«Мой страх улыбается. А мой ужас поет.»
Самое горькое и неприятное чувство, которое когда-либо может испытывать кто-либо — разочарование. Разочарование в человеке, о котором думал совсем по-другому и даже предположить не мог, что может быть такой поворот событий, что всё, что до этого о нём думал, кажется до одури смешным. И себя за такие мысли хотелось убить, а тело выбросить в окно. Именно это чувствовала Момо, сидя на балконе и смотря на солнце, которое медленно показывалось над крышами домов, освещая город. Но и оно её даже не успокаивало, не облегчало внутреннюю войну, которую она сама с собой вела, чтобы больше не помнить. Чтобы забыть. Момо корила себя за то, что забылась. За то, что вообще посмела забыть о том, кем являлся Хосок, и кого он из себя представляет. Забыла все те слова и угрозы, которые вообще не были похожи на шутку. Забыла о том, кем он работал, забыл какую фамилию он носил. Момо всё забыла, поэтому сейчас хотелось удариться головой об стену, чтобы не испытывать это чувство омерзения к самой себе. Ведь в том, что сейчас она была в таком состоянии, виновата только она сама, а не Хосок, который ничего не сделал. Хосок не был виноват в том, что это Момо забыла о том, кто он такой, всё время ища его глазами, когда выходила на улицу. Это не Хосок был виноват в том, что Момо забылась и подумала о нём совсем не так, как стоило. Хосок не был виноват в том, что Момо забыла, что Хосок являлся убийцей, который никого не жалел, убивая всех, кто встанет на его пути, даже не разобравшись ни в чём. И Момо не сомневалась в том, что Хосок и её может убить. А почему нет? Кем они друг другу вообще приходились? Просто знакомые, которые иногда встречались, у которых последняя встреча заставила Момо прийти в себя и спуститься с небес. Из-за этой дурацкой тяги, Момо рядом с Хосоком не только забывала кто он такой, а забывала практически обо всём, потому что в голове был только один мужчина, чьё лицо его потом во снах преследовало. Как будто мир вокруг останавливался, стоило ей увидеть Хосока, как будто в мире есть только он и никто больше. Как будто Хосок не тот, кто он являлся на самом деле. Как будто он другой человек, который на убийство даже не способен. Хосок был далеко не тем, к которому можно что-то испытывать, если только это не страх. А Момо стоило испытывать, потому что Чон неоднократно говорил, что он под наблюдением, ведь мужчина сам ей не раз об этом упоминал. Момо была виновата и в этом тоже, потому что никто её за язык не тянул, и только она сама, осознанно, задавала эти глупые вопросы, сама не замечая того, что Хосоку это явно не нравилось. И, наверное, Хосок решил отыграться, но только совсем не по-детски. Рассказал ей про планы, намекнул на Джимина, ведь прекрасно знал, что та поймёт и просто, хоть и не прямо и полностью, рассказал зачем они здесь. Не зря ведь говорили, что любопытство даже кошку погубило, а Момо, кстати, очень часто с котёнком сравнивали. Вот ей и котёнок… Повторять судьбу несчастного котика не хотелось, но, наверное, придётся, потому что Хосок по-любому избавится от лишнего рта, когда дело будет закончено. И Момо была уверена, что у того даже рука не дрогнет, когда направит на неё дуло пистолета и проделает дыру между глаз. Или сначала затащит куда-то и сполна на ней отыграется. И этот вариант исключать не стоило, ведь кто сказал, что смерть от руки Чонов будет лёгкой? Чоны славились своей жестокостью в убийствах, и Момо не станет исключением. Хосок ведь говорил, что, если он один раз был с ней мил, это ещё не значит, что у них хорошие отношения. Их вообще не было. Отношений. Ни дружеских, ни романтических. Кто такая Момо? Она никто, особенно перед таким человеком, как Хосок, до которого ей как пешком до луны. С самого начала было понятно, что ничем хорошим их псевдо-общение не закончится, и жизнь прекрасно ей это показала. Прекрасно, даже слов нормальных не было, чтобы описать всю злость Момо, которая обжигающей кислотой внутри накапливалась, убивая каждую клеточку, отравляя кровь и ломая ей кости. Момо была зла, Момо была обижена, потому что она снова влипла. Эта привязанность не была ей сюрпризом или чем-то хорошим, сейчас же Момо только о своей жизни думала и о том, как лишить себя языка, чтобы больше никогда не задавать лишних вопросов. Момо прекрасно знала, что, когда они закончат свои дела здесь, то Чоны в первую очередь, избавятся от тех, кто имел лишнюю информацию. Когда этот человек умрёт, Момо даже гадать не придётся, кто это сделал. Сама Хираи даже не собиралась кому-то об этом рассказывать, но какое дело было до этого Хосоку? Они не будут ни у кого спрашивать «поклянёшься ли ты своим сердцем, что никому ничего не расскажешь, запомни — это военная тайна», они просто возьмут и избавятся от ненужного мусора. А Момо и была тем мусором, который Хосок, хоть и сам себе на шею повесил, но всё же от которого надо было избавиться, когда придёт время. Момо казалось, что она превратилась в параноика. Теперь она боялась выходить на улицу, ведь кто знал, может, он не будет ждать, а будет действовать сразу же? Как раз удобный случай представился, ведь разошлись они в свою последнюю встречу не очень дружелюбно, Момо его вообще обматерила с ног до головы. Хираи очень сомневалась, что Хосок, который по-любому заставляет каждого отвечать за свои слова, это проглотит. «Момо, ты идиота кусок», — ругала себя Момо каждый раз, когда думала об этом. А думала она об этом уже третий день подряд, без остановок. Стоило ей оказаться одной, как мысли нападали на бедную голову девушки, которая просто хотела спокойной жизни, где не было никаких мужчин, никаких лишних мыслей, где всё спокойно. Она просто хотела закончить университет и устроиться на работу, продолжая обходиться без каких-либо посторонних мужчин. Зачем они ей? Чтобы впустую нервы тратить? Извините, но психика Момо последний год и так страдала, ещё и этот на голову подобно снежному кому свалился. Момо смотрела на тлеющую сигарету, зажатую между двумя пальцами. Хираи курила редко, и то только тогда, когда у неё действительно всё было плохо. Сейчас ей не то, что было плохо, ей было хуёво. И физически, и морально, и помощь в виде никотина ей жизненно была необходима, потому что она точно сойдёт с ума, если не поможет себе забыться. Алкоголь Момо не очень хорошо любила, поэтому курила до тех пор, пока перед глазами картинка не размазывалась. Видела бы её Маюко, наверняка отругала бы за это, но сейчас на чувства матери было абсолютно плевать. Да, Момо не пила алкоголь и не курила сигареты по просьбе Маюко, так как не хотела её расстраивать, да и сама Хираи особо желанием не горела. Но сейчас Момо не прочь была напиться. Даже несмотря на свою нелюбовь к алкоголю. Девушка уже сбилась со счёта. Она бросила докуренную сигарету и взяла новую. Лёгкие горели, как и горло, но она не спешила останавливаться, вновь и вновь вдыхая запах дыма, чувствуя горечь на языке. У себя в голове думала, что, когда её убьют, похоронят ли её, найдут ли её тело, или вообще оставят гнить в мусорном баке, где её сожрут мухи и черви. От таких мыслей становилось очень неприятно и мерзко, но что поделать, думать ведь можно. Ведь это были совсем не шутки, а очень серьёзно. Ходить с охраной? Ага, конечно, вот только она вряд ли ей поможет. Обратиться в полицию? Нет, лучше сразу закопать себя. Да и как она пойдёт? Для того, чтобы говорить и обвинять человека, нужны доказательства, которых у самой Момо не имелись, и она просто останется ни с чем, а Хосок исполнит то, что обещал. Убьёт её и, возможно, всю её семью. Момо ему верила на слово, потому и не рисковала. Сделала вид, что ей ничего не известно, а дальше будь что будет. Сейчас она была обкуренная и уставшая от раздумий, готовая на все, лишь бы её больше никто не беспокоил. Просто дайте ей покой уже. Бросив последнюю сигарету, Момо наконец встала на ноги и поплелась в ванную. Холодные капли медленно скатывались по телу, постепенно отрезвляя помутневшее сознание и избавляя тело от сильного запаха никотина, который в её кожу въелся. Голова нещадно болела, как и поясница, но девушка не обращала на боль никакого внимания. И, вытерев тело и волосы, вернулась в комнату, закрыла открытые окна и надела на себя тёмную рубашку и брюки. У неё сегодня был ещё и экзамен, к которому она долго готовилась, и на который сегодня забила хуй. Он ещё и самый сложный был. А если она его завалит, если не Хосок, то Момо точно убьёт саму себя. Когда она спустилась на кухню, все спали. Лишь дворецкий носился в гостиной, с кем-то разговаривая по телефону. Момо позавтракала в одиночестве и, взяв свой рюкзак, пошла