***
— Огнева, мать твою! Разъяренный крик моего куратора ударом стали о бетон отразился в барабанных перепонках, пока собирала пинцеты, скальпели, рулетку и многое ещё, что вывалилось из-за моего неаккуратного движения из сумки. Но вместе с тем, мои глаза оставались прикованы к лежащей девушке на узком операционном столе, чьи испачканные в бурой массе волосы свисали с конца. Я еле удерживаюсь от того, чтобы не всхлипнуть. Господи, у неё были такие красивые золотистые волосы… Все девчонки на потоке зеленели от зависти. — П-простите, Ян Ильич, я просто… — Просто, что? У нас здесь не кружок для ёбаных соплежуек! Если не можешь впахивать на этой работой, то вали к мамке и ей уже жалуйся! — рявкает мужчина, быстро дезинфицируя упавшие инструменты в растворе. Уголки губ приподнимаются в горькой улыбке. Только жаловаться некому. — Я всё собрала и внимательно вас слушаю, — произношу я, стараясь не коситься на мёртвую девушку. Острая боль вновь сдавила грудную клетку. — Молодец, возьми с полки пирожок, — съязвил он. — Значит, так. Девушка пропала неделю назад и работала в МВД младшим оперуполномоченным, так что, сама понимаешь, всё конфиденциально. Видимо, какому-то бандюге приглянулась, чай девка молодая и красивая, а та и проболталась о звании. Проведёшь осмотр и вскрытие самостоятельно, как и заключение, ясно? Я пока отойду поговорить с майором. Внутри всё заледенело, а от горечи в горле запершило. Я не могла поверить, что то, о чём так сильно просила с самого начала практики… сейчас бы с удовольствием променяла на любое дело в мире. Но блуждающий шок в рассудке всё также заставлял меня лишь кивать и молчать. Когда Ян Ильич вышел из морга, подошла к изувеченному телу и взяла ледяную ладошку в свои руки. Слёзы стекали по лицу градом, когда перевела с синих отметин на руках, шее и бедрах обратно на скальпель на столе. — Как же так… как же так? — тихо вою я, задыхаясь не столько от рыданий, а сколько от беспощадного жжения в районе груди. В огромных зелёных глазах зависла пустота, в которых раньше так много жизни было. — - Миленькая моя, так нельзя… Анжел, я не смогу просто этого сделать. Ты чё… я же не смогу… Бессвязные предложения вылетали из меня, пока с силой сжимала пальцами её руку. Но вместе с тем вспоминались наши приколы и шуточные слова девушки, что она только мне доверит своё вскрытие, если вдруг раньше умрет и даже взяла обещание с меня… Какая злая просьба. Стерев слёзы, сделала дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться, и пошла мыть руки. Убрав волосы под банданой и надев маску, приступила к осмотру. Просьба лучшей подруги звучала её переливающимся голосом в ушах, когда тонкий скальпель рассекал кожу на покрытым трупными пятнами животе… — Пожар! Все горим, Крис! Всем зданием горим! — истошно завопили мне в ухо. Я шарахнулась вниз и беспомощно зачертыхалась под пледом на полу, пока две гнусные гиены в лице Лёхи и Глеба ржали надо мной. С кружками кофе в чистеньких, работой не испачканных ручонках и паскудными ухмылками последних кретинов. — Мозгобляды ебаные, чтоб вас всех в задницу и без вазелина! — чуть ли не плюнула кислотой в них. Обычно я очень воспитанная и культурная девушка, но, ей-богу, провоцируют же сами на такие низости! Да и осадок от сна до сих пор остался во мне. — О-о-о, какие мы злые оказывается, — присвистнул Глеб, заваливаясь на диван. — Фи, как грубо, мадемуазель Огнева, — картинно сморщился Лёха, баринским движением опуская свою попу в кресло. — Мы её от Ромыча целый час шифруем, а она мало того, что дрыхнет без задних ног, так еще и оскорбляет. — Да, не по понятиям, — поддакнул Глеб. — У меня было напряжённое дежурство, ясно? — сухо обозначила свою позицию, что извиняться не буду. — Менты подогнали пьянь с колотой раной в боку и двух пристреленных бомжей. Мало того, что штаны у одного в фекалиях, так ещё и дряни какой-то наглотались, что не морг, а притон какой-то был, блин. До утра с ними провозилась, так ещё и два часа потом отмывалась в душе от запаха. Судя по их скривившимся лицам, сами догадались в каком настроении сейчас пребывала. Да как дракон, перед которым рыцарь голой задницей помахал и всё собранное непосильным, многолетним трудом злато спёр! А вообще, никто не любил ночные дежурства, ибо шаром покати или же все и сразу наваливалось. Потирая глаза, поднялась с пола и поплелась делать себе кофе. Уже две ночи и никакого сна. Утешал лишь маячивший впереди выходной. Хотя… я же Олю пригласила в гости завтра. — Кстати, Крис, тебя там одно чудо дожидается внизу, — произнёс Глеб, отхлёбывая свой напиток. — Чё? Спору нет, после бессонной ночи я — интеллигентность во плоти. — Твоя