Амарант

Гермиона нахмурилась от сильной головной боли и поморгала, чтобы с глаз спала мутная пелена. Перед ней оказалось лицо Драко. Его светлые брови тоже были сведены на переносице, а веки — закрыты. Он дышал сквозь стиснутые зубы и в целом выглядел болезненно. Не зная, что делать и как ему помочь, Гермиона накрыла пальцами его виски и начала аккуратно массировать их. Обычно ей это помогало расслабиться. Малфой тут же распахнул глаза и, поймав запястья, убрал с себя ее руки. — Не нужно. Боль пройдет через пару минут. — Да, становится легче… — с неловкостью пробормотала Гермиона, потому что все еще сидела у него на коленях. — Почему ты прервался? — Показ воспоминаний отнимает много сил и требует большой сосредоточенности. — Драко, в отличие от нее, нисколько не смущала их близость. Он внимательно вгляделся в ее лицо и сказал: — Я понимаю, что у тебя возникла не одна сотня вопросов, но ответить могу лишь на некоторые. — Мне показалось, что ты согласился открыть мне правду, — прищурилась Гермиона. — Всю, целиком. — Так и есть, — ровным голосом ответил Малфой, смотря на нее ничего не выражающим взглядом. — Но разумнее, если ты будешь погружаться в прошлое постепенно, чтобы у тебя было время… — Смириться? — Обдумать и проанализировать. Гермиона опустила глаза на его черную водолазку и кивнула. Он хорошо ее знал. Перебрав в уме вопросы, которые хотела бы ему задать, Гермиона растерялась от их невероятного количества, но быстро нашла выход — начала размышлять вслух. — Значит, тем вечером все и началось. Хэллоуин в тысяча девятьсот девяносто шестом году. Шестой курс Хогвартса. Драко промолчал, задумчиво наблюдая за ней. — Ты ведь не случайно показал мне именно это воспоминание, так? Оно важное. И наверняка не потому, что тем вечером между нами пробежала искра. Думаю, ты хотел, чтобы я узнала о произошедшем во время гадания. Во-первых, что со мной произошло? Это было похоже на то, как если бы я впала в транс и перестала контролировать свою магию. Со мной такого никогда не случалось ни во времена Хогвартса, ни после. — А ты хоть раз гадала? — спросил Малфой, явно зная, каким будет ее ответ. Когда Гермиона качнула головой, он продолжил: — Способности к предвидению, которые были у твоей бабушки, передались и тебе. Но так как ты родилась волшебницей, они оказались намного более выраженными. — Но почему я не замечала их за собой? Имею в виду, мне хотя бы должны сниться вещие сны, как и моей бабушке. Или я должна испытывать внезапные прозрения подобно профессору Трелони. Но ничего из этого не происходило. Ни разу на моей памяти. Драко терпеливо кивнул. Заметив, наверное, как она зажата и напряжена, он обхватил рукой ее талию и пересадил со своих колен на диван рядом. Гермиона не стала это комментировать — лишь посмотрела с благодарностью. Не дожидаясь просьб или замечаний, он сам позаботился о том, чтобы ей было комфортно. Для нее подобная внимательность со стороны мужчины была непривычна. Она никогда не была в роли женщины, окруженной заботой. Да, Рон любил ее и по своей сути был хорошим человеком, но он не умел читать между строк. Если она чего-то от него хотела, это нужно было проговаривать вслух и желательно в приемлемой для него форме. — Когда ты потеряла воспоминания, ты забыла и навык работы со своим даром, который успела развить, — тем временем дал объяснение Малфой. — Если выражаться твоими словами из прошлого, канал связи заблокирован, и он останется таким, пока ты сама его не откроешь. Гермиона кивнула, удовлетворенная услышанным. Любые ментальные способности, будь ты даже самым талантливым волшебником в мире, требовали ежедневных тренировок для их развития. Как в случае с теми же легилименцией и окклюменцией. — А что насчет самого… э-э… пророчества? Кем были эти восемь фигур в черных одеждах? Они сражались с инферналами? И кто та женщина возле склепа, запечатанного какой-то древней и явно темной магией? Она его открыла и что-то выпустила в мир? Ту тьму, которая окружила замок и площадь с людьми, верно? Малфой подавил улыбку и наградил ее слегка потеплевшим взглядом, который выглядел странно и даже дико на его лице. Особенно в разговоре с ней. Гермиона испытала бы те же эмоции, ласково улыбнись ей Снейп. Если судить по реакции Малфоя, ее предположения оказались близки к истине. Но все же он ответил уклончиво: — У нас были свои догадки, о которых ты узнаешь из других моих воспоминаний, но мы только подставились под удар. Были слишком самоуверенны и неопытны, потому вместо того, чтобы добраться до правды, почти все потеряли. Тщательно обдумав его слова, Гермиона с настороженностью поинтересовалась: — Мы пытались предотвратить все это? — Да. — Но ты не скажешь, как именно. — Ты узнаешь со временем. Раздраженно выдохнув, Гермиона поджала под себя ноги и уже хотела задать следующий вопрос, как вдруг Драко резко стал встревоженным и вытащил из-под воротника своей водолазки круглый медальон из серебра на черном шнурке. Она успела заметить символ на его лицевой стороне, но толком не разглядела его и нахмурилась. Гидра с шестью головами? В древнегреческой мифологии змееподобное и многоголовое чудовище. Посмотрев на оборотную сторону медальона, Малфой стиснул челюсти и рывком встал на ноги. Смотря, как он спешно подходит к мантии Пожирателя Смерти, брошенной им у порога, подбирает ее и надевает, Гермиона непроизвольно ощутила тревогу. — Что-то случилось? — Я должен идти, — отрезал он, даже не взглянув на нее. Драко надевал перчатки из черной кожи, а сам глубоко задумался о чем-то. Его сосредоточенное лицо выдавало напряженный мыслительный процесс. Он явно что-то просчитывал в уме. Либо пытался решить сложную задачу, зная, что у него сильно ограничено время. Он торопился, но в этом не ощущалась нервозность. Холодная, почти равнодушная уверенность. И стремление как можно скорее покончить с проблемой. Малфой переменился в одну секунду. Только что был расслабленным и даже мягким, а сейчас стал похож на бесчувственную машину, отправляющуюся в эпицентр сражения. Гермиона знала это выражение лица. Видела его, когда смотрела, как ее друзья покидают убежище Ордена и направляются туда, откуда уже могли не вернуться — на битву. — Мне… остаться здесь? — Этот вопрос она бросила Малфою в спину, когда он уже повернул ручку на входной двери. Замерев, мужчина обернулся через плечо и мрачно на нее посмотрел. — Тебе лучше не появляться в Малфой Мэноре без меня, учитывая настроение Темного Лорда после твоей выходки. Мне снова надеть на тебя адамантовые браслеты или я могу тебе довериться? Поначалу обиженно насупившись, Гермиона вспомнила о свежей могилке за домом, в которой теперь покоилась Тилли. Цена необдуманных действий с ее стороны оказалась слишком высокой. Она больше не осмелится так рисковать. Согласившись со справедливостью невысказанного упрека, Гермиона посмотрела Драко прямо в глаза и пообещала: — Ты можешь мне доверять. Я останусь здесь и просто дождусь твоего возвращения. Он, как показалось, вздохнул свободнее и, не попрощавшись, вышел в ночь, не обращая внимания на все еще бушующую снаружи грозу. Гермиона приняла это как данность. Даже