к машине. Добралась до нужного места быстро. В университете, сидя на скамейках, её ждали Чеён и Мина, которые уткнувшись в тетради и книги. Хираи поздоровалась с друзьями и они пошли в кафе, где они часто засиживались после занятий, и принесла каждому по стаканчику кофе. Девушки поблагодарили Момо, спросили друг у друга, не нервничают ли они, получая положительные ответ. Даже от Мины, которая никогда не говорила о том, что она нервничает, во всех ситуациях сохраняя холодное выражение лица. За всё время экзамена Момо старалась сохранять спокойствие и, глубоко вздохнув, взяла ручку и начала заполнять бланки, на удивление легко находя ответ на каждый вопрос, хотя с некоторыми всё же пришлось пошевелить шестерёнками. Когда прошло полтора часа, Момо сдала эти проклятые ответы и вышла. Мина вышла самой первой почти час назад, что было неудивительно, после, через несколько минут вышла Чеён, и самая последняя Момо. Девушки ждали её том же месте, что и перед началом экзамена. Момо подошла к ним и предложила зайти в то кафе, чтобы немного отдохнуть и набраться сил, на что Чеён и Мина сразу же согласились, так как действительно проголодались. Пробыв там не больше часа, они разошлись. И без того уставшая Момо решила поехать домой на общественном транспорте, чем вызвать шофёра и доехать за пару минут. Наверное, ей захотелось немного отвлечься и устать ещё больше, чтобы потом, когда она вернётся домой, крепко заснуть и ни о чём не думать. Ещё и родители сегодня куда-то уехали, оставляя Момо дома одну. Ей это не впервой, привыкла уже. В автобусе Момо бесцветно смотрела куда-то на пол, ничего не говорила, когда мимо проходящие пассажиры сталкивались с ней плечами. Хираи Момо просто на время отключилась, и она очень сильно хотела, чтобы она не включалась снова очень долгое время. Оказавшись в пустом доме, Момо уныло прошла на кухню, взяла себе яблоко и, даже не помыв, откусила кусок, направляясь в свою комнату. Ощущение было такое, что в этом доме на неё что-то давило. И Момо не знала, как объяснить это странное явление, которое очень мешало ей находиться в собственном доме. Проходя мимо двери в сад, Момо остановилась, протянула руку, потом резко отдернула. Нет, лучше не заходить туда. Она прошла мимо, хотя кожей чувствовала, как её назад тянет, но Момо пересилила себя, делая большие шаги и, открыв дверь, резко закрыла, громко хлопнув ею. Потом сразу легла на кровать и, утомлённая сегодняшним экзаменом, крепко уснула.***
Чонгук налил в два бокала виски и протянул одну мужчине, что сидел напротив, который принял и быстро выпил, после отодвигая в сторону. Хосок сидел возле блондина, со скучающим видом смотря на что-то в телефоне. Чимин расположился рядом с Чонгуком и молчал, пока те между собой переговаривались. — Как я понял, дело не из простых, — произнёс мужчина, после того, как переварил у себя в мыслях весь разговор. — Нелёгкий попался, прям как ты, Чонгук, идёт прямо к своей цели любой ценой, — усмехнулся он. — В отличии от этого хуесоса, я не крысятничаю, — фыркнул недовольно Чонгук. — Хотя другого исхода я и не ожидал. Я прекрасно знаю Джимина, не первый раз с ним цапаюсь. И здесь оказался из-за него, в другом же случае я бы вообще не возвращался, — он откинулся на спинку стула, сложив руки на животе. — Ну это понятно, все мы знаем твою любовь к Сеулу, — Кайо усмехнулся, а Хосок хмыкнул, дёрнув бровью. — Но, в любом случае, задержаться тут придётся, потому что противник очень сильный, и его так просто не уберёшь, — добавил он, потирая пальцами подбородок. — Поэтому ты здесь. Раз наш любимый Джимин обратился за помощью, потому что сам он не справится, то чем я хуже? — наигранно удивился Чон. — Хотя, я даже не за помощью к тебе обратился. Твои люди числятся в рядах самых лучших, я просто возьму парочку, если ты не против. Так, небольшое одолжение. Но, будет лучше, если мы утаим то, что ты с нами. Это будет нашим преимуществом. — Я и сам не собирался светиться тут. Подожду, пока вы закончите, потом свалю нахер отсюда. — Как одиннадцать лет назад, — сказал Чонгук, на что Кайо утвердительно кивнул. — Ладно, об этом позже поговорим. Чимин, что у тебя там? — Я проверил большую часть имеющихся записей, но не забывайте, что большинство были удалены. Я пытался восстановить их, но у меня не вышло. А то, что у меня имелось, так это было раздобыто из тайных камер, которые мне удалось обнаружить. Я всё ещё не до конца уверен, но есть подозрения, что он не один, о чём нам говорит многое. Например та машина, что следовала за тобой, или же случай, когда Хосока чуть не угробили, — сказал Чимин, смотря на Хосока, который закатил глаза и фыркнул. — Есть примерные предположение, кто это может быть? — спросил Хосок, убирая телефон и выпрямляясь на стуле. — Да, — кивнул Пак, кладя на стол три папки. — Первый, и самый главный, Чжан Исин, в криминальном мире более известен как Лэй. Он неоднократно был в суде, пару раз сажали, но, в большинстве случаев, он даже год не задерживался за решёткой, и каким-то чудесным образом выходил. Последнее его заключение было года три назад, освободили недавно. — Да, я знаю его, — сказал Кайо, беря в руки чёрную папку и внимательно читая текст. — Пять лет назад, он был Таиланде. Слышал о нём, мутный тип. А ещё, часто бывало такое, что, когда он заключал с кем-то сделки, то не проходило даже месяц, как бизнес того человека терпел крах, а сам бизнесмен влезал в большие долги. Я даже примерно не знаю, как он всё это проворачивал, но он опасен, надо поосторожнее с ним. — Да, и это всё его рук дело, — указал на фото Чимин. — Но и это ещё не всё. Его напарники, точнее шавки, — открыл он остальные две папки. — Джексон Ван и Дилан Ван, наёмные убийцы, известные своей грязной игрой и жестокими убийствами. Работают они с Лэйем относительно недавно, когда тот только вышел. Получается, почти год. — Как я понимаю, Джимин и Лэй объединились для того, чтобы убрать тебя, — посмотрел он на Чонгука. — Всё складывается, Лэй ведь китаец, очевидно, что он пытается взять первое место в стране в свои руки, но для этого ему надо устранить тебя. Джимин тоже хочет убрать тебя, и они прекрасно могут заключить союз. Тут даже сильно гадать не надо. — И всё же, я ещё точно не уверен, — прервал его Чимин. — Мне нужно ещё время, чтобы найти дополнительную информацию и дать точный ответ. Я не могу совершить ошибку, от этого многое зависит. — Чимин, мы подождём столько, сколько понадобится, не спеши, просто найди то, что ищешь, и позже доложи нам, — обратился к Чимину Чонгук, на что тот слабо кивнул. — В любом случае, соперники нам попались не слабые. Чимин, помимо работы, ты ещё должен будешь улучшить защиту. Никто, абсолютно никто не должен пробраться в нашу базу данных. Не знаю как вы, но я за решёткой в обществе крыс проводить время не намерен. Хосок, ты отвечаешь за охрану и сортировку товара и оружия. Проверяй каждого, если что-то заподозришь, немедленно разберись с этим. Мы не должны никого упустить, потому что я уверен, предатели есть и среди нас тоже. — Вот это мне в тебе и нравится, — как-то по-доброму улыбнулся Кайо. — Брось, Намджун, — отмахнулся Чонгук, на что Хосок театрально закатил глаза. Чимин только усмехнулся, собирая разложенные папки на столе. — Я ведь говорил, что у тебя огромное будущее. Ещё тогда я видел в тебе потенциал. Многие говорили, что ты не протянешь и буквально смеялись, а теперь каждый локти кусает, чтобы оказаться рядом с тобой и заговорить. — О, да, я помню, — улыбнулся Чимин. — Тогда я тоже ещё совсем зелёный был. Отец в то время был главным. Пришлось подождать, пока он сдохнет, чтобы потом с Чонгуком связаться. — И на кой хрен ты это сделал? — ухмыльнулся Хосок, получая в ответ средний палец. — Я помню, как ты пытался связаться с ним. Звонил, и как бы тебе не говорили, чтобы съебался на хуй, но нет, приставучий оказался. — А тебе прям завидно? И да, не преувеличивай, половины из того, что ты сказал, не было, — съязвил Чимин. — Это они просто в любви к друг другу признаются, — сказал Намджуну Чонгук, а Хосок и Чимин, услышав слова Чона, резко замолкли. — И да, Намджун, ты должен будешь поехать со мной в Пусан, мне надо кое-куда наведаться. — Не успел я приехать, как сразу в другой город надо, — устало откинулся на стуле Намджун и зачесал светлые волосы. — Намджун, ты попал. Ещё недавно он меня с собой брал, и ему глубоко похуй, хочешь ты этого или нет, — Чимин улыбнулся, на что Чонгук кивнул и перевёл взгляд на Намджуна, глазами говоря, что другого выбора у него нет. — Мне мои люди доложили, что на склад напали вчера вечером. Завтра утром в путь. Я лично всё проверю, и только