказал Чонгук. — Номера проверял? — спросил Хосок и нахмурил брови, выпрямляясь. — Проверял, их там попросту не было, — хмыкнул Чонгук и сделал глоток кофе. — Ежу понятно, кем он был послан. Джимин, кажется, начал действовать, — заключил Чонгук. — Так что, и мы начнём действовать. — Пока ничего не делай, мы точно не можем знать, был ли это Джимин на самом деле, ведь это не единственный наш враг. Мы не можем поступить так легкомысленно, — сказал Хосок, и Чонгук слабо кивнул. — Да, ты прав. Поэтому, будем просто наблюдать, в крайнем случае, защищаться, но нападать пока что не станем, — Чонгук почесал переносицу и посмотрел на загоревшийся экран телефона. Он взял телефон в руки и прочитал сообщение, после чего отложил телефон обратно на стол. — Завтра вечером, говорит, — произнёс Чонгук, а Хосок слабо улыбнулся. — Давненько я его не видел. Удивлён, что он вообще заявился, — усмехнулся Хосок, хотел ещё что-то сказать, но ничего не сказал, устремляя взгляд в сторону двери. — Я знаю, вы не ждали, но я всё равно припёрся, — сказал Чимин и плюхнулся рядом с Хосоком. — Ну, что? Как провёл свои выходные? Успел по нам соскучиться? — ухмыльнулся Пак. — Увидел тебя, как сразу вновь в отпуск захотелось, — не смотря на Чимина произнёс Хосок, не имея желания играть с ним в его игры. В это время как раз спускалась Чеён, роясь в своей сумке и пытаясь что-то найти. Девушка замерла на месте, смотря на трёх мужчин, которые сразу же устремили свои взгляды на неё. Вмиг ей стало жутко не по себе от направленных на неё взглядов, поэтому Чеён поспешила поскорее улизнуть. — Ты куда это собралась? — остановил её Чонгук строгим голосом. Чеён остановилась, повернулась к нему и молчала несколько секунд, не зная что сказать. — Я ну… это… в университет, мы же с тобой обсуждали… — неловко проговорила Чеён, сжимая лямку сумки. — Иди. И чтобы сразу после занятий дула домой, — прозвучало устрашающе. — Хорошо, — слабо кивнула девушка и ушла. За ней пошли двое охранников, которых приставил к ей Чонгук. Девушка, конечно же, их увидела, но не обратила внимания. — Ой-ой, какие мы добрые, — начал смеяться Чимин, стоило Чеён выйти. — И давно мы стали неженками? — А что ещё ты предлагаешь? — цокнул Чонгук, откидываясь на спинку дивана. — Этот жалкая девка настолько негодна, что даже смотреть на неё нет желания. Да и, что ты от меня хочешь? Не стану же я её бить, — фыркнул Чон. — У него немного кукуха поехала, раз считает, что с женой нужно обращаться грубо и надо ее постоянно бить, — сказал Чонгуку Хосок, а Чимин громко возмутился. — Ладно, забыли про мою жену, — отрезал Чонгук и встал с места. — А теперь, каждый едет на свою работу. И только попробуйте просидеть без дела, иначе я вам столько работы найду, что о свободной минуте только мечтать будете, — пригрозил Чонгук, а Хосок и Чимин нехотя встали и направились на выход.***
Когда Мина приехала домой, Джимин ничего ей не сказал, что очень порадовало Мёи. А после девушка сразу принялась за работу, которой за её отсутствие накопилось немало. Мина даже представить в уме не могла, как они тут справлялись без неё, ведь их постоянно нужно было пинать, иначе и с места не двинутся. Уборку слуги, как и всегда, делали через одно место, из-за чего Мина постоянно заставляла их делать её ещё раз. И в этот раз без этого не обошлось. Мина поставила на ноги всех слуг, и дом к вечеру уже сиял от блеска. Потом они вместе с поваром приготовили ужин, которым Джимин, как не странно, остался доволен. На следующий день девушка проверила запасы продуктов и поехала в магазин, чтобы купить недостающие, и те, которые уже заканчивались. По привычке хотела купить шоколадного молока и фруктов для Чеён, но потом вспомнила, что она больше не живёт с ними. Грустно вздохнула и вернула всё на место. Сегодня Мина, наконец, поехала в университет. Девушка всё ждала, пока Чеён тоже начнёт. Встретились они у ворот здания, после чего подождали ещё и Момо, которая быстрым шагом направлялась к ним. Хираи была рад видеть двоих снова и улыбнулась им, получая в ответ слабую улыбку Чеён. Мина же просто кивнула. Ну, от неё улыбки не дождёшься, поэтому Момо даже внимания не обратила. Сидели эти трое рядом друг с другом, а на длинной перемене вместе пошли в столовую. Момо и Чеён о чём-то говорили, когда Мина молча ела. Потом на её телефон пришло уведомление. Взяв телефон, Мина просчитала присланное сообщение, и, выключив экран, положила обратно на место. Опять Чимин объявился со своими тупыми сообщениями, на которые девушка отвечать не думала. Но и Пак оказался не промахом, поскольку знал тактику Мины, поэтому в следующую секунду в столовой раздался рингтон. Мина еле сдержалась, чтобы не сломать телефон, и, пересилив себя, отклонила вызов и зашла в чат. MM: И давно мы стали созваниваться? Я что-то не припоминаю. JM: Извини, но ты бы по-другому не ответила. MM: И что вы от меня хотели? Если в очередной раз вынести мозг, то не