если их связывало прошлое и брачные узы, сейчас они были чужаками. Оставшись в одиночестве и наслаждаясь теплом горящего камина, Гермиона анализировала воспоминание Драко, пытаясь обнаружить ранее не замеченные ею важные детали. Но все важное они обсудили, а остальное лишь путало ее. Увидеть себя со стороны было странно, но еще большей дикостью оказалось ощутить чужие эмоции по отношению к самой себе. Малфой, с которым они собачились все годы совместной учебы в Хогвартсе, внезапно… заинтересовался ею. Ему понравилось, как выглядели ее волосы, и он сам был удивлен этим фактом. Он был сконфужен, обнаружив ямочки на ее щеках, проступающих когда она смеется. И его не на шутку взволновала та вспышка запретного влечения, произошедшая между ними во время позирования для общей колдографии с его друзьями. Признайся он в этом сам — ни за что не поверила бы, но, находясь в его воспоминании, Гермиона могла чувствовать все, что чувствовал он. Все оттенки эмоций, каждую промелькнувшую в голове мысль. То, что он осмелился показать ей воспоминания именно так, а не посредством омута памяти, было выражением особого доверия. Малфой не побоялся осуждения и оголил всего себя перед ней. Выставил на суд каждую свою мысль, каждое свое переживание. В такой форме взаимодействия он не мог утаить от нее хоть что-то, чего стыдился или опасался. Гермиона была озадачена, но и благодарна за подобную откровенность. И теперь ей тоже хотелось быть с ним честной. Вскоре она почувствовала, что проголодалась. Когда она в последний раз ела? Гермиона даже не помнила. Трагедия с Тилли выбила ее из колеи. И не только ее. Именно поэтому она не стала беспокоить Джилла, который настолько остро переживал потерю, что Дафна была вынуждена оглушить его, лишь бы он себе не навредил. Покинув гостиную, Гермиона тихо блуждала по темному в ночи поместью в поисках кухни. Ничего не говорило о том, что Лоустофт принадлежал Малфоям. На стенах не было портретов представителей семейства, и она не встретила ни одного намека на приверженность факультету Слизерин. Здесь они могли забыть о том, кем родились. Может, потому Нарцисса так любила это место. Наконец обнаружив маленькую и явно неиспользуемую по назначению кухню, Гермиона заглянула во все шкафчики, которые были, но почти все они оказались пусты. Только в одном были припрятаны мешочки с мукой и сахаром. А еще она наткнулась на три баночки с джемом — по запаху черничным. Припасы Джилла? Договорившись со своей совестью, что обязательно извинится перед эльфом и вернет все, что позаимствует, Гермиона решила приготовить бездрожжевой пирог с начинкой из черничного джема. Возможно, это поможет отвлечься от хандры? Правда, она так давно не бралась за готовку, что боялась, как бы ее усилия не пошли прахом. Разложив скудные ингредиенты на деревянном разделочном столе, Гермиона страдальчески вздохнула, потому что из этого вряд ли могло получиться что-то съедобное. Она подскочила от внезапного появления Джилла прямо рядом с ней. Прикрыв веки и медленно выдохнув, чтобы успокоиться, Гермиона с укором прошептала: — Ты напугал меня! — Мисс желает приготовить… что-то? — Джилл с сомнением оглядел банку черничного джема и мешочки с мукой и сахаром. — Черничный пирог? — таким же неуверенным тоном отозвалась Гермиона. — Тогда вам понадобятся яйца, растительное масло и разрыхлитель. Щелкнув пальчиками, Джилл кивнул сам себе, когда озвученные им продукты появились на столе. — Спасибо. — Гермиона засучила рукава красного свитера, который не снимала вторые сутки. — Если я правильно помню, нужно взбить яйца вместе с сахаром. Джилл с внимательностью ястреба следил за ее действиями, как это обычно делают уже взрослые и опытные в домашних делах женщины, в присутствии которых ты осмеливаешься что-то приготовить. У них всегда наготове замечание. И, что раздражает еще больше, они всегда оказываются правы. — Чуть больше сахара, мисс, — посоветовал Джилл. Он громко вздохнул, когда у Гермионы дрогнула рука, и она случайно сыпанула в миску слишком много сахара. — Быть может, Джилл продолжит, а вы понаблюдаете? — печально предложил эльф, будто один лишь факт нарушения рецептуры причинял ему физическую боль. — Я сама, — упрямо возразила Гермиона, добавляя в смесь растительное масло. — Мама учила меня печь пироги. — Похоже, что ты плохо ее слушала. Гермиона подняла голову, услышав голос Дафны. Она стояла в дверном проеме в зеленой шелковой пижаме свободного кроя и наблюдала за ней с тонкой усмешкой на губах. Ее светлые волосы были заплетены в косу, которая лежала на плече, а на лице совсем на осталось макияжа. — Я думала, ты спишь, — не скрывая досады, проворчала Гермиона и оглянулась на подставку с кухонными приборами в поисках венчика. — Или мы слишком шумели? Джилл молча передал вечник, предугадав ее дальнейшие действия. — Ты и Малфой? — Дафна вошла на кухню, подвинула высокий табурет и села на него по другую сторону от разделочного стола. — Вы можете быть куда более шумными, поверь. Гермиона сначала не поняла юмора, а потом разом покраснела и наградила ее тяжелым осуждающим взглядом. Она и Малфой. Вместе. Даже думать об этом было… некомфортно. И, может, чуточку волнительно. Именно это Гермиону и злило. Она в плену, идет война, ее друзья из Ордена гибнут каждый день, а она краснеет от грязных намеков о ней и Малфое. Дафна только весело хмыкнула в ответ на ее бурную реакцию и, подперев голову руками, с брезгливостью заглянула в миску. — Это похоже на сопли тролля. — А ты их видела? Я — да. На первом курсе Хогвартса, когда ворвавшийся в школу тролль чуть не убил меня, а Гарри не придумал ничего лучше, как засунуть ему в нос свою волшебную палочку, — с улыбкой поделилась воспоминанием Гермиона и, решив не продолжать эту тему из-за скорби по умершему другу, подвинула к Дафне миску с сырыми яйцами и венчик. — Раз уж ты к нам присоединилась, внеси свой вклад. А я пока просею муку. Джилл, подай мне, пожалуйста, сито. — И что я должна сделать? — Гринграсс неуверенно взяла в руки венчик и посмотрела на него, как на незнакомое ей орудие средневековой Инквизиции. — Взбить. — Хм. Если Дафна изрекает глубокомысленное «хм», хорошего ждать не стоит. Гермиона это уже усвоила. Просеивая муку, она краем глаза наблюдала. Гринграсс опустила венчик в миску и начала просто постукивать им по дну. Они с Джиллом устало переглянулись. — Что не так? — огрызнулась Дафна, когда Гермиона без слов забрала у нее венчик. Чуть наклонив миску, Гермиона стала совершать быстрые круговые движения, почти не касаясь дна. — Вот так. Запомнила? — Почему бы не поручить это Джиллу? — Дафна не притронулась к венчику, когда Гермиона протянула его обратно. — Это он работает на меня, а не наоборот. — Вряд ли можно назвать работой безвозмездный и принудительный труд. Гринграсс выставила перед собой ладони, как бы загораживаясь. — Нет, Грейнджер. Мы не будем это обсуждать. Тем более когда рядом нет никого, кто мог бы за меня вступиться. Я хочу дожить до рассвета. — Тогда взбей уже эти яйца! Какое-то время они молчали. Дафна неумело орудовала венчиком, пару раз плеснув содержимое миски на стол, а Гермиона просеивала