Дашка приехала. Просыпайся уже и мужественно терпи остатки часов, мой товарищ боевой, — произнёс Глеб тоном командира, что вёл речь перед своими солдатами. Молча показываю ему средний палец и попутно допиваю свой кофе. Выскакиваю из кабинета под их оживлённый трёп об удачной игре ЦСКА. Затем остановилась у зеркала и быстро пригладила растрёпанные волосы и смявшийся халат. Пускай племянница думает, что я занималась делом, а не по-тунеядски храпела последние три часа. Всё тело ныло, намекая, что не хватило той блаженной неги сна ему. Головная боль, словно в такт пульсировала в висках. Не думала, что буду ощущать себя старой развалиной в свои почти четверть века. Зато теперь у меня есть множество тем, о чем поговорить с бабками в поликлинике. Худенькая фигурка племянницы смиренно ждала меня у входа в центр. Моя челюсть отвисла, когда это чудо повернулось ко мне с широкой улыбкой на губах. Высшие Силы, где мой валидол? — Это что мои вещи? — возмутилась я, окидывая взглядом фиолетовую кожанку-косуху, усеянную шипами, цепями и огромной нашивкой с взрывающимся черепом сзади. Эту куртку я отлично помнила, так как привезла из Лондона пять лет назад. — Тёть Кристина, твой гардероб — это просто отвал башки, — в восхищении воскликнула Даша, кружась на месте и демонстрируя виниловую черную юбку, что держалась на её узких бедрах, только благодаря широкому кожаному ремню. Кстати, и юбка, и ремень — тоже мои. — Почему ты ничего из этого не носишь? Кстати, чья на топе подпись? Видим, чтобы окончательно меня добить, Даша расстегнула куртку и продемонстрировала кожаный топ, бретельки которого заменяли серебряные цепочки. На левой груди красовалась сделанная белым маркером подпись Эксла Роуза — солиста группы Guns N`Roses. Именно этот топ и был главным достоянием в моей коллекции. — Так, приходишь домой и снимаешь всё. А топ, попрошу, со всей бережностью убрать в коробку, из которой достала, — произнесла я, ощущая, что у меня вот-вот случится сердечный приступ. — Ну, тёть Кристин, я же только поносить взяла на дискотеку, а потом всё верну. — Даш, я не против, чтобы ты брала мою одежду. Но та, что сейчас на тебе — крайне дорогие вещи для меня, которые я храню, как память, — отвечаю ей, наблюдая за тем, как виноватое выражение растекается на её лице. — Ладно. Давай сделаем так: я сейчас отпрошусь, а потом мы вместе поедем домой и там выберем подходящий тебе наряд. Кстати, зачем приехала? — Да… теперь в машине расскажу, раз с тобой поеду, — с радостной улыбкой проговорила Даша. — Извини, что взяла без спроса. — Ничего страшного. Жди меня. Ромыч сначала решил поиздеваться, построив из себя непонимающую недотрогу в компании подвыпивших мужиков. Чисто из вредности, ибо все свои дела я уже сделала, а иначе бы даже отпрашиваться не стала. Затем всё же вынес вердикт, что последние два часа они без меня проживут. Ещё и моё отсиженное ночное дежурство повлияло, ибо Ромка бы мне кукиш показал и всё. Вернуться в свою прекрасную квартиру было сравнимо с глотком свежего воздуха после прогулки в катакомбах, стаканом ледяного лимонада в жару, сбрасыванием с ног новых туфель после двенадцати часов прогулки в них. Даже стены обладали, будто целебным свойством. Хоть Даша и сняла мои вещи с сожалением, но образ из пышной черной юбки и широкой голубой рубашки, сверху которой на талии затянула ей кожаный корсаж пришёлся девушке больше по вкусу. Да и по возрасту больше подходил, нежели мои шмотки для соблазнения брутальных байкеров, но, как правило, привлекала всегда каких-то ботаников. Довольно странная аксиома из моей жизни. Довольно кружась возле зеркала, девушка причесывала свои волосы. Я была рада видеть её такой счастливой и нарядной. Алиска не часто её баловала красивыми вещами, предпочитая сначала вложиться в себя, дабы найти Дашке «папку». Уверена, спустя пару дней кузина объявится. — А почему мне нельзя говорить никому о твоём муже? — поинтересовалась девушка. Кроме папы, только племянница из родни знала о моем замужестве. В тот вечер, когда в меня стреляли, Даша и познакомилась с Космосом. Вроде, он даже ей понравился, ибо болтали и смеялись они в прихожей минут пять, пока я стягивала с себя одежду Холмогорова, дабы вернуть обратно. — Потому что он — фиктивный, а такие браки долго не держатся. К чему расстраивать общественность? — отвечаю ей, пилкой подправляя миндалевидную форму ногтей. — Знаешь, тёть, мне кажется, что он… из этих, — краснея, проговорила Даша под моим вопросительным взглядом. — Ну, дядя Космос… эм, на голубого похож. Вы поэтому поженились, да? Как прикрытие для него перед братвой? Чего? Пару секунд стояла гробовая тишина, пока её не