Сила космическая, а мощь огневая!

Господи, если ты там есть, то даруй мне, пожалуйста, базуку. Или подкинь бронежилет… А в лучшем случае, верни моего папулечку, хотя бы, на день или два. Хорошо, согласна даже пару часиков. Но прямо сейчас! Именно с такими мыслями я выходила из процедурной, где молча и мужественно бесился Рома, узнав, кто к нам зашел в гости и почему милицию нельзя было вызывать. Понимаю, я бы тоже скатилась в тихую истерику, но лишь моим хрупким плечикам по силу вынести подобный груз. Как всегда, чтоб всех за ногу. Взглянула на себя в зеркало и с безмолвным обречением натянула юбку повыше. Мужики же больше благоволят секси-девочкам, да? Ну, я так надеюсь, что вид моих ножек и обтянутой виниловой юбкой попы — заставит немного забыть о том, что мы вместе с Космосом прикопали их человека… ну и о бывших моих мелких подлостях, как мое непосредственное участие в прекращение славной торговли и отбывании срока их товарища в тюрьме. Но на фоне первого — это такие мелочи. Узрев у двери морга три здоровых лба, я еле подавила в себе желание удариться головой о ближайшую стену. Боже, почему ты не дал мне достаточно мозгов, чтобы направить меня девять лет назад на какой-нибудь педагогический факультет или финансовый? Всяко безопаснее… но с другой стороны, а что бы я там делала? Моё приближение было замечено. У меня, конечно, нервы всегда были на достойном уровне, но, каюсь, что ощутила себя крайне дискомфортно под откровенно раздевающим взглядом Азата, которого я очень сильно надеялась больше никогда не увидеть. Да и не сказала бы, что мое тело с тех времен потерпело слишком сильные изменения, просто волосы отросли, да и металла на себе таскать стала меньше. — Здравствуй, Азат, — обворожительно улыбаюсь я, подходя к группке. — Мне передали, что у тебя есть дело ко мне. Я слушаю. Стараюсь сохранять свое легендарное хладнокровие и улыбаться, пока мужчина по кругу обошел меня, осматривая как товар. А от его взгляда чёрных глаз возникло ощущение, что по коже скользнула липкая смола. — Всё те же дела. Надеюсь, в память о нашей прошлой дружбе, ты окажешь эту услугу, — произносит своим хрипловато-грубым голосом мужик, вставая вплотную рядом со мной. Обтянутые смуглой коже пальцы подцепили прядь моих волос и приблизили к носу с горбинкой, втягивая в себя запах. — А ты с годами похорошела, девочка. Что за жизнь, а? Столько лет многие упорно не замечали, что я женского пола, а тут, бац, — нате и распишитесь — и второй случай с похабными намеками. За последний час! Нет, я знала, что магия косметики и мини-юбки — сила, с которой шутки плохи, но раздражает люто. Эх, где Глеб, неусыпный блюститель моей девичьей чести? Он бы меня так всем разрекламировал, что мужики бы за километр обходили. Ладно, здесь я себе льщу просто. Это обычная психология: если хочешь потревожить женский рассудок и заставить делать то, что нужно, все моральные уроды следуют одному правилу — начать говорить о том, как же красива жертва и обязательно сопровождать тактильным контактом. Мол, детка, ты изумительна настолько, что мы можем не сдерживаться и совершить не особо приятное для тебя деяние, основанное на самых наших низменных инстинктах, если ты заартачишься. Такие намеки всегда подрывают психику женщины. Полностью согласна, что отвратительно, гнусно и мерзко, но действенно. Самое главное не бояться и не дергаться, ибо у таких конченных отморозков имеются и садистские наклонности обычно. Растягиваю губы шире в улыбке и непринужденно произношу: — Спасибо, но это все моя новая японская косметика. О-о-очень рекомендую, эффект просто потрясающий, Азат. — От меня отошли и гневно взглянули на заулыбавшихся приспешников. — Так уж и быть, помочь могу по старой дружбе, но за мной скоро отец заедет, так что стоит поторопиться. — Не ври. Генерал сейчас в Грозном, — усмехается мужчина, раскрывая дверь в морг передо мной. — А после я подумаю, чем ещё ты мне будешь полезна. Еле сдержалась, чтобы не скривиться не только от давящего намека, а сколько от того, что они отлично знают, где мой отец и как обстоят дела. А этот народ очень злопамятный и я осознавала, что их план скорее представлял из себя таким образом: ещё пару раз заставить меня поработать на них, затем узнают время прибытия отца, а потом, скорее всего, к его приезду меня многократно изнасилуют и зарежут, как финальный удар мести. Правда, Азат в этот раз не учел одного: что я теперь не запуганный интерн, которого прижали к стенке за горло и уже озаботилась своей безопасностью. Помещение морга встретило нас прохладой и безмолвной тишиной. Я прошла вперед к шкафу и быстро надела на себя халат, маску и перчатки. Затем спрятала волосы за темно-красной банданой Глеба. Мои вещи остались в кабинете, а мчаться за ними мне не хотелось. Насвистывая заводной мотивчик, принялась подготавливать труп к вскрытию и мельком его осмотрела. Это был очень бледный, практический весь серый, мужчина лет тридцати пяти и невооруженным взглядом ясно, что умер он насильственной смертью. Темно-лиловый обруч вокруг его шеи меня не смущал, а вот огромная гематома на голове, как и неаккуратные швы под волосяным покровом — ещё как. Не говоря о том, что участок в этом месте не был выбрит, как полагается регламенту, а волосы оказались чистыми и пахли шампунем. Также я уделила внимание рукам: пальцы были без каких-либо отметин, как и кисти. Вообще, всегда делаю осмотр именно с рук. Так как если бы он умер от удушья, то попытался хоть как-то оттянуть веревку или провод от шеи, а руки у него не были связаны. Люди хотят жить и особо сильно это понимают за секунду до смерти, борясь с львиным пылом. Но этот мужчина умер от перелома от черепной кости, что задела среднюю менингиальную артерию. Крови стекло совсем немного, как и думала. Конечно, сильнейшее артериальное кровотечение перенес этот образец не только при жизни, но и после смерти еще. Все же очень страшная и мучительная