муку. Когда они добавили муку в яичную смесь, Гермиона взялась замешивать тесто. Понаблюдав за этим, заскучавшая Дафна нарушила тишину. — Он согласился рассказать тебе о том, что произошло на шестом курсе? Стрельнув на нее глазами, Гермиона кивнула. — Да. — И о том, что вы женаты? — Об этом я узнала от Астории. Дафна мгновенно напряглась. Когда она снова заговорила, ее голос подрагивал. — Я все хотела спросить об этом, но оттягивала момент. Боялась того, что услышу. Нарцисса вкратце рассказала мне, что ты сумела попасть в покои Асти с помощью Джилла, но почему тогда казнили Тилли? Моя сестра в порядке? Что она тебе сказала? Ты выяснила, какие заклятия этот ублюдок использует на ней? Джилл дрогнул при упоминании погибшей эльфийки и опустил глаза в пол. — Джилл, ты можешь оставить нас? — попросила Гермиона, на желая прохаживаться по его свежей ране. — Если ты понадобишься, мы позовем. — Да, мисс, — всхлипнул он и исчез. — Тилли казнили, потому что она застала нас с Джиллом у Астории и помогла сбежать прежде, чем появился Волдеморт. — Он чуть не застукал вас? — побледнела Дафна. — Представь себе. На комнату Астории наложены чары, благодаря которым Волдеморт знает, когда ее кто-то посещает. Волдеморт подумал, что это Драко с помощью Тилли наведался к Астории без его ведома. Малфоя пытали, а Тилли, которая помогла визитеру, было приказано казнить. И все из-за меня… Бросив тесто, Гермиона закрыла лицо ладонями, испачканными в муке. — Что с Асти? — настойчиво повторила Дафна, не обратив внимания на ее душевные терзания. — Да что с ней может быть?! — вспыхнула Гермиона, резко убрав от лица руки и всплеснув ими. — Еле живая. Он насилует ее, пытает Круциатусом до беспамятства и использует какие-то галлюциногенные чары, чтобы сломить ее дух. Но она держится. Рассудок не потеряла. Даже… попросила у меня прощения. За то, что сделала в прошлом, хотя я понятия не имею, о чем речь. И рассказала, что это я, а не она — леди Малфой. Дафна сделалась абсолютно белой, словно мертвая. С минуту она не могла найти слов, и обе, отвернувшись в разные стороны, тяжело дышали в установившейся тишине. Но затем Гринграсс сказала то, что от нее можно было ожидать в последнюю очередь. — Я тоже должна извиниться. Гермиона обескураженно обернулась к ней, и их взгляды встретились. Одинаково подавленные и с пеленой слез, которым они не позволят пролиться из чувства гордости. — Я была… той еще сукой, — сдавленно призналась Дафна, отведя глаза на миску с брошенным тестом для пирога. — Но в то время я была разбита. Злилась. И, может быть, завидовала. — Мне? — со смешком недоверия воскликнула Гермиона. — Да, тебе! — рявкнула Гринграсс и, зажмурившись, взяла себя в руки и уже сдержаннее продолжила: — Ты всегда была такой, Грейнджер. Всегда. Ты не ценишь того, что имеешь. Принимаешь как должное то, о чем другие плачут. Не зная, что и думать об этом заявлении, Гермиона молча ждала того, что последует дальше. — Асти была влюблена в Малфоя столько, сколько я ее помню. И она ему подходила. Чистокровная, красивая, воспитанная, преданная семейным ценностям, готовая следовать за мужем хоть на край света. Для такого, как Малфой — идеал. Но он просто растоптал ее — равнодушием и жестокостью. Я уже говорила, что Малфою плевать на всех, кто не входит в число тех, кого он любит. Асти делала то, что делала, от отчаяния, а он вместо того, чтобы хотя бы попытаться понять, ломал ее. — Что значит «ломал»? — А как ломают тех, кто любит? Намеренно причиняют боль. Делают то, что наверняка разобьет сердце. Никогда не забуду, как я застала их в коридоре возле гостиной Слизерина. Асти задыхалась от слез и просила прощения. За какую-то безобидную девчачью глупость. Повисла на его плече, чуть ли не на колени встала, а он отшвырнул ее к стене, схватил за шею и приказал заткнуться, пока он не прибил ее. Гермиона нахмурила брови, пытаясь вычленить правду из обрывков информации. — Что это за «безобидная девчачья глупость», если она чуть ли не на колени перед ним встала, умоляя о прощении? Дафна злостно рассмеялась. — Ты только это услышала? — Из того, что я услышала, напрашивается вывод, что ты делаешь из своей сестры жертву, а из Малфоя — монстра, умалчивая, что именно стало причиной такого… напряженного разговора. — Ты, конечно же, — едко произнесла Гринграсс. — Кто еще? — Значит, она сделала мне что-то плохое? Малфой далек от идеала, но, насколько я его знаю, он не приходит в ярость без причины. Астория не извинялась бы перед ним тогда и передо мной сейчас, будь все так безобидно, как ты говоришь. Тебе не кажется, что ты оправдываешь жестокость Астории любовью? — Но это правда, — сквозь боль улыбнулась Дафна. — Когда любишь и не получаешь ответа, это убивает. И ты хочешь заставить страдать того, кто мучает тебя. Гермиона присмотрелась к ней внимательнее, различила тоску в ее зеленых глазах и наконец поняла, о чем она говорит между строк. Ей разбили сердце. Отвергли ее чувства. Вот, почему она сказала, что была раздавлена и зла. — У вас с Блейзом все ведь было хорошо в начале шестого курса. Малфой показал мне воспоминание о Хэллоуине, где вы вместе и выглядите счастливыми. — Тогда дождись следующих воспоминаний, — прохрипела Дафна и быстро стерла слезу, предательски скользнувшую по щеке. — Не всех в конце ждет «жили они долго и очень счастливо». Если, конечно, твой муж не Драко Малфой. Он не успокоится, пока все не будет так, как он хочет. А все, чего он хочет, это ты. И ты еще спрашиваешь, почему я тебе завидовала? Ты можешь сделать что угодно — он простит и защитит. Бросишься с обрыва — рискнет жизнью, но поймает. И он делает это. Ты просто не осознаешь, насколько тебе повезло. — Повезло?! То, что сейчас происходит, мало походит на «жили они долго и очень счастливо»! — процедила Гермиона и со злостью плюхнула тесто в форму для запекания, просто чтобы отвлечься от ревущих в груди чувств. — Все кончилось тем, что он стер мне воспоминания, якобы потому что я была сломлена и сама об этом попросила, а потом стал убийцей, сражающимся на стороне зла, а значит против меня и моих друзей! — Ты идиотка, Грейнджер, — огорошила ее Гринграсс, раскрыв банку с черничным джемом. — Тебе-то он стер память, избавив от страданий, а сам остался со всем этим дерьмом в душе. Смотрел на вас с Уизли, держащихся за руки, зная, что разрушил все по своей воле — только бы тебе стало легче. Салазар, да он пошел на сделку с твоим вшивым Орденом и годами тянул его на себе в обмен на обещание, что тебя будут беречь и не пустят ни в одну из битв! Дафна сорвалась и запоздало поняла, что наговорила лишнего. Того, о чем должна была молчать под страхом смерти. Гермиона так и застыла с открытой банкой джема в руках. Мозг отказывался принять услышанное. Отказывался. Это невозможно. Неправда. — Что ты сказала? — Он убьет меня, — простонала Дафна, уронив голову на сложенные на столе руки. — Гринграсс! — Толкнув ее в плечо, Гермиона стальным голосом потребовала: — Повтори, что ты сказала. — Ты все слышала! — раздраженно отмахнулась та, вскочив с табурета. — Я… да, я подслушала его разговор с Нарциссой, когда они были здесь и думали, что