Shuumatsu no Walküre one shots

      Они сидели в тени многовековой кроны плакучей ивы. Уходящая во мрак тропинка вела к небольшой поляне. Вокруг стояла полная тишина, и, если прислушаться, можно было различить еле слышное журчание текущей неподалеку воды. Лежащий рядом с девой мужчина поднял голову и с улыбкой посмотрел на свою спутницу. Та сонно перебирала пряди его золотистых локонов. Голова её склонилась, придавая лицу выражение безмятежного блаженства. Длинные ресницы затрепетали, когда Т\И заметила, что бог света смотрит на неё. Нежный румянец залил щёки. Растрепав его волосы, юная богиня поднялась на ноги, разминая затёкшие конечности. Собираясь покинуть их тайное место встреч.

***

      — Я не заменитель чужой приторной сладости. — Первое, что ему довелось услышать от неё спустя все моменты полного игнорирования его присутствия рядом с собой. — Вас окружают те, кто с большой радостью падёт в ваши объятия. — Хмуро смотрела на его излучающее самоуверенность лицо и внутренне закипала. — Я не один из ваших трофеев, что рухнет к ногам моля выбрать его. Я нравлюсь вам как та, кто всё ещё не вылизывает ваши руки в поисках хоть какого-то внимания. — Мысленно Т\И уже жалела, что вообще открыла рот. Этот бог выглядел так словно она уже пала к его ногам. Раздражали его слова, что у него и мыслей подобных не было. — Или вы думаете, что я не наслышана о ваших похождениях, господин Аполлон? Стоит мне стать такой же, вы поставите меня на полочку, как и всех кто был до меня, как всех кто будет в ваших руках после меня.       Водиться с Аполлоном было себе дороже. Т\И это знала лучше других, но уже было поздно, сын Зевса счёл её интересной и привязался. Вначале, когда игнорирование и откровенная злоба не возымели никакого эффекта, дева даже пыталась вести себя как все те, кто влюблён в бога, чтобы тот утратил к ней всякий интерес, но он ей не верил, видел насквозь фальшь в тех любовных дифирамбах, что Т\И посвящала ему, вторя другим богиням и смертным. Смирилась. Нельзя сказать, что богиня терпела его через силу, отнюдь, спустя время присутствие рядом Аполлона стало приятным, с ним было о чём дискуссировать и даже просто молчать.       Божество находило её каждый раз, и неважно где она была на данный момент. Называл её своим личным источником умиротворения и вдохновения, и не отпускал, пока сам не счёл её нахождение рядом достаточным. Т\Ф не сопротивлялась.       Кажется, Аполлон любил её не-любовь-не-восхищение-не-вожделение и ещё десятки этих самых не, но это не более чем лукавство, потому что влюблённее неё не было никого. Сама не заметила, как мужчина проник слишком глубоко в мысли. Когда он был с ней Т\И теряла себя, но что-то изнутри заставляло вести себя иначе других. Иногда богиня удивлялась, спрашивала себя — какая на самом деле разница между ней и всеми остальными влюблёнными в этого мужчину. Ни малейшей. Только она давила в себе чувства, чтобы он не устал от неё.       Аполлон запомнит её, только если не получит.       Они сидели неподалёку от его храма. Божество света не смотрело на неё. Наверное, думал о чём-то своём. Т\Ф наблюдала, как ветер колышет золотые пряди его длинных волос. Не было прежней атмосферы лёгкости. Сейчас её спутник казался мраморным изваянием. Такой безупречный профиль и такие холодные, словно неживые глаза. Т\И видела его таким лишь в моменты, когда сердце Аполлона разбивалось. Дева лишь треплет его волосы и откидывается на упругие стебли травы, желая разделить его мучительную тоску. Смотрит в небесную синь. Кружит голову запах цветущих олив и аромат мирта. Незаметно для себя погружается в дрёму. Т\Ф лишь прижимается ближе к единственному источнику тепла. Ей чудится звучание лиры, и голос, словно сквозь толщу воды. А дальше пустота.       Просыпается от лёгкого касания пальцев, что изучали черты её лица. Аполлон отводит взгляд, когда замечает открытые, поддёрнутые поволокой сна глаза Т/Ф, что-то старательно выискивает в неярких лучах садящегося за горизонт солнца. Пробует улыбнуться, стирая с лица тень неясной грусти далёких лет, поднимает руку, касаясь её волос, и говорит: «Пора идти». Только сейчас богиня замечает, что импровизированной подушкой ей служили его колени и подскакивает как ошпаренная. Поднимается на дрожащие ноги и, отряхиваясь, хриплым от сна голосом быстро благодарит бога. Медленно движется к тропинке, по которой они пришли в это место.       