тогда, когда я буду уверен, что всё ок, вернусь назад, — тон Чонгука возражений не терпел, а Намджун даже не пытался отказаться. Нет, Чонгука он не боялся ни капли, он просто приехал, чтобы помочь. Вот он и помогал. — Уж слишком часто на этот склад нападают, было бы легче унести оттуда товар, — произнёс Хосок, на что Чимин приложил руку ко лбу. — Смею поспорить, что именно этого они и добиваются. У них нет цели как-то украсть у нас товар или оружие. Они, кажется, ждут, что мы начнём перевозить, и тут-то они и ударят, приедет полиция, поймают нас на месте, и всё, Чонгуку будет грозить тюрьма, — рассказал свою мысль Пак. — Это тоже может быть, — поддержал Чимина Намджун, а Чонгук с Хосоком кивнули. — Нам лучше улучшить там защиту в два раза, чтобы подобное больше не повторялось. Мои люди в этом помогут. — Было бы хорошо, — согласился Хосок, потом взял папки прямо из рук Чимина и глазами пробежался по тексту. — Ого, сколько всего успели натворить за год, — посмеялся Чон. — Да, играют не по-детски. — Я, кажется, слышал о нём, — указал он на фотографию Дилана. — Вроде недавно, ещё три месяца назад, его задержали по подозрению убийства одного владельца борделя, — нахмурился Хосок, пытаясь вспомнить. — Да, это именно он и есть. — То, что это был он, даже сомнений нет, — подал голос Намджун. — Фишка Ванов заключается в том, что они известны своими жестокими убийствами, как говорилось ранее. Но самая главная их фишка заключается в том, что они стреляют в глаза. А у владельца того борделя были глаза прострелены. — Да, но в суде выяснилось, что его «якобы» подставили, — закатил глаза Пак и презрительно поморщился. — Не знаю, как им удаётся такое вытворять, но они явно спецы в том, чтобы выходить сухими из воды. — Даже если так, в нашем случае он останется тонуть не только в воде, но и в дерьме, — выдал Чонгук, из-за чего все присутствующие прыснули в кулак. — Чимин, думаю, тебе не надо объяснять. Извиняться за то, что слишком много нагружаю тебя, не буду. — Когда ты, блять, извинялся? — цокнул Чимин, положив ногу на ногу. — Дайте мне неделю или вообще три дня, и если нужные документы не будут лежать на столе, то моё имя больше не Пак Чимин. — Кому-то придётся сменить имя, — прошептал Намджуну Хосок, из-за чего тот начал тихо смеяться, как и Хосок вместе с ним. — А теперь, если никто из вас не против, я бы поехал в отель, всё-таки, перелёт, и я чутка устал, — сказал Намджун, потом, попрощавшись со всеми, вышел из кабинета, направляясь к лифту, и нажал на последний этаж. Возле парковки его ожидал водитель Чонгука. Намджун сел в машину и устало закрыл глаза. Ким Намджуну было тридцать один год. В криминальном мире находился уже одиннадцать лет, и он переехал из Кореи в Таиланд. Намджун не только торговал самыми дорогими наркотиками, но также имел казино и большое количество магазинов оружия. Намджун был известен своим умом, хитростью, остротой мышления и силой. Ведь не зря он и его люди считались самыми могущественными в своей стране, и не только. Также Намджун сотрудничал с несколькими другими наркоторговцами, с тем же Чонгуком. И, если Чон пытался стать на самую вершину, то Намджун к такому не стремился, говоря, что и своего ему достаточно. С Чонгуком они были знакомы давно, десять лет точно. Тогда Чонгук тогда ещё только начинал, а Намджун помогал ему советами. Но в большинстве случаев, Чонгук сам прекрасно справлялся, и делал большие деньги. Доехав до отеля, Намджун вышел из машины, взял свой чемодан, одну сумку и вошёл внутрь. Поднялся в свой номер и устало выдохнул, ставя сумки в самый дальний угол номера, после чего сразу направились в душ. Вернулся с одним полотенцем на бёдрах, взял телефон с кровати и прочитал сообщения. Два от Чонгука, которые были присланы ещё несколько часов назад, когда за Намджуном должны были приехать. И несколько от его пассии. Намджун открыл чат и с холодным лицом посмотрел на присланные фото, где она полностью голая, а на ногах лишь чулки с кружевами. «Типа сексуально», — фыркнул про себя Намджун, отправляя в ответ какие-то смайлики, после бросил телефон на постель и принялся разбирать вещи. Чонгук предлагал ему остановиться в его квартире в центре города, но он отказался. Намджун вновь взял телефон и позвонил своему приближенному, поручая ему поиск квартиры, чтобы тот был ближе к офису Чонгука, и ему потом ему не пришлось полстраны проезжать, когда надо будет встретиться с ним. Открыв окна и раскрыв шторы, Намджун взял сигареты и закурил, смотря на город и проезжающие по дороге машины. А с момента возвращения, когда его нога вступила в земли Сеула, из головы не выходил только один человек.***
Мина, когда вернулась домой, буквально с ног валилась. Она еле-еле волокла уставшее тело к особняку, чтобы потом хотя бы час поспать. А ещё, она была очень голодная, хоть он и поела вместе с Чеён и Момо в кафе. Экзамен вымотал ей все нервы, голова просто разрывалась, а перед глазами всё ещё вертелись эти чёртовы вопросы, которые ей сегодня точно в кошмарах сниться будут. Она протёрла воспалённые глаза и, как только вошла в дом, сразу же направилась на кухню. Приготовила себе яичницу, нарезала много-много овощей, и, сварив кофе, быстро поела в одиночестве. Глаза у девушки слипались, а ведь у неё совсем не было времени на сон. Ох, поскорее бы эти экзамены закончились, и Мина зажила бы прекрасной жизнью. Совмещать тяжёлую работу, которая требует много сил и нервов, и университет, который тоже требует много нервов и усилий, очень было трудно. И Мина ещё должна была учиться на самый высокий бал, иначе всё было бы зря. Девушка зарылась холодными пальцами в волосы и сильно сжала у корней, оттягивая, сам не понимая того, почему пыталась доставить себе боль. Она открыла глаза, пытаясь прогнать черноту, и осмотрелась, после чего быстро убрала за собой и поднялась к себе, молясь, чтобы она не споткнулась и не упала с лестницы. Мина сняла с себя пиджак, ослабила узел галстука, который горло ей неприятно сжимал, после бросила на пол, за ним последовал и пиджак. Мина подошла к комоду, достала ватные диски и мицелярную воду и сняла макияж, из-за чего кожа лица мигом ожила. Выбросив грязные ватные диски в корзину, Мина планировала надеть более удобные вещи, как её остановила вибрация на телефоне. Девушка закрыла глаза и достала телефон из кармана, смотря на знакомый номер, контакт которого до сих пор не сохранила. Мина бесцветным взглядом смотрела на входящий вызов. Хотела отклонить и выключить телефон, но проблема была в том, что, если она ему не ответит, то Чимин обязательно заявится и будет доставать её. Чимин никаких слов не понимал, Мина это поняла, но ей всё ещё было непонятно, какую цель преследовал Пак, потому что это уже слишком далеко зашло. Чимин писал ей так, как будто они какая-то пара. Но это было не так, и они никем друг другу не являлись. И Мина не собиралась это менять. Девушка мысленно ругнулась и, глубоко вздохнув, провела пальцем по экрану и приняла звонок. — Да? — первой заговорила Мина, медленно шагая по комнате. Посмотрела в зеркало, поправляя спутавшиеся волосы и зачёсывая чёлку назад. — Привет, Миччин. Я это, хотел спросить, ты сейчас свободна? Не занята, работа там и всё такое, — спросил Пак, а Мина выгнула правую бровь, не понимая, почему её об этом спрашивают. Что этот Пак Чимин задумал на этот раз? — Нет, не занята, но скажу честно, я только что вернулась домой и очень устала, ещё я совсем не в том настроении, чтобы веселить вас, если вы это задумали, — честно призналась Мина, приседая на кровать и расстёгивая пуговицы на рубашке. — Из-за сегодняшнего экзамена? Ах, да, — тихо посмеялся мужчина. — Извини, я сегодня планировал пожелать удачи на экзамене, но из-за работы совсем об этом забыл, — произнёс Чимин, а Мина закусила губу, устремляя взгляд на окно. — Ближе к делу, почему вы звонили мне? — голос девушки резко стал холодным. — Говорите то, что вам надо и, пожалуйста, оставьте меня, я очень устала, буквально с ног валюсь. Или названиваете мне из-за того, что по голосу моему соскучились? — явно с сарказмом спросила Мина. — Именно поэтому, — усмехнулся Чимин, а девушка закатила глаза, устало выдыхая. — Послушайте, если вам настолько скучно, то прошу, оставьте меня в покое хотя бы на три часа, в идеале на всю жизнь, а потом звоните и пишите сколько будет угодно, — Мина всеми силами пыталась через голос передать свою усталость, чтобы тот от неё отстал. Конечно, он могла поставить телефон на беззвучный и заблокировать его номер, но дело было в том, что она делала это три раза, но по какой-то непонятной причине заблокировать его номер было невозможно. Девушка догадывалась, что это всё его рук дела, поэтому молча терпела, ожидая, пока ему все эти игры наскучат. — Ага, — бросил Чимин и отключился. Мина посмотрела на телефон, а потом бросила его на пол, сильно сжимая зубы и поджав губы. Сделала глубокий вдох, потом выдох, стараясь не злиться. Если раньше Мина никогда не злилась, то из-за этого нахала готова была хоть человека убить, желательно его самого, чтобы наконец оставил её в покое.***