я сплю. Я не должна была узнать об этом. Как и ты. Не спрашивай меня ни о чем. — Что конкретно ты услышала? О чем они говорили? — Гермиона не намеревалась отступать, но, не дождавшись ответов, упреждающе процедила: — Гринграсс. Выдохнув, Дафна сложила руки на груди и с неохотой рассказала: — Драко был в ярости из-за того, что ты участвовала в бессмысленной миссии Ордена по спасению пленников из поместья Лестрейнджей и угодила в плен. Его якобы никто не предупредил об этом. И так как тебя поймали, некие условия его сделки с Орденом были нарушены. Он сказал Нарциссе, что это означает — договор расторгнут. И… — Договаривай, — надавила Гермиона и, ощутив как дрожат ладони, сжала их в кулаки. Гринграсс взглянула на нее с опаской и под принуждением добавила: — Малфой сказал, что Орден пожалеет об этом. Похолодев, Гермиона схватилась за угол разделочного стола, но нашла в себе силы уточнить прерывающимся шепотом: — Что именно он сказал? — «Я предупреждал, что уничтожу Орден, если наш договор будет нарушен. И я это сделаю». Нарцисса пыталась отговорить его, боясь, что Темный Лорд с его помощью победит в войне, но… — Дафна запнулась. — Э-э, не знаю, как много Малфой тебе рассказал, но у него свое видение будущего. По сути это был ваш с ним план, и он включал в себя пункт устранения Волдеморта и его последователей, но без помощи Ордена. Своими методами. Ты помнишь, о чем писали газеты в тысяча девятьсот девяносто шестом году? Мысленно вернувшись в то время, Гермиона пробежалась по своим воспоминаниям. Она очень плохо помнила тот год и теперь знала, почему. Большая часть ее воспоминаний была стерта, а многие из тех, что остались, наверняка были подправлены. Но она помнила те ужасающие статьи в газетах о жестоких расправах над Пожирателями Смерти и над, казалось бы, безобидными волшебниками, занимающими должности в Министерстве или Аврорате, а также над выходцами из чистокровных семей или маглорожденными. Ответственность за каждое убийство брали на себя волшебники, сохраняющие анонимность, которых журналисты впоследствии прозвали Отрядом Мщения. Свои преступления они совершали с такой театральностью и фееричностью, будто творили искусство. Никто не знал, за что они мстили и по какому принципу выбирали своих жертв. Они не причисляли себя ни к Пожирателям Смерти, ни к какой-то другой преступной организации. Себе на уме. Пришли из ниоткуда и ушли в никуда. Просто исчезли к началу войны. Кажется, Отряд Мщения насчитывал восемь так называемых мстителей. Восемь. Гермиона резко выдохнула, когда в ее памяти всплыли образы, увиденные в воспоминании Драко. Восемь фигур в черных плащах, лица которых были скрыты в тени капюшонов, сражались посреди руин с такой яростью, что внушали ужас. Образ сменился, и вот они стоят плотным кругом спиной друг к другу, а вокруг них — бесконечные трупы, которые вдруг начинают оживать и подниматься подобно инферналам. — Это о них было то пророчество, которое мы получили при гадании на Хэллоуине? — Мы подумали, что да. — Дафна пожала плечами. — И влезли в то, во что не следовало. Когда все развалилось в конце шестого курса, Малфой сосредоточился на том, чтобы выжить самому и защитить семью. Но я не думаю, что его планы изменились. Их планы. Пандемониум все еще существует, только уже без меня и тебя. Гермиона моргнула, сбитая с толку ее последними словами. — Пандемониум? На губах Дафны проступила горькая улыбка, в которой проглядывалась и ностальгия. — Падшие ангелы. Так мы себя называли. Вся суть того, кем мы стали, пытаясь остановить зло. Ты и я выбыли из игры, но остальные… Кто они теперь? — Пожиратели Смерти, — просипела Гермиона. Во что же они ввязались, раз все закончилось настолько ужасно? Дафна без объяснений вышла из кухни, оставив Гермиону переваривать все то, что она узнала сегодня. Через пару минут Дафна вернулась и положила на разделочный стол такой же серебряный медальон, который носил Драко. С трепетом взяв его в руки, Гермиона вгляделась в шестиголовую гидру. На обратной стороне ничего не было. — На них наложены Протеевы чары, верно? — догадалась она, почему-то улыбнувшись. — Используются для передачи сообщений. Я точно так же заколдовала галлеоны на пятом курсе Хогвартса для Отряда Дамблдора. — Да, твоя была идея. — У меня тоже был такой? — Разумеется, был. Дафна забрала у нее свой медальон и, взглянув на него, лежащий на ее раскрытой ладони, вздохнула с оттенком сожаления. — Я не знаю, где твой, но мой больше не работает. — Почему? — После того, что я сделала? — Этот вопрос явно не требовал ответа. Он вызвал у Дафны сардоническую усмешку. — Пандемониум — это, прежде всего, ты и Малфой. Мы сплотились вокруг вас, когда выяснилось… хм, подробности ты узнаешь позже и от него. Это слишком личное. В итоге я поспособствовала тому, чтобы все стало таким, каким является сейчас. Разумеется, мне этого не простили. Никогда не простят. Было видно, что Гринграсс переживала по этому поводу куда больше, чем показывала. — В том, из-за чего я сама попросила стереть мне память, есть твоя вина? — Произнеся это, Гермиона заметила, что ее голос прозвучал слишком спокойно для такого вопроса. — За это ты извиняешься? Ты и Астория. Поэтому Малфой так зол на вас? Было достаточно одного раскаивающегося взгляда Дафны, чтобы все стало понятно. Гермиона сглотнула, отвернувшись к окну, за которым буря отступала обратно в море. — Ясно. На кухне поселилось неуютное молчание. Не зная, чем еще занять себя, Гермиона позвала Джилла, и он магией нагрел духовку до нужной температуры. Поставив в нее форму для запекания с будущим черничным пирогом, Гермиона захлопнула дверцу и подскочила на месте от звона. Джилл выронил и разбил две чашки, которые нес к столу. Его и без того огромные глаза расширились от страха. Дафна и Гермиона воззрились на него в непонимании, и он пропищал: — Защитные чары спали с поместья. Кто-то чужой переместился сюда. Гермиона не успела как-либо отреагировать и услышала знакомый заливистый смех, преисполненный безумия. Победный смех того, кто радовался своему успеху. — Белла! — в ужасе прошептала Дафна и, взмахнув палочкой, погасила свет в кухне. Они сели на корточки, спрятавшись за разделочным столом. Джилл затрясся, едва не плача. — Как она сюда проникла?! На Лоустофт был наложен Фиделиус! — Значит, кто-то из хранителей выдал тайну, — так же тихо ответила Гермиона, пытаясь придумать, что им делать. — Ты можешь перенести нас куда-нибудь? Быстрее! Джилл, хватайся за нее. Дафна прикрыла веки, сосредотачиваясь на образе какого-то места, но когда она взмахнула палочкой, чтобы трансгрессировать, ничего не произошло. — Что за?.. — Она поставила антиаппарационное поле. Значит, знает, что поместье не пустует, — процедила Гермиона и зажмурилась от звука шагов, приближающихся к крыльцу. — Джилл, попробуй ты! — Не могу, мисс, — прохныкал он и зажал уши, когда где-то вдалеке дернулась ручка на входной двери. — Ты запер дверь? — Да, но… — Она вскоре взломает защитные чары. — Договорив за него, Гермиона мысленно приказала себе думать. Заметив отблеск изумруда в кольце леди Малфой, она нахмурилась, осознав, что наткнулась на