Гонки на льду.

            На улице уже начало темнеть, вокруг катка зажглись желтым светом фонари. Было морозно.             Джин сел на деревянную лавочку и принялся надевать коньки. Белые, с синими вставками. Чья-то принесенная с собой джибиэлька громко проигрывала новогоднюю мелодию. Атмосфера более чем офигенная.             Хёнджин глубоко вдохнул холодный зимний воздух, прикрыв наслажденно глаза. Ступил на лед, сразу отъехав в сторону, подальше от толпы, кишащей в центре.                          Парень вовсе не профессионально, но умело наворачивал круги вокруг себя, вслушиваясь в легкую музычку и размышлял. Размышлял обо всём: об отце, о приятной сестре, о дедушке, новом году, лучшем друге. Когда ноги чуть затекли в икрах. он отъехал в сторону, громко грохнув о бортик носками коньков. Мальчишки двенадцати-тринадцати лет громко кричали, отбивая шайбы самыми разными клюшками. Две маленьких девочки-близняшки отчаянно пытались удержаться на коньках с маминой помощью. Под ярким фонарем миловалась парочка: они громко смеялись, обнимались и изредка целовались.             Хван бегал глазами от одного человека к другому. Наконец его кое-кто зацепил.             Это был невысокий парень с шоколадными волосами и тонкими синими прядками в чёлке. Он слишком уверенно держался на ногах, ездил задом с бешеной скоростью, ёлочкой вперед и назад. Выкручивал по-всякому: на одной ноге, подпрыгивая, разворачиваясь в полете, приседая в движении и постоянно ухмылялся, покусывая нижнюю губу.             Джин реально залип на выдающего мальчишку. Он точно был младше: было заметно по внешности. А еще ему черезчур шли его розовые брекеты.             В очередной раз, когда симпатичный незнакомец пытался выкрутить что-то лишь себе понятное, споткнулся о свою же ногу и растянулся на льду. Джинни тихо охнул, затем хитро улыбнулся: кто он такой чтобы упускать столь чудесный шанс?             Он потер нос рукой и двинулся к лежащему на спине парню. Кажется, тот даже не думал подниматься: закинул ногу на ногу и смотрел в ночное небо.             Хван чуть навис над "фигуристом" и приветливо улыбнулся. Тот лишь похлопал глазами.       - Чего улегся, звезда фигурного катания? Все себе отморозишь.       - А мне все равно, звезды красивые. А тебе какое дело, "звезда фигурного катания"? - передразнивает брюнет, чуть нахмурившись.       - Эй, я не в обиду, ты реально клёво катаешь, серьезно! - стараясь разрядить обстановку похвалил старший - Вставай, иначе из тебя сделают отбивную те пацы с клюшками - он указал пальцем на неумело играющих мальчишек.             Незнакомец взялся за протянутую руку и, покряхтев, встал на ноги.       - Хёнджин, можно Джинни.       - Сынмин.       - Где научился так выдавать?       - Сам. Мечта детства, знаешь.       - Жесть, круто. А я в детстве хотел стать балеруном или что-то типа того.       - Ничё себе, да ты крут!       - Я устал кататься, ноги болят - заметил Хван.       - У меня тоже.       - Может это, просто погуляем?       - Я согласен, но не пытася затащить меня в свой гарем, балерина.       - Сам прибежишь, фигурист.             Обя слегка рассмеялись и пошли к выходу с катка, переобуваться в (такие удобные теперь) ботинки.       - Ты местный? - интересуется старший, туго затягивая шнурок на берцах.       - Да, а тебя я тут еще не видел.       - К бате приехал погостить.             По чьей-то колонке на несколько секунд заиграла песня с шикарным изобилием мата, а потом замолкла. Парни переглянулись и рассмеялись. Хван ждал пока младший уберет коньки в большой черный рюкзак. Его отвлек громкий крик какого-то подростка. Он был явно старше Хёнджина. На сто процентов старше. Тот парень громко захохотал, а потом указал пальцем на Кима и заорал:       - Воу, Сынмини тоже тут! Даже завел себе дружка! - Хван с непониманием взглянул на нового друга, на что тот судорожно сглотнул и стал собираться лихорадочно-быстро - думаю его и след простынет когда я раскрою твою великую тайну! Эй, хлыщ! - обращаясь к Хвану - А ты знал что твой новый знакомый педик?! - после чего истерически захохотал - вали отсюда, отброс!!             Хенджин в ужасе открыл рот не от мгновенного каминг-аута, а от презрения к тому рыжему мудиле. Это слишком подло-вот так, на публике. Ким заметил то презрение и ужас, и конечно потянул одеяло на себя. Он закинул на плечо рюкзак, и , кинув тихое "пока" стал чуть ли не бегом удаляться.       - Да, вали, педик! - поддакнул кто-то из шайки того парня.       - Закрой свой блядский рот! - закричал Хенджин и кинулся вслед за Сынмином. Тот почти скрылся за поворотом. - Ким, стой! Стой, Сынмин, подожди!             Младший сначала ускорил шаг, а затем смирившись, остановился, но не отвернулся. Просто стоял и ждал.             Старший наконец нагнал юношу и развернул хваткой за плечо на себя.       - Сынмин.. - начал он.       - Давай, обсирай, только быстрее, дела ждут - пробурчал младший.             Хенджин закатил глаза и, чуть наклонившись, положил руки на чужие плечи, слегка тряхнув напряженное тело. Хван клянется, от одного такого жеста глаза Кима предательски заблестели, а губы поджались.       - Сынмин, я тоже гомосексуал, боже! Это не есть плохо! А если ты увидел во мне осуждение, так оно было только к тому чертиле и его компашке. Ориентация - не показатель для дружбы и общения.             Ким широко раскрыл глаза и рот, часто-часто моргая.       - Ты? Ты?       - Да, я тоже гей.       - Прости. Я думал ты будешь смеяться и все такое - мямлит младший.       - Я никогда не осудил бы человека за такое, все нормально. Можно? - спросил Хван, а Мин в ответ кивнул, даже не зная с чем согласился. Он почувствовал невыносимое доверие к старшему.             Хван приобнял Кима, похлопав по спине.       - Успокаивайся. Покажешь ваш район?       - Да.