разорвал мой хохот. Я уткнула лицо в плед, продолжая в него истерически гоготать. О да-а. Бедного Холмогорова вычислили на раз два! А ведь он так старался казаться гетеросексуальным, что аж притащил девушку в квартиру и случайно с ней переспал. Мастер шифровки! Ы-ы-ы… — Понятно, — буркнула Даша. — Да не, Даш, ты угадала по всем пунктам. Просто я говорила ему, что этот план — хреновый, а ты — молодец, — серьёзно поведала ей страшную правду о моем муже названном. Воображение подло подкинуло Космоса в лососевом костюмчике, держащего в пальцах тоненькую дамскую сигарету и с мерзкой чихуахуа под боком. Прикусила щёку, чтобы вновь не прыснуть со смеху. Лицо девочки стало удивленно-восторженным. Я же как-то не решилась сбивать её сладенько-голубенький фильтр в голове. Не, ну а что такого-то? Пускай лучше ребенок видит перед собой не бандюг и убийц… а тех, кто просто любит. Да, так и есть. И мне всё равно кто, кого и как именно, главное, что здесь есть слово «любовь»! — А я так и знала! Ещё тогда подумала, что имя у него странное. Там же многие, среди них, берут псевдонимы, как Аполлон или Нефрит, а у этого Космос, — затараторила Даша, возбужденно сверкая своими бирюзовыми глазами. Я еле сдерживалась, чтобы не скатиться в банальную истерику. Кто бы мог подумать, что имя Холмогорова сыграет с ним злую шутку и тринадцатилетка приплетёт ему такой красочный кусок биографии, над которым откровенно хочется поржать и посочувствовать? — Да, всё… кхе-кхе, так и есть, — кашляя, как дед-астматик, киваю ей. — Ты это… на дискотеку там не опаздываешь? — Блин… бли-и-и-ин! — Девушка рванула прямиком в прихожую. — Пока! При хлопке двери, больше не сдерживалась и засмеялась в голос. Катаясь по кровати, никак не могла остановиться, пока живот не заболел. Но было так хорошо и спокойно, что ещё минут пять лежала с широкой улыбкой на губах. О боже, это изумительно. Но и ехать в ненавистную квартиру не хотелось и заканчивать остаток вечера в ней, где всё так не мило моему сердцу. Уж лучше последовать примеру Дарьи и повеселиться. Может, тоже выбрать себе образ из вещей, которые носила от силы раза три в студенчестве. Косметика у меня здесь была. За целый час я успела не только накраситься и расчесать свою гриву, но и перемерить от готических нарядов до официальных костюмов. Выбор пал на ту же виниловую юбку, ботфорты на высоких каблуках и тонкую черную водолазку, спина которой сзади полностью просвечивала. Благо, хоть Глеб согласился повеселиться со мной, а иначе я бы никогда в таком виде не вышла из дома. — Да? — быстро ответила я на звонок, запирая дверь квартиры. — Здравствуй, Кристина. Узнала? — раздался бархатистый голос. — Ой, здравствуйте. Конечно, узнала, дядя Юр. Как вы? — радушно проговорила, убирая ключи в карман сумку и направляясь к лестнице. — Спасибо, всё у меня хорошо. Лучше скажи мне: почему я только сегодня узнаю от твоего отца, что вы с моим сыном поженились. И не вчера, а уже неделю, — в голосе дяди Юры послышались напряжённые нотки. Я остановилась на лестнице, мысленно выругавшись. Папа навряд ли рассказал о специфике нашего брака своему лучшему другу, как и Космос, а иначе бы дядя Юра не позвонил бы мне. Они просто объяснения спихнули на меня. Мо-лод-цы. Что высокая шишка в погонах, что резко оголубевший бродяга с пушкой. А ещё папа и муж называются. Да какие они родственники после этого? А настоящие коз… козявки нехорошие. — Да… всё вышло как-то неожиданно. Ну, вы же знаете своего сына. Каждый день — новый сюрприз, — неловко пошутила я, искренне надеясь, что с характеристикой Космоса хоть немного угадала. Про сюрпризы — прямое попадание, конечно. То венчание под прицелом воров, то пальба у дома, а затем девку совращать притащил в уже семейное гнёздышко. Сплошное веселье. — А он вам ничего не рассказал? — осторожно уточняю. — Нет. Ладно, ты сейчас у него живёшь? — Ага. Только я минут через двадцать доеду. Вашему сыну что-нибудь передать? — с надеждой спрашиваю я и уже предчувствую, что мои планы с клубом придется перенести. — Знаешь, да я, примерно, через такое же время буду у вас. Там обо всём и поговорим. И ещё, Кристина, я очень рад, что могу тебя назвать своей невесткой, — с почти что родной теплотой в интонации произнес дядя Юра. — До встречи. До машины я не шла, а летела, попутно набирая номер Холмогорова-младшего… и молясь, что хоть на один звонок эти два метра оболтуса ответят! Увы, остатки веры в наше православие, как и в мужчин целом, умерли в страшных муках. Пришлось позвонить Глебу и попросить его задержаться дома на час-два. Друг с охотой согласился на моё предложение, ибо для клуба мы выбрали раннее время. Вообще, столько