еще один вариант бегства. — Обручальные кольца связаны родовой магией, так? Дафна потерянно кивнула. — Могу я перенести нас туда, где сейчас Малфой, раз мы связаны? Кольца наполняет одна и та же родовая магия, которая настолько могущественна, что даже преодолевает защитные чары Малфой Мэнора — те, которые Орден годами не может взломать. Теоретически… — Теоретически она нас сейчас прикончит! — прошипела Дафна, когда раздался скрип открывшейся двери. — Держитесь за меня, — приказала Гермиона и, надеясь, что не ошиблась, представила себе Драко и вложила в эти мысли желание как можно скорее оказаться рядом с ним. — Пожалуйста… — прошептала она, обращаясь к родовой магии Малфоев под стук каблуков Беллатрикс, изучающей поместье. — Пожалуйста, перенеси меня к нему. Ощутив, как пространство скрутилось в вихрь, Гермиона хотела обрадоваться удавшемуся спасению, но вместо этого зажмурилась от боли из-за сжавшихся в ком внутренностей. Именно поэтому она ненавидела магические перемещения. Рухнув на четвереньки во что-то мокрое и холодное, оказавшееся травой, Гермиона услышала ругательство Дафны где-то совсем рядом и всхлип Джилла. Они оказались под открытым небом, с которого стеной лил дождь. В темноте и в таком ливне едва ли можно было что-то разглядеть, но Гермиона не оставляла попыток. Они приземлились в траву под каким-то кустом с колючками на ветках, в который и упала Дафна. Это был редкий подлесок, окружающий виднеющийся вдали старый и покосившийся дом, в окнах первого этажа которого тускло горел свет. Вокруг — тишина. И только ветер с воем гонял по воздуху облетевшую листву. Буквально почувствовав угрозу, она обернулась и через секунду услышала «блядь», произнесенное знакомым голосом. Из тени стремительно выступил высокий и широкоплечий мужчина в черной мантии, голова которого была покрыта капюшоном. Гермиона позволила ему схватить себя за предплечье и поднять с земли. — Как ты здесь, мать твою, оказалась? — Малфой был так зол, что даже не разжал челюсти, когда заговорил. Грубо дернув Гермиону на себя, Драко накрыл ее своей мантией с головой, потому что ростом она была ему по грудь. Спрятавшись от дождя в его тепле, Гермиона даже не пыталась анализировать то, почему она моментально расслабилась, ощутив тяжесть его руки на своих плечах. — Почему ты смотришь на меня?! — тем временем возмутилась Дафна у нее за спиной. — Твоя жена перенесла нас сюда. — Что тут, нахуй, происходит? — послышался голос Нотта, и вскоре он появился рядом в такой же пожирательской мантии, что и у Малфоя. Он почти не изменился со времен Хогвартса. Тео удивленно уставился на что-то. — И почему здесь домовик с пирогом в руках? — Что? — озадачилась Гермиона и, повернувшись под рукой Драко, оглянулась. Джилл действительно прижимал к себе форму для запекания с уже готовым черничным пирогом. Эльф виновато потупился. — Зачем ты взял его с собой? — Правильно сделал, — покровительственно похлопала его по голове Дафна. — Я пекла этот пирог не для того, чтобы он достался прожорливой суке Лестрейндж. — Ты пекла? — Гермиона подавилась смешком. Дафна так и стояла под дождем, вся насквозь мокрая. Тео, естественно, не предложил ей укрыться в своих объятиях, поэтому она, опомнившись, с угрюмым лицом наложила на себя Водоотталкивающие и Согревающие чары. — Я дождусь объяснений? — напомнил о себе Малфой, который явно терял терпение. — Что произошло? — Белла каким-то образом взломала Фиделиус, наложенный на Лоустофт. Мы попытались сбежать с помощью трансгрессии и магии Джилла, но она наложила на поместье антиаппарационный щит. Так что я рискнула воспользоваться родовой магией Малфоев, которая заключена в наших кольцах. Попросила перенести меня к тебе. Есть предположения, как и зачем Белла оказалась в Лоустофте? — Возможно, — ушел от ответа Драко, переведя взгляд на дом вдалеке. — Об этом после. Нужно решить, что с вами делать. — А что с ними делать? — Нотт не скрывал раздражения. — Пусть спрячутся и дождутся, когда мы закончим. Драко ничего на это не ответил, обдумывая ситуацию и имеющиеся у них варианты. — Может, объясните, что происходит? — Гермиона запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Где мы? — Грейнджер, ты спокойно проживешь без этой информации, — огрызнулся Тео. — Глостершир, — тем временем ответил Драко, опустив к ней голову. — Пэнси угодила в ловушку контрабандистов, у которых должна была купить несколько товаров с черного рынка. Послала нам сигнал о помощи через медальоны. Это их убежище, координаты которого она сообщила. Гермиона надменно взглянула на фыркнувшего Тео, а затем с благодарностью — на Драко, который, видимо, знал ее лучше и таким образом избежал спора. На это у них не было времени. — Долго мы еще будем тянуть? — Нотт заметно нервничал, потому и был таким ядовитым. — Малфой, решай что-нибудь! Драко выпустил Гермиону из-под защиты своей мантии и коснулся ее макушки, невербально наложив на нее Водоотталкивающие чары, потому она совсем не намокла, оказавшись под дождем. Он, подумав, добавил еще чары, но Гермиона не поняла, какие именно. — Что ты сделал? Он промолчал и вытащил из набедренной кобуры волшебную палочку, которая, похоже, была запасной. — Для самозащиты, — четко произнес он, придавив ее взглядом к земле. — Ты не участвуешь в операции и тем более не подставляешься под вражеский огонь. Гермиона забрала предложенное оружие и ответила ему упрямым взглядом исподлобья. — Но ты, конечно же, не послушаешься, — вздохнул Малфой, правильно его истолковав. — От меня ни шагу, поняла? — Отвернувшись, он бросил Нотту какой-то сверток, который вытащил из кармана. — Нотт, Гринграсс на тебе. — Нашел, кому доверить, — воспротивилась Дафна. — Почему мы с Грейнджер не можем просто спрятаться? Я слишком давно не участвовала в чем-то подобном. — Заебись. — Тео, убрав сверток за пазуху, с неприязнью посмотрел на нее. — Я нянькой не нанимался. — Ты в моем отряде и делаешь то, что я скажу. — Драко даже не взглянул в его сторону и не повысил голоса, но Тео умолк с досадливым видом. — Вариант спрятаться мы не рассматриваем, потому что, когда мы начнем, они разбегутся по территории как тараканы и могут на вас наткнуться, а вы к этой встрече не готовы. Лучше держать вас подле себя. — А что насчет Джилла? — обеспокоилась Гермиона, обернувшись на эльфа, который так и стоял с пирогом в руках. — Он может переместиться? — Уже нет, — поджал губы Драко, равнодушно взглянув на Джилла. — Мы поставили улучшенный антиаппарационный щит, который впускает внутрь, но не выпускает наружу. — Но он же может выбраться за его пределы и уже оттуда аппарировать, разве нет? — встряла Дафна, которая, похоже, переживала за эльфа не меньше. — Он, блядь, не сможет выйти за границы щита! — рявкнул на нее Тео, теряющий терпение. — Пусть сидит под кустом и жрет свой пирог! Выдвигаемся. — Но… — хотела было возразить Гермиона, недовольная таким вариантом. — У него есть магия, он не беспомощен, — перебил ее Малфой и твердым шагом направился к дому. — Работаем. Тео последовал было за ним и, оглянувшись на не успевших сориентироваться девушек, раздраженно цокнул языком: — Дамы, шевелите