Чимин поставил телефон на стол и несколько минут прожигал взглядом одну точку, пытаясь понять, что с ним происходит. Если говорить прямо, то Чимин, на самом деле, действительно звонил для того, чтобы услышать её голос. Когда он отвлёкся от работы с ноутом, рука сама потянулась к телефону и набрала уже наизусть выученный номер. Только потом понял, что он вытворяет. Пак очень надеялся, что Мина трубку не возьмёт, но она взяла, из-за чего Чимину пришлось на ходу придумывать причину звонка. А потом, когда Мина сказала ему те самые слова, удача встала на его сторону и Чимин не спалился. Спасибо матушке природе. Пак, когда говорил про экзамен, был серьёзен. Он действительно планировал написать ей сообщение, но он так засиделся, что забыл про это. У Чимина голова болела. Он начал работать ещё в семь утра, а сейчас было почти три часа дня. Спина, как и шея, были готовы отвалиться. Чимин помассировал шею и потянулся на стуле, слушая хруст бедного позвоночника. Но, слава всего святому, он почти закончил. Теперь Чимин точно был уверен, что Джимин действует не один, и те крысы с ним заодно. Чимин, посмотрев на папки, усмехнулся под нос, говоря самому себе, что был прав. Это ни для кого ошеломляющей новостью не станет, всё и так понятно. А если и Джимин позволил себе такую наглость, то почему они должны были стоять в стороне, позволяя убивать себя? Они, вроде бы, были не настолько глупы, чтобы так подвергать себя опасности. Ж Джимин решил поиграть грязно, нарушив правила, значит, и они так сделают. А кто им помешает? Уж только не Джимин, который даже нормально прицелиться не мог. Прятался за спинами других, заставляя делать всю грязную работу за себя, а потом просто от них избавлялся, ведь делиться никто не хотел. Даже если так, и Джимин жалкое отродье, его силу это не отменяло. Одно дело обманывать людей, и совсем другое — делать это как профессионал, делая всё дерьмо, но в итоге выходя сухим из воды. Чонгук воевал с ним уже долгое время. И если раньше ничего такого не бывало, то сейчас его действия перешли за грань дозволенного. Чонгук много раз проглатывал его выходки, Хосок тоже терпел, даже тогда, когда его чуть за решётку не посадили, хотя сам Хосок ничего не делал, а был тупо подставлен. Чимин старался делать так, чтобы всё это не выходило на широкую публику. Иногда получалось, иногда нет, и всё же, каждый из них терпел не меньше другого. А терпение тоже имело предел. Ни Чимин, ни Хосок, а особенно Чонгук не железные. Они понимали, что рано или поздно придётся ответить на его махинации и разобраться с ним раз и навсегда. Но Чонгук оттягивал этот день, и Чимин его хорошо понимал. Чонгук и так работал на износ, у него и помимо Джимина забот по горло хватало. Чонгук был терпеливый, гораздо больше Чимина, и Пак не мог понять, как это у него получалось так сохранять спокойствие, когда они с Хосоком просто локти кусали, чтобы кого-то на месте не убить. Пак уже нормально смотреть на человека не мог, потому что желание кому-то перегрызть глотку стремительно росло. Была бы его воля, он бы Джимина прямо зубами сгрыз. Но сейчас ему не оставалось ничего, как ждать. А ждать Чимин никогда не любил.***
Чеён проснулась от того, что Чонён теребила её плечо. Девушка открыла сонные глаза и осмотрелась по сторонам и поняла, что уже темнеет. Когда она вернулась днём, то легла на диван и просто уснула, и проспала до вечера. Могла и до следующего утра, если бы не Чонён, которая разбудила её. Чонён, сказав, что на стол уже накрывают, покинула комнату, осторожно закрывая тихо за собой дверь. Чеён протерла глаза и села на кровати, слегка качая головой в стороны, а потом пошла вслед за Чонён, так как была голодной. В кухне кроме Чонён, которая всё расставляла тарелки на стол, никого не было. И вообще, сегодня в доме было тихо, куда делись остальные? — Отпуск, — как будто прочитав мысли Чеён сказала Чонён, а устремила на неё взгляд. — Господин Чонгук на несколько дней уезжает в Пусан, поэтому их отпустили. — А ты? — Я тоже пойду домой, но раз в день должна буду заходить, — ответила Чонён, положив возле Чеён кружку кофе. — А ты не устаёшь? Каждый день тут. — Нет, я люблю свою работу и получаю удовольствие от того, что делаю. Так что никакой усталости я не чувствую, — Чонён положила тарелку с супом на стол, потом тарелку с нарезанными овощами. — Чонгук должен будет приехать буквально через несколько минут, а я должна идти. Приятного аппетита. — Спасибо, — кивнула Чеён и устремила взгляд в окно, смотря на сад. Чонгук приехал домой почти сразу, как Чонён ушла. Чеён сделала вид, что ничего не слышит и не видит, продолжая есть. Даже тогда, когда сам мужчина зашёл. Чонгук повесил пиджак на спинку стула и сел на своё место. Чеён хотела уйти, но голос Чонгука вынудил остаться. — Как прошёл экзамен? — спросил Чон, не поднимая глаз на Чеён. — Хорошо. Надеюсь на высший балл, но не могу знать точно, — ответила Чеён, следуя примеру Чонгука, и не смотря на него. — Ну, это, — усмехнулся Чонгук, наконец смотря на девушку, которая под давлением его взгляда тоже посмотрела на него, — Высший балл будет и должен быть, я ещё в начале тебе говорил. — Я сделаю всё, что смогу, сто баллов на каждый экзамен обещать я не могу, — нахмурилась Чеён, поджимая губы. — Я сказал, что должен. — А я повторила, сделаю всё, что в моих силах. А так я не намерена завалить, — с злыми нотками в голосе произнесла Чеён, а Чонгук хмыкнул и продолжил есть. Чеён ушла, оставив Чонгука одного. Быстренько поднялась в свою комнату, взяла лёгкую ветровку и вышла в сад, направляясь к скамейке. На охранника, что глаз с неё не сводил, внимания не обратила, уже профессионально делая вид, что его там нет. Для Чеён его действительно не было. Чеён откинулась на спинку и подняла голову вверх, смотря на звёзды, которые ярко сияли, как будто с девушкой на разговор пойти пытались. Со, не моргая, смотрела, как будто боялась, что, если она закроет глаза, и они действительно исчезнут, оставив её одну этой тёмной ночью. Поговорить бы с Миной, она бы её успокоила, дала мудрый совет, и Чеён перестала бы так убиваться. Но Чеён даже нормально в её сторону смотреть было запрещено, потому что охранник, который словно робот на неё смотрел, не позволял ей. А звонки Чеён наверняка будут прослушиваться, поэтому-то она и звонила кому-то редко. Но сейчас ей хотелось услышать её голос, чтобы немного успокоить бушующую душу. Чеён достала телефон и пару минут смотрела на номер Мины, а потом, недолго подумав, нажала на звонок. Так хотелось ей рассказать про свои переживания, про то, как она убивается из-за того, что не знает, как ей поступить. Как поступить правильно. Ей было уже плевать, что её могут подслушать, плевать на последствия, на всё плевать. Просто дайте ей душу открыть, чтобы не было так тяжело, как будто она всю землю на своих хрупких плечах несла. Она не убивала человека, она никому ничего плохого не делала, но она чувствовала себя так, как будто всё скоро умрёт по её вине, если она ничего не сделает. — Алло? — Минари, ты не занята? — первым делом спросила Чеён, в душе молясь на положительный ответ. — Да, только закончила, а что случилось? — поинтересовалась Мёи, удивлённая тем, что Чеён ей позвонила. Ведь Чеён предупреждала её о том, что больше созваниваться возможностей у них не будет, потому что Со опасалась того, что на телефоне может быть прослушка. Мина всё поняла и сказала ей, что всё понимает, с тех пор они вообще друг другу не звонили. А тут Чеён внезапно позвонила, и для Мины это было неожиданностью. И первое о чём Мёи подумала, это то, что, возможно, произошло что-то не очень хорошее, раз Чеён, наплевав на всё, позвонила ей. — Я хотела поговорить с тобой кое о чём, — сказала Чеён и сильно прикусила нижнюю губу, задерживая дыхание. — Чеён, не тяни, пожалуйста, скажи что случилось? — произнесла Мина, когда пауза Чеён стала слишком долгой. — Это связано с Чонгуком, он что-то сделал тебе? — Нет, ничего, я про другое, — быстро ответила Чеён. — Я всё хотела тебя спросить, но не находилось такой возможности. Это… — девушка вновь сделала паузу, коротко смотря на окно, где горел свет, потом сглотнула. — Что у тебя с Чимином? Не раз видела тебя с ним, ещё и на