Амарант

— Как ты догадался? Рон, уже справившись с потрясением, невесело хмыкнул. — Я замечал, как Малфой на тебя смотрит — тогда, на шестом курсе. Дурак бы не понял, что он влюблен. Но я думал это не взаимно и делал вид, что мне до этого нет никакого дела. Ни за что бы не поверил, будто ты можешь влюбиться в него в ответ. Ты говоришь, вы женаты? — Да. Прости, Рон. Если бы я об этом знала… С его губ сорвался еще один смешок. — Это светский брак? Рон был чистокровным и, похоже, достаточно знал о магических браках. — У нас магический брак, но не обычный. Был проведен древний и темный ритуал связывания душ. Его практикуют только Блэки и Малфои. Во взгляде Рона появилось замешательство, а следом за ним — возмущение. — Ты хоть понимаешь, что это означает? — Отдаленно, — с раздражением признала Гермиона. — Ты знаешь об этом больше? Потерев виски словно в муках от головной боли, Рон заговорил, смотря в пол: — Легенда о Мерлине и Моргане, не слышала? Они были первыми, кто связал души. Их история — драма похлеще, чем у твоего любимого Шекспира. В конечном итоге они стали врагами, и Моргана убила Мерлина, хотя все еще любила его. Перед тем, как отнять у Мерлина жизнь, она сказала «до встречи в следующей жизни». Гермиона невольно затаила дыхание. — Ваши души связаны. — Рон озвучил это как смертный приговор — с тяжестью безнадежности. — Даже смерть этого не отменит. Вечный цикл перерождений с одной целью — найти друг друга и не обязательно для того, чтобы счастливо влюбиться. Родись ты ведьмой в Средневековье, Малфой мог бы стать одержимым инквизитором, считающим делом своей жизни истребление ведьм. Просто потому, что чувствовал — его душа желает найти одну-единственную ведьму — тебя. Считается, что после смерти душа обретает свободу. Ваши же теперь обречены на вечные скитания. Мама говорила Джинни, которая в детстве была очарована связью предначертанных, что ритуал связывания душ — страшное преступление. Вот, почему его запретили еще века назад. — Рон, все не так просто. Пока не буду вдаваться в подробности, но одна прорицательница увидела в своем видении наш с Драко брак. И у меня есть метка в виде буквы «М». Перевернутое созвездие Кассиопеи из родинок на шее, помнишь? Возможно, мы с Драко были предначертаны друг другу до брака. — Метка? Но она может быть только… — У чистокровных, да. Помимо этого еще кое-что указывает на то, что я могу быть чистокровной ведьмой, а мои родители — сквибами. — Ты серьезно? — Рон был по-настоящему шокирован. — А похоже, что шучу? — устало закатила глаза Гермиона. — Я расскажу об этом подробнее, когда весь Орден будет в сборе. — Ладно, — все еще потерянно протянул Рон. — Ты сказала, что брак был «вынужденной мерой». Что это означает? — Долгая история… — вздохнула Гермиона, откинув от себя подушку. Она встала с кровати, и Рон поднялся с колен. — Джинни, Луна и Невилл тоже должны ее услышать. Но пообещай мне, что будешь держать себя в руках. Услышанное может навсегда перевернуть твое представление обо мне. В худшую сторону. — Это невозможно, — с грустной нежностью усмехнулся Рон. Гермиона с трудом проглотила ком, вставший в горле из-за сдерживаемых слез. — Я думала… ты будешь злиться. Ты ведь ненавидишь Малфоя. И узнать, что я все это время принадлежала ему… Для тебя это должно было стать ударом. — Так и есть. Если честно, я держусь из последних сил. — Рон отвел взгляд, и его лицо осунулось. Он был раздавлен. — Но я не стану закатывать истерику, учитывая, что только сегодня тебя вызволили из плена. Ты наверняка пережила куда более худшие вещи, чем разбитое сердце. Да и после того, что я испытал, пока ты была у них… Гермиона, я соглашусь на все. Даже отдать тебя другому, если это то, чего ты хочешь. Главное, чтобы ты была жива и в безопасности. Гермиона все-таки расплакалась, но поспешно стерла слезы и даже смогла улыбнуться. Словно камень с души упал. Рон проявил выдержку, сдержался от гнева. Наверное, вырос. Он больше не вспыльчивый мальчишка «с эмоциональным диапазоном как у зубочистки». И в его словах она слышала эхо признаний Драко. Это… ранило. Они оба ее любили, и она любила их обоих. Только по-разному. В этом и драма. В ее сердце всегда был Драко, поэтому Рону попросту не хватило в нем места. Годами она корила себя за то, что не может полюбить его в ответ с той же силой. Оказалось, ее сердце помнило Драко, даже когда воспоминания о нем были начисто стерты. — Спасибо, — искренне поблагодарила Гермиона, изнывая от чувства вины. — Если бы ты вышел из себя и стал меня обвинять, я бы… сломалась. Ты тоже дорог мне, Рон. Правда. Он скупо кивнул, затем помолчал немного и, задумчиво пожевав нижнюю губу, опустошенным голосом пробормотал: — Знаешь, я не проронил ни слезинки после смерти Билла. Просто принял это. А ты, как оказалось, была замужем за Малфоем все те годы, что мы были вместе, но я не могу даже как следует разозлиться. Кажется, я уже привык к этому… — К чему? — Терять тех, кого люблю. — Рон… — судорожно выдохнула Гермиона и подалась к нему — то ли для утешения, то ли в поисках него. Рон обнял ее в ответ своими большими теплыми