Когда наступит после

Ястреб с самого начала боялся делать выбор. Потому что невозможно выбирать между спасением невинных людей и любимым человеком. Да, злодей, но каждый имеет право любить и быть любимым, каким бы подонком ни был. А Ястреб… Он любил искренне. По-летнему тепло, по-настоящему чувственно. И вот когда этот выбор встал перед ним, от которого он бежал столько времени, растворяясь в объятиях пиромана после выматывающего патруля, перед ним показалась жестокая реальность. Скинула с него розовые очки и ткнула носом в две равные чаши весов. И ему суждено было сделать ошибку. Какой бы вариант он ни выбрал, он будет чувствовать отвратительный привкус горечи в душе. Он не был к этому готов, да и будем честны — даже не готовился. Жил на плаву, мечась меж двух огней. С одной из сторон даже в фигуральном смысле. Пожалуй, от выбора его спас Старатель. Или морально убил? Сложно сказать в такой ситуации. Герой детства, защищая раненных, идет на оправданное преступление. Проще говоря, убивает особо опасного преступника. Ястреб не помнит этого момента и деталей всего, просто все перед глазами становится мутно. Он опять ничего не смог выбрать и это сделали за него. А что он может сделать сейчас? Лига тогда смогла отбиться и утащила тело явно смертельно раненного товарища с собой. А Ястреб даже не смог ни в чем убедиться. Но вывод был вполне очевиден после двух месяцев. Даби не появлялся, а Лига Злодеев выступала без него. Вряд ли он выжил и просто отсиживался где-нибудь, это не в его характере. И как же Ястреб это пережил? Собственно говоря, он до самого конца в это не верил. Наверное, не верит до сих пор, когда по осознанию словно ударили кувалдой. Голова плавилась от противоречивых между собой мыслей, что не собирались уступать друг другу. Снова выбор и снова он не может его сделать. Как можно принять факт смерти любимого человека? И как можно думать, что он все ещё жив, когда его практически — или уже? — бездыханное тело унесли, а более его не было видно? Отпустить? Нет-нет. Сложно. Невыносимо. Больно. Больно до яркой головной боли и стискивающего узла где-то внутри. Больно каждый раз, когда он проходит/пролетает мимо тех мест, где они тайком встречались. Вот здесь, на крыше, они развалились на пыльном бетоне, рассматривали ясное звездное небо и говорили о мутных моментах прошлого. Вот здесь, на заброшенном колесе обозрения в Богом забытом парке они дурачились, беззлобно обмениваясь любезностями и безобидными прозвищами. А тут… Тут впервые целовались. Да, так банально. Грязная подворотня в неблагополучном районе с давно перегоревшими фонарями. Но глаза Даби тогда светились гораздо ярче, что, казалось, освещали все пространство вокруг них. Ястреб видит тот день, как будто это происходит прямо сейчас. Они снова о чем-то спорят, он уже выходит из себя и недовольно хохлится. Собирается что-то сказать, как его затыкают поцелуем. Так нагло и раздраженно, с читающимся «заткнись» в грубом движении губ. А герой, озадаченный сие действием, и впрямь больше ничего не может сказать, стоит пироману отстраниться. " — Закончил со своим кудахтаньем? — Если тебе не нравится мое кудахтанье, то я готов хоть целыми сутками трещать у тебя над ухом.» Сейчас Ястреб смотрит на это место, а к горлу вновь подкатывает это отвратительное чувство, непонятное ему. И он спешит уйти. Вот только сколько бы снова он не сбегал, избавиться от этого теперь не получится.