стоит, я сейчас на занятиях. JM: Заманчивое предложение, но нет, я не это хотел. MM: Хватит уже вокруг да около ходить, говорите уже! JM: Сегодня вечером, после занятий я тебя забираю :) MM: Я, кажется, ясно дала понять, что не планирую с вами общаться. Вам на каком языке ещё говорить? Если на корейском не понимаете, то вот вам на английском: «I don’t want to communicate with you, I don’t want to have any connections with you. Leave me alone!». JM: Ого! Я, конечно, знал, что моя Миччин умная девочка, но чтобы она знала ещё иностранный язык. Поистине тобой восхищаюсь. Это ведь, получается, что ты знаешь три языка? Ты же из Японии, вроде. Откуда он знает?! JM: Кстати, про то, что я тебя заберу, это была не просьба, просто поставил перед фактом. Жди :) MM: Ради всего святого, обратитесь к врачу! Оставшийся день Мина даже не вспоминала о Чимине, думая, что он перебрал в алкоголе и просто дурачился. Вот только ей было совсем не до шуток, когда она увидела знакомый мустанг. Мина ударила себя по лбу, мечтая врезать мужчине по лицу. Чеён тоже заметила знакомую машину, но ничего не сказала. Увидев своего шофёра, Чеён попрощалась с Миной и уехала домой, Момо тоже попрощалась с девушками и зашагала к своей машине. Оставшаяся одна, Мина осталась стоять на месте, ожидая своего водителя, которого она позвала. На мужчину, который шагал прямо в её сторону, не смотрела. — Опять меня игнорируешь? — ухмыльнулся Чимин, становясь рядом с девушкой, который продолжала смотреть на дорогу, полностью игнорируя существование Пака. — Опять за своё? Тебе не надоело? — Нет, меня всё устраивает, — ответила Мина и отошла от мужчины, который стоял слишком близко. — Ох, пошли уже, — как-то грубо произнёс Чимин и схватил оцепеневшего девушку за локоть, ведя её к машине. — Совсем с ума сошли. Отпустите меня, немедленно! — пыталась вырваться Мина, но её грубо запихнули в машину, закрывая дверь. — Да что же это такое? — обречённо выдохнула девушка и посмотрела на Чимина, который сел за руль и завел машину. — И как это понимать? — уже спокойно спросила девушка, даже не пытаясь выйти. Прекрасно знала, что, даже если она убежит, Чимин её всё равно догонит. — Всё очень просто. Есть ты, есть я, и мы едем в ресторан, — улыбаясь, ответил Чимин, на что Мина закатила глаза и отвернулась к окну. — О боже, за что мне это? — прошептала себе под нос Мина, отправляя смс шофёру, чтобы тот не приезжал за ней. Чимин на слова девушки слабо улыбнулся и включил музыку, которая помогла Мине отвлечься. Она устала за сегодня и никак не планировала с кем-то в ресторан ехать, но её даже не спросили, просто поставили перед фактом и запихнули в машину. Чудо-день какой-то. Всю дорогу Мина на Чимина не смотрела, напевая тихо себе под нос заученный припев, лбом уткнувшись в стекло. Наблюдала за пейзажем вечернего города, на который красиво опускался свет ночных звёзд и луны. Чимин ничего не говорил, чем очень радовал девушку, у которой немного голова побаливала. И в целом, ни с кем говорить ей не хотелось. Она вообще не понимала, что на Чимина нашло и какая муха его укусила. Но одно Мина знала точно, она очень не хочет в ресторан, где по-любому вечером будет много людей. Но Мина не сказала о своём нежелании, решив промолчать, чтобы потом не спорить с ним. Чимин был упёртый, как баран, и до последнего стоял бы на своём и добился того, чего он хочет. В каком-то месте это было очень хорошо, но не в случае Мины, которая не хотела его внимания. Уставшая Мина даже не заметила того, как она, наблюдая за городом, уснула. Проснулась, почувствовав чужое прикосновение на плече. — Мы приехали, — сообщил Чимин, продолжая теребить девушку за плечо. Разлепив сонные глаза, Мина сначала посмотрела на мужчину, а потом в окно, замечая далеко не ресторан. — Море… — удивлённо прошептала девушка и посмотрела на воду, слушая звук морских волн, которые словно бальзам для души, заставили её расслабиться на сидении и наблюдать за водой. — Оно самое. Я знаю, что ты много работаешь, поэтому хотел привезти тебя сюда, чтобы ты смогла немного отдохнуть, — ответил Чимин, откидываясь на сидении, открывая дверь и впуская воздух, пропахший запахом морской соли. — А ресторан? — Всего лишь предлог. Скажи бы я сразу, куда мы направляемся на самом деле, ты бы послала меня, так как маршрут не самый короткий, — пожал плечами Чимин и повернулся голову к Мине, которая впервые за весь вечер смотрела на него. Девушка пристально за ним наблюдала, и, внезапно, слабая улыбка тронула её губы. Чимин замер, смотрел внимательно на девушку, зацикливаясь на расплывшихся в улыбке красивых губах и не сводя с неё взгляда. И Чимин сам невольно улыбнулся. В этот вечер они не разговаривали, не смея нарушать приятную для обоих тишину, и просто наблюдали за волнами. «Папа, папа! Смотри, я нарисовала море! Обещаю, когда я вырасту, я заработаю много денег и мы поедем на море!» «Да, малыш, мы обязательно сходим на море.»