моей свадьбе, вроде, в когда тебе стало плохо, он был тем, кто тебе помог. Я хотела поговорить об этом, — спросила Чеён, но солгала, потому что не об этом она хотела поговорить. — Да что у нас может быть? — вздохнула Мина, и Чеён перед глазами увидела её недовольное лицо. — Это он ко мне пристаёт при каждом удобном случае. Я его никем не считаю, и было бы хорошо, если бы он отстал. — Мина, ты слишком груба, а может, он хочет общаться с тобой? — Исключено, такое и даже в шутку упоминаться не должно, — отрезала Мёи. — Ну, я сомневаюсь, что, если бы Чимин и правда играл с тобой, то уделял тебе так много времени. Особенно сейчас, когда он по горло завален работой. — Чеён, подлые люди и не на такое способны. У него есть всё, и ему ничего не стоит кадрить меня даже тогда, когда у него работа, потому что его статус позволяет ему заставить кого-то работать за него. И вообще, Чеён, ты сама себя слышишь? Пак Чимин не тот, с кем мне стоит общаться, хотя бы из-за того, что пока я работаю на господина Джимина, который будет недоволен этим, мне может влететь из-за этого. — Ты права. Прости, я даже не подумала об этом, просто мне показалось… — Хватит, забудем об этом, — грубо отрезала Мина, и Чеён по голосу поняла, что та не в очень хорошем расположении духа. — Ладно, я лягу спать, устала очень. Спокойной ночи, — Чеён непонятно кому улыбнулась и убрала телефон. Чеён вяло опустила голову и разглядывала свой телефон. Казалось, что звёзды, которые до этого её поддерживали, начали по одной стрелять Чеён в спину, из-за чего находиться здесь стало невозможно. Но и внутрь заходить не хотелось, потому что там находился не самый приятный человек. Чонён ушла домой, Чеён видела, как она садилась в машину. Осталась только она, Чонгук и охрана, которая всю ночь будет на улице. Было такое ощущение, что весь мир стал против Чеён, потому что куда бы она не пошла за помощью, чтобы она не делала, ничего не помогало. Как будто специально так. И это, знаете ли, это было очень больно.***
Выйдя из машины, Чонгук с Намджуном направились к складу, и к ним сразу же подошёл один человек, начиная разговаривать с Чонгуком, пока Намджун осматривался, ощущая слабый запах крови и пороха. Ким прошёлся по помещению, проверяя каждый угол, потом подошёл к одному из работников и попросил его проводить в кабинет с камерами наблюдения. Оказавшись перед компьютером, Намджун нашёл папку с нужными записями, обозначил точное время и в ускоренном режиме просмотрел записи, смотря на то, как в склад ворвались люди в масках и начали стрельбу. Намджун хмыкнул, остановил кадр на одном из погибших и посмотрел на пули. Простреленные глаза, теперь сомнений точно не осталось, и Намджун был уверен в том, что это были китайцы. — Я быстренько проверил камеры, теперь могу на все сто процентов утверждать, что это они, — сказал Намджун на улице, пока Чонгук достал пачку сигарет, протягивая одну Киму, которую он принял. — Сначала в живот или в какую-нибудь другую часть тела, а потом в глаза, как они всегда делают, — добавил Ким, выпуская дым. — Чимин ещё вчера дал мне бумаги и записи, которые подтверждают, что Джимин работает не один. Он добыл практически всю информацию о последних передвижениях Джимин и его сообщников. Удивительный малый, — усмехнулся Чонгук и затянулся. — Я в нём не сомневался, Пак умный человек, даже если ведёт себя, как полный раздолбай, — усмехнулся Намджун, бёдрами упираясь о капот машины. — Вести себя как дурак он умеет и любит, особенно постебаться над Хосоком его обязательное занятие каждый день, — Чонгук улыбнулся уголками губ. — Другим я его, если честно, даже не представляю. — Безумный Чимин более привычный. Вчера еле сдерживался, чтобы не засмеяться, когда он серьёзно и сосредоточенно рассказывал нам информацию о китайцах. — Это да, — кивнул мужчина. — Ладно, нам ещё надо и про защиту обсудить, — Чонгук бросил окурок на землю и сел в машину, вслед за ним последовал и Намджун. — Я уже говорил, что мои люди вам помогут. — Да, я поговорю с акулами чуть позже, а сейчас я голоден, — кивнул Чон, заводя машину. — Ой блять, сотни раз говорил не называть так моих людей, — закатил глаза Намджун, открывая окно. — Какие, нахуй, акулы? — Просто мне так нравится, — пожал плечами Чонгук. — Ага, нравится ему. А ничего, что это мои люди, работающие на меня? Просто интересно, какое право ты имеешь клички им давать. Ещё и акулы. Почему именно они? — Всё просто. Тебя зовут Кайо, что означает океан, а твои люди акулы, ведь они обитают в океанах, — объяснил ему Чонгук. — Ещё бы золотыми рыбками назвал, — цокнул Намджун. — Серьёзно, раздражаешь, давай имена своим людям. — Я уже дал, — хитро ухмыльнулся Чонгук. — Ну и какое же? — Хранители снов. — Очень подходящее, — закатил глаза Ким, протягивая руку за сигаретами.***
Чеён тонула. Тонула в этой пучине лжи и переживаний, не имея возможности нормально вдохнуть полной грудью, ощутить свободу от давящего внутри тяжёлого камня, который вниз её тянул. Шею завязали невидимой верёвкой, которая перекрыла ей проход кислорода и Чеён задыхалась. Она настолько себя ненавидела на данный момент, что готова была прямо сейчас подняться на третий этаж, на крышу, пойти на самый край с правой её стороны, где находились огромные острые камни возле её любимого фонтана, рядом с которым она любила иногда сидеть, и прыгнуть. Если она упадёт, её никто не спасёт. Никто не успеет вытащить её из того света, где Чеён только и место, ведь даже не заслуживала нормальной жизни. Со не знала, как отвлечь себя, как хотя бы на одну гребаную минуту забыть обо всём на свете, чтобы душа её не мучилась в агонии. Даже во сне ей не было покоя. Она видела Чонгука и Джимина, которые у дверей с наручниками и цепями его ожидали. У двоих на губах была широкая улыбка. Если бы Чеён не знала их, она бы подумала, что они так искренне. От всего сердца, как будто реально её ждали. Но Чеён знала их обоих. У Джимина никогда не было светлых намерений, а Чонгук просто был хорошим актером. Демон в обличии Бога? Да, именно он и есть. Девушка не знала что делать, как поступить так, чтобы всё прошло гладко, а не по одному месту. Если бы не страх, который сковывал ей конечности, Чеён даже не колебалась бы. Но она боялась буквально всех. Чонгука, что мог без колебаний убить её, его друзей, которые вполне по приказу того же Чонгука могли просто расчленить её и продать на органы на чёрном рынке. Джимина, от которого она даже не знала, чего ожидать. Чеён ещё несколько дней назад планировала и убеждала себя в том, что она не станет участвовать в этом. Но, когда на следующий день он встретилась с Миной, то поняла, что, до тех пор, пока Мина находится рядом с Джимином, другого выбора у неё попросту нет. Джимин знал, что у Чеён нет слабых мест. Но была Мина, которая для неё была самым дорогим человеком, что были в этом мире. Чеён была готова на всё, лишь бы Мина была в порядке. И это был отличный ход против неё. Джимину даже напрягаться не пришлось, достаточно было просто произнести одно имя, чтобы Чеён напрочь забыла обо всём на свете. Достаточно было просто показать дуло пистолета у её лба, чтобы Чеён, подобно послушной собачке, выполнила то, что прикажет Джимин. Это было очень плохо. Чеён не учла этот момент, теперь ещё сильнее от мыслей разрывалась. Чеён мучили кошмары по новой. Она видела, как её собственное тело на части режут, и рядом стоял Чонгук, который с непроницаемым лицом на всё это смотрел. Справа находился Джимин, который будто своей очереди ждал, ожидая, пока Чонгук со своими играми закончит. Вдали стояли Мина и Момо, которые буквально сквозь неё смотрели. Но их взгляды Чеён остро на себе чувствовала. Чужие голоса, которые эхом до неё доносились, через слой ваты слышала. Не сдвинуться с места, не убежать. Чеён даже закричать не могла, лишь жалостно хрипела, а потом, когда рука Чонгука к её лицу потянулась, она проснулась, тяжело дыша. Девушка схватилась за голову, пытаясь привести дыхание в норму. Потянулась к графину на тумбе, налила себе воды и залпом осушила стакан. Пробежала взглядом по комнате, бросила взгляд в сторону окон, только потом вспомнила, что их там нет. Чеён же переехала в другую комнату. Окна, конечно же, имелись, просто немного не там, как в той комнате. И шторы были закрыты. Чеён встала с кровати и открыла их, вместо привычного вида на главный двор видя заднюю часть сада, где были одни деревья, которые в тени ночи очень мрачно выглядели. Девушка долго на них смотрела, а потом, открыв окно, вернулась обратно в постель, включая ночник. Руки всё ещё дрожали из-за кошмара, как будто до этого она была заморожен на некоторое время. Кровь