I've got my eye on you

Сидя за столиком малознакомого кафе, Карла беспокойно посматривала на часы каждые несколько минут, рассчитывая на скорейший приход Диего. Девушка провела здесь в одиночестве минут двадцать, если не больше, постоянно оглядываясь на зашедших людей и барабанила пальцами по столу. Лавандовый чай, который она заказала дабы успокоиться, уже успел остыть, а у самой художницы сдавали нервы. Ожидание лишь удваивало страдания. Когда дверь отворилась, а в помещение зашел высокий блондин с высокомерным и наглым выражением лица, Карла отвлеклась от разглядывания чаинок и лепестков плавающих в стакане и заметя его, по телу пробежалась неприятная дрожь. — Привет, дорогая. Извини, я задержался ненадолго, — с улыбкой, напоминающей скорее оскал хищного зверя перед нападением, произнес Диего, расположившись на стуле напротив Карлы. — Твоя фальшивая тактичность нам ни к чему. Чего тебе надо? — не стала долго церемониться девушка. — Почему же сразу фальшивая? Ты привыкла видеть в людях только плохое, Джо. — Карла. Было бы хорошее в тебе, я бы обязательно разглядела, не волнуйся. — Когти пускаем, мне это даже нравится, — ухмылялся парень, прожигая взглядом голубых глаз дыру в художнице, — Ладно, перейдем к делу. Знаешь, милая, то что я увидел на фотографиях разбило мне сердце и теперь не знаю, как же его восстановить. Наигранный театральный тон Эрнандеса раздражал до ужаса, хотелось встать с места и заехать кулаком ему в лицо, но Карла старалась держать себя в руках. — Напомни, когда это у тебя было сердце? — усмехнулась темноволосая, откинувшись на спинку стула. Диего покачал головой, прикусывая нижнюю губу. Он видел перед собой не напуганную маленькую девочку, а холодную и сильную девушку, что пробуждало в нем еще больше интереса и заставляло затаив дыхание наблюдать за ней. — Было бы даже немного обидно от твоих слов, не знай я тебя. — Ты меня не знаешь. — А ты меня не перебивай. Так вот, я думал что же может собрать мое несчастное сердце по кусочкам и понял, что сделать это способен лишь человек, разбивший его, то есть - ты. Карла нервно выдохнула. Сейчас она смотрела на молодого мужчину, сидящего напротив, как на умалишенного, пытаясь понять что твориться в его воспаленном мозгу. Ей совершенно не нравилось то, как он разговаривал, его странные и малопонятные речи только настораживали и не сулили ничего хорошего. — Не мог бы ты выражаться более однозначно? — Я хочу, чтобы ты послала куда подальше этого простака-футболиста и стала моей девушкой. Лицо Диего приобрело привычное обозленное выражение, голубые, обычно почти прозрачные глаза казались намного темнее, а тон звучал холодно и твердо. Карла не знала как реагировать на его слова, его действия. Вернулся тот Диего, которого она боялась, хоть и не признала бы этого никогда. — Ты болен, да? Не понимаешь, о чем говоришь? — недоуменно смотрела Карла на блондина, искренне веря в то, что он просто ужасно шутит. — Джо, моя милая, наивная Джо. Это ты не понимаешь того, что я говорю. Если ты не выполнишь моих требований, весь мир увидит эти фотографии, а я подам заявление в полицию на твоего футболиста, он как никак недавно мне нос сломал, у меня есть записи с камеры наблюдения того вечера. И тогда наступит конец его так и не начавшейся никчемной карьере, а бизнес твоего отца пойдет на дно, после того как люди узнают, что его дочь встречается с преступником. Я говорил, что ты будешь моей и я намерен сдержать свое слово. Темные пряди Карлы закрывали почти половину ее лица, она опустила голову, ведь не хотела того, чтобы Диего видел то, как она медленно и окончательно ломается. Всё, что у нее было и чем она дорожила, грозилось исчезнуть в один миг. Семья и Педри, либо собственное счастье и свобода, вот между чем надо было выбирать, и конечно, девушка не раздумывая выбрала первое. Никто не должен был страдать из-за нее. — Я согласна, — дрожащим голосом ответила Карла, и Эрнандес наконец понял, что добился своего, вышел окончательным победителем в этой игре и теперь вся жизнь Гарсии была в его руках. — Звони ему, я хочу удостовериться в том, что ты меня не обманешь, — приказал он, кивая на телефон, лежащий на столе. Карла наконец подняла голову и взгляды двоих встретились. Ее карие глаза выражали слишком много чувств для одного человека - ярость, обиду, горечь, боль, ненависть. А в его голубых лишь читалось превосходство над ней и абсолютное желание быть главным. Девушка набрала номер Педри и поставив на громкоговоритель, ждала пока тот ответит. — Принцесса, привет. Ты чего исчезла? Со вчерашнего дня не слышал о тебе, — послышался родной голос с другого конца трубки, на что Эрнандес раздраженно закатил глаза. — Педро, я подумала и приняла решение о том, что не хочу чтобы нас что-то больше связывало. Давай прекратим общение, забудь обо мне, также как и я забуду о тебе, — произнесла Карла, все с такой же неприязнью смотря на победно ухмыляющегося Диего. — Карла, ты в порядке? Что случилось? Скажи мне, где ты и я приеду. — Нет, не стоит приезжать. Я... я не могла отвергнуть тебя сразу, потому что пожалела,а теперь раскрыла глаза и поняла, что больше не могу обманывать ни тебя, ни себя. Просто отпусти меня. Она говорила эти отвратительные, лживые слова, не узнавая своего голоса. Будто это была не она, не Карла Джозефа Гарсия Фернандес, а какой-то совершенно иной человек. Бессердечный человек, кому было плевать на чувства других людей. Меньше всего на свете она хотела ранить Педро, её Педро, и сейчас своими фразами, она нанесла ему удар прямо в сердце. — Но, Кар... Девушка отрезала парня на полуслове, положив трубку, ведь больше не была в силах слышать его надломленного голоса. Голоса, который отпечатался в ее подсознании навсегда. Голоса, которого хотелось слышать всю оставшуюся жизнь, но видимо этому было не суждено сбыться. — Доволен, да? Сидишь весь такой счастливый, думаешь, что судьба на твоей стороне, чувствуешь себя царем? Вот только я никогда, слышишь никогда не буду чувствовать по отношению к тебе чего-то положительного. Ты и ломаного ногтя его не стоил, и в глубине души ты это прекрасно понимаешь. Каким мерзким подонком был в моих глазах, таким же останешься. Желваки на его лице напряглись, губы поджались в тонкую ниточку, выдавая тем самым настоящего Диего. Его реакция лишь подтверждала правоту слов Карлы. — Какая к черту разница, какой я там у тебя в глазах. Пусть я буду мерзким подонком, как ты выразилась, но в итоге, ты досталась мне, Карла. Не какому-то глупому мелкому футболисту, а мне черт возьми! С этого момента, ты - моя! Запомни это уже наконец. — Гори в аду, ублюдок, — сказала напоследок Гарсия, прежде чем встать со своего места и покинуть это место. Девушка вышла из кафе и в конце концов дала волю своим чувствам. Непроницаемое, холодное и строгое выражение лица вмиг сменилось. Горькие слезы текли по алым щекам, губы дрожали, а самой художнице хотелось закричать на всю улицу от бессилия. Она шла в непонятном ей направлении, главное подальше от случившегося, подальше от Диего.