лет мы находились в статусе тех, кто приходит рано и уходит последним! Просто истинно русский менталитет в нас живет, что пробуждается с большей силой после стопки водки. Если праздник, то мы до конца будем гулять. Это закон. Конечно, подобные загулы у нас редки, а иначе никакой печени не напасёшься. Также меня терзали сильные сомнения по поводу компетентности добропорядочной домохозяйки в роли Холмогорова. Наверняка, беспорядок и мышь обглоданная висит в холодильнике. Так-то, мне всё равно. Да и хозяйничать — не собираюсь, но, если папа не сообщил своему лучшему другу о причине нашего брака: значит, были какие-то важные причины. Сейчас же дядя Юра уверен, что я — ненаглядная его отпрыска. А любящая жена, как мне кажется, захочет сделать такие приятные ништячки супругу, как борщец и ароматные пышки к чаю. Просто опозориться не хочется. Если я берусь за дело, то как минимум собираюсь быть подающей большие надежды, а как максимум — лучшей. И в брачном конкурсе статус жалкий неудачницы на своём добром имени — не потерплю. — Девятьсот семьдесят девять, девятьсот восемьдесят… — нервно отсчитываю и барабаню пальцами по кожаному рулю. Надо успеть и все привести в идеальное состояние для встречи гостей, по крайней мере мой угол с матрасом и ширмой точно придётся спрятать. Продукты я купила, а нарезать всё минут пять. Но сложнее будет придумать историю нашей неожиданной любви с Холмогоровым и передать потом ему. Я едва не взвыла, увидев широкоплечую фигуру у подъезда. Чёрт побери! Но пришлось тут же спрятать своё волнение за приветливой улыбкой и слегка неловко ответить на крепкие объятия дяди Юра. Исходящий запах терпкого парфюма и кофе немного меня успокоили, как ни странно. — Добрый вечер, — еле промямлила я. — Здравствуй, дорогая, — мягко приветствует меня он. Сеточка морщинок собралась вокруг его проницательных глаз, когда мужчина отодвинул меня за плечи и прищурился, разглядывая моё лицо. — Кто бы мог подумать, что через год я увижу тебя по такому поводу? Ну, рассказывай, как вы успели это провернуть. Самой бы знать, что вам сейчас соврать, профессор. — Дурное дело — нехитрое, как говорится в народе, — брякнула, ощущая, как щеки запылали от стыда. Совесть больно начала кусаться от вида радостного лица дяди Юры. — А давайте лучше поднимемся и там за чашкой чая всё обсудим? Не дело всё-таки держать свёкра на пороге. — Конечно. Давай я возьму сумки, — перехватив без моего согласия пакеты с продуктами, произнёс мужчина. Ох, погорим мы все с этой затеей в шпионов! Всё-таки, отец Космоса — далеко не идиот и быстро поймёт, что его дурят. Интересно… а младший-то в кого пошёл? С такими генами нужно было тоже в науку или на финансы идти, а не в бандиты без какой-либо страховки поддаваться. Но на деле лишь пошире растянула губы в улыбке и распахнула дверь подъезда дяде Юре. Ненавижу врать и придумывать какие-то отмазки, не говоря о том, что сама не терплю лжи от других людей. Правда — более проста, честна и вызывает уважение. — Так, я сейчас сделаю чай, а вы… может, руки здесь всё-таки помоете? — всё ещё пыталась предотвратить поход профессора через гостиную. Стол начал стремительно заставляться мясной и сырной нарезками, фруктами, пирожными, бутылкой вина и по середине шоколадным тортом. Конечно, не ужин из трёх блюд, но очень даже симпатично. — Не хочу тебе мешать. Сильно не заморачивайся. Я ненадолго к вам в гости, Кристин. Облегченно выдохнула, поправляя на плечах тонкую красную шаль, что висела в прихожей. Я ещё не настолько смелая, чтобы ходить при друзьях отца с оголенной спиной и изображать из себя приличную невестку. Но рада, что врать недолго сегодня придётся. Резкий грохот и шум донеслись до меня. Мышцы напряглись под кожей, пока кончики пальцев сжимали с силой бокалы. Может, дядя Юра случайно задел какое-то барахло Космоса? — Лежать! — Что здесь происход… — Лежать, я сказал! — гаркнул злобный голос на дядю Юру. Мать твою. Поставив бокалы на столешницу и прихватив нож, устремилась в гостиную. Я потеряла дар речи от вида гостиной, где лежали два окровавленных тела, под которыми растекались рубиновые лужи на паркете. И три мента, один из которых прижимал ногу к спине лежащего профессора. Нож был откинут на столик. Ещё не хватало, чтобы меня в убийстве обвинили. Зато теперь понятно почему Космос не отвечал… Гадёныш. — Кристин, что здесь происходит? — пропыхтел красный от злости дядя Юра. Милиционеры тут же заметили меня, окатив удивлённым взглядом. Словно не ожидали увидеть здесь кого-то ещё. Я прокашлялась и быстро зашла в гостиную, деликатно оттягивая за локоть мужчину от лежащего Холмогорова. — Товарищ… товарищ-капитан, здесь, видимо, какая-то