Т\И упорно старается избегать находиться с Аполлоном наедине. Кажется, что сердце не выдержит. А тот и не ищет встреч, после она разумеется узнает, что он влюбился в очередной раз и снова не в неё. Тем не менее Т\Ф не меняется в лице. Когда-то пугала собственная реакция, сейчас рада, что никто из богов не увидит как собственный мир лежит в ногах.       Ветви ивы у дорожки сгибаются и трепещут при каждом порыве ветра. Тишина ночи полнится шёпотом листьев и птичьим щебетом. Прохладный ветерок овевает разгорячённое лицо. Подол белоснежного хитона скользит по траве, приоткрывая стройные ноги в изящных сандалиях. Шорох травы и потрескивание веток под ногами заставляют мышцы непроизвольно сокращаться. Свет далёких звёзд отражается от полупрозрачной кожи. Густые волосы плавно покачиваются в такт шагам. Аполлон не пришёл. Сама не знала, зачем продолжала ждать даже, когда солнце скрылось за горизонтом. Какое-то иррациональное чувство не давало просто взять и уйти.       Медленно опустилась на траву у корней и откинула назад голову. Где-то в отдалении послышался звук приближающихся шагов. Напряглась и принялась вглядываться в темноту. Вдруг все чувства словно бы обострились до крайности. Вдохнув полной грудью, Т\Ф замерла в ожидании. Перед её взором показался освещаемый только лунным светом божество света. Шёл не спеша, размеренно, как всегда. Словно не опаздывал на безумно долгие часы. Стоило ему заметить одинокую фигурку на траве у древа, и его глаза чуть расширились от удивления.       — Ты ждала меня всё это время?       Т\И было нечего на это отвечать. Хотелось ударить его, это она и сделала стоило ему сесть рядом. Аполлон не отшатнулся, а в ответ, нагло смеясь, притянул её к себе. Сердце билось так громко, что мимо ушей прошли все его извинения вперемешку с негромким смехом. По телу начали расходиться волны жара.       — И вовсе я тебя не ждала.       Откровенная ложь, которую и смысла опровергать нет. Её нахождение тут лучшее доказательство обратного. Поднимает взгляд в небо. Глубоко вздыхает.       — Поставь меня на полку, как очередной трофей, без имени и без почестей. — Говорит твёрдо и уверенно. Так и смотрит, не отрываясь, прямо в глаза Аполлону.       Время, проведённое рядом, не сравнится с тем, как долго она живёт и ещё будет, но оно держало на плаву до этого момента. Нежность её — его бремя, которое он не готов взвалить на свои плечи. Потому что Т\И не одна из тех кого он запомнит. Потому что она очень сильно устала. Сильная и нежная до невозможности, она просто устала от всех этих проникновенных взглядов обращённых на него. От всех прикосновений, что дарят божеству и от прикосновений, что дарит он. Он жадный до удовольствия. А она — Т\И — гореть не может.       Аполлон как молчал, так и продолжает. Т\Ф сама целует его. Это первый и последний поцелуй. В нём не было страсти. Просто желание поскорее закончить то, что было между ними. Т\И уходит, не оборачиваясь, как уходила всегда, но в этот раз навсегда.       И всё шло, как богиня хотела. Надеясь, что как трофею ей выделят хорошее место среди таких же мотыльков сгоревших в собственном пламени любви к этому жестокому до хрупких сердец богу. Т\Ф продолжала жить. Собирать по осколкам собственный мир. Больше к той иве она не ходила.       Но горделивое божество не позволило ей долго зализывать раны вдали от него. Однажды Аполлон явился в её храм, где она явила свой лик жрицам впервые за длительное время. Она вышла за ним на солнечный свет. Ждать пока бог начнёт говорить не собиралась. Дёргает за руку на себя пока он не ожидает от Т\Ф подобного. Грудной клеткой, толкая к колонне, когда тот делает шаг, чтобы принять устойчивое положение. Ладонью зажимая чужие глаза. Снова впивается в губы.       — Тебе больно? Как ты ощущаешь себя? Утопающим? Или тебе сдавливает лёгкие? А может у тебя чёрная дыра зияет в груди? Немеют ли пальцы или ты прекрасно играешь со мной? — Слизывает с его губы кровь, которую сама и прокусила. — Проведёшь ли ты бессонно эту ночь в глупой попытке сохранить себя? И что ты хочешь от меня, когда сам показывал всему миру свои отношения?       Устало отходит от него. От прежнего запала не осталось ничего. Запоздало чувствует стыд за то, что, не выслушав, набросилась. Нервно смотрит на Аполлона, что, кажется, впервые делает такое выражение лица. Сконфуженно опускает глаза и краснеет. Молчание затягивается.       — Позволь мне стать лучше.