смерть. Наверное, для меня было самым волнительным именно делать разрез. Во мне все подскакивало от предвкушения, ибо всегда было интересно узнать о том, что же обнаружится у человека внутри. Кожа расходится под тоненьким скальпелем, который я спокойно направляю к паху. Когда дело касалось работы я резко перевоплощалась из добродушной любительницы маньяков в уверенного холодного доктора. Это заставляло меня сконцентрироваться и собирать все мысли воедино. В момент вынимания органов, я услышала громкую ругань, грохот и чье-то кряхтение. Дверь распахивается и в морг вваливается компания Азата, удерживающие вдвоем резво вырывающегося Космоса. И если бы только это, так эта двухметровая бестолочь умудрился обзавестись аксессуарчиком в виде ножа, что торчал из его ноги! — Огнева, это чё за дела у тебя такие? — рявкает возмущенно Космос, сверкая своими серыми глазами. Выражение лица парня тут же стало изумлённым при виде печени у меня в руке. Еле сдержалась, чтобы не кинуть её в эту тупоголовую образину! Говорила же ему, чтобы ждал меня в машине, а он… Чёрт побери, кто вообще сюда его впустил?! — Это кто? — тоже подал голос Азат, отталкиваясь от стены. Взгляд мужчины стал подозрительным и он произнёс: — Чё-то лицо знакомое. Улёт. Хотелось материться — долго, со вкусом и не сдерживаясь! Ведь, если Азат узнал Холмогорова, то вспомнит и о другой компании. Убьёт нас двоих — стопроцентный факт, ибо вред и угрозы были применены, а легче избавиться от проблемы сейчас и без свидетелей, чем потом спасаться от мести им же подобных бандюг. Я бы на его месте поступила так же. Это здраво. — Мой водитель. Но вы не беспокойтесь, он будет молчать, — выразительно глядя на Космоса, говорю и молюсь, чтобы парочка его извилин заработали прямо сейчас. Космос со злым негодованием посмотрел на меня и почему-то на коричневатый ошметок человеческого органа в руке. Усмехнувшись и придерживаясь за ногу, он сел на каталку, а затем… Случилось чудо! Парень весь сгорбился, стремительно теряя былую прямую осанку, широкие плечи поникли, опустил гордую голову и еще глаза стыдливо уткнул в пол. И выглядел он при этом… да как чмошник, если честно! — Простите, Кристина Вячеславовна. Больше такого не повторится. Она упала. Не моя челюсть, как вы могли подумать, а печень: соскользнула с руки и шмякнулась на ребра покойника. Поразили меня не слова даже, а тон голоса — невероятно лебезивый, учтивый и полный преданности. Н-да, а с Холмогоровым стоит быть поаккуратнее, так как актер из него первоклассный. С некоторым облегчением выдохнула, под зорким взглядом Азата отложила инструменты на столик и пошла к Космосу, попутно снимая с себя халат. Но странности продолжались. Изумленная красноречивым и злым взглядом мужчины на меня, обернула халат вокруг раны, рукавами же сделав жгут над ножом, и прижала к ноге, чтобы ткань впитывала в себя кровь. — Старайся не шевелить ногой и придерживай ткань возле раны. Неизвестно задели тебе артерию или нет, поэтому нож тоже не трогай, — быстро проинструктировала я, ощущая сквозь маску плотный запах крови. Обычно, в морге всегда так пахло, но после череды рабочих дней и свежевскрытого трупа это ощущалось еще сильнее. — Обезбол сделать? — Не, потерплю. Огнева, я очень надеюсь, что ты мне дала не единственный халат в этом милом местечке, — поддавшись вперед, тихо, но сурово прошипел Космос. — Приятно осознавать, что ты начал разделять мои вкусы и считать морг чем-то приятным, но не беспокойся — для твоей пустяковой ранки второй халат не нужен, — таким же шепотом отвечаю ему. — Ага, значит, не из понятливых всё-таки, — сделал непонятный вывод парень. — Переиначу свой вопрос: здесь есть хоть что-то длиннее твоей юбки? — Чт… Предложение зависло неоконченным звуком на губах. Проследила за убийственным взглядом Холмогорова, точкой внимания его оказался Азат, а у того же… Ох, чёрт! Я резко выпрямилась, еле подавив в себе желание оправить гладкий материал вниз. Зато понятно, почему меня не подгоняли, так как просто занимались изучением моей задницы, пока я нависала над раной навязанного супруга. Нет, надо было всё-таки переодеть свой «праздничный» наряд, а то такими темпами ребята потом у меня с мерзкими ухмылочками будут спрашивать: «Крис, а чё не в костюме стриптизёрши-то препарируешь мужика? Доставь хоть кому-то удовольствие!». От подобных перспектив откровенно передёрнуло. И всё же не Космосу поучать меня в плане одежды и стыдить, ибо прав у него на это даже не было: ни богом, ни законом. — Ну ты и шовенюга, Холмогоров, — оскорбленно выдаю я, сурово сужая глаза. — Скрывать не буду — разочарована. — Огне… Твою ж мать. Последнее было сказано зло, негромко и мне в спину, собственно, которую сейчас и имел честь лицезреть Космос. То есть, если у него дома я ходила в шали, потом была в пальто, то именно теперь парень видел обнаженную спину под просвечивающейся тканью. Полагаю, благодаря собранным волосам — вид сзади был ещё более эффектный. Но так как я всегда была человеком рациональным, то решительно наплевала на всё и вернулась к своему занятию. Потом подумаю о том, как выгляжу в глазах всех присутствующих. Да и чего стесняться? Все четверо видели женщин и покруче телом, и гораздо развратнее одетых. Ну посмотрят и что? В конце концов, никто из них не животное, которое при виде обнаженной щиколотки — теряет рассудок от вожделения. Просто давление и стереотипное сволочное мышление, направленное на маленькую меня, дабы потрепать нервишки. А если поддамся, то они просто уверятся в своем положении победителей. Фиг с маслом им! Я — дочь своего отца и свой страх не собираюсь дарить кому-либо. Вскрыв желудок, стенки которого растянулись до невероятных размеров, как перекачанный воздушный шарик, ухватилась за пинцет и принялась вытаскивать окровавленные, пластиковые кругляши на железную подставку. Краем глаза заметила, как вытянул шею Космос, пытаясь разглядеть вытащенное, но присевший мужик в сером плаще