***

Что было бы, если люди видели бы своё будущее? То, что случится с ними, что они сделают, скажут или даже то, кого они полюбят. Было бы им жить легче или наоборот мир вокруг потерял бы все свои краски и перестал бы казаться интересным. Трудно ответить на этот вопрос. Вот и Карла не знала. Порой хотелось, конечно, знать что ей уготовила судьба, особенно сейчас, сидя на на холодном полу своей комнаты и вытирая слезы с щек. Стены угнетающе давили, всё вокруг казалось чуждым и хотелось спрятаться где-то далеко далеко. За окном шёл дождь, такой непривычный для обычно теплой и солнечной Барселоны. Девушка медленно поднялась на ноги и попыталась поправить растрепавшиеся волосы. Перед глазами всё еще было мутно, причиной чему были непрошеные слёзы. Открыв окно, она вдохнула в легкие свежий воздух и поежилась от вечерней прохлады. — Карла, доченька, спускайся ужинать. Голос мамы вернул девушку в реальность. Она немного опешила, но вытерев остатки слёз и убедившись в том, что выглядит не так плохо, как ожидалось, спустилась вниз. Она не могла представить себе, о чем сейчас думал Педри. Настолько погано на душе ей еще никогда не было. От причинения боли другому человеку, дорогому твоему сердцу человеку, всегда была невыносимая горечь на душе, тяжесть которой нести было невозможно. Скажите ей несколько месяцев назад, что она привяжется к мужчине, которого знала не больше восьми недель, что влюбиться в него, что пойдет на все для того, чтобы защитить его, девушка бы рассмеялась и назвала бы вас глупцом. Как же порой бывает непредсказуема судьба. Внизу ее ждала мама и всё еще теплый ужин. Исабель видела, что с ее дочерью происходило неладное и хотела помочь. После той ссоры с отцом, девушка была сама не своя, ходила эти два дня как живой мертвец, питаясь лишь водой. — Карла, ты в порядке? — Да, мам, я в полном порядке, — ответила, как ни в чем не бывало, Гарсия бесстрастно ковыряя вилкой в тарелке с ее любимой пастой, есть которую совсем не было аппетита. — Ты уверена в этом? — настаивала обеспокоенная мать. — Абсолютно. Мам, тебе правда не о чем беспокоиться, — уверяла она. Остаток вечера они провели в тишине. Исабель была довольно умной женщиной и знала когда ее дочь говорила правду, а когда обманывала. Она видела, что девушка нуждалась в помощи, видела как ужасно себя чувствует и ломала голову над тем, как же оказать поддержку. — Что бы ни случилось, я - твоя мама и ты всегда можешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит. На секунду Карла застыла. Она поджала побледневшие губы и хотела было что-то сказать, но покачав головой передумала и натянув с трудом фальшивую улыбку на лицо, произнесла: — Я знаю, мам. Не переживай.

***

Утром следующего дня, девушка проснулась и нехотя встала с кровати, понимая, что надо идти на занятия в университет. Родители уже сидели за столом в гостиной и завтракали, что-то обсуждая. Одетая и накрашенная Карла спустилась вниз и сев за стол, прислушалась к их разговору. Заметив это, Рикардо объявил: — Сегодня вечером мы идем на ужин в ресторан с семьей Эрнандес. Не успев приступить к трапезе, Карла вернула на место нож с характерно громким стуком и перевела внимание на отца. — Я не хочу. — А я и не спрашивал. Веди себя прилично, Карла, тебе не пять лет, ты не маленький плоховоспитанный ребенок, держи свои капризы при себе. Я все сказал. Так и не поев, художница встала с места и забрав вещи, выбежала из дома. — Почему ты так с ней обращаешься, Рик? Она наша дочь, — мягко проговорила Исабель, касаясь руки мужа. Рикардо закрыл глаза и потер переносицу. Он не понимал, чего хочет Карла. Винил себя в том, что не доглядел за ней, что дал плохое воспитание и чересчур избаловал в детстве. Но за всю ее жизнь, он ни разу не наблюдал за ней такого поведения, и уж тем более Карла не была избалованной либо испорченной, напротив, раньше она была шумным и веселым ребенком, постоянно