задницами! Гермионе приходилось почти бежать, чтобы поспевать за Драко. Она сбивчиво дышала — не только от быстрого темпа ходьбы, но и от страха. Она никогда не участвовала в битвах и сражениях, помимо вылазки в поместье Лестрейнджей. Как выяснилось, стараниями Малфоя. Пообещав себе, что они обсудят это, как только решат проблему, Гермиона снова споткнулась о корень дерева, который не заметила в темноте, и на этот раз налетела на широкую спину Малфоя. — Ой, прости, — потирая ушибленный лоб, прошептала она. — Иди сюда, — спокойно велел он, остановившись и обернувшись. Не понимая, чего он от нее хочет, Гермиона подошла. Наклонившись, Драко подхватил ее на руки и с таким безмятежным видом, будто она ничего не весила, двинулся дальше. Смутившись, Гермиона вцепилась в его шею, но сопротивляться не стала. Она сбила все стопы и уже видела синяки, которые расцветут на них к утру. Трудно представить, каково было Дафне, учитывая, во что она была одета. — Нотт, а ты не хочешь побыть джентльменом? — подтверждая мысли Гермионы, сзади послышался язвительный голос Дафны. — Мне тоже неудобно пробираться в ночи через лес в пижаме и домашних тапочках. — Возможно, захотел бы, будь ты леди, заслуживающей такого отношения. — Придурок. — Сука. — Рты закрыли, — вмешался Драко, на корню оборвав ссору. Он остановился под высоким дубом, который накрыл их своей тенью. Дом был метрах в ста от этого места. — Здесь расходимся. Он аккуратно поставил Гермиону на землю и, машинально поправив ее задравшийся свитер, обернулся к Тео, не заметив ее смятенного взгляда. Он был… внимательным. Настолько, что она потерялась в размышлениях о том, как на это реагировать. — Нотт, без сюрпризов, — предупредил Малфой, посмотрев на него как строгий отец, уставший от выходок бунтующего сына. — Сегодня не рискуем. Никакого шоу, действуем эффективно и быстро. Покосившись на Гермиону за его плечом, как на причину такого решения, Тео стиснул челюсти, но кивнул. Кажется, его бесило, что приходится подстраиваться под них с Дафной. Сдерживаться. В нем буквально бурлила энергия, которая требовала выхода. Драко за редким исключением оставался холоден и контролировал каждый свой порыв, а вот Тео был словно вулкан — не знаешь, когда взорвется и какими будут последствия. Когда Дафна и Тео скрылись в темноте, Гермиона поинтересовалась, смотря на дом впереди: — Какой у нас план? Что они должны сделать? — Выкурить их на меня. — Драко стоял рядом, тоже смотря на логово контрабандистов. — Ты сказал, что Пэнси попала в ловушку. Что это значит? — Одна женщина и много бесчестных мужчин, которые обезоружили ее и заперли в своем логове. Пораскинь мозгами. Гермиона поежилась и не от порыва ледяного ветра. — Они не навредят ей? — Паркинсон не дура. Знает, как потянуть время до нашего прихода, — сказав это, Драко повернул к ней голову. — Ты остаешься здесь и не вмешиваешься. Хотя вряд ли твое вмешательство понадобится. — Тогда зачем ты выдал мне палочку? — На непредвиденный случай. — Например? — Например, их может оказаться слишком много, и я не успею устранить каждого до того момента, как один из них до тебя доберется. Я быстро среагирую, но мне спокойнее, если у тебя будет возможность хотя бы наложить на себя щит. Гермиона смолчала и вздрогнула, когда пространство сотряслось от громкого взрыва. Искры, взметнувшиеся в небо, были похожи на салют, а поваливший из пролома в стене дым был красным и пах чем-то кислым. — В том свертке, который ты передал Нотту, было какое-то взрывчатое вещество? — догадалась Гермиона. — Почему бы не использовать Взрывающее заклинание? — Понадобилось бы с десяток одновременно выпущенных Взрывающих заклинаний для такого эффекта. А здесь щепотка Дьявольской пыли и половина дома в руинах. Что еще за Дьявольская пыль? Она занималась составлением списков по снабжению Ордена, но никогда о таком не слышала. Да и Темная сторона подобным не пользовалась, иначе бы уже поползли слухи. Какая-то тайная разработка Пандемониума? Гермиона услышала истошные крики и шум в доме, который неистово заполыхал, несмотря на по-прежнему льющий дождь. Огонь разгорелся так быстро и был таким мощным, что не оставалось сомнений в его магической природе. — Но там же Пэнси, — встревожилась она. — Это разве не рискованно? — Тео знает, что делает, — сухо ответил Драко и шагнул вперед, когда в окнах первого этажа замелькали тени. Он взглянул на нее напоследок, прежде чем выйти из тени дуба. — Грейнджер, я предупредил. Не высовывайся. Гермиона судорожно покивала, напуганная тем, с каким вызывающим равнодушием он вышел на открытый участок перед домом, где его можно было с легкостью подстрелить. Шагая прямо к крыльцу, Малфой неторопливо вооружился палочкой и, когда дверь с грохотом открылась, замедлил шаг. Высыпавшиеся на крыльцо мужчины в потрепанных мантиях настороженно замерли и выставили перед собой палочки. Их было много. Слишком много против одного Малфоя. Гермиона, дрожа от волнения под дубом, насчитала семерых. Она непроизвольно сжала палочку, готовая, невзирая на предупреждение, прийти ему на помощь. Но Драко не выглядел так, будто ему требуется чья-то помощь. Подняв руку к голове, он зачем-то снял капюшон и показал лицо. — Это, блядь, Малфой! — заорал один из контрабандистов, и они все бросились врассыпную, когда могли бы попытаться задавить его числом. Гермиона нахмурилась, не понимая, что происходит. Она, конечно, ничего не смыслила в битвах, но обычно семеро имеют все шансы победить одного. Да, разумеется, у Малфоя была репутация одного из самых опасных Пожирателей Смерти, но чтобы от одного его вида бросаться в бегство? Пока она ошарашенно смотрела на это из своего сомнительного укрытия, Драко отработанным движением кисти взмахнул палочкой, и изумрудно-зеленый луч, на миг осветив пространство вокруг, неминуемо настиг одного из убегающих. Тот споткнулся и упал лицом в траву. Не произнося ни слова, Малфой без колебаний убил еще двух беглецов и все это не больше, чем за пять секунд. Однако, не все предпочли бегство. Четверо контрабандистов посмелее пусть и с расстояния, но атаковали Драко с разных сторон. Отразив летящий в него желтый луч, он ответил Убивающим заклятием и развернулся, чтобы убить следующего соперника, но тот воспользовался тем, что Малфой отвлекся, и подбежал к нему с ножом в руке, который светился в темноте. Может, его лезвие было отравлено или заколдовано? Выставив блок согнутой в локте рукой, Драко отбился от атаки. Он почти лениво вывернул контрабандисту руку, сломав ее и вызвав у него сдавленный крик боли, после чего с силой отшвырнул от себя незадачливого врага. Упав на задницу, тот в ужасе пополз от него, но Малфой, глядя ему прямо в глаза, сделал к нему пару вкрадчивых шагов и безжалостно послал Убивающее заклятие ему в голову. Эта расправа заняла его ровно на столько, чтобы двум оставшимся контрабандистам хватило времени подобраться к нему. Они планировали застать его врасплох и атаковать со спины. Но, почувствовав угрозу, Малфой обернулся и перерезал одному глотку Режущим заклинанием, а на второго направил раскрытую ладонь в перчатке, и тот за секунды сначала превратился