положил ладонь на его затылок и резко опустил голову. — Должно быть семнадцать капсул, — произносит Азат, вставая рядом, тщательно наблюдая за процессом изъятия товара из живота и попутно оглядываясь на дверь. Невесёлая усмешка растянулась на губах, в груди образовался горький осадок. Вспышку ярости пришлось задавить в себе и так же молча продолжать извлекать капсулы. Хотелось столько всего выговорить, но слишком многое сейчас решалось и бывали в жизни такие ситуации, где сопротивление было не просто бесполезной прихотью, но и являлось непозволительной роскошью. — Если на выходе нас ждёт милиция, то в тюрьму последуешь следом. А наши люди позаботятся, чтобы тебе там устроили сладкую жизнь, — продолжает он. — Ибо никто не забыт, ничто не забыто? — все же не удержалась я от шпильки, игнорируя полный искреннего изумления взгляд Космоса. Конечно, он догадался о том, что здесь происходило. Последняя капсула опустилась на подставку. Я тянусь к столику, чтобы положить пинцет, но тот сам выскальзывает из моих пальцев и падает со звоном вниз. Азат, не обращая внимания на моё болезненное шипение, сильнее стискивает запястье до хруста и резко приподнимает на уровне наших глаз. Приток крови приостанавливается в этом месте и противное онемение охватывает руку. — Ещё раз вякнешь что-то и повторишь путь своего друга Антона, кажется, — ледяным голосом протягивает мужчина, закатывая рукав водолазки до локтевого сгиба. Неожиданный грохот и полное лютой ярости: — А ну убери лапы от нее, мразь! Я быстро взглянула на Космоса, едва не дернувшись на выручку, когда амбалы скрутили его и прижали к полу. Проклятие. Какая жуткая ночь. Меня всю передернуло, когда халат свалился с ноги мужчины на пол и нож продвинул свое движение, из-за чего кровь интенсивнее закапала и вскоре на белом полу появились красные разводы. А полный муки взгляд Холмогорова кричал практически о том, как ему сейчас больно. — Хватит. Вы же усугубляете его травму, гоблины! — не выдерживаю и все же дергаюсь вперед, позабыв о жестко удерживающей руке. Боль стала нестерпимой. Но затем мне стало еще хуже. В коленях появилась дрожь, когда Азат нежно провел большим пальцем по голубоватой венке под бледноватой материей кожи, продолжая менторским тоном говорить: — Твой папаша ещё не скоро вернется. Как думаешь, сколько тебе понадобится времени, чтобы самой добровольно распродать все имущество, а когда и этого не останется, то и себя заложить, чтобы почувствовать иглу в этой прелестной венке? Хотелось, конечно, поинтересоваться насчет его пристрастий к венам и любований ими, но то ли природное воспитание не позволило, то ли вставший в горле колючий ком ужаса. Полагаю, оба варианта верны, но первый вариант немного больше. Азат продолжал вглядываться в мои глаза взором человека, который отлично знал, что случилось с моим бывшим Антоном и о том, как я ненавидела все то, что связано с содержимым капсул. Но ещё больше боялась до истерики. Насилие меня не так сильно пугало, как наркотики: всего пару доз и человек становится животным, которым можно помыкать. Теряющий даже не принципы, а свою личность. Но самое паршивое, что человек идет на преступление или проституцию стремительно, охваченный счастливый мыслью, что скоро получит райские минуты в этом сером мире. Чертыхание Космоса на полу вынудили меня выйти из прострации, напоминая, что не время давать слабину. Я рывком выдергиваю руку из грубых пальцев, сморщиваюсь от пульсирующей и скручивающей боли в кисти. Ничего, недолго им меня пугать осталось. — Я поняла, — сухо говорю и возвращаюсь обратно к своему занятию. Зашивать кожу было несколько проблематично с ноющей рукой, но я старалась игнорировать боль. Как там было у древних берсерков во время их боевых трансов? Ни боли, ни устали? Ну вот, я своего рода тоже берсерк и у меня такой же боевой транс, так как бой продолжался. Конечно, опустим тот факт, что во время трансов свирепые воины могли и своих же прибить по огромной любви, да и истреблению позже начали подлежать, но сомневаюсь, что у них имелось медицинское образование и возможность пройти курс управления гневом по акции у знакомого лекаря или шамана. После того, как тело уже было готово к погребению, то его погрузили на каталку и увезли из морга. Я упорно продолжала сохранять хладнокровие и не подпускать мысли, что, когда Ромыч протрезвеет, то прибьет меня за использование морга в личных целях. И будет прав. — С тобой скоро снова свяжутся, — произносит Азат. — И давай без фокусов, Кристина, иначе следующий гость к тебе закончит дело. Я скривила губы в ядовитой улыбочке и предпочла промолчать, видя, что он понятия не имеет, где его человек сейчас. Просто понтуется. да ещё и на редкость бездарно. Эх, знал бы ты, Азат, где сейчас покоится твой драгоценный убийца. Судя по тому, как хмыкнул Космос, наши мысли совпадали. К счастью, Азат ничего не понял и предпочел не вдаваться в причины наших ехидных взглядов. — Огнева, это то, о чем я думаю? — задал вопрос Холмогоров, когда все лишние жильцы покинули морг… ну почти. — Эти кренделя перевозят наркоту в трупах, а ты их раньше потрошила, так? Меня всё ещё потряхивало от встречи с не особо приятным знакомым, но торчащая железка в ноге Космоса не давала расслабиться. Хоть он и позволял себе говорить таким тоном, что хотелось его запереть здесь на всю ночь. — Ты всё видел. Но далеко они не уедут. Я позвонила одному старому знакомому до того, как мы приехали, и попросила с этим разобраться, — отвечаю я. — Зря. Отзывай своего знакомого. — Решил стать Робин Гудом на криминальный лад? Отпускать тех, кто всаживает в тебя нож и не давать свершиться правосудию? — тут же иронично среагировала я. — Окстись, любительница резать людей. Я тоже вызвал своих людей, — важно проинформировал Космос. Мы обменялись упрямыми взглядами и вскоре морг огласил наш слаженный смех. Уверена, где-то там в холодильных камерах, в праведном возмущении перевернулись