ошибка и мы… чёрт, только что пришли! Раз вы были здесь, то сами знаете всё, — воскликнула я. — Гражданка, уберите руки и не мешайте вестись следствию, — без той уже борзоты отвечает милиционер. — Послушай, капитан, дайте мне уже подняться и разобраться обо всё по порядку, — уверенным голосом говорит дядя Юра. — Моя невестка права. Здесь действительно произошла какая-то ошибка. Но для начала дайте номер начальника вашего отдела и… — Папа? Дверь спальни распахнулась, представляя нам Космоса с выражением крайнего шока на лице. Позади него со смеху покатывался сидящий на кровати довольно симпатичный мужчина, чьё лицо мне показалось смутно знакомым. В голове почему-то промелькнули навязчивые мысли о голубеньком фильтре и подозрениях Дашки. Но, главное не это, а то, что трупы резко восстали из мёртвых и стройным рядком направились в сторону выхода. Милиционеры столпились вместе, пока злющий Юрий Ростиславович поднимался с пола, отряхивая пиджак. До меня дошло, что вся эта подстава была устроена лично для моей персоны. — Ребят, можете идти, — произнёс Космос, кивая лже-милиционерам. Скорее всего, тоже актёры. — Ты что здесь устроил, сын? — в голосе дяди Юры сквозила нешуточная ярость, прибавившая скорости актёрам. Дверь с поразительной быстротой хлопнула. — Это что сейчас было, я тебя спрашиваю?! Хохот из спальни стал просто гомерическим, сотрясающий стены. Я встретилась взглядом с Космосом, смотрящий на меня, как утопающий на спасательный круг. Ух, нет, драгоценный. Сам тони в том болоте, в которое хотел меня толкнуть. — Пап, ну ты чё? Это же розыгрыш… шутка, — с обаятельной улыбкой проговорил Космос, косо поглядывая на хихикающую меня за спиной дяди Юры. — Огнева, ну скажи ему. Я всхлипнула от смеха и спрятала лицо в ладонях, ощущая, как плечи бьет бешеная дрожь. Полагаю, Холмогоров-старший расценил этот ответ несколько иначе. — Какой, чёрт побери, розыгрыш?! — рявкнул мужчина. — С такими шутками сразу в гроб можно отправляться! — Не утрируй, а? Всё же нормально. — Нормально? Ты девушку довёл до истерики, а меня так вообще чуть самого инфаркт не схватил, — прорычал в бешенстве дядя Юра. — До сих пор детство играет в одном месте или что? — Ремень принести? — с готовностью предложила. Космос с гневом взглянул на меня, показательно проведя большим пальцем у горла. Я закатила глаза, еле сдерживая улыбку. Награда нашла своего героя. Конечно, жаль дядю Юру, но, видимо, на Космоса действует только родительская управа. — Я отойду водички пойти и поищу валидола, а то сердце что-то покалывает, — вымолвила я, быстро направляясь на кухню, дабы не мешать процессу воспитания.***
После этого эпизода дядя Юра пробыл у нас недолго, как и друг Космоса — Пчёла. Кличка у последнего была довольно забавная, образовывающая от фамилии. Хотя, тот представился мне, как Витечка. И действительно очень привлекательный мужчина оказался, что значило — за таким товарищем девчонки толпами бегали. Конечно, не в моём вкусе ловеласы, так как предпочитала кого-то посерьёзнее. Зато я вспомнила, где видела его: с одной своей подружкой из ординатуры. Пока Космос вешал шторы за свои пакости, я меланхолично уничтожала тортик, запивая морсом. Нет, закон бумеранга всё-таки есть. Если человек не виноват и поступил правильно, то всё будет с ним замечательно, а мстя обернётся против недруга. — Крис, я не смогу сегодня в клуб поехать, — виновато проговорил Глеб из динамика, когда ответила на его звонок. — Что-то случилось? — Стешка совсем расклеилась. Мама на ночном, а мелкую не оставлю в таком состоянии. — На заднем фоне раздались чих и сморкание в носовой платок. — Ну, слышишь, да? — Понятно. Ничего привезти не нужно? — Если только невесту, — хохотнул Глеб. — И нет, Крис, по стандартам моей мамы ты не подходишь, из-за своей профессии. Мама называет нас всех психами. Я фыркнула от смеха, отправляя в рот шоколадную массу. Наша банда подошла к тому возрасту, когда все родственники в лоб задают вопросы о создании семьи и детях, заставляя ощущать себя неловкой бестолочью. По словам Глеба, мать у него ну очень сильно хотела внуков и с энергией дятла долбилась с этим вопросом в голову бедного парня. — Любопытно взглянуть на этот список стандартов идеальной жены для тебя, — хихикнула я. — Не надо. Это лютый звездец, в котором мне из церквей и монастырей просто придётся не вылезать, — мученически взвыл Глеб на том конце провода. — Она хоть читать-то уметь должна? Или только готовить, убирать и ночью, покорно задрав до пупка ночную рубаху, ожидать тебя для продления рода? — Я тебя ненавижу, Крис. И не смей об этом распространяться на работе, иначе в