руками. Прижавшись лбом к его плечу, Гермиона не сдержала всхлипа. Объятие было неловким и недолгим, но обоим стало легче. Рон, поджав губы, смахнул с лица Гермионы тот самый непослушный локон, который Драко тоже часто заправлял ей за ухо. Жест был… робким. — Навсегда друзья? — заглянула ему в глаза Гермиона. — Что бы ни было? — Чего ты боишься? — Рон знал ее столько лет. Конечно, он сразу же догадался о причине ее тревоги. — Многого. — Гермиона со вздохом отошла к окну и, отодвинув занавеску, выглянула наружу. Лес и только. — Где мы? — Хартфордшир. Это дом Августы — бабушки Невилла. Один из множества. — Никогда не слышала о нем. — Мы тоже — до недавнего времени. Невилл вспомнил о поместье, когда встал вопрос о смене убежища в целях конспирации. — М-м. Инициатива Грюма? Рон прищурился, всматриваясь в лицо Гермионы, когда она отвернулась от окна и сложила руки на груди. Он еще с первого курса Хогвартса хорошо знал эту позу, выражающую недовольство и готовность пуститься в жаркий спор. — Что не так? — Все не так, Рон. Он не тот, за кого себя выдает. Ведет свою игру, в которой мы все лишь пешки. Он не стал бы рисковать, чтобы вызволить меня из плена, как поступил и в отношении Луны с Невиллом. Я нужна ему, потому он украл меня у Малфоя и запер здесь. Рон, он угрожает мне. Угрожает, что убьет. Меня и… Рон выглядел ошалевшим. Его взгляд опустился на ладонь, которой Гермиона в защитном жесте накрыла свой живот. Его голубые глаза распахнулись шире от осознания и в то же время недоверчивого потрясения. — Да, я беременна, — не стала скрывать Гермиона. — От него. — Так, подожди… — Рон, моргая, поплелся к кровати и грузно на нее опустился. Скрипнули пружины. — Ты… беременна? От Малфоя? Но ты ведь… Все семь лет мы даже не предохранялись и ничего. — Кажется, именно это я и сказала, — выгнула она бровь. — И я знаю, что не могу иметь детей. Не могла. Понятия не имею, как это произошло. Даже Помфри была в шоке, когда это выяснилось. — Но это значит, что ты и Малфой… — Лицо Рона позеленело, и он спрятал его в ладонях. — Блядь. — Снова вместе, да. Лучше ему не знать, как был зачат этот ребенок. — Прости, я… — попытался исправиться Рон, открыв лицо. — Просто мне тяжело это принять. Вот так резко ты уже с кем-то другим, да еще и ждешь от него ребенка. Еще вчера я думал, что спасу тебя, и мы поженимся. Это… странно. — Вы не спасли меня. Это было похищение — продуманное и имеющее определенную цель. Я не хотела уходить, Рон. Я просила оставить меня и бежать, помнишь? Но вы даже не слушали меня! Чуть не убили Нарциссу, потеряли Билла и выкрали меня прямо из-под носа у Драко. Ты хоть представляешь, чем это грозит Ордену? — Малфой сказал, что придет за тобой, — мрачно произнес Рон. — И придет. Лучше, если до этого момента мне удастся открыть всем вам глаза на происходящее и остановить Драко от непоправимых ошибок. Я не хочу, чтобы вы пострадали по вине Грюма. Нужно собрать членов Ордена — всех, кроме него — и многое обсудить. В комнату влетел Патронус в виде лошади, который голосом Джинни сообщил о том, что ужин готов. Гермиона и Рон обменялись долгими взглядами. — Сейчас, — заявила Гермиона и, взяв его за руку, потащила за собой вниз. На кухне за круглым столом уже сидели Луна, Невилл и Джинни. Не сказав ни слова, Рон открыл верхний кухонный шкаф, достал из него початую бутылку огневиски и, откупорив, отпил прямо из горла. Все удивленно наблюдали за ним. Поморщившись и вытерев губы рукавом рубашки, Рон проговорил: — Вам это тоже понадобится, поверьте. — Я не пью огневиски, — покачал головой Невилл. — Уносит буквально с одного глотка. — Что происходит? — насторожилась Джинни, отодвинув от себя тарелку с дымящимся картофелем и сосиской. Довольно скромный ужин по мнению Гермионы, которая в последнее время привыкла есть много и вкусно. — Мы хотели спокойно поужинать. — Нужно собрать весь Орден, исключая Грюма, — непререкаемым тоном сказала Гермиона. И, взяв со своей тарелки сосиску, надкусила ее. Та оказалась пресной, но она тактично промолчала и отложила ее обратно. — Я не могу покинуть это поместье из-за адамантовых наручников, так что остальным придется переместиться сюда. — Пока опустим причину такой срочности. — Джинни выглядела растерянной. — Почему просто не снять наручники? Невилл, ты же их надел, только ты и можешь снять. Чары на наручниках привязаны к магии дома, а ты — его владелец. — Грюм об этом узнает, он их как-то заколдовал, — пояснил Невилл. — Если вы хотите собрать Орден втайне от него, это не вариант. — Тогда у нас нет вариантов вообще, — пожала плечами Луна, смотря на содержимое своей тарелки без всякого аппетита. — Никто не может переместиться в это поместье, оно под Фиделиусом. И даже если бы нам удалось как-то обойти это условие и попросить остальных как-либо переместиться сюда, мы четверо дали Грюму Непреложный Обет о том, что не сможем выдать местоположение поместья никому другому за его пределами. Орден не знает об этом убежище. Оно засекречено. — Грюм объяснил, почему? — надменно хмыкнула Гермиона. — Он ничего не объяснил, — проворчал Рон, присев на стул