покойники. Понимаю, сама разозлилась если бы в моей обители гоготали два придурка. Ещё это многоё объясняло. В особенности, покладистость Холмогорова, что тот даже перетерпел откровенно хабальское отношение к себе. Просто кое-кто отлично знал, что его задницу прикрывают. В принципе, всё верно и правильно. Не говоря о том, что по соглашению его задача и состояла в том, чтобы обеспечивать мою безопасность. — Мы просто великолепны! Ладно-ладно, я — великолепна, а тебя чуть-чуть задели лучи моей крутости, — хихикая и стягивая бандану с головы, провозгласила. — Ты можешь хоть раз сказать доброе слово мне? — с мягкой улыбкой поинтересовался Космос, заползая на каталку. — Достаточно будет того, что мне придётся делать тебе внеплановую операцию. Так что бегом марш на стол. — Какой еще ст… — начал было мужчина, переводя взгляд на место, где не так давно лежал труп. Глаза Космоса округлились и он выдал: — Ты охренела, мелочь? Я туда не лягу! Закатив глаза, стянула перчатки и выкинула их в мусорное ведро. Нет, я его сегодня точно прибью. — Какие мы нежные. Хватит капризничать, страдалец. Все тут будем лежать, — глубокомысленно изрекла, доставая новую пару перчаток. Затем нашла тряпку, быстро протерла стол и постелила полотенце. — А у тебя просто преждевременная тренировочка наметилась. Смотри на вещи оптимистичнее, Кос. — Иди к черту со своим оптимизмом, — от души послали меня. Нет, я всегда знала, что мужчины — большие дети, которые до ужаса боятся врачей. Но у меня была небольшая надежда, что Космос выдержаннее в этом плане. Все-таки, риск всегда идет наравне с болью… М-м-м, хорошо сказала. Быть мне все-таки профессором Огневой! По крайней мере в кандидаты медицинских наук я стремлюсь. У меня созрел уже план, как я перевезу каталку с Космосом к столу, но ему не суждено было сбыться. В эту же секунду дверь с грохотом распахнулась и в морг ворвался Ромыч. Злой, пьяный и сосредоточенный. Правда, бутылка спирта, сжатая в массивном кулаке, выглядела в угрожающе и довольно многообещающе. Пробежавшись взглядом по нам и оценив ситуацию, Рома застегнул халат, сделал глоток спирта, ловя наши завистливые взгляды с Космосом, и жестко прочеканил: — Крис, свободна. Сам займусь твоим дружком. — Стоять, Огнева. Не оставляй меня, — тут же вклинился Космос, с опаской поглядывая на Ромку. Сложный выбор. С одной стороны я была благодарна Космосу, что заступился за меня перед Азатом и вклинился в решение моей проблемы. А вот с другой: я боялась пьяного Рому, да и понимала, что меня Космос не послушает, пока буду его уламывать пересесть на стол. У моего начальника это лучше получится. Поэтому, небрежно махнув рукой, покинула цитадель мертвых и упокоившихся… ну, не считая совершенно живых и никогда не спокойных Ромы и Космоса, которым не особо были рады первые. Совесть меня не терзала, так как мозг отлично знал, что в кабинете был алкоголь и еда. Вследствие этого: совесть, разум, чувство стыда и благодарности заключили пакт перемирия во имя акта почитания древнего и высоко уважаемого божества Запой.

***

Космос никогда не думал, что его рану будут латать в морге, а затем он будет распивать здесь в компании судмедэксперта Ромы, Пчёлы и, нанятого Белым мошенника, — Мишей Зверевым, коего и вызвала Огнева. И при том находить это место весьма уютным за счет царящей прохлады. Ядреный спирт нещадно жег губы и язык. Слезы текли по разгоряченным щекам, но вместе они весело обсуждали, как Азата и его компанию быстро оформили в один путь. В конце концов, он держит слово генералу и обеспечивает безопасность его дочери. Да и отомстить хотелось за подарок в его теле. — А у вас здесь довольно неплохо, — завел светскую беседу Пчёла, разваливаясь на столе для вскрытия и стряхивая пепел с сигареты в металлическую подставку. — Теперь думаю стоило бы пойти в медицинский. Космос расхохотался от этого предположения. Пчёлкин в медицине? Не, столько даже он не в состоянии выпить. — Извини, но хиловат ты, парень, для этой работенки, — фырчит Рома, откусывая огурчик и упирая глубокомысленный взгляд в стену. — Здесь не только стержень нужен, понимаешь? А иметь исследовательский инстинкт: подмечать то, что скрыто для других и пахать неотрывно, как папа Карло. Быть постоянно спокойным. В голове парня невольно пробежалось воспоминание, как Кристина в своем дурацком клубном прикиде занималась трупом. Уверенно и хладнокровно, не обращая внимания на угрозы, поползновения похотливых культяпок на себе, молча выполняя свою работу. На ее месте Космос минимум пристрелил бы всех. — И у Огневой все это есть? — спрашивает Холмогоров. Рома отхлебнул из рюмки алкоголь и качнул какой-то залетевшей тяжелой мысли в голове, уважительно проговорив: — Кристина… У нее действительно большое будущее в этом деле. Я помню, как она появилась у меня в качестве практиканта. Тогда думал, что у этой девочки нет чувств. — Почему? — заинтересовался Пчёла, приподнимаясь на локте. — Да так… — хотел было уклониться от ответа Рома. Затем перевел взгляд на дверь и, подавшись вперед, тихо произнес: — Сами подумайте, не каждый мужик способен стойко перенести смерть троих близких людей и не скатится в пьянство, а тут эта кроха. Да еще и поприсутствовать на некоторых вскрытиях. — За всю жизнь? — усмехается Космос. — За полгода. Наступившая тишина практически стала звенящей. Лишь мошенник оставался беспристрастным, продолжая перекидывать карты ловкими руками. Казалось, что тонкие, разрисованные пластины оживали в его руках; прыгая, летая и повинуясь каждому движению ловких пальцев. Нет, Космос знал, что мать девушки убили люди из криминальной общины, но кто еще те двое, о которых говорил Рома? Да и сама Огнева не выглядела, как та, что потеряла любимых. В ней столько было энергии, какого-то бунта и самой жизни. Ему мало представлялась картина, где хрупкая и довольно добродушная девушка безэмоционально нависает над телом родного человека и наблюдает, как его