быстро бежала по сосудам, из-за чего Чеён стало невыносимо жарко. Она убрала одеяло и обняла себя за колени, лбом прислонившись к локтям. Перед глазами всё ещё была кровь и такие же окровавленные руки, которые к ней тянулись, будто душу её забрать хотели. Не жизнь, а именно душу, лишая последнего, что было неприкосновенным для общества. Единственное, что Джимин, который отнял у неё буквально всё, никогда не смел трогать. Чеён и не позволяла. Она беспрекословно делала то, что ей велели, но в душу лезть даже отцу не позволяла. Джимин и не пытался, ему просто нужна была Чеён, чтобы превратить в её куклу, обтянув со всех сторон нитями, чтобы управлять ею так, как он сам захочет. И у него это прекрасно получилось. Чеён даже рот открывать боялась, потому что Джимин всё сделал так, чтобы против его планов никто пойти не смел. Вот почему Джимин не позволил ей забрать с собой Мину, ведь прекрасно предвидел то, что Чеён попытается отказаться от плана. А Мина была прекрасным козырем в рукаве, который он мог применить против Чеён. Девушка просто хлопала ему стоя, потом обессиленно падала на колени. У неё в уме просто не укладывалось, как можно быть настолько гнилым. Отец Чеён никогда не был ангелом, сама девушка никогда не идеализировала его, но, даже несмотря на то, что она знала его много лет, росла под одной крышей с ним. Даже несмотря на то, что он, блять, её отец, Чеён каждый раз всё равно удивлялась его гнилой душе, долго пыталась сложить у себя в уме, как такой человек может быть, как он вообще может существовать. И это пугало. Пугало буквально всё, что о нём ей напоминало. Вздрагивала каждый раз, когда на телефон сообщение приходили, или когда кто-то ей звонил. А о том, что она испытывала на улице, даже упоминать не хотелось. Момо и Мина прекрасно заметили, что она не в себе в последнее время. Если первый пыталась хоть как-то пойти с ней на контакт и разговорить её, то вторая даже не пыталась с ней заговорить. От того, что Мина даже не пыталась с ней поговорить, а на её жалкие попытки даже внимания не обращала, становилось немного больно, но Чеён не давила. Потому что, наверное, у Мины тоже настали тяжёлые времена. Она это по её поникшим глазам видела. Обычно в них всегда была пустота, но теперь Чеён в них какой-то туман видела. И это ничего хорошего не сулило для Мины. Всё плохо было у всех. Потому она и не хотела ни с кем говорить. Поэтому Чеён молчала, пытаясь сама всё решить, сама справиться с этой проблемой, потому что пора уже самой что-то делать, а не поддержки искать. Хоть Момо и пыталась с ней заговорить, Чеён мягко отталкивала и уходила от разговора, потому что было очевидно, что Хираи надо было сначала со своими проблемами разобраться. Чеён ценила то, что, несмотря на то, что Момо тоже нелегко, она хоть как-то пыталась помочь ему. «До невозможности добрый, — думала Чеён, кусая щеку изнутри. — Когда-нибудь эта доброта сыграет с тобой в злую шутку.» В это верить совершенно не хотелось, но жизнь была такая штука, что начинала играть с теми, которые даже не мыслили, что эти игры такое и какие у него правила. Наутро у Чеён жутко болела голова, но она даже таблетки не приняла. Чеён не спешила глушить её таблетками. Боль — вещь неприятная, особенно моральная. Но физическая боль помогала забыть о моральной и убрать на время те мысли и переживания, которые мерзкими червями медленно мозг ей поедали. Именно она заставляла её чувствовать себя живой, потому что мёртвые ничего не чувствовали. У Чеён цвет лица стал нездоровым, появились тёмные мешки под глазами, волосы растрепались и торчали во все стороны, но девушке было настолько сильно плевать на свой внешний вид, что плакать хотелось. Он зашла на кухню, и было непривычно с тишины, ведь до этого она всегда здоровался с Чонён, но сегодня даже в её сторону не посмотрела. Чеён будто никого вокруг себя не видела, сознанием уплыв далеко-далеко отсюда, а тело просто само собой двигалось, делая уже привычные после пробуждения дела. Чонён, которая приехала на полчаса, заметила подавленное состояние и насторожила с, наблюдая за действиями девушки, которая молча себе кофе готовила. Она действительно, казалось, была далеко отсюда. Чеён пустым взглядом посмотрела на свои руки, держащие в руках чашку с горячим кофе. Наблюдала за дымом и вдохнула в себя любимый и успокаивающий запах. И весь мир словно замер на секунду, на жалкую секунду, которая для Чеён была более, чем достаточно. Открыв глаза, она посмотрела в сторону Чонён и слабо улыбнулась. — Доброе утро, Чонён, — поздоровалась Чеён, получая в ответ слабый кивок, а потом Чонён вышла из кухни. Чеён услышала звук открывшейся двери. Чонён ушла, как и говорила ей вчера. Чеён сделала глоток кофе и, сморщившись от горького вкуса, подошла к раковине и вылила содержимое внутрь. Бесцветным взглядом наблюдала за тем, как тёмно-коричневая вода постепенно становилась прозрачной. Чеён стояла так пару секунд, не двигаясь, даже не дыша, а потом, окинув кухню взглядом, поднялась наверх и переоделась. Ей надо было отсюда выбраться. Срочно выбраться из особняка подальше, чтобы ничего о нём ей не напоминало. Пойти куда-то, хотя бы на час, чтобы не чувствовать эти давящие стены, которые ей в глотку камни засунули. Каждый её вздох — боль. Неимоверная боль, которую игнорировать с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее. Она жила в этом доме уже четыре недели. Две недели назад она услышала разговор Чонгука с Хосоком и Чимином, и с того дня она нормально не дышала. Каждую грёбаную минуту только об этом думала, не зная, как ей поступить. Если раньше боялась самого Чона, из-за того, что ей могут не поверить, то сейчас в голове была только Мина, которая находилась в большой опасности. Если с ней что-то случится, то Чеён это просто не вынесет. Она будет чувствовать виноватой себя, поскольку не сумела её защитить. Из-за неё она может умереть. Джимин ведь убьёт её, если Чеён попытается пойти против. У неё просто не осталось выбора, и никогда не было. Она всегда была заложницей обстоятельств и безвыходных ситуаций. Стоило ли удивляться этому, ведь было вполне очевидно, что, если родиться девушкой у такого человека, как Джимин, то она просто обречена. Родиться девушкой у бизнесменов, особенно тех, кто занимается наркоторговлей или тому подобное, это сразу же при рождении умереть. У неё никогда не будет жизни, потому что с самого детства её жизнь будет расписана наперёд. Её даже спрашивать не будут. А потом, когда она будет «готова», то её просто отдадут какому-то дядьке ради бизнеса. Чтобы заработать ещё больше денег, но тебе с детства будут втирать то, что это ради блага будущего. Ради семьи. Чеён так жила, она на этом выросла. В какой-то момент ей уже начало казаться, что так и надо, что это её долг. Но потом она поняла, что это только ради денег, а не ради семьи. У неё и семьи-то никогда не было, так ради чего же ещё? Джимин никогда не скрывал свою любовь к деньгам и власти. Особенно к власти. Чеён это своей кожей чувствовала, каждый раз терпя издевательства в свою сторону, побои. Она до сих пор помнила, когда отец первый раз поднял на неё руку. Если до этого Чеён терпела только крики и ругань, то после того дня постоянно, даже за малейшую оплошность, уворачивалась от его тяжёлой руки и ремня. Иногда и от летящих в её сторону предметов. Удары тяжёлые, горящая кожа и дрожащие руки. Так прошла почти вся её жизнь. Чеён не обращала внимание на охранников, которые говорили ей не подходить к воротам. Она их не слышала, их тут просто не было. Не сегодня, не в её жизни. Чеён знала и чувствовала только одно, она обязана просто покинуть территорию сама, без чьей лицо помощи. Одна. Прошу. Умоляю, позвольте мне побыть одному. Девушка открыла ворота и оказалась на улице. Воздух подобно пощёчине ударил прямо по лицу. Она осмотрелась, замечая лишь несколько домов вокруг. А потом, помедлив, пошла в сторону города. Недалеко была автобусная остановка, туда ей нужно. Конечно, за ней поехала машина, конечно, девушка снова, снова сделала вид, что не видит её. Быстро оказавшись на месте, Чеён обрадовалась, что автобус приехал почти сразу. Ей было плевать на последствия. На то, что скажет Чонгук. Она достала телефон и отключила его, а потом убрала в карман. Зашла в автобус, заняла место у окна и просто закрыла глаза. Через минут пятнадцать вышла на своей остановке, посмотрела вперёд, хотя краем глаза следила за чёрным БМВ, который всю дорогу за ней ехал. Люди Чонгука. Чеён сначала стояла на месте несколько секунд, делая вид, что задумалась над чем-то. Потом, бросив короткий взгляд в сторону машины, пошла в знакомую библиотеку. Услышала