Overtime || Переработка

--- 9.       Там было двое детей, сидевших посреди тротуара.       — Гильён-а, — произнёс Ким Док Чжа, ущипнув его за нос. — Что я тебе говорил?       — Чтоб я не ждал прямо перед твоим офисом как жуткий, маленький гремлин.       — Ты, отродье, — ответил Ким Док Чжа, нежно ущипнув Ли Гильёна между бровей. — Когда эти слова вообще вылетали из моего рта?       Ли Гильён прижал голову ближе к плечам, но яркая ухмылка всё ещё играла на его губах, так что Ким Док Чжа понял, тот был не слишком ранен.       — Лишь на прошлой неделе. Это, наверное, было между 'этот богатый сынишка-чеболь с никаким уважением к его старшим' и 'высокомерный ублюдок с лицом, которого можно достичь только пластикой'.       Ким Док Чжа глядел на него ровным взглядом.       — Ладно, во-первых, никогда больше так не делай. Во-вторых, больше никогда так не делай.       Ли Гильён сдулся.       — Да, Хён.       Ким Док Чжа отказывался чувствовать себя плохо. Он не поддастся этим опущенным уголкам губ и щенячьим глазам. Нет. Он сильнее этого.       — Верно, — он прочистил своё горло. — И кто эта твоя... Подружка?       — Это Шин Юсун. Она раздражающая. Она не моя подружка.       — Эй, — вскричала Шин Юсун. — Как будто ты чем-то лучше, жуткий маленький жуковед!       — Возьми слова обратно!       — Оу, да? Заставь меня!       Ли Гильён бросился на неё, готовый пролить немного крови. Ким Док Чжа ловко схватил его за шиворот перед тем, как поднять.       — Гильён, — увещевал Ким Док Чжа, и Ли Гильён обмяк.       — Прости, хён, — пробормотал он.       Ким Док Чжа опустил его вниз и повернулся к Шин Юсун.       — Э, я уверен вы, ребята, потратили огромное количество времени на игры, но уже становится довольно поздно. Не пора ли тебе уже идти домой?       Плечи Шин Юсун опустились, её нижняя губа выпятилась, когда она повернула голову в сторону.       — Нет.       Правильно. Конечно же. Ким Док Чжа вздохнул, уже ожидавший такого сценария в ту же секунду, как его глаза легли на двух детей, сидевших на корточках перед зданием офиса. Ли Гильён напрягся позади него, нервно дёргая свою футболку.       Он нагнулся, дабы находиться на одном уровне глаз с Шин Юсун.       — Тебе нравится кимчи с жареным рисом?       Её глаза расширились, медленно наполнившись слезами. Она вытерла их, пока медленно кивала. Тыкая в её щёки, Ли Гильён завопил.       — Смотри, хён, она такая плакса!       Он повернулся к Ким Док Чже в поиске одобрения и сказал:       — Я не плакал, когда ты предложил мне жареный рис!       Ким Док Чжа любяще улыбнулся, заметив, как Ли Гильён наконец расслабился после его приглашения. Он был напуган, что Ким Док Чжа оставит её позади. Он сказал, что они – не друзья, но кто был тем самым, кто продолжал бросать на Шин Юсун взволнованные взгляды?       — Только в этот раз, ладно? — Спросил Ким Док Чжа, и в момент импульсивности он повесил рабочую сумку через плечо и предложил им двоим обе свои руки. — Становится холодно, пойдёмте.       Две пары расширенных глаз сверлили его взглядом, прежде чем маленькие ладошки с нетерпением схватили его за руки. Вдвоём, Ли Гильён и Шин Юсун энергично кивнули. Он сжал их ладони в поддержке. И они начали без умолку болтать, рассказывая ему всё об их днях.       Их разница в росте заставила его слегка сгорбиться, его мускулы слегка перекатывались при каждом движении. Но он не мог обнаружить себя волновавшимся об этом, даже если он знал, что на завтрашнее утро его спина будет кричать от боли.       "Ох, ну," — подумал он, позволив взволнованной болтовне окатить его с ног до головы, согревая его изнутри. — "Это проблема будущего Ким Док Чжи". 10.       