препарируют. Так и с ума можно сойти. Правда, объект их разговора так же внезапно появился. Раскрасневшаяся и хихикающая девушка влетела в обнимку со своим крепким другом. Оба были в такой же степени пьяны, но выглядели куда веселее их. А еще от них несло умопомрачительно жареным мясом. Мужчине принесло маленькое успокоение при виде джинсов, кед и необъятных размеров футболки на худенькой фигурке. Нет, Огнева ему импонировала в любом виде, конечно, но не тогда, когда она бегает полуодетая при других мужиках. Немного по-сексистски и старомодно, но ему гораздо спокойнее, что никто на его добро не пялится и ручонки не распускает. — Друзья, товарищи и мужья, — громко провещала Кристина, окидывая всех шальным взглядом бархатно-карих глаз, — в честь вашего участия в исправлении моего косяка в юности и… — Короче, в честь помощи моей подруге, мы тут скинулись с Крис и организовали вам благодарный завтрак. Спасибо, мужики. Что бы я делал на работе без этой крыски мелкой? — растроганно проговорил Глеб, картинно вытирая уголок глаза кулаком. — Работал бы, — мрачно обрубил Рома. А вот умиленное выражение тут же слетело с лица девушки. — Сам ты крыса, монашколюбитель! — воскликнула Кристина, резко разворачиваясь и щипая за бок друга. Глеб вскрикнул от боли и тут же принялся обороняться от гнева Огневой. — Я на тебя лучшие годы жизни потратила, а ты! А ну пригнись, чтобы я тебе морду набила! Пока Кристина гонялась за Глебом, Рома всех вывел из морга, наказал бегающим по пустым коридорам друзьям прибраться там и повёл всех в кабинет с видом уставшего от жизни воспитателя. Вообще, Космос несколько раз был в подобных центрах, но, как правило, не задерживался. Абсолютная тишина, пастельно-голубые стены и почти наглухо отрезанные от мира кабинеты. Удивительного в этом было мало. Ведь здесь работают люди, от чьих экспертиз и вердиктов зависело многое. Изолированность была необходима. Как девушка говорила в кабинете был накрыт стол с едой, а через окно пробивались лучи восходящего солнца. Плюхнувшись на диван, рядом с Витей, он обнаружил на одном из обширных контейнеров приклеенный листок с его именем, написанный маленьким, убористым почерком. Внутри оказались тушенные грибы с сыром и чесноком, овощной салат и два куска еще теплого говяжьего стейка. Видимо, это и была благодарность девушки. Что ж, разумно и весьма своевременно. Все-таки и в браке с Огневой имеются свои плюсы… Ну, по крайней мере, ему не скучно. — А у меня какие-то сосиски, — возмутился Пчёла, скептично глядя на свой завтрак. — Давай обмен? Ага, щас. Разбежался. — Видишь имя написано? Это для меня, — с широкой улыбкой от до уха отозвался Космос, приступая к завтраку. Пчёла бесслышно передразнил друга и приподнял одной рукой свой контейнер. После попойки всегда пробивало на еду, да и нервы ни к чёрту были, что хотелось все это дело заесть. — Есть таблетки от головной боли, Ром? — поинтересовался Миша, прищуривая потускневшие черные глаза. Бледная кожа приобрела несколько зеленоватый оттенок, да и сам он еле сдерживался, чтобы не лечь в обнимку со своей тростью на пол. — Дал бы, но лень вставать. Сейчас мои обезьянки прибегут и все сделают, — флегматично ответил Рома, удобнее устраиваясь в кресле. Посмеиваясь, Космос медленно пережевывал куски мяса. Раньше он не догадывался, что рабочий коллектив его супруги состоял из мужчин и как же любопытно почувствовать атмосферу. Огнева никого и ничего не стеснялась, ощущала себя довольно комфортно. Не так, как у него в квартире. Очень интересно было следить не только за ней, но и за тем, как ее коллеги к ней обращались… Даже не так, они ее действительно любили. Это открытие почему-то больше всего его удивило. Ибо сам начальник девушки, очень тонко намекнул, что в случае появления слез девушки в браке, то Космос может попрощаться с печенью. Парочка друзей появилась спустя минут десять. Глеб нес на спине обнимающую его руками за шею и ногами за туловище девушку с очень довольной миной на лице. Как оказалось, друг Крис приехал всего пару часов назад, но это не помешало ему напиться за столь короткий срок и вместе с Огневой голосить «По полю танки грохотали», когда они направились шатающейся группой к выходу. Самыми трезвыми оставались Миша и Рома. Хромающий мошенник старался привести свой серый костюм-тройку и черные волосы в порядок, сетуя, что придется заявиться в казино, как бродяга, а вот судмедэксперт оставался невозмутимо стойким, выпив при этом больше всех. — Алё-алё, хватит орать, патриоты! Башка трещит уже, — соизволил высказать свое недовольство Пчёла, почёсывая растрепанную макушку рыжевато-русых волос. — Чё ты начинаешь? Хорошая же песня, — шутливо не согласился Космос, подбоченившись. Серые глаза тепло заскользили по оживленному лицу девушки, болтающей с Мишей. Видимо, они прервали свой концерт, чтобы попрощаться с картежником и поблагодарить за отклик на призыв о помощи. — И не надо мою жену затыкать. Свою заведи и указывай, что ей делать. Витя остановился, а затем резко развернулся и язвительно проговорил так, чтобы остальные не услышали: — Кос, трезвей уже. У вас формальный брак и пока условия соблюдаются, мы владеем частью активов с их предприятий, которые сохранятся и дальше за нами. Как только отец Кристины вернётся, то развод включен в первом же пункте. Нам нужны их лицензии и связи. Конечно же Пчёла всё изучил. Кто бы сомневался? Что касалось финансов нюх у Вити был отменным и сейчас он отлично осознавал, что Огнев практически подарил такое богатство за то, чтобы его дочь была в целости и сохранности. Ушлый генерал отлично знал, что у него самого и, как выяснилось, дочери — слишком много врагов в их мире, поэтому и прибегнул к такому способу защиты. Как говорится, клин клином вышибают. — Я знаю, — холодно ответил Космос, прищуривая глаза. Крылья носа затрепетали от того, как часто и быстро он начал дышать от накатывающей злобы. — Я всё, сука, отлично знаю, ясно?