все еще с бутылкой огневиски в руке. — Как и всегда. — Он изолировал вас от всего мира, и вы даже не спросили, почему? — Спросили, — усмехнулась Джинни. — И получили ответ «никаких вопросов». Грюм и в прошлый раз проделал это, когда спустя год с начала войны переселил нас пятерых в отдельное убежище. Якобы мы важные члены Ордена, на нас объявлена охота. Тогда мы тоже дали Непреложный Обет того же содержания, и только поэтому нам было позволено покидать убежище. Ну, кроме Гермионы. Гермиона об этом знала. Ей единственной нельзя было покидать убежище якобы из-за опасной осведомленности о внутренних делах Ордена, поэтому с нее Непреложный Обет не брали. — Еще пара вопросов, если можно. Я хочу увидеть полную картину, прежде чем выложу все карты на стол. — Гермиона заняла последний свободный стул. — Как была осуществлена миссия по моему спасению и что именно Грюм сказал вам об этом? — Он сказал, что отвлечет большую часть сил Пожирателей вылазкой в Отдел тайн, а в это время мы вторгнемся в Малфой Мэнор, — взял на себя роль рассказчика Рон — единственный из присутствующих, кто принимал участие в миссии. — Он вручил нам с Биллом и Джорджем два медальона, не объяснив, где достал их. Сказал только, что они взломают защитные чары поместья, что и произошло. Медальоны перенесли нас туда и обратно. Переносить они могут лишь в Малфой Мэнор и обратно в то место, откуда произошло перемещение. Будто бы привязаны к поместью. Это все, что мне известно. — Они привязаны не к Малфой Мэнору, — осенило Гермиону. — А к родовой магии, которая его защищает. Эти медальоны зачаровали с помощью нее. И я даже подозреваю, кто был способен на это. Грюм не рассказал вам самого главного — имени своего осведомителя и сообщника, благодаря которому все удалось. Деметра Паркинсон. — Что? — озадачилась Джинни. — Прежде, чем я начну рассказ, вы должны кое о чем узнать. — Гермиона продемонстрировала всем свою левую руку. — Я замужем за Малфоем с шестого курса Хогвартса, и это произошло, потому что он пытался спасти меня после несчастного случая на вечеринке в честь Хэллоуина в тот же год. Брак оказался единственным вариантом, поскольку у меня было магическое истощение, и счет шел на часы. Родовая магия Малфоев исцелила меня, но теперь мы с ним связаны. Навсегда. Глаза друзей впились в изумрудный перстень леди Малфой. И только Рон отвернулся в другую сторону, отпив еще немного огневиски. — Дай мне бутылку, — попросил Невилл, протянув к нему руку. — Может, не стоит? — обеспокоилась Луна. — Если у этой истории такое начало, стоит.

***

Было уже за полночь, когда Гермиона закончила. Ее друзья надолго замолчали, пытаясь переварить то огромное количество шокирующей информации, которое она им выдала. Невилл пьяно икал после единственного глотка огневиски. Джинни не выдержала, встала, налила стакан воды и, грубо всучив его Невиллу, первой нарушила молчание. — Подытожим. — Она оперлась поясницей о кухонный шкаф и скрестила руки. — Гермиона — чистокровная ведьма из угасшего рода, который как-то связан с Грецией. — Она — потомственная прорицательница, — загнул второй палец Рон. — Замужем за Малфоем, и их души связаны. — Третий, а за ним и четвертый палец. — И еще она беременна от него. — На шестом курсе Хогвартса Гермиона создала тайное объединение Пандемониум, который также включал Малфоя, Паркинсон, Нотта, Гринграсс-старшую и Забини, — продолжала Джинни. — И что они, напомните, делали? — Пытались найти способ поймать Отряд Мстителей, который убивал всех без разбора в тот год, — подсказала Луна. — И ради этого — пока лишь предположительно — они связали свои души с некой потусторонней силой, которую назвали Тьма. После этим же воспользовался Волдеморт, чтобы создать новые крестражи и при этом выжить. Поэтому его не удалось убить во время Битвы за Хогвартс — остались неучтенные крестражи. — Живые крестражи, то есть волшебники, — встрял Невилл, которому стало полегче после выпитой воды. — И чтобы устранить Волдеморта и спасти мир от ужасной Тьмы, жаждущей его разрушить, необходимо их найти и… убить. — Ах да, Пандемониум, включая Гермиону, тоже должен умереть, иначе Тьма не захочет возвращаться в свой уютный мирок мертвых. Мы ничего не забыли? — мрачно пошутила Джинни, а затем зажмурилась и всплеснула руками. — Гермиона, это же… Ты хоть понимаешь, что этой войны могло и не быть, а Гарри мог бы выжить, если бы на шестом курсе ты рассказала обо всем этом ему, Рону, мне? Почему ты молчала?! — Мне стерли память, — нахмурилась та. — Ты правда думаешь, что у меня есть ответ? Без причины не молчала бы. — Эта причина — Малфой? — Рон, хотя и обещал иное, стал намного холоднее к ней после того, как все узнал. — Я не удивлюсь, если это он запрещал тебе рассказывать. Может, вообще угрожал. С него бы сталось. — Он покачал головой, сетуя на что-то. — На шестом курсе ты от нас отдалилась. И теперь понятно, почему. У тебя появились новая компания и… муж, которым твои прежние друзья очень не нравились. — Я отдалилась? Это ты начал встречаться с Лавандой, забросив нас с Гарри! Я тебя избегала, потому что между нами было неразрешенное