в иссохшую мумию, а затем рассыпался в прах. Гермиона в ужасе выдохнула, не представляя, что это может быть за магия. Темнее, чем все, о чем она читала в Запретной секции библиотеки Хогвартса. Настолько темная, что не могла не изменить саму суть его магии. Тот, кто применяет подобное, должен быть в силах справиться с так называемым «откатом», как этот эффект называл Грюм — темная магия всегда забирала больше, чем давала. Раскалывала душу и высасывала жизнь. Одно дело — просто знать, что он служит Волдеморту. В чине генерала в таком-то молодом возрасте, что всегда ее удивляло. Чем он мог заслужить эту должность, имея в конкурентах куда более опытных Пожирателей Смерти? Но стоило своими глазами увидеть его в бою, и Гермиона поняла, почему в последние годы войны Орден его опасался и избегал столкновений с его отрядом. Грюм на каждом собрании настаивал на том, что Малфой — угроза, которую нельзя недооценивать, тогда как они с Роном презрительно переглядывались. Они-то отсиживались в убежищах, пусть и не по своей воле. А обладающий куда большим количеством информации Грюм знал, на что Малфой способен. Наверняка еще и потому, что тайно сотрудничал с ним по условиям их сделки. Грюм этой сделкой прикрывался. Но она по собственной глупости угодила в плен, и теперь спасительному договору о сотрудничестве в обмен на ее безопасность пришел конец. Если бы она только знала, как сильно подставляет Орден, тайком отправляясь на миссию по спасению Луны и Невилла… Ей было страшно, потому что рука Малфоя не дрогнет из-за жалости. Он убивал так, словно это была наскучившая ему игра. Повернувшись лицом к дубу, Малфой призывно на нее посмотрел. На нетвердых ногах Гермиона подошла к нему, не смотря на трупы. — Ты… — прошелестела она, глядя на него в ужасе и потрясении. — Держись рядом, — велел Драко, проигнорировав ее безуспешную попытку прокомментировать увиденное. — В доме еще может кто-то быть. Они взошли на крыльцо и перешагнули порог горящего дома. Гермиона удивилась, что может свободно дышать и не чувствует запаха гари, несмотря на пелену красного дыма, и только сейчас поняла, что это были за чары, которые Малфой наложил на нее тогда без объяснений. Знал, что они устроят взрыв. Они заглянули в пару комнат, однако те были пусты. Но следующая комната оказалась до потолка забита сундуками, мешками и коробками с добром контрабандистов. Драко прищурился, оценивающе оглядев все это, и посмотрел на что-то за спиной Гермионы. Она обернулась и увидела, как им навстречу из горящей части дома выходит Пэнси в разорванной мантии, с разбитой губой и синяком на скуле, сбрасывая с запястий веревки, от которых на ее бледной коже остались воспаленные следы. Она все еще носила короткое каре. Зацепившись взглядом за Гермиону, Пэнси сбилась с шага, быстро взглянула на Драко и вдруг ухмыльнулась, несмотря на свое состояние и ранку на нижней губе. До встречи с ними она выглядела злой и раздраженной, а теперь повеселела. — Ну надо же… — протянула она с насмешкой. — Счастливое воссоединение? — Где Нотт? — холодно осведомился Драко. — Разбирается с ублюдками, которые меня сторожили. Сказал, что догонит. — А что с Гринграсс? — озадачилась Гермиона. — Она в порядке? Пэнси разом помрачнела и ничего не ответила, направившись в сторону, где был выход. Драко мягко подтолкнул Гермиону в спину, без слов призвав следовать за ней. Когда они вышли на улицу, дождь уже почти прекратился. Дафна стояла у крыльца и апатично смотрела перед собой, будто вокруг не было никаких трупов. Тео, выйдя из-за угла дома, на ходу отряхивал мантию. — Не успел надеть новую мантию, как ее уже заляпали кровью. Гермионе стало не по себе от будничности тона, которым он это сказал. — А она что здесь забыла? — с пренебрежением воскликнула Пэнси, даже не взглянув на Дафну. — Она тоже рада тебя видеть, — парировала та, закатив глаза. — Лоустофт взломали, — вкратце объяснил Тео и, нахмурившись, взял Пэнси за подбородок и осмотрел ее лицо с побоями. Она вывернулась и отошла, но его это не задело. — Белла продолжает под нас копать. — У них хотя бы было то, что мы ищем? — Драко даже не спросил, в порядке ли Пэнси. Сразу перешел к делу. — Среди их хлама я не обнаружил ничего стоящего. — Думаешь, я бы сунулась к ним, не будучи уверенной наверняка? — Огрызнувшись, Пэнси бросила ему черный мешочек из бархата. — Здесь все три. Драко ловко поймал загадочный мешочек и убрал его в потайной карман мантии. У них за спинами раздался хлопок — в доме, который пожирал огонь, что-то взорвалось или упало. Гермиона была единственной, кто вздрогнул, и ее это почему-то смутило. — Ну и что дальше? — с присущим ей высокомерием воскликнула Дафна, обняв себя за плечи поверх пижамы. — Еще немного постоим среди мертвецов или все-таки переместимся в местечко поуютнее? — Мы забыли про Джилла, — опомнилась Гермиона и позвала: — Джилл! Эльф материализовался прямо перед ней, но пирога с ним уже не было. — Ты что, умял мой пирог? — опешила Дафна. — П-простите, госпожа, — смутился Джилл, опустив глаза с покаянным видом. — Джилл очень проголодался… — Хм, я тоже. — Гринграсс накрыла ладонью свой живот. — Как насчет того, чтобы перекусить? Все переглянулись.

***

— Боже, что это за место? Гермиона не смогла не поморщиться, когда они, отправив Джилла в Малфой Мэнор и переместившись в магловский мир, вошли в пустую в этот поздний час круглосуточную забегаловку. Она была оформлена в стиле бистро в Америке семидесятых годов, подобные которым Гермиона видела в старых фильмах. Черно-белая плитка на полу, голубые стены, тесно стоящие ярко-красные кожаные диванчики с квадратными столиками и пластиковые бутылки с горчицей и кетчупом. — Это ты показала нам это место, Грейнджер, — хмыкнула Пэнси, сев за первый попавшийся столик. — Я? — опешила Гермиона и с сомнением огляделась. — Я не бываю в таких местах. Знаете ли, не горю желанием получить пищевое отравление. Тео подсел к Пэнси, и места на их диванчике не осталось. Дафна уверенно направилась к стойке, за которой хозяйничал бородатый мужчина в смешном фартуке. Он отбросил от себя тряпку, которой протирал стаканы, и со смехом протянул: — О-о-о, кто это заглянул к старине Джонни? Драко подтолкнул растерянную Гермиону к свободному диванчику. — Садись, я сам сделаю заказ. Гермиона села и задумчиво оглянулась на него, а потом обратилась к паре напротив: — Ничего, что мы так одеты? Ну, мантии и все такое… — Это место тем и хорошо, что хозяину наплевать, как мы выглядим. — Пэнси взяла салфетку из подставки, сложила ее вчетверо и приложила к ранке на губе. — Он давно нас знает и не задает лишних вопросов. — Меня он тоже знает? — Логично предположить, что да, — съязвил Тео, навалившись локтями на столик, отчего он жалобно заскрипел. — Я все еще не привыкну к мысли, что ты ничего не помнишь. — Нотт, — осадила его Пэнси и с неожиданным сожалением взглянула на Гермиону. — Я думала, что никогда больше тебя не увижу. И, не поверишь, меня это расстраивало. — Мы были подругами? — Гермиона, конечно же, пошутила, но удивилась, получив в ответ неуверенный кивок. — Серьезно? — Ну, если это так можно назвать. — И где же