Кто-то стучал в дверь. И судя по силе, с которой стучали, этот человек не боялся прибегнуть к насилию и скоро выбьет дверь, если Док Чжа не поспешит открыть её. Не желая платить комиссию за порчу имущества, Ким Док Чжа быстро открыл дверь достаточно лишь для того, чтобы увидеть, кто это был, тут же пожалев, что не хлопнул ей, как только увидел знакомое пальто через маленькую щёлку, что он сделал.       Ю Джун Хёк стоял перед дверями его квартиры с убийственным выражением лица и тремя пакетами продуктов в каждой руке. Ким Док Чжа невозмутимо сверлил его взглядом, прежде чем захлопнуть дверь. Как бы то ни было, видимо, у Ю Джун Хёка были монстрические рефлексы, потому что он просунул носок своего дорогого башмака в маленькую щёлку, созданную Ким Док Чжой.       — Впусти меня, — потребовал Ю Джун Хёк.       — Что ты вообще здесь делаешь???       — Впусти. Меня       И вот как Ким Док Чжа оказался безропотно сидящим в своём собственном доме, наблюдавший, пока Ю Джун Хёк агрессивно искоренял любой след грязи и других загрязнителей на его собственной кухне. Он даже не знал, что Ю Джун Хёк знает, что такое губка для мытья посуды, но вот он, злобно оттирающий внутренности духовки Ким Док Чжи. Он захихикал, когда Ю Джун Хёк орудовал средством против микробов в фартуке и перчатках, почти как раздосадованная домохозяйка, убирающая за своим неряхой-мужем.       Может быть, это была часть его тренировки. В случае, что он, эх... Когда-либо будет похищен и заставлен чистить за своими тюремщиками. Ким Док Чжа кивнул. Да, это было правильно. Ким Док Чжа однажды видел такую историческую драму. Император влюбился в дочь иностранного министра на банкете и сделал её своей сорок девятой наложницей. Императрица, как и следовало ожидать, была очень несчастной, так что она устроила ей чёрную, завалив изнурительными заданиями, как отскребание полов до блеска и стирка. Избалованная дочурка, конечно же, была унижена. Она росла словно избалованная принцесса, никто даже не смел попросить её сделать нечто подобное.       Если такое случится с Ю Джун Хёком, его тюремщики будут удивлены! Они думали, что смогут пристыдить его, пока он в их руках, но вместо этого они закончит с, э-ах, э... Сверкающе чистой тюрьмой.       Подождите минуту, это звучит не совсем верно...       В любом случае! Смысл в том, что отец Ю Джун Хёка должен быть гением. Он учёл каждую возможность в жизни Ю Джун Хёка и подготовился соответствующим образом.       — Не смей и шага сделать, или я покажу тебе, как выглядит настоящее сожаление, — спокойно произнёс Ю Джун Хёк.       Ким Док Чжа застыл, его нога зависла в сантиметре от кухонного пола. Он быстро убрал её в изначальную позицию и остался за дверным проёмом.       — Это моя кухня, — сказал он. — Почему ты указываешь мне здесь?       Ю Джун Хёк послал ему не впечатлённый взгляд, держа нечто неопознанное одноразовыми палочками для еды.       — Ты хочешь быть отвественным за эту штуку?       Ким Док Чжа посмотрел на Ю Джун Хёка. Затем он посмотрел на мохнатую штуку. Штука двинулась. Он посмотрел обратно на Ю Джун Хёка. Он медленно двинулся назад и вернулся в гостиную, ворча про себя всё время. Ю Джун Хёк не сказал и слова, но 'я же говорил тебе' практически излучилось всем его телом.       — Ублюдок, — пробормотал Ким Док Чжа.       — Я слышал это.       — Прекрасно!       Позже, когда дымящаяся миска белого риса была поставлена перед ним, Ким Док Чжа с неохотой признал, что мог простить эту трансгрессию. Только в этот раз. Только потому насколько вкусной была еда.       Следующего раза никогда не будет. 11.       Настал следующий раз.       