напряжение. Ты то демонстрировал симпатию, то вел себя как полный идиот. Я, разумеется, злилась на тебя. Гарри так вообще был занят встречами с Дамблдором, учебником Снейпа и неразделенной любовью к Джинни. Мы все, черт возьми, отдалились друг от друга. И теперь в этом виноваты лишь мы с Драко? — Я не виню тебя, — вмиг покраснел он от досады. — Только его. — Ну, разумеется. — Пожалуйста, не ссорьтесь, — вмешалась Луна. — Мы должны решить, что нам со всем этим делать. То, о чем Грюм лгал нам, должно стать известно всему Ордену. Это меняет… все. — А что плохого он, по сути, сделал? — Джинни, если уж выходила из себя, то надолго. — Всеми силами защищал Орден? То, что он годами использовал Малфоя как шпиона, спасло нас всех. Игра по правилам Деметры Паркинсон тоже дала нам лишь преимущества: Гермиона спасена, «Черная Звезда» у нас и теперь есть шанс победить Волдеморта. Его вина лишь в том, что он держал остальных в неведении, но наверняка это для нашего же блага. Чтобы не лезли, куда не следует, и не подставлялись под удар. — Ты хоть слышишь себя, Джин? — вскочила со стула разъяренная Гермиона. — Он на семь лет запер меня в подвале, чтобы шантажировать Драко, потому что знал, что тот любит меня и сделает что угодно ради моего благополучия! Он знал, что мы женаты, но молчал об этом и смотрел, как я пытаюсь построить заведомо обреченные отношения с Роном. А теперь похитил меня, чтобы, невзирая на риск для моей жизни и жизни моего ребенка, заставить взаимодействовать с темнейшим артефактом в истории. Он намекнул, чтобы я этого ребенка убила! Просто потому, что его отец — Драко. И если ты продолжишь оправдывать этого гнусного человека, мне с тобой не о чем говорить. — Ты думаешь лишь о чувствах страдающего Драко и о себе, но что насчет остальных? Тех тысяч людей, которые погибли и погибнут в будущем. Гарри отдал жизнь ради победы, но это было напрасно, потому что ты и твой проклятый Пандемониум молчали о своих играх с потусторонними силами! Это по вашей вине Волдеморт создал новые крестражи. Вы — причина этой войны. И не нужно винить в грязных методах Грюма. Посмотрела бы сначала на себя. Какое право ты имеешь судить других за отсутствие моральных качеств после всего, что сделала? Гермиона замолчала, потрясенная ее обвинениями. Джинни подошла и с болью в карих глазах сказала: — Гарри умер, потому что ты это позволила. И выбежала из кухни, оставив после себя горечь и боль. Гермиона опустилась на стул, не зная, как реагировать. Рон был угрюм как никогда, Невилл пьяно таращился на пустой стакан из-под воды. Луна потянулась к Гермионе и невесомо погладила по плечу. — Она остынет. Ты же знаешь, какой у нее вспыльчивый характер. — Такие обвинения не оправдать вспыльчивым характером, — отмахнулась от нее Гермиона. — Она повесила на меня все, что только могла. Вы тоже так считаете? — Нет, — с сожалением взглянул на нее Рон. — Но доля правды в этих словах есть. Пандемониум, возможно и по существенной причине, но все же умолчал о вещах, которые могли бы предотвратить войну. И, в отличие от сестры, я склоняюсь к тому, что большая часть вины лежит на Малфое. — Почему? — вздохнула Гермиона, потому что это и ожидала от него услышать. — Он всегда был авторитетом на своем факультете, и его «друзья» во всем ему подчинялись. Уверен, это он руководил действиями вашего Пандемониума. В том числе влиял и на тебя, используя ваш брак и вашу связь, играя на твоих чувствах. — Рон, он любил меня, — со слезами отчаяния произнесла Гермиона. — И он не чудовище, которым ты его считаешь. Рон приоткрыл рот, чтобы пуститься в спор, но в этот момент раздался хлопок. Кто-то переместился в поместье по каминной сети, плача и судорожно дыша. За ним еще один хлопок, и еще… Все происходило в считанные секунды. Ребята переглянулись и бросились в гостиную, где обнаружились члены Ордена. Они все прибывали, и очень немногих Гермиона знала. Она не встречалась с новичками, запертая в убежище. Лаванда была всерьез напугана, а ее рубашка — испачкана в крови. Она громко рыдала и сидела на полу рядом с бесчувственным Симусом, который, кажется, побывал в пожаре. Он весь обгорел и не подавал признаков жизни. Терри тоже был ранен, но он учился у Помфри на целителя и пытался оказать первую помощь незнакомому Гермионе парнишке, у которого было обожжено лицо — он метался по полу и плакал. — Помогите! — в истерике закричала Лаванда. — Он умирает?! — Что происходит?! — Рон очнулся от оцепенения первым и бросился к ним. — Что с ним? Гермиона опустилась на колени перед девушкой, которой… оторвало руку. Кровь хлестала повсюду, пока она билась в агонии. С бессильной яростью посмотрев на адамантовые наручники, Гермиона огляделась в поисках Невилла. Только он мог их снять, но куда-то исчез. Луна в другом углу гостиной заживляла пострадавший глаз Ханны. — Напали. — Лаванда, захлебываясь плачем, говорила рваными фразами. — На убежище. В Годриковой Впадине. Кругом огонь, тела. Был взрыв. Они пришли среди ночи. — Пожиратели? — уточнил Рон, бегло осматривая Симуса. — Блядь, ему срочно нужна помощь. Нев, быстрее! — Да, — быстро