холодильнике на один труп станет больше. Договорив с Глебом, поплелась в гостиную. Полы сверкали чистотой, а жемчужно-серые шторы почти были на своём месте, смотрясь более изысканно с бордовыми стенами. А те желтые — нужно спалить дотла. Я прислонилась плечом к косяку двери и сложила руки на груди, наблюдая за тем, как длинные пальцы ловко вешали на пластиковые крючки последние петельки. Неспроста два дня назад просила его повесить шторы, ибо с моим ростом — это было бы непростым занятием. Взъерошенный Космос спрыгнул с пуфика, рассматривая проделанную работу и напевая что-то себе под нос. Затем резко развернулся, словно почувствовав мой взгляд на себе. — Злорадствуешь? — поинтересовался мужчина с угрюмым видом. Я вопросительно приподняла бровь. — Ну, так валяй. Наверняка есть чё сказать. Так интересно, что зубы сводит, блин. Усмехнувшись про себя от неприкрытого сарказма в его голосе, оттолкнулась от косяка. Он пристально проследил за тем, как я опускаюсь в кресло и с озорством поглядываю на него. — Знаешь, а ты мне даже нравишься, — щёлкая пальцами в воздухе, лукаво говорю я спустя минуту. Космос недоверчиво поглядывает на меня, поправляя воротник синей рубашки. — Я серьёзно. Такой забавный мужик ты, конечно. Судмедэксперту трупов подкидывать и ментов… Ладно я, но родного отца-то за что? Взгляд Холмогорова ожесточился от моего смеха. А что он хотел? Что я обладаю памятью рыбки Гуппи и тут же позабуду, как он чуть своего отца не подставил? Правда, мне резко стало не до веселья, когда мужчина рванул в мою сторону. Быстро кинув подушку ему в лицо, побежала в сторону спальни, где была спасительная щеколда. — Огнева, дверь открой! — разъяренный рык за дрожащей дверью пробирал до мурашек. — Кажется, у меня ощущение дежавю, — с ехидцей кинула ему, отходя подальше от двери. — Послушай, может, просто примешь факт, что со мной надо дружить? Честно, я готова подождать, пока ты сделаешь первый шаг в этом направлении и… Дверь с грохотом распахнулась, впуская свет из гостиной в темное комнату. Щеколда с жалобным лязганьем повисла на тоненьком гвоздике, а мысль, что я не доживу, пока мой телохранитель в отпуске — крутилась в голове. Космос деловито зашёл в спальню. Недобрая улыбка на полных губах парня стала показателем того, что мне пора звонить в похоронное бюро и прицениваться уже по ассортименту. — Меня убивать нельзя. В понедельник слушание, где я обязана быть. Так что подумай, прежде чем травмировать человека, связанного с судебным разбирательством, — тут же выдвинула, надеясь хоть так уберечь себя. Шаг за шагом и вскоре моя спина впечатывается в стену. Глаза лихорадочно заметались между кроватью и приближающимся Космосом. Я напрягаюсь, собираясь дать отпор. Этот человек мне мало знаком и лучше быть готовой всегда бороться. Стальные глаза с лёгким изумлением взглянули на меня, неожиданно смягчаясь. Космос остановился в метре от меня. — Ты чё, Огнева, совсем дурная? — возмутился он. Но продолжаю настороженно смотреть на него, не двигаясь с места. — Если бы хотел тебе причинить вред, то стал бы впрягаться перед Лукой? Сама подумай. А вот это уже прозвучало убедительно, заставив немного расслабиться. Я выдохнула скопившийся воздух из легких. Чёрт. Скоро поседею, если буду постоянно ожидать удара от людей. — Ну, знаешь, с твоей злопамятностью — приходиться быть настороже. Вон, какие шутки выкидываешь, — шутливо проговорила я, опускаясь на пол и подтягивая ноги к груди. Пробитая селезёнка, как же я устала. Это осознание пришло, как снег на голову. Наверное, стоило бы отдохнуть и дать себе передышку за последние девять лет. Съездить куда-нибудь. И я обязательно поеду, но сначала дождусь возвращения папы. — О тебе можно также сказать, — отвечает Космос, выхватывая из полки бутылку коньяка и садясь рядом со мной. Сделав глоток из горла, вручает мне и признаётся: — А ведь я тебя видел четыре года назад. — Врёшь. Не могли мы с тобой тогда встретиться, — усмехаюсь и делаю глоток янтарной жидкости. — Безумная причёска с зелёными волосами, учебники по судебной медицине и диван в гостиной моего отца, — протянул Космос, поворачивая голову в мою сторону. — Если честно, я тогда решил, что тебе не больше пятнадцати. Подумал, что отец спятил, раз завёл себе школьницу. — Эй, дядя Юра — умный мужик и не стал бы лезть под статью. А тогда он мне просто помог, — кинулась я обелить имя друга отца. — И в чём же? Предложил свой диван для подготовки экзаменов вместо комнатушки в общежитии? — со скепсисом поинтересовался Космос, отхлёбывая приличную порцию коньяка. — Серьезно, в чём? Я поджала губы и обняла колени, не желая распространяться о своей биографии. Да