рык мотора машины, которая за ней поехала. Открыв дверь, Чеён оказалась в знакомом помещении, где не было давно. Воспоминания полезли в голову, но она решила пока что забыть о них. Чеён пошла в глубь библиотеки и ходила между многочисленными стеллажами словно по лабиринту. Чувствовала шаги сзади и закусила губу. Она зашагала вправо, остановилась, делая вид, что заинтересована книгами, краем глазом следила за бугаем, который бросал в её сторону короткие взгляды, но чаще глядел в сторону, чтобы не смущать людей. Чеён двинулась дальше, и до того, как тот охранник заметил её отсутствие, спряталась между более узкими стеллажами, отвернулась спиной и быстро сняла с себя кардиган. Достала телефон и через экран смотрела, как бугай прошёл мимо, а потом, простояв так несколько минут, не высовываясь, пошла к чёрному ходу. Там её точно никто не застанет. Чеён давно была знакома с здешними работниками, поэтому они без проблем пропустили её. Оказавшись на улице, Чеён быстро двинулась в сторону дороги, то и дело оглядываясь назад, боясь увидеть, что за ней кто-то идёт. Переходя дорогу, Чеён ненадолго задумалась, пытаясь вспомнить дорогу. Подумав, девушка пошла вперёд, потом повернула влево, проходя мимо одного нового магазина. Преодолев переулок, Чеён оказалась на базаре. Она не медлила, сразу идя к своей цели. Шла Чеён долго и через двадцать минут оказалась перед многоэтажным зданием. Это место однажды показала ей Мина, когда они выходили в город много лет назад. Это было заброшенное здание рядом с базаром. Люди здесь давно не водились, но само здание почему-то никто не снёс. Чеён сглотнула и пошла внутрь, сразу же поднимаясь на самый верхний, десятый этаж. Вокруг было темно, хоть на улице день. Пахло тут грязно, и пыль в лёгкие забивался, неприятно щипая нос. Девушка медленно шагала по лестнице, время от времени смотря вниз. В голове был всё тот же бардак. Сделай Чеён что-то не так, как-то, что она в себе сдерживала, грозилось вырваться наружу. Чеён старалась ни о чём не думать, пока она поднималась. На крыше. Там, на крыше, у неё будет возможность. Никто ей не помешает. Она молилась лишь о том, чтобы её нашли не слишком быстро.***
Чонгук и Намджун спокойно обедали в недорогом ресторане, пока первому не позвонили, заставив того встать и отойти на несколько шагов. — Да? — спросил Чонгук, пока Намджун просто смотрел на его спину. — Что?! — громко крикнул мужчина, а Ким нахмурился, наблюдая за тем, как Чон начал нервно расхаживать по помещению. — Как это вы упустили, блять? За что я вам плачу, за то, что вы нихуя не делаете? — продолжал кричать Чонгук, пальцы на телефоне сильно сжались, порываясь вот-вот уничтожить экран. — Короче, я еду, и чтобы к моему приезду она была дома как миленькая, иначе я вам головы оторву, — рыкнул Чонгук, подходя к столику. — Что случилось? — спросил Намджун, наблюдая за тем, как Чонгук в спешке надел пиджак. — Эта ёбнутая от охраны удрала, уже два часа её ищут, а сообщают мне только сейчас, — сказал Чонгук с лютой ненавистью в голосе, а Намджун, поняв о ком он, коротко кивнул. — Ты останешься здесь, решишь все дела и только потом вернёшься, иначе вновь отправлю сюда, а мне надо ехать, — бросил Чонгук, не дав Намджуну ответить. Сев в машину, Чонгук агрессивно нажал на педаль, и стрелки на спидометре резко поднялись. Чону было плевать на правила дорожного движения, он ловко обгонял машины, пока пальцами сильно руль сжимал. Злость в нём так и бурлила, ещё немного, и Чонгук мог лопнуть. Он еле сдерживался, чтобы не свернуть и врезаться в кого-нибудь. Но сейчас он был на пустой трассе, где никто не ехал. Чонгук громко ругнулся, достал телефон и позвонил Чимину, который сразу же ответил на звонок. — Не знаю, чем ты занят, но отложи все свои дела и иди на поиски этой идиотки, которая удрала от моих людей, — не дав сказать Чимину даже слово, грубо произнёс, всеми силами сдерживая порывы гнева. — Какая идиотка? — непонимающе спросил Чимин. — Чеён эта идиотка. Поднял свой зад и иди к её подружке а Хосок пусть идёт ко второй. Хоть из-под земли достаньте, но если её не будет, когда я вернусь, мало вам не покажется, — Чонгук убрал телефон и устремил взгляд на трассу.***
Как только Чонгук выключил телефон, Чимин сразу же встал с места и покинул клуб, параллельно звоня Хосоку, который ответил только на второй звонок. Чимин быстро ему всё объяснил, завёл машину и выехал на трассу, держа путь в особняк господина Со. Доехав, Чимин бесцеремонно оттолкнул охранника, который пошёл за ним, прося Пака остановиться, но мужчина его проигнорировал. Чимин зарычал на охранника, посылая его нахуй, после чего тот отошёл от него, но не ушёл, смотря на Чимина, который остановился у лестницы, оборачиваясь назад и смотря на машину, которая въехала во двор и из неё вышла Мина. Как раз та, кого он искал. Оказавшись перед мужчиной, Мёи попросила охранника вернуться на пост, а сама ожидающе посмотрела на Пака, который злым взглядом глядел на девушку, как будто та сделала что-то ужасное. — Не знаю, что у вас там случилось, из-за чего вы буквально глазами в меня стреляете, но я была бы очень признательна, если вы скажете мне причину своего прихода и перестанете так смотреть на меня, — заговорила Мина, начиная раздражаться от его взгляда. — Где она? — холодно спросил Чимин, а Мина не поняла заданный вопрос. — Извините? — Мина переспросила, так как совсем не понимала, что имел ввиду Чимин. Ещё холод, который от него исходил, заставлял слегка напрячься и держать дистанцию. — Чеён, где она? — уточнил Чимин. — А где она, собственно, должна быть? На её местоположение я никак не влияю. У себя дома, наверное, — нахмурилась Мина, смотря на Чимина так, как будто тот неудачно пошутил. — Она ведь там, внутри? — вновь повторил Чимин, из-за чего девушка начала закипать. — Вы там совсем умом тронулись, я думаю. Нет её здесь. Объясните мне наконец-то, что случилось? — не выдержала Мина, и в её голосе проскользнули грубые нотки. — Твоя долбаная подруга сбежала, и будет очень хорошо, если ты скажешь мне, где она сейчас, потому что ты по-любому знаешь, я в этом уверен, — сквозь зубы проговорил Чимин и подошёл к девушке вплотную. — Не надо тут удивление строить, просто скажи, где эта дура, и никто не пострадает. — Это вы мне так угрожаете? — выгнула бровь Мина, медленно отходя назад. — Если сбежала, то это последнее место, которое вы должны были проверять, потому что сюда она не заявится в любом случае. — Это её дом, ты её впустишь, отойди и дай мне проверить. — Вы вообще меня слушаете? Как я могла её впустить, если сама приехала только несколько минут назад? Вы сами всё видели. А господин Джимин ещё после того, как Чеён покинула дом, велел не впускать её ни в коем случае. Где Чеён я не знаю, и если искать её, то точно не здесь, — Мина на вид была спокойна, хотя внутри от переживания и толики страха в песок превращалась. В уме не укладывалось то, где сейчас могла находиться Чеён. Как такое вообще было возможно? Ещё и Чимин пугал из-за своего взгляда и голоса. Мина много раз грубила ему, но таким злым его девушка никогда не видела. — Если ты мне врёшь, то запомни, я заставлю тебя об этом пожалеть, — бросил Чимин и ушёл, задев её плечом, а Мёи ему вслед смотрела, задумавшись.***
Момо, которая сидела в гостиной и спокойно читала книгу, очень сильно удивилась и испугалась одновременно, когда в дом зашли несколько мужчин в чёрных костюмах, которые разделились и начали проверять каждую из комнат. Момо охватила паника, и она не знала, что делать, даже слово сказать не получалось, потому что те в глотке застряли. Она поднялась с дивана и направилась в коридор и с удивлением посмотрела на Хосока, который находился внутри. — Хосок, что происходит? Кто эти люди и что им нужно? — зло спросила Момо, смотря на мужчину, который в её сторону даже не посмотрел. — Хосок! — Ищем кое-кого, — ответил Хосок, всё также не смотря на Хираи, которая постепенно начала закипать. — А золотой хуй случайно не ищите? Хватит за яйца тянуть, и объясни нормально, блять! — закричала Момо и сразу заткнулась, когда Чон на неё посмотрел тяжёлым взглядом. — Чеён ищем, она сбежала, — ответил наконец-то Хосок, а Момо в шоке раскрыла глаза. Она в эту же секунду подошла к маленькому столику перед диваном, взяла телефон и собиралась набрать Чеён, как её остановили. — Её телефон выключен, так что не нужно звонить ей, — прозвучал голос Хосока за спиной. Момо обернулась и быстрыми шагами подошла к Чону. — А что случилось? Почему так резко? Вы её ищете? — Ищем, ищем, не видишь? — кивнул Чон, поворачиваясь к Момо. — И было бы очень хорошо, если ты скажешь, где она