Обычно, он бы всё ещё был на работе, но по какой-то непонятной причине Уриэль заставила пойти его сегодня домой пораньше. Она улыбнулась и практически выкинула его из офиса, бормоча что-то о том, 'как вечер этой Пятницы был идеален для некоторых весёлых... Активностей'. Затем она поиграла бровями. Ким Док Чжа был слишком напуган спрашивать у неё разъяснения, нервно удивляясь, если она вкрадчиво намекала, что он должен совершить преступления сегодня ночью. Это, наверное, было тем, чем главари бандитов занимались на досуге, верно? Вместо просмотра телевидения дома в вечер Пятницы, люди, как их замечательная гендиректор, просто идут на улицы и начинают запускать людей в переулки, и избивают их. Наверное.       Мысль быть вовлечённым заставила Ким Док Чжу покрыться холодным потом, так что он покинул офис так быстро, как смог. Мог ли он знать, что Ю Джун Хёк снова прибудет в его квартиру, в этот раз с большущей коробкой в руках?       — Хорошо, итак, — сказал Ким Док Чжа со ртом, полным муримских клёцок. Ю Джун Хёк послал ему взгляд отвращения, так что, конечно же, он прожевал их с широко открытым ртом. — Это пятый раз, когда ты буквально врываешься в мою квартиру. Как ты вообще нашёл меня?”       Подождите, нет, это был тупой вопрос. Конечно же, Ю Джун Хёк мог узнать, где он живёт. У него скорее всего есть команда охранников с ним, которая каталогизирует каждого человека, с которым он вступал в контакт, и находит каждый кусочек информации о них. Потребовалось бы всего-навсего дёрганье мизинца Ю Джун Хёка, чтобы получить эту информацию.       Ким Док Чжа открыл рот, чтобы задать ещё один, более важный вопрос, когда ключ был вставлен в замочную скважину, открывая её с острым щелчком. Он посмотрел на часы и застенал. Было шесть вечера. Что означало...       — Хён! — Закричал Ли Гильён, ворвавшись в кухню, прежде чем остановиться, проскользив.       — Ай! — Пожаловалась Шин Юсун, когда завернула за угол и врезалась в него. — Почему ты остановился, ты?..       Она подняла взгляд и замерла, когда увидела открывшуюся перед ней картину. Ким Док Чжа сидел за обеденным столом, его щёки абсолютно набиты клёцками, и соус размазан по всему его рту. Лапша на его палочках с бульком упала обратно в миску. Ю Джун Хёк сверлил его взглядом, салфетка в его руке была грозно поднята над Ким Док Чжой.       — Отвали от него! — Взвизгнул Ли Гильён. Он бросился на Ю Джун Хёка, что спокойно встал и отступил за стул во избежание атаки. Шин Юсун присоединилась к драке, открыв молнию на своём школьном рюкзаке и бросив мягкую игрушку в лицо Ю Джун Хёка. Ким Док Чжа пустым взглядом заметил, что упомянутая игрушка была одета в свитер.       Она зарычала.       Погодите. Что.       Kим Док Чжа заорал:       — Шин Юсун!       Было слишком поздно. Белая собака вцепилась и стала кусать всё, до чего могло дотянуться, чем, конечно же, был Ю Джун Хёк. Док Чжа в ужасе смотрел, как разрывы появились на этой дизайнерской водолазке, практически слыша звук денег, вычитывавшихся с его банковского аккаунта.       Он ступил вперёд, остановить бо́льший ущерб от возникновения, но он переоценил своё тридцатилетнее малоподвижное тело и закончил тем, что споткнулся о упавший стул Ю Джун Хёка. Его лицо поцеловало пол. Послышался 'хлоп'. Тепло покрыло нижнюю часть его лица, пока он смаргивал пятна в глазах. Стон его боли остановил катавасию перед ним.       Если бы он посмотрел, он бы увидел Ю Джун Хёка, с извивающимся ребёнком под каждой рукой и ногой, твёрдо прижавшей свитер маленькой собачки к полу, дабы остановить её от похода куда-либо. Но Ким Док Чжа уже свернулся калачиком на полу, так что он пропустил эту славную сцену. Ким Док Чжа услышал лишь два глухих стука, прежде чем маленькие ручки началась похлопывать его повсюду.       — Хён!       — Аджуси!       Даже собака начала лаять.       