находящий на свою пятую точку приключений. А после подросткового периода она стала тихой, спокойной, никогда не спорящей с родителями девушкой. Она уважала взрослых и не повышала тона, при разговоре с ними. А сейчас, что-то пошло не так, и Рикардо не узнавал свою милую Карлу. — Бель, видимо я действительно плохой родитель, раз заслужил такого отношения к себе. Наша дочь стала совсем другой. Я надеялся на ее поддержку и помощь в деле с Эрнандесом, а она всё воротит нос, не понимая всей важности ситуации. — Ей восемнадцать лет, вспомни себя в этом возрасте. Карла не изменилась, ей просто надоело играть роль прилежной девочки, поверь я знаю о чем говорю. И сейчас, это она надеется на нашу поддержку и помощь. Ты не должен жертвовать Карлой из-за денег, неужели ты не понимаешь, насколько ты не прав? Я еще не до конца понимаю, что происходит в ее жизни, но одной нашей девочке не справиться. Рик, прошу, будь с ней помягче, не дави и не заставляй делать что-то против ее воли. До самого вечера Рикардо не мог выбросить из головы слова, сказанные женой за завтраком. Вспоминая радостную беззубую улыбку маленькой веснушчатой Карлы, которая прищуривая глаза глядела на Солнце, игралась с животными, давая каждому из них собственные имена, собирала маленькие камушки на побережье и хранила их у себя в саду, ему становилось очень тоскливо. Он был виноват в этом, был виноват в том, что потерял свою счастливую дочь. По дороге в ресторан, в машине, Карла не проронила ни единого слова, безэмоцианально глядя в одну точку. По ее лицу почти никогда не было понятно, что же на самом деле чувствует девушка, как впрочем и сейчас. И лишь пустые и печальные глаза выдавали ее. Для Карлы же, всё вокруг стало серым, будто бы весь мир резко потерял свои краски. Она не переставала думать о Педри ни на секунду, вспоминая малейшие детали, не давая себе забыть его. Больше всего на свете ей хотелось узнать, что с ними сейчас, где он, как себя чувствует. Хотелось убедиться в том, что с ним все в порядке. Испанка убеждала себя в том, что поступила правильно, ведь этим самым она защитила парня и его карьеру от Диего, а также бизнес своего отца. Но неприятное ощущение в области сердца говорило об обратном. Войдя в затемненный зал роскошного ресторана, внимание Карлы сразу же зацепилось за столик, за которым сидела семья Эрнандес. Поздоровавшись с ними и заняв свои места, девушка поймала на себе оценивающий взгляд Диего и в тот же миг отвернулась. Весь оставшийся вечер она молчала, в то время как за столом шло бурное обсуждение чего-то наверняка очень важного. Диего это крайне не устраивало. Он полагал на снисхождение со стороны Карлы, думал, что она хотя бы попытается сыграть роль любящей девушки, но каково было его разочарование, когда вместо мило улыбающейся, разговорчивой Гарсии, перед ним восседала смурная и мрачная художница с лицом, будто только что кого-то похоронила. Поняв, что пора брать эту накаленную до предела ситуацию в свои руки, парень попросил внимания у сидящих за столом людей, и даже смог привлечь интерес темноволосой девушки. Он встал на ноги и держа в одной руке бокал красного полусладкого, начал: — Я хотел бы произнести этот тост в честь замечательной семьи Гарсия. Господин Рикардо, госпожа Исабель выпьем же за ваше здоровье, долгие годы жизни и процветание вашего бизнеса. Рикардо поднял бокал и утвердительно кивнул голубоглазому. — А также, хочу выпить за мою восхитительную девушку - Карлу! На самом деле, я бы хотел объявить при вас то, что мы с ней состоим в отношениях и очень надеемся на ваше одобрение. Карла подавилась собственной слюной и нервно закашлялась. Она смотрела на Диего так, словно собиралась встать и воткнуть столовый нож ему в горло. Все люди, окружающие ее сейчас были очень счастливы за молодых, смотрели с улыбками на них с Диего. Все кроме Исабель, которая наконец догадалась в чем дело.