находится. — Я? — недоуменно посмотрела на Хосока Хираи. — А я должна знать? — нахмурилась Момо. — Конечно, ведь эта ёбнутая твоя подруга, не моя, — с натяжкой улыбнулся Чон, смотря на Момо так, как будто она была виновата в чём-то. — Слышь, не выёбывайся, окей? — съязвила Момо. — А кто виноват, что она сбежала? Наверное, это твой ёбнутый друг не оставил ей другого выбора, раз Чеён решилась на такое, — нагрубила в ответ, хотя внутренний голос так и говорил ей, чтобы она заткнулась. — И вообще, пошёл на хер отсюда, кто вам дал право влезать в чужой дом и обыскивать. Вы полиция? Или кто? Может, мне самому сказать кто вы? — Лучше заткнись и не зли меня, иначе… — Иначе что? — перебила его Хираи. Хосок широко улыбнулся, а в его глазах разгорелся огонь. Он повернулся и подошёл близко к Момо, которая и с места не двинулась, не показывая ему то, насколько сильно она напряжена. Встав вплотную, мужчина прошептал прямо в губы. — Иначе я тебе язык отрежу и скормлю своим псам. — Господин, мы всё проверили, тут никого, — оповестил один из мужчин. Хосок тут же отошёл от Момо, а та сразу перевела взгляд на того мужчину. — Всё? Теперь идите на хуй отсюда и немедленно! — накричала она на мужчину, который подозвав к себе остальных, ушёл. — И ты тоже пошёл отсюда вон, — обиженно произнесла Момо тише, не смотря на Хосока, который задержал на ней взгляд. Чон ушёл, а Момо подождав, пока те уберутся, вновь достала телефон. — Мина, послушай, Чеён… — Я знаю, ко мне приходили недавно, — тут же перебила её мина, не дав Момо даже закончить. — Твоё спокойствие меня очень сильно настораживает, — Момо шумно выдохнула и села на диван, свободной рукой зарываясь в волосы. — Ты что-то знаешь? — спросила Хираи, уверенная в том, что Мина прекрасно знала, но умалчивала. — Можно и так сказать, — ответила Мёи, а Момо почти задохнулась от возмущения. — И ты просто взяла и промолчала? Ты ведь понимаешь, что делаешь?! Если они сами её найдут, то кто знает, что они сделают. Чеён ведь может пострадать, ты об этом подумала? — повысила голос Момо, разозлённая спокойствием Мины, не понимая, как она может так спокойно говорить об этом. — Я всё понимаю, — ответила Мина, потом через несколько секунд добавила. — Но я понимаю и Чеён тоже. — О чём ты вообще? — Я скажу, где она находится, но позже, — и, не дав Момо сказать что-то в ответ, отключилась. Хираи посмотрела на экран и тяжело вздохнула, бросая гаджет на пол и смотря на свои дрожащие руки. — Надеюсь, ты знаешь, что ты делаешь, — прошептала Момо и закрыла глаза глаза, утыкаясь лбом в сложенные руки.***
Чонгук приехал в Сеул через пять часов без каких-либо остановок и сразу поехал в особняк, где его ожидали Хосок с Чимином. Войдя в дом, Чонгук быстрыми шагами прошёл в гостиную. — И чем вы только ищите? — громко спросил Чонгук, зло сверкнув глазами. Хосок в это время разговаривал с кем-то по телефону, пока Чимин, уткнувшись в ноутбук, что-то печатал. — Глазами, глазами, — ответил Чимин, подняв голову. — Хосок вот, разговаривает с тем, кто был с Чеён. — Что с него спрашивать? — Хосок убрал телефон в карман и подошёл к Чимину. — Была в библиотеке, вроде ничего не предвещало беды, но потом та скрылась. Короче, уебала она, мастерски сделала, кстати. Видимо, не первый раз так делает. — Ну и попадись она мне, — вздохнул Чонгук, садясь на диван. — Все мои нервы изнасиловала. Надо было её сразу выебать, чтобы даже ходить не смогла. — Успокойся ты, — произнёс Пак. — Есть у меня такое предположение, что наша героиня не сбежала, — повернулся к Чонгуку Чимин. — Сам посуди, у неё ничего, абсолютно ничего с собой не было. Тем более я проверил там камеры, и действительно ничего. Всё её вещи и документы на месте. Паспорт тоже. — Она могла достать фальшивые, — задумавшись, сказал Хосок. — Не могла. Как мне велел Чонгук, я всё время записывал переписки и телефонные разговоры на всякий случай. Я всё сегодня проверил, и ничего подозрительного там не нашлось, — сказал Чимин, показывая Хосоку экран ноутбука. — Так куда она могла направиться? У себя дома её нашли, у другой подружки тоже, других друзей, как таковых, у неё нет, не могла же она сквозь землю провалиться, — вздохнул Хосок. И в голове у него вертелись весьма логические и важные вопросы, на которых они не могли найти ответа. — По тому, что я увидел, направлялась она на базар, а дальше камер нет, я не могу сказать точно, — ответил Пак. — То есть, по-твоему мнению, она просто подышать свежим воздухом вышла? — тон Чонгука стал ледяным. — Если поставить себя на её место, то да, — слегка пожал плечами Чимин. — Если посмотреть правде в глаза, она заперта в этих стенах, эта девчушка даже нормально выйти не может, потому что каждую секунду под контролем. Так что, не вижу ничего удивительного в том, что она захотела побыть в одиночестве. — Она могла просто сказать, — нахмурился Чонгук. — Ты бы всё равно отправил за ней кучу охраны, даже если Чеён стала бы делать вид, что их нет. Они есть, а излишний контроль иногда бесит. Я её прекрасно понимаю, у самого также было. Когда мы её найдём, ты просто оставишь её и ничего ей не скажешь. — В герои наделался? — усмехнулся Хосок, после перевёл взгляд на всё ещё злого Чонгука. — Нет, просто хорошо её понимаю, — ответил Чимин, потом, почувствовав вибрацию, взял телефон и посмотрел на сообщение, слегка нахмурив брови. — Интересно, — выдал Пак, вбивая цифры на ноутбуке. Подождал несколько секунд, потом вновь взял телефон и отправил Чонгуку сообщение. — Короче, кажется, наша потеряшка нашлась, — усмехнулся Чимин. — Я скинул тебе адрес, езжай туда. Мы тебя тут подождём, — посмотрел он на Чонгука, который сразу же встал и вышел из дома. — И как это понимать? — посмотрел на Чимина Хосок, присаживаясь на кресло напротив. — Я же говорил, что она знает, — слабо улыбнулся Чимин, откинув голову назад. — Но даже после моих угроз решила сделать всё по-своему. Она действительно забавная, даже больше, чем я думал. — О ком ты? — О той сумасшедшей, — ухмыльнулся Чимин. — Я ведь говорил, что она знает, но она просто выставила меня за дверь, даже слово мне не сказав. Она ничего не боится. — Это она прислала тебе адрес? — Конечно, кто же ещё? — Надо бы поосторожнее с ней, всё же, она работает на Джимина. Одному богу известно, что ещё она знает, — произнёс Хосок, а Чимин согласно кивнул. «Да, надо с ней поосторожнее», — Чимин это давно понял.***
Чеён уже потерялась во времени. Ей не было известно, сколько она уже просидела тут, но была уверена в том, что Чонгук поднял всех своих людей. Она знала, на что шла, но даже если так, ей было плевать. Она сидела на самом краю крыши и смотрела вниз. Голова немного болела от того, что она проголодалась, ещё она продрогла до костей, так как наверху было довольно ветрено. Чеён до смерти боялась высоты, на самом деле, но она всё равно продолжала сидеть и смотреть вниз, как будто могло что-то случится. Она ни на что не обращала внимания, даже тогда, когда почувствовала его сзади. Чонгук медленным шагом подошёл к девушке и остановился у неё за спиной. Кровь в венах бурлила, он сжимал и разжимал кулаки, и еле сдерживался, чтобы не подойти и толкнуть эту суку вниз. Но стоял на месте, молчал, чего-то ожидая. — И что ты тут забыла? — спросил Чонгук, но Чеён промолчала, сжимая пальцы. — Сдохнуть решила? Я знал, что ты слабая, но не думал, что настолько, — с отвращением бросил Чон. — Сдохнуть решила? — повторила за Чоном Чеён, откидывая назад голову. Закрыла глаза, о чём-то задумавшись. Она глубоко вздохнула и вновь устремила взгляд вниз. Идея сдохнуть действительно казалось заманчивой идеей. Только жаль, что всё было не так просто, как казалось на первый взгляд. — На самом деле, интересный вопрос, но меня интересует другой: зачем вообще жить? — она посмотрела на мужчину, который холодно смотрел на неё в ответ, а потом снова отвернулась. Она кожей чувствовала все эмоции Чонгука, и Чеён прекрасно понимала, что у него есть все права подойти и просто столкнуть её с крыши. Она заставила его приехать из другого города и убила большое количество его нервных клеток. Конечно, злость Чонгука чувствовалась за километр. А в Чеён она буквально врезалась. Она сама уже хотела спрыгнуть отсюда, потому что чувствовать весь этот спектр негативных эмоций было тяжело. — Знаешь, когда я была маленькой, я часто задавалась этим вопросом. Типа, почему люди живут не имея ни мечты, ни какой-нибудь цели, не чувствуя ничего, что могло бы радовать, и, что самое забавное, их в этом мире ничто не держит, — девушка горько улыбнулась, заглядывая Чонгуку в глаза. — Я долго искала ответ, и нашла. Я всё поняла. Они не живут, их заставляют жить.