закивала Лаванда. — Трое. — Трое? — переспросила Гермиона с придыханием. — Кто, ты разглядела? — Н-нет, все произошло быстро. — Лаванду трясло как в лихорадке. — Появился Джордж, сказал перемещаться сюда. — Терри, помоги мне! — Вернувшийся Невилл держал в руках коробку, в которой звенело стекло. Склянки с зельями? — Что применить? Терри, оставив раненого, которому уже оказал первую помощь, бросился к ним через всю комнату. Гермиона, потеряв терпение, процедила: — У нее оторвана рука. Невилл, сними с меня эти наручники. Он обернулся на нее и ужаснулся увиденной картине. Девушка без руки лежала в расползающейся луже крови, а Гермиона пыталась хоть как-то замедлить кровотечение, сделав жгут из ремня, снятого с нее же. — Мерлин, сейчас. Терри, займись Симусом, пожалуйста. Рон беспокойно посмотрел на Гермиону, но она сделала вид, что не обратила внимания. — Так, сначала заживлю открытую рану, чтобы остановить кровь. — Невилл взмахнул палочкой над раненой девушкой, и обрубок, оставшийся от ее руки, перестал кровоточить, затянувшись тоненьким слоем новой кожи. — Хорошо. — Она потеряла сознание, — сообщила Гермиона, потрепав бедняжку по белому как простыня лицу. — Крововосполняющее зелье, срочно. Невилл метнулся к коробке, отыскал нужное зелье и влил его в рот девушки. Цвет ее кожи стал более здоровым, но в сознание она не пришла. Они с Невиллом облегченно переглянулись, но тут же отвлеклись на камин, из которого вывалился Джордж. Он тащил на себе пострадавшего от огня Дина. — Джордж! — Рон бросился к ним и помог сесть у стены. — Что там происходит? — Полный пиздец, — рвано дыша, пробормотал Джордж и привалился затылком к стене позади себя. — Это он. Это, блядь, он. Я видел его! — Малфой? — догадался Рон, злостно прищурившись. Невилл стал оказывать первую помощь Дину, которого Джордж притащил на себе. Луна бросилась ему на подмогу. Гермиона навострила уши, но не могла бросить искалеченную девушку, которой теперь вливала в рот Животворящий эликсир. — Да, — процедил Джордж и в гневе зашвырнул свою палочку в угол. — Я хотел убить его прямо там, но Нотт прикрыл ему спину, и они свалили! С ними Паркинсон. Втроем они разнесли весь дом. Не пойму, откуда им стало известно об этом убежище. Луна и Невилл с непонятными выражениями лица посмотрели на Гермиону, а она дрожащими руками, перепачканными в крови, закрыла лицо ладонями. Она знала, знала, что так будет. Она предупреждала! Драко уничтожит Орден, сотрет его в пыль. — Это было для устрашения, да? — тихим, но потрясенным голосом пробормотала Лаванда. — Зачем они это сделали? На наши убежища никогда еще не нападали! — Не для устрашения. — Джордж посмотрел в упор на Гермиону. — Они ищут ее. Рон побледнел, оглянувшись на Гермиону будто в страхе, что ее вот-вот похитят прямо у него на глазах. — Когда сработали Охранные чары, я переместился в убежище и увидел… месиво, — продолжил Джордж, постепенно приходя в себя — его уже не трясло. — Они как-то подорвали дом, вокруг тела и раненые. Сообщил об этом Грюму с помощью Патронуса. Он появился, дал поручение переместить всех сюда и отправился предупредить остальных. Я помогал раненым добраться до камина и увидел, как Малфой допрашивает Финнигана, пока Нотт… Блядь, они обездвижили его, лежащего прямо в огне. И он сказал, что не знает, где держат Гермиону. Я бросился к ним и пальнул Малфою в спину Диффиндо, но Нотт заметил меня и выставил блок. Они сразу же трансгрессировали. — Если они ищут Гермиону, зачем взрывать все убежище? — недоумевала Лаванда. — Затем, что они — Пожиратели? — с ядовитым сарказмом отозвался Рон. — Затем, что им это нравится? — Нет, — прохрипела Гермиона, и все взгляды обратились к ней. Она убрала ладони от лица и обвела присутствующих возмущенным взором. — У него с Грюмом была заключена сделка: Орден бережет меня и не пускает в битвы, а Драко помогает нам всем, чем может. Он держал на плаву Орден все семь лет войны. Но потом я попала в плен по недосмотру Грюма, и сделка была сорвана. Драко был в ярости и сказал, что уничтожит Орден. Я уговорила его не делать этого, но Грюм похитил меня и спровоцировал ответную реакцию. Драко мстит. — Похитил тебя? Гермиона, ты была в плену! — ахнула Лаванда. — И зачем Малфою заботиться о твоей безопасности? — вторил ей Терри. — Я замужем за ним. — Она продемонстрировала всем кольцо леди Малфой, проступившее на ее безымянном пальце. Стало ужасно тихо. — И не должна была покидать Малфой Мэнор. — Что ты несешь? — вспыхнул Джордж, подорвавшись с пола. — Билл умер, чтобы тебя вызволить, а тебе это даже не было нужно?! — Я просила оставить меня и уйти. — Гермиона тоже встала с пола, не обращая внимания на то, что вся ее одежда в чужой крови. — Но кто меня слушал? — Так это мы виноваты, что Малфой подорвал наше убежище и убил почти всех, кто в нем жил?! — рявкнул он, став красным от ярости и силы крика. — А, может, это ты раскрыла ему тайну его местонахождения, а? Раз вы, блядь, женаты. Скажи, как он умудрился так промыть тебе мозги за те недели, что ты была у него в плену? Пока трахал в своей постели? — Джордж, заткнись, — осадил