и прошлое должно оставаться позади, а не выдергивать его и вмешивать в настоящее. Главное, чтобы в мою нынешнюю жизнь больше никогда не возвратилась та жуткая дрянь, что когда-то нанесла много ран не только близким людям, но и мне. — Раз не хочешь говорить, то ладно. Твоё право, — решил пойти на мировую Космос. — Кстати, ты правда пригласила Беловых в гости завтра? — Да. Я с Олей встретилась пару дней назад и после той истории в больнице, мне показалось это не таким уж и странным, — немного растерялась я от быстрой смены темы, но была благодарна, что Холмогоров не стал углубляться в прошлое. — Надеюсь, ты не против. — Огнева, это же мои друзья. Почему я должен быть против? — хохотнул он, протягивая мне бутылку. Затем вольготно вытянул ноги и прислонился спиной к стене. — А вообще… извини, Крис. Глупо как-то получилось и сегодня, и пару дней назад. — Уф, он это, наконец, произнёс. — Я сажусь на колени, подношу к губам воображаемый микрофон и тоном ведущей говорю: — Дорогие граждане, сегодня случилось невероятное событие. Рак всё-таки свистнул с горы. Холмогоров Космос Юрьевич — он же повелитель закрытых дверей, гангстерский фанат Леонтьева и мистер Слово Мужчины Закон — признал свою ошибку… Парень перехватил мою руку и энергично присоединился к эфиру со словами: — …перед Огневой Кристиной Вячеславовной. Она же леди Где Мой Валидол, саранча сгущёнки и карликовый потрошитель. Мужик вспомнил такую простую истину, что женщины просто не так мудры, дабы тактично уступить и принять факт, что… — …всё это полнейшая чушь, которой тешатся слабаки, — пропыхтела я, пытаясь вернуть свою руку. — Эй, товарищ, я вас не брала со-ведущим и платить не буду! Верните мне микрофон. — Э, нет. Наплетёшь ещё всякого, а потом вовек не отмоешься перед фанатами, — посмеиваясь, говорит Космос. Жесткие пальцы впились в кисть, удерживая мой сжатый кулачок возле своих губ. — Ты — излечивающаяся жертва шовинизма, так что нет у тебя фанатов, — отрезала я, окатив смеющегося парня пренебрежительным взглядом. — Те, кто со мной согласны, скидываемся всем миром пацану на губозакаточную машинку. Как видите, очень надо. — И, видимо, на новый микрофон ведущей. — Чего? Космос дернул меня за руку, разворачивая лицо к себе. Я замираю в нервном напряжении, когда теплые губы прикасаются к костяшкам, а его глаза не спускают с меня пристального взгляда. Пульс ускоряется и я задерживаю дыхание. Он также приподнимается на колени, скользя вновь тем самым взглядом по мне, от которого внутренности завязываются в узел. Будь здесь дверь, то захлопнула бы. Но сейчас больше ощущала себя зачарованным кроликом перед удавом. В голове все смешивается, но я не делаю попытки отодвинуться или что-то сказать, продолжая испытывающе смотреть на Космоса. Эту игру он начал. И либо сам закончит, или подтвердит мои опасения и тогда уже вмешаюсь я. — Ждешь, когда я ошибусь? — вибрирующим голосом произносит Космос. Его ладонь ложится мне на поясницу, притягивая ближе к себе. Я вздрагиваю, ощущая, как рука проскальзывает под водолазку и поглаживает спину. От исходящего жара пальцев на позвоночнике по коже растягивается сеть мурашек. — Вернее, когда поступишь правильно, — тихо говорю, опуская взгляд на его рот. — Давай, у тебя получится, Холмогоров. Уголки розовых губ трогает улыбка. Подцепив двумя пальцами мой подбородок, заглядывает мне в глаза и проводит большим пальцем по нижней губе. — Что-то не хочется, — шепчет он, прежде чем впиться в мои губы. Я на секунду опешила от того напора и пыла с каким он целовал меня. Так не целуют фиктивных жен… черт, да и настоящих тоже! Глубоко и с такой чувственностью, от которой ладони сжались в кулачки на широкой груди, вместо того, чтобы оттолкнуть его, как и было задумано. Но не смогла проигнорировать ласки его горячего рта, принявшись отвечать на поцелуи. От горечи алкоголя и скользнувшего мне в рот умелого языка, голова закружилась. Сильные руки крепко стискивали меня в объятиях, удерживая неприлично близко к себе. Тело окатило волной трепета, когда он принялся покусывать и посасывать мои губы. Какие-то воистину чокнутые искорки пробежались по венам. Постепенно медленные поцелуи начали трансформироваться в алчные и быстрые. Я поняла, что пора прекращать всё. Да, не ледяная статуя, так что минутная слабость позволена, но не больше. Какие бы безумства не совершала в прошлом, но попытка узаконить брак подобным способом — даже для меня слишком невероятно. Тем временем, Космос повалил меня на пол, принялся целовать и оттягивать зубами кожу на шее, пока его рука в опасном расстоянии находилась от края юбки. Я плотно свела колени вместе и попыталась откатиться