***

Мама часто говорила мне: чтобы быть справедливой — надо быть доброй, а папа уверял, что необходима и сила. Я думаю, они оба были правы. Доброта помогает вникать в суть дела, а сила же помочь восторжествовать справедливости. Но по отдельности у этих качеств совершенно иной эффект. Сила без доброты и справедливости — деспотизм, доброта же — пропуск под ноги сволочей. Без комбинаций — нельзя никак жить. Они наделяют мир и чувства разными оттенками. Яркими и нужными в определенный момент. Я усмехнулась про себя. Нет, пить мне точно нельзя — так и тянет думать о вечном. Но почему бы и нет? Рома дал мне отгул на понедельник, заявив, что в своем состоянии — вновь распугаю всех практикантов и, мол, подлечи-ка нервную систему сначала. Хотя, на слушание мне придется явиться завтра. А так Рома пытается меня отправить в отпуск. Нет, не из лучших побуждений, а чтобы самому отдыхать в новогодние праздники. Хитрый Ромыч, блин. Но мы с Глебом ещё месяц назад условились, что поедем на Новый Год вдвоем в Сочи — кататься на сноубордах. — У тебя отличные друзья. И восприняли все довольно легко, — заметил Космос. Так как мы оба были пьяны, то вызвали такси. Но так как нам нужно было также к вечеру быстрее протрезветь, то я попросила оставить нас за километр от местожительства Космоса. Алкоголь выходит вместе с потом, да и голову следовало просвежить. — Насчёт первого соглашусь, а насчёт второго могу поспорить. Ты же не думаешь, что вы и Азат первые, кто залетел к нам? Были и другие: и все хотят, как правило, изменений в заключениях, типа этот человек умер не от отравления крысиным ядом, а сам организм дал сбой или ножик был не этот, а вообще там топор поучаствовал. Просто нас очень сложно стало удивить, — поморщившись, объяснила я. — М-да. Суровые вы ребята, — отвечает мужчина, идя рядом со мной, чуть прихрамывая. Рома быстро сделал небольшую операцию и наложил швы. Благо, артерия не была задета. Холмогоров однозначно родился в рубашке. — Послушай, Крис, а как ты вообще стала на них работать пару лет назад? Азат упоминал какого-то твоего дружка. Блин, очень поганый вопрос. Я приподняла лицо к лазурному небу, словно обтянутому замутненным стеклом, и втянула в себя поглубже свежий воздух. Дурацкая привычка — искать ответа у неба, но ничего не могла с собой поделать. Ладно, будем прагматичны. Космос может знать часть правды, из-за чего вообще и пострадал. Тем временем, парень поковылял к скамейке. Не стала его отдергивать, так как с его ногой нужно побольше отдыхать. Молча опускаюсь рядом, стараясь игнорировать испытывающий взгляд холодных глаз. — Пару лет назад я встречалась с одним парнем. Его звали Антон. И если всё сначала было довольно мило, то позже я узнала, что сидел на героине… Ненавижу наркотики и всё, что с ними связано. Ей-богу, ненавижу, — тихо и с надрывом произношу, невольно вспоминая тот особенно холодный февральский вечер. Космос странно на меня посмотрел и тут же отвел взор, когда я на него взглянула. — Он задолжал огромную сумму Азату, а так как он уже плотно сидел на этой дряни, то заложил буквально всё. Ну и комплектом шла я, хотя тогда мы уже расстались. Но кто будет слушать тощую девчонку-интерна? Космос заметно напрягся. Видимо, подумал о самом худшем, но я тут же поспешила его успокоить: — Они не знали, кто мой отец. Но проблема всё же была, так как мы с папой тогда были в ссоре и… Короче, я нашла другой выход, как принести пользу. Но Холмогоров догадался… Чёрт, лучше бы он так сочетание цветов в интерьере подбирал! — Так это ты придумала схему с наркотой в трупах, — глядя на меня округлёнными глазами, говорит он. Несколько смущенно поковыряла носком обуви землю под скамейкой. — А я-то всё думал, кто настолько больной и гениальный одновременно. О, про гениальность мне понравилось, а вот насчет больного разума — не особо. — На каждой таможне собаки имеются, да и любую коробку досматривают. Наркота скрыта не только в капсулах, но и под стенкой желудка или же пищевода, так что обнаружить ее нельзя никак. А мне слишком не хотелось становиться проституткой — это немного противоречит моим моральным принципам, — пофигистично отозвалась я, скосив сердитый взгляд на фыркнувшего от смеха мужчину при последних словах. — Ну, когда долг был отработан и те не захотели меня уже отпускать, я связалась с отцом, объяснила ему всё и попросила помощи. Как видишь, злобу они затаили до сих пор. Мы замолчали. К своему удивлению, я заметила, что после моего рассказа Космос стал мрачнее. То есть он и так был каким-то загруженным после разговора со своим другом Пчёлой, но сейчас будто его мысли стали тяжелее. Но так как пьяная дымка ещё кружилась в голове, задевая те самые, особо больные по словам Холмогорова, участки мозга, то эффект от душеизлияний стремительно испарился. Я закинула ногу на ногу и прошлась взглядом по сгорбившейся высокой фигуре. — Знаешь, а я вот всё думаю… — О чём же? О том, что нужно было просто расслабиться и получить удовольствие у меня в спальне? — тут же лукаво среагировал парень, вмиг перейдя из режима «пьяное глубокомыслие от лица К.