его Рон. — Рога не мешают? — накинулся тот на брата. — И это ей простишь, да? Грейнджер — предательница! Как еще, по-твоему, они раскрыли убежище? Она и сообщила. — Или ты? Шпионом может быть кто угодно, любой из нас, — парировала Гермиона, ощущая волну поднимающейся в ней нечеловеческой злости. Опасно, учитывая, что ее наполняет Тьма. Нужно успокоиться. Она глубоко вдохнула и уже тише сказала: — Не время для ссор. Нужно помочь раненым и устроить всех на ночлег. Терри — займись этим, пожалуйста. Невилл, а ты сними с меня, наконец, наручники. Мне нужна моя магия. — Зачем? — с остервенением фыркнул Джордж. — Призвать их сюда, чтобы закончили начатое? — Силенцио. Рон наложил на него заклинание немоты, и Джордж стал беззвучно шевелить губами. Он бросился на него, схватив за шкирку, но братьев растолкал подоспевший Невилл. — Эй, прекратите! — Ты не в себе, Джордж, — объяснил свой поступок Рон, одернув задравшийся свитер. — Поговорим, когда остынешь. — Луна, найди Джинни, — попросила Гермиона. — Она наверху и ни о чем не знает. — Я с тобой! — подорвалась Лаванда, которой наверное хотелось сбежать из комнаты, полной раненых и крови. Девушки быстро ушли наверх. Джордж, злобно покосившись на Гермиону, отправился на кухню и заперся там, хлопнув дверью со всей силы. Невилл и Терри вернулись к оказанию помощи раненым. Гермиона выдохнула и прошла к дивану, на который почти свалилась. Рон последовал за ней и, сев в кресло рядом, обвел взглядом тела на полу. — И ты утверждаешь, что он не чудовище? — Если он чудовище, тогда не стоило его злить. Грюм признался мне, что знал, каким будет ответ Драко. Вот только ему было наплевать. Что же, вот результат его действий. — Ну да, убийца — твой муж, но виноват во всех грехах Грюм. — «Убийца» никого бы не тронул, если бы вы не ворвались в его дом, не ранили его мать и не выкрали меня. И это Драко еще не знает, что я беременна и что Грюм заставил меня взаимодействовать с «Черной Звездой» в таком положении. Рон, я как могла его сдерживала, но Грюм сам развязал ему руки своими провокационными действиями. Только я смогу остановить Пандемониум. Пожалуйста, снимите с меня наручники, и я положу этому конец. Пока еще не поздно. Он уставился на нее немигающим встревоженным взглядом. — Ты хочешь вернуться к нему? После всего этого? — Я хочу самостоятельно решать, как мне поступать, а не быть безвольной пленницей. Рон сглотнул и отвернулся. Было видно, что он пребывает в смятении. — Как я могу отпустить тебя к нему, зная, что он из себя представляет? — Драко никогда не навредит мне. — Почему ты так в этом уверена? — Рон снова впился в нее взглядом. — Даже связь душ не гарантирует, что он не представляет для тебя угрозы. Этот Пандемониум ничем не лучше Пожирателей Смерти, если судить по их делам. Такие же убийцы, руки которых по локоть в крови. Дети своих родителей. Что у тебя общего с ними? На губах Гермионы проступила печальная и вымученная улыбка. — Рон, ты так и не понял главного. Я создала Пандемониум. Я — часть него. Всегда ею буду. Мне открылась правда, и я вернулась к ним. Я не хотела возвращаться в Орден. Грюм просто лишил меня выбора, вбив себе в голову, что победит Волдеморта с помощью «Черной Звезды». Но это не так, он не знает всего и руководствуется ложными мотивами. Я рассказала вам правду, чтобы получить свободу и покинуть Орден, заключив с ним сделку по взаимовыгодному сотрудничеству с Пандемониумом. Он не верил. Не хотел верить и даже стал качать головой, вторя этим мыслям. — Гермиона… — Пожалуйста, Рон, — нетерпеливо перебила она. — Если я хоть что-то для тебя значу, если мы и правда смогли остаться друзьями — не мешай мне идти своим путем. Я сама его выбрала. Последняя фраза прозвучала двойственно, и на удивление Рон сумел прочесть между строк. Он осунулся, но кисло кивнул. Сдался под ее напором, как и всегда. — Невилл? — Да? — отвлекся тот от залечивания ожогов Симуса. — Сними с Гермионы адамантовые наручники. — Вы… вы уверены? — Драко остановится, только если найдет меня, — без капли сомнений ответила Гермиона. — Иначе нападения продолжатся. Подтверждая ее слова, в камине появилась не на шутку встревоженная Макгонагалл в махровом клетчатом халате поверх сорочки и старомодном чепчике. Она сразу же повернулась к камину, встречая прибывающих орденовцев. Очевидно, эвакуировались из еще одного убежища. Раненых не было. Значит, сумели сбежать вовремя. — Быстрее, быстрее! — приговаривала Макгонагалл. — Осторожно, не толкайтесь. — Профессор? — Гермиона встала и подошла к ней, пока Рон показывал новоприбывшим, куда можно примоститься и перевести дух. — Что случилось? — На наше убежище в Ноттингеме напали. К счастью, Аластор вовремя предупредил нас, и мы успели уйти как раз к тому моменту, когда преступники появились на пороге. Ума не приложу, как они нас нашли. Очевидно, кто-то передал им секретные сведения. — Кто это был? Макгонагалл с сочувствием на нее поглядела. Она взяла Гермиону под локоть и отвела в сторону — подальше от чужих ушей. Гвалт голосов орденовцев, заполнивших собой слишком тесный для них дом, стал прикрытием