Он посмотрел вверх со слезами на глазах, чтобы увидеть убийственный взгляд Ю Джун Хёка, тот так сильно сжал челюсти, что Ким Док Чжа мог практически услышать, как она скрипит.       Ким Док Чжа позволил своей голове упасть обратно на пол с глухим стуком. Он проигнорировал ревущий плач вокруг него и отчаянно пожелал, чтобы земля поглотила его целиком.       Если это то, что случается когда он уходит домой пораньше, тогда он скорее будет работать сверхурочно всю оставшуюся жизнь. 12.       Ким Док Чжа держал большую стопку бумаг, которую нужно было доставить в другой департамент. Почему они не могли просто отправить их факсом, было тайной для него, но он начал бессмысленный поход.       Стопка была настолько громадной, что он мог едва ли видеть поверх неё, так что он не заметил, когда дверь кладовой перед ним распахнулась. Однако он заметил, когда оттуда высунулась рука, схватила его за рубашку и утащила в тёмное пространство.       — Док Чжа-си, это я, — тихо прошептал Ли Хён Сон, закрыв дверь. — Пожалуйста, не кричите.       Ким Док Чжа просто пялился туда, где он предполагал, был Ли Хён Сон, его сердце бешено билось, пока он крепко сжимал бумаги.       — Хён Сон-си, — произнёс он, изо всех сил постаравшись оставаться спокойным и не беспокоющимся. — Что ты делаешь?       — Я здесь, чтобы спасти тебя!       Ким Док Чжа вздохнул и сунул бумаги в руки Ли Хён Сона, прежде чем тронуть свой нос. Он отдёрнул руку с шипением. Плохая идея. Его нос до сих пор был немного нежным из-за Инцидента пару дней назад.       — Хён Сон-си, ты понимаешь, насколько ужасающе быть затянутым в случайную кладовую случайным человеком с дверью, закрывающейся позади тебя, правильно?       — Да, поэтому я сказал тебе не паниковать.       — Ты абсолютно точно не делал этого. Ты сказал мне не кричать. Это две очень разные вещи с очень разными коннотациями, Хён Сон-си.       — Ох, — сказал Ли Хён Сон, и Ким Док Чжа мог практически увидеть щенячьи глаза, направленные в его сторону. — Тогда что я должен сделать в следующий раз?       Ким Док Чжа был взрослым. Взрослые могут использовать свои слова. Спокойно.       — Хён Сон-си, здесь не должно быть следующего раза. — Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы остановить свою кровь от слишком высокой точки кипения, и продолжил, — ты сказал, что затянул меня в кладовую, чтобы спасти меня. От чего именно ты меня спасаешь?       Ли Хён Сон слегка заёрзал:       — ...это от ...Ю Джун Хёка-си.       — ...мне нужно капельку больше, чем это.       Ли Хён Сон забормотал:       — Док Чжа-си, никогда не стыдно попросить о помощи, когда она тебе нужна. Я знаю, что ты и Ю Джун Хёк-си – партнёры... Но это просто... У него нет никаких прав травить тебя таким образом.       Ким Док Чжа уронил челюсть.       — Подожди, мы не...       — Всё хорошо, Док Чжа-си. Реально! Я знаю, ты пытался спрятать это, но ты пришел на работу со сломанным носом и двумя чёрными глазами! Твоё лицо выглядит ужасающе!       — Вау, огромное спасибо...       — Пожалуйста. Теперь, первым шагом всегда является признание проблемы. Повторяй за мной: "домашнее насилие – это не ответ...".       Ладно, всё. С него достаточно. Раз Ли Хён Сон не слушал его объяснения, существовал лишь один путь.       Ким Док Чжа возвратил обратно стопку у Ли Хён Сона и положил её на ближайшую парту. Он взял несколько листов сверху, скатал их и начал шлёпать ими по голове Ли Хён Сона.       — Ли. Хён. Сон. Мы. Не. Встречаемся! — Он нарочито делал перерыв между каждыми словами. — Здесь. Нет. Абсолютно. Никакой. Проблемы. Потому. Что. Мы. Не. Встречаемся!!!       Он стукнул Ли Хён Сона ещё пару раз и к концу он тяжёло дышал от нагрузки.       —Теперь, — сказал он. — Ты понимаешь? Я не знаю, откуда это заблужде... Я имею в виду, идея пришла к тебе, но мы не встречаемся, и здесь нет никаких домашнего насилия и травли, хорошо?       — ...да, Док Чжа-си, — безропотно дал ответ Ли Хён Сон.       — Хорошо, — произнёс Ким Док Чжа, потирая свои виски. — Ладно. Почему мы всё ещё стоим в темноте?       — Ох! Я прошу прощения, вот, позволь мне исправить это!       В своей спешке достичь переключатель света, Ли Хён Сон нечаянно врезается в него. Ким Док Чжа не тратил всё своё время, укрепляя своё тело против горы мускулов, так что он закончил тем, что споткнулся в сторону, ударившись своим боком о край парты. Он согнулся пополам, пока жало боли простреливало во всей левой части его тела.       Он сдержал проклятья. Его бок пульсировал. Слёзы навернулись на его глазах. Он решил забыть обо всех культурных ограничениях и позволил ругательствам литься из его губ. Сначала его нос, теперь ещё и бока. Вселенная была настроена против него или что?       — Док Чжа-си! — Плакал Ли Хён Сон, свет включился как раз вовремя, чтобы тот увидел, что произошло. — Мне так жаль!       — Всё в порядке, — с натяжкой ответил Ким Док Чжа. — Давай просто... Выберемся отсюда.       Ли Хён Сон в очередной раз кивнул, выглядя, словно пнутый щенок – снова – и открыл дверь, нескончаемый поток извинений аккомпанировал этому движению. Ким Док Чжа медленно прохромал, отмахнувшись от протянутой Ли Хён Соном руки.       — Я в порядке, — сказал он. — Я не настолько хрупок, ты знаешь?       — Мне жаль, — произнёс Ли Хён Сон. — Я был слишком беззаботен. Я не должен был двигаться так быстро, когда ты этого не ожидал. Я полагаю, я был слишком взволнован, но в следующий раз я спрошу тебя, прежде чем я...       Где-то позади него заговорил кто-то.       — Прежде чем ты что?       Ким Док Чжа простонал. Вспомни солнце, вот и лучик. Он повернулся лицом к Ю Джун Хёку, выпрямившись с мелким вздрагиванием.       — Джун Хёк-си! Какое совпадение!       Выражение лица Ю Джун Хёка было положительно грозовым.       — Что вы там делали?       — Оу, у нас была та приятная беседа о погоде.       — В кладовой?       — Да.       Хан Суён выступила из тени Ю Джун Хёка, громко кудахтая. Она ухмыльнулась, махнула в его сторону леденцом и произнесла:       — Все ваши беседы проходят в кладовых и заканчиваются твоим полностью красным лицом, твоими слезящимися глазами и твоей растрёпанной одеждой?       Ким Док Чжа уверенно удержал свою нейтральную улыбку на месте.       — Хм-м... Нет, не все из них, — вежливо ответил он. — Что насчёт Суён-си? Или я должен спрашивать Санг А-си?       Хан Суён недоверчиво рассмеялась:       — Ох, ты – просто мелкое дерьмо, разве нет?       — Ну, я бы поспорил, что мелкий здесь не я. — Выражение лица Хан Суён изменилось из позабавленного в убийственное где-то за 0.2 секунды.       Просто чудесно. Его рот вновь двигался быстрее, чем его мозги, и теперь две пары глаз сверлил его взглядами. Он сделал прерванный шаг назад, сморщившись от того, как движение отдалось в его нежный бок.       Ли Хён Сон, похоже, принял это за сигнал двигать. Он отдал в руки Ким Док Чжи стопку бумаг и подобрал его, прежде чем убежать от Хан Суён и Ю Джун Хёка со смущённым:       — Извините нас!       Ким Док Чжа мельком увидел Ю Джун Хёка перед тем, как Ли Хён Сон завернул за угол, и парень склонился так, будто подготавливался к спринту на Олимпийских играх. Хан Суён толкнула его прежде, чем тот пронесся как ракета, спасая Ким Док Чжу и Ли Хён Сона. Ким Док Чжа с облегчением выдохнул.       И он никогда не думал, что скажет это, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.       Вселенная могла ненавидеть его, но спасибо богу за такие маленькие милости как Хан Суён. ---