Х» в «какого фига мы вообще поехали к этим гнидам? Лучше бы покувыркались и дали Ромку замочить». — Ну ты и… — Не даю себе договорить, так как появившаяся идейка неожиданно показалось очень забавной. — Почти угадал. Вот смотри: представь себе, что я, чудным образом, всё-таки согласилась бы с тобой переспать, то что бы ты делал? — Огнева, ты меня поражаешь. Я знал, что всё запущено, но не настолько же, — ехидно протянул Космос, окидывая меня снисходительным взглядом. Чему-то про себя улыбается и пододвигается ближе. Длинные пальцы схватили кончик моего алого шарфа. — Для начала: одежда тебе бы не понадобилась и… — И ты получил бы по рукам, — ухмыляюсь я, ударив его по пальцам. Темные брови сердито на переносице сомкнулись. — Издеваешься? — Совсем чуть-чуть, — не стала скрывать я, складывая руки на груди. — Сам подумай: я — девушка продвинутая и навряд ли бы подпустила тебя к себе без защиты. Вот она у тебя была? — Ну и вопросы ты задаешь, — громко хохотнул он, принявшись рыться в карманах. Даже в бумажник заглянул. — Нет. Как я говорила, скромницей никогда не была. Да и как можно оставаться застенчивой, когда ты шесть дней в неделю осматриваешь трупы и берешь мазки из пениса у насильников? Чувство смущения или же стыда мне было в этом плане мало знакомо. — Во-о-от, смотри ты, как безответственно подошёл к делу по тому, как завалить на лопатки меня. А ещё какие-то намёки пошлые делаешь, — продолжала измываться я, наблюдая за тем, как выражение лица становится хищным и упрямым. — Уверена, у тебя и смазки даже нет. Всё-таки, ты — не мой типаж и сомневаюсь, что у тебя получилось бы хоть как-то меня взбудоражить. Как выяснилось спустя минут десять, я это зря сказала. Мы продолжили свой путь до дома, пока Космос не увидел её. Решение всех своих проблем… в смысле, аптеку. И, если я забыла обо всем, что наговорила, то Космос нет. Но так как я начала этот цирк, то не могла и не подыграть. В аптеку мы ворвались, громко смеясь, чуть не снеся дверь и напугав тётеньку-фармацевта, что она еле сдержалась, чтобы не выматериться. По глазам видела, что очень хочется, но профессиональная выдержка не позволила. Уважаю. — Доброе утро, — мило улыбнулась она нам, когда мы подошли к окошку. Правда тон был такой: «берите, платите и идите вон». — Здрасьте, — поприветствовал Космос, отбирая у меня шапку, которой я хотела прикрыть глаза, так как уже предполагала какой шухер здесь наведём. — А теперь скажи громко и чётко, как настоящий мужик, зачем мы пришли, — подначиваю его, цепляясь пальцами за рукав его пальто. — Всё-таки, серьёзное дело намечается. Космос закатывает глаза, крепче обнимая меня за плечи. Нет, не из-за того, что его ошалелым двум метрам нужна подпорка, а чтобы я не сбежала от этого позора. Зря. Я же всё-таки — русская, а значит, если начала позориться, то доведу дело до конца. — Можно побыстрее? Вы здесь не одни, — донесся голос какого-то мужика сзади. Повисла угрожающая тишина. Мужчина смотрел на моё старательно невозмутимое лицо, а я старалась вообще любоваться полом, иначе попасть в зону риска удушения — дело пары минут. Нет, пол очень классный, конечно. Линолеум — серенький и гладкий. Явственно ощущается, что ремонт делали недавно. — Нам нужны… И тут меня откровенно прорвало. Я настолько громко захохотала, что пришлось повиснуть на Космосе, отчаянно пытающемуся держать благопристойное лицо. Никогда бы не подумала, что буду пьяная вместе с Холмогоровым покупать всякие интимные штучки для теоретического секса. — Огнева, успокойся. Я же… Пхахахаха! — Тоже попрощалась выдержка Космоса. Удерживаясь руками за белую стойку, пропыхтела: — Нам бы презервативы… на вот этого мальчика. Ай! От души веселящийся Космос все равно услышал мои слова и перенял мою пагубную привычку щипаться. Потирая ушибленный бок и пытаясь отпихнуть навалившегося на меня мужчину, я вытерла пальцами появившиеся слезы с глаз. Фармацевт оставался спокойным, как неминуемый айсберг. И достала пару пачек контрацептивов, предлагая классические и какие-то с пупырышками, что заставило меня захихикать под неодобрительным взглядом женщины, а Космоса подавиться от собственного ржача. Даже думать не хочу, что небольшая очередь сзади думала о нас. Но их ненависть я ощущала всеми фибрами своего тела. — Ну, слово за тобой, так как ты все-таки мужик и все такое. Чем именно ты меня будешь удивлять? — решительно перебросила я ответственность за выбор презервативов на парня. — А что тебе понравится? — не захотел тоже принимать эту тяжкую ношу Космос, весело щуря цвета мокрого асфальта глаза. — С такими вопросами, я уже начинаю думать: а зачем мне вообще будешь нужен ты на моём одиноко прекрасном матрасе, если я и так все сама могу? — бросила я, как бы невзначай шевеля пальцами в воздухе. Сзади раздалось протяжное «о». Похоже, того же самого дядьки, который просто смирился и получал наслаждение от шоу. Глаза Космоса жарко вспыхнули. Что-то теплое разрослось в эпицентре живота от его взгляда… наверное, пошла реакция на выпитый алкоголь, смешавшийся с чашечкой кофе или несварение просто. Послала ему милую улыбку и заправила темный локон за ухо, наблюдая как он забирает все предложенное женщиной и даже тюбик кокосовой смазки прихватил. Что ж, его будущая жертва чар скажет мне «спасибо». В любом случае, эту ночь и утро я запомню. Было что-то в этих часах яркое за последние пару лет и наполненное тем странным чувством легкости, которого мне будто давно не хватало.