от него. — Куда? — усмехнулся он, перехватывая меня за талию. Серые глаза сверкнули на разгоряченном лице. — Поздно метаться уже, Огнева. — Фу, ты говоришь, как насильник, — скривилась я, убирая его руку со своей талии и садясь на колени. — И твои претензии были бы уместны, если не одно маленькое «но». Космос прищурился, тоже принимая сидячее положение. — И какое же? Поднимаюсь быстро на ноги и отхожу в сторону, окидывая его взглядом сверху-вниз. Нет, мужчины иногда меня поражают. Так заняты собой, что не интересуются особо и чужими желаниями. — Я позволения тебе не давала к себе прикасаться. Да и ты не спросил, а попер, как танк. Если женщина у тебя в спальне, то всё? Можно не заморачиваться и брать, где и как угодно? — воинственно кидаю ему, отправляя юбку. — Это мерзко. — Хочешь сказать, что я — мерзавец? — тут же вскинулся Космос. За миг из амплуа обаятельного искусителя Холмогоров перешел в агрессивного гражданина. Мне стало откровенно неуютно под его злым взглядом. Видимо, мальчику никогда не говорили «нет». — Это не я говорю, а твои поступки, — патетично отозвалась, нажимая на выключатель и сразу же врубая свой режим пофигизма. От холодного света в глазах раздраженно зарябило. — А так любопытство удовлетворено. Ничего необычного не увидела и не почувствовала. Эксперимент с верой в лучшее в людях — провален, так что пойду доедать тортик и на боковую. Я легким шагом пошла к двери, пока не услышала полное желчи за спиной: — Сука. Разворачиваюсь к нему с улыбкой и елейным голосом пропела: — Кстати, пальцы, что ты не так давеча лобызал, копались в кишках бомжей утром. Теперь живи с этой информацией. Еле успеваю увернуться от полетевшей в меня подушки. С громким хохотом бегу на кухню. Плюхнувшись на стул, убираю графин морсом в сторону, а вот бутылку вина придвигаю поближе к себе, как и торт. Тем более, повод был. Но самое главное, что я все-таки возьмусь за просьбу дяди Юры, в которой мне было поручено заняться перевоспитанием парня после сегодняшней шутки. Понятия не имею, что из всего этого выйдет, но точно знаю — кто-то будет трястись в истерике. Искренне надеюсь, что эта роль обойдет меня. Да и, честно говоря, давно мне не было так забавно подтрунивать над кем-то. А здесь добро дали даже. Не успеваю сделать глотка вина, как телефон на столе затрезвонил. Я скривилась в неудовольствии, так как ночные звонки — никогда не несли приятных новостей. — Слушаю. — Извини, если разбудил, Кристин. Но ко мне в отделение ввалились трое кренделей и просят… нет, требуют, чтобы их друга вскрыла ты. Я отложила бокал в сторону. По голосу Ромы понятно, что он уже на взводе. Это действительно странно, когда опытного специалиста предпочитают какой-то девчонке, недавно окончившей обучение. Ситуация возмутительная. — Что за ребята-то? — Да черномазые какие-то. Один просил передать тебе «привет» от какого-то Заура. Ёкарный бабай. Кровь зашумела в висках. Я прикрыла глаза, ощущая, как в голове складывается неутешительный пазл, связанный с последними событиями. Догадка вспыхнула в голове, подобно тюку соломы ночью. В меня стреляли не партнеры Луки. Тогда еще слабо верилось, что меня решили замочить, дабы насолить отцу. Но сейчас все стало ясно, как день. Прошлые ошибки не хотели быть оставленными позади, норовя заползти обратно и отомстить за долгое безразличие. Ехать никуда не хотелось, но и друга нельзя оставлять с этими людьми. — Не волнуйся. Я сейчас приеду, Ром, — твердо произнесла я, прерывая связь и стараясь не обращать внимания на буравящий взгляд парня. Конечно, Космос слышал весь разговор. Хотя, чего я беспокоюсь? Десять минут назад он пытался воспользоваться мной, как одной из своих однодневок. Так что, моя судьба его также сильно заботит, как рыбу алгебра. Стоило мне подняться со стула, как услышала чуть ли не повелительное: — Я поеду с тобой. Можешь сопротивляться, но ты проиграешь, Огнева. Просто восторг. Только не знаю: плакать мне или смеяться? — Может, уже скажешь, где держишь сборник с фразочками маньяка? Ибо, если ты это придумываешь всё сам, то я отказываюсь садиться с тобой в одну машину. — Откуда ты знаешь, как говорят маньяки, мелочь? — поддразнивает меня Холмогоров. Я загадочно улыбнулась, решив оставить этот вопрос без ответа. Ибо первое правило клуба любителей маньяков: не говорить о клубе любителей маньяков. Но я сейчас не о тех, что нюхают обувь своих жертв и сексуально истязают людей. Это какая-то низкая и недостойная форма маньячества. Но была бы не против, если бы кто-то подобный отвлек Космоса, пока я разбираюсь с бывшими «приятелями». В конце концов, в семье должна быть одна паршивая овца, а не две сразу.