моя красавица? — Владелец забегаловки неожиданно появился у их столика, обратившись прямо к Гермионе. — Давно я тебя не видел. Все так же хороша. Ну, что глазами-то хлопаешь? Обнимешь старика? Гермиона застыла, а Пэнси пришла ей на выручку: — Вечно ты руки распускаешь. И какой ты, к черту, старик? Седой только наполовину. — Подожди, и на тебя внимания хватит, — отмахнулся он и вновь повернулся к Гермионе. — Так смотришь, будто впервые меня видишь, принцесса. — Ну… От необходимости отвечать ее избавило появление Дафны, которая плюхнула на столик поднос, заставленный коробками с бургерами, картошкой фри и соусами на любой вкус. — Кушать подано. Джонни, не приставай к ней. Лучше налей нам по стаканчику колы. Со льдом, пожалуйста. — Ладно-ладно, не буду мешать. — Он наконец ретировался и направился к автомату с газированными напитками. Даже не поблагодарив Дафну, Пэнси и Тео нахватали себе всего подряд. Сама же Гринграсс настойчиво потрепала Гермиону за плечо: — Пропусти меня к окну. Вздохнув, она встала и с кислым лицом проследила за тем, как Пэнси вгрызается зубами в жирный бургер, из которого вытекает сыр. Тео набросился на картошку фри, а Дафна открыла коробку с первым попавшимся бургером, приподняла булочку и вылила на котлету столько горчицы, что у Гермионы началась психосоматическая изжога. — Как вы можете это есть? — заворчала она, припомнив все статьи о вреде фастфуда, которые ей попадались. — Вы в курсе, что высокое содержание жиров в фастфуде способствует повышению уровня вредного холестерина, а это увеличивает риск сердечно-сосудистых заболеваний? Все трое продолжали с аппетитом есть. — В Австралии был проведен эксперимент, в котором одна группа питалась в кафе быстрого питания, а другая — здоровой пищей. Выяснилось, что те, кто долго питался фастфудом, чаще страдали депрессией и имели проблемы со здоровьем. Это связано с тем, что в организме формировался дисбаланс между полиненасыщенными жирными кислотами омега-3 и омега-6 — преобладание омега-6 может привести к развитию депрессии. — Где там Малфой? — с набитым ртом проворчала Пэнси. — Ей нужно поскорее закрыть чем-то рот. — Ну не за столом же им этим заниматься, детка, — ухмыльнулся Тео, салфеткой утерев губы от следов кетчупа. — Придурок, — закатила она глаза. Гермиона вздохнула со страдальческим видом и изумленно опустила глаза на поднос, который перед ней поставил вернувшийся Драко. Овощной салат с зеленью, заправленный по запаху оливковым маслом, пакетик с яблочными дольками и даже бумажный стаканчик, а в нем — горячий зеленый чай с цветочным ароматом. — Помою руки, — предупредил он, прежде чем снова уйти. Вместо сказанного «спасибо» у Гермионы увлажнились глаза. Просто от осознания, насколько хорошо ее знают. Прошли годы с их последней встречи, война раскидала их по разным сторонам, а он все еще досконально помнил ее вкусовые предпочтения и позаботился о том, чтобы она поела даже в таком не внушающем доверия месте. — Грейнджер, обычно из-за идеальных мужей женщины улыбаются, а не плачут, — ухмыльнулась Пэнси, оторвавшись от своего громадного бургера. Гермиона порозовела от смущения и заметила, что Дафна после этих слов грустно улыбнулась и отвернулась к окну, а Пэнси, с губ которой слишком быстро сошла ухмылка, с какой-то горечью покосилась на Тео. Он даже и не заметил, что она вся перепачкалась в плавленном сыре. Забрал у нее из-под носа упаковку с картошкой фри, которую она отложила для себя, и равнодушно спросил: — Я съем? Паркинсон пожала плечами, скрыв эмоции за наигранно беззаботной усмешкой: — Как хочешь. Гермиона ковырялась вилкой в салате, когда вернулся Драко. В отличие от Дафны он невесомо погладил ее по плечу и предложил: — Можешь сесть ко мне на колени. Понимая, что иначе ему просто не уместиться за столом, Гермиона кивнула и уступила свое место. Усевшись, Малфой прикоснулся к ее талии и мягко потянул на себя. Уговаривая себя не смущаться, ведь в этом не было ничего ужасного, Гермиона как можно более аккуратно присела на его бедро. Подняв взгляд, она с облегчением обнаружила, что никто не придал этому значения. Будто это было в порядке вещей — она, сидящая на коленях у Драко Малфоя. — Так странно… — мрачно протянула Пэнси, насытившись и откинувшись на спинку дивана. — Будто мы снова в девяносто шестом. И всего этого дерьма, случившегося после, не было. — Кажется, горчица испортилась. — Дафна будто намеренно перевела тему, разглядывая бутылочку с упомянутым соусом. — Судя по вкусу, года два назад. Это поэтому у меня так странно урчит в животе? Гермиона отложила вилку, окончательно потеряв аппетит. Она заметила, что Малфой ничего не ест, и повернулась к нему, чтобы спросить, почему. Их лица оказались слишком близко, и Гермиона отклонилась назад, из-за чего он придержал ее за поясницу, чтобы она с него не упала. — Ты ничего не съел. — Я не голоден, — ответил он с апатичным видом. — Никогда не видела, чтобы Малфой ел, — заметила Дафна, отодвинув от себя коробку с недоеденным бургером, утонувшем в испорченной горчице. — Ну, не считая шести лет в Хогвартсе, когда он брезгливо заглядывал в тарелки, для вида пощипывал булочки и довольствовался зелеными яблоками. — А ты за мной следила? — Кто не следил? — Невозмутимости Дафны можно было позавидовать. — Ты был слишком хорош собой. Хотя, почему был? — Кхм, — прокашлялась Гермиона, распечатывая пакетик с яблочными дольками. — Я, конечно, этого не помню, но ты говоришь о моем муже. — Грейнджер, тебя не учили, что хвастаться неприлично? — парировала Гринграсс и насупилась, смотря, как она достает одну яблочную дольку из пакетика. — Ты что, собралась кормить его с рук? — Думаешь, не съест? — хмыкнула Пэнси, впервые показав, что вообще замечает ее присутствие. — Сейчас проверим. Гермиона, подавив улыбку, подыграла им и протянула яблочную дольку Драко. Он наградил ее уставшим суровым взглядом, но потом все-таки наклонился и съел предложенную дольку, слегка задев губами кончики пальцев Гермионы. Вздрогнув от импульса, ударившего в самый низ живота, она, чтобы отвлечься, тоже отправила в рот кусочек яблока. — Официально приручен. — Тео снисходительно улыбался, но что-то в его чертах выдавало непонятную Гермионе досаду. Она съела еще одну яблочную дольку, после чего решила, что дальше тянуть нельзя. Пока они все в сборе, им нужно многое обсудить. Вряд ли ей расскажут все и сразу, но стоило хотя бы разобраться в основах и понять, что к чему. — Раз уж мы собрались, я бы хотела узнать о том, какие у нас были цели в прошлом и придерживаетесь ли вы их сейчас. На чьей вы стороне? Воцарилось молчание. — Ты ей не рассказал? — Пэнси в недоумении уставилась на Драко. — Не ввел в курс дел? — Не так сразу. Она еще не готова. — Но… — Не лезь в это! — процедил Драко, резко вспылив. — Малфой, полегче, — напрягся Нотт. — Пожалуйста, хватит! — в отчаянии попросила Гермиона, пока они не начали ссориться и не испортили ее планы. Накопилось столько вопросов, что она просто не могла откладывать и дальше этот разговор. Дождавшись, когда все на нее посмотрят, Гермиона набралась смелости и потребовала: — Я хочу знать, что такое Пандемониум.