***

Когда я проснулась, Космоса уже не было дома. Не то, чтобы я много поспала, но за пять часов парень успел переодеться, выпить кофе и весь рассол. Чашка стояла в раковине, банка с огурцами на столе, а вчерашние вещи на кровати — вот факты, на которое я и опиралась в создании своих умозаключений. Чтобы привести себя в божеский вид, пришлось вновь идти в душ и долго стоять под ледяными струями воды. Когда энергия и желание шевелиться ко мне вернулись, то принялась за уборку и только после за моего злейшего врага — готовку. По пути домой, мы с Холмогоровым сделали ещё один крюк в книжный, где я приобрела пару кулинарных талмудов. Сомневаюсь, что Космос позволит жить дяде Юре у него, а значит придётся научиться готовить. Раньше в этом не было необходимости, так как моя мама готовила воистину шедеврально. Ничего удивительного, она долгое время работала в военных столовых, кафе, а в Москве со своим огромным опытом и страстью к кулинарным изыскам устроилась в ресторан, добившись поста су-шефа. Затем я приучилась к еде из общепита и стряпне дяде Юры. Позвонила Дашке и попросила её приехать ко мне. Нужно было узнать, как она вообще и заодно поможет с готовкой запланированных мною блюд. — Тёть Кристин, а вы уже видели парня вашего мужа? — произнесла Даша, садясь рядом на стул и пытаясь своровать креветку из тарелки. Очищая светло-розоватое упругое мясо от панцирей, я перевела взгляд на лицо племянницы с любопытными глазами. И как ей признаться, что Холмогоров оказался не голубым, а стопроцентным гетеросексуалом? Это же такой удар по ранимой психике подростка. — Нет ещё. Наверное, боится, что уведу, — пробормотала, вынеся решение сохранить хрупкие иллюзии племянницы. — Блин, жалко, — с искренней печалью отвечает девочка, принявшись чистить картошку. — Кстати, у меня вчера подруги спрашивали, где я нашла такие вещи. Им очень понравилась юбка. Ну ещё бы. Даже после развала СССР сложно найти такие вещи в магазинах, только через людей, которые постоянно ездят заграницу или же самому поехать. Я так и поступила в своем двадцатилетнем возрасте. — Всё импортное, Даш. Я большую часть своего гардероба привезла из Лондона и до сих пор ношу. Главное, найти свой стиль. — Я на пути к принятию себя, так что пока не заморачиваюсь с этим, — со смешинками в голосе говорит Даша. В следующий миг грусть на красивом личике проявляется и она поникшим голосом промолвила: — Мама вчера приходила. Хотела меня забрать, но я отказалась уйти с ней. Сжала губы вместе. Никогда не была на месте Даши и не знаю, что она чувствует. Хотя, девочка точно Алису любит. Просто не может простить, что каждый первый мужик становится выше дочери. Я хотела бы что-нибудь сказать и оправдать Алису, но не могла подобрать слов, зная, что все будет звучать лживо. И всё-таки они должны помириться. Человек как дерево, а семья — это корни, позволяющие при мощных порывах ветра не упасть на землю и не сломаться, а стоять гордо и стойко. Так было у родителей и будет когда-нибудь в моей семье. — И она ушла? — Не совсем. Мама поставила мне условие, что уйдет, когда я дам ей твой новый адрес. Прости, тётя, — чуть не плача призналась Даша, быстро моргая и шмыгая носом. — Просто она была в школе… а там мои одноклассники и я просто не знала, что делать. Ох, Алиса… А ещё говорят, что у меня нет чувства такта. Я поднялась со своего места и обняла девушку за вздрагивающие плечи. Жалобно всхлипывая, Даша прижалась ко мне. Конечно, это очень неприятное положение, когда на дискотеку заявляется маман и гонит домой при всех одноклассниках. Присутствовала я на таком эпизоде в школе, когда мама отличницы Любы Валеевой заявилась на танцы. Очень неловкое чувство даже для свидетеля. — Ничего страшного не случилось, Дашуль, — успокаивающе шепчу и целую в макушку. — Ну, придет она сюда и что? Я девочка большая и поговорю с ней. И без твоего согласия матери не сдам. Но-но, хватит слёзы лить. Достаточно и страданий креветок. Так поизмываться над ним — ещё надо было постараться. Девочка посмотрела своими необычными бирюзовыми глазами на тарелку с морепродуктами и прыснула со смеху, ибо первые мои креветки выглядели как жертвы какой-то аварии. После этого мы вдвоем принялись подготавливать стол для гостей. Как оказалось, при правильном чтении и вникании в суть слов — готовка и не казался теперь таким страшным делом. Я бы даже сказала мой салат с теми злосчастными креветками под бальзамическим соусом получился божественным! Терпеть не могла людей, которые с пренебрежением относились к людям, что младше их возраста. Обычно, это какие-то заскорузлые бараны с кругозором размером в горошинку. Пока я готовила салаты и закуски, Дашка сумела приготовить и первое, и второе, даже поставить печь шоколадно-банановый пирог. И я, дипломированный судмедэксперт, готова признать себя неповоротливой бестолочью перед школьницей! — Здравствуй, — весело поздоровалась племянница, когда на кухню прошел хозяин квартиры. — О, привет, Дашутка, — улыбается Космос, давая ей пять и совершая какое-то быстрое движение рукой. Вернее, они оба. Если они изобрели свое тайное приветствие, то мне в пору начать давиться от ревности. — Как дела? Никто не обижает? Оба сели на стол, совершенно не обращая внимания на то, как я корячусь над забрызганной жиром плитой. А это уже предательство! Так как потом Дашка взяла нарезку с мясом и поставила перед ними, которую, кстати, тоже нарезала я! — Не-а. Я просто всем говорю, кто у меня дядя, — отозвалась девочка, глядя завороженно на важно приосанившегося дядю Кос… тьфу, ты, просто на Холмогорова. Нет, я подозревала, что Даша страдает без отцовского внимания, но надеялась, что в матери она нуждается больше. — Ага, не забудь упомянуть о голубеньком фильтре, — иронично добавила я. И, наконец, я удостоилась внимания к своей персоне. Космос в недоумении смотрел, а Даша сердито. — Если будешь упоминать ещё и тётку, то на тебя и дышать будут бояться. Проверено Огневой, — с улыбкой поддел меня он. — Ха-ха, это точно, — расхохоталась мелкая предательница. — А можешь рассказать, в чем суть твоей работы? У тебя такой крутой дом. Тоже хочу знать, как столько можно заработать, чтобы потом некоторым личностям нос утереть. — Кхе-кхе… эм-м, — замялся Космос и с немым призывом о помощи взглянул на меня. Но так как меня вычеркнули из любимых тётушек, то пускай думает сам, как выгораживать свою бандитскую, с небольшим налетом голубизны, задницу. Интересно, если бы я рассказала, что её новый любимый дядюшка не гей, то была бы она столь лояльна к нему? И вообще людей убивает направо и налево… не без моей помощи, конечно, в последнее время, но кого волнует моё причастие?