***

— Брат, пожалуйста, выйди из комнаты, ты там уже второй день сидишь. Поешь хотя бы. Откуда-то издалека, словно это было не в этой реальности, донесся голос Фернандо. Старший Гонсалес ужасно переживал за самочувствие брата, который заперся у себя в комнате без единого объяснения и не выходил оттуда на протяжении сорока восьми часов, а может уже и больше. Педри лежал на кровати с открытыми глазами и совершенно пустым взглядом смотрел на потолок. Его мысли были далеко не здесь, его мысли остались в том моменте, когда Карла отказала ему, сказав те трижды проклятые слова, нанеся на его душу неизлечимые раны. Он не верил или не хотел верить в то, что его Карла, его Принцесса, говорила тогда всерьез. Футболист пытался внушить себе, что это страшный сон, от которого он вскоре очнется и все будет как прежде. Придет его дорогая художница, сядет рядом, возьмет его руку в свою вечно ледяную маленькую ладошку и больше никуда не уйдет. Отрицание, как известно, было первой стадией принятия горя. Педри чувствовал, что все пять чертовых стадий настигли его сразу. Он отрицал уход Карлы из своей жизни и правдивость ее слов. Был зол на нее из-за сказанного, пытался договориться с самим собой, чтобы перестать лежать и жалеть себя. Надеялся на то, что она вернется и все же, где-то в глубине души понимал, что этого не произойдет и тогда ему хотелось просто перестать существовать. Удивительно, как от одного, казалось бы, малознакомого человека могло столько зависеть. Телефон со вчерашнего утра разрывался от звонков и сообщений друзей, в частности Пабло, который знал о произошедшей ситуации. Молодой полузащитник решил взглянуть на последнее, что писал Гавира и понял, что не зря. «Педри, нам срочно нужно поговорить и это касается твоей Карлы. Кажется, я знаю почему она тебе это всё наговорила. Позвони как сможешь.»