для их тайного разговора. — Мистер Малфой. — Вы видели его? — Я говорила с ним. Гермиона на секунду опешила. — Что он… О чем? — Он вполне вежливо спросил о том, где вы. Разумеется, я не выдала ему этой информации. Хотя бы потому, что не владела ею. Очевидно, он и сам в этом убедился. Я почувствовала аккуратное вторжение в свой разум. Мистер Малфой не скрывался, но как будто пытался не причинить мне боль. Это меня озадачило, надо признаться. — Из уважения к вам, полагаю. — Подсознательно Гермиона знала, что это не так. Драко не тронул ее любимого профессора в Хогвартсе, потому что это причинило бы ей боль. — И он просто дал вам уйти? — Именно так, — вздохнула Макгонагалл, поправив на голове чепчик, сползший на бок. — Я попросила Драко остановиться. Он ответил, что не остановится, пока не найдет вас, и на этом мы закончили наш разговор. Мы эвакуировались из раскрытого убежища, а мистер Малфой и его друзья ушли. — Нападения продолжатся, пока цель не будет достигнута. Он будет истреблять Орден в качестве давления и ради мести, будет уничтожать убежище за убежищем. — Гермиона не хотела этих жертв. — Я его остановлю. Только позвольте… — Исключено, мисс Грейнджер. Мы не подвергнем вас такому риску. — Риска нет, Драко нужна я. — И он тебя не получит. Разговоры перепуганных орденовцев моментально стихли. Гермиона обернулась и увидела позади себя Грюма, только что выступившего из камина. Опираясь на трость, уцелевшим глазом он смотрел на Гермиону, тогда как искусственный хаотично крутился в его глазнице, оценивая обстановку. — Этого он и добивается. Запугать нас, чтобы выдали тебя как белый флаг. Орден так не поступает, с ублюдками не сотрудничает. Гермиона не выдержала и громко, издевательски рассмеялась. Многие выпучили на нее глаза, не ожидав такой реакции вместо признательности. — Так и скажите, что не позволите мне уйти, потому что это противоречит вашим планам. Может, расскажете и об этих планах, а? Им всем будет полезно послушать. — Аластор, что такое? — озадачилась Макгонагалл. — Бредятина девчонки, которая еще не отошла от пережитого дерьма — вот, что это такое, — проворчал он и, оглядевшись, рявкнул: — А ну разошлись! Бут, Лонгботтом — раненых разместить в отдельной комнате! Оказать первую помощь, составить список необходимого. Уизли, а ты притащи мне карту из подсобки. Ты знаешь, где она лежит. Остальные — на боковую. Место себе уж как-нибудь найдете, к тесноте не привыкать. И поживее! В образовавшемся хаосе он заковылял на кухню и, проходя мимо Гермионы, проскрипел: — За мной иди. Макгонагалл последовала за ними как один из руководителей Ордена. Она увидела на кухне Джорджа, который напивался в одиночку, отобрала у него бутылку и строго проговорила: — Мистер Уизли, займитесь делом. — Иначе что? — пьяно возразил он. — Отнимете баллы, профессор? — Пошел отсюда. — Грюм за ухо стащил его со стула и грубо подтолкнул к двери. — Сопли подотри и отправляйся в Нору — предупреди семью. Малфой может и на них напасть, чтобы пощекотать нам нервы. Уж туда-то он дорогу знает. Грюм занял освободившийся стул, Макгонагалл примостилась на соседнем, а Гермиона поспешно убрала со стола посуду, которая осталась после неудавшегося ужина. Рон появился с картой в руках и разложил ее на столешнице. Ему было позволено остаться. Он встал рядом с Гермионой, прислонившись плечом к старому дребезжащему холодильнику. Это была своего рода поддержка? — Итак. — Грюм махнул палочкой на карту, и на ней красными точками отобразились два раскрытых убежища. — Годрикова Впадина и Ноттингем потеряны. В зоне риска еще два убежища со средним уровнем защиты — сохраним их в тайне. Мало ли. — Он многозначительно посмотрел на Гермиону. — Члены Ордена пока не эвакуированы, потому что меры безопасности были в срочном порядке усилены. — Здесь мы в безопасности? — уточнила Макгонагалл. — Да, это одно из самых защищенных убежищ. Каминную сеть я закрыл, никто не сможет переместиться ни сюда, ни отсюда. Антиаппарационный щит наложен. Он сюда не проберется, но может взломать другие убежища. — Откуда они черпают информацию? — Очевидно, есть своя агентура у нас в тылу. — Грюм снова вперил взгляд в Гермиону. — Ты? — Нет, не я. Как? Вы заперли меня здесь и надели адамантовые наручники. — Адамантовые наручники? — удивленно переспросила Макгонагалл. — Необходимость. — Не хочет, чтобы я сбежала, — хмыкнула Гермиона. — Это был бы самоотверженный поступок, но… Грюм перебил Макгонагалл. — Подлый это был бы поступок. Она не только ребенка его носит, но и кольцо его проклятой семейки. Покажи, Грейнджер. Гермиона хладнокровно показала левую руку, на которой Макгонагалл, приложив морщинистую ладонь к груди, увидела перстень леди Малфой. — Вы?.. — Женаты и давно. Грюм об этом знал, но использовал… — Хватит! — заорал он, ударив ладонью по столу. — Дайте ей рассказать, — возмутился Рон, отступив от холодильника. — Да что здесь происходит? — заозиралась Макгонагалл. — Профессор, Рон расскажет вам все позже, но сейчас… — Гермиона, чувствуя наполняющую ее Тьму, сделала вкрадчивый шаг вперед. — Я требую, чтобы с меня сняли эти чертовы наручники и освободили. Затем вы свяжетесь с Драко и назначите встречу, на которую явлюсь я и положу всему этому конец. — И прихватишь с собой артефакт? — Грюм хрипло хохотнул. — Ну-ну. Пусть мечтает дальше. Малфой не получит ни его, ни тебя. Согласится на все, что я прикажу, ясно? — Аластор? — Позже, — отмахнулся он от недоумевающей Макгонагалл. — Мы сделаем все, чтобы он больше не добрался ни до одного нашего убежища. Более того, устроим ему ловушку. Оставим приманку. Попадется, и я навсегда захлопну капкан. Возьму с него Непреложный Обет с выгодными нам требованиями, но для этого Грейнджер должна оставаться для него недоступной. — И как же вы «захлопнете капкан»? — усмехнулась его планам Гермиона. — Сосредоточим все силы в месте, куда он явится. Если их трое, то мы задавим их числом. Антиаппарационный щит не даст им сбежать. — Мы потеряли много бойцов на той бессмысленной битве в Отделе тайн, на которой ты настоял ради проникновения в Малфой Мэнор и спасения мисс Грейнджер, — заметила Макгонагалл. — Рисковать оставшимися у нас силами… неразумно. — Послушайте умного человека, Грюм. — Гермиона правда надеялась, что ей удастся его переубедить. Потому что иначе… Она не знала, что сделает. Боялась этого исхода. — Вы же не думаете, что Драко не потребует от вас гарантий, прежде чем сунуться в назначенное вами место встречи? Даже если бы и пошел на такой риск, вы их не одолеете. Вы просто отправите на убой остатки и без того сильно поредевшего Ордена. — Это еще почему? — ощетинился Грюм. — Вы даже не знаете, с чем имеете дело, верно? Сила, которая наполняет артефакт, наполняет и нас. И вы в курсе, на что она способна. Я прошу вас по-хорошему. Пожалуйста, остановитесь. Отпустите меня, и мы решим, как действовать сообща на пути к общей цели. Пандемониум готов сотрудничать. Сделает за вас всю грязную работу. Все, что от вас требуется — пойти на компромисс. Макгонагалл была в растерянности, но молчала, понимая, что сейчас не получит ответов. Рон тоже не вмешивался, не уверенный, кого ему следует поддержать. Грюм долго молчал, и Гермиона, смотря на него, ощущала, как в ней умирает последняя надежда. Он, закряхтев от боли, поднялся со стула и встал напротив нее. — Орден никогда не будет сотрудничать с Пожирателями. То, что я использовал Малфоя для поддержания жизнеспособности Ордена, не было сделкой. Это было манипуляцией. Почувствуй разницу. — О, я вижу разницу. — Гермиона надменно ухмыльнулась прямо ему в лицо. — С тем, что вы из себя представляете, и идеалами Дамблдора, который когда-то создал Орден. Вы — алчный и беспринципный человек, который потерял человечность. Вы недостойны возглавлять Орден. Вы не герой, хотя отчаянно хотите им быть. Вы такой же преступник, как те, с кем вы якобы боритесь. Ублюдок, кем выставляете врагов. — Давайте сбавим накал, — попыталась разрядить атмосферу Макгонагалл. Но на нее не обратили никакого внимания. Грюм смерил Гермиону взглядом презрения. — Говори, что хочешь. Все равно будешь делать так, как решу я. Все внутри нее вскипело. Он даже не знал, что пробуждает в ней этими словами. Тьма встрепенулась и подняла голову, жадно облизнув острые ядовитые клыки. Гермиона почувствовала то же, что и в момент убийства Томаса Нотта. Ею овладела чужеродная сила с ее безразличной ко всему жестокостью. И она жаждала крови. — Ты останешься в Ордене, Грейнджер, а Малфой… — Грюм беспечно усмехнулся. — Я сломаю его, как и в прошлый раз. Он будет моим псом на поводке и приведет Орден к победе. А затем отправится во след своему повелителю, который будет уничтожен, как бы ни сопротивлялся. Победа будет нашей. И что ты на это возразишь? — Аластор… — Макгонагалл явно пребывала в шоке от происходящего. — Грюм, полегче, — проворчал Рон. Но кто их слушал? — И что ты сделаешь, м? — Грюм навис над Гермионой со своим обезображенным шрамами лицом. — Ну?! Исступление. Гермиона резко вдохнула, когда Тьма полностью забрала над ней контроль. И она даже не стала бороться. Отдала ей все, что имела. Разум, тело, магию. Сила заструилась по ее венам раскаленным железом, наполнила до краев и вырвалась наружу мощным потоком магии. Адамантовые наручники накалились докрасна, не оставив ожогов на ее коже, и с треском рассыпались. Гермиона видела, как темное облако сгустилось вокруг Грюма, но не была уверена, мираж это или реальность. Будто со стороны она наблюдала за тем, как Тьма подхватила его в воздух. Тело старика слегка поднялось над полом. Он задыхался, словно чья-то рука сжала его горло и душила. Его лицо побагровело, он задергался и захрипел, а затем… будто бы произошел взрыв. Брызнула кровь, и тело Грюма безвольно упало на пол. Отдельно от него приземлилась… голова. Она покатилась по полу, остановившись прямо у ног побледневшей Макгонагалл, которая застыла в немом шоке. Рон в ужасе отступил от Гермионы, но она только сейчас пришла в себя. Тьма развеялась и снова растаяла в ее душе. Как и обещала, она освободила ее и забрала свою плату — жизнь. Гермиона не шевелилась и